ЛЁД И ПЛАМЯ

                                    

Разбитое сердце… Что может быть печальнее? И опаснее…

      Тэхён на дух не переносил полицию, но был вынужден встречаться с её представителями уже третий раз за последние две недели.       С одним конкретным.       Ким пылал праведным гневом, когда такси завернуло в переулок, а в поле зрения показалась знакомая вывеска. «Be same».       Не рассчитав силу, он с грохотом захлопнул дверцу автомобиля, стремительно, но бесшумно взлетая по каменным ступеням и скрываясь за входными дверями клуба.

/flashback/

      Возможно, если бы Тэхён не знал, сколько прибыли этот альфа приносит своему агентству, он бы так за него не боролся. Однако в их стране найти альфу в эскорте — всё равно что выискать алмаз среди тонны булыжников.       «Практически так же нереально, как стать владельцем бизнеса, будучи омегой», — усмехнулся про себя Тэхён, рассматривая сидящего напротив мужчину. Для своих сорока лет Кан Чонсок выглядел непростительно горячо, воплощая в себе тот самый образ великолепного мерзавца, чьим призванием было коллекционировать оружие и красоту. А потому было неудивительно, что его эскорт-агентство пользовалось заслуженной популярностью среди членов высшего общества.       Опираясь на сцепленные в замок руки, альфа тянул мрачную улыбку мнимого превосходства и не выказывал ни малейшей заинтересованности в выдвинутом предложении.       — Джису ценный работник, Тэхён-щи, я не могу его отпустить.       — Я выплачу его неустойку. Он свободный человек и вправе сам решать, у кого работать, — стоял на своём Ким, даже не скрывая того факта, что затянувшиеся переговоры ему порядком поднадоели. В его штате было уже двое альф: одного агентство согласилось уступить за повышенную неустойку, другой пришёл сам и пока проходил испытательный срок, — но этого было мало. Тэхён хотел, чтобы о клубе говорили, чтобы никто не сомневался в том, куда пойти за заказным удовольствием, и для успешного старта ему был нужен именно этот альфа. 26 лет, идеальные пропорции лица и тела, а главное — техника. Тэхён не понаслышке знал, что сидящий на диванчике парень стоит десятерых.       — В контракте чётко прописано, что Джису не имеет права расторгнуть его до истечения срока в пять лет со дня начала работы.       Тэхён метнул грозный взгляд в предпочитающего не отсвечивать альфу, но тот явно впервые об этом слышал, растеряно ширя глаза и всем видом показывая, что не утаивал ничего намеренно.       — Пункт 5 подпункт 13, седьмая страница, мелкий шрифт, — с довольным оскалом Чонсок откинулся на спинку кресла и закурил.       Омега из последних сил сдерживал раздражённый рык.       «Когда же эти идиоты научатся читать договоры…»       Шестерёнки в его голове вращались со слаженностью лучших швейцарских часов. Толкнувшись языком в щёку, Ким устало вздохнул. В последний раз взглянул на скалящегося альфу и поднялся с места, провожаемый снисходительной ухмылкой.       — В таком случае, мы не можем оспорить договор, — он кивнул, рассыпая по лбу непослушную чёлку.       — Но, господин Ким! — Джису вскочил следом, вырастая непреодолимой скалой на пути к выходу. Он с надеждой смотрел на своего несостоявшегося работодателя, понимая, что Кан вряд ли простит ему попытку переобуться. Работать после такого станет невозможно.       — Остаётся только следовать правилам, Джису, — дёрнул уголком губ Ким, безразлично наблюдая за чужими переживаниями.       Внезапно помещение пронзил высокий вопль, слышать который из уст сильного пола было настолько неожиданным, что вальяжно развалившийся в своем кресле Чонсок насторожился, с силой сминая недокуренную сигарету о дно малахитовой пепельницы.       Схватившийся за бок Джису опустил полные непонимания глаза вниз, где на белой ткани майки расползалось алое пятно от точного пореза. Он отнял дрожащие пальцы от испорченной одежды, с ужасом уставившись на перепачканные руки.       — Ты что творишь?! — прорычал выведенный из равновесия Кан.       — Согласно любому договору, работодатель обязан обеспечить работнику безопасность на рабочем месте. Сейчас твоя смена, и заканчивается она примерно, — рукой, в которой всё ещё держал раскладной нож для экстренной самообороны, он задрал рукав пиджака, сверяясь с расположением стрелок на циферблате своих часов, — через четыре часа, я прав?       Тэхён выжидательно посмотрел на скорчившегося Джису. Тот судорожно кивнул.       — Рану зажми, страдалец, — он вернул взгляд разъярённому бизнесмену. — Вы нарушили свою часть договора, Чонсок-щи.       — С ума сходишь, Ким? — обогнув стол, мужчина почти сбил его с ног волной горчащего табака. — Так понравился его член? Ни один вменяемый альфа не ведётся, решил хоть этого отвоевать?       Слова хлестнули по лицу сильнее щедрой пощёчины. Мгновенная вспышка неконтролируемой ярости заволокла пространство красной пеленой, но удлинившиеся клыки Тэхёна не шли ни в какое сравнение с тем, что мог противопоставить им альфа, а потому только раздражали, неприятно зудя под дёснами.       От срыва останавливал лишь не вынесший вида крови Джису, белым флагом маячивший на периферии омежьего сознания.       — Научись принимать поражения, Кан, — прошипел Тэхён, до отрезвляющей боли впиваясь ногтями в ладони. Стерпеть. Всё, что требовалось прямо сейчас. И это то самое унижение, которое Ким ненавидел каждой клеточкой своего тела, то самое, испытывать которое приходилось всем, вне зависимости от уровня дохода и власти, потому что на любую птичку всегда найдётся птица покрупнее.       Мысли о собственной ничтожности отвлекали. Но именно жажда реванша давала силы выстоять под напором доминирующего феромона. — Заявление на увольнение он напишет позже.       — Я засужу тебя, сучонок, — прорычал Чонсок, хватаясь за омежье плечо.       — Попробуй, — не уступая мужчине пророкотал Тэхён. — Только вот я признаю вину и заплачу штраф, а ты как потерял своего «работника месяца», — омега указал головой на Джису, — так без него и останешься, — он натянул на лицо невинную улыбку, наконец покидая пропитанный дымом кабинет.                    — Почему было просто не ударить в челюсть? — прохрипел бледный Джису, пока они ждали такси.       — Чтобы наверняка. Это бизнес, детка, ничего личного.       Альфа состроил мученическое выражение лица, и Тэхён закатил глаза, поясняя:       — Если он пойдёт в суд, будет обязан выплатить тебе компенсацию. По стандартному договору за телесные повреждения лёгкой степени тяжести полагается около миллиона. За ссадину на скуле ты бы добился в лучшем случае отгула на пару дней, пока синяк не перестанет портить товарный вид. А так ты теперь свободен и даже можешь заявить на него сам, что для Кана нежелательно, и именно это обезопасит тебя от возможных последствий.       — Почему?       — Ты действительно думаешь, что модельное агентство, где работника, какого-то хрена пребывающего на рабочем месте в час ночи, пырнули ножом, не привлечёт внимание полиции и СМИ? — выгнул бровь Ким.       — Всё ясно. Но как мне теперь работать? Резаная рана тоже, знаете ли, не способствует сохранению «товарного вида», — скривился Джису. — Я ведь должен был появиться на открытии клуба?       Тэхён задумчиво кивнул.       Не добейся он перехода Джису сейчас, позже Кан обязательно нашёл бы лазейку, чтобы навсегда пресечь ему эту возможность. Изменение в договоре или другой, более грязный метод, но Кан Чонсок бы никогда не уступил омеге добровольно. Нужно было действовать, и Тэхён выбрал меньшее из зол: раненного Джису подлатают, и к концу месяца парень вполне сможет работать.       Да, Тэхён действительно пообещал председателю Хвану альфу в ночь открытия, но ведь он не уточнил, какого именно? Придётся провести новичку Минхо ускоренный курс проститутского дела.       — Шрамы украшают мужчину, Джису. Неужели не слышал? — хмыкнул Тэхён. — Да не рассматривай ты её. Рана поверхностная, лишь для вида. Зашьют, даже следа не останется. Поработаешь первое время на посту администратора, а как поправишься, займёшь своё место, — пояснил, потянувшись к заднему карману брюк, в котором уже с минуту вибрировал телефон.       Руки предательски подрагивали: всплеск гормонов затухал, оставляя после себя лишь общее ощущение слабости.       — Сейчас приедет такси, оно доставит тебя в клинику доктора Лима. На стойке регистрации скажешь, что от меня, тебя проводят. Пока отлёживайся и приводи себя в порядок, — он окинул подкаченное тело внимательным взглядом. — Заодно сдашь анализы на ЗППП.       Увидев на экране фотографию младшего брата, Тэхён принял вызов, параллельно кивая Джису в сторону появившейся вдалеке машины.       Отойдя на небольшое расстояние, омега впился пальцами в переносицу, выдыхая в динамик усталое:       — Да?       — Ну здравствуй, — голос у Джихёка сломался ещё в пятнадцать, но даже так не дотягивал до терпкого с хрипотцой баритона, что раздался на том конце, — Ким Тэхён. Видимо, придётся нам всё же встретиться.       — Кто это? — особо не церемонясь, чувствуя, как было схлынувшее нервное возбуждение вновь даёт о себе знать ноющей болью в висках. В голове уже тысяча и одна идея того, во что мог вляпаться этот ребёнок, и ни одной, где Тэхёну не пришлось бы за него отдуваться.       В ухо била клубная ламбада.       — Не запоминаешь собственных жертв?       — Чон? — вышло неуверенно.       — Браво, птичка.       Легче не стало. А разве должно? Никакого доверия к альфе он по-прежнему не испытывал.       — Где Джихёк?       — Судя по его блаженному выражению лица, наслаждается сексом на пляже где-то в Коста-Рике. И я не про коктейль, — весело рассуждал по ту сторону Чонгук, но уже через секунду его тон стал серьёзным: — Он в отключке.       — Что? — даже сквозь гремящие биты можно было расслышать, как вибрирует от сдерживаемой злости его голос.       — Если коротко: твой брат напился вусмерть в клубе Юнги.       — А если подробнее, — ещё более раздражённо.       — Он подкупил охрану на входе и неплохо оторвался в компании каких-то омежек.       — Двадцать минут. Я приеду.       — Отлично. Я пока приведу его в чувства и проведу воспитательную беседу.       — Держи свои руки подальше от моего брата, альфа, иначе останешься без них, — прошипел в трубку Тэхён, уже вызывая себе вторую машину.       — Спокойно, птичка. Твой брат будет в порядке под моим присмотром.       — Мы что, в зоопарке? Уйми свои животные инстинкты и проследи за моим братом, Чон.       Бросив трубку, Ким нырнул в салон подъехавшего такси, задвигая усталость на задний план.

/end of flashback/

      — Я надеюсь, того имбицила, что пропустил его внутрь, уже уволили, — с порога начал омега, оглядывая просторный кабинет, где на диване у стены сидел его брат, сонно опуская густые ресницы.       — В ту же секунду. Прости, что так вышло, Тэхён, — Юнги поднялся из-за своего стола, чтобы поздороваться.       — Твой брат тоже не промах. Видимо, у вас это семейное, — подал голос стоящий в стороне Чонгук, твёрдое присутствие которого омега успешно игнорировал.       На этот раз его татуировки не цепляли взгляд, скрытые рукавами свободной рубашки, но даже так Тэхён ненадолго завис, оценивая грамотно подобранный образ и рельефные очертания груди, которые детально просматривались сквозь ткань белой майки.       Он заинтересованно вскинул бровь, уточняя:       — Что именно?       — Взгляд. Такой, будто вы — вершина пищевой цепочки.       Взгляд смертоносной птицы, которая не боится человека, потому что она — один из самых опасных хищников на Земле.       — Так влияют на людей деньги, — в тоне омеги слышалось довольство. Подвешенное на конце острой улыбки, оно отражалось на изящном лице.       О нет. Чонгук уверен: таким награждает сама природа.       — Никто бы даже не подумал, что твой брат несовершеннолетний, если бы он не привлёк к себе внимание, сцепившись с другим посетителем из-за омеги. Мы вовремя разняли.       Цокнув, Тэхён склонился над Джихёком, чтобы поднять, но его опередил приблизившийся Чон.       — Давай, я дотащу его до машины, — он подхватил младшего Кима за талию.       — Я сам в состоянии о нём позаботиться, — огрызнулся омега.       — Не артачься. Надорвёшься тащить свою гордость и этого кабана впридачу, — не слушая возражений, Чонгук закинул руку Джихёка на своё плечо и направился к выходу.       — Хё-ён, — подало голос безвольное тело, — не злись, я всего два коктейля взял.       — Лучше молчи, ты в моей немилости на ближайший месяц, — натурально рычал Тэхён. Альфа внутри Чона невольно напрягся.       — И родителям сдашь? — не унимался Джихёк.       Тэхён недовольно оскалился, кидая на брата предупредительный взгляд, от которого тот вжал голову в плечи.       — Не сдам.       Сотрудники и некоторые посетители удивленно пялились, пока Чонгук тащил несопротивляющегося альфу через толпу.       Выйдя на парковку, он пошарил рукой в карманах кожаных штанов, в нескольких метрах от них моргнули фары. С невозмутимым видом Чон повёл Джихёка в ту сторону.       — Куда? — недоумённо повысил голос Тэхён, хмуря брови.       — Я на машине.       — А мы на такси.       — А до квартиры ты его потащишь?       — Ну уж точно не ты.       Как же Чонгуку осточертела эта упёртость. За всю жизнь ни один омега не перечил ему столько, сколько этот за последние десять минут. Что он там думал? «Будоражит»? Хуя с два. По незнанию перепутал будильник с бомбой замедленного действия.       — Продолжишь со мной препираться, и вы уедете отсюда прямиком в обезьянник, — сквозь зубы прошипел Чон, одним взглядом давая понять, что возражения не принимаются.       Рыкнув, Тэхён последовал за ним к массивному ауди, что встречал их мерным гудением двигателя. Обойдя автомобиль сзади, он присвистнул, заприметив на бампере солидное «SQ8».       Опершись спиной на корпус, Ким сквозь окно задней двери наблюдал, как альфа усаживает Джихёка на сиденье, осторожно укладывая голову на подушку и фиксируя его в таком положении ремнем безопасности.       — С каких пор сержанты разъезжают на люксовых тачках? — ехидно поинтересовался Тэхён, добавляя последнюю каплю в чашу терпения Чона.       Тот резко захлопнул дверь, рявкая в ответ раскатистое:       — Я лейтенант, сука!       Тяжело дыша, альфа наполняя лёгкие ароматом жасмина, обладатель которого бесстыдно ухмылялся ему прямо в глаза.       Боже, рядом с этим омегой у самого Чонгука потихоньку начинали лететь тормоза.       — Избавь меня от своих намеков, Ким.       Мужчина сделал шаг вперёд, медленно подходя вплотную и придавливая стройное тело к металлу чёрной двери. На красивом лице не дрогнул ни один мускул, Тэхён казался абсолютно спокойным в своей надменности, и лишь увядающие ноты в аромате белоснежного цветка выдавали его напускное безразличие.       Было заметно, как омега откланяется, стремясь сохранить имеющееся между ними расстояние, вот только лопатки давно упёрлись в поверхность стекла, перекрывая путь к отступлению.       Чонгука бесила эта бравада. Качественно выполненная маска бесстрастия, надетая поверх искажённого если не страхом, то стойким испугом лица. Бесило, что тот, кто априори нуждается в защите, защищается. Тэхён противоречил всем законам природы. Не давал альфе покоя на инстинктивном уровне.       — Что т-ты делаешь?       — Сейчас ты сядешь в эту грёбаную машину, — игнорируя чужой дрогнувший голос продолжал Чонгук, — и будешь молча смотреть в окно, пока я везу вас домой. Всё ясно?       Чон был воспитан в простой семье, где альфа — авторитет. Он — глава, его слово — закон. Это вовсе не означало, что у омег не было права голоса, просто никому и в голову не приходило спорить. Так было везде. Так было у всех.       Но после появления в его жизни птицы высокого полёта, все хранимые годами устои неумолимо рушились, превращая любые попытки мирного диалога в жалкие руины, а самое страшное, что пугало вовсе не это: несмотря на всю свою злость, альфа внутри Чонгука совсем не желал эту гарпию приручать. Сама мысль об этом казалась ему кощунством, пусть он и продолжал скалиться, напрочь отвыкший от подобных проявлений со стороны слабого пола.       Тэхён сглотнул, не отрывая взгляда от заострившихся из-за выброса гормонов клыков. Перед глазами замелькали кадры того, как они вонзаются в его шею, вынуждая подчиниться. По подрагивающим рукам, словно стадо бешенных блох, пробежали мурашки. Бергамот душил, и если агрессивный феромон того же Кан Чонсока всего лишь пугал, то сейчас омега действительно не мог пошевелиться, болванчиком кивая в ответ на требовательный рык. Намеренно или нет, Чонгук подавлял его, и от осознания этого факта в носу неприятно защипало.       Когда рука альфы коснулась бедра, Ким вздрогнул, сквозь боль саднящего горла выдавливая едва слышное:       — Нет…       Выплеснувший всю свою злость, Чонгук смотрел на него как на идиота.       — В смысле «нет»? Не нервируй меня, Тэхён. Отойди от двери.       Моргнув, Ким кинул взгляд на руку Чонгука, что лежала на ручке водительской двери, ожидая, когда омега соизволит отступить, перестав прижимать её своей филейной частью.       Осознав, что тело давно не сковывает ничего, помимо иррационального страха, Тэхён отстранился, переходя на другую сторону, чтобы спешно занять пассажирское место.       В дороге он не проронил ни слова. Молча вбил адрес в навигатор, молча открыл дверь подъезда и так же молча показал альфе, куда положить Джихёка.       Чонгук даже облегчённо вздохнул, кинув на обратном пути:       — Можешь же, когда хочешь.       Вот только вместо ответной колкости получил отстранённый взгляд карамельных глаз, загнанно смотрящих на него из-под завивающейся чёлки, и выцветшее «дверь сам найдёшь», брошенное омегой по дороге на кухню.       Ещё раз окинув взглядом шарящего по полкам шатена, Чонгук с ядовитым смешком покинул чужую квартиру.       — На обиженных воду возят, — пробормотал под нос, сворачивая к лестнице. Альфа терпеть не мог лифты, предпочитая тупому разглядыванию своего отражения минутную пробежку.       Захлопнув дверцу навесного шкафчика, Тэхён схватился за телефон, несгибающимися пальцами набирая номер из быстрого набора.       — Да?       — У меня закончились таблетки, и я не думаю, что справлюсь сейчас без них. Мы можем поговорить?       Судя по тикающему звуку, что напоминал звук поворотника, альфа перестраивал маршрут.       — Я привезу тебе ещё. Пустишь к себе?       — Д-да. Пожалуйста.

