ЛЁД И ПЛАМЯ

И если, сблизившись, ты найдёшь ответы на те вопросы, которые не были заданы, пожалеешь ли ты, что открыл мне душу?

      Утро Чонгука всегда начиналось с кофе.       Капсула латте, ложка солёной карамели и быстрый экскурс по заголовкам последних криминальных новостей. Он любил неспешно цедить такие необходимые глотки стабильности, которая в его суматошной жизни выражалась разве что в этой самой чашке утреннего кофе…       …и в хмуром выражении на лице Чон Хосока, с которым он входил в кабинет в 8 утра, стабильно невыспавшийся, стабильно с одной и той же фразой, что не претерпела изменений ни разу за весь месяц, что Чонгук там работал:       — Унылое утро, коллеги. Чонгук? Перестань глотать кофе, — готовился уже было передразнить Чон, когда вместо этого капитан с порога заявил:       — У нас новое дело!       Сидящие в кабинете альфы переглянулись, заинтересовано подняв головы.       Хосок прошёл к стоящей посреди кабинета доске и, начертив незамысловатую схему, ткнул маркером в многозначительный знак вопроса в самом центре.       — Как вы знаете, за последний месяц в разных районах Сеула было зафиксировано более десяти случаев распространения нового наркотика. В основном это чёрные марки, скорее всего, где-то есть и таблетки, но в местах, где они вертятся, следы заметают быстрее, чем мы о них узнаём. Так что с этого дня наши рейды направлены на отслеживание конкретного поставщика. Более мелкими случаями займутся новички и стажёры.       — А…— подал было голос Чонгук.       — Ты не в счёт, Чон, — опережая вопрос, прояснил капитан.       Благодарно кивнув, Чонгук едва слышно выдохнул. Было бы обидно, умножь начальство весь его опыт и рабочий стаж на ноль из-за одной ошибки.       — Если всё понятно, то до вечера работаем в прежнем режиме. В восемь встречаемся на парковке, 4 этаж, сектор В.                                 — В нашем районе было всего две зацепки. Начнём оттуда? — спросил Чон, застёгивая на запястье ремешок швейцарских часов. Их задачей было полностью мимикрировать, слиться с обстановкой и проникнуть везде, где можно услышать что-нибудь интересное.       — Там уже всё проверили. Мы, конечно, заглянем, но я более чем уверен, что ничего не обнаружим, — мотнул головой Хосок, зачёсывая назад мелированные волосы и цепляя на нос тёмные очки. Если бы Чон не знал его лично, никогда бы не отличил от зарвавшегося чеболя. Спортивного типа водолазка с кожаным жилетом сидели на капитане как влитые, делая из него звезду модной тусовки. — Крысы уже побежали с корабля.       — Они так часто проёбывались. Не там, так в других клубах, но мы по-любому что-нибудь найдём, — хмыкнул Чонгук, предвещая великую охоту.       — Я тоже так думал, — Хосок повернулся к нему, удостоверившись, что остальные члены отряда уже появились на другом конце парковки. — Но за всё это время нам не попалось ни-че-го. Даже информаторы разводят руками, словно я требую предоставить мне доказательства второго пришествия Иисуса. Так что, пусть наш дилер и выбрал не самых надёжных распространителей…       — Он очень хорошо их прикрывает, — задумчиво кивнул альфа. — Значит, у него достаточно связей.       — А ты думал, мы имеем дело со шпаной? Человек без связей никогда не смог бы достать столько качественного товара, Чонгук, — он мрачно хмыкнул.       Чону нравилось работать с Чон Хосоком. Капитан отнёсся к переводу Чонгука с пониманием, не задавал неудобных вопросов, хотя звание позволяло их задать. Он знал о произошедшем в общих чертах, но не проявлял по отношению к новичку ни пренебрежения, ни сарказма. Для Чона подобное поведение выглядело довольно однозначно — его поддерживали.       — Капитан, все в сборе, можем выдвигаться, — отчитался подошедший Ли Тэгён.       — Отлично. Делимся на команды по 2-3 человека, списки вам должен был разослать лейтенант Ли, — Тэгён кивнул в подтверждение. — Рации не светить, отчитываемся, как всегда, — раз в полчаса. Всем всё ясно?       — Так точно, — дружно отозвались альфы.       — Тогда по машинам. Чонгук, ты сегодня со мной.       Довольный таким раскладом, альфа с готовностью достал ключи от автомобиля, снимая блокировку со стоящей неподалёку ауди.       — Конечная остановка: Каннам.       

🧊

      — Капитан, это лейтенант Ли. У нас всё готово.       Отряд проходился по всем самым злачным местам, обшаривал каждый угол, каждый аутентичный подвал, где отпрыски богатеньких бизнесменов обычно спускали деньги на удовольствия. Тем, на самом деле, было не важно, что в себя пихать: импортный алкоголь, сигары или десерты с сусальным золотом, — главное, чтобы каждый сидящий в зале и на их страничке в инстаграмме видел, сколько на это было потрачено.       Самое темное место — под Солнцем.       И именно поэтому там стоило искать в первую очередь.       Буквально вывалившись из пропитанного сигаретным дымом помещения, Чонгук жадно глотнул жизненно необходимого кислорода, тут же закашлявшись от контраста горечи и свежего воздуха.              — Ну и вонь, — сморщился альфа, пиная валяющийся на тротуаре бычок и направляясь к углу соседнего здания, за которым его ждал закончивший Хосок.       Уже на подходе к назначенному месту глаз зацепился за сияющие во тьме буквы.       «Euphoria».       В памяти сам собой всплыл день, когда они с Тэхёном пересеклись в стенах Управления. Тогда, вернувшись в кабинет, Чон застал полковника, с непринуждённым видом пересчитывающего стодолларовые купюры. Сомнений в источнике их появления не возникало, но мало ли, что за дела у омеги с начальством. Учитывая достаток и происхождение Кима, Чонгук бы не удивился, окажись промелькнувшая сумма обычным карточным долгом.       Но в этот момент увиденная картина получила новую интерпретацию.       — Хосок-щи! — не сводя глаз с борделя, Чонгук подошёл к старшему по званию и указал на обрамлённый голубым голографическим пламенем вход. — Мы уже были там?       Альфа прищурился, после вытаскивая из кармана телефон и открывая файл с перечнем заведений, подлежащих проверке.       — Его нет в списках, Чонгук. Если не хочешь просто стоять, можешь присоединиться к парням из третьей группы. Двоих человек недостаточно, чтобы полностью осмотреть «Феромон».       — Нет, погоди. Разве мы не проверяем каждый клуб на этой улице?       — Чонгук, списки всех заведений составляются руководством. Мы работаем только с ними и после сбора доказательств отсеиваем те, в которых ничего подозрительного обнаружено не было…       — Я знаком с процедурой, капитан, — перебил Чон, собираясь настаивать на своём, но Хосок осадил его не терпящим пререканий тоном:       — Тогда не задавай глупых вопросов. Я наслышан о твоём обострённом чувстве справедливости, — он выдержал паузу, прожигая альфу назидательным взглядом, — но мы банально не имеем разрешения на то, чтобы что-то там вынюхивать.       Чонгук хмуро кивнул, нехотя соглашаясь.       — Ладно… — вздохнул старший. Пусть Хосок и был выше Чонгука по положению, ему не доставляло удовольствия пользоваться им без крайней необходимости. — Жучки ещё остались?       — Нет.       — Тогда сворачиваемся. Скоро светает, — достав рацию, Чон приложил её к губам. — Ребята, заканчивайте и по домам. Мы с Чоном и группой лейтенанта Ли отъезжаем первые.

