Мы справимся

Время действия:

27 ноября 2011 года.

Место действия:

Пока ещё Китай, Шанхай, Пудун — квартира Рена.

      — «К тому времени, когда на Хоккайдо наступает ноябрь, осень уходит в прошлое. Середина сезона в Японии короткая и приятная, так что, если вы отправитесь сюда в ноябре, вам следует ожидать, что в воздухе определённо ощущается зимняя прохлада. Это не значит, что вы не сможете насладиться великолепными осенними красками, однако они будут в основном сосредоточены на внутренних равнинах. Ноябрьские дни предстоят довольно холодными и довольно короткими, средняя температура в этом месяце опустится всего до 5 ° C. В течение первых двух недель месяца вы все еще можете наслаждаться высокой температурой, но учтите, что к концу года дни с температурой ниже 0 ° C не так уж редки»… — Рен расхаживал по квартире со сосредоточенным лицом и читал в телефоне статью про погоду на Хоккайдо. Хоро, в противоположность своему обыкновению, задремал после обеда, и китайский шаман не хотел будить Юсуи, хоть и страдал от скуки. Впрочем, не долго: Тао решил пока прикинуть, что стоит взять в предстоящую поездку, и вообще подумать получше о том, чем они будут заниматься. Нужно ещё забронировать жильё, составить план поездки, что-то вроде развлекательной программы. Рен не сделал этого раньше просто потому, что не понимал, согласится ли Хоро на это. Согласился. У них ещё день до вылета. И в этот день Рен должен успеть всё продумать и организовать: как минимум, собрать вещи и забронировать жильё. Ещё хорошо бы определиться чётко с программой культурного просвещения на Хоккайдо, знакомства с ремёслами айнов и их традициями. Конечно, когда твой парень — часть такой аутентичной общины как племя на грани исчезновения, — вопрос погружения в тающую культуру решить гораздо проще: Хоро с удовольствием бы рассказал всё, о чём спросит китаец.       «Угу… Значит, придётся взять что-то тёплое… Надеюсь, ты не дашь мне там замёрзнуть», — мысленно отметил Рен со вздохом, бросая унылый взгляд на открытый чемодан. Около баула шаман уже приготовил ихай и сложил аккуратной стопкой домашнюю одежду. Как и в рабочие поездки, в эту Рен не собирался брать футляр с гуань дао — с оружием никто не пустит в аэропорт, да и едва ли возникнет потребность в применении силы шамана.       Собирать вещи Тао находил до неприличия скучным занятием. Скучным, но, к его сожалению, необходимым.       Исходя из полученных сведений о погоде в японском регионе, Рен достал из шкафа свитер с вышитым красным драконом — один из подарков Дзюн, который шаман предпочёл бы не получать. И ведь не скажешь сестре, что заниматься рукоделием, готовкой, уборкой, или ещё бог весть какими плебейскими развлечениями — даже не то что не подобает статной дочери дома Тао, но и не удаётся. Однажды Рен попробовал намекнуть, когда Дзюн накормила его соевым шоколадным мороженым собственного приготовления. Вышло… Ну, скажем так, «благодаря» этому Рен впервые в осознанном возрасте добровольно посетил терапевта, когда доставили в больницу в состоянии, близком к анафилактическому шоку из-за неожиданно выявленной аллергии на один из ингредиентов, который сестра добавила по рецепту.       Но всё это, к счастью, позади. Сейчас у Рена есть более важные заботы, помимо того, чтобы предаваться неприятным воспоминаниям. А именно: китаец принялся читать различные статьи об аэрофобии, её симптомах и причинах. И столкнулся с обстоятельствами, которые осложняли дело настолько, что Рен грешным делом допустил мысль об отказе от полёта вовсе: на многих из просмотренных сайтов рекомендовались затяжные сессии с психологами и психиатрами. По мере чтения подобных советов китаец всё глубже отчаивался, ведь совершенно понятно, что простыми словами поддержки и подбадриваниями побороть этот страх под кожей не выйдет. Но и проводить затяжные сессии терапии уже поздно — вылет завтра!       И как вообще Рен не предусмотрел такой поворот событий? Ведь аэрофобия — не какое-то редкое генетическое заболевание, хоть генетическая предрасположенность и является одной из причин развития этого недуга. Впрочем, теперь уже нет никакого смысла сетовать об упущенном. Лучше думать, как быть с тем, что имеется.       Китаец в последний раз пробежал по коротенькому перечню рекомендаций для пассажиров, подверженных аэрофобии, испустил вздох. Вроде бы ничего сложного: выспаться перед рейсом; пройти регистрацию онлайн, распечатав посадочные талоны, чтобы свести к минимуму пребывание в тревожной, триггерной, обстановке; заранее выбрать комфортные места в самолете, где не будут чувствоваться развороты и встряски. С последним пунктом могли возникнуть проблемы: покупая билеты, Тао ещё не знал о проблеме северянина. Оставалось только надеяться, что удастся поменять билеты перед вылетом: может, кто-то откажется от купленных или согласится продать свои билеты Рену? — но на это нельзя полагаться: слишком ненадёжно. Слишком обманчиво, слишком зыбко.       «Никогда не предполагал, что подумаю так, но почему я такой легкомысленный беззаботный кретин? Почему мне даже в голову не пришло, что у него может быть что-то подобное? Вот если бы я заранее озаботился этим вопросом, оттащил его к мозгоправам, чтобы они подкрутили ему в голове что-то, выписали какие-то таблетки… Таблетки! — Рен весело хлопнул в ладоши, обрадованный вспышкой мысли, которая озарила сознание. Это могло бы сработать… Конечно, Рен много раз слышал о таком! А Тао для Хоро безусловный авторитет, — это значительно облегчает задачу!       Когда из мыслительной трясины, в которую угодил громовой шаман, удалось найти если не выход, то хотя бы намёк на него, время пошло куда веселее: молодой человек резво сложил вещи в чемодан и переключился на более приятное и привычное занятие: организационные хлопоты никто не отменял. Рен нашёл в интернете комфортную гостиницу в Саппоро и забронировал жильё.       Оставалось самое приятное: подумать о досуге.       И начал шаман с того, что мельком ознакомился с вариантами времяпрепровождения, которые Хоккайдо предлагал своим гостям. По итогу китаец разграничил несколько категорий:       Первая и, с учётом индивидуальных черт Хоро, вероятно, наиболее предпочтительная для северного шамана — историко-просветительские поездки по музеям айнов, ремесленным мастерским местных жителей и другим памятникам увядающей культуры. Размеренная спокойная прогулка, — конечно, не совсем то, зачем туристы приезжают на Хоккайдо, но с учётом физического состояния Юсуи, в эту поездку придётся отказаться от экстремальных развлечений, заменить чем-то более безобидным и спокойным… Может, чем-то нежным и сокровенным, ласковым.       Рен бросил задумчивый взгляд на северянина. Уголки губ строгого китайца тронула невесомая умилённая усмешка: айну свернулся калачиком на диване и обнимал подушку, чуть улыбаясь во сне. Тао не хотел отрывать взгляд от умиротворённой картины, которая открылась золотому ястребиному взору.       Лицо Хоро — полностью расслаблено, ровно, спокойно. Никаких следов тревоги, страха или рассерженности. То ли китайцу чудилось в тусклом обманчивом свете осеннего дня, то ли северянин немного улыбался. Но как бы то ни было, Рен почувствовал прилив обезоруживающей расслабленности, которую, вообще-то, разумнее было бы назвать «нежностью». Но речь о Тао, а «Тао» и «нежность», как известно — антонимы, и рядом могут стоять только в оксюморонах. Поэтому китайский шаман, чувствуя раздражение на самого себя, поспешил отвести взгляд и перевести на унылый чемодан. Небрежно и заброшенно-забыто открытый баул навевал какую-то нелогичную и необъяснимую тоску.       Вероятно, Рен просто… Неприятно это признавать, но Рен просто хотел бы, чтобы Хоро сейчас обнимал не подушку, а его. Китаец одёрнул себя: когда это он успел превратиться в такую размазню, что ревнует своего парня к подушке? Это же просто смешно. Точнее, было бы смешно, если б не было так грустно.       Отвернуться-то не сложно. Сложно не повернуться обратно на Хоро, когда он, как сейчас, шумно вздохнёт во сне или даже пробормочет что-то невнятное, покрепче обхватив подушку.       Но, каким бы стойким бараном ни был Рен, когда Хоро шумно и тревожно задышал, дрогнуло даже хвалёное алмазное упрямство Тао. Рен повернул голову на сопящего северянина и, оценив неспокойное состояние айну, вообще подошёл: Хоро ворочался во сне, метался; дыхание и хатимаки совсем сбились. Глаза под веками тревожно ходили — это выглядело жутковато даже для Рена.       — Тише, это просто сон, всё хорошо, — китайский шаман, прикрывая глаза с мыслью «что я делаю?», подошёл к северянину и взял Юсуи за вспотевшую горячую руку, осторожно коснулся носом щеки айну. А вот просто почувствовал потребность в этом, и всё тут.

Обними меня, мне страшно Я чувствую себя всегда неважно Обними меня, мне страшно

Я чувствую себя всегда неважно

Не давай мне обещаний Меня укачало от тупых свиданий Я даже нашёл себе работу Но я не впечатлён

Люди с ухмылкой в меня тыкают пальцем Они стабильно несчастны, но не могут признаться Я смотрю на этих кретинов, мне нехорошо

Обними меня, мне страшно Я чувствую себя всегда неважно Обними меня, мне страшно Я чувствую себя всегда неважно

      Северянин начал неторопливо просыпаться от ласковых «атак» китайца.        — Хмпф… Рен… Всё… всё нормально? — чуть удивлённо спросонья пролепетал Юсуи, косясь на Тао с лёгким недоумением.       — М… Конечно. Ты просто плохо спал, я решил разбудить. Что тебе снилось? — Рен смутился: это выдал потерянный взгляд, жгучий румянец, опаливший бледные скулы, и сдавленный голос. Попытки замаскировать растерянность за усмешкой и поспешным вопросом потерпели крах: северянин, пусть даже спросонья, но заметил смятение китайца и решил подыграть — сделать вид, что необычное для Тао поведение ничуть не удивило:       — Да ерунда… Не забивай голову, приснилось и приснилось, — скованно улыбнулся айну, спрятав потерянный взгляд.       — А всё-таки? — по-кошачьи прищурился Рен, плавя японца испытующим взором пронзительных золотых глаз.       Хоро мялся, не хотел отвечать. Тао чувствовал скованность в повисшем молчании, угадывал зажатость и неловкость в убегающих дождинках глаз северянина. Чувствовал: айну хочет что-то сказать, но никак не решается. Слова тают на кончике языка Хоро, желающие и готовые соскользнуть тихим выдохом в паутину вязкого воздуха. Но Юсуи молчит даже под терпеливым взглядом Рена. Тц… Словно издевается…       — Говори, не молчи. Я ведь вижу, хочешь что-то сказать. Давай, — устало выдохнул китаец, прикрывая глаза рукой.       — Рен, я… Прости меня, я, правда, очень хотел бы, чтобы всё было нормально, но не получается. Мне так жаль, правда, очень жаль… — пролепетал воин Дождя тихим шероховатым тоном. Голос северянина был нервно расшатан, — это не укрылось от китайца. Не укрылось и не понравилось ему.       От этих слов японца у Рена упало сердце. О чём бы ни вёл речь Хоро, было ясно одно: ничего хорошего китайцу услышать не представится. И всё же разобраться нужно, хочет Тао того или нет.       — Хоро…       Северянин опустил глаза, вздрогнул от серьёзного голоса китайского шамана. Судорожно вздохнул, когда ощутил разряд холодного прикосновения к своей руке, а потом ещё один — от золотой молнии колкого взора Тао перед своими глазами.       — Расскажи, что испугало во сне. Пожалуйста.       — Рен, я не смогу полететь, про-прости. Я элементарно не смогу, я сойду с ума, я… мы разобьёмся, все погибнут, никто не выживет, я-я не смогу. Я… Пожалуйста, Рен, не надо не…

Cover me

I can't believe how much I hate

Pressures of a new place roll my way

Jumpsuit, jumpsuit cover me

Jumpsuit, jumpsuit cover me

I crumble underneath the weight

Pressures of a new place roll my way

Jumpsuit, jumpsuit cover me

Jumpsuit, jumpsuit cover me

Spirits in my room, friend or foe?