🔥

            

      Keep it going — Muffin, Manelizz

      Вечер субботы выдался жарким. И дело не в 35 градусах, что были свойственны Сеулу в начале июня.       «Euphoria» встречала гостей энергичными битами техно, что пульсировали в ярких лучах стробоскопа. Они проходили сквозь свисающие с потолка хрустальные сердца и отражались в дискотечных шарах, рассеиваясь по помещению синим светом. Народ толпился вокруг натертых до блеска шестов, по которым синхронно скользили омеги, рассаживался по диванчикам, готовясь узреть грандиозное шоу, которое ознаменует официальное открытие клуба. Пришедшие разглядывали стеклянные украшения, главным из которых было огромное сердце в центре зала, разбитое и оставленное лежать в собственных осколках. Поистине захватывающее зрелище под прицелом голубых огней.       На лицах официантов блистали стразы, что словно слезы струились по щекам, продолжаясь сверкающими дорожками стеклянных капель на лацканах пиджаков.       Такие же рассыпались по лицу Тэхёна, что внимательным взглядом сканировал прибывающих гостей. Зал полнился тяжёлыми ароматами альф: горькими, терпкими, вязкими. Некоторые из них подходили к Киму, чтобы поприветствовать.       «Словно пришли на светский вечер, а не на групповую сессию, к которой обязательно просили добавить нётаймори из эксклюзивного прейскуранта.»       Заметив у бара одного из официантов, что явно отлынивал от своих обязанностей, болтая с барменом, Ким недоумённо вздёрнул бровь.       «Кто принял этого бессмертного на работу?»              Задумавшись, он чуть не вздрогнул, когда плеча настойчиво коснулись. Обернувшись, Тэхён встретился взглядом с Намджуном.       — Привет, — почувствовав руку на своей талии, омега расслабленно ответил на объятие.       — Ты не присоединишься? — Ким кивнул себе за спину, на сидящих за столиком Юнги и Чимина, что уже во всю дегустировали барное меню.       — Джиа всё-таки убедила Йесона не идти? — поинтересовался он.       Предпочел не упоминать ещё одного отсутствующего. Хотя заметил. Почему? Очередной незаданный вопрос. Об этом человеке, уже привычно, со звёздочкой.       — Ага. Но Сон попросил заснять ему видео. Только тс-с, — альфа игриво приложил к губам указательный палец.       Тэхён фыркнул, покачав головой. Он не обижался. Ревность — тоже проявление любви.       — Я подсяду к вам позже, — поправляя и без того аккуратные складки атласной рубашки, что была заправлена за пояс брюк, идеально облегая изгибы омежьего тела, Ким уловил нерешительное «хорошо» и уже сделал шаг в сторону, но ладонь, лежащая на его талии (всё ещё?), сжалась сильнее.       — Погоди. Я хотел спросить. У знакомого скоро открытие выставки. Современное искусство, всё как ты любишь, даже Суан Чой будет. Мне подарили два билета и… в общем, ты не хочешь сходить?       — Да-да, выставка это прекрасно, — не отрывая взгляда от обнаглевшего официанта, что до сих пор сидел за баром, теперь уже просто зависая в телефоне, протянул Тэхён. — Прости, Намджун, я его сейчас убью. Возвращайся к ребятам, я скоро подойду, ладно?       Высвободившись из чужой хватки, он взял курс на без пяти минут моргмаргинала.       Стиснув челюсти, Намджун проследил, как омега подошёл к посетителю, шепнув тому что-то на ухо, а когда сидящий обернулся, осматривая владельца заведения с ног до головы, задерживая тягучий взгляд на ничем не прикрытых ключицах, альфа не выдержал. Чуть было не снеся проходящего мимо официанта, он спешно двинулся к выходу.       Чимин опустил потускневший взгляд в стакан. Залпом влив в себя содержимое, он поднялся с дивана, решительно отставляя тот в сторону.       — Побежишь следом? — раздалось насмешливое в спину.       Пак обернулся, смеряя хмурым взглядом развалившегося на диване Юнги.       — Что, прости?       Компания альфы была ему приятна, но сидели они в основном молча, и Чимин не понимал, почему тот вдруг решил подать голос. Как и не особо улавливал суть заданного вопроса.       — Хочешь попасть под горячую руку? Он явно не в духе.       — Мы друзья, я поговорю с ним.       — Хуёвая у вас дружба получается. Треугольная, — усмехнулся Мин, выпрямляясь. — И что ты ему скажешь? Предложишь себя вместо него? — указывая головой на в направлении барной стойки, где сейчас находился Тэхён.       — Я не понимаю, о чём ты, — отмахнулся Чимин, нервно облизывая губы и то и дело поглядывая на вход.       — Ну да, конечно, — Юнги покачал головой, выуживая из кармана визитку и кладя её на стол перед омегой. — Запиши мой номер.       — Зачем?       — Позвонишь мне, когда некому будет поплакаться.       И лучше бы Чимин его послушал. Однажды собравший себя по частям уже никогда не пожелает разбиться другому.       — Не надейся, — предан. Кому или кем?       Собственными глазами, что не хотели замечать очевидного. Ими же искал в толпе у входа знакомую фигуру, а когда нашёл, не успел даже заговорить, как был прерван тяжёлым взглядом и не менее тяжёлыми словами, что словно камень на шее придавили к земле, безжалостно спустив с небес.       — Чимин, не надо.       — Я ещё слова не сказал, — неловко улыбнулся омега, стараясь не думать о том, что говорил ему Юнги пять минут назад. Надежда ведь всегда умирает последней.       — Вот и не говори, — дергано огрызнулся альфа, но после вздохнул, рукой зарываясь в светлые волосы. — Прости, — он обернулся к Паку, что всеми силами удерживал на губах понимающую улыбку. — Я просто… Я ведь не слепой, Чимин. А ты даже сейчас смотришь на меня, как те щенки с витрины в зоомагазине. Не надо.       Чимин навсегда запомнит 8 июня, как день, когда он впервые надел свою маску, чтобы сыграть для Намджуна. Как день, когда от его чувств отказались до прибытия в пункт назначения.       — Как щенок, значит, — усмехнулся омега. — И как, весело было наблюдать за мной с той стороны? И жалко, и забрать нельзя. Или, правильнее сказать: «Не хочется»?       — Нет, погоди. Не прикапывайся к словам.       — Мне просто интересно, как долго ты знаешь? — сощурился Пак, склонив голову к плечу.       Омега внутри царапала лёгкие, больше не желая чувствовать такой привычный для себя шоколад, в то время как Чимин лишь глубже вдыхал чужой горчащий на языке аромат. А в ответ тишина.       — Прелестно. Значит, долго, — кивнув, он развернулся, чтобы уйти.       — Чимин, мы ведь взрослые люди. Эта попытка даже не будет стоить перечеркнутых лет дружбы, — пытался втолковать Ким.       Омега замер. Не оборачиваясь, уточнил:       — Со мной не будет стоить?       До слуха долетел чужой безысходный вздох.       — Всё понятно.       И лучше бы Чимин послушал Юнги. Возможно, тогда он бы не чувствовал себя таким жалким, когда по возвращении Мин смотрел на него сочувствующим взглядом.       — Всё в порядке, он скоро придёт, — натянул улыбку омега, присаживаясь.       Юнги сделал вид, что поверил, на глазах «случайно» меняя их стаканы местами.       Ещё ни один омега за всю его жизнь не пил виски залпом.              Ещё ни одного из них ему не хотелось собирать по кусочкам.

🧊

                   Приближаясь к барной стойке, Тэхён не отрывал взгляда от чужой голой спины, что виднелась в разрезе форменного пиджака. Судя по ширине плеч и перекатывающимся под кожей мышцам, сидящий был альфой. О да, это определённо был он. Но Кима это мало заботило. В его клубах привычной иерархии не существовало.       Склонившись над чужим ухом, омега был предельно краток:       — Ко мне в кабинет. Сейчас.       — Вот так сразу? Я даже как-то стесняюсь…       Отшатнувшись, Тэхён во все глаза уставился на альфу, что с наглой улыбкой разглядывал его в ответ. Неудивительно, что Ким спутал его с официантом: костюм Чона был почти полностью идентичен тем, что носили работники, и имел расклешённый вырез на спине, а разглядеть тон ткани в темноте зала просто не представлялось возможным.       Переосмыслив ситуацию, омега заново оценил чужой внешний вид. Взъёрошенные волосы, длинные серебряные серьги в ушах, глиттер на щеках и пиджак, что застегнут всего на одну пуговицу, открывая всем желающим вид на оголённый торс.       «Бунтарь», — внутренне сокрушался Тэхён, краем глаза заметив чёткие кубики нижнего пресса. — «Это же незаконно».       — Неплохо маскируешься. Не признал, — в противовес своим мыслям оправдался омега, облокачиваясь на барную стойку.       — Приму за комплимент.       — Это был не он.       — И тем не менее, это значит, что квалификацию я пока не растерял, — белозубо улыбнулся альфа, притягивая к себе готовый коктейль. Всё ту же маргариту, которая в меню любого из клубов Тэхёна была обязательной позицией.       — Э-э нет. Здесь так не пьют, — Ким перехватил бокал из его рук, возвращая бармену с многозначительным кивком, и тот, считав немое поручение, потянулся за другим, но уже с более толстыми стенками. — У нас Маргариту сжигают на костре.       Чонгук не сразу понял, о чём шла речь, а когда до него дошло, лишь скептично фыркнул.       — Ты ненормальный. Маргариту не поджигают.       — В моём ненормальном мире я могу делать всё, что захочу, — вновь возражал, ненарочно подогревая.       — Она же полыхнёт. Решил закончить начатое и устроить показательную казнь? Я настолько тебя обидел, птичка?       — Не боись, Ливон профи, — мужчина благодарно улыбнулся на такую лестную характеристику от босса. — На крайняк, здесь надёжная система пожарной безопасности.       — Лучше бы это было правдой. Ты ведь знаешь, сколько дают за убийство сотрудника полиции?       — Откуда бы? — делано недоумевал омега. — Никогда не интересовался.       — Да ну?       Чон вдруг стал серьёзным, вглядываясь в синеву чужих глаз, что открыто смотрели в ответ. Словно две сверкающие льдинки. Неожиданно такие же прозрачные, не скрывающие честного ответа на заданный вопрос.       — Линзы? Тебе идёт.       — Не заговаривай мне зубы, — Ким забрал из рук Ливона новый коктейль, опуская тот на стойку. — Ну что, попробуешь реабилитироваться, альфа? Восстановишь утраченное достоинство?       — Моё достоинство на месте, — хмыкнул Чонгук, демонстративно положив ладонь на пах и вызывающе дёрнув бровями. — Хочешь проверить?       Он снова его недооценивал. Тэхён снова впечатлял, не имея себе равных, но будучи на равных с ним.       Омега медленно шагнул вперёд, накрывая ладонь Чона своей и несильно сжимая, ловя на себе настороженный взгляд, в котором плескалось неразбавленное любопытство. Ким наклонился ближе, обдавая чужое ухо горячим дыханием:       — Можешь взять любого из моих омег, лейтенант, — Чонгук рвано выдохнул от подобного обращения, продолжая вслушиваться в интимный шёпот: — но я тебе не по зубам.       Словно Змей искуситель, под стать этому месту, сейчас он и правда был его владельцем — одним жалким прикосновением заставляя кровь внутри вскипеть.       Ким оторвался от него так же легко, как и приблизился.       — Готов?       Чонгук перевёл взгляд на коктейль, над которым бармен уже держал длинную спичку и баночку с корицей. Он кивнул.       «Нихера.»       Секунда. Перед глазами вспыхнуло пламя.       Оно отразилось во взгляде стоящего напротив омеги, постепенно теряясь во льдах.       Посетители испуганно заозирались, отходя подальше от эпицентра возгорания и заворожённо следя за тем, как огонь взмывает вверх, разбрасывая в воздухе искры, когда бармен добавляет в него специю.       А Чонгук глаз оторвать от Тэхёна был не способен. Сидел и смотрел, как тот берёт у Ливона колпак, изящным движением усмиряя танец ало-голубого пламени, и, не медля, втыкает в бокал трубочку, отпивая маргариту до того, как она остынет, а после слизывая с тыльной стороны собственной ладони услужливо подсыпанную соль.       Ким Тэхён определённо был сумасшедшим. Бесстрашным, но не безрассудным, и оттого только опаснее. Чонгук этой опасностью жил.       Глаза омеги горели восторгом, сияя ярче страз на заалевших от жара и алкоголя щеках. Не обрывая зрительного контакта, альфа принял из его рук термостойкую трубочку. Внутренний педант скривился, твердя что-то про гигиену и стерильность, но Чонгук ведомо обхватил её губами, смакуя на языке чужой вкус обжигающую сладость.       Ливон протянул омеге солонку, и какое-то томное ожидание растекалось внутри от мысли, что тот снова предложит разделить ощущения на двоих, однако, завидев блеск предвкушения в чёрных глазах, Ким только усмехнулся, притягивая его руку ближе и формируя на ней ровную дорожку соли.       Поддаваясь азарту и некому чувству триумфа, навеянному ликующей толпой, Чонгук наклонился к руке, широким мазком языка собирая с кожи белые кристаллы, по-прежнему не отрывая взгляда от непокорного омеги. Ему почему-то очень хотелось отследить чужую реакцию. Поймать Кима на чём-нибудь таком, что могло бы выдать чужое неравнодушие, убедиться, что не он один чувствует это напряжение между ними, причина которого крылась далеко не в разнице убеждений.       Но Тэхён оставался непоколебимым. Он наблюдал за ним с не большими эмоциями, чем если бы перед ним прямо сейчас суслики дрались за еду. Хотя, если быть до конца честным, Чонгук был уверен, что это было бы зрелищем более интересным для хищной птицы.       Зрители восторженно хлопали, когда альфа выпрямился, слизывая с губ остатки соли. Ким лениво аплодировал вместе со всеми, не сдерживая себя в желании дать комментарий:       — Вот видишь. Ты всё ещё живой.       — Просто признайся, что не захотел делать это при свидетелях, — усмехнулся Чонгук, всё ещё чувствуя бурлящий в крови адреналин.       — В точку, — щелкнул пальцами омега, отдавая Ливону пустой бокал и разворачиваясь, чтобы присоединиться к друзьям.       — Подожди, — альфа поднялся следом.       «Где-то я это сегодня уже слышал», — пронеслось в голове.       — Я хотел…       Он замялся, будто подбирая слова, а Тэхёну хотелось смеяться с абсурдности ситуации. То ни одного альфы на прицеле, то сразу двое — да оба не те.       — …извиниться.       Не ожидая подобного поворота, Ким вопросительно вздёрнул бровь.       — Я был груб в тот раз. Ты, конечно, пиздец как бесишь меня, но я не должен был воздействовать на тебя. Это было низко.       Тэхён впервые не знал, что сказать. Хотелось выплюнуть какую-нибудь колкость, потому что альфа и извиняется за то, что поставил омегу на место? Кому расскажи — засмеют. Причём Чонгука. Но тем не менее, тот сейчас стоял и смотрел выжидательно, явно рассчитывая на ответ, и Тэхён не придумал ничего лучше, чем свести всё к шутке.       — На дураков не обижаются, Чон. А ты, как самый главный из них, на отпущение грехов идёшь без очереди.       В ней было слишком много правды.       — Чтоб я ещё раз просил у тебя прощения, — схватился за переносицу Чонгук, изображая глубочайшее переосмысление своих жизненных решений.       Тэхён хмыкнул. Похоже, это был первый и последний раз, когда перед ним добровольно извинялся альфа. Надо будет не забыть отметить этот день в календаре.       — Брось, это было мило. Видишь, даже слезу пустил, — указывая на каплевидную стразу на щеке, подстегивал омега, продолжая свой путь к облюбованному друзьями столику.       Чон по-доброму закатил глаза.       — Гарпия, не иначе.

🔥

      В обычные дни Тэхён радовался, что почти не пьёт. Никакого похмелья, никаких провалов в памяти и куча постыдных историй, но опять же не его, а Чимина. Чаще всего только Чимина, потому что из всей компании он был наиболее восприимчив к коварному влиянию алкоголя.       Когда Тэхён с Чонгуком уселись за стол, Пак уже был на стадии игры в правду или действие. Конкретно на том уровне, когда она превращается в «правду или правду» и играешь ты в неё уже один, просто изливая душу. Поэтому до конца вечеринки все дружно слушали о том, какого цвета велосипед Чимину подарили на его восьмой день рождения и как это связано с тем, что в «Барби» Марго Робби носила розовый (спойлер: на самом деле никак, но никто не хотел разубеждать пьяного Чимина в его правоте (спойлер в спойлере: никто, кроме Юнги, который безжалостно разрушил чужие представления о мире, после ещё час слушая лекцию об эффекте бабочки и о том, что у Пака дома даже есть костюм для ролевых игр с крылышками. На этом моменте Мин слушал особенно внимательно)).       Ким смутно догадывался о том, что конкретно вчера сподвигло омегу так надраться, но уточнять не стал, потому что… Ну что он скажет? «Я не нарочно»? Пак это и так понимает, если исходить из того, что ничего ему не предъявил, пока кондиция оправдывала.       Тэхён чужой симпатии не разделял. Он лишь корил себя, что не заметил этот особый интерес раньше, позволив последствиям застать себя врасплох. Банально не заметил изменений, потому что Намджун и без того всегда был обходителен с ними. Когда всё изменилось? Он не мог сказать. Последние несколько месяцев его жизнь была похожа на колесо от адской колесницы, что никогда не останавливала свой ход. Зато результат вышел просто блестящий. Ему на телефон до сих пор приходили уведомления от тех, чьи имена он пообещал навсегда забыть, чтобы на самом деле постоянно помнить и знать, какую власть имеет в своих руках, храня чужие грязные секреты.       Оторвав голову от подушки, Ким сонно зажмурился, смахивая шестнадцатое из этих уведомлений. Понизив яркость экрана до минимума, посмотрел на время. 11:45. Сегодня у него последний заслуженный выходной, после которого начнётся новый круг.       Заварив себе кофе, Тэхён уже мысленно составлял список задач на завтрашний день, первой из которых было справиться о здоровье Джису. После того, как Ким отправил его в больницу в тот день, связывался лишь с самим Лимом — владельцем клиники, — чтобы подтвердить, что всё лечение должно быть записано на его счёт.       В тишине кухни раздался звонок, заставив омегу почти подскочить на месте. Чертыхнувшись, он принял вызов, тут же ставя его на громкую связь и перемещаясь на диван.       — Ты почему не читаешь сообщения? — негодовал альфа.       — Ты писал? Прости, Нам, со вчерашнего дня столько входящих, и это именно то, чем я предпочитаю не заниматься в свой выходной день.       — В таком случае, мне очень жаль омрачать твой отдых, но ты должен посмотреть новости. Сейчас скину ссылку.       Дождавшись сообщения, Тэхён бегло прошёлся глазами по статье.       «Полиция Сеула объявила о возобновлении рейдов.»       «Борьба с наркотиками и проституцией — одна из важнейших задач в настоящее время…»       «Ежедневно, начиная с 10 июня 2024 года…»       — Блядство.       Отшвырнув телефон в дальний угол дивана, Ким запустил пальцы в волосы, оттягивая и тихо шипя не то от боли, не то от досады. Конечно, всё не могло пойти гладко. В его жизни так никогда не было. Но дело в том, что это лишь его собственный выбор.       — Вот и разгребай теперь, — злился сам на себя омега, вновь беря в руки телефон.       — Приёмная полковника Сон Тэмина, Управление полиции Сеула, чем могу помочь?       — Доброе утро. Я хотел бы записаться на приём. В самое ближайшее время.       — К сожалению, господин Сон не принимает на этой неделе. Могу я записать вас на 17 число?       — Боюсь, это срочно.       — Простите, я не имею…       — Просто скажите полковнику, что звонил Ким Тэхён. Уверен, он не откажет.       — Хорошо, я уточню и перезвоню вам.       Уже через пару минут Тэхён получил разрешение приехать на следующий день.       В попытке расслабиться, он коротко вдохнул, с выдохом откидываясь на подушки, совсем забывая о кружке кофе в своих руках и случайно выливая её содержимое на себя.       — Сука!       Жгучая боль. Сигнал от нервных окончаний. Ярость.       Кружка полетела в стену, со звоном, что прозвучал словно вскрик, разлетаясь на части.       Обернувшись, омега уставился на сгруппировавшегося в дверном проёме Чимина, что весь сжался, прикрыв голову руками, пока справа от него по водоотталкивающим обоям (плавали, знаем) стекали кофейные разводы.       В ушах шумела кровь, Тэхён диким взглядом смотрел на друга. Пак же быстро поднялся на ноги, предъявляя:       — Ты чего кидаешься?!       Сморгнув наваждение, Ким провёл дрожащей рукой по лицу, выдыхая.       — Боже, прости, Чимин-а. Я…       — Кто с утра пораньше нарушил второе правило? — прервал ещё не начатые извинения Пак. Их дружбе не нужны эти условности: он и без того знал, что Тэхён винил себя в такие моменты.       — Не кто, а что. Впрочем… — омега повернулся, с отчаянием заглядывая в родные глаза в поиске безмолвной поддержки. — Завтра я встречаюсь с Сон Тэмином.       Чимин приоткрыл рот, желая что-то сказать, но тут же захлопнул. Он сделал осторожный шаг вперёд, переступая осколки и с ужасом осознавая, что, приди он на пару минут позже, от комнаты не осталось бы живого места. И от Кима тоже, потому что второе правило было предельно простым:       Не злить Тэхёна.

🧊

      В восемь утра понедельника Ким уже шёл по коридорам Управления, смеряя тяжёлым взглядом встречающихся ему на пути сотрудников в полицейской форме. Под кожей зудела давняя и слишком сильная неприязнь, но скрывать её ему ничего не стоило.       С разрешения войдя в просторный кабинет полковника, Тэхён уважительно поклонился.       — Кто к нам пожаловал, — растягивая слова, дежурно улыбнулся Сон Тэмин. — Здравствуй, Тэхён. Как поживаешь?       В том, как был произнесён этот вопрос, крылось больше, чем можно было подумать. Но Ким стойко игнорировал любые подтексты.       — Прекрасно, но всё может быть гораздо лучше, если вы этому поспособствуете.       — Сразу к делу? А вы стали деловым человеком, Тэхён-щи.       — Очередь к вам, почти как к Президенту. Так давайте не будем тратить драгоценное время друг друга.       — Ты прав. Присаживайся, — альфа указал на стул рядом с собой, и Тэхён прошёл вглубь кабинета, занимая предложенное место. — И чем же я могу поспособствовать?       — Слышал, с сегодняшнего дня в городе начинаются рейды.       — Наводим порядки.       — Было бы замечательно, если бы вы наводили их подальше от моего нового клуба. Уверен, вы наслышаны.       Сон прищурился, с задумчивым видом проводя рукой по возрастной щетине.       — Да, кажется, кто-то говорил мне о нём.       Ещё бы. Тэхён знал как минимум двух капитанов, что были на открытии. Проверяли обстановку? Нет. Просто без погон они не больше, чем люди, у которых есть свои низменные желания.       — В таком случае, вы знаете, что у меня в клубе полный порядок. Однако, — Ким прервался, борясь с собой, и всё же не сдержался: — помнится, вы не верите на слово?       Он вглядывался в морщины вокруг чужих глаз, хотя помнил полковника ещё без них. В те времена, когда Сон Тэмин только занял эту должность, а самому Тэхёну едва исполнилось шестнадцать.       Его лицо навсегда отпечаталось в памяти омеги как лицо человека, который когда-то сломал его окончательно.       Вытянув из стоящего на столе органайзера листок и карандаш, Тэхён уверенно вывел на бумаге несколько цифр, приписав в конце змееподобный знак.       — Думаю, этот несложный код убедит вас куда лучше, — двигая листок по гладкой дубовой поверхности.       Альфа посмотрел на него лишь мельком, отстранённо отмечая:       — Помнится, за моё маловерие вы назвали меня ублюдком, Тэхён-щи, — чёрные глаза полковника помнили всё так же ясно, острый взгляд проникал под кожу, вскрывая старые раны. — Но в этот раз вы на его месте.       Омега стиснул челюсти, подавив в себе недовольный рык, что так и рвался из горла при упоминании этого человека. Тэхён знал, к кому шёл, но оказался не готов.       — Так может, вы никогда и не были святым, Тэхён-щи?       Мерзкие отпечатки чужого сального взгляда пачкали кожу, накладывались на воспоминания десятилетней давности, вызывая желание и вовсе содрать её с себя, лишь бы не возвращаться в то чувство отвращения, что когда-то преследовало его без перерыва на сон и еду. Не возвращаться в прежнюю жизнь, где быть омегой — значит быть никем.       Тэхён вздрогнул, почувствовав требовательное прикосновение к своему колену.       — Признайся, Тэхён, чего тебе стоило подняться на вершину?

🔥

      Чонгук шёл по длинному коридору, попутно здороваясь с коллегами. В этой части Управления всегда пахло свежесваренным кофе и только что распечатанными отчётами, которые позже кипами сваливались на стол инспектора канцелярии. Чон вот своей законной утренней дозы бодрящего напитка лишился. Вместо этого он был послан далеко и надолго (к высшему начальству с поручением). Словно какой-то мальчик на побегушках, ей богу…       Однако в этот раз здесь пахло иначе. Точнее, всё так же, но было в воздухе что-то ещё. Что-то смутно знакомое…       Жасмин.       И чем ближе альфа подходил к кабинету начальства, тем ярче становился отложившийся в памяти аромат. Не обнаружив в приёмной омегу-секретаря, Чонгук приблизился к двери, прислушиваясь.       Со стороны его поза наверняка смотрелась компрометирующе, но это последнее, что заботило Чонгука, когда чувствительное обоняние уловило ноты страха в чужом запахе. Альфа знал наверняка. Не так давно он сам был им причиной.       Коротко постучав, Чон распахнул дверь, сталкиваясь взглядом с большими медовыми глазами, что испуганно смотрели в ответ. Не ошибся.       Склонившийся над омегой полковник Сон тут же отпрянул, повышая командный голос до громоподобного рыка:       — Почему без стука, сержант Чон?!       — Я стучал, сэр.       — Вышел. Вон. Отсюда.       — Да, сэр.       Пока альфа покидал кабинет, Тэхён собрал в себе последние крохи хладнокровия, чтобы сказать как можно ровнее:       — Здесь ровно столько, сколько написано. Если нужно будет больше, мой номер у вас есть.       Поставив на пол пакет, он вылетел из кабинета, почти сразу врезавшись в твёрдую грудь и больно ударившись макушкой о подбородок словившего его альфы.       — Айщ-щ.       — Птичка, а шипишь, как кошка, — скривившись, Чон потёр ушибленную часть лица. — Ты в порядке? Что он от тебя хотел?       — Не твоё дело, альфа, — огрызнулся Ким, сделав попытку отстраниться, но был лишь сильнее вжат в крепкий торс.       Над ухом раздалось нравоучительное:       — От тебя за километр несёт страхом и его подавляющими феромонами. Просто постой так немного, а то всех людей в здании распугаешь.       Если они пробудут в этой близости хотя бы минуту, сердце Тэхёна наверняка пробьёт альфе рёбра, потому что Чонгук был прав — он до сих пор был напуган, и, должно быть, именно это побудило омегу прижаться ближе, когда рецепторы уловили щекочущие ноты тёплого бергамота.       Чон сейчас… успокаивал его?       Рвано вздохнув, Тэхён уткнулся носом в чужую шею, с плутовской улыбкой замечая, как альфа напрягся от подобного жеста.       Плевать, что неприлично. Плевать, что в любой момент в приёмную могли зайти, и тогда Чону точно бы досталось. И на то, что впервые его слабость застал кто-то кроме Намджуна или Чимина, тоже почему-то внезапно плевать…       Судорожно наполняя лёгкие цитрусовым ароматом, Ким чувствовал, как постепенно расслабляются плечи, а немеющие кончики пальцев уже увереннее цепляются за край чужой чёрной футболки. В объятиях альфы было спокойно, и пусть всему виной намеренно выпущенный феромон, Тэхён позволил себе повестись на это мнимое чувство защищённости, стоя при этом всего в паре шагов от собственного кошмара.       Окончательно придя в себя спустя пару минут затяжного молчания, омега вновь подал голос:       — Сержант, значит.       Чонгук вздохнул. Даже в таком состоянии нашёл, к чему пристать.       — Формально — да.       — Расскажешь? — неожиданно.       Чонгук нахмурился, пытаясь понять мотив. Неохотно ответил:       — В другой раз. Мне всё ещё нужно зайти к полковнику.       Аккуратно отстранив от себя разморенного омегу, Чон не сдержал лукавой улыбки от вида полыхающих кончиков чужих ушей.       — Меньше радости, альфа. У меня просто аллергия на цитрусовые, — надменно произнёс Тэхён, расправляя помятую укладку.       Чонгук растеряно глядел вслед удаляющемуся омеге, прикрывая рукой покрасневшую шею.       Надо бы и ему сдать пробы на аллергию. На жасмин.