🔥

      Чонгук с детства терпеть не мог дискриминацию. Нормальные дети в шесть лет не утруждают себя запоминанием подобных терминов, альфа же тренировал на нём дикцию, повторяя за расхаживающим по гостиной отцом:       — Инха, ты не понимаешь, с нынешней дискриминацией…       — Мама, с нынешней дискрима…дискримицани…дискриминацией… а что с ней? — задрав голову, альфочка полными благоговения глазами смотрел на отца.       Хохотнув, Чон Донгю поднял сына на руки, снимая с него офицерскую фуражку, что то и дело норовила сползти на маленький нос.       — Права человека обесцениваются, Гуки. Дискриминация, — повторил лейтенант ещё раз, но уже гораздо медленнее, — это когда одному дозволено больше, чем другому.       Тогда детский мозг ещё не сопоставил новые знания с окружающей его реальностью, но после… Чонгук начал замечать неравенство везде.       В младших классах:       — Вону не может играть Ромео! У него зубы кривые. Чонгук, может ты?       На подготовительных курсах к экзамену:       — Извините, но курс доступен только для учеников, которые оплатили дополнительные часы работы преподавателя.       В академии:       — Ты забываешься, Чон, — очередной удар белоснежных кроссовок Вонхёна прилетел по больному ребру. — И забываешь, что мой отец — генерал.       — Так это ты у него научился выслуживаться? — прохрипел альфа, с трудом принимая вертикальное положение, но острая боль в челюсти заставила потерять ориентацию. Взгляд сфокусировался, когда кто-то сзади грубо дернул его вверх, подтаскивая к упивающемуся своим превосходством Паку.       — Ещё раз ты на меня рот свой откроешь, вылетишь отсюда. А после и твой отец с кресла полковника. Уяснил?              Некоторые осознания заняли больше времени. Воспитываясь в патриархальном обществе, многое принимаешь за норму, но после учёбы за границей, которая изначально рассматривалась альфой как шанс спокойно долечить ушибленные рёбра, многое в положении омег в их стране стало казаться Чонгуку дикостью. Он понимал, что не в силах изменить тысячелетние традиции: глядя на своё окружение, Чон осознал, что даже сами омеги привыкли к установившемуся укладу, однако после того, как в Америке его на лопатки уложила миниатюрная девушка, которая преподавала им боевые искусства, Чонгук твёрдо для себя решил: слабый пол нельзя недооценивать.       Именно поэтому сейчас он сидел в VIP-зоне уже знакомого борделя, стараясь незаметно просунуть микрофон между диванных подушек под видом поиска потерянной серёжки.       Ким явно не прогадал, когда решил открыть это заведение. К одиннадцати часам в лаундж-зонах не осталось свободных мест, а танцующие на шестах омеги собирали на свои шпильки застилающую подиум зелень, пока где-то в подворотне точно так же её собирал дворник, нанизывая на остриё шеста-пики.       Чуйка альфы не давала ему покоя, а Чонгук привык доверять прорицательным способностям собственной задницы. Пусть его самодеятельность не котировалась следствием, Чон был убеждён, что, стоит ему добыть доказательства, — Хосок не закроет глаза на правду.              Убедившись, что прослушку не смогут обнаружить случайные гости или какая-нибудь добросовестная уборщица, альфа потянулся к стоящим на столе закускам, случайно пересекаясь глазами с мужчиной, сидящим в другом конце зала. Вытащив зажатую между пальцев серьгу, Чонгук с самым непринуждённым видом вставил её в ухо, но альфа — что-то подсказывало Чону, что это именно он, — не оценил спектакля одного актёра, продолжая сверлить Чонгука подчёркнуто-надменным взглядом. И удивление последнего только росло, когда к столику этого прозорливого засранца приблизился знакомый силуэт, приковывающий внимание своим ярко-красным костюмом, надетым, кажется, на голое тело.       Альфа поднялся, заключая Тэхёна в приветственные объятия, и что-то ему шепнул, после чего Ким немедленно обернулся, находя взглядом напрягшегося Чонгука.       «Он не мог видеть, что я спрятал жучок», — пытался убедить себя Чон, пока Тэхён стремительно приближался, одним своим прищуром обещая альфе допрос с пристрастием. — «Или мог. Тогда к пристрастию добавится ещё и препарирование».       — Что ты здесь делаешь?       — Отдыхаю? У меня выходной.       — А по-моему ты отпугиваешь моих потенциальных клиентов, — прошипел омега, присаживаясь напротив, чтобы не привлекать лишнего внимания.       — Потенциальных от слова «потенция»? Мне кажется, не у всех здесь с ней всё в порядке, — он покосился на компанию возрастных бизнесменов, которые заняли самый большой стол.       — Тебе-то какое дело до их членов? — отвлёкшись, Тэхён принял из рук подошедшего официанта бокал с коктейлем, и взгляд Чонгука ненамеренно упал на острые ключицы, меж которых свисало золотое ожерелье. Он не впервые видел на Тэхёне подобные аксессуары, и в этом не было ничего странного: золотая молодёжь всегда скупала дорогие цацки, — удивляло то, что на Киме они не смотрелись вычурно. Тэхён не кичился своими деньгами, цепляя на себя всё, что попалось под руку, — он сочетал. Наверняка долго подбирал украшения к каждому образу, пытаясь учесть цвет металла и глубину выреза, при этом умудряясь из раза в раз выглядеть превосходно.       С золотой цепочки на Чонгука смотрела голова пантеры, сверкая своими изумрудными глазами. Дикая кошка со своевольным нравом, она хорошо отражала характер своего владельца.       — Тебе понизили зарплату? Ищешь спонсора? — ехидно улыбнулся Тэхён, закидывая ногу на ногу.       — Думай, что несёшь, омега, — опасно понизил голос Чон, позабыв о всяком восхищении в сторону семейства кошачьих. Однако Кима его гонор заботил в самую последнюю очередь. Наклонившись, он зашипел под стать раскачивающейся на его шее хищнице:       — А вот я надеюсь, что угадал, и ты на самом деле ищешь себе член в свою неуёмную задницу, а не возможность меня подставить, лейтенант, — выплюнул Тэхён, напоминая, что смотрят они друг на друга с разных сторон баррикад.       Случайный наблюдатель сказал бы, что между этими двумя только что рухнуло дышащее на ладан перемирие, но реальность была иной:       Сейчас они оба защищали дело всей своей жизни, а это немного дольше, чем их непродолжительное знакомство.       — Да ты и сам отлично справляешься, — зло хмыкнул Чонгук, поднимаясь на ноги. Сегодня ему здесь больше ничего не светит. — Меня пропустили сюда даже без карты членства. Просто поверили на слово после того, как пару раз увидели нас вместе на открытии. Так что мой тебе совет, — он слегка склонился над сидящим омегой, вытесняя гремящую в ушах музыку своим голосом, — не хочешь подставиться — смени охрану.       Бросив на стол пару крупных купюр за коктейль, к которому даже не смог притронуться, Чон направился в сторону выхода, оставляя Тэхёна тлеть изнутри.       Пересев на место альфы, он запустил руку меж подушек.       — Нашёл!       Рассматривая лежащий на ладони микрофон, Ким достал из брюк телефон и набрал номер начальника охраны. Не прошло и пары минут, как мужчина уже стоял перед столиком.       — Только что отсюда ушёл человек. Посмотри по камерам, он мог установить где-то прослушку. И уволь к чертям собачьим тех, кто его сюда пропустил. Кажется, в инструкции было чётко указано: «Система пропусков на основе членства»?       — Простите, господин Ким. Будет сделано, — согнувшись в 90 градусов, пробасил альфа.       — Я лично проверю, как хорошо новые работники усвоят твой инструктаж.       Ещё раз извинившись, мужчина отправился выполнять поручение. Тэхён устало выдохнул, открывая последний диалог, чтобы написать короткое сообщение. Тэ: Спасибо, Зоркий Глаз Большое Ухо. У тебя чутьё на мои проблемы.

: Чумной доктор

Хаха. Обращайся.

Только платить не забывай.

Тэ: Меркантильный засранец. Встретимся в другой день? Нарисовалось дело.

: Чумной доктор

👌

🧊

             Зайдя в квартиру, Тэхён со злостью швырнул на диван сумку, падая рядом. Попытавшись вспомнить хоть одну дыхательную технику, он сделал пятисекундный вдох и так же выдохнул.       Минута.       Две.       Три.       Ничего не помогало.       В голове то и дело всплывал образ проклятого лейтенанта, а в ушах дьявольский шёпот, который вещал голосом Чимина:       «Хороший секс снимает стресс, качает пресс, снижает вес».       И когда две этих мысли встретились, воспалённое сознание Кима породило действительно сумасшедшую идею.       Вынув из кармана забытый жучок, Тэхён повертел его в пальцах, расплываясь в пугающе-широкой улыбке.       

🔥

      Стоило Чонгуку переступить порог квартиры, из кухни вышел Намджун.       — Я уж думал, ты кого-то подцепил и ночевать не приедешь, — он хмыкнул, вытирая руки полотенцем.       — Успел обрадоваться? — отзеркалил его улыбку Чон, скидывая с ног кроссовки.       — Ещё как. Ужин ещё на столе. Будешь?       — Не, спасибо, поем позже, — уже по дороге в комнату, крикнул альфа.       — А…где ты был-то?       — Да так, навестил нашего общего знакомого, — бросил Чонгук, хлопая дверью.       Он не сомневался, что Намджун поймёт, о ком шла речь. Быстро переодевшись в домашнюю футболку, Чон взял с комода свой планшет, открывая привязанную к микрофону программу. Трансляция всё ещё велась.       «Значит, всё-таки не заметил…», — выдохнул было Чонгук, но шорохи на том конце внезапно стихли, а вслед за ними раздался… стон.       Не поверив своим ушам, Чон перепроверил адрес трансляции. Это точно был тот микрофон, что он оставил в зале. Открыв общий список, альфа чертыхнулся. Пять остальных жучков были неактивны.       — Сука. Всё-таки нашёл.       Омега оказался достойным соперником в этих шпионских играх. И Чонгук пока не понял, какое из его чувств на данный момент было сильнее: восхищение или злость.       Возбуждение.       Когда из динамика донёсся повторный стон, Чон замер в охуевании, глупо пялясь в экран.       — Чтоб тебя, блядский Ким Тэхён…       Этот омега организовал Чонгуку вечеринку-прослушивание своего секса.

🧊

      Прогнувшись в пояснице, Тэхён резче толкнулся в ладонь, на пробу проталкивая в себя два пальца. Первые десять секунд он сомневался, но сейчас, находясь на полпути к оргазму (и на четверть — к статусу работника секса по телефону), Ким уже не думал о моральной стороне вопроса. Голова без мыслей ощущалась божественно. Просто противозаконно в совокупности с рукой, что скользила по члену, пока пальцы давили на простату, заставляя мелко поскуливать прямо в микрофон. Тэхён ни на секунду не забывал, что сегодня у его расслабляющего подкаста был слушатель, а потому не сдерживал даже самых постыдных звуков, тяжело дыша и хлюпая смазкой.       Не переставая надрачивать, Ким скользнул рукой к мошонке, сжимая в кулаке потяжелевшие яйца, и заполошно шепча…

🔥

      «Тебе нравится?»       Чон вздрогнул, выплывая из своего транса, когда вместо развязных стонов в динамике раздался приятный рокот. У него уже хорошо так стояло, но одна только мысль, что он будет дрочить, пока Ким там с кем-то ебётся, вызывала в Чонгуке волну отвращения. Пыхтя от злости и ощутимого дискомфорта, он стискивал челюсти, упрямо продолжая вслушиваться в чужой бархатный голос, потому что… ну а вдруг промелькнёт что-нибудь важное?       Повисший в воздухе вопрос заставил задуматься. Ответа не последовало. А когда Чонгук осознал, что в ходе трансляции не было слышно постороннего голоса, Тэхён заговорил вновь:       «Нравится то, что ты слышишь, лейтенант Чон?»       Ощутив, как дёрнулся собственный член, Чонгук обезоруженно прикрыл глаза, цедя сквозь зубы:       — Охуеть. Это просто, мать вашу, пиздец.       Протяжное мычание в наушниках сводило его с ума. Альфа внутри бесновался, слетая с катушек от образа, что в мыслях стонал и трясся, пока Чонгук… Он представлял, как нависает над омегой, входя в горячее и влажное нутро пальцами, заставляя колени Кима разъезжаться на простынях.       «Я подумал, что это будет гораздо интереснее всяких внутричковых сплетен», — заплетающимся языком бормотал омега. — «Прости, остальные жучки ушли в утиль.»       Улыбнувшись краешком губ, Чонгук всё же обхватил член, проводя сжатым кулаком по всей длине и шипя от чувствительности. Если бы ещё месяц назад ему сказали, что он будет дрочить на спиздившего его прослушку Ким Тэхёна, он бы той же ночью вернулся в Пусан. А может, и к психиатру бы записался.       Но теперь уже поздно. Теперь он сидит на кровати со спущенным бельём, хаотично двигая рукой по стволу и старясь не пропустить ни одного звука с той стороны, где Тэхён скулит от стимуляции, периодически порыкивая в приёмник.       «Чо-он», — рвано выдохнув, альфа сощурился, ускоряя движения собственной руки. — «Давай же, сильнее. Ставлю сотню, что ты не удержался», — красноречивые чавканья смазки и частое дыхание говорили о том, что омега вот-вот кончит, и Чонгук жалел, что жучок не предусматривает обратной связи. — «Блять», — звуки стихли.       На секунду Чон подумал, что трансляция оборвалась, но Ким появился вновь, хрипло бормоча:       «Надеюсь, ты усвоил урок», — до боли прикусив губу, альфа рыкнул, орошая собственную руку вязкими каплями спермы. — «Хотел разузнать обо мне побольше? Я считаю, мы стали ближе некуда, лейтенант», — послышался смешок, а за ним белый шум.       «Устройство недоступно для подключения.»       Чонгук полностью обезоружен.       

🧊

             Посещение «Эйфории» стало для Чона рутиной. Каждый его выходной непременно сопровождался громкой музыкой, полуголыми омегами и алкоголем. Один раз он даже решился заказать себе приват, но как-то не торкнуло. С недавних пор его довольно сложно впечатлить.       Даже самый далёкий от расследований человек, который хоть раз смотрел фильмы, знает: хочешь стать «своим» в клубе — подружись с барменом. Поэтому Чонгук, хоть и не являлся ярым любителем алкоголя, чаще всего проводил вечер за стойкой, наблюдая за обстановкой со стороны и разбалтывая Ливона. Правда, ничего интересного выведать пока не удалось. Возможно, ему просто не спешили раскрывать все тайны, но что-то всё же подсказывало Чону, что дело было в отсутствии этих самых тайн. Всё чаще альфу посещали мысли, что он ошибся, ведь даже записи с заново расставленных жучков не приносили пользы, но кое-что по-прежнему вызывало у Чонгука подозрения.       Незнакомый альфа, с которым Тэхён — по словам Ливона — встречался один-два раза в неделю. Тот самый, который испортил Чону слежку и в целом (ссылаясь всё на того же Ливона) был крайне подозрительным типом (в оригинале это звучало как: «Никогда не остаётся в зале, рано или поздно поднимается с шефом в кабинет», — но разве это не подозрительно?!).       Спустя неделю Чонгуку таки удалось застать их вместе. Заняв место наблюдателя за одним из столиков, он видел, как Тэхён спустился на первый этаж и подошёл к альфе за барной стойкой.       — Ну конечно, именно там, где не достаёт прослушка, — прошипел себе под нос Чонгук, листая разделы предложенного официантом меню, время от времени поглядывая на болтающую парочку, чтобы хотя бы так понять, какие отношения связывают этих двоих. Поначалу не было ничего необычного: они разговаривали, смеялись, незнакомец заказал как-то коктейль, Тэхён в свою очередь мотнул головой, отказываясь. А потом сквозь негромкую проникновенную мелодию послышалась трель мобильного.       То, что это был его собственный телефон, Чонгук понял не сразу. Выругавшись, полез во внутренний карман пиджака, не глядя принимая вызов.       — Да?       — Я еду домой и дико хочу лапши. Ты дома? Взять на тебя? — бодро поинтересовался Намджун.       — Нет. Я не дома… Уехал по делам.       На несколько секунд на том конце воцарилось молчание. Когда Ким заговорил снова, голос его звучал немного более напряжённо:       — Ты в борделе? Гук, не пойми меня неправильно, но я разговаривал с Тэхёном, и он ничего про тебя не говорил. У вас… что-то серьёзное? Поэтому отмалчиваетесь?       — Что? Нам, не придумывай. Мы просто… — начал было Чон, но вернув свой взгляд залу, не обнаружил каштановую макушку на прежнем месте.       — Куда он делся? — прошипел под нос, сканируя взглядом пустующий барный стул. — Блять, — добавил едва слышно. — Мы просто пытаемся найти общий язык. Но если тебе нужны подробности, я могу поведать тебе о своём героическом пути познания дзена позже. Всё, сейчас очень занят, перезвоню.       Сбросив, Чон в очередной раз огляделся. Омеги не было видно ни в толпе, ни на лестнице. Упорхнул буквально из-под носа. Растворился в воздухе, словно умелый фокусник в пресловутом трюке с исчезновением, вот только вряд ли в полах клуба по счастливой случайности мог обнаружиться люк.       — Что-то потерял? — ворвался в поток рассуждений тягучий мёд намеренно подслащенного голоса.       Раскосые глаза смотрели на Чонгука с лукавством, за которым угадывалось очевидное раздражение от контекста их очередной встречи.       — Ага. Пытаюсь найти твою совесть. Но, видимо, ты её при себе не носишь, — стараясь выглядеть невозмутимо, ответил альфа.       — Кто бы говорил, — фыркнул Тэхён, смеряя Чонгука презрительным взглядом.       — Я исправился. Купил членство. А вот ты явно должен мне компенсацию за порчу казенного имущества, — он забрал у официанта свой бокал с маргаритой.       — Разве я не предоставил её сразу после? — хохотнул Ким, присаживаясь на подлокотник. Когда ответа не последовало, омега пожал плечом. — Ты не понимаешь шуток, альфа. Поищи лучше своё чувство юмора, если оно у тебя когда-нибудь вообще было, мистер «Я-лейтенант-не-твоих-собачьих-дел».       — Когда это я такое говорил?       — Пусть не так, но посыл был явно таким.       — Я просто не рассказываю о себе направо и налево.       — Либо ты просто соврал, — вскинул бровь Тэхён, провокационно глядя в глаза.       — Намекаешь на то, что я пиздабол? — обжигая слизистую омеги яркостью бергамота.       — Прямо об этом говорю. Хотел меня впечатлить, показать какой ты крутой и грозный альфа, вот и присвоил себе звание.       — Хах. А у тебя богатая фантазия. Мир не вертится вокруг тебя, Ким, — расслабленно развалившись, он поднёс к губам бокал.       — Ошибаешься, — соблазнительно усмехнулся Тэхён, отталкиваясь от подлокотника дивана и выпрямляясь. — Ты и сам об этом знаешь, не так ли? Раз караулишь меня уже вторую неделю, — бросил уже из-за плеча.       Подчиняясь какому-то внутреннему порыву, Чон дёрнулся следом, хватая омегу за запястье. Ким непонимающе посмотрел сначала на свою руку, а после на альфу, без слов требуя пояснений.       А Чонгук и сам не понял, зачем это сделал. Просто появилось ощущение, что если не остановит — упустит что-то важное. Добровольно отдаст свой шанс, даже не поборовшись.       Шанс на что?       «Раскрыть дело», — словно само собой разумеющееся.       — Прокатимся?       — Сейчас? Я вообще-то на работе, — он повернул голову в сторону барной стойки, и Чонгук проследил за его взглядом, что остановился на том самом альфе.       — Если мир вращается вокруг тебя, разве не может он вращаться в нужную тебе сторону?       Недовольный тем, что его слова обернули против него, омега поджал губы.       — Подожди меня снаружи.       Перед тем как покинуть зал, Чонгук в очередной раз посмотрел в сторону бара, где Тэхён что-то говорил на ухо мужчине. Глухой рык раздражал горло, но Чон упрямо сжимал челюсти, не давая ему вырваться наружу.