Felt it in my youth, feel it when I'm old Jumpsuit, jumpsuit (cover me) Dusting off my (jumpsuit) (cover me)

I can't believe how much I hate

Pressures of a new place roll my way

Jumpsuit, jumpsuit cover me

Jumpsuit, jumpsuit cover me

I'll be right there

But you'll have to grab my throat and lift me in the air If you need anyone (If you need anyone) I'll stop my plans

But you'll have to tie me down and then break both my hands

If you need anyone I'll be right there

But you'll have to grab my throat and lift me in the air (If you need anyone)

If you need anyone (If you need anyone)

If you need anyone (If you need anyone)

If you need anyone

I can't believe how much I hate

Pressures of a new place roll my way

Jumpsuit, jumpsuit cover me

Oh, jumpsuit, jumpsuit cover me

Jumpsuit, jumpsuit cover me Jumpsuit, jumpsuit cover me

      — Эй, тише. Ничего не случится. А если случится, у нас есть Хао, Фауст, Дзюн и Жанна. Тебе приснился кошмар про самолёты? — мягко и чуть хрипло прошептал Рен, успокаивающе поглаживая колотящуюся руку айну. Японец дышал шумно и неровно, судорожно хватал воздух дрожащими губами — так, что вернее было бы сказать «задыхался». Это не на шутку встревожило Тао.       Китайский шаман мягко обхватил айну за шею одной рукой и осторожно свёл его и свой лбы. Бескомпромиссная хватка громового шамана, действительно, немного успокаивала. Постепенно Хоро выровнил, усмирил дыхание.       — Ну всё-всё, всё хорошо. Никто пока никуда не летит, мы на земле, всё хорошо. Если так плохо, я могу… А хочешь, я позвоню тому медбрату? — вдруг выпалил Рен самым решительным тоном так, что айну оторопел, не в силах поверить в услышанное: неужели ревнивец-Рен готов добровольно обратиться за помощью к сопернику? Ради комфорта Хоро?       Юсуи перевёл помутнённый озадаченностью и непониманием взгляд на китайца.       — Юаню? — пролепетал воин Дождя, округлив глаза-дождинки.       — Кхм… Нет, не ему. Второму, — севшим голосом с усилием прошипел Рен. Юсуи ощутил, как налилось напряжением тело китайца при упоминании нахального медбрата.       — Ну… Я… Честно говоря… Я-я даже не знаю… Ну позвони, если хочешь, только чем он поможет-то? — не понял Юсуи. Северянин растерялся от такого неожиданной инициативы китайца, и теперь ошалелое от услышанного сознание японца едва-едва ворочало ворохи мыслей.       — Он медбрат. Значит, имеет дело с лекарствами.       — Ну и что?       — Если понадобится, он сможет достать таблетки от аэрофобии, — терпеливо объяснил громовой шаман, делая скидку на стрессовое состояние японца.       — Таблетки от аэрофобии? — скептическим тоном переспросил Хоро.       — Да. Что такое? У тебя такой голос, словно ты впервые об этом слышишь… — не постеснялся заметить Рен.       — Нет, просто… — потерялся Хоро, ведь, действительно, впервые слышит, что такие лекарства вообще существуют. Почему-то было немного стыдно, что Рен знает, а Хоро, для которого это должно иметь первостепенное значение, — нет.       Замешательство северянина не укрылось от Рена. Китаец перевёл взгляд с Юсуи в пол, чтобы не смущать сильнее, и проговорил:       — Ладно. Завтра утром съезжу в больницу поболтаю с ним. Ты не против? — Рен мягко провёл рукой по талии японца и занырнул вглубь вод голубых глаз, не отказавшись от удовольствия скользнуть мимолётным взглядом по губам.       — Если это необходимо, — хорошо. Я… Спасибо, Рен, — покорно вздохнул парень, нервно покусывая свои губы. Хоро хотел сказать что-то ещё, но опять не решился. Впрочем, китаец сам всё понял:       — Не волнуйся, я не дам тебе поводов для ревности, — спокойно выдохнул Рен, прикрывая глаза.       — Надеюсь…       — Не сомневайся. Просто постарайся мне довериться. Хорошо?       — Хорошо. Я полностью тебе доверяю. Прости, что взвалил на тебя свои проблемы. Я предупреждал: со мной тоже непросто… — тихо и виновато, смущённо выдохнул Юсуи, отводя глаза куда угодно, лишь бы не на Рена. Почему так неловко?       — Сказал же… — Рен вздохнул и позволил себе протяжный взгляд в глаза айну, — всё хорошо. Ты не взвалил на меня никакие проблемы. Пожалуйста, перестань думать, что я с тобой только из жалости, — устало проговорил Тао, завороженным взглядом гипнотизируя покусанные губы айну и задумчиво поглаживая его руку.       — Не только из жалости, я это понимаю, не переживай, — повеселел северянин. Настолько, что даже задорно улыбнулся. И в следующую же минуту серьёзный настрой дождевого шамана растаял, словно радуга в небе после непогоды. Его сменило несколько иное, самое что ни на есть радужное, состояние:       — Ре-ен… — елейно протянул Юсуи, мягко заваливая китайца к себе на диван и ставя руки по бокам от его головы. Ладони проваливались в мягкую обивку, лишая устойчивости. Но Хоро полностью контролировал себя, своё положение в пространстве и свои желания. А сейчас, заключив китайца в ловушку из своих рук, ещё и Рена.       Тао сразу узнал этот тон. — Первый сигнал, что сейчас возобновятся попытки стянуть с него штаны. Первое предупреждение.       — Что? — настороженно отозвался китаец.       — Ты понял. Идиотом не прикидывайся, у тебя всё равно не получается, — скучающе хмыкнул айну куда-то в шею Рену, зубами легонько подхватывая тонкую нежную кожу. У китайца от таких нехитрых манипуляций пробежались мурашки, но признать это — значит одобрить происходящее. Надо держать оборону до последнего.       — Что понял?       — Тц… Всё-таки хочешь дурака валять? Напрасно. Никуда не уйдёшь уже, просто не сопротивляйся. Ты со мной не только из жалости, — это понятно. Ещё потому, что я минеты делаю, как бог, так ведь? — Хоро самодовольно улыбался, если не губами, то голосом точно.       Хищными неторопливыми движениями айну стянул с Рена штаны без всяких церемоний и разговоров. Боксеры постигла та же участь, и громовой шаман почувствовал себя как никогда уязвимым перед хищным взглядом северянина. Казалось, его нетерпеливое желание сгустило сам воздух. Тот самый воздух, который Тао тщетно пытался схватить сухими губами.       — Я не знаю, мне Хао не сосал, — попытался отшутиться Рен. Не сработало: айну только сильнее рассердился:       — Конечно не сосал. В противном случае у нас не было бы больше бога. А сейчас перестань страдать хернёй и не рыпайся. Смирись с неизбежностью хотя бы в мой день рождения.       — Хоро, пожалуйста, остановись, пока не поздно, я… Я не хочу, — сдавленно и сбито, рвано пророкотал Рен. Юсуи уже готов был приступить к делу. Но чёртов баран Тао всячески отвлекал глупыми вопросами и обрывками фраз, на которые необходимо отвечать.       — Ты когда врёшь, хотя бы сплёвывай. Со стояком утверждать, что не хочешь? На такую восхитительную наглость не способен даже Хао. Ты не хочешь — не столь важно, если я хочу, — прошипел Хоро, шире открывая рот, чтобы в следующую секунду Рен не сдержал глухого стона и до приятной боли сжал голубые волосы, инстинктивно подаваясь бёдрами вперёд и задавая ритм северянину.       — Стояк даже у трупа будет при необходимой стимуляции, — сдавленно и тихо пророкотал Рен, отворачиваясь в подушку. Он снова это сделал. Снова не пресёк приставания Хоро. Снова допустил то, что допускать нельзя было.       — Злишься? Рен… Эй, ну Рен, не сердись… Я просто… Я ведь и так совершаю минимум движений, ничего не случится! Ты придаёшь слишком большое значение правилам… Ну Рен, ты чего? Ну прости меня, я уже скоро взвою от этого всего. Ещё этот полёт… Я не спал ночь из-за него, смотрел кошмары. Мне просто… Просто нужно было снять напряжение, переключиться. Ну правда, не злись, было и было, да… да даже ведь и не было считай! — Хоро постарался развеять суровость китайца и принялся, как бы извиняясь, играть с холодными руками: переплетал недвижимые сердито-равнодушные пальцы со своими — горячими и нежными.       — Ну всё-всё, заканчивай дуться. Не понимаю, неужели так сложно было немного потерпеть? Тем более, что это не так уж неприятно, судя по твоим стонам, — довольно заметил Хоро. Тао помрачнел только сильнее. Это же заметил и айну.       — Рен, ну правда, хватит уже дуться, а то хуже девки! — расчёт Юсуи сработал: Рен не оставил такое вопиющее нахальство северянина без внимания:       — Хоро… — беспомощно выдохнул китаец.       — Что?       — Пожалуйста, услышь меня. Ты мне… Я… Не нужно стараться сделать мне хорошо. Не ценой своего здоровья. Мне от этого не хорошо. Не нужно никак ублажать меня, ладно? — Рен мягко накрыл руку северянина своей и посмотрел в спокойные воды голубых глаз, надеясь только достучаться до сознательности японца. Достучаться и донести простую истину: ему хорошо с Хоро и без этого всего, хорошо просто осознавать, что с айну ничего не случится.       — Хорошо, я понял, — тихо выдохнул айну.       — Я не хотел тебя обидеть, — что-то между извинениями и словами любви, и в то же время ни то, ни другое.       — Знаю. Не беспокойся об этом. Расскажи лучше, чем занимался сегодня, пока я спал, — умиротворённо улыбнулся Хоро, развевая одной простой и открытой улыбкой всё неприятное послевкусие произошедшего разговора.       — Да ничем особенным. Так, ерундой всякой: покидал в чемодан кое-какие вещи, почитал про погоду на Хоккайдо, прикинул, чем мы там будем заниматься, — лениво выдохнул Рен.       — И чем мы там будем заниматься?       — Гулять, посещать экскурсии, любоваться памятниками природы, любоваться ночным небом. Я так посмотрел, там очень красивые пейзажи, — отозвался Тао.       — М-м… — скривился айну.       — Ну а ты чем хочешь заниматься? Говорю сразу: я твой целибат там не нарушу, можешь обижаться или приставать ко мне сколько угодно, — устало проговорил китаец.       — Обижаться или приставать? Да когда я вообще так делал, м? — возмутился Хоро.       — М-м-м… Дай-ка подумать… Как насчёт когда всегда, постоянно?       — Ой, кто услышит, поверят… К твоему сведению, приставать я даже не начинал, не надо сказки рассказывать, — оскорблённо хмыкнул северянин с лёгкой ленивой усмешкой.       — И не начнёшь, надеюсь… — кажется, Рен уже и забыл, как только сегодня хотел оказаться на месте подушки, которую во сне обнимал северянин. Нет, не забыл, но просто старался показать равнодушие в надежде остудить пыл неугомонного северянина. Слишком жаркого и неспокойного для жителя морозных мест.       — Поосторожнее с желаниями. А то когда-нибудь наступит момент, что ты будешь готов отдать многое за мои приставания, — усмехнулся Хоро.

