Птицы

Придвигаюсь ближе. Смотрю в глаза. В голове единственная мысль: «Я знаю, что с тобой делать!». Взгляд мне отвечает - опасливый, испуганный, удивленный. - Вы не понимаете, мистер Диаваль, что я должна вам сказать. - Нет, - придвигаю лицо, - не имеет значения, - еще ближе и еще шаг. Целую Мэлли. Расстворяюсь, подгоняемый внутренней волной возбуждения. Мне отвечают, не отталкивают, не выставляют руку-преграду на грудь. Я могу водить руками по волосам, я могу притронуться к спине. Притрагиваюсь. - Очень много света, - говорит Мэлли. Она выглядит смущенной и беззащитной. Я не знал такую Мэлли. - Вы уверены, мистер Диаваль, что для вас все не важно? - Да… вы нет? - Пусть этот вечер будет… - Романтичным… - нащупываю выключатель - коридор гаснет перед нами. Расправился с лямкой платья, оголил плечи и мы продолжаем двигаться в медленном танце. Прижимается ко мне. Горячее тело и дыхание. Темная спальня. Мы покинули морской уют гостиной, столовой, мы в темноте ласковых волн. Застреваю на замке и усмехаюсь в голове над Шанель - не вовремя платью быть новым, не вовремя эта молния. - Может… вы тоже… эту рубашку… с себя… - говорит отрывочно Мэлли. Мягкая грудь - играю с ней, Мэлли пронзают легкие токи. Мы слишком уже далеко, чтобы отступать, чтобы менять роли. Я веду это танго, мне позволяют. Я веду руками между коленей, придвигаясь к бедрам. Платье сброшено. Чулки - пусть будут тут… Кончики пальцев языком прощупаю позже. Рубашка. Мэлли провела руками по мускулам… После. После утыкаюсь носом в волосы. Мне хотелось бы смеяться, мне хочется вновь притронутся. Отдышался. Это был наш первый момент. Ты чувствуешь мою улыбку, Мэлли, сжимаю твоя руку и придумываю уместное первое слово после шторма: «Я люблю тебя» или «Ты прекрасна в нашей буре» или… - Спасибо, мистер Диаваль, - говорит Мэлли, - до завтра. Мне хотелось бы выспаться. Резко сажусь на кровати. - Тебе было хорошо! Мэлли, но… - Спасибо, мистер Диаваль, мне было хорошо. До завтра. - Сэм. Меня зовут Сэм и прошу тебя после этого между нами… - Хорошо, Сэм. Защелкните двери? - отворачивается. Собираю вещи. Что из того, что было было не так? Натягиваю рубашку. Влез в ботинки. Лифт долго несет меня вниз. Такси болтает по пустому городу - темному Нью-Йорку перед самым рассветом. Моя душа - счастливая, безумная, чувственная, довольная и неопределенность Мэлли. Почему? Без ответа. Я выясню. Я поднимусь вновь на этот высокий этаж ее милой квартирки… Меня ждет белая краска. У меня пропущенные от Шона Спилберга. Раскручиваюсь на стуле, перед глазами Мэлли в танце нашей общей чувственности, вот рука, а вот вздох и это медленно-нежно и до конца. «Ты нужна мне, Мэлли. До тебя я был никто, никаким, не счастливым, у меня не было неба. Только птицы, которые не принадлежат никому… ». Невыспался. Метро набитое несет тысячи голов. Я уверен, я в своей толстовке сжимаю поручень. Меня болтает вместе со всеми. Моя конечная, я давно встал с места и теперь прижал щеку стеклу. Глупо улыбаюсь своему отражению - просто лодку первый раз спустили на воду, просто… Как все просто. Студенты смеются в вагоне. Бабуля с собачкой спорит со своей подругой. Набитый полностью обычный ньюйорский вагон метро. И я счастливый между голов. У меня все слова заготовленные - письменные, устные и я во всем уверен. Шон Спилберг мне звонит между станциями, связь срывается: «мальчишки весь уик-энд исследования Нью-Йорк… они так же любят город, как я… Лучше не бывает…» - я пытаюсь разобрать слова, не удается и обещаю перезвонить. У меня есть о ком думать! Мысли о Мэлли поглотили меня полностью. Здание «Лес» блестит в солнце. Сначала зайду в кадровую службу. Заявление написано. Выбор сделан. Кем я буду - одному богу известно… Собираю свои вещи со стола в коробку. Спускаюсь к сценаристам. Пожимаю руку Филу - то ли приветствие, то ли прощание. Пара слов благодарности. - Переманили тебя что ли вчера это общество гадов? Ненавистников и завистников Мэлли? - Нет. Просто ухожу - Ты бы подумал, - потрепал по плечу, - Ты должен подумать! Или Мэлли вновь вступила в перепалку с кем? Выставила тебя дураком и под стыд и тебе пришлось оправдываться за нее? Диаваль… - Мэлли была прекрасна… - вижу боковым взглядом, как мои слова и взгляд перехватывает Эмма Дестан. Кивает мне головой и машет рукой в сторону перегородки. Иду следом. Резко закрывается дверь. Эмма Дестан смотрит на меня серьезно. - Диаваль… твое лицо говорит о том, что ты доволен, а твои действия. Мне написали из кадровой службы. - Я благодарен «Лес» за все. - Не держи зла на Мэлли! Это все ошибка! Вы имеют право! - Эмма? - Чтобы она не сделала, Диаваль, она действует с холодной логикой… - Логикой - да. Я тоже, - улыбнулся. Приобнял за талию, - Увидимся! - Конечно… обязательно! - прервал телефон, выскользнула за пределы переговорки. Иду в свою светлую часть кабинета. Рояль. Прохожусь по клавищам, а внутри мелодии… Продумываю в каких направлениях разлетятся мои резюме. Начну с Колумбийского и буду настойчив. Ты получишь, Мэлли, настоящего профессора. Я верну все себе, все отобранное не честно, я буду для тебя тем, как захочешь. Яркое солнце. Ботинки в размер. Идеальны. Единственная часть вечера, которая осталась на мне из вещей. В сердце огромная вселенная - не теория, не спорность, нечего спорить. Как будет. Мэлли ставит портфель на стол. Смотрит внутрь коробки - мои фигурки, моя кружка, мои блокноты и промо для игр. Аккуратно свернутый плакат с «Железным замком», теперь зная кто его создал мне он стал особенно дорог. - Какие у вас причины, мистер Диаваль, уходить из нашей команды? - Я выбрал женщину. - Вы решили, что и она вас выбрала? На столько самоуверенны и решительны, мистер Диаваль? - Да. - Что ж… я могу позвонить тебе, Сэм… каким-нибудь вечером… - Я хочу спросить о том же самом… Мы продолжим? - Случайный секс? - Как хочешь, так и называй. - В любом случае у меня с тобой незавершенный разговор. Задвинула за собой дверь. Мрачный лес. Страшный мрак. Отодвигаю дверь. - Мэлли, я бы хотел продолжать, но не на позициях внутри одной организации. Это честная позиция. Это часть свободы. Это важная составляющая. И пока ты первая не произнесла свои слова после того, что у нас было, я выбирал, что сказать между «ты великопная и лучше всех» и «я люблю тебя, Мэлли». У меня было время, чтобы все понять. - Случайный секс и ты… Мистер Диаваль, мне хотелось бы, чтобы вы остались, как сотрудник. Как мужчина тоже хотелось бы, чтобы вы остались, но вы неминуемо от меня уйдете, после того разговора… - Меня ничто не напугает. Говори сейчас… - полностью зашел во мрак. Задвинул за собой дверь. Черные стены с черными руками-ветками. Мелкие лампочки. Проглядывающие холмы и нагнетающие переливы серого подсвеченной полоской. Неуютное место. Вместилище не для души. Не для женщины, которая рассказывала мне про Швейцарию, девочку-племянницу и была мягка и податлива, покрывалась мелкой дрожью и выплывала вместе со мной в сильных волнах взаимных чувств. Я уверен в себе, я уверен в ней. Смотрю прямо. - Говори, Мэлли, сейчас. - Позвоню, - раскладывает ноутук, - дела не ждут, мистер Диаваль, - делайте свои. Пока я распоряжаюсь вашим эффективным временем, как сотрудника. Мне важно быть хорошим начальником. Ухожу в белую часть кабинета. Недели летят. Я убедил Колумбийский. Я ушел из «Леса», скрепя душой. Я выслушал Шона, ему нравится гулять по городу с мальчиками Эммы Дестан. Эмма - мать-одиночка с бывшем мужем-тираном, Мэлли помогла ей. Точно так же, скорее всего, как мне - протянула руку. Это Мэлли, которая делает для других, не прося взамен. Я превратился в мужчину по телефонному звонку. Меня почти устраивает, что меня не оставляют на ночь. Третий месяц прошел, как я мчусь на высокий этаж. Мы занимаемся любовью и двигаемся в сторону нормальных отношений - смотрим фильмы и обзоры на игры. Разговариваем. Очень много сюжетов и моих новостей, много мыслей Мэлли. Кабинет в ее доме такой же мрачный, как на работе. Ей нужно иметь жуткие завязки для историй, чтобы было желание выбраться и создавать рыцарей-грифонов. Мы обсуждали Сапковского, мы обсуждаем философию, природу Сартра и Бовуар. Мы покрасили стены наполовину в моей квартире. Мэлли сама приехала, чтобы превратить вместе со мной черный в белый. Я знаю куски ее прошлого - Стефан и Ингрид. Часть сюжета. То по поводу чего она не хочет быть с собой искренней, ей страшно. Я могу только сконструировать - ей шестнадцать и ее заставляют попробовать то, что она хочет и нет. Я спрошу прямо. Или дождусь, когда она все расскажет. В один из вечеров. Заворачиваю за угол, долго рассматриваю цветы, шагаю внутрь магазинчика. На верхнем этаже меня ждут, мой онлайн курс идет и лекции в Колумбийском, я вернулся. Я все победил. Мой карман какой месяц жжет… Мне когда-нибудь ответят согласием. Почему не сегодня? Выбрал цветы. Пусть будет этот момент. Поднялся на ее этаж. Встретила, сложила руки на груди. Покачала головой на цветы. - Значит пришло время… - констатировала, изогнула бровь, - Что ж, профессор, прошу в гостиную! Садись, профессор, на любое место! Будет тебе правда!