      — Мне нужно уехать, ты не против? — перебивая музыку, прокричал омега.       — Конечно нет, о чём ты? Я тоже поеду, — альфа засуетился, вставая со стула и доставая из кармана небольшой бутылёк в 20мг. — Вот, держи.              — Спасибо, Югём. Не знаю, что бы я без тебя делал.       — Очевидно, летал бы за ними в Германию.       Тэхён нахмурился, по-детски надув и без того пухлые губы.       — Терпеть её не могу.       — Я помню, — рассмеялся Чхве, заражая этим смехом Кима, что расплылся в улыбке, вспоминая ту злополучную поездку. — Никогда не забуду, как ты верещал, когда тебя цапнул за зад… хорёк?       — Суслик! Это был суслик, ясно? И мы договорились не вспоминать об этом, — насупился омега.       — Не знаю, с кем ты договаривался. Меня там не было, — продолжал хохотать мужчина, открывая перед омегой дверь на улицу.       Шум танцевальных битов и смесь дорогих духов остались позади. В лицо ударил свежий ночной воздух, оседая на коже влажностью петрикора. Тэхён облегчённо выдохнул, разминая уставшие от безвылазного сидения в кабинете мышцы и всё ещё посмеиваясь с глупых шуток Югёма. Взгляд упал на припарковавшегося на обочине мотоциклиста, в котором омега с удивлением узнал Чона. Тот в упор смотрел на них, не глядя расправляя ремешки красного шлема, который опоясывали яркие языки пламени.       Махнув рукой другу, Тэхён неспешно приблизился к такому же красному байку, поражённо качая головой.       — Ещё и мотоцикл. Да ты настоящий мажор.       — Если так тебе будет проще со мной контактировать, то называй как хочешь, — он безразлично пожал плечами.       — Когда ты не пытался мне отлизывать, ты нравился мне больше, — скривился Ким.       — Это я ещё не пробовал, — оскалился альфа, впихивая в руки Тэхёна второй шлем.       — Пф, — не обращая внимания на то, как поджался живот, а омега внутри заинтересована подняла голову, словно укоряя Тэхёна в том, что из-за его ханжества она тоже вынуждена вести монашеский образ жизни, Ким перекинул ногу через мотоцикл, устраиваясь позади Чона.       — Кто это был?       Не успев надеть шлем, Тэхён насмешливо глянул на альфу.       — Друг семьи.       — Для альфаненавистника у тебя слишком много друзей-альф.       — Я не ненавистник, — убрав эмоции с лица, отрезал омега, чтобы тут же расплыться в хитрой улыбке. — Побереги свои нервы, бунтарь. Югём у нас по альфам.       Ошарашенный то ли новым прозвищем, то ли поступившей информацией, Чонгук на секунду застыл, а после, встряхнув головой, обернулся к омеге:       — Держись крепче, птичка. Полетим быстро.              Огни уличных фонарей сливались в пламенные ленты и тянулись вдоль дороги, освещая пустынное шоссе. Яркие блики отражались в визоре, отдаляясь на скорости 200 км/ч, и заставляя омегу задерживать дыхание на каждом повороте, когда казалось, что мотоцикл вот-вот шлёпнется на бок, отправив их обоих на от свет. Руки против воли надёжнее оплетали сильный торс, вызывая широкую улыбку на лице сидящего за рулём альфы.       Когда фасады стеклянных зданий уступили место деревьям, а на смену ровному шоссе пришла крутая горная дорога, Тэхён на пробу распахнул зажмуренные глаза, тут же охая от вида утонувшего в зелени Сеула, что в этом торжестве природы, почти нетронутой человеческими технологиями, смотрелся до странного органично.       Они поднимались всё выше, вскарабкивались на вершину под натяжной рык мотора, и лишь когда впереди не осталось ничего, кроме крутого обрыва, шины с шаркающим звуком затормозили на границе пропасти.       — Вау… — единственное, что смог выдавить из себя Тэхён, глядя на кроны деревьев, что сейчас не доставали ему даже до пяток. Спрыгнув с байка, он приблизился к обрыву, за которым простирался кажущийся ожившей миниатюрой город. Где-то там люди возвращались домой после работы, пили соджу за яркими вывесками или наслаждались тёплым вечером, сидя на детской площадке, — и всё это было так далеко и незначительно, что омега почти не ощущал своей причастности к обозримой реальности. С высоты птичьего полёта она казалась Тэхёну чуждой, а все свойственные ей переживания и тревоги — такими же крошечными, как составленные друг на друга разномастные домики. — Это выглядит так, словно…       Воодушевлённый, Ким обернулся, натыкаясь на пристальный взгляд альфы, что отражал в себе огни, не принадлежащие ночному Сеулу. Чонгук смотрел на него так внимательно, что строчка в голове Тэхёна со звоном оборвалась, но его мысль с лёгкостью продолжили:       — Весь мир у твоих ног, — едва нарушая интимность момента, в котором даже шум неспокойных крон казался необычайно тихим. Будто природа замерла, чтобы продемонстрировать омеге свою красоту. И если до этого Ким дразнил Чонгука тем, что является центром этого мира, то сейчас он чувствовал себя так, словно тот ему подарили.       — Вот, что я делаю, когда хочу впечатлить омег, — с ноткой иронии добавил Чон.       — И каково число жертв? — прищурился Тэхён, стараясь контролировать растекающееся по глотке раздражение.       — Одна, — запирая надвигающуюся бурю в прозрачном стакане и со стороны наблюдая за тем, как кончики мимолётно нахмуренных бровей возвращаются в расслабленное положение, а карамельные глаза пытаются заглянуть прямо в душу.       — Око за око?       — Тебе не кажется, что быть твоей жертвой гораздо менее приятная учесть?       — Ошибаешься, — опроверг едва слышно.              Для Тэхёна в тот момент не было ничего страшнее взгляда чёрных глаз, что напоминали ту пропасть, что осталась за спиной. Но пугала не сама темнота, не затишье на месте былой ненависти и даже не сквозящая в их диалогах недосказанность. Пугало то, что, стоя на краю обрыва, Тэхёна тянуло сделать шаг назад и раскрыть руки.       Тянуло довериться неизвестности.       — Посмотри налево, — вырвал из раздумий альфа.       Повернув голову, Ким в очередной раз пожалел, что так редко выбирается за город. В неосвещённой глуши, где находиться было безопасно разве что в безоблачные ночи, подобные этой, на заросшей поляне рождалось ещё одно звёздное небо. На траве, деревьях, в воздухе — повсюду парили десятки светлячков, то загораясь, то вновь скрываясь в темноте.       Зачарованный, Тэхён сделал несмелый шаг вперёд, протягивая руку к высокой травинке и подцепляя сидящее на ней насекомое. Испугавшийся светлячок на некоторое время потерял свой свет, но после засиял ещё ярче, приковывая к себе внимание омеги. Волшебно. Слишком красиво, чтобы водиться в таком уродливом мире.       Взмахнув рукой, Тэхён всколыхнул соседние травинки, поднимая в воздух целую стаю, что закружилась вокруг них, приземляясь на волосы и рукава одежды. На его лице возникла счастливая улыбка, по форме напоминающая сердечко, и Чонгук ответил на неё скорее машинально, отмахиваясь от очередного прилетевшего в глаз жучка.       В голове ломались все возможные представления об этом омеге. Сначала Ким заставил альфу испытать злость, потом — оргазм, а затем явился словно ангел, окружённый природным сиянием. И пускай в Рай его спихнули только потому, что в Аду не осталось нетронутых чертей, Чон всё равно согласился бы разделить их участь. Эта бесстрашная птица вила в его сердце собственное гнездо.       — До приезда в Сеул я работал в Управлении в Пусане, — подал голос Чонгук, отрывая омегу от разглядывания очередной букашки. — Тоже в наркоконтроле, только должность была повыше.       Тэхён шагнул ближе, разглядывая ровные линии чужого лица, слабо подсвеченные растущей Луной.       — Три года мы выслеживали местный картель. Трудно разом накрыть целую сеть, приходилось вылавливать чуть ли не каждого участника поголовно. Но главного достать никак не получалось. Формально мы знали, что это он, все это понимали, но на руках не было никаких прямых доказательств. Шанс подвернулся весной. Ну, как подвернулся. Можно сказать, что мне просто повезло. Столкнулся с этим ублюдком в ресторане, где он как раз проворачивал очередную сделку, представляешь? — хмыкнул Чон, отходя чуть в сторону и распинывая мелкие камни под ногами. — Естественно, никаких прав его задерживать у меня не было. Я был даже не при исполнении, а он знал всех копов в лицо. Другого такого шанса могло просто не представиться. Как итог: заработал увольнение… — природный запах альфы горчил, как способны горчить на языке неприятные воспоминания.       — Разве тебя не перевели?       — Это уже потом. Учли заслуги, отец немного подсобил, согласились перевести с понижением.       — Но звание осталось, — подметил Тэхён.       — Ага. И зарплата. Выплачивается в соответствии со званием, — припоминая заинтересованность омеги его финансами, пояснил Чонгук.       Ким понятливо закивал, а после подошёл к альфе, остановившись перед его лицом:       — И чем занимаешься на новом месте?       — Всё тем же. Выслеживаю дилера.       — В моём клубе?       — В том числе.       Повисла тишина. Неожиданно поднялся ветер, подбирая с земли опавшие листья и песок, но Тэхён продолжал смотреть на альфу нечитаемым взглядом.       — Для этого привёз меня сюда?       Не выдержав разочарования в чужих глазах, Чонгук отвернулся, поджимая губы. Стоило догадаться, что омега не из тех, кто тает от внимания и пары правильных слов.       — За что конкретно ты заплатил полковнику?       — За то, чтобы не оказаться в списках. Я торгую удовольствием, Чон, — напомнил, расставляя акценты, — не наркотой. Мир не вертится вокруг тебя.       — Одно другому не мешает, — слова вылетели быстрее, чем альфа успел их обдумать. Но оправдываться было уже поздно.       — Ну ты и придурок, — грустно усмехнулся омега. — Если это всё, что ты хотел узнать, стоило спросить раньше, а не тратить моё и своё время, — отвернувшись, Тэхён зашагал в сторону припаркованного мотоцикла, на ходу вытаскивая из кармана таблетки.       Было очень опрометчиво думать, что Чонгук разглядел в нём что-то большее, чем объект для слежки. Думать, что у них есть шанс на сближение.

🔥

             Следующий день начался для Тэхёна с разрывающегося под боком телефона и ноющей боли в пояснице. Когда Чон подкинул его до дома после вчерашней «прогулки», на улице уже светало, поэтому, сморенный действием таблеток, омега вырубился прямо на диване, даже не сняв одежду.       С трудом разлепив глаза, Ким поднял над головой телефон, хмуро глядя на имя звонящего. Сдвинув шторку на экране, посмотрел на дату:       Понедельник, 24 июня.       — Чёрт, — сегодня Джису должен был выйти на работу. — Да?       — Шеф, я буду на месте примерно через час.       — Не торопись, я ещё не приехал. Предупрежу охрану, если что, подождёшь меня внутри.       — Понял.       С кряхтением приняв вертикальное положение, Тэхён мысленно сделал себе пометку, что стоит поискать студии йоги в своём районе.       — Двадцать шесть это тебе не шестнадцать, — проворчал омега, настраиваясь на то, чтобы всё-таки встать с дивана.       — Полностью с тобой согласен, друг мой. У меня вчера во время секса так ногу свело, я думал, откинусь насмерть!       Подскочив, Ким уставился на сидящего в кухонной зоне Чимина, уминающего его стратегический запас сырников.       — Ты что тут делаешь?!       — Завтрак. Ты не отвечал на телефон со вчерашнего вечера, так что я решил заглянуть, на случай, если ты тут с кем-нибудь развлекаешься. Но что я вижу? Ты снова один, — развёл руками лучший друг, накладывая в отдельную тарелку пару сырников.       — У тебя просто закончились продукты? — прищурился Тэхён, принимая из его рук свой завтракоужин.       — У меня просто закончились продукты, — сознался Чимин.       На пару минут в помещении повисла тишина, но Ким вдруг вскинулся, перемотав их диалог в самое начало.       — Погоди. У тебя вчера что?!       — Ну, слава Богу. Я уже боялся, ты не спросишь, — Пак с готовностью развернулся к нему лицом.       — Ты сказал «секс»?       — Что, уже забыл, что это такое? — усмехнулся омега.       — Вообще-то нет, — не согласился Тэхён, ткнув в его сторону вилкой, но увидев, как загорелись от услышанного чужие глаза, тут же осадил: — Сначала ты.       — Ладно. В о-общем… я переспал с Юнги.       Ким поперхнулся, роняя вилку и чуть ли не выплёвывая собственные лёгкие в попытке прожить ещё хотя бы минуту и дослушать эту увлекательную историю до конца.       — Ты же говорил, что он хамло?       — Это было давно и неправда. Я приехал к нему, мы посмотрели футбол, поговорили по душам, и в целом он не такой уж и противный.       — Совсем не противный, если учитывать, что ты счёл его достойным прикоснуться к твоему…       — Эй! Я никогда не был придирчивым, в отличие от некоторых.       — Твоя правда. Но почему ты вообще к нему поехал?       — Мне нужно было кому-то пожаловаться.       — А я? — возмутился омега, но столкнулся со скептическим взглядом. — А, точно… Всё из-за Чона, — фыркнул Тэхён, поднимаясь с места, чтобы налить чай.       Чимин знал это поведение. Ким всегда так делал, стремясь избежать неприятного разговора.       — У вас что-то было?       — Нет.       — А пахнешь так, будто да, — коварно усмехнулся Пак.       — Что?       Тэхён недоумённо обернулся. Оттянув ворот собственной рубашки, принюхался.       — Чёрт, течка.       — Что? — настал черёд Чимина удивляться. — Но ведь ещё рано.       — Я и сам знаю, — раздражённо рыкнул Ким, оставляя друга на кухне и направляясь в ванную. Теперь понятно, откуда в его теле эта ноющая боль.       — Ты что, поедешь в таком виде на работу? — Чимин последовал за ним, взрезаясь в открывшуюся перед носом дверь ванной.       — Придётся. Приедет новый работник, которого я не могу передать заму. Да и я пока чувствую себя нормально. Сейчас смою запах и сойдёт.       — Сойдёт ему, как же, — проворчал под нос Пак. — Погоди, а с Чонгуком-то что?       — Ничего, — из-за двери показалась каштановая макушка. — Моя омега решила, что было бы неплохо дать ему шанс. Он его проебал.       — Чон что, отшил тебя? — вскинул брови Чимин.       — Хуже. Он оказался копом.

🧊

             — Здесь твоё рабочее место, — заканчивая свою экскурсию, Ким поднялся на второй этаж. Перед глазами уже немного плыло. Проклиная оставленные на тумбочке блокаторы, которые остались незамеченными за фигурой мельтешащего Чимина, он крепче схватился за перила в попытке удержать равновесие.       — А отсос начальнику в мои обязанности не входит? — игриво улыбнулся Джису, нависая над остановившимся омегой.       Он уже ощущал на языке предтечную сладость тропического жасмина, что пророчила бурную ночь, полную влажных оргазмов. За пару лет альфа выучил чужое тело наизусть: любимые слова, позы, кинки. Он играл на натянутом как струна омеге, словно тот был изящной скрипкой, изготовленной из самой дорогой древесины. Чувствовал себя виртуозом, которому дозволили прикоснуться к прекрасному и жаждал прикоснуться вновь, поддевая пальцами край шифоновой рубашки, чтобы кончиками пальцев почувствовать жар голого тела.       — Это я у тебя должен спросить, — развернувшись на 180 градусов, Ким с усмешкой припечатал к его груди тонкую папку. — Разве ты не должен был вызубрить весь перечень наизусть?       — Там было слишком много пунктов. Но суть я уловил: мило улыбаться, забалтывать богатеньких и неудовлетворенных клиентов, а потом предлагать им всего да подороже. Ничего нового, я занимаюсь этим уже шесть лет.       — Тогда ты должен знать, что секс с начальством — это по меньшей мере непрофессионально, — освобождая альфе проход к стойке, ответил Тэхён.       — Тогда мне заехать после работы?       — Ты не понял меня, Джису, — взгляд омеги сменился с дружелюбного на строгий. — Со своими подчиненными я связей не имею.       Чувствуя, как, вопреки сказанному, в воздухе концентрируется собственный феромон, Ким недовольно скривился. Он не планировал проводить течку на работе. Он вообще её не планировал, но, видимо, очередной стресс не прошёл бесследно.       — Я перенёс все встречи в дистанционный формат. Если кто-то будет спрашивать — меня нет, — кинул напоследок омега, делая шаг в сторону лестницы, чтобы поскорее подняться в свой кабинет.

🔥

             Если бы ещё месяц назад Чонгука спросили, какие омеги ему нравятся, он бы не задумываясь ответил: милые и скромные. Такие, которых до смерти хочется затискать и залюбить. И если бы после этого ему сказали, что спустя месяц в разгар своего рабочего дня Чонгук будет стоять перед дверьми борделя, продумывая пламенную речь, он бы вернулся в Пусан и точно записался бы к психиатру.       Ким Тэхён не казался ему милым или скромным. Скорее дерзким и неуправляемым. Порой до тяжести в паху сексуальным и притягательным, но неизменно выводящим из себя. До смерти его хотелось разве что задушить, но всё это меркло на фоне того, какое восхищение Чон испытывал, когда омега открывал рот.              Ким Тэхён был идеальным сочетанием амбиций и возможностей.       Скорее всего, когда-то он был куда более мягким, и именно отголоски того Тэхёна Чонгуку довелось увидеть вчера на поляне, но сейчас характер омеги подстроился под ту среду, в которой ему когда-то пришлось выживать. И Чонгук бы соврал, если бы заявил, что чужая непоколебимость не приводит его в восторг, несмотря на обострение всех инстинктов. Тэхён сделал себя сам и был готов откусить голову каждому, кто усомнится в этой аксиоме. А Чонгук не только усомнился, но и навешал на него ярлыков, имея при этом 0 из 0 весомых доказательств.       Поэтому, проснувшись этим утром, альфа твёрдо решил, что не позволит собственной упёртости всё испортить. Договорился с Хосоком, что ненадолго отъедет, и, дождавшись восьми вечера, приехал к омеге на работу.       Это ведь не трудно? Извиниться, сказать, что на самом деле он Тэхёна не подозревает, потом пригласить на примирительную чашку кофе и, желательно, в процессе не обидеть ещё больше. Ничего сложного, не так ли?       Так Чонгук думал ровно до того момента, пока в нос не ударил освежающий запах жасмина, шлейф которого он учуял ещё на лестнице. Мысль о том, что Ким припёрся на работу в свой наиболее уязвимый период мгновенно всколыхнула в альфе волну негодования. Взбежав по ступенькам, он хотел уже было подняться выше, но был остановлен смазливым парнем за администраторской стойкой.       — Вам туда нельзя.       Судя по интенсивному аромату кофе, тот тоже был альфой. И, как и Чонгук, не остался равнодушным к манящему аромату.       — Можно, — отрезал Чон, тыча в лицо — согласно надписи на бейдже — Джису удостоверением.       — Господин Ким сегодня не принимает, — пытался стоять на своём парень, но Чонгук уже не слушал.       — У тебя есть минута, чтобы его предупредить, если переживаешь за своё место.       Поднявшись по лестнице, альфа безошибочно вычислил направление, в котором находился нужный ему кабинет, и, занеся руку над дверью, пару раз постучал.       В коридоре было относительно тихо, но даже так расслышать ответное «войдите» оказалось не просто.              — Всё ещё следишь за мной, Чон? — бесцветно поинтересовался омега, перерывая бумаги на столе в поисках чего-то конкретного и, кажется, абсолютно не обращая внимания на потревожившего его гостя.       Альфа внутри уже изошёлся слюной от привкуса цветочного нектара, что скапливался на языке, и как бы Чон не старался себя сдерживать, бессознательно выпускал ответный феромон, вплетая в чужой аромат цитрусовые ноты.       — С чего ты взял? Может, я решил наконец воспользоваться твоим предложением? — он шагнул ближе, провоцируя.       — Надумал выбрать себе омегу? Дать журнальчик? — тоном слишком раздраженным для человека, которому плевать. Чонгук урчать был готов от проглядывающегося в нем неравнодушия.       — Журнальчик полистать я мог и у администратора. Порекомендуешь кого-нибудь лично? — он уже стоял вплотную к столу, облокотившись на него руками и горящими глазами глядя на то, как от этой близости над верхней губой омеги выступила испарина, а тонкие пальцы вцепились в подлокотники кресла.       — Порекомендую сходить нахуй, — огрызнулся Ким. — Как тебя вообще пропустили?       — Полицейский значок многое решает, — беззаботно пожал плечом, скалясь и не отрывая испытующего взгляда от полыхающих гневом глаз.       — Посмотрим, оплатит ли он твой счёт в клинике, когда я оторву то, что выпирает у тебя в штанах.       Чон на секунду опустил взгляд к своей ширинке.       Чёрт.       — Думаю, мы оба окажемся в плюсе, если ты используешь это, — кивок вниз, — по назначению.       — Так ты пришел предлагать себя?       — А что, всё ещё не дотягиваю до твоего уровня?       — Я не стану тебе подчиняться даже в течку, — ухмыльнулся Ким, поднимаясь со своего места. — С тобой мне хочется сопротивляться, — горячий шёпот опалил губы, но Чонгук не спешил отстраняться.       — Тогда побудь сегодня главным, Птичка, — ловя чужое прерывистое дыхание, он то и дело отвлекался на родинку на кончике идеального носа.       — Разрешаешь? — всё ещё пытаясь обороняться.       — Желаю. И не говори, что не мечтаешь меня оседлать.       — Это твоё последнее слово, альфа? — в его руке мелькнула ключ-карта от одной из приватных комнат.       Для этого омеги у Чонгука всегда найдется ответная колкость.       Перехватив чужой подбородок пальцами, он дразняще провел языком по пухлым губам, смакуя последний момент собственного превосходства, прежде чем добровольно сдаться в плен желанному хищнику.       — Всё ещё не дашь за меня ни гроша?       — Где ты видел, чтоб в сексуальном рабстве платили?       Похоже, легально в этих спорах ему никогда не выиграть.       Закрыв кабинет, они спустились на этаж ниже, проходя мимо сидящего за стойкой Джису, что даже не смог состроить виноватый вид в ответ на грозный взгляд шефа. По этажу расползался аромат жасмина. Сглотнув, альфа встретился взглядом с идущим вслед за Кимом Чонгуком. В нос ударил не менее яркий запах бергамота. В нём ясно слышалось угрожающее «моё». Джису лишь криво улыбнулся. Ему все эти сцены ревности до лампочки. Такие, как он, ложатся в чужую постель не ради нежных чувств.       — Пометь, что 12 номер занят. До конца дня, — сухо скомандовал Тэхён, уводя альфу в самый конец коридора, где находилась названная им VIP-комната.       Хотелось поскорее оказаться в помещении, чтобы не чувствовать любопытного взгляда Джису, что иглой упирался в лопатки, пока Тэхён отпирал дверь запасной ключ-картой. Нехотя, но омега признался себе: приди Чонгук на пару минут позже — никого бы не обнаружил. Потому что боль от течки пронзала тело насквозь, подбивая нарушить собственные принципы.       Стоило замку приветственно пиликнуть, омега проскользнул внутрь, тут же включая в помещении слабый свет, который не будет раздражать глаза. Он бегло окинул комнату взглядом, подмечая открытое окно и столик с угощениями для гостей. Всё это им не пригодится. Сейчас Киму был нужен только альфа, и тот, словно чувствуя чужое нетерпение, оказался перед глазами, затягивая Тэхёна в неспешный, но глубокий поцелуй.       Душистые ноты цитруса щекотали нос, а кончики грубых пальцев — дуги выпирающих рёбер, что уже не были скрыты тканью рубашки. Омега был уверен: прикосновения к нему ощущались обжигающими из-за не спадающей весь вечер температуры, однако Чонгука это словно совсем не заботило — он умело ласкал податливое тело, прижимаясь кожа к коже и с нажимом проходясь по всем эрогенным зонам.       Загривок.       Спина.       Поясница.       Тэхёну казалось, что за его пальцами вдоль позвоночника тянется россыпь искр, и секунду назад всплывший в голове вопрос о том, когда они успели раздеться, уже не имел никакого значения, стоило Чону пройтись между его ягодиц, собирая выделившуюся смазку. Только в тот момент Тэхён заметил, как её много. Она стекала по внутренней стороне бёдер, капала на пол, а теперь ещё и испачкала руки альфы, что наконец перестал терзать потерявшие контур губы, потянувшись к омежьему члену.       — Нет, — с придыханием прошептал Ким, пресекая попытку дотронуться. — Мы играем по моим правилам, забыл? На кровать, — он кивнул за широкую спину.       Чон принял его условия без возражений, отходя в противоположную часть номера и опускаясь на прохладные простыни. Не отрывая голодного взгляда он проследил за омегой, что подошёл к широкому комоду и выдвинул верхний ящик, что-то прикидывая.       В изящных руках звякнули цепи.       Заинтересованный, Чонгук приподнялся на локтях, разглядывая то, что явно предназначалось ему.       Ким подошёл ближе, бросив на кровать комплект фиксаторов. Широкие кожаные манжеты выглядели достаточно прочно, чтобы сдержать альфу, даже если тот будет в состоянии гона, а закреплённые на едином кольце карабины давали понять, что удовольствия эта система приносит неоднозначное. Особенно, если в твоей спине до сих пор сохранились все 33 позвонка.       — Не думал, что всё будет настолько серьёзно, — переводя взгляд с наручников на Тэхёна, что взялся разъединять крепления.       — Мне показалось ты вообще не думал, — насмешливое в ответ. — Кто соглашается на игру, не зная правил? — а после вполне серьёзное: — Хочешь остановиться?       — Нет, — наблюдая за чужими дерганными движениями, Чонгук удобнее поставил ноги, позволяя Киму заковать их в своеобразные кандалы.       — Перевернись на живот, альфа, — скомандовали следом.       Затыкая ворочающееся внутри недовольство, Чон выполнил приказ, тут же рыкнув, когда Тэхён резко дёрнул одну из его рук назад.       — Не рычи на меня, — у самого лица процедил омега, прикусывая хрящик уха. — Сегодня ты почувствуешь, каково это, когда над тобой доминируют.       С щелчком карабина настрой Кима окончательно переменился. Словно заевший переключатель, который наконец привели в нужное положение, этот звук стал отправной точкой того безумства, что забирало остатки сил, но при этом давало новые, освобождая от мучительной боли.       Перевернув Чонгука на спину, Тэхён с наслаждением провёл аккуратным ноготком по истекающему смазкой члену.       — Стоишь по стойке смирно, — мелкий смешок был подобен хихиканью чертёнка, которому преподнесли в жертву любопытную зверушку. — Руки твои скованы, но сейчас ты отдашь мне честь, лейтенант, — омега поднялся на уровень его лица, нависая сверху с немного безумной улыбкой. — Я поимею всю полицию в твоём лице… на твоём лице? В любом случае, надеюсь, в тебе останется хоть капля достоинства, чтобы признать, что тебе понравилось.              Чонгук не знал, что ответить. Стиснув зубы, он смотрел, как по смуглой коже восседающего на нём омеги стекают бисеринки пота, и всё больше убеждался, что хрупкое тело на его торсе выглядело правильно. Собственная сущность противилась их нынешнему положению: унизительному, противоречивому, противоестественному, но Чон лишь глубже вдыхал цветочный аромат, стискивая зубы и затыкая все имеющиеся инстинкты, чтобы иметь возможность наблюдать за тем, как Тэхён заводит руку себе за спину, собирая с ягодиц излишки вязкой смазки, что тянулась между пальцами тонкой паутинкой.       — Желаешь начать с дегустации?       С трудом смочив пересохшее горло, Чонгук прохрипел:       — Разве сейчас не важнее, чего желаешь ты?       Игнорируя то, как омегу внутри подкупает чужое повиновение, Ким протянул руку к его лицу, касаясь манящих губ.       — Потому тебя и спрашиваю, — на румяном лице проскользнула неуместно-нежная улыбка. — Как на вкус? — склонив голову к плечу, поинтересовался омега.       — Нектар, — озвучивая то, что давно вертелось на языке. — Надеюсь, это всё же жасмин, а не какие-нибудь лютики.       — Надейся, — отзеркалил его ухмылку Тэхён, погружая пальцы глубже, надавливая ими на язык, что тут же собрал с них остатки смазки. — Блять, не могу больше.       Переместившись ещё выше на его груди, Ким пару раз провёл рукой по внушительному для слабого пола члену, и Чонгук с готовностью распахнул рот, смыкая губы вокруг сочащейся головки.       — Тссс, да, господи, — уже не отдавая себе отчёт, шептал Тэхён, чувствуя, как альфа посасывает плоть, буквально выцеживая из него предэякулят. Болезненный спазм сменился приятным возбуждением, прилившим к паху, и Ким толкнулся глубже, проталкивая член в неразработанное горло.       Многие альфы считали минет унизительным. Даже Джису делал его только потому, что ему за это доплачивали. Но Чонгук принимал омегу с завидным упрямством — подавляя рвотный рефлекс и закашливаясь, он всё равно подавался вперёд, стараясь насадиться хотя бы на половину длины. Тэхёна мелко трясло каждый раз, стоило головке проехаться про ребристому нёбу и нырнуть в неподготовленную узость, что сдавливала со всех сторон, вырывая из его горла жалобные стоны и всхлипы.       Запустив пальцы в смоляные пряди, омега зафиксировал голову Чона в одном положении, вдалбливаясь в гостеприимную глотку в собственном темпе и закатывая глаза от того, как превосходно это ощущалось. Перемешенная со слюной смазка чавкала и пенилась в уголках аккуратных губ, и Ким милосердно стёр стекающую на подбородок дорожку большим пальцем, лишь сильнее заводясь от вида глотающего его член альфы, что шумно дышал, стараясь раскрыть челюсть как можно шире.       Чувствуя подступающие судороги, омега ускорился, жмурясь до ярких пятен перед глазами и покидая чужой рот за секунду до того момента, когда контролировать оргазм стало бы уже невозможно.       — Высунь язык.       Запыхавшийся, Чон сильнее задрал голову, позволяя Тэхёну опуститься в аккурат на напряжённый кончик языка, что тут же мазнул по поджавшемуся сфинктеру.       — А-ах, Чонгук, — давление лишь усилилось, альфа не стесняясь лизал мокрый от смазки вход, пока та стекала по промежности. Придерживая собственный член, Ким качнулся назад, заставляя Чонгука уткнуться носом в мошонку и ощущая настойчивые губы, ласкающие яички. — Это пиздец. Ты ненормальный, Чон. У тебя что, кинк на унижения? — заметив мрачный взгляд, направленный на него из-под густых бровей, омега усмехнулся. — Не злись, лейтенант. Мне нравится- ах! — его голос сорвался, когда в отместку Чон зажал в зубах нежную кожицу, — сукин ты сын. Мне нравится это бунтарство в тебе.       Стараясь не обращать внимание на слабость в ногах, Тэхён удобнее устроился на чужом лице, сильнее раздвигая ягодицы. Он не сдерживал развязных стонов, насаживаясь на подставленный язык и бесстыдно наслаждаясь тем, как открыт в этот момент перед альфой. Позволил себе расслабиться, растечься лужицей, не беспокоясь о пачкающей щёки Чонгука смазке, и просто чувствовать, как тот проникает внутрь, обводя податливые стенки кончиком языка.       Чон целовал его прямо туда, присасываясь ко входу и заставляя Тэхёна буквально скулить от прошившего пах возбуждения, что грозило вот-вот перелиться через край.       — Я сейчас кончу. Чонгук! — отпустив одну ягодицу, Ким схватился рукой за его волосы, не давая отстраниться ни на миллиметр, когда язык старательно проходился по пульсирующему сфинктеру, мелко толкаясь в сжавшееся колечко. — С-сука, — омега почти плакал от чувствительности. Он содрогнулся, зажимая чужую голову между своих ног, выстреливая спермой на светлые простыни, случайно пачкая копну угольных волос и удерживающую их руку.       Чонгук не переставал ласкать его, проходясь широкими мазками по всей промежности до тех пор, пока Тэхён, обессиленный, не свалился на кровать, продолжая остаточно вздрагивать при соприкосновении члена с тканью простыни.       — Кончаешь попкой? Умилительно, — ещё не отдышавшись, Чон уже подал голос. — Тебе даже не пришлось додрачивать.       Ким слышал в его голосе сытую улыбку, но был слишком измотан и удовлетворён, чтобы иронизировать в ответ. Омега размеренно вдыхал их смешанные ароматы, с облегчением замечая, как спадает температура.       — Ну-с… поиграли и хватит, — раздалось у самого уха спустя пару минут.       Крупно вздрогнув, Тэхён резко обернулся к нависающему над ним альфе и кинул испуганный взгляд на его руки, что упирались в матрас по обе стороны.       — К-как ты-       — Птичка, я коп. Выбираться из плена меня учили ещё на первом курсе, — обманчиво-ласково.       Тэхён хотел перевернуться на спину, чтобы хотя бы по эмоциям на лице альфы понять, чего от него ожидать, но Чон Чонгук, как и было сказано, — гребаный коп, превосходящий его в быстроте реакции, а потому омега оказался закономерно прижатым к постели грудой мышц, что не давала пошевелиться.       — Тшшш, не дергайся. Я не собираюсь делать тебе больно.       — Говоришь, как чёртов маньяк, — шипел на него Ким, не переставая ёрзать. — Отпусти меня.       — Сразу после того, как заставлю кончить ещё раз, — вес сместился, и Тэхён почувствовал, как между ягодиц упёрлось чужое достоинство (несомненно, судя по размеру, так и было), недвусмысленно притираясь, а выделившаяся во время оргазма в двойном размере смазка лишь облегчала скольжение. Омега с паникой ощутил, как головка цепляет края входа, без усилий раскрывая его для дальнейшего проникновения.       — Погоди, Чонгук, не надо-       — Я слышу, как усилился твой запах, Тэхён, — еле сдерживая подбирающееся рычание, прохрипел Чон. — Ты не представляешь, чего мне стоило не освободиться раньше и не взять тебя, пока ты скулил на моём лице. С разработанной мной же задницей. Для моего члена.       — Я ещё слишком чувствителен, — возразил омега, сжимаясь на постели от волны доминирующего феромона, из-за которого собственный член вновь болезненно ныл, а ноги сводила лёгкая судорога. — Ты уже делаешь это со мной во второй раз, — Тэхён был уверен, что не сможет кончить снова в такой короткий срок, когда удовольствие граничит с болью, неизменно отвлекающей от приятных ощущений.       — Я ещё даже не начал.       Жасмин засластил на языке, сдавая омегу с поличным, и Чонгук рывком вошёл в разморенное тело, начав вбиваться в него со всем остервенением, заглушая мелкие мяукающие звуки, издаваемые Тэхёном, в смазанных поцелуях, что оказывались везде: на щеках, скулах, подбородке. Он шарил губами по лицу омеги, вжимаясь в его ягодицы до отказа, до надрывного вскрика, слетевшего с округлившихся губ. Ким почти не чувствовал собственных ног, послушно принимая резкие толчки и кусая простынь от каждого попадания по простате, что отдавалось в паху сладкой истомой, словно до оргазма секунда, но что-то упрямо не даёт ему кончить.       — Мало, Чонгук, — изгибаясь в пояснице, Тэхён предпринял попытку коснуться собственного члена, но Чон лишь отмахнулся от его руки, самостоятельно обхватывая плоть. — Да, пожалуйста, помоги мне-       — Хочешь больше? — сокращая амплитуду, Чонгук поудобнее перехватил омежье бедро, смещая его немного выше, чтобы входить внутрь до самого основания. — Насколько сильно?       — Пожалуйста, я прошу тебя, Чонгук, — уже не улавливая смысла вопроса, стонал Тэхён, самостоятельно толкаясь в чужой кулак. Подгоняемый течкой, он стремился к собственной разрядке, увлекая за собой низко рычащего над ухом альфу.       Почувствовав, как и без того тесное нутро сжалось на его члене, Чон замедлился, делая последние рваные толчки.       — Ну же, птичка, ты можешь. Такой выносливый, такой сильный омега. Расслабься, — мягкий шёпот шевельнул прилипшие к виску пряди, пуская мурашки по всему загривку, куда следом поступил сдержанный укус, ставший для Тэхёна последней каплей. — Вот так, ну что за умница.              В последний момент покинув истерзанное тело, Чонгук с шипением излился на чужие ягодицы, зачарованно глядя на то, как белёсая сперма контрастирует с карамельной кожей, напоминая любимый напиток. Он поднял глаза к румяному лицу, встречаясь с затуманенным взглядом омеги, что с минуты на минуту готов был провалиться в сон.       — Ты в порядке? — тихо поинтересовался Чон. Инстинкты вопили пометить омегу в течке, и альфа, не сдержавшись, растёр по чужой пояснице собственное семя, убирая остатки концом простыни и накрывая Тэхёна одеялом.       Ответом послужил ленивый кивок.       — Мне нужно вернуться на работу, но я бы не хотел оставлять этот момент, — он указал пальцем сначала на себя, а потом на Кима, — не прояснённым. Так что… позвони мне, когда проснёшься, ладно?       — Ладно, — просто согласился омега, из последних сил удерживая глаза открытыми. — В душе есть парфюм, если захочешь перебить запах, — добавил, спустя несколько секунд.       Чон хмыкнул, поднимаясь с кровати и натягивая на бедра смятые брюки.       — Мне он не нужен.              Выйдя из номера, Чонгук с некоторой долей злорадства попрощался с сидящим за стойкой администратором, чуть ли не через две ступеньки спускаясь по лестнице на первый этаж. Он был слегка недоволен тем, как всё обернулось, но надеялся, что омега не станет игнорировать его просьбу, и они ещё обязательно поговорят.       Спрыгивая с предпоследней ступеньки, Чон резко накренился, в последнюю секунду успевая найти спасение в поручне. Бормоча под нос проклятья, он присел на корточки перед лестницей, поднимая на уровень лица вещь, из-за которой чуть не улетел прямиком на больничный.       — Вот так удача, — неверяще прошептал альфа, глядя на пакетик с двумя таблетками, одна из которых успешно раскрошилась в пыль под его немаленьким весом.              Что ж, похоже, чуйка не подвела. И разговор с Тэхёном состоится куда раньше, чем Чонгук планировал.