ЛЁД И ПЛАМЯ

Все мы слабы перед двумя вещами:

болью и любовью.

             Проваливаясь в дрёму, Тэхён почесал кончик носа тыльной стороной ладони. Бергамот окутывал омегу словно тёплое одеяло, накрывал прямо с головой, щекоча чувствительные рецепторы. Неужели этот альфа не мог пахнуть каким-нибудь яблоком или петрикором? Даже его аромат вызывал у аллергичного Тэхёна раздражение! Но всё же Чонгук пах так вкусно… От стойких цитрусовых нот, что впитались в кожу, омега внутри Кима счастливо тарахтела, заставляя человека улыбнуться. Возможно, если бы Чонгук прямо сейчас вернулся в постель и лёг рядом, Тэхён бы даже вдохнул поглубже, наслаждаясь присутствием альфы. Он так и не понял, зачем Чонгук вообще приходил, но если он хотел извиниться, то вышло весьма неплохо.       «В конце концов, все люди ошибаются.»       Именно это Тэхён скажет суду, когда его спросят, за что он убил Чон Чонгука.       О чём он там мечтал? Чтобы альфа вернулся в кровать? Охрана, отмена!       «Заберите этого припадочного отсюда», — молил про себя Ким, сонно хлопая ресницами, пока Чон совал ему в лицо какой-то пакетик.       — Скажи мне честно, ты знал об этом? — допытывался альфа. Отпечатавшийся в памяти солнечный аромат бергамота теперь щипал глаза.       — О том, что ты кретин? — пробормотал Тэхён, приподнимаясь на локтях и швыряя в альфу подушку. — Догадывался.       — Тэхён, блять! — рявкнул Чонгук, окончательно вырывая Кима из объятий Морфея.       — Не думай, что выебал и теперь можешь на меня рычать, альфа.       Омега внутри Тэхёна обеспокоенно заворочалась, стоило ей уловить агрессивный феромон. Ким посмотрел на вещь в руках Чонгука уже более осознанным взглядом. От пронзившей сознание догадки сердце пропустило удар.       — Что это?       — Вот и я у тебя спрашиваю: что это, Птичка?       — Перестань, — заводясь с пол-оборота. — Где ты это взял?       Чон некоторое время сканировал его взглядом, прежде чем ответить:       — Нашёл на первом этаже. Прямо у лестницы.       Усмехнувшись, Тэхён посмотрел в чужие ледяные бездны. По лёгким растекался отравляющий все положительные чувства керосин. Сейчас полетит спичка…       — Хера с два! Я так и знал, что ты мне что-нибудь подкинешь. Не получилось найти, решил своими руками себе повышение выбить? Соскучился по старой должности?       Оглушающий звук удара рассёк воздух. Ким вздрогнул, кинув беглый взгляд на тумбу, по которой альфа от души хлопнул ладонью. Волчица испуганно поджала уши, а ослеплённый яростью Тэхён лишь громче зарычал, обороняясь.       — Заткнись, сука! — уже не контролируя ни громкость своего голоса, ни феромоны, Чонгук навис сверху. — Ты сам слышишь, что ты несёшь?!       — А ты? «Нашёл на полу у лестницы». А что сразу не на блюдечке с золотой каёмочкой и запиской «наркотики тут»? — прошипел Тэхён прямо в лицо альфе. Сам не знал, откуда в нём внезапно столько силы, чтобы выдерживать тот напор, с которым на него давили. Шумящая в ушах адреналиновая кровь оглушала, и Ким почти не слышал, что ему пытались внушить. Всё, о чём он думал в тот момент, сводилось к одному:       «Он просто воспользовался мной».       Тэхён чувствовал себя грязным, обласканным грубыми руками альфы, которые на самом деле были по локоть в трясине и пытались утянуть туда не только омегу, но и весь его бизнес. Чувствовал себя обманутым. Снова. Он снова доверился и снова получил плевок в душу. С чего Тэхён вообще взял, что Чон пришёл к нему с какими-то благими намерениями? Сейчас всё казалось ясным как день: альфа изначально заявился к нему, чтобы добить.       — Как же я тебя ненавижу, — озвучил очевидное. То, к чему они так стремительно приближались. Вот только Чонгуку словесное подтверждение не требовалось — он видел всё в выразительной пучине глаз, отливающих бордовым.       — Закрой рот, Тэхён, — и тот действительно закрыл, потому что горький бергамот заполонил дыхательные пути, парализуя его голое тело изнутри, словно смертоносный кураре. — Вместо того чтобы хоть как-то попытаться оправдать свой проёб, ты кидаешься в атаку. И знаешь, возможно, я бы зауважал тебя в любом другом случае, но ты, блять, обвиняешь во всех своих грехах полицию! Обвиняешь меня! Глупо, очень глупо, Тэхён, — холодно выплюнул альфа.       И пусть омега молчал, смотрел он как никогда громко. Чонгук сдержал в себе желание поморщиться оттого, как увядал витающий в воздухе жасмин.       Он не хотел снова давить и ненавидел себя за это ничуть не меньше, но каждое слово Тэхёна словно резало по живому.       — Ким Тэхён, вы подозреваетесь в незаконном хранении и распространении наркотических веществ. Будьте добры одеться, через десять минут прибудет наряд, будет обыск и опрос всех присутствующих.       От такой смены позиций в груди что-то рухнуло, повиснув тянущим комом где-то на внутренностях. Чонгук говорил с ним так, будто совсем не был причастен к тому, что происходило в этой комнате часами ранее, смотрел на его голое тело, как инквизиторы когда-то смотрели на ведьм.       Прежде чем уйти в душ, Тэхён набрал начальника охраны, попросив его не препятствовать работе полиции и по требованию составить список всех, кто был сегодня в клубе. Стоя под обжигающими струями воды, он стирал с себя чужие прикосновения прямо с кожей, оставляя на плечах и бёдрах краснеющие следы. В голове набатом гремели произнесённые бескомпромиссным тоном обвинения, а сразу после — интимный шёпот на пару с похвалой. Неужели всё это было игрой? Он не понимал.       Когда Тэхён вышел из душа, Чонгук волшебным образом испарился.       «И слава богу».       Поднявшись в кабинет, он закинул в себя сразу три таблетки и, прежде чем спуститься, пару минут простоял у открытого окна, стараясь успокоиться и проветрить помещение от концентрации сладкого аромата.       На первом этаже Чон уже встречал «гостей».       — Господин Ким, добрый вечер. Капитан отдела по борьбе с наркотиками — Чон Хосок. Думаю, мой коллега уже оповестил вас о цели нашего визита, хотелось бы задать вам пару вопросов, — альфа протянул руку, но путь жесту преградил Чонгук.       И это ввело в ступор абсолютно всех. Даже самого Чонгука, который, опомнившись, слегка сдвинулся в сторону, позволяя капитану приблизиться к омеге.       Хосок едва заметно нахмурился, но не дал дружелюбной улыбке соскользнуть со своего лица.       — Не могу сказать, что приятно познакомиться, — ответил на рукопожатие Тэхён.       — Согласен, обстоятельства так себе.       — О, нет. Дело не в них, — Ким дёрнул уголком губ. — Мой кабинет находится на третьем этаже, прошу, пройдёмте.       Пропустив подозреваемого вперёд, Хосок слегка притормозил, дёрнув Чонгука на себя.       — Он с ног до головы пропах тобой, но это мы ещё обсудим, а сейчас, будь добр, поумерь свои охранные инстинкты и не мешай.       — У него течка, куча незнакомых альф вокруг — последнее, что сейчас нужно его организму, — сквозь сжатую челюсть процедил Чонгук, смотря вслед омеге, на запах которого то и дело оборачивались его коллеги.       — Какая куча? Допрашиваю я один.       — Я с тобой.       Хосок вздохнул, потирая лоб ладонью в кожаной перчатке. Он выглядел как человек, на плечи которого легли все висяки за последние 10 лет.       — Боже, за что мне все это? — взмолился, глядя в потолок. — Ладно, пошли, только время теряем.       Тэхён на появление Чона в кабинете и бровью не повёл. Он монотонно отвечал на вопросы и, как казалось со стороны, вовсе не переживал о судьбе своего клуба. На самом же деле все его силы уходили на то, чтобы не вцепиться альфе в горло. Чёртов собственник. Тэхён не нуждался в его защите. Недовольная таким умозаключением, его омега протестующе подняла голову. Она по прежнему чувствовала того, кто совсем недавно дарил наслаждение, тянулась к чужой сути, умоляя унять вновь зарождающуюся в животе боль, но Ким лишь сильнее стискивал зубы, на очередной вопрос об источнике происхождения наркотика в его клубе бросая надменное:       — Я не знаю, откуда это.       За время своей работы в органах Чонгук слышал эту фразу сотни раз, но этот был единственным, когда ему хотелось, чтобы сказанное оказалось правдой.       — Допустим, мы вам верим. Есть предположения, кто мог торговать подобным на территории вашего клуба?       Тэхён отсутствующе помотал головой.       — Хорошо… — хлопнув себя по коленям, Хосок поднялся на ноги. — Думаю, парни уже закончили с опросом. Есть ли кто-то, кто покинул клуб до нашего возвращения?       — Сейчас только… — он посмотрел на часы, — только десять. У танцоров пересменка в час, все остальные здесь до утра. А гости… охрана предоставит вам список тех, кто уходил, если такие есть.       — Благодарю. В таком случае не смею вас задерживать.       — Я вам больше не нужен? — переспросил Тэхён, поднимаясь.       — Нет. Сейчас только подписку о невыезде оформим, и вы можете быть свободны.       Ким кивнул. Взяв со стола телефон, черкнул Чимину короткое: «Забери меня».       Мышцы стягивало канатом, а температура вновь превысила норму, напоминая о себе холодной испариной и липнущей к телу рубашкой. Ещё и этот бешеный пёс ходил по пятам. И, сука, так вкусно пах. Хотелось обернуться и накричать. Или забраться на колени и объездить альфу до боли в пояснице, стерев все памятки из головы.              — Я подвезу тебя, — ворвался в сознание низкий голос, пока Тэхён стоял на крыльце, подставляя горящие щёки тёплому ветру.       — Меня заберут.       Внезапный спазм сковал тело, как если бы кто-то дёрнул за невидимую нить. Тэхён схватился за живот в попытке усмирить тянущую боль.       — Всё нормально? — Чон сделал шаг вперёд. Его рука замерла в воздухе, так и не коснувшись омежьего плеча.       — Не смей, — процедил Ким сквозь зубы.       В поле зрения мелькнул белый корпус кабриолета. Странно, Тэхён не помнил, чтобы друг рассказывал ему о приобретении.       Чимин припарковался на обочине, ошеломленно оглядывая стоящие неподалёку полицейские машины.       — Ебать, Тэ, скажи мне, что у тебя есть хороший адвокат.       Плюхнувшийся на соседнее сиденье Ким устало выгнул бровь.       — Я никого не убивал.       — Нет?       — Нет. Но адвокат мне и правда пригодится.       — Я так и знал! — победно заявил Чимин. — Так как ты смог сбежать?       — Придурок, — хмыкнул Тэхён, расслабляясь. Уже такой родной запах орхидеи успокаивал ничуть не хуже глупых шуток и парочки седативных таблеток. — Поехали уже.       Тэхён последний раз взглянул в окно. Чон по-прежнему стоял на крыльце, неотрывно глядя на севшего в машину омегу. В груди неприятно кольнуло от мысли о том, что всего два часа назад антрацитовые глаза смотрели на него совсем с другой перспективы.       — Надеюсь, за нами не увяжется эта вырвиглазная гирлянда, — подал голос Пак, щурясь от переливов красного и синего.       — Ещё одна шутка, и ты окажешься моим козлом отпущения. Я всё ещё на эмоциях.       — Пора бы начать возить с собой намордник. Ай! Помогите, избивают! — наигранно воскликнул омега, выруливая с парковки под недоумённые взгляды блюстителей порядка.       Ким едва сдерживал смех, примирительно оглаживая пострадавшее бедро, по которому щедро приложился ладонью.       — Заткнись.              — Я его любил, а он газлайтер.       — Ну я хотя бы газ. А ты тормоз. Зелёный же горит!       Чертыхнувшись, Пак прибавил скорости.       Как только они выехали на полупустую главную дорогу, его лицо приняло серьёзный вид. Краем глаза улавливая, как Тэхён морщится, вцепившись в дверную ручку, он уточнил:       — Ты ведь расскажешь, что на самом деле случилось?

🔥

             — Вот гандон! — негодовал Пак, сидя в гостиной с кружкой ромашкового чая. Опомнившись, передал ту другу, который, никак не реагируя на его восклицания, лежал на диване, тупо уставившись в одну точку. После таблеток Тэхён часто был таким — немного амёбным и сонным. Чимин старался успокаивать себя тем, что так омеге было легче, чем с рвущимся наружу зверем, которого невозможно контролировать. Однако сегодня всё было иначе. Ким был слишком тихим. — Но ты уверен, что это Чон всё подстроил?       — А кто ещё? Нет, конечно, я допускаю, что протащить таблетки мог кто-то посторонний, но согласись, это странно: он стабильно посещал клуб, не скрывая, что подозревает меня в торговле и кидаясь в лицо обвинениями, даже членство, мать твою, не зажмотил купить. А ты знаешь, сколько оно стоит? Даже самый дешёвый тариф наверняка обошёлся ему в две месячных зарплаты. А вчера вообще явился непонятно зачем и — какая удача — нашёл на полу подарочек от Санты. В июле! Никогда не поверю, что он просто грёбаный счастливчик.       Зато в том, что сам он — последний неудачник, Тэхён был практически убеждён.       Он чувствовал себя отвратительно. Таблетки не позволяли ему ощущать переживания в полную силу, но беспокойство всё ещё ворочалось в груди, не давая сомкнуть веки и хотя бы ненадолго уснуть. В уголках глаз скапливались слёзы обиды и унижения. Чон Чонгук не был его первой ошибкой, но почему-то разочарование из-за того, как вышло именно с ним, съедало Кима изнутри, отрывая от того живого, что в нём осталось, огромные куски плоти. Омега внутри бесновалась. Тэхён грыз сам себя.       Чёртова течка, чёртова слабость. Почему он нашёл в себе силы отказать давно знакомому его телу Джису, но не задумался над тем, чтобы отказать Чонгуку?       Тэхён поморщился от ощущения влаги в боксерах. Раздражение от дискомфорта зудело под кожей, блокируемое действием лекарств. Не будь в крови Кима волшебного препарата, он бы уже наверняка что-нибудь сломал. Именно поэтому в его доме было минимум возможных раздражителей. Никаких часов, чрезмерно ярких цветов, домашних животных и всего прочего, что могло в неподходящий момент сыграть роль судьбоносной капли, переполнившей чашу.       — Но вряд ли в таком случае он стал бы устанавливать прослушки, — неуверенно отметил Пак.       Тэхён поднял на него взгляд.       — Может, поначалу он действительно искал. А потом решил пойти простым путём.       Чимин поджал губы. Телефон на коленях дал о себе знать едва слышной вибрацией, которую он тут же отключил.       — Погоди секунду. Алло?       — Ты взял мою машину? — от чужого хриплого спросонья голоса на губах расцвела мягкая улыбка. Пак отчётливо представил, как альфа лежит на кровати в поглощённой мраком спальне и прижимает к уху телефон, ещё даже не открыв глаза.       — Да, мне нужно было срочно отъехать.       — Я что, встречаюсь с боссом мафии? Что за встречи на ночь глядя?       — Другу нужна была помощь.       Послышался шорох. Видимо, мужчина принимал более удобную позу. Раздавшийся спустя секунды голос звучал уже более осознанно.       — Ты снова ездил к Намджуну? — омега внутри всё ещё откликалась на упоминание дорогого сердцу имени, но на этот раз порыв был настолько незначительным, что Чимин не обратил на него внимания. Куда важнее сейчас казался непривычно-бесцветный тон низкого голоса, неприятно горчащий на языке пеплом подпаленного доверия.       — Что? Нет! Я же пообещал, что… — он замялся, заново переживая дикое чувство стыда за собственную слабость, — такого больше не будет.       На том конце облегчённо вздохнули.       — Ты приедешь?       — А что, уже соскучился? — робко улыбнулся Чимин, поглядывая на закатившего глаза Тэхёна, который пробубнил что-то вроде: «Давай, добивай меня своими розовыми соплями, я всё выдержу».       — Да, — отозвались на том конце. Вот так просто, без увиливаний и интриг, открыто признались, что скучают и ждут. А Чимин всё никак не мог к этому привыкнуть. Дыхание то и дело застревало в горле, когда на свои витиеватые заигрывания и скрытые провокации омега получал неприкрытые проявления чувств. Ему показывали, что открываться и получать взаимность — нормально. Но Чимин так пока не умел. Впрочем, альфу это не пугало. Он прекрасно понимал всё, что Пак пытался сказать ему на языке шуток и заботливых жестов. Также, как сейчас:       — Я скоро буду. Заеду в магазин за теми маффинами, что ты хотел, и вернусь.       Стоило омеге положить трубку, он наткнулся на жуткий немигающий взгляд друга.       — Это был Юнги.       — Я уже понял. Так вот откуда у тебя засос на шее.       Спохватившись, Пак прикрыл рукой область на коже, куда всё это время был устремлён взгляд карих глаз.       — И машина, значит, оттуда же. Папика себе отхватил! — подначивал Тэхён.       — Так, я вижу, тебе лучше, — внезапно смутившись, Чимин подскочил с дивана, начав метаться по квартире в поисках своей сумки. — Я напишу Джихёку, он приедет присмотреть за тобой.       — Чим, заче-ем? — простонал Ким, утыкаясь лицом в подушку.       — А затем, что, зная тебя, ты проваляешься на диване до завтрашнего дня и даже на еду будешь забивать. Я тебя кормить не смогу, а остаться без акционера мой бизнес не может. Вот и получается: либо за тобой смотрит Джихёк, либо я звоню твоей маме.       — Ладно, ладно, чего ты разогнался, — пробурчал Тэхён, поворачиваясь к нему лицом. — Сзади, — кивая головой на барную стойку, на которой лежала чужая барсетка. Чимин обернулся, с благодарностью забирая пропажу.       — Держи меня в курсе. Если нужна будет помощь с юристом…       — Всё в порядке. Если что, обратимся к старым знакомым, — многозначительно хмыкнул омега.       Они оба понимали, о ком именно шла речь. Пак кивнул.       — Мне связаться с Югёмом?       — Не сейчас. Я напишу ему, как закончится течка.       — Да, точно. Хорошо.       Чмокнув друга на прощание, Чимин вышел из квартиры, попутно отыскивая в телефоне контакт младшего Кима.       Чимин-секси друг хёна:       Джи, привет. Присмотри за братом, у него сейчас не всё гладко с делами. Я волнуюсь.

🧊

      Переступив через порог, Чимин тихо прикрыл дверь, не желая нарушать покой ночи, окутывающей чужой дом интимным спокойствием. Зайдя на кухню, омега поставил на стол упаковку маффинов, оставляя её там в качестве маленькой радости, что скрасит скорое утро.       Стук его сердца, кажется, звучал куда громче аккуратных шагов в сторону приоткрытой двери тёмной спальни.       Юнги сидел на кровати, а его взгляд был прикован к экрану телефона, на котором шёл какой-то криминальный подкаст.       — Ты снова смотришь эту жуть? Тебе в жизни не хватает адреналина?       — Я бы сказал, что его стало слишком много. Мой парень начал пропадать ночами прямо из постели, — преувеличенно-спокойно отозвался Мин, убирая телефон на тумбочку.       Чимин отвернулся, снимая с себя сумку, прежде чем под пристальным взглядом опуститься на край кровати. Прихватив пальцами кончик одеяла, омега задержал дыхание, пытаясь сконцентрироваться на том, что собирается сказать. Юнги смиренно ждал, уже зная, что разрушит его страхи всего парой слов.       — Ты уже дважды сказал, что мы «встречаемся»…       — А это не так? — уточнил без колебаний.       Чимин уставился на альфу огромными глазами. Слова, столь значимые для него, слетели с чужих губ так легко, что показались омеге миражом, который вот-вот должен был столкнуться с реальностью.       — Не знаю. Просто…мы это не обсуждали, и я думал…       — Мы ходим на свидания, я интересуюсь, как ты провёл день, ты спишь в моей постели. Что это? Игра в лакросс? — усмехнулся Юнги.       Пак судорожно вздохнул, бегая глазами по комнате в поисках уже имеющегося у него ответа, пока тёплые пальцы не коснулись подбородка в просьбе вернуть взгляд.       — Если не хочешь ничего серьёзного — так и скажи. Я не стану давить. Но и пользоваться собой я не позволю. Даже такому красавчику, как ты.       — Я не пользуюсь! — ощетинился Чимин.       Мин лишь открыто улыбнулся, притягивая того к себе.       — Так ты согласен? Не против статуса моего омеги?       — Не против, — мурлыкнул Пак куда-то в шею, вслушиваясь в терпкость дурманящей марихуаны. Казалось, даже её запах твердил омеге о том, что он в этом человеке надолго. — Желательно, навсегда, — пробормотал Чимин, сам не замечая, что сказал это вслух. И, конечно, его не оттолкнули. Макушку опалило горячее дыхание, а в волосах укрылся сдержанный поцелуй.       — Я голодный, покормишь меня? — раздалось хитрое над ухом.       — Конечно, — встрепенувшись, Пак уже было дёрнулся в направлении кухни, когда на его бёдра легли широкие ладони, настойчиво сжимая.       — О нет, я говорил не о том белке, что содержится в яичнице, — оскалился Юнги, приближаясь.       Видит бог, ещё ни с кем Чимин не краснел, кажется, всем. Но он был готов признать, что рацион его альфы ему очень даже по вкусу.

🔥

             Дверь тихо пиликнула, оповещая о вторжении. Тэхён лениво приоткрыл один глаз, глядя, как альфа крадётся в сторону кухни.       — Бренди не трогать, — прозвучало в тишине беспрекословным тоном.       — Чёрт, хён, ну тебе жалко, что ли? Он у тебя уже год стоит!       — И ещё пять простоит, если всякая малолетняя алкашня не будет тянуть к нему свои загребущие ручонки. В холодильнике должен быть сок, его возьми.       — А что-нибудь мясное есть?       — Ты приехал опустошать мой холодильник?       — Было бы что опустошать, — вздохнул Джихёк, разглядывая инсталляцию из заплесневелых лимонов и коробки сока. — Но вообще я приехал по поручению дяди Чимина. Боится, бедный, что ты тут руки на себя наложишь, — фыркнул альфа, откусывая найденное в недрах кухни яблоко.       — Слышал бы он, как ты его назвал, попросил бы их на тебя наложить.       — Ну, как я понял, ему сейчас не до этого.       — Ага, у него там любовь, — фыркнул Тэхён, морщась от навязчивой боли, что становилась только плотнее.       — Завидуешь? — щуря лисьи глаза, что до боли напоминали Тэхёну его собственные, поиграл бровями альфа и показательно шмыгнул носом. — Я уже отвык от этого запаха цветочного сада, с тех пор как ты съехал от нас, — и, несмотря на саркастичный тон, его улыбка отдавала грустью счастливой ностальгии.       — Что ты сказал родителям? — спросил Тэхён, разглядывая брата. С тех пор как в двадцать один омеге подарили квартиру, он видел Джи не чаще нескольких раз за месяц, и каждый раз поражался тому, как быстро рос младшенький. Сейчас перед ним был уже не тот угловатый мальчишка, что дрался с друзьями на площадке, пока Тэхён караулил его у окна с перекисью и заранее заготовленными пиздюлями. Сейчас перед Тэхёном стоял альфа. Широкоплечий и мышечный, приятно пахнущий кедровыми орехами и излучающий уверенность, которая заставила омегу мгновенно расслабиться, улегшись головой на спинку дивана. Младший Ким вырос настоящим мужчиной. Проблемным и пока не понимающим, чего хочет от жизни, но непременно надёжным и заботливым; достав из морозилки завалявшийся кусок свинины, альфа засунул его в микроволновку, оповещая:       — Что пару дней позависаю у Бомгю. Я был у него на ночёвке, так что они поверили, — загремели кастрюли. Сунув нос в шкафчик со специями, Джихёк смачно чихнул, даже в этом напоминая старшего омегу, который тихо хихикал в рукав своего лонгслива. — Я заказал доставку. Как только привезут, сделаю самгёпсаль.       — Спасибо, — мягко улыбнулся Тэхён.       — Да не за что, зайти в приложение вроде не сложно. Но я всегда рад помочь в этом непосильном для тебя деле.       Вот ведь поганец. Весь в брата.       — Ты же знаешь, что я благодарю не за это.       — Знаю, — обернулся Джихёк. — И по-прежнему не за что, Тэ.       И всё-таки, как же Тэхён его любил. Он был счастлив, что в их семье именно такие альфы — заботливые, внимательные и всегда готовые прийти на помощь своим омегам. Вот только даже при таком раскладе Ким не планировал волновать отца последствиями прошлых травм. Родители и так настрадались за него. Вместе с ним. Пытались помочь, чем могли. Так что омега не хотел разочаровывать их тем, что спустя столько лет его пришедшая в норму психика вновь дала сбой. Они не заслужили этой боли.       А Тэхён, получается, заслужил?       Так или иначе, он предпочитал переживать её в одиночку. Втягивать Джихёка тоже не входило в его планы, но всё решил случай: однажды, после свидания с очередным альфой, которому оказалась не по нраву чужая самодостаточность, Тэхён вернулся домой в слезах. Он за тот вечер услышал о себе, кажется, больше гадостей, чем за всю свою жизнь. Но сильнее всего било не это. Альфа Тэхёну действительно нравился. Он был одним из его деловых партнёров, и Ким ошибочно посчитал, что тот был первым, кому его дерзость не встала поперёк горла. Как выяснилось уже на самом свидании, альфа думал, что Ким просто ломается, но после бутылки вина и оплаченного счёта карета превратится в тыкву, а строящий из себя Золушку Тэхён — в послушного мальчика, который котёнком будет льнуть к чужим ногам. Вот только не тут-то было. Омега, если и был котёнком, то как минимум дикой рыси, а потому без зазрения совести полоснул ногтями альфе по лицу, гордо покинув ресторан. Он там, к слову, с того дня числится персоной нон грата.       И вот в таком состоянии его застал заглянувший на чай брат. Злой и заплаканный, Тэхён перевернул коридорную тумбу. А когда понял, что этого недостаточно, схватил висящее в прихожей зеркало, со всей дури швырнув его об стену. Слава богам, коридор был длинным, и осколки не долетели до лица. Рассыпавшись по полу, они мозаикой простелили путь в гостиную, и Ким шёл по нему, не замечая боли за пеленой слёз и душевных терзаний. Сказать, что Джихёк тогда испугался — ничего не сказать. Он враз овладел азами оказания первой помощи и почти получил квалификацию хирурга, вытаскивая стёкла из ступней старшего брата.       Тэхёну до сих пор перед ним было стыдно. Однако впоследствии альфа не раз становился свидетелем его срывов.       Но сегодня срыва не будет. Не потому, что Кима не волновало будущее его бизнеса, а потому, что сегодня он на таблетках.       — Посмотрим какой-нибудь фильм? Как в старые добрые, — вполне искренне улыбнулся Тэхён, даже чуть воодушевляясь.       Раньше это было их особенным ритуалом: хотя бы раз в неделю они садились в комнате омеги и, обложившись снеками, смотрели новинки (ну, или пересматривали все части «Сверхъестественного»). Тэхён скучал по этому.       — Да, давай, — легко согласился Джихёк.       Он быстро расправился с ужином, подсаживаясь на диван к установившему на столике ноутбук брату.       — Тэхён, что это за запах? — его настрой сменился настолько внезапно, что Ким невольно напрягся, недоумённо поворачиваясь в сторону сморщившего нос альфы.       — Ты о чём?       Где-то на задворках своего сознания он осознавал, что последует дальше, а потому лишь взволнованно замер, когда Джихёк настороженно склонился ниже, втягивая носом воздух у самой шеи.       — Джи, что ты-, — зашипел Тэхён, смутившись. Хоть родной аромат и не мог возбуждать, подобные жесты в течку не казались чем-то адекватным. Но альфа не дал даже договорить, прорычав:       — На тебе его запах. Очень сильный запах, раз ты не смог смыть его в душе, — карие глаза недовольно блестели.       Ах да, и ещё: после всё того же злосчастного свидания Джихёк крайне подозрительно относился к любым ухажёрам старшего брата. Кажется, он был готов протащить каждого из них через полиграф, прежде чем те смогут хотя бы дотронуться до лёгкоранимого омеги.       — «Его»?       — Того полицейского, который подвозил нас из клуба.       Ошарашенный, Тэхён резко повернул голову, сталкиваясь взглядом с альфой.       — Ты же был в стельку пьяный…       — Это не значит, что я не отдавал себе отчёт в том, что происходит вокруг. Я всё прекрасно помню.       Ким смотрел на брата, словно загнанный зверь. Почему он вообще позволил загнать себя в угол?       — Что ты хочешь услышать? Что я трахался с ним? Представь себе, Джи. У меня течка, и я не намерен умирать от боли, пока рядом есть кто-то, готовый удовлетворить мои потребности!       — Он тебя пометил, — злился альфа, стараясь контролировать собственный запах, чтобы не дай бог не травмировать уязвимую омегу.       — И что? — упрямо возразил Ким, но тут же поджал губы, потому что, вообще-то, ещё как «что».       — Так делают только пары. Вы встречаетесь?       — Нет.       — Тогда какого хера ты позволяешь каким-то посторонним хуям себя метить?       — Следи за языком, Ким Джихёк! — повысил голос Тэхён, но уже через секунду обмяк, опустившись на подушки из-за прострелившей живот боли, от которой на глазах выступили слёзы.       — Тэ…       — Воды… принеси воды и ещё таблетку, Хёк. Они на микроволновке.       — Сейчас, хён, потерпи.       Сморгнув с ресниц влагу, Тэхён сжал в руке край наволочки, до предела стискивая зубы. Почему не действовало? Почему внезапно так плохо и почему, даже несмотря на успокоительные, его сердцу так неспокойно?       — Тэ, твой запах. Он становится только сильнее. Когда я пришёл, было не так.       — Всё в порядке. Наверное, блокаторы с успокоительными как-то нейтрализуют друг друга. Сейчас выпью ещё одну и пройдёт, — пробормотал Тэхён, привставая, чтобы принять из рук брата стакан воды.       — Может, дело в его запахе? — робко предположил альфа.       Ким вперил в него предупредительный взгляд. Отставив стакан на стол, он принял прежнее положение, признавая:       — Я не знаю, почему… Я не сопротивлялся. Не было мысли, что это неприятно или неправильно. Возможно, я был слишком измотан…       — О Господи, избавь меня от этих подробностей, — поднял руки Джихёк, за что получил пяткой в бедро.       — Я и сам не в восторге, ясно? Если увижу его ещё раз, оставлю синяк на память. Он наверняка будет сходить дольше, чем его запах.       — Погоди, я думал, раз вы с ним… — Тэхён скосил глаза на теряющегося в попытке объясниться альфу. — Ну, я имею в виду, ты вроде как никого к себе не подпускаешь. А тут… Он тебе понравился?       — Более чем, — честно ответил омега. — Вот только это ничего не значит.       Поняв, что ничего более внятного он не добьётся, Джихёк со вздохом вытянул из-под Тэхёна плед и слегка толкнул того к краю дивана.       — Подвинься.       Устроившись позади, он сцепил руки на тонкой талии и зарылся носом в вихрастую макушку, вдыхая приторный запах жасмина. Дотянувшись до компьютера, нажал на «плей», бормоча куда-то в район затылка:       — Попробуй заснуть. Ты устал, Тэ.       Непонятно, подействовала ли на Тэхёна сила чужого внушения или намеренно выпущенный успокаивающий феромон, но его веки потяжелели ещё до того, как герои успели сказать свои первые реплики. Тихо-тихо вздохнув, омега откинулся на подставленную грудь, проваливаясь в сон.       Ночь стала для Тэхёна агонией.