ЛЁД И ПЛАМЯ

Если никто не заявит о шторме, станет ли океан тише?

             Ночь стала для Тэхёна агонией.       Он почувствовал, как жар наполняет всё его тело, иглами впиваясь в шею и заставляя вертеться, словно мученик, подвешенный над адским костром. Виски пульсировали, во рту иссыхала Сахара, а по спине струился пот. Простонав, Тэхён попытался стянуть с себя одеяло, но того поблизости не оказалось, и тогда он потянулся к подолу кофты, бессознательно стремясь облегчить свою участь.       Омега тяжело дышал, в конце концов срываясь на плач из-за непереносимой температуры и онемевших пальцев, которыми не смог ухватиться за ткань. Он охнул, когда в живот словно ударили с ноги, выбивая из лёгких последний кислород.       — …Тх… Тэ… Тэхён!       С трудом распахнув слипшиеся ресницы, Ким воспалённым взглядом смотрел на мельтешащий перед ним силуэт, только по стойкому запаху кедра вспомнив, кто перед ним.       — У тебя температура, Тэ. Ты уже час жаришь, как печка. Это ненормально, твои таблетки должны ещё работать.       Только сейчас заметив, что хаотичные движения Джихёка на самом деле вполне осознанные, Ким приподнялся на локтях. Брат поставил перед ним чашку с уксусным раствором.       — Ляг обратно, я тебя оботру.       — Ты ради этого проснулся? — он дотянулся до телефона, дважды кликнув по экрану. — Время четыре утра.       — Да. Я позвонил доктору Паку, он скоро приедет. У тебя может быть обострение чего-то серьёзного.       — Аппендицит? — предположил Тэхён, хмурясь. — Это доктор Пак так сказал?       Альфа кивнул.       — Хорошо, я… секунду, я хотя бы душ приму.       С трудом поднявшись с дивана, Ким поплёлся в сторону ванной. Что-то ему подсказывало, что дело далеко не в чипсах, которые он съел пару дней назад…       Горячие струи воды бежали по телу, но совсем не помогали расслабиться. Омега водил по коже мочалкой, смывая вместе с потом частички чужого аромата, в надежде, что от этого станет легче. Не стало. Обоняние цеплялось за едва слышимые ноты бергамота, а руки сами тянулись к вставшему члену, пока перед глазами только Чонгук, Чонгук, Чонгук… Разрядка не принесла должного облегчения, и Тэхён сломлено проскулил, сползая вниз по стеклу душевой кабины. Он прижал колени к груди, впервые за долгое время ощущая себя настолько… беспомощным? Ответом стала злость. Зудящая в клыках и клокочущая в груди. Но глухое рычание потонуло в слезах из-за непрекращающейся боли.       — Хён, всё хорошо? Доктор Пак уже приехал.       — Да, — вышло хрипло. Пришлось прочистить горло. — Уже выхожу!       Замотавшись в халат, омега остановился у двери, прикладываясь виском к прохладному дереву. Почему именно сейчас? В момент, когда ему совсем нельзя было расслабляться.       — Тэхён-и, детка, ну чего ты раскис, лапа моя? — доктор Пак — папа-омега Чимина — как всегда олицетворял собой благодушие. Даже несмотря на то, что на часах только полпятого утра. — Мама дорогая, ты, конечно, всегда был горячим парнем, но на этот раз явно перебор.       Тэхён устало усмехнулся, чувствуя, как слабеет тело в чужих объятиях.       — Слышали про глобальное потепление? Я подогрел.       — Шутишь — это хорошо, — похлопал по спине омега, помогая Киму опуститься на диван. — Джихёк, на омеголога поступать решил?       — Что? — вскинул брови альфа. — Нет.       — Так чего стоишь тогда? Иди погуляй, нечего здесь уши греть.       Буркнув что-то отдалённо похожее на протест, младший покинул гостиную, хлопнув дверью тэхёновой спальни.       — Ну, рассказывай, — улыбнулся Пак, доставая из стоящей у дивана сумки градусник. — Что, где болит?       — Всё. И, кажется, везде.       — Ути, моя крошка, бедненький, — кажущаяся прохладной рука ласково огладила его лицо, убирая со лба ещё влажные после душа волосы. — А теперь давай как взрослый и ответственный омега, — строго отрезал господин Пак.       Тэхён вздохнул.       — Второй день течки, вчера всё было относительно нормально, блокаторы принял только к ночи. Параллельно… принимал успокоительные, — сознался неловко. Ему не хотелось распространяться об этом, но смолчать в такой ситуации не казалось разумным решением.       — Есть упаковка?       — На кухне, крайний шкафчик справа.       Вернувшись с баночкой в руках, господин Пак достал из сумки свои очки, вчитываясь в мелкий текст.       — Нет, вряд ли это от них.       — Ещё вчера вечером ко мне приходил альфа. И он… меня пометил, — о нет, вот теперь было неловко.       — У тебя появился альфа? — доктор Пак уставился на него поверх очков, и Тэхёну ничего не оставалось, кроме как стыдливо отвести взгляд.       — Нет.       На какое-то время в комнате повисла тишина. Родители Чимина, как и его собственные, были довольно прогрессивными (попробуйте таковыми не стать, когда на ваших руках растёт омега-приемник бизнеса), но какая-то часть Тэхёна всё равно боялась напороться на осуждение. Если даже не скованный предрассудками младший брат отреагировал крайне остро…       Отодвинув край халата, доктор Пак надавил на область внизу живота.       — Больно?       — Не особо.       — А здесь?       — Не сильнее, чем до этого.       — Есть какие-то сторонние жалобы?       — Коммуналку подняли почти на 20 тысяч! Обдирают, как сидорову козочку, — не сдержался от шутки Тэхён, но под снисходительным взглядом всё же добавил: — Нет, всё как всегда.

Swim — Chase Atlantic

      — Что ж, у меня две новости, — заговорил старший омега после того, как закончил осмотр и забрал градусник. — Первая: этот альфа, скорее всего, твой истинный. Иных обстоятельств, при которых столь сильные блокаторы могут не подействовать, просто нет. Вторая: если он сможет провести с тобой ещё хотя бы пару дней, боль пройдёт. Твоя омега нуждается в конкретных феромонах, приём обезболивающих не имеет смысла.       Тэхён неверяще приподнялся, пытаясь понять, является ли всё сказанное ответной шуткой, но господин Пак смотрел на него без тени смеха.       — Истинность — романтизированная выдумка. Всего лишь социальный конструкт, который использовали до тех пор, пока рождаемость в стране не пришла в норму.       — Кто тебе это сказал?       — Все это знают. Никто не слышал об истинности уже лет десять.       — Если никто не заявит о шторме, станет ли океан тише? — задал вопрос господин Пак, смотря на Тэхёна таким знакомым взглядом. Чимин походил на своего папу во всём, включая заботливый характер.       Поджав губы, Ким молчал.       — Истинность — веление природы. Она существует, хотим мы того или нет, и именно благодаря ей создаются самые крепкие союзы. Поверь человеку, который полжизни прожил со своим истинным.       — Вы?..       — А ты думал, господин Пак просто так выбрал себе в мужья врача скорой помощи? Глупыш. Такое работает только в сказках. Не в нашем мире.       — Но ведь он так в вас влюблён, — всё ещё не веря в услышанное.       — Влюблён. Но если бы не зов природы, заметил бы он меня тогда?       Тэхён задумался. Неужели в тот день он обратил на Чонгука внимание только из-за его природного аромата?       — Допустим, но это всё ещё звучит неправдоподобно. У меня аллергия на его запах! Разве так бывает? — нахмурился Ким.       Он тяжело дышал. Температура росла так стремительно, словно кто-то подкидывал в топку уголь.       — Чем он пахнет?       — Бергамотом, — выдохнул, прикрывая глаза. Вместе со словами на языке возник чужой кисло-сладкий привкус.       — Неплохо сочетается с жасмином, не считаешь? — хмыкнул доктор.       О да, сочеталось просто идеально. Призрачный аромат тропиков преследовал, забивался в ноздри и заставлял сходить с ума от желания вновь прикоснуться к однажды знакомому телу…       — У тебя аллергия на цитрусы, не только на бергамот. И я повторю: у тебя, не у твоей омеги. А истинность — это совместимость внутренних сущностей.       Тэхён зажмурился. Осознание накрыло его с головой.       «Если никто не заявит о шторме, станет ли океан тише?»       Шторм внутри Тэхёна не успокаивался ни на минуту с того самого момента, как он приставил к шее альфы столовый нож. А сейчас омега, кажется, и вовсе захлёбывался, беззвучно открывая и закрывая рот, чувствуя, как вода сдавливает грудную клетку, не давая сделать вдох.       — Тэхён, дыши! — словно из-под синей толщи. — Ты должен сделать вдох, Тэхён, возьми меня за руку.       Чонгук — его истинный.       Чонгук — его.       Чонгук.       — Он ненавидит меня, — просипел абсолютно не своим голосом, растратив последний кислород. Одинокая слеза скатилась по его фарфоровой щеке.       — Джихёк!       Откуда-то сверху, с поверхности, на Тэхёна смотрели лица, но их очертания размывало солёной океанской водой.       — Тшшш, Тэ, смотри на меня… Дыши, пожалуйста.       — Он сейчас отключится.       «Если никто не заявит о шторме, станет ли океан тише?»       Ответ был довольно прост: океан смоет всё.

🔥

      Мягкая мелодия дверного звонка бесцеремонно вклинилась в уютную атмосферу фолка и медитаций.       Вздрогнув, омега не слишком элегантно шлёпнулся из бакасаны в позу «Ким Тэхён мордой вниз и жопой вверх».       — Бляяять, — взвыл шатен, потирая ушибленный нос.       Джихёк медленно опустился на коврик и заржал.       — Журавль пропахал землю клювом.       — Хуйня эта ваша йога, — прошипел Тэхён. Он поднялся, схватив со стола полотенце, чтобы вытереть свой взмокший лоб.       Прошло четыре дня, течка подходила к концу, а нервы и нескончаемые мысли по поводу сложившейся ситуации — нет. Джихёк предложил заняться йогой. Знал, что когда-то Тэхёну её рекомендовал психиатр. И Ким согласился, ведь сам совсем недавно об этом думал, но по итогу готов был послать всё к чёрту и навсегда остаться психованным бревном.       — Иди открой дверь, хватит ржать, — он пнул брата по бедру.       — Не заводись, мы что, зря сорок минут пытались словить связь с космосом? И вообще, я это только из-за тебя делаю! — ткнул пальцем Джихёк, направляясь в коридор.       В дверь снова позвонили. Альфа цокнул, закатив глаза.       — Это не кнопка вызова прислуги, хватит на неё тыкать! — он распахнул дверь, впуская Югёма внутрь.       — И ты здесь, мелочь, — хмыкнул Чхве, снимая ботинки.       Джихёк фыркнул. Югём никогда ему не симпатизировал. Непонятно, правда, почему. Ким находился в его окружении с малых лет, но как-то так сложилось, что вырос он с чувством полной неприязни к лучшему другу своего старшего брата. Однажды в детстве он даже умудрился залить тому ноутбук, пока Югём с Тэхёном ушли на кухню, за что потом, конечно, отхватил, но удовлетворение от шалости того стоило. С тех пор его ненависть к Югёму стала взаимной.       Джихёку не нравилась мысль о том, что Чхве находился в квартире его брата, когда у того только-только закончилась течка. И пускай сам Тэхён старому другу доверял, для Джихёка Югём был чужаком, и инстинкты требовали его прогнать, — в квартире всё ещё стоял ощутимый аромат жасмина.       — Ты знал, что всегда щёлкаешь пальцами, когда злишься? — оскалился Чхве.       — Не лезь в мою голову, чёртов мозгоправ, — мрачно отозвался Джихёк. И через силу: — Тэхён в гостиной.       Югём потрепал его по голове, проходя в названную сторону.       — Вау, неужели ты прибег к моим советам? — усмехнулся альфа, наблюдая за расхаживающим в обтягивающих лосинах и коротких шортах Тэхёном. — Тебе идёт.       Джихёк вошёл следом, вытаскивая из холодильника коробку с соком.       — Ослепнешь, — проворчал негромко, однако чётко уловил смешок старшего брата.       — Джи, оставишь нас?       — Конечно, без проблем, — младший натянул дружелюбную улыбку, послушно покинув комнату.       Прикрыв за собой двери, он приник к ним всем телом, пытаясь уловить тему разговора. Конечно, нехорошо подслушивать чужие психологические сеансы, но Тэхён как-то сказал «знания — сила», а вот причину своей панической атаки не сказал.       «Сам виноват», — справедливо заключил Джихёк.       — …а успокоительные?       — Принимал в десять.       — Это плохо, Тэ. Приступы спустя полгода лечения…       — Я знаю, Гём. Но сейчас такое время… Меня ебут во все щели с проверками, я выгнал двух омег, которые подделали документы, а тут ещё и это…       Судя по всему, Югём отошёл к окну, потому как его ответ Джихёк разобрать не смог.       — Мы истинные, — тяжело выдохнул Тэхён.       — С тем полицейским? — прозвучало уже ближе.       — С Чонгуком, да.       Джихёк отшатнулся, ошарашено глядя на дверь.       — Оу… — протянул Югём. Что ж, в этом младший был с ним солидарен.       — Теперь ты понимаешь?       — Тебя это испугало? — уточнил Чхве.       — Возможно? Я не знаю. Сам посуди, мы из разных миров. Он подставил меня, подкинул наркоту, Гём! Я никогда ничем не торговал, ты ведь знаешь, после того случая…       — …планируешь поговорить с ним?       — Нет. Я вообще не хочу с ним говорить, если честно. Но даже если бы стал… Я не расскажу ему.       — Боишься, что в таком случае его отношение к тебе может измениться?       — Если он ничего не испытывает ко мне, то что это изменит? Отношения из чувства долга мне не нужны, ровно как и те, что будут строиться вокруг истинности.       — Имеешь в виду, что он может спутать повышенное влечение с любовью, если узнает?       Молчание. Возможно, Тэхён кивнул в ответ, но Джихёк уже не ждал продолжения. Он осторожно отошёл от двери, скрывшись в отведённой ему спальне.

🧊

             — Чонгук, — Намджун возник в дверях комнаты. Не отрываясь от работы, Чон сдвинул в сторону один наушник. — Ужинать будешь?       Альфа метнул взгляд в угол экрана ноутбука.       20:53       Он снова просидел за этим весь день.       — Мм, да, давай. Сейчас приду.       Отсоединив провод, Чонгук подхватил ноутбук на руки, направляясь за стол.       — Как успехи? — словно невзначай поинтересовался Ким, ставя перед Чонгуком миску рамёна.       Альфа скосил на него взгляд. Отставил ноутбук в сторону, но слушать не перестал. Седьмая по счёту запись с того дня, когда в борделе Тэхёна были найдены наркотики, подходила к концу.

flashback

      — Унылое утро, коллеги. Чонгук, ты снова глотаешь свой кофе? — ворвался в кабинет Хосок. — Выглядишь просто отвратительно, ты хоть спал?       Подойдя к маркерной доске, капитан закрепил на ней новые данные по делу. Видимо, кто-то из лаборатории перехватил его в коридоре.       — Я ожидал, что ты приедешь к обеду, только шесть часов назад ведь по домам разъехались, — нахмурился Хосок.       — Позже отосплюсь, — сухо отозвался Чон. — Это результаты экспертизы? — он кивнул на доску.       — Да. Они подтвердили, что это всё тот же наркотик, но отпечатков пальцев на пакетике не обнаружили. Ещё один тупик.       Чонгук откинулся на стул, надавливая пальцами на прикрытые веки. Глаза болели от нескончаемых гляделок с компьютером, альфа даже боялся смотреться в зеркало, потому что знал, что не увидит в нём ничего хорошего.       — А что с камерами? — подал голос Санбом. Пухлый альфа двадцати четырёх лет, только-только окончивший стажировку. Его на вызове не было.       — Пусто. Когда охрана полезла смотреть, кто покидал заведение, оказалось, что камеры не пишут уже по меньшей мере два дня, — пересказал Тэгён.       — Ты уже говорил об этом с владельцем? — капитан вновь повернулся к Чонгуку.       — Не стал, — Хосок смерил его недовольным взглядом, который Чон, тем не менее, спокойно выдержал. — Ему сейчас не до разбирательств, — отчеканил твёрдо.       — Чонгук, — сердито начал Хосок.       — Его отговорки ничего бы не изменили. Да, у него есть доступ к камерам, но вы думаете, он бы признался, что отключил их сам? В остальном мы вполне можем делать выводы со слов начальника охраны. Он сказал, что доступ к их кабинету был только у него и ещё двоих работников. Тот, который в ту ночь был на смене, ничего подозрительного не заметил. Сбоев в программе тоже не наблюдалось. Чуть позже подойдёт Со Минги, третий, у кого имеется доступ. Он был на выходном, но вдруг расскажет что-нибудь интересное.       — Что по опросам остальных свидетелей?       — Я только начал проверять. Все, кого опрашивали вчера, уверенно заявляли, что никогда не видели, как в клубе что-то принимают. В ту ночь в том числе, — отрапортировал Санбом.       — И это всё?! — взмахнул руками капитан.       — У нас не было бы и этого, не сунься я проверить, — рыкнул себе под нос Чон. Если бы не случайное столкновение с Кимом, они бы просто обошли «Эйфорию» стороной… Спину словно окатили кипятком. Чонгук выпрямился.       — Мы ещё поговорим о твоей самодеятельности, сержант Чон. Уже придумал, что скажешь полковнику, когда он спросит, что его сотрудник забыл в борделе в то время, когда должен был находиться на рей-       — Прослушка! — перебил Чонгук, поднимаясь со стула.       — Что? — опешил Хосок, наблюдая за тем, как альфа подходит к стоящей у двери вешалке, забирая с неё мотоциклистский шлем.       — Я оставлял там прослушку. Первый раз Ким нашёл её, но я обновил жучки. На них может быть то, что нам нужно, — пояснил Чонгук, хлопая себя по карманам в поисках ключей. — Программа у меня на ноутбуке, надо съездить домой.       Хосок грузно выдохнул, рукой стирая с лица непомерное охуевание, которому, кажется, не было предела.       — Ладно, езжай. Хисын, — он указал на сидящего в углу капрала, — допросишь Со Минги вместо Чона. Тэгён, съезди на Каннам, возьми записи с наружных камер соседних зданий.       — Есть, капитан.       — Вечером осмотрим другие клубы Ким Тэхёна. Может быть, найдётся что-то ещё.

end of flashback

      — Я не имею права раскрывать детали следствия, ты же знаешь, — взяв в руки палочки, озвучил Чонгук.       — Брось, кому мне рассказывать, — неуверенно улыбнулся Ким, садясь напротив.       — Прости, Нам, — альфа помотал головой в знак протеста.       — Но ты ведь не подозреваешь его всерьёз?       Чон поднял на друга взгляд из-под бровей.       — Подожди… Ты действительно?.. Это же Тэхён, Чонгук. Это просто несерьёзно!       — Несерьёзно оправдывать его просто потому, что любишь, — стараясь подавить раздражение внутреннего альфы, ответил Чон и раскопал тот самый камень преткновения, который всё это время сдерживал нарастающий конфликт.       — Да, чёрт возьми, я люблю его! — повысил голос Намджун. — Я знал Тэ ещё в то время, когда он мечтал стать педиатром и спасать детей в Африке. И я готов поставить всё на то, что этот омега никогда не смог бы приложить руку к смерти другого человека.       Чонгук поджал губы. Конечно, подобное подкупало. А в совокупности с тем, что и его собственные чувства были далеки от равнодушия, — почти полностью обеляло Тэхёна в его глазах. Сердце подсказывало, что Ким стал жертвой обстоятельств, однако разум Чонгука твердил о том, что жизнь и не таких людей превращала в чудовищ.       — Сколько прошло с тех пор? Лет десять? Пятнадцать? Врачом, как видно, он не стал.       — Не стал. Но лишь потому, что за эти десять лет прошёл через такое, что тебе и в страшном сне не приснится.       — Это аргумент в пользу моей позиции, не твоей.       — Да как ты не понимаешь! — рыкнул Намджун, стукнув кулаком по столу. — Он или нет, — мне плевать. Тэхён не заслуживает-       — Тихо! — гаркнул Чонгук, прислушиваясь к шуму на записи.       От концентрации удушающих запахов на кухне едва можно было вздохнуть. Волк внутри него утробно рычал, желая вгрызться в глотку сопернику, но Чон лишь поморщился, сосредоточенно ловя каждое слово. Знакомый голос.       — Я знаю, кто принёс в клуб наркотик, — он резко отодвинул стул, направившись на поиски сотового.

🔥

      Когда у Тэхёна зазвонил телефон, он был на грани того, чтобы швырнуть его об стену. Недовольства клиентов из-за ситуации с полицией не прекращались, и Ким клялся себе, что если на том конце окажется очередной испугавшийся за свою задницу альфа, он без зазрения совести отправит того в пешее эротическое.       Конечно, Тэхён понимал, что разборки с участием внутренних органов ни для кого не являются приятным сюрпризом. Он лично принёс извинения каждому, чья анонимность пострадала в ходе ночного инцидента, но то, что начало происходить после, напрочь лишило Кима всякого желания быть вежливым. Альфы, коих среди клиентов борделя было большинство, быстро почувствовали себя хозяевами ситуации. Одни искали способ получить неустойку, другие — выгоду при последующих посещениях заведения. А кто-то просто откровенно измывался над попавшим впросак омегой, напоминая о том, что Тэхёну не место в серьёзном бизнесе.       Подойдя к окну, Ким ответил незнакомому номеру, мысленно считая от пяти в обратную сторону. На «три» в трубке послышался приятный тембр, от которого по позвоночнику вмиг поползли мурашки.       — Тэхён, добрый вечер. Ты дома?       Судорожно вздохнув, Тэхён положил руку на живот. У него уже давно ничего не болело, но отголоски проведённой с альфой ночи всё ещё заставляли его омегу сходить с ума. И сколько бы он этого не отрицал, осознание того, что они с Чонгуком истинные, делало его как никогда восприимчивым ко всему, что тот мог сказать или сделать.       — Нет, — ответил Ким, не найдя в себе сил съязвить. Он ощущал себя полностью опустошённым. Ругаться не хотелось.       — Уже работаешь? В борделе сейчас?       — Да.       — Отлично, скажи мне, кто-нибудь из твоих сотрудников уволился после той ночи?       Тэхён нахмурился, пытаясь понять, к чему вопрос.       — Была парочка омег. Но это никак не связано с расследованием.       — А что насчёт администратора на втором этаже?       — Джису? Он на своём рабочем месте. Что за допрос, Чон?       — Советую тебе задержать его до моего приезда, — сквозь шум ответил альфа. Судя по звукам, он уже сел в машину. — Джису подкинул тебе наркотики.       Первые секунды Тэхён молчал. Не знал, что сказать, или не хотел говорить? Сам не понимал. Нескончаемые проблемы сыпались на его голову скорбным пеплом, и он банально не справлялся.       Не в силах выдавить из себя хоть слово, Ким засмеялся. Хлипкий, едва различимый сквозь несовершенства связи смешок стремительно перерос в истерический хохот. Омега согнулся пополам, смахивая с глаз выступившие слёзы, а в следующее мгновение восстал, стирая с лица любые присущие живому человеку эмоции, оставив лишь холодную, словно высеченную на камне улыбку. Не более, чем сигнал для всех окружающих: бежать.       — Я убью его.       — Тэхён, — раздался на том конце обеспокоенный голос. — Тебе лучше не выходить из кабинета. Присядь на диван, выдохни, мы скоро будем, — успокаивал Намджун.       — Конечно, Джунни, — проворковал Ким, сверля взглядом дырку в двери, отделявшей его от коридора. — Поторопитесь.       Тэхён всегда был довольно вспыльчивой личностью. «Повезло с генами», — как сказал в своё время один психиатр, прежде чем вписать в карту юного омеги неутешительный диагноз. Тэхёну ещё не исполнилось и шестнадцати, когда ему открыли, что внезапное желание свернуть кому-нибудь шею, — это не естественная реакция организма на стресс, а «приступы неконтролируемой агрессии», которые, помимо прочего, являются прямым последствием какого-то стрессового расстройства. Ким тогда не понял, что до него пытаются донести, ведь он был совсем не расстроен. Унижен? Да. Напуган? До дрожи в мышцах. Зол? На добрую половину планеты. Но точно не расстроен.       Не расстроился и сейчас, когда узнал, что по собственной инициативе пригрел на груди змею. Чуть ли не дрался за право быть обманутым.       «Глупая омежка.»       Подходя к стойке администратора, Тэхён в очередной раз перекатывал на языке пресловутое «повезло». Ему, может быть, и да. А вот втыкающему в телефон альфе в кожаных штанах и полупрозрачной жилетке удача явно не соблаговолила.       Тэхёну не исполнилось и шестнадцати, когда врачи повесили на него не самый подходящий для слабого пола ярлык. «Агрессивная сука», — кажется, так он назвал Тэхёна в суде. И наверняка был бы рад узнать, что, спустя столько лет, это прозвище всё ещё ему соответствовало.       — Босс? Что-то слу-       Договорить Джису не успел: нехилый толчок в направлении стены выбил из его лёгких весь воздух. Он дёрнулся, желая приложить руку к пульсирующему от удара затылку, но за ним последовал следующий.       Припечатав альфу к стене, Ким без сожаления стиснул пальцы на чужом горле, в ответ на слабую попытку сопротивления надавив коленом на пах. Он был слабее физически, но отнюдь не безобиднее.       — Как давно, Джису? — миролюбиво поинтересовался Тэхён.       — Что?       Чужие зрачки бегали по его лицу не то от страха, не то от головокружения. Ким мрачно улыбнулся.       — Я спрашиваю: как давно ты стал бессмертным? Не поверю, что ты думал, будто сможешь безнаказанно обманывать меня.       — Я не понимаю… — прохрипел альфа, обеими руками цепляясь за запястья Тэхёна, который с каждой секундой всё сильнее давил на дёргающийся кадык.       — Всё ты понимаешь, — рыкнул омега. — Кто он? На кого ты работаешь?       Лицо Джису покраснело вслед за шеей, на которой от перенапряжения выделились вены. Нехотя Ким ослабил хватку, позволяя на вдохе пробормотать раболепное:       — На вас, Тэхён-щи.       — Льстивая тварь, — рявкнул Ким, тряхнув альфу так, что тот в очередной раз приложился затылком о стену. — Кто дал тебе наркотики? Скажешь, что твои, — никогда не поверю. Я видел твои анализы, ты чист.       — Тошнит, — просипел альфа, жмурясь.       — Не прокатит, симулянт хренов, — освободив одну руку, омега со всей злостью надавил Джису на живот. Как раз туда, где ещё не до конца затянулся послеоперационный шрам. — Имя, сука. Мне нужно имя.       Не имея возможности закричать, альфа проскулил, но Тэхёна это мало волновало. Он думал лишь о том, что в его жизни станет на одну проблему меньше, если он заставит предателя заговорить.       Внезапно сильные руки перехватили поперёк живота, оттаскивая. Над ухом раздалось мягкое:       — А вот и я, Птичка. Расцепи коготки.       Взбрыкнув, Тэхён лишь сильнее впился в чужую шею, оставляя на ней красные борозды ногтей, локтем другой руки пытаясь ударить альфу по плечу. В этот момент подоспел Намджун, насильно разжимая ладонь омеги и подхватывая оседающего на пол Джису, которого на этот же пол и вырвало, стоило рукам почувствовать под собой опору.       — Отпусти! — прорычал Ким, уже не ослеплённый собственной яростью, но всё ещё мечтающий сломать Джису пару рёбер.       Иногда агрессия — словно вспышка фотоаппарата, когда ты вовсе не просил тебя снимать, — неожиданная, заставшая тебя врасплох и заставляющая реагировать инстинктивно. В такие моменты ты не помнишь себя. Не контролируешь, не сдерживаешь, не одобряешь. Эти вспышки были одной из самых страшных вещей в жизни Тэхёна.       Но бывало и иначе. В подобные минуты он чувствовал, как агрессия теплится внутри. Тлеет, бурлит, словно магма в недрах земли, и от этого разъедающего жжения в груди хочется выть. Выть, ломать, метаться по комнате и кого-нибудь избить. В такие моменты тронь — обожжешься. Поэтому никто не трогал. А если и намеривались, то Тэхён нарочно выстраивал дистанцию.       Вот только Чону этому, кажется, совершенно по барабану на свою жизнь. Совсем голову отбил на своей службе, раз на границе этих двух состояний так бесстрашно суёт руки в синее пламя.       — Не трогай! — выдал последнее предупреждение.       — Успокойся, Птичка, — против воли удерживая в кольце собственных рук, Чонгук поднял трепыхающегося Тэхёна на руки. — Остынь, — его едва уловимый шёпот проник в сознание вместе с волной успокаивающего феромона.       Словно ушат песка на голову.       Волчица Тэхёна быстро осознала, кто именно оказался рядом, виновато поджав перед истинным хвост.       Пару раз дёрнувшись, Ким обмяк. Злость развеялась, словно прах, будто её никогда и не существовало, унося за собой любые эмоции. Он тяжело дышал, смотря куда-то перед собой.       — Скорее всего, у него сотрясение. Сможешь отвезти в больницу? — задал вопрос Чонгук, смотря на присевшего перед администратором Намджуна. Тот сразу выпрямился, поднявшись, и сделал шаг вперёд.       — С хуя ли я? Предлагаешь мне оставить его с тобой? — он кивнул на источающего жасмин Тэхёна.       — Да, — непоколебимо ответил альфа. — Я о нём позабочусь.       — Хах, — Намджун покачал головой. — Ты ничего не знаешь о его состоянии. Ты ему никто. Чем помогать собрался?       Чонгук даже не пытался сдержать протестующее рычание, доносящееся из глубин подсознательного. Это не было чем-то рациональным или обдуманным, но он собственнически прижал омегу к себе, по-животному скалясь:       — Я знаю достаточно.       — Да ты полчаса назад готов был засадить его за решётку! Серьёзно думаешь, что после этого я оставлю вас наедине?! — Намджун наступал, не считая нужным обуздать гнетущий аромат тёмного шоколада.       Тэхён настороженно поднял голову.       — Ты пугаешь его омегу, — прошипел Чон, не позволяя альфе приблизиться. До него давно дошло, что давление со стороны воспринимается сущностью Тэхёна чересчур болезненно.       Ким от упоминания себя в разговоре словно очнулся. Поднял взгляд на напряжённую линию челюсти Чонгука, только сейчас осознавая, что непозволительно расслабился, уже минуту лежа в чужих руках, словно игрушечный. Он ведь даже не держался, чтобы хоть немного облегчить альфе задачу…       — Чонгук, — Тэхён осёкся, не сразу узнав свой охрипший от рыка голос. Альфа мгновенно переключил на него всё своё внимание. — Отпусти меня, — попросил скомкано.       Чон, на удивление, просьбу выполнил беспрекословно.       — Вот видишь, — ухмыльнулся Намджун. — Он с тобой не поедет.       — Может ты хотя бы ради приличия спросишь у него?       Ким перевёл взгляд на омегу, ожидая, что тот подтвердит. Однако Тэхён молчал, смотря ему за спину. Туда, где, прислонившись к стене, сидел Джису, о котором альфы совсем забыли. Допрашивать его сейчас было бесполезно — выглядел тот совсем плохо.       — Увези меня отсюда, — бросил Ким, проходя мимо Чонгука.       Как же ему всё осточертело. Хотелось простого человеческого уехать на край света и чтобы кто-нибудь тёплый под боком.       Кто-нибудь Чонгук?       

🧊

             — Действительно хотел засадить меня за решётку? — со скорбной улыбкой поинтересовался Тэхён, когда за Чоном захлопнулась дверь машины.       Альфа уставился взглядом в переулок, сложив руки на руль, и некоторое время молчал, прежде чем ответить.       — Я ответственно выполняю свою работу, Тэхён. И у меня были все основания полагать, что ты, как минимум, в доле. Тебе ли не знать, что бизнес, подобный твоему, часто раскручивается за счёт подспудных средств? Особенно, когда это не просто ночной клуб, а бордель. Очень быстро набравший популярность бордель, — выделил Чон, когда Тэхён закатил глаза, фыркнув. — Я признаю, что был довольно…       — Доёбистым? Ненормально-двинутым? Бестактным мудаком?       — Подозрительным. Но это моя обязанность. Лучше перебдеть, чем недобдеть.       — И почему же тогда ты, мистер подозрительность, ещё не посадил меня за сутенёрство? Разве это не входит в круг твоих обязанностей, как блюстителя закона?       — Скажем так… Я разделяю твой взгляд на это.       Тэхён удовлетворённо промычал.       — Мне нравится твоя бунтарская сторона.       — Кто из нас ещё бунтарь, — усмехнулся альфа, заводя двигатель.       Ким мгновенно помрачнел, разглядывая рукав чужих татуировок в свете уличных фонарей.       — Что будет с Джису?       — Намджун отвезёт его в больницу. Я позвонил Хосоку, он приедет следом и оставит там кого-то из наших для охраны. Как только Джису будет в состоянии отвечать на вопросы, его допросят. Тебе он ничего не сказал?       Тэхён отсутствующе помотал головой. Он прокручивал в голове собственный поступок, как делал это всегда, чтобы после сожрать себя заживо. Сейчас к этим переживаниям прибавилась ещё и истинность, которая явно сыграла свою роль в том, как быстро ему удалось успокоиться.       За последние дни омега перерыл весь интернет на предмет хоть какой-то информации, ведь об этом явлении он слышал разве что из детских сказок. Истинность романтизировали, её наделяли несуществующими функциями и на основе этого строили новые мифы. И хотя большинство истинных пар действительно жили долго и счастливо, на деле же удалось выяснить лишь следующие факты:       1. Истинность, как говорил господин Пак, — это совместимость внутренних сущностей. Истинных может быть несколько, но вероятность встретить сразу двух подходящих тебе людей крайне низка.       2. Альфы и омеги более восприимчивы к феромонам истинной пары. Это работает и в обратную сторону: отсутствие нужных феромонов может остро ощущаться в периоды эмоциональной нестабильности, например, таких как течка или гон.       3. Альфа и омега ощущают истинность на подсознательном уровне, они притягиваются друг к другу магнитами, но это вовсе не гарантирует отсутствие ссор и конфликтов, поскольку решающим фактором всегда является именно «человеческая» сторона личности.       Научные статьи объяснили многое, но так и не ответили на главный вопрос, который крутился в голове Тэхёна уже которые сутки: что испытывает во всей этой ситуации Чонгук? Если опустить все те моменты, когда они рычали друг на друга, останется ли среди его эмоций хоть одна положительная?       Тэхён действительно намеревался спросить напрямую, но вместо нужных слов изо рта вылетело слегка напуганное:       — Куда мы едем?       — Туда, где ты сможешь выговориться.       — Кто сказал, что я хочу?       — Ты только что чуть не задушил человека на моих глазах. Хочешь сказать, что это твой типичный четверг?       — Никогда не любил четверги. Отвратительный день, — хмыкнул Ким, переводя взгляд на дорогу.       Не в силах сдержать улыбку, Чон покачал головой.       Тогда, десять лет назад, вместе с предписаниями о лекарствах и рекомендуемых упражнениях, доктор огласил для родных и близких омеги три главных правила — Намджун насмешливо прозвал их правилами «трёх Н», — третье и последнее из которых гласило:       «Не игнорируй».       И теперь, когда уверенность в том, что Тэхён непричастен, перевалила за сотню, Чонгук действительно чувствовал иррациональную вину за то, что не поверил сразу. И поэтому желал выслушать всё, что омега будет готов ему рассказать.       Машина остановилась у одного из зданий спального района. Включив сигнализацию, Чонгук повёл Тэхёна ко входу. Он ввёл пятизначный код, пропуская омегу внутрь. Плохо освещённые коридоры навевали тревожные воспоминания, однако, когда впереди показалась первая комната, Ким растерянно обернулся.       Альфа дёрнул уголком губ в усмешке. Был доволен произведённым эффектом.       Посреди помещения был установлен просторный ринг. По его периметру свисали боксёрские груши, а дальнюю стену заменяло панорамное окно. На фоне поглощённого тьмой переулка Тэхён заметил в отражении свою застывшую фигуру, над которой стеной возвышалась другая — более крупная. Разница в росте была незначительна, чего не скажешь о ширине. Чонгук наверняка был в этом зале частым гостем, это угадывалось даже по тому, как гармонично он сливался с интерьером: чёрная одежда в тон окрашенным стенам и татуировки, оплетающие руку вслед за тем, как альфа обматывал её эластичным бинтом.       «Борись за свой путь».       Эта горящая неоном надпись под потолком нарочно слепила привыкшие к мраку глаза.       — Ты можешь отказаться, — оповестил Чон, протягивая Тэхёну стопку одежды и подходящие по размеру перчатки. Давал выбор.       — Даже не будет никаких «но так будет лучше для тебя» и «ты можешь мне доверять»? — спаясничал, забирая вещи.       — Так говорят, когда хотят приручить, — Чонгук смотрел на него открыто, как если бы говорил что-то совершенно очевидное, что-то, что не трогает сердце. — А приручают только тех, кто слабее. Ты не такой.       «Ты не слабый», — и в последнее время этому всё больше доказательств.       — А может я хочу, чтобы меня приручали? — хмыкнул Ким неуверенно. — Кому вообще нравятся сильные омеги?       «Мне».       — Зачем волчице цеплять на себя овечью шкуру, пытаясь понравиться баранам, если природа создала для неё волка? — задал вполне логичный вопрос Чонгук, вытаскивая из-под лавки тайпэды.       Тэхён улыбнулся чему-то в своей голове.       — На равных, значит?       Чонгук кивнул. Именно. На равных. С Тэхёном по-другому не получится, и стоило ему с этим смириться, характер омеги стал приобретать поистине привлекательные черты.

🔥

Demons — Imagine Dragons

      Переодевшись, Тэхён бесшумно переступил порог зала, по которому эхом разносились глухие удары. Чонгук стоял в дальнем углу, с каждым движением всё сильнее раскачивая жалобно скрипящую цепями грушу. Его футболка липла к спине, являя взгляду очерченную трапецию мышц, контрастирующую с изгибом талии.       — Физическая нагрузка мне сейчас и впрямь не помешает, — пробурчал под нос Тэхён, стараясь отогнать от себя желание увидеть альфу без одежды.       Он приблизился, давая знать о том, что готов к… тренировке? Омега, если честно, так и не понял, чего от него ждут.       — Переоделся? Отлично, забирайся на ринг.       Протиснувшись между канатами, Тэхён взял в руки оставленные ранее перчатки, натягивая те на ладони. Поднявшийся следом Чонгук насмешливо глянул на его руки.       — Ну и куда ты их напялил?       Ким непонимающе выгнул бровь.       — На руки. Надо было на что-то другое?       — Как минимум на бинты, — съехидничал Чон. — Снимай, — и сам помог стянуть с рук элемент защиты.       Хоть Чонгук и сказал, что они равны, ладони Тэхёну обматывал с особой осторожностью. Без резких движений накладывая слой за слоем, он закрепил бинт на запястье.       — В универе нам говорили, что ничто не снимает напряжение лучше, чем спорт. Я покажу, как правильно наносить удар, а ты просто постарайся выместить на мне всю злость, окей? Если захочешь кричать и ругаться — кричи и ругайся. Но я хочу, чтобы ты рассказал мне, что сделало тебя таким.       Тэхён усмехнулся. Чонгук не дал его поведению определения, но они оба знали, что он имел в виду.       Не успел альфа принять нужную стойку, Тэхён дёрнулся, пробивая джеб в правое ухо, от которого Чон едва успел уклониться.       — Таким? — растянул губы в азартной улыбке Ким.       — Вижу, удар ставить не придётся, — нервно усмехнулся брюнет. — Впечатляет.       — Правда?       — Не делай вид, что удивлён. Ты правша, специально ведь сменил руку.       — Проверял твою реакцию, — пожал плечом Тэхён, подныривая под левую руку, прежде чем ударить снова.       Успев надеть перчатки, Чонгук умело встречал каждый выброс.       — Мне было пятнадцать, — начал Ким, мысленно возвращаясь в 2013-й год. Последний год, который он прожил спокойно. — До моего дня рождения оставалась всего пара месяцев, и родители подарили мне билеты на концерт Тейлор Свифт в Пусане. Это был её первый концерт в Корее, и я так мечтал на него попасть. Родители тогда много работали, бизнес отца был на пике, и у них не было времени возить меня, поэтому они попросили отца Югёма о сопровождении. Сам Югём не поехал, у него тогда шла подготовка к соревнованиям, да и все эти романтичные песни… не его тема, — Тэхён сделал выпад, уклоняясь от ответного удара. Чонгук уточнил:       — Югём — тот альфа из клуба? Который друг семьи?       — Да, наши отцы были лучшими друзьями, — Ким потемнел. — Я заподозрил неладное ещё в тот момент, когда мы заселились в отель. Он был дешёвым. И не то чтобы я был зажравшимся отпрыском богатеньких родителей, но я точно знал, что у Гёнхо, — омега опустил уважительный суффикс, потому что никакого уважения к этому человеку давно не испытывал. Осталась только ненависть. — У него были деньги на нормальный отель, но он оправдал это тем, что нет смысла искать что-то дорогое всего на одну ночь. Мы должны были посетить концерт, переночевать и уехать наутро. Сейчас я понимаю, что это было очень удобно: непримечательный район, никаких камер в коридорах и вечно спящий консьерж на входе. Эта тварь. Всё. Продумала.       Удары становились яростнее, голос — громче, а Тэхён — всё отчаянней.       — Я даже не помню, что испытал от концерта, — его лицо перекосило от боли. — Та ночь перечеркнула абсолютно всё.       На это было невыносимо смотреть. Тэхён ломался на его глазах, покрываясь трещинами в тех местах, которые когда-то удалось склеить, а за безжизненной маской хладнокровного бизнесмена, свернувшись калачиком, сидел всего лишь искусанный страхом ребёнок. Чонгук знал, что прозвучит дальше, и ему хотелось отрезать себе уши, чтобы никогда этого не слышать.       — Под каким же предлогом он зашёл ко мне в номер? — наигранно задумался Тэхён, останавливаясь. — Проверить, работает ли кондиционер? — он нахмурился, резко уводя корпус влево, с размаху впечатываясь ногой точно в тайпэд. — Он был невменяем. Не знаю, что он принял, но, как только я увидел его расширенные зрачки, понял, что ничего хорошего ждать не стоит, — омега тряхнул головой, словно виня себя за то, что не предпринял ничего сразу. — Всё началось с простых прикосновений, а когда я закричал и попытался оттолкнуть его, этот урод чуть не задушил меня своими феромонами, — шмыгнув носом, Ким крутанулся вокруг своей оси, ударив с локтя. — А ведь я доверял ему. Буквально вырос на его глазах. Сидел на его коленях на новогодних ужинах и даже научился у него играть в бильярд. Гребаный педофил!       Тэхён наносил один удар за другим, вкладывая в них всю ярость и неприязнь, которые только способна скопить человеческая душа. Его движения становились всё менее точными, а намокшие от пота волосы лезли в глаза, не давая сконцентрироваться, но он продолжал бить, потому что целью было не попасть в десятку, а выплеснуть агрессию, что не давала спокойно дышать.       — Почему никто не пришёл на помощь, когда ты кричал?       — Они пришли. Но было поздно, — голос Тэхёна сорвался. Он обессиленно опустился на колени. Слёзы капали на перчатки, превращая их из голубых в ярко-синие.       — Он… — Чонгук не знал, как спросить. Он и не хотел, если честно. Но Тэхёну надо было выговориться, а ему — услышать правду, иначе собственная, подпитанная годами работы в органах фантазия сожрёт его заживо сегодня ночью.       — Не в классическом понимании, — бесцветно отозвался омега. — Он засунул свой член мне в горло.       У Чонгука свело челюсти оттого, как крепко он их сжал.       — Я укусил его. Жаль не смог оставить совсем без члена, но этого хватило, чтобы он отъебался от меня. И выбил мне зуб.       Тэхён оттянул щёку, указывая пальцем на установленный за клыком имплант.       — Боль была такая, словно мне сломали челюсть. Тогда соседи и пожаловались на шум. Когда в дверь постучал администратор, он приказал мне молчать. Это был мой шанс сбежать, и я притворился, что слушаюсь. И знаешь, что сказал мне этот гандон? — усмехнулся Ким, смотря на альфу полными презрения глазами. Чонгук не хотел знать. — «Можешь же, когда хочешь».       Чон почувствовал этот фантомный удар в лицо. Он его заслужил.       «Можешь же, когда хочешь», — именно это он сказал Тэхёну в их первую ссору.       — Прости меня.       — Ты не знал, — мотнул головой Тэхён, стирая слёзы грубой тканью перчатки. — Да и это уже не важно. Мне удалось вылезти через окно. Хоть в чём-то этот подонок просчитался. А потом я просто бежал, пока не наткнулся на круглосуточный магазин. В полиции мне, ожидаемо, не поверили, но я отказывался возвращаться в отель, поэтому ночевал в обезьяннике. К утру за мной приехал отец. Дальше были суды и походы по врачам. У меня болело горло, меня постоянно рвало. Я так хотел умереть…       Чонгук опустился рядом с омегой, утягивая его в свои объятия. Он прятал собственные слёзы в копне пушистых волос.       — Но знаешь, что самое страшное во всей этой истории? — сломленно прошептал Тэхён куда-то в шею. — Его не посадили. Он подкупил всех: гостей в отеле, работника магазина, полицию. Никому из них не было до меня никакого дела! — истерично воскликнул Ким.       Его стеклянные глаза сохранили всю боль и ненависть, которую омега пронёс сквозь года, и Чонгук впервые испытал настолько яркий стыд за то, чего не совершал.       — Ни одна тварь не подала голос, потому что их рты заткнули деньгами. А меня затыкали пощёчинами и хуем в глотке, — Тэхён усмехнулся, неосознанно и до последнего защищаясь от холодящей кожу реальности.       — Мне жаль, — Чон сглотнул царапающий горло ком.       — Спустя неделю мне диагностировали ПТСР, — пропустив чужую жалость мимо ушей, продолжал Ким. — Мой дедушка был доминантным альфой, поэтому мой уровень тестостерона изначально выше, чем у других омег. Я всегда был довольно резким и раздражительным. Но после этого…       — Агрессия? — догадался Чонгук.       — Да. Я боролся с приступами почти весь последний год средней школы, но меня всё равно перевели на домашнее обучение после драки с группой альф. Тогда я подпускал к себе только Намджуна и Югёма, ну и Чимина, естественно.       — Вы дружите до сих пор, присутствие Югёма не является для тебя триггером?       — Нет. Гём, он… до последнего не знал, кому верить. Гёнхо всё отрицал, пытался доказать, что я всё придумал, что сам полез, а когда получил по лицу — испугался и сбежал. Но потом госпожа Чхве подала на развод, и Югём принял сторону матери. Он больше не общался с отцом, а передо мной извинился и стал поддерживать. Со временем мы отдалились, но тогда он был одним из самых близких мне людей, — признался тихо.       От мысли, что из-за какого-то альфы Тэхён хотел покончить с собой, Чонгука била нервная дрожь. Ему бы пару раз ударить по груше, но последнее, чего сейчас хотелось, — выпускать омегу из кокона собственных рук.       — Тебе удалось справиться с этим?       Ким мелко кивнул.       — Спустя месяц после развода Гёнхо уехал. О нём ничего не было слышно, и мне словно стало немного спокойнее. Но лечение всё равно заняло время, в относительную норму я пришёл только к концу школы.       — Я правильно понимаю, сейчас твоя агрессия вернулась? — как можно аккуратнее уточнил Чон.       — Да. Югём говорит это всё из-за стресса, плюс ис-, — Тэхён замялся, испугавшись, что чуть не сморозил лишнего, — вся эта история с наркотиками…       — Югём?       — Он психиатр, — слабо улыбнулся омега. — Стал им после того, как увидел, через что мне пришлось пройти. До этого у меня уже бывали срывы, но в этот раз всё сложнее. Мы… работаем над этим.       Глубоко погружённый в свои мысли, Чонгук размерено поглаживал чужие выпирающие лопатки. Что-то во всей этой истории его неуловимо напрягало, и он усиленно пытался соединить в своей голове концы мелькающей красной нити.       — Чем пах отец Югёма?       — Гранатом. До сих пор терпеть его не могу, — фыркнул Тэхён, забавно морща нос. — Почему ты спрашиваешь?       — Просто, — ответил Чонгук, снимая с омеги перчатки.       Тэхён был опустошён. Он сидел перед альфой с вывернутой наизнанку душой. Притворяться уже не имело смысла, поэтому он просто принимал долгожданную заботу о своём теле и, должно быть, той самой душе.       — Всё ещё слушаешь Тейлор Свифт?       — Ага.       — Включу тебе её в машине, пока будем ехать. Как насчёт ночного перекуса?       — Отличная идея, — лениво улыбнулся омега, прежде чем направиться в раздевалку.       Он чувствовал себя лучше. Голова не разрывалась от навязчивых мыслей и чувств, а мышцы приятно ныли от физической нагрузки. От горячего душа начинало клонить в сон, но Тэхён слегка похлопал себя по щекам, приводя в чувства.       — Никакого сна, — заявил бескомпромиссно собственному отражению. У ожившего Тэхёна были румяные щёки, вьющиеся от влаги волосы и сверкающие глаза. Его ждал Чонгук. Ради такого сон можно было и отложить.       Когда они сели в машину, телефон альфы автоматически подключился к системе. Однако не успел Чон открыть «Эпл Мьюзик», экран загорелся входящим звонком.       — Да? — принял вызов Чонгук, выруливая с парковки.       — Чонгук, он сбежал, — напряжённый голос Намджуна разнёсся по салону машины.       — Что? — руки альфы сжались на руле так, что кожа под ними скрипнула.       — Джису сбежал. Я не смог догнать его.       

🧊

      — Обопрись на меня, — вздохнул Намджун, подставляя брюнету плечо и оплетая рукой талию.       — Спасибо, — отстранённо кивнул Джису, всё ещё держась за раскалывающуюся голову.       — Тебя не стошнит на мой бежевый салон? — насторожился Ким, открывая перед пострадавшим заднюю дверь.       — Не должно.       — В любом случае, тебе стоит лечь.       Они ехали в давящем молчании. Намджун то и дело поглядывал на нежеланного пассажира через зеркало заднего вида. Спустя пару-тройку таких подглядываний пришло осознание, что альфа уснул. Он периодически морщился и тяжело дышал, явно всё ещё испытывая не самые приятные ощущения от удара об стену, но даже помятый Джису показался Намджуну греховно-красивым. Не то чтобы он когда-то заглядывался на альф, но отрицать очевидное было бы глупо: Тэхён знал толк в украшениях.       Когда на одном из светофоров они встали в пробку, Ким в очередной раз оторвал взгляд от дороги. Сердце на секунду пропустило удар. На том месте, где ещё недавно лежал спящий парень, теперь была пустота.       Услышав копошение, Намджун быстрым движением заблокировал двери.       — Куда собрался? — рыкнул Ким, нарочно выпуская больше подавляющего феромона.       — Сука, — прошипел альфа, откидываясь на сиденье. — Скажи, вот тебе оно надо?       — Что? — нахмурился Намджун, оборачиваясь.       — Я спрашиваю: оно тебе надо? Ты ведь даже не коп. А тот, кто должен был везти меня в больницу, сейчас развлекается с твоим омежкой.       — Тэхён не мой омега, — раздражённо отозвался Намджун.       — И уже не будет, — хмыкнул Джису. — Они ведь трахаются.       — А ты торгуешь наркотой. Так что не тебе судить, — прорычал альфа.       — Ох, как всё запущено, — прилетел смешок из-за спины. — Только я в отличие от Тэхёна с наркотой связался не по своей воле.       — Замолчи.       — Нет уж. Коли мы по велению судьбы оказались вдвоём в этой чёртовой машине, ты выслушаешь меня.       Намджун обречённо вздохнул. Пробка рассасывалась медленно, и ему ничего не оставалось, кроме как внимать чужому размеренному голосу.

flashback

      Джису ненавидел свою жизнь. Всеми фибрами своей прогнившей души он мечтал о том, что в один прекрасный день, когда он, вытирая слёзы, будет собираться на работу, посреди гостиной внезапно возникнет фея-крёстная и скажет, что он прошёл испытание на прочность, и теперь его ждёт лучшая жизнь. Он мечтал об этом регулярно. Когда умывал младшую сестру, собирая в садик, когда отбирал у пьющей матери приконченную бутылку, отправляя спать, когда чинил поломанную стиральную машинку и платил по счетам. Но особенно часто он мечтал об этом на работе, где приходилось заталкивать всю свою печаль глубоко в задницу и улыбаться начальству, которое он тоже — и об этом нетрудно догадаться — ненавидел.       Возможно, именно поэтому Джису так ярко помнил момент, когда он встретил его.       Он явился к нему, словно мессия, вознаграждение за страдания, что казались бесконечными. Альфа даже не мог сказать, в какой момент его доверие к своему спасителю достигло абсолюта. Он просто продолжал рассыпаться под ним на простынях, вслушиваясь в перебиваемый тяжёлым дыханием шёпот:       — Будешь для меня хорошим мальчиком? Обещаю, совсем скоро ты забудешь всё, как страшный сон.       — Что я должен сделать?       — Согласиться. Всё остальное я сделаю за тебя.       Почувствовав, как после очередного толчка всё внутри свело предвкушением, Джису простонал:       — Да…       — «Да» — ты хорошо трахаешь меня или «да» — я согласен?       — На всё да.       Чужая довольная усмешка растворилась в пропитанном эвкалиптом воздухе.       Он не соврал. В жизни молодого работника эскорта действительно многое изменилось: долги были погашены почти полностью, мать отправлена в один из лучших алко-диспансеров, а сам Джису даже смог оформить опекунство над юной Ынбёль. Но уже через пару дней ему вновь придётся встречать клиентов, а ещё через неделю — ложиться под них, оставляя вещи на привычных местах.       — Ты говорил, что всё закончится, — упрекнул Джису, глядя на него через стол. Кружка с кофе звякнула о блюдце, выдавая его раздражение.       — И оно закончится. Просто не так быстро. Я уже значительно помог тебе, нужно немного подождать.       — Почти месяц прошёл.       Джису смотрел на свою Мессию с мастерски скрываемой болью. Он привык ни к кому не привязываться, с его профессией это сошло бы за самоубийство, хотя бы потому, что среди клиентов борделей почти никогда не встречается хороших людей. Но он был первым, кто проявил к опороченному подобию Аполлона нечто похожее на… сострадание? Бред. Выгода и холодный расчёт. Однако все мы склонны себя обманывать.       Не пропитаться к своему спасителю ядовитой, совершенно нездоровой, но оттого не менее обжигающей симпатией для Джису было практически невозможным.       — И за это время я вытащил тебя из абсолютного дерьма. Думаешь, я для каждого второго столько делаю?       Подлец. Прекрасно всё видел и специально тыкал отравленными иглами в истекающее кровью сердце.       — Я мог бы сбывать товар и не работая. У меня есть контакты всех прошлых клиентов, я мог проникнуть в общую базу, если тебе нужно было больше. Зачем я устроился к Киму?       Альфа тяжело вздохнул.       — Через две недели состоится крупная сделка. Полиция слишком пристально следит за ситуацией в городе, нам нужен отвлекающий маневр.       — При чем здесь я?       — Ты должен будешь стравить Тэхёна с полицией. Хотя половину работы уже сделали за тебя. Рядом с ним сейчас крутится один сержант наркоконтроля. Судя по тому, что я видел, отстанет он не скоро. Твоя задача состоит в том, чтобы как можно быстрее скинуть наркотик. Так, чтобы Чон точно заметил.       — Как, по-твоему, я должен это сделать?! — воскликнул брюнет, тут же сникнув под хлёстким взглядом.       — Не интересует. Если не получится, придумаем другой план. У тебя неделя. Максимум — полторы.       Джису скривился, отводя потухший взгляд к окну. Никто даже не собирался скрывать намерения бросить его на амбразуру.       — Там полно камер. Меня поймают.       — Об этом я позабочусь. На камерах ничего не останется.       — После этого я смогу уволиться? — задал свой главный вопрос, вновь обращая внимание на собеседника.       — Если всё пойдёт по плану, ты будешь свободен, как птица, — оскалился альфа, поднимаясь из-за стола.

end of flashback

      — Мне нельзя в тюрьму, — растирая по лицу слёзы, прошептал альфа. — Бёль ждёт меня дома. Если меня арестуют, её заберут, ты понимаешь это? — Он вонзил в Намджуна отчаянный взгляд. — Это всё ради неё. Чтобы никто не смог дразнить её из-за стрёмных вещей, купленных на распродаже, и матери-алкоголички. Я просто хочу, чтобы у Бёль было детство, которого она заслуживает. Разве это плохо?       — Хватит реветь, ты нас утопишь, — проворчал Ким.       — Ты знаешь, как живётся детям в детдоме? Ынбёль почти десять, в таком возрасте редко удочеряют. Ты не обязан жалеть меня, но, прошу, не ломай жизнь ребёнку.       Почувствовав, как на плече сомкнулись чужие пальцы, Намджун вздохнул.       Сердце сдавило от жалости. От одной мысли, что его месячный доход мог обеспечить кому-то безбедную жизнь, стало тоскливо. Ким рос в достатке, но это не лишало его эмпатии. Как раз наоборот: словно пытаясь извиниться перед всем миром за возможность одеваться в «Гуччи» и есть устрицы, он устраивал благотворительные выставки, сотрудничал с фондами и регулярно перечислял деньги в медицинские учреждения. Но сейчас всё это меркло перед перспективой лишить ребёнка пусть и неполной, но всё же семьи. Своими руками забрать у него последнего близкого человека.       — Что ты предлагаешь? Отпустить тебя и стать соучастником?       — Мы можем сделать вид, что я сбежал.       — Ты дурной? Далеко с травмой бежать собрался?       — Я почти в порядке. Если одолжишь мне немного денег, сяду на автобус, они ещё ходят.       — Господи, как я вообще в это вляпался, — скрипнул зубами альфа. Вдалеке виднелась первая остановка. — Запиши мой номер на всякий случай. А то мало ли свалишься по дороге, — он передал альфе телефон.       На светофоре прямо за ними остановилась пара автобусов. Взяв из рук Джису свой айфон, Намджун протянул ему купюру в пятьдесят тысяч вон.       — Меньше нет, — пояснил в ответ на ошеломлённый взгляд. — Как тебя зовут? — спросил, глядя на пустую строчку в списке контактов.       — Джису.       — Настоящее имя. Мне кажется, я имею право знать, — сказать «хочу» он себе не позволил.       — Какие вы, бизнесмены, всё-таки наглые, — фыркнул парень, хватаясь за ручку, как только услышал щелчок разблокировки дверей. — Сокджин. Ким Сокджин.       — А как же «приятно познакомиться»? — спросил альфа, наблюдая за приближающимся автобусом.       — Время покажет. Пока что просто «спасибо», — подмигнул напоследок Сокджин, выпрыгивая из машины быстрее, чем Намджун успеет сформулировать ответ.              Сделав вид, что бросается следом, Ким толкнул водительскую дверь, но высокая фигура уже скрылась за крышами машин, оставив после себя шлейф свежесваренного кофе.