Если взорвётся чёрное солнце Все в этой жизни перевернётся Привычный мир никогда не вернётся Он не вернётся В колокол бьёт, объявляя тревоги Печальный призрак нашей свободы Но не услышат и не помогут Мёртвые Боги

В бескрайней ночи источники света Мерцание звёзд — огоньки сигарет Последний парад начинают планеты И каждый получит счастливый билет

      — Надеюсь, нет.       Post scriptum:

1) Перевод песни Twenty one pilots-Jumpsuit.

Прикрой меня Я не могу поверить, как сильно я ненавижу Давление нового места накрыло меня Комбинезон, прикрой меня комбинезоном Комбинезон, прикрой меня комбинезоном Я рушусь под весом Давление нового места накрыло меня Комбинезон, комбинезон укрой меня Комбинезон, комбинезон укрой меня Духи в моей комнате, друг или враг? Чувствовал это в юности, почувствую, когда состарюсь Комбинезон, комбинезон (укрой меня) Стряхиваю пыль со своего (комбинезона) (прикрой меня) Не могу поверить, как сильно я ненавижу На меня обрушивается давление нового места Комбинезон, прикрой меня комбинезоном Комбинезон, прикрой меня комбинезоном Я сейчас буду Но тебе придется схватить меня за горло и поднять в воздух Если тебе кто-нибудь понадобится (Если тебе кто-нибудь понадобится) Я остановлю свои планы Но тебе придется связать меня, а затем сломать мне обе руки Если тебе кто-нибудь понадобится Я буду рядом Но тебе придется схватить меня за горло и поднять в воздух (Если тебе кто-нибудь понадобится) Если тебе кто-нибудь понадобится (Если тебе кто-нибудь понадобится) Если тебе кто-нибудь понадобится (Если тебе кто-нибудь понадобится) Если тебе кто-нибудь понадобится Не могу поверить, как сильно я ненавижу На меня обрушивается давление нового места Комбинезон, прикрой меня комбинезоном О, комбинезон, прикрой меня комбинезоном Комбинезон, прикрой меня комбинезоном Комбинезон, прикрой меня комбинезоном