I Wanna Be Your Dog

Осень 1970 года

Алексис стряхивала пепел с сигареты, когда мимо нее пронесся полицейский патруль, собирающий проституток в участок на время. Она лишь усмехнулась, помня, что ей говорили Луккезе и остальные члены мафии о том, как прочно Нью-Йорк был оккупирован их сетями: каждый район, каждое заведение, каждый орган управления — все находилось под их влиянием и властью, поэтому проще всего оказывалось работать и не гневить кланы. Кто знал, что может произойти, если не раз перейдешь дорогу тем, кто дал тебе деньги и возможность зарабатывать? Алексис хорошо помнила этот урок, поэтому с опаской смотрела им вслед, когда очередное собрание оканчивалось, или они все приходили посмотреть на новую открывшуюся точку, в которую они вложили столько денег, что один неверный акт, и пистолеты с разборками в темной могли быть обеспечены совершенно всем. Санчес помнила уроки уличной жизни, уроки об опасности и неминуемой гибели, если ее кто-то подставит. С тех пор как в Детройт хлынул активный поток поставок героина, дилеров на несколько десятков стало больше, а это значило, что и за ними тянулся шлейф новых конкурентов, которые вовремя, как ни кстати, могли отжать у нее или ее парочки добрых знакомых прибыльное дело, ставя всех в весьма некомфортное положение. И кто бы мог проучить всех этих простофиль, когда деньги греблись лопатами, несмотря на все эти мелкие проблемы? В переулке на «Двойке» она ожидала своего старого приятеля, который сегодня обещал погасить все долги за его купленный кокс и героин, однако она мало надеялась, что он исполнит свои обещания и погасит задолжности. Если однажды наркоман один раз проштрафился, это повторится и снова, и снова, и снова. Таких людей ничего не меняет. Ее глаза горели так сильно и так ярко, что они походили на большие сапфиры в темноте. Ее левая рука держала пистолет наготове в сумке, повешенной через плечо, а в другой по-прежнему догорала сигарета, или же это был косяк… Если честно, для Санчес особой разницы не находилось, поскольку и после обычного никотина, и после травы становилось на некоторое время очень хорошо, что лампочки в голове перегорали. А еще это был отличный способ борьбы со стрессом или же неподдельной злостью, которой у нее оказывалось предостаточно, чтобы испепелять клиентов взглядами. Парень лет двадцати на вид шел в ее сторону, и Санчес знала, кто он такой и сколько он ей отдаст, однако по ее безликому и весьма несчастному виду она понимала, что в этот раз, похоже, останется опять ни с чем, но и действовать агрессивно она тоже не могла, потому что третий за месяц труп — уже вовсе несмешно. Он весь трясся, руки дрожали, а ее губы резко скривились только от одной мысли, что в ломке он пришел за новой дозой. Конечно, хорошего разговора не последовало, она резко откинула его к стене, пытаясь пригрозить ему и вынуть хоть часть денег из него, понимая, что он еще уйдет в большие убытки, когда в руках вновь появился пистолет, наведенный к его виску. — Знаешь, я бы нажала на курок, если бы все стало настолько плохо у такого наркомана, как у тебя, но я предлагаю альтернативу, которая покажется тебе еще большим адом, чем ходить по знакомым в поисках денег, — Санчес опустила пистолет обратно в сумку и взяла за шкирку парнишку, ведя его до бара Кита, который как раз открылся час назад и уже вовсю развлекал остальную молодежь. — Кит, я принесла тебе кое-что. Кит внимательно оглядел юнца со всех сторон, не понимая совершенно, к чему вела Алексис, пока она не показала в своей записной книжке его задолжность, а также его вид прокаженного джанки. Она села за барную стойку, по-прежнему держа его за воротник рубашки, не давая возможности сбежать, когда она вновь заговорила, протягивая руку за коктейлем. — Мне нет смысла пользоваться пистолетом снова, учитывая, сколько полегло за этот месяц и от остальных дилеров вроде Дрейка и его компании, — произнесла она шепотом, когда Кит склонился к ней за объяснением. — Возьмешь его себе не отработку, время найдется, чтобы привести его в порядок. Все, что он заработает, потом отдашь мне, тем самым он быстрее в разы погасит долг, если его не прибьют в каком-нибудь переулке раньше времени. — Не похоже на тебя, — отметил Кит, поправляя свои волосы на голове. — Обычно ты ведешь себя решительно, а тут даешь им слабину. После того случая с нахалом из музыкальной группы ты не можешь сбавлять планку. — Это место покажется парнише адом, когда он вспомнит, что такое честный труд и как это работать на босса, которому он ни черта не должен, — Алексис криво улыбнулась, крутя соломинку в бокале по кругу. — А что касается того идиота… Он до сих пор верит, что сможет заполучить мою лояльность, если я с ним спать буду. Наивнее его я еще никого не видела за последние года два. Кит знал ее характер и помнил, что с ней лучше никогда не шутить, когда его подруга оставалась в не настроении. Она допила свой бокал и вышла из зала, спускаясь по лестнице вниз, когда наткнулась на знакомую фигуру, которую она где-то уже видела. Его лицо показалось ей весьма знакомым, пока она не подняла глаза вверх и заметила, что это был Дэнни Филдс, приветливо улыбающийся ей, так еще и весьма пьяный. Он ведь когда-то свел ее и с этим наигранным плохишом из музыкальной группы. И Алексис поняла, что он мгновенно ее узнал, удерживая своей рукой за запястье, не позволяя ей вырваться из его хватки или же наконец-то подняться обратно и найти себе компанию на ночь. — Знаменитая смертоносная Санчес на пороге такого шикарного бара и уже уходит. Останьтесь, к вам у меня есть разговор небольшой, — Дэнни заставил ее пройти за собой, и Алексис лишь вздохнула, поправляя свою пышную прическу, которую она делала больше часа перед тем, как выйти на улицы. — Это разговор касательно Игги, и не требует отлагательств. Он завел ее в ту самую комнату, которая всегда ограждена от посторонних взглядов охраной и красными занавесками, и посадил ее на мягкую софу, приглашая бармена принести им по паре крепких напитков. Да, Алексис знала, о чем они будут говорить, однако Джима она не видела больше месяца, да и не особо хотела знать, что происходит в его жизни и где он находится. После того урока, который она ему преподала весьма изощренным путем, она надеялась, что он будет ее сторониться и на время лишь приносить деньги, чтобы никак не начинать и развивать дальше эти уму не постижимые отношения, которых на самом деле не существовало. Алексис приглядывалась к Дэнни, смотря на его новенький костюм и солнцезащитные очки, которые скрывали очевидные синяки под глазами и их красноту, а также, возможно, лиловые пятна или что-нибудь в этом роде, поэтому не стал снимать их, вальяжно раскинувшись на диване напротив Алексис. Она не знала, как пройдет их разговор, но пистолет ей, слава Богу, не придется доставать. В конце концов, в компании лейбла «Атлантик» он еще продолжал оставаться видной шишкой. С другой стороны, тогда возникал вопрос: почему он держался за эту новую безнадежную группу, если от нее не было толку, а Игги стал в край уже законченным торчком? Она знала его не так уж и долго, но точно могла ответить, что поведение Остерберга менялось на глазах, а невиданная наглость и смелость по отношению к ней лишь крепла и росла. — Итак, что тебе от меня нужно, Дэнни? — начала Алексис, скрестив руки на груди и посмотрев на него со злостью, когда бармен принес им напитки и поставил аккуратно на стол вместе с каким-то небольшим белым конвертом. — Хм, посылки в такой час? Спасибо, Идрис, можешь идти, пока тут рев и молнии не стали никто метать. — Как ваш бизнес? Как работа с шишками общества? — Дэнни пытался начать светскую и весьма вежливую беседу, но после письма, адресованного Алексис, она уже ничего не хотела, кроме как поскорее уйти отсюда. — Живет и процветает, а сеньор Луккезе всегда счастлив меня видеть при себе. Что конкретно тебе надо от меня? — Мне не нравится поведение Игги. Более того, мне кажется, я подозреваю, что вся группа из-за него сидит на всем, чем только можно. За последнее время, что я проверял банковские счета, я заметил, что там не только убыль, но еще и немалая прибыль. Однако на что они тратят бабки, я так и не разузнал, их заведующий деньгами просто не подпустил меня к детализации счетов. Тот еще утырок, однако поведение этих мальчиков оставляет желать лучшего. — Ну и я здесь при чем? — спросила нервно Алексис, сжимая с силой бокал с коктейлем, а заодно и складывая конверт с письмом к себе в сумку, где лежал пистолет. — В Детройте сейчас хлынул поток героина, МС5 то и дело, что постоянно на нем сидят, как-то я слышал новость, что они его перепродавали Игги и остальным, и покупали еще более качественные партии. Однако стоит мне поднять трубку и позвонить Игги, то его голос чистый, голова трезвая, а рассуждает он весьма умно. Не могу взять в толк, связано ли это с тобой, или все же с чем-то другим? — Я не видела и не слышала ни одной новости от него с сентября, когда я его весьма разумно проучила, чуть не прибив и порезав куском битого стекла, — Алексис усмехнулась и чуть склонилась над столом. — Только знаете, что ваш Игги совершенно не умеет держать слово, и как любой другой наркоман тот еще скотина, явно ищущий преимущества своей индустрии там, где это не работает. — Ты с ним переспала неужели? Санчес, ты теряешь ведь сноровку, не один из твоих клиентов, даже я, не мог иметь столько власти, чтобы завалить тебя и отыметь как следует, — Дэнни закурил сигару, вновь откинувшись на спинку дивана. — Это был один раз и просто секс, ничего не значащий. Больше подобного не повторится, тем более, что он неоднократно пытался меня завалить в постели, но не на ту напал жалкий сопляк, — сквозь сжатые зубы произнесла она, почти испепеляя своего собеседника взглядом. — И я не имею никакого отношения к его нынешнему состоянию. Знаю, что Детройт завалили конкуренты новым наркотрафиком, однако эти же ублюдки валят себя сами время от времени, устраняя то одного, то другого. Мне там делать точно нечего. Они еще недолго проговорили, когда Дэнни поделился некоторыми соображениями, что Игги и его группа собираются записывать новый альбