Закон Дубина неисповедим

      Арсений Попов, уставши, ввалился в квартиру после трех раундов защиты M&A сделки с дотошным клиентом. Это было бесконечно долго. Еще и сообщение Хольта о нападении совсем не скрасило его вечер. Он снял пиджак, стянул оксфорды и прислонился к холодной двери, чтобы перевести дух. Бешеный день с такими же бешеными клиентами и такими же объектами на оценку. Высосали все. Но он решительно настроен: ему нужно больше клиентов, больше сделок, крупнее чек.       В скором времени он должен выкупить долю у Хольта за уральский завод для мирной жизни с Антоном, им нужны средства как никогда раньше. Но сначала нужно сохранить завод в его владении.       В квартире темно, но он знал, что не один. Он прошелся по коридору и аккуратно приоткрыл дверь в совмещенный с гостиной кабинет. Его шаги звучали тяжело, но его не заметили: только клацанье и щелканье по клавиатуре встретили его.       Его любимый программист, сидящий за компьютером в позе креветки и погруженный в работу с головой, что-то бубнил и проверял код, который видимо в очередной раз полетел. Его белобрысая голова с черными наушниками раскачивалась под такт музыки из наушников, а сам он нервно дрыгал ногой. Попов сжался, смотря, как старый протез на ноге нуждался в обновлении: после операции злокачественные новообразования не дали бы ему шанса выжить без ампутации. Антону нужен новый тип протезов, чтобы вернуться к прежней жизни: Арсений знал, что только мечтой об этом он жил, тренировался и не сдавался.       Чертов уральский завод станет его новой причиной выживать. Арсений обязан спасти этот объект. Ради Антона. Ради них обоих.       Попов остался стоять на пороге комнаты, наблюдая за программистом. В его взгляде сквозила некоторая зависть к Шастуну, полностью поглощенному своим творчеством, а не им. Он постучал, и Шастун испуганно развернулся на стуле.       — Снова испугался? — улыбался Попов, пока Антон переводил дух. Он почесал под протезом, чуть сжимаясь от боли. — Как ты?       — Пытаюсь допилить код на сдачу под инвестиции, — Антон почесал нос, возвращаясь к монитору. — Я вроде закончил с моей архитектурой для центрального контроллера бионического протеза, но на опытном образце он не хочет подключаться к дистанционному пульту, — ныл Антон, растекаясь по креслу, будто бы ему двенадцать лет и перед ним ненавистная домашка по геометрии. — Я не хочу его пересобира-ать.       — Вот я пару слов из твоей речи понял и осознал, какой ты умный дядька, — приторно шептал Попов, растрепав волосы Антона. — Тош, прости, что про работу, но нашел моего человека?       — Да, ребята мне скинули, — в миг посерьезнел Антон, сохраняя код. Он быстро перешел на нового пользователя, сделал несколько манипуляций и все три экрана монитора перешли в темный режим внутреннего сервера. — Я ребят подключил, все были рады вспомнить молодость. Вот твой террорист. Вадим «Дракон», но он из наших — серый кардинал. Он против ямальских выступал, еще несколько кланов с наркотрафиком вырезал. «Белых» не трогает.       Арсений хмуро посмотрел на открывшиеся материалы: были выведены фотографии, скриншоты с видеозаписей, четкие черты лица человека, портрет из внутренней базы. Краткая сводка, составленная группировкой Тьмы, вертелась вокруг тегов: «беспринципный наёмник», «клан Дагбаевых», «яркий и умелый манипулятор», «татуировка дракона, волка».       — А нашел контакты заинтересованных в заводе?       — Смотри, сокращу тебе поиск, — Антон промотал файл и открыл через проводник зашифрованный файл. — Эд вышел на менеджера финансового отдела, кто работает с покупателями бизнеса. В списке были контактные лица, компании, их учредители, гендиректора. Все, кто мог, быть. Я их отмел, все «белые». Кроме двух контактных лиц. Одно из них состоит в клане Дагбаевых… Не странно ли, что частное лицо без явной любви к уральским заводам решил выкупить предприятие Масленникова с его долгами и с половиной конфискованным имуществом. Внезапно кому-то нужен бесполезный завод, кроме нас? Звучит так, будто это…       — Приманка.       — Проверка на сотрудничество, — заключил Антон, поправляя очки. Годы работы сделали из него профессионала. — Пойдет ли Хольт на условия террориста или нет. Контактное лицо узнало статус сделки после того, как Хольт официально продал долю Разумовскому, думаю, это был звонок — проверка актуальности данных. Мы еще нигде не числимся. Если по тебе я могу найти с дюжину охотников за твоей головой по молодости, то причем здесь Хольт?       — Хольт не без греха. Спонсировал группировку против правящей террористической организации в Сирии и Афганистане. С Сомали не помню историю, но где-то мелькало. Но он на многое пойдет, чтобы защитить мир. А вот Разумовский вступил в долю… Помнишь взрыв в Питере?       — Где тебя посадили? — хмуро посмотрел Антон, бегая по обеспокоенному лицу партнера.       — Да. Чумной Доктор — это наш Серый, — Антон не повел бровью, так как без разрешения бегал по всем документам Попова на протяжении уже восьми лет. — Мы подорвали здание с чиновниками, которые вывели миллиарды из фонда для тяжелобольных деток. Но несколько человек пострадали незаслужено, мы промахнулись. Я сел, а Разумовского успели отмазать. Мы создали ему алиби, — спокойно объяснял Арсений, будто бы это было в другой жизни. — Кто-то должен был остаться на воле, чтобы вызволить другого, а затем подчистить историю судимости.       — Как вы все втроем похожи. Три выпускника одного пансионата, и каждый пытается изменить прогнившую систему, — улыбался котом Антон, снял очки, обняв Попова и спрятав лицо в нем.       — Но моя цель больше не оправдывает средства. Уже нет. Поэтому закончим с покупкой акций завода, где ты обелишь наши имена, и заживем мирно. Больше не будет Легенды и Тени, будет Арсений Попов и Антон Шастун.       Антон крепче обнял Арсения, устав воевать за право спокойно жить. Год назад им казалось, что это всё закончилось, но это был лишь новый виток испытаний. Их финальный босс впереди.       — Арс, я не доверяю рыжей бестии, — Попов дернулся от слов Антона, — Он с тобой по молодости устраивал самосуд. А в прошлом году ты еле остановил его от нового теракта. Он опасен, черепицы крыши шуршат знатно. Ему бы в психушку.       — Антон, — строго отрезал Попов, — Сереже нужен рядом друг, который не позволит ему сорваться вниз. Он потерял близкого… возлюбленного, как и я когда-то. Но ты вернулся ко мне, а Олег Волков, — нет.       — Ты видел его труп? Нет трупа — нет смерти.       — Прекрати заниматься конспирологией.       — Его нет, — отодвинулся Антон и надевая очки, — все базы пусты и чисты. Ровно как с моим Лазарем. Ты не думаешь, что он мог быть в…       — Потом, — прервал Попов, чувствуя головную боль. — Умоляю, давай не открывать эту тему. Лучше давай ты готовься к своей архитектуре протезных ацтеков, а я решу вопрос с Хольтом.       Он быстро набрал короткие сообщения в общий чат:       [Graaf Popov]       Августин, мы нашли нападавшего.       Вадим «Дракон».       Заказчик из клана Дагбаевых.       Предположу, что младший. Алтан.       [Red Devil]       Заюш       Точная инфа?       [Graaf Popov]       Тень пробил, точнее некуда.       Назначу очную встречу?       [Red Devil]       Я на улицу не пойду       Он на меня зуб точит       И у меня дзен-день       Вино и шоколад       [A.Holt]       Переговоров с террористами не будет.       Мне вас хватает.       У нас три дня на контратаку.       Отто займется вопросом.       Кажется, нашел наемника.       [Graaf Popov]       Решим все в бизнес поле.       Любое насилие — исключительно.       Больше никаких войн из-за денег.       Мне хватило.       [A.Holt]       Если наводка точная, то дело завершено.       На него выйдут мои парни.       Вас не буду впутывать.       [Graaf Popov]       Это нарушение закона.       [A.Holt]       Войну начал не мой меч.       [Graaf Popov]       А ты — сёгун? Оставь дело мне.       Если это Алтан, то могу надавить       на активы или шантажировать.       [A.Holt]       Нет времени.       Я принял решение.       [Graaf Popov]       Одного не бросим.       [Red Devil]       Я бы поспорил лол       Но можешь положиться на меня       [A.Holt]       Завод отдавать не собираюсь.       За экзоскелетами — будущее.       И пионер станет Богом этого мира.       Нельзя будущее доверять никому, кроме нас,       если хотим порядок в мире.       Я напишу позже.       Август положил телефон на стол, смотря на экран перед собой.       В просторном конференц-зале за большим столом собрались руководители отделов Holt International. Они бурно обсуждали проблемы с поставками электроники для дронов, пытаясь выслужиться перед гендиректором. На большом экране была выведена презентация, которая приковала взгляды окружающих к проблеме и потенциальному пути решения.       После ее доклада начался блок качества. Тогда-то Хольт приободрился. Выступающим был Дубин, сидевший на прежнем месте, справа от гендиректора, но в этот раз как-то слишком близко к директору. Подчиненные лишний раз взгляды не кидали, списав все на чудачество, безумие и отвагу русского богатыря. Дмитрий увлеченно доложил об обнаруженном слабом месте защиты дрона при активации программы обороны здания, из-за которой мог бы пострадать мирный житель.       Гендиректор, сидевший во главе, внимательно слушал внешнего аудитора и делал пометки в записной книжке для последующего контроля ответственных отделов. Но его мысли были заняты совершенно другим. Он украдкой поглядывал на Дубина, вспоминая его напряженный профиль перед тем, как кончить. Сейчас он думал лишь о том, как не смог устоять перед ним.       На пике презентации Дубина с комментариями и раздачей задач для команд Хольт решился на отчаянный шаг. Когда аудитор практически закончил доклад и готовился отвечать на уточняющие вопросы департаментов динамических испытаний и департамента качества, Хольт незаметно вытянул под столом ногу, коснулся щиколотки Дмитрия и, проводя носом обуви вверх, поднял край брюк. Дмитрий замер и напрягся всем телом, стараясь не отвлекаться от вопроса сотрудника.       — …в этом случае делать? — спросил сотрудник.       — Кхм, — прочистил горло Дмитрий, вытягиваясь по струнке и подбирая ноги под кресло. Он искусно оправдался, так как не услышал вопроса: — Вопрос интересный, но мне нужно больше специфики. Можете мне объяснить подробнее ситуацию, не уловил вопрос.       Тогда гендиректор расслабился и откинулся на спинку кресло, грозно смотря на сотрудников. Никто не посмел смотреть в его сторону. Это ему на руку. Дмитрий снова вздрогнул от неожиданности, когда почувствовал, что Август его достал снова.       «Черт побрал твои длинные красивые ноги».       Август улыбнулся ему и подмигнул:       — Так каков Ваш ответ, Дмитрий?       Дмитрий смущённо отвернулся и сделал вид, что того не существовало, но он не мог сосредоточиться на словах коллег. Его сердце бешено колотилось, а щёки запылали от стыда и волнения. Август развернулся к нему на кресле, будто бы ждал ответа. Все органично, злой гендиректор раскинулся в попытках расслабиться.       — Дмитрий, Вы…       — Очень душно, можем включить кондиционер, пожалуйста? — невинно улыбнулся Дмитрий, когда Хольт снял ботинок и ногой уже бессовестно проводил по бедру. Дубин был вынужден, как можно плотнее подъехать к столу, чтобы ближайшие соседи не видели этой шалости, или хотя бы исправно делали вид, что не видели. Он схватил директора за щиколотку и крепко сжал ее, демонстрируя силу. Дмитрий дышал глубоко и спокойно, но его выдавали покрасневшие щеки.       «Как школьник».       Совещание продолжалось, но для этой пары оно уже не имело значения. Они были поглощены друг другом и не замечали ничего вокруг. Дубин зыркнул на гендиректора, когда тот сменил позу и спустил одну руку под стол. Хольт подмигнул:       — Господин Штайлер, доложите о следующих испытаниях, — обратился Хольт. Бедный начальник отдела динамических испытаний вздрогнул, оповещая коллег о начале тестов и прочей технической умной штуке, которая не была интересна гендиректору.       И во время его мини-доклада Август перехватил руку Дубина, переплел пальцы и крепко сжал их. Дмитрий забыл, как дышать, и упорно что-то писал в блокноте. Хольт видел, что это были несвязанные записи вокруг выжимки с совещания.       «Милый-милый мальчик».       В просторном конференц-зале они пытались скрыть очевидные взгляды друг на друга. Они старались не смотреть друг на друга слишком долго, чтобы не вызвать подозрений. Сейчас они — гендиректор и внешний приглашенный эксперт, который по какой-то причине, видимо, из-за духоты в помещении, сидел красным и напряженным. Но Дубин иногда не мог удержаться и все равно смотрел на Хольта, который как хитрый кот касался его тела незаметно, смотря на выступающих.       Когда совещание было окончено, Дубин встал первым. Он пулей вылетел в коридор, одергивая рубашку вниз под сдержанный смех Хольта.       Тем же вечером перед окончанием работы Дубин нашел маленькую записку от Августа, написанную от руки печатными русскими буквами. В ней он кратко написал: «Хочу продолжить совещание этим вечером». Дмитрий улыбнулся и поспешно спрятал записку в карман. И под порыв непонятной смеси азарта и стыда Дмитрий взял в охапку кучу папок и направился в кабинет его бизнес-Величества.       Вечером они встречаются в кафе неподалёку от офиса. Они сидят за столиком у окна и смотрят друг другу в глаза. Им не нужно слов, чтобы понять, как они любят друг друга.       Генеральный директор сидел за рабочим столом и разбирал бумаги. Когда в его дверь постучали, то он по привычке подозвал рукой, не отрываясь от плана. Дубин впервые увидел угрюмого Хольта в очках как грозовую тучку в кабинете.       — Я принес документы на подпись, — серьезно сказал Дмитрий, стоя на пороге. Его спину обжигал весь отдел, который наблюдал за русским богатырем. «Неужели осмелел входить в логово дракона? Похвально».       — Проходите, оставьте документы. Я ознакомлюсь и… — Август поднял глаза и увидел своего ангела, сдерживающего улыбку. — Прикройте дверь. Нужно… Обсудить несколько вопросов.       Он хищно улыбнулся, когда Дубин прикрыл за собой дверь. Если бы не стеклянные двери, он бы помог ангелу раскрепоститься в его кабинете. Прозвучал щелчок двери.       — Оу, нас ждет пикантный разговор, — Хольт не терял лица, зная, что весь этаж просматривал его выражение лица. Это знал и Дубин, потрясающе держа невозмутимый вид. Он подошел с папками к гендиректору, вывалил все на стол и разложил в случайном порядке, встав спиной к отделам. Сотрудники могли видеть только лицо Августа, и это была его месть.       — Господин Хольт, — обратился Дмитрий низким голосом, набравшись смелости. — Я бы хотел уточнить несколько моментов в нашем личном проекте. Например, здесь…       Он пальчиком указал на случайный документ, наклоняясь ближе к Августу, который мог услышать парфюм Дубина и увидеть, что его рубашка приятно для глаза расстёгнута на три пуговицы.       — Вы говорили, что я, как приглашенный эксперт, не готов к Вам, — лукаво маняще говорил ангел. Любое искушение из его уст воспринималось как божье спасение. — Что все должно быть постепенно…       Дубин опустил руку на его, зная, что стопки бумаги отлично его закрывали. Он гладил тыльную сторону руки, ласкал запястья и игрался с часами мужчины, зная, что тот не мог пошевелиться. Иначе спугнет Дмитрия. Иначе раскроет перед подчиненными. Иначе…       — Что Вы хотели видеть, как я раскроюсь, — Дмитрий указал на еще один документ, наклоняясь ближе. Август замер. Как же ему хотелось прижаться к шее. Вжать его в этот стол. Доставить удовольствие. Им обоим. Завести руки за его голову, прижав тело своим. Или развернуть к себе задницей, скрепляя руки и повязать ангелу глаза, чтобы дать ему возможность летать без страха.       Август сглотнул, а Дмитрий продолжил:       — Вы говорили не торопить события, а позже пристаете ко мне во время совещания, — он говорил полушепотом, сводя с ума Хольта. Он в плену. Он горел. Он сгорал в божьим пламени как грешник. Да, он грешен, и только Дубин мог его покарать. Мог его посадить за решетку, зачитав приговор по всем статьям, которые он нарушил. — Я не боюсь торопить. Я все сам давно для себя решил. Наше… общение… не испортит мне карьеру, ведь после запуска в сентябре я покину Вас.       Дубин выпрямился, в миг став серьёзным и хмурым:       — Если говорить, то наше личное общение — нарушение ряда правил. Включая внутренних, я прочитал положение. В соответствии с действующим законодательством и внутренними нормативными актами компании, отношения между сотрудниками, основанные на личной симпатии и романтических чувствах, могут быть признаны неприемлемыми и противоречащими интересам компании. Вы лично подписали запрет на любые личные взаимоотношения между сотрудниками отделов. Нарушение данного запрета может повлечь за собой дисциплинарные меры вплоть до увольнения в соответствии с трудовым законодательством Российской Федерации.       Хольт замер. Он такое подписывал? Первая мысль: «Кто это придумал?», вторая — «Скорее всего я принес это из Европы».       — Дмитрий, — выдохнул Август, перебирая пальцами ручку от волнения, хоть лицо кристально чистое и спокойное. — Я понимаю Ваши переживания, готов пойти на сотрудничество и прервать подобное поведение в рабочее время, но… из жизни я Вас не отпущу. Я бы предпочел остаться с моей душой чуть дольше, чем вечность, — флиртовал Хольт. Дмитрий знал, это всего лишь сладкие речи. Но как галантен его партнер. Как он искусен. Как невыносим.       Август поднял глаза на Дмитрия и улыбнулся. В его глазах было столько нежности и любви, что он не мог отвести взгляд. Между ними расстояния на два поцелуя по шее. Между ними одна ладонь на теле. Между ними один вдох и один стон.       — Дмитрий, — сказал Август, и когда Дмитрий подошел к столу, то взял его за руку, любовно переплетя пальцы, — я хочу, чтобы ты знал, что я не распыляюсь. Для меня ты стал больше, чем просто сотрудник с момента… Я даже не заметил этой секунды, когда ты не выходишь из моей головы. Ты чрезмерно смышлен. Обаятельно мил. Наивно справедлив и верен правде и закону. Ты — самый талантливый, самобытный и искренний красивый мужчина, которого я когда-либо встречал… Рядом с тобой я спокоен. Рядом с тобой я не чувствую себя надломленным. Рядом с тобой мой кардиостимулятор становится ненужным… И в прошлую ночь я остановил тебя, чтобы ты не перегорел. Не обжегся. Общение со мной как игра с током. Я могу непреднамеренно ранить, принести за собой опасность и просто убить своим холодом.       Дмитрий замер, пораженный неожиданным признанием. Он красив? Он мил? Он талантлив? Кардиостимулятор? Холод? Он не знал, что ответить, за что зацепиться.       — Я знаю все меры предосторожности по работе с электроприборами, — единственное, что он выдал.       Но он просто человек. Он боялся. Всего. Надломленной карьеры. Зависимости. Легкомысленности. Он никогда не нарушал правила. Никогда не действовал безумно. Никогда раньше не врывался в кабинеты к человеку, чтобы провести с ним эгоистично время. Но каждый совершает в жизни ошибку. Пусть это будет его.       — Но даже если это меня разрушит, я хочу попробовать. Ты — сплошное исключение из моих правил и законов. Я устал это отрицать, но я боюсь чего-то большего. Я даже боюсь представить, что может меня ждать. Но я готов отдать себя в руки, ведь… Ты обещал мне помочь взлететь, не так ли?       В кабинете, где были оголены души, Август вздохнул и замер, понимая, как Дмитрий прав. Но он не мог отказаться от своих чувств. И в момент, когда гендиректор готов был взять себя в руки, Дмитрий начал собирать папки и, подняв одну, чтобы закрыть их, поцеловал мужчину в щеку и выбежал из кабинета как юная школьница выбегала из класса от одноклассника.       — Я пропал.       На телефон пришли заветные сообщения, которые он не увидел:       [Otto]       Dragon's found       Ghost eliminated       В этот же момент на другом конце Санкт-Петербурга Сергей Разумовский замер в центре гостиной в любимом халате и уронил бокал на пол. На пороге его дома полу окровавленный и разодранный будто клыками тигра стоял мужчина. Он сделал шаг. Второй. Третий… И обессиленно упал на колени безжизненным мешком. Сергей кошкой встал на дыбы, распушил оперенье, а затем, осознав, кто перед ним, пошатнулся и, собрав силы, кинулся к мужчине.       — Олег, ты… Не может быть…