Бракованный

Пантера Не знаю, чем там, в ожидании вечера, занимался мой Истинный — может, красоту наводил или коммуникационные навыки развивал. А я времени зря не терял. После дружеского обеда с мэром вернулся в офис, и вызвал к себе Ваню. — Даниил, звали? Я здесь! Встрёпанная рыже-веснушчатая голова просунулась в проём приоткрытой двери кабинета. Ванька, конечно, собственной омежьей персоной. Хах. Каким бы херовым ни было мое настроение, никогда не мог удержаться от ответной ухмылки, когда видел его весёлую физию. Ванька был единственным омегой, кроме моего брата Женьки, которого можно было воспринимать адекватно. С ним я работал уже третий год. Взял мелкого, но бойкого студентика-омежку в нашу пиар-команду ещё с предпоследнего курса универа, и ни разу не пожалел о своём решении. — Заходи, Вань. И, вот что: дверь поплотнее прикрой, понял? — Понял, как не понять! Ваня, похожий на жизнерадостную симпотную гусеницу из-за неубиваемого, кислотно-зеленого худи, быстренько устроился напротив меня за столом переговоров. Открыл верный покоцанный ноут, который превратился уже, наверное, в продолжение его рук, потому что ни разу я Ваньку без этого ноута не видел, и посмотрел выжидающе: — Я готов, Даниил. Что обсудить хотите? Расписание мероприятий на эту неделю? Напоминаю — поездка в приют для животных перенесена с четверга на пятницу. Потому что в четверг, 2-го мая, у нас праздничный день. Собачки и котики подождут, а хор омег-пенсионеров на центральной площади города — нет. — Блин, Вань! Что ещё за хор омег-пенсионеров? Что-то не припомню. — А, так это перенос с прошлой недели. Там быстро, Даниил, ничего особенного. Всё, как всегда. Небольшая речь минут на пять, выступление этого самого хора, потом вручение нового рояля… — Стоп. Какого рояля? Мы что, рояль с собой потащим на центральную площадь? — Ой, Даниил, ну это я просто так выразился. Сертификат на рояль подарите, и всё. Хотя… — Ванька прищурил хитрые зелёные глазищи, и неспроста. — Хотя вручить рояль было бы круче! Кстати, а это мысль! Эффектно и наглядно. Гораздо ярче визуал будет, чем просто картонный сертификат. Рояль привезём, атласной лентой с бантом перетянем. Вы ленту перерезать будете, а омежий хор — петь. Что-нибудь такое, душевное, жизнеутверждающее. Вот! Точно! Вы гений, Даниил! Всё, помчал договариваться насчет рояля… Ванька уже подорвался вскочить со стула и бежать, но я его перехватил. — Стой, Вань! Успеешь с роялем. Я про другую линию пиар-компании переговорить хотел. — Про какую? — заинтересовался мой пиарщик. — Про ту линию, что «Свадьба с Истинным», называется. Похоже, пора её запускать. — Ого, Даниил! Вы Истинного нашли? Поздравляю! А почему с собой не привезли? Можно было бы сразу весь план кампании обговорить. — Ну, он… Короче, он не может. — Эх… Ну, Пантера, с Богом! — Потом, попозже подключится. — Понял, тогда просто ещё раз поздравляю! Такое событие, как свадьба, а тем более не с обычным омегой, а с Истинным, отлично повлияет на ваш имидж. Рейтинг моментально поднимется на несколько пунктов. Само собой, Ванька сразу просёк, что что-то тут не то. Но ждал, пока я сам дозрею и расколюсь. Я и раскололся, куда деваться? — Вань, спасибо за поздравления, конечно. Только наш «свадебный бизнес-план — капкан» нужно подкорректить. — Подкорректим, Даниил. Так, что сделать? Записываю! Ванька застыл в ожидании. А я вздохнул, воздуха набрал, и, как в страшном злодеянии, загробным голосом признался: — Вань, тут засада случилась. Мой Истинный Омега… Он инвалидом оказался. Как точно его диагноз звучит, пока не скажу. Позже узнаю. Навскидку — вроде, не совсем жесть. То есть, руки-ноги-голова на месте. Но говорит он, как каши в рот набрал. И кажется, слышит тоже так себе. У него за ухом такой аппарат, я погуглил — для тех, у кого серьёзные проблемы со слухом. Короче, речи от лица моего жениха и массовые публичные мероприятия пока точно отпадают, а дальше — по обстоятельствам. Ваня, конечно, профи! Я бы от такого заявления офигел, а он и глазом не моргнул. Только кивнул деловито, и ноут к себе поближе пододвинул. — Понял. Проблемы со слухом и речью. Ещё что-то, Даниил? Извините, что уточняю, но это важно. Нужно все вводные знать, чтобы правильно рассчитать корректировки сценария. — Да нет пока… — мне лично и того, что есть, достаточно. Я вон до сих пор в ахуе. А этот спокойный такой, будто вообще проблемы не видит. Ну, инвалид, и инвалид. — Ясно. Даниил, я тогда набросаю вам в течение дня несколько идей. А вы обсудите со своим будущим супругом — что его и вас больше устроит, хорошо? — Обсудить? — чёрт, я вообще не подумал, что и этого моего, Истинного Омегу, тоже надо спросить. Думал, поставлю перед фактом, и норм. — Ну да, выберете наиболее подходящую и комфортную вам стратегию, и будем работать в этом направлении. — Ну… Ок. Ваня задал ещё несколько вопросов, на которые у меня, к счастью, нашлись ответы: возраст, внешность, образование. И несколько таких, на которые не нашлись: хобби, привычки, и т.п. Мой пиарщик записал всю инфу, и уже собрался уходить. Только мне от него ещё кое-что надо было. Стрёмно признать — альфе от омеги поддержка нужна была. Только ведь больше никто пока не знал про мой случившийся личный Армагеддон. — Вань, стой. Слушай… Скажи, не по-деловому, а по-человечески: это полный капец, да? Ну, то, как наш электорат отнесется к тому, что у Даниила Патерина жених — больной? Ваня спокойно пожал плечами: — Да вы что, Даниил! Я бы сказал — наоборот. Извините, я понимаю: так говорить некорректно. Но это просто супер! Вы этим знаете, сколько очков наберёте сразу?! Успешный красавец-Альфа влюбился в прекрасного и несчастного слабослышащего Омегу! В итоге, любовь победила все преграды, болезни и предрассудки! На свет родился союз двух Истинных! Улёт! Да вашу «лав стори» можно так раскрутить — Голливуд обзавидуется! Даниил, правда - все омеги-домохозяины ваши будут! — Уверен? — что-то у меня были сомнения. — Абсолютно уверен. Это ж круть! Мощнейший пиар ход! Я бы вот даже не додумался, а тут — само собой случилось. Поймите: вы этим браком сразу огромную ЦА зацепите! И личный пример толерантности к инвалидам, то есть, к гражданам «с ограниченными возможностями», покажете. Сразу «плюс сто баллов» к карме. Только потоньше нужно, помягче. Хорошо, что у вашего Истинного, как вы сказали, не тяжелый диагноз. Народ любит жалеть «немножко инвалидных». Потому что совсем тяжелых жалеть трудно, энергозатратно. Так что мы будем аудитории информацию дозировать. Аккуратно преподносить, в позитивном ключе. Да говно вопрос! Преподнесём. И будет вам, граждане, такая «Лав Стори», что обрыдаетесь! Ванька, конечно, молодец. Меня после нашего разговора прям отпустило. Чётко он всё разложил. А то я сначала паничку словил. На старых траблах. Зато взгляд со стороны мозг мне быстро вправил. И я теперь как-то совсем по-другому на ситуацию с Моим Истинным посмотрел. Ну, инвалид. Ну, глухой. Ну, корежит меня от его бормотания. Но если это только на руку мне сыграет… На что ради дела не пойдешь! Так и быть, попробую перебороть себя и наладить с ним контакт. И в конце концов… Мне же не философские диспуты с ним вести, а детей ему делать. А когда трахаешься, болтать не обязательно! От этой мысли вообще отлично стало. — Слушай, Вань… У меня идея. А что, если нам под это дело запустить новую линию продукции? Например — «шпикачки «Истинные»! Круто звучит, скажи?! *** В итоге, в ресторан, а сначала — за Моим Омегой, мы с Ванькой поехали вместе. Разумно, оптимизация потраченного времени. Сразу и познакомимся получше, и пиар кампанию обсудим. Куй железо, не отходя от кассы, как говорится. Кстати, Ваня как раз и посоветовал «тычинки и пестики» Моему Омеге и его папе преподнести. Сказал, потом об этом упомянем блогерам, при описании момента «Знакомство с родителями». Я предложил тогда и фото сделать сего значимого события. Но Ванька идею забраковал. Сказал, во-первых, я в зелёнке — не самый удачный ракурс. А во-вторых, это нужно заранее подготовиться было. Освещение, профессиональный фотограф и т.д. Ну, и хрущовка Моего Омеги как-то некомильфо будет смотреться на страницах глянца. Попозже просто повторим ещё раз, уже в нужных интерьерах, и все дела. Только одного ни Ваня, ни я, предположить не могли — что папа Моего Омеги окажется — внезапно! — моим бывшим классухом Сергеем Николаевичем, по прозвищу «Ясень» (фамилия у него — Яснов). Вот это был шок, так шок. Я, когда Ясеня увидел, чуть букет не уронил. Хорошо, Ясень по моему офигевшему лицу сообразил, что к чему. Сам быстренько букет у меня из рук подхватил, и начал что-то про наш 11-й Б вещать. Про то, что скоро новая встреча выпускников намечается, и так далее. А потом, когда я очухался, он на такого же офигевшего, как и я, Моего Омегу, посмотрел и сказал: — Я так понимаю, вы, дружочки, оба не в курсе ситуации? Тогда поясняю: Данила, Лёша — мой сын. Лёша, Данила — мой бывший ученик. Я их класс в свое время вёл с 5-го по 11-й. Замечательный класс был, между прочим, дружный. И Данила уже тогда себя проявлял отлично. Ну, если не вспоминать про красные волосы и шантаж старосты столовскими пирожками. — Не, ну а чё он тогда меня прессовать начал, за «штангу» над бровью? — возмутился я справедливо. До сих пор этот подлиза и подлипала Свиристелкин меня выбешивает! — Главное, мои родаки не против были, вы тоже! Даже «Арбуз», то есть дирик, не докапывался. А этот скунс пристал! — Ладно, Данила. Выскажешь старые обиды ему лично, в который раз уже, в мае, когда снова соберёмся! — прервал мои излияния Ясень. То есть Сергей Николаевич. То есть, папа Моего Омеги. Бли-и-ин! Он же и правда — папа Моего Омеги! Вот это я попал… — А сейчас вам пора, как я понимаю. Данила, я могу на тебя рассчитывать? Привези, пожалуйста, Лёшу не позже одиннадцати вечера. У него завтра дистанционка в восемь утра, важный зачёт. — Папа! — Омега мой покраснел, застеснялся. Смотрю — рукой за ухо полез, поправил свой аппарат слуховой. Понятно: значит, когда нервничает, за аппарат хватается. Знакомо. Я так же делаю. Только не слуховую приблуду, а часы наручные теребонькать начинаю. — Хорошего вечера вам, ребятки. Лёша, про зачет я серьёзно. Данила, ещё раз спасибо за цветы. Лёш, давай я твой букет тоже в воду поставлю. Всё, бегите уже! И Ясень быстренько и энергично выпроводил нас из квартиры. *** — Вперёд садись, — я старался говорить медленно, громко и чётко. Открыл переднюю дверь, придержал, пока Мой залезал. Нет, всё-таки он со странностями. Костюм зачем-то нацепил, ботинки лакированные. Что за понты? Мы ж пока не в ЗАГС едем, а пожрать! — Знакомьтесь: Алексей, мой Истинный. Ваня, мой пиар-менеджер. — Добрый вечер! — Ваня улыбался с заднего сиденья, рыжие омежьи кудряхи так и сияли. Как медная скрученная проволока. А вот мой Алексей на Ваню что-то без энтузиазма отреагировал. Снова рука к «слуховому» скользнула. Странно. — До-бый ве-е! — надо же, когда Мой не тараторит, то даже что-то разобрать можно! — Так, план вечера такой, — я выехал со двора и свернул на центральные улицы. — Сейчас поедем в «Тоскану», там сегодня как раз презентация нового шеф-повара из Питера. Мне владелец приглашение скинул. Ужинаем, совместно разрабатываем стратегию по мероприятиям, и составляем подробный план на следующую неделю. Так, Вань? — Абсолютно точно, Даниил! — У нас сегодня 29-е? Тогда сразу на майских и начнём. Что время терять? Может этот… рояль, в кустах и с бантом, я вместе с Алексеем дарить буду? Как ты считаешь, Вань? — Отличная идея, Даниил! Алексей, а вы случайно не играете на музыкальных инструментах? На рояле? — О, Ванька молодец! Сразу быка за рога! — Не игаю! — чё это он так, раздражённо? Дёрганый какой-то, как все эти, «с ограниченными». — Жаль, а так бы сыграли со сцены, а мы бы видео завирусили по нашим каналам! — Ну, не судьба, Ванюш. Давай тогда мы с Алексеем просто ленту разрежем, и хватит. Что там ещё на второе мая намечено? — На второе ничего, а первого можно в городском субботнике поучаствовать. Хотите? — Не, не хочу. Я прошлый раз заебался, Вань, честно. Сам вспомни. Я ж там не сколько граблями грёб, сколько с ними позировал. Как прадедушка Ленин с бревном. — Я хохотнул, и на Омегу своего глаза скосил. Хм… Когда молчит, вполне себе за нормального сойдёт. — Да там и грести-то было нечего. Оказалось, Серёгины парни из районного муниципалитета узнали, что я на субботнике буду, и в пять утра пригнали на место каких-то гастриков. Те весь мусор в парке собрали, ни одной бумажки не оставили. Я в десять пришёл — а там чисто, как в садах Версаля. С земли есть можно, Вань, ха-ха! Ну чё, постоял, как дурак. Граблями повозюкал, пофоткался, и уехал. За разговорами мы уже и к «Тоскане» подъехали. Выгрузились, и в ресторан направились. Столик нам удачный забронировали, спасибо Тарасу, владельцу. В углу, за кадками с пальмами и всяческими лианами. Как связаны пальмы и итальянская Тоскана, я правда, не вдуплял, но это и не важно. Главное, сидели мы в углу, отдельно от остальной гуляющей публики. И очень хорошо. Демонстрировать Своего Истинного знакомым я пока был не готов. Потыкав в меню и заказав пару фирменных блюд от нового шефа, я, наконец, на Алексея этого, сына Ясеня, глянул. Н-да… Ну, что опять не так? Мой Омега спину выпрямил, как будто палку от швабры проглотил. Молчал, хмурился, на все Ванькины вопросы только «да» и «нет», отвечал. Одно радовало: даже в этом своем потешном костюме, как с похорон, он потрясно выглядел. Волосы светлые на этот раз не в низкий, а в высокий хвост собрал. А при взгляде на его шею — длинную, белую, нежную, не тронутую ни чьей меткой, у меня аж клыки завибрировали. Хм-м-м. Видимо, действие подавителей, что я утром принял, подходило к концу. Мой Омега сидел не напротив меня, а чуть наискосок. И я мог свободно на его точёный профиль любоваться. Рассматривать. Непонятно, и почему мне с утра показалось, что он «нестандарт»? И что нос у него длинный? Хуйня это. Отличный нос, в самом деле! Тонкий, прямой, и совсем не длинный. Красивый. А то задолбали уже эти одинаковые курносые омежьи «кнопки». Что у Костика, что у Эдика, что у других «временных» омег. Как под копирку все. Я уж молчу про брови и ресницы, даже у блондинов обязательно чёрные, как углем вымазанные. А у Моего и брови светлые, и ресницы. Вроде, даже не крашеные и не наклеенные, как у Костика или Эдика. Блин, Костик… Один раз, во время особенно яростной ебли в «коленно-локтевой», когда я Костяна мордой в подушку уткнул, у него эти ресницы взяли, и отклеились. Бля! Я чуть не заорал тогда! Смотрю — гусеница мохнатая, дохлая, чёрная, на подушке валяется. А это не гусеница, а Костины «суперресницы». Тьфу! Омеги, бля… Нахер они всю эту хуйню творят, без конца что-то клеят, что-то отращивают, что-то выщипывают? Не пойму. Мне вот лично, вообще положить альфий, большой и толстый, на то, какие там у них ресницы! Я ж не ресницы трахаю, правильно? Ну вот, а у Моего сразу понятно — никаких гусениц приклеенных. Всё свое. Натуральное. Да ему и не нужна вся эта мишура. Он и так красивый. Тонкий-звонкий, нежный, прям прозрачный. И как его кусать-то, такого? Как Вечную метку ставить? Даже страшно, вдруг повредишь что-нибудь. — Ваш заказ: чёрное ризотто с морепродуктами, спагетти «Фрутти ди маре»… Ваш выбор, сеньор? Пока я рассматривал Своего Истинного, официант наши с Ванькой заказы записал, и теперь к Моему прицепился. Смотрю — бедолага в меню уставился, что выбрать, не знает. Правильно, там названия для нормального чела непривычные. Я сам раньше в таких заведениях охуевал и подвисал. А теперь — одной левой. — Так, Алексей. Ты в меню не смотри, слушай сюда. Чёрное ризотто с морепродуктами — это рис и креветки. Фрутти ди маре — макароны с мидиями. Филе «Су-вид» — это обычное куриное филе, с картошкой и соусом. Что будешь? Чёрный рис, макароны с ракушками, или филе с картошкой? — Фие. — Ок. Так, значит еще филе су-вид, и сангрию безалкогольную нам принесите. Алексей, сангрия — это фруктовый компот. Пока горячее ждём, притащите ещё что-то из закусок. Вот бриошь с паштетом и вялеными томатами, например. Лёш, это тупо бутерброд, хлеб с гусиным паштетом. Ешь такое? — Угу. Уф, слава Альфьим богам, разобрались! Так, сейчас перекусим по-быстрому, ибо жрать уже хотелось до воя, и за дело. Нужно обговорить все детали, чтобы наша кампания прошла без сучка, без задоринки. И всё было бы так, как я и запланировал. Если бы не… *** Лёша. — Алексей, а вы в каком универе учитесь? Даниил сказал, что в этом году заканчиваете, а специализация какая, и ВУЗ? Какая, какая… Какая надо. Этот рыжий омега Ваня мне сразу не понравился. Такой весь из себя, «звезда класса на максималках». Улыбается, сияет, и усиленно излучает позитив. Явно привык быть в центре внимания. Да ладно, по факту — я просто тупо придирался. Он же пиарщик, это его работа — быть общительным, так мне мозг говорил. Очень разумно говорил, убедительно. Зато омежьи гормоны-феромоны, бурлящие от отсутствия подавителей, внушали совсем другое. Нет, ну правда! Он же трещит, не переставая. Всю дорогу, пока ехали в машине, «бла-бла-бла» с Моим… С Пантерой. Через сиденье к нему перевешивался, и прямо в ухо орал. Своими феромонами одуванчиковыми с оттенком мёда, так и лез. И болтал, и болтал… Конечно, ему хорошо. У него идеальная дикция, чёткая правильная речь, красивый звучный голос. Говорит, как будто текст готовый читает. Не то, что я. Ему Пантера вряд ли скажет: «лучше печатай мне на телефоне». В общем, я ехал и молчал. Не потому, что выделывался. А потому, что между тем, как говорит Ваня, и как говорю я, была слишком большая разница. — Алексей, я тут погуглил… Вы свой канал ведёте на ютьюбе? Круто. Я на вас подписался. Темы у вас прямо цепляющие, серьёзные. Вы мне потом расскажете, как решились такую сложную тему, как инвалидность, освещать? Блин, и тут уже влез! Я губы сжал и кивнул. Мой канал — моё дело. Но Ивана демонстративный отказ общаться, кажется, не смутил. В ресторане «шоу одного актёра» продолжилось: и шутил, и смеялся, и рыжими кудряшками тряс. Красивый, уверенный, раскованный. Я понимал, что зря так бешусь, что он обычный, весёлый, хороший парень. Но когда он вот так на Моего Альфу смотрел, и тот ему ласково: «Ваня, Ванюша», а мне: «Алексей»… Блин, верните мне мои подавители!!! А Иван всё никак не успокаивался. Пока мы заказ ждали, снова начал про учёбу допытываться. — Так в каком универе? — В столичном. — А на какой специальности? — Аналитик. — Алексей будущий бизнес-аналитик, — неожиданно вмешался Пантера. — Я в резюме прочитал. Вань, запиши, ок? Это тоже нужно обыграть. — Да-да, согласен, Даниил. Обыграем! Можно преподнести всё так, что в нашей стране высшее образование в лучших ВУЗах столицы доступно всем, даже социально уязвимым слоям населения! Вот Алексей и расскажет из личного примера, что любой омега… Что, Алексей? Вы хотите что-то добавить? Я? Я очень хотел добавить! Потому что здесь меня уже конкретно бомбануло. Что-о-о? Какое-такое образование «доступное всем слоям»?! Ага, как же! А ничего, что папе пришлось кредит брать на пять лет, чтобы мы это «всем доступное образование» оплатить смогли, ибо даже по квоте попасть на бюджет оказалось нереально? — Не буду я ничего такого говорить! И вообще, может, расскажете мне сначала, что происходит? — от раздражения и волнения я, кажется, снова начал жутко тараторить. Но и пофиг! Надо — разберутся! С каждой минутой, что я сидел в этом пафосном ресторане, мне всё больше хотелось вернуться домой. В дурацком нарядном костюме, тесных лакированных туфлях, рядом с расслабленными и повседневно одетыми Пантерой и Иваном я чувствовал себя в «Тоскане» абсолютно не в теме, и не к месту. Зачем Пантера притащил меня сюда? Почему нельзя было поговорить у нас дома, например? И зачем он взял с собой этого «Ваню»? Я, наивный дурак, думал, что это будет что-то типа… свидания? Ну, или просто встречи, где мы, я и Мой Истинный, пообщаемся, узнаем друг друга получше. Но похоже, у Пантеры была совсем другая цель. Его следующие слова только подтвердили мои догадки. — Так, парни. Еда остывает уже. Давайте поедим, а потом сразу перейдём к делу. К делу? К какому делу? Я жевал куриное филе, не чувствуя никакого вкуса. Всё перебивал, с одной стороны, аромат чёрной смородины, от которого мои омежьи инстинкты просто пищали, как мелкие омежки на концерте k-pop группы, а с другой стороны — усиливающиеся подозрения, что я попал в какую-то неприятную историю. И очень скоро мне всё стало ясно. — Кофе? Американо и два латте принесите. — Пантера кивнул официанту, и с расслабленным и довольным видом откинулся на спинку стула. Потянулся, прогибая мощную спину, и черная узкая футболка чуть не треснула на мускулистой груди… Блин. Он что, из спортзала не вылезает? Интересно, а БЕЗ футболки… Но тут мой Истинный мельком глянул на часы, и мгновенно сменил расслабленный тон на деловой. Подобрался, прищурил тёмные глаза, и стало понятно, почему его прозвали «Пантера». — Что ж, парни, начнём наше рабочее совещание? Итак, Алексей… То, что мы Истинные — установленный факт. Судя по первой реакции друг на друга, сомнений ни у кого нет, я прав? — Угу. — Пробу на Истинность и совместимость всё равно сдадим, как положено. Хоть и без неё всё ясно, но лучше быть уверенными на все сто. А пока ждём результаты… Вань, перескажи вкратце Алексею общий концепт мероприятия. Заодно и правки сразу внесём, и детали согласуем. Чем больше он говорил, тем меньше я понимал суть происходящего. Причём здесь какое-то «мероприятие», причём здесь Иван? Возникло дурацкое ощущение: будто я включил нетфлексовский сериал, посмотрел первую серию, моргнул — и на экране уже идёт последняя. А те, что в середине, пролетели мимо сознания, и я абсолютно не вдупляю, что же произошло. Ещё больше глаза у меня стали, когда Иван достал из сумки, которую он притащил с собой, ноут. Сдвинул в сторону чашки, разместил ноут на столе, открыл, и переводя взгляд с Пантеры на меня, бодро спросил: — Вы определились с датой свадьбы? И решили — масштаб мероприятия остаётся прежним, или увеличим количество гостей? Свадьба? Чья свадьба?! Моя и Пантеры?! Ну да, видимо о ней речь. Но… Это же бред какой-то! Какая свадьба?! Да мы ещё даже и не говорили толком. И свидания нормального не было. Не считать же за свидание эти «посиделки на троих». Да мы, блин, и это… Не спали даже, никакого секса у нас не было. Да что там секса! Мы даже не целовались ещё! Я только хотел открыть рот, чтобы сказать, во-первых, что Пантерин «продвинутый пиар-менеджер» не так всё понял, а во-вторых, это не его дело, но мой Истинный меня опередил. — У нас сегодня какое число? 29-е апреля, так? Вань, ну, давай на подготовку заложим месяц. Тянуть дольше не будем. Если не тормозить и сопли не жевать, то впишемся, как думаешь? — Месяц жёстко, конечно, Даниил. Но в принципе, можно уложиться. И момент удачный. После инцидента на мясокомбинате ваш личный рейтинг вырос, а вот рейтинг предприятия просел. Надо внимание переключить, напряженность снизить. Пусть народ не конфликты производственные обсуждает, а чудесную встречу Истинных. Кстати, через месяц — это конец мая, начало июня… Не хотите на первое июня дату регистрации назначить? Красиво, символично — День защиты детей, первый день лета. Можно много что подтянуть под это. — Да, в принципе… Крутая идея, Вань, твоя правда. Решено, ставим свадьбу на первое. И здесь я уже отмер от шока, и до меня начало доходить, что они и правда, на полном серьёзе сейчас обсуждают дату нашей свадьбы. Вон, на меня и не смотрят, как будто меня тут и нет. Склонились к ноуту, и разговор уже перешёл на организационные моменты, прессу, интервью, фотосессию… Что за…?! — Какая свадьба?! Вы о чём?! — от моего вопля они аж вздрогнули, и тут же от ноута оторвались. — Мы с Пан… С Даниилом (чуть не брякнул — Владимировичем) почти не знакомы! Я вас… тебя… толком и не знаю, вообще-то! Я так разнервничался, экспрессивно рукой взмахнул, что чуть чашку с остатками кофе на ноут не опрокинул. Пантера нахмурился и быстрым движением, я даже моргнуть не успел, широкой тяжелой рукой мою тощую ладошку сверху припечатал. — Спокойно, Алексей. Давай-ка помедленнее, я половину из твоей речи не понял, хоть суть и уловил. И звук приглуши, не дома. Народ вокруг, а нам утечка инфо не нужна. Короче, не нервничай. Если тебе первое июня не нравится — думаешь, что рано, не уложишься, ок. Я понимаю: у вас, у омег, всё сложнее с подготовкой. Костюмы там всякие, стилисты, то-се. Перенесём на неделю-другую, без проблем. — Двенадцатого июня можно! — быстренько подсказал рыжий. — День Независимости, отличная дата! — Вот. Двенадцатое июня подходит тебе, Алексей? Нет, они что, правда не въезжают?! — Да не подходит мне ничего! Вы меня слышите, вообще?! Дело не в дате. Какая свадьба! Я вас… тебя второй раз в жизни вижу, а вы нас уже жените?! — К-как — второй раз в жизни? — тут и рыжий слегка обалдел. Интересно! Он что, не в курсе? А что тогда ему Пантера сказал? — Да так! Второй! Сегодня утром столкнулись, в пиццерии «Сытый Альфа». Поняли, что Истинные. И Пант… Даниил сказал: «вечером встретимся, всё обсудим». Я думал, ну… Для начала просто познакомимся, пообщаемся… Ну, в кино там сходим, погулять, как все. А тут сразу — свадьба! Вы что?! — А зачем откладывать? Тебя что не устраивает-то, Алексей, я не понял? — теперь в голосе моего Истинного зазвучало явное раздражение. — Истинность установлена. Значит, хочешь, не хочешь — мы теперь пара. Свадьба — только вопрос времени. Так смысл, кота за яйца тянуть? — Да я в принципе даже не говорил ещё, что согласен на эту вашу… нашу… свадьбу! Да меня, блин, как бы, никто и не спрашивал! — А, так ты сейчас про официальное предложение руки и сердца, что ли? — поморщился Пантера. — Яснее надо выражаться. Про это не парься. Всё сделаем, оформим красиво и по традициям, как положено. Сейчас Ваня с фотографами и журналистами договорится, отснимем сразу и первое свидание, и предложение. Локацию только выберем подходящую. — Вы нормальные, или как? Причём тут локация? Я не планировал никакую свадьбу! У меня вообще, другие планы! Учеба, работа, я в столицу уехать хотел! — Погоди, Алексей, — Пантера придавил мою руку сильнее. И посмотрел уже не раздражённо, а скорее, с плохо скрытым недоверием. — Не надо мне тут втирать хрень какую-то, ладно? Свадьбу он не планировал, угу. Ты ж омега! Омеги о свадьбе с ясельной группы детсада мечтают. У вас же генетически сдвиг на этом деле, я-то знаю! — Ничего вы… ты… не знаете, и не надо за всех омег говорить! И в принципе, даже если бы и мечтал, то, может, надо было сначала просто спросить? Вот так, словами через рот? Вы же — не я, у вас это просто и понятно, и в телефоне печатать не нужно, да? Просто спросить! И главное — без свидетелей! — и я кивнул в сторону ошарашенно примолкнувшего Ивана. Кивнул, повернулся к Пантере, и замер под его тяжёлым, тёмным взглядом. — Истерить кончай, — тон был негромкий, даже спокойный, но мне почему-то захотелось сжаться до размеров улитки и залезть в ракушку, или под стол. — И голову включи. Ты думаешь, я, что ли, от радости ластами хлопаю? Нет, конечно. Но ори, не ори, мы — Истинные, понимаешь? Это факт. И никуда от этого не денешься, даже если ты вот прям сейчас, здесь, на пол бухнешься, ногами, как в детстве, затопаешь, и заноешь: «не хочу, не буду!». Это ничего не изменит, понял? Я, знаешь ли, друг Алексей, всю эту историю с «Истинностью» тоже не планировал. У меня сейчас вообще о другом голова болит. Там на комбинате хрен знает, что творится, и ещё помельче разных геморроев хватает. Только я ножками не сучу, и «папа!» не кричу, потому что знаю: против фактов и природы не попрёшь. Хочешь, не хочешь — мы пара. А значит, надо как-то приспосабливаться. И других вариантов тут быть не может. Только я хотел вякнуть, что может, как Пантера предвосхитил мой вопль протеста. — Если думаешь по-другому, телефон возьми, и погугли: «отказ от Истинного». Я этим три часа назад занимался. Поэтому, могу и так сказать, чтобы время не терять: инфа тебе не понравится. Там в течку и гон ломка покруче, чем у завзятого торчка, будет. И подавители от такого не спасут. Они, как дохлому припарка. А я, не знаю, как ты — ещё пожить хочу. И желательно, нормально. Без судорог и ломок. Поэтому реально, Алексей — кончай психовать. Вырубай ваши омежьи закидоны, включай мозги, и будем решать — куда в свадебное путешествие поедем и как первого альфёнка назовем. Кстати: завтра в поликлинику сходи, генетический тест сделай. Надо удостовериться, что эта твоя проблема со слухом — не наследственная. Иначе придётся с ЭКО или приёмными детьми заморочиться. Вот тут, на альфёнке и генетическом тесте, меня и выбросило. Кажется, Пантера ещё там распинался, только я уже его не слушал. Я к выходу нёсся, так, будто за мной толпа гналась. Злость, обида, и ещё что-то, в чём я даже себе признаться не хотел и не мог, отключили тормоза окончательно. И плевать на то, что и кто обо мне подумает. Выскочил на улицу, и рванул в сторону центра. Наш город маленький, не заблудишься. Пару улиц пролетел, а там и остановка автобуса. Меньше чем через полчаса я был дома. Метнулся в свою комнату, на папино встревоженное: «всё в порядке, Лёша?», промычал: «норм, устал, голова болит», и на кровать рухнул. Как был, в парадном выпускном костюме. Про голову даже врать не пришлось. Она и правда, разрывалась. Хотелось постучать лбом о стену. И ещё — поорать. Поорать во всю глотку, захлёбываясь звуками и не стараясь, как весь вечер, говорить «разборчиво и медленно». Просто поорать — о том, какой я дурак. *** Кажется, я сам не заметил, как отрубился. Проснулся уже посреди ночи, понял, что уснул прямо так, в костюме, с неснятым слуховым аппаратом. Стащил костюм, снял аппарат, и снова отключился. А утром, проснувшись от того, что папа аккуратно тормошил меня за плечо (нам, глухим или слабослышащим, будильник на телефоне бесполезен, без слухового аппарата мы его не услышим), я первым делом полез проверять свой древний «Самсунг». Но вместо звонков с незнакомого номера, которые я надеялся и боялся увидеть, я обнаружил множество пропущенных вызовов от моего друга Миши. А в телеге — несколько голосовых. «Лёшка, ты уже не спишь?! Позвони срочно! И из дома не выходи, понял?! На Витьку, брательника моего, вчера вечером напали по дороге с мясокомбината. Избили сильно. Мы только рано утром узнали, он в больничке всё это время без сознанки лежал. И ещё на многих, кто в зачинщиках в забастовке участвовал. На активистов, блогеров, кто снимал. По всем неформальным каналам с пяти утра инфа идёт, ты что, не видел?! И ещё… Помнишь этого… как его? Ну, старика-бету, Николая Петровича, который с Пантерой тогда разговаривал? Он в реанимации, тяжёлый, прикинь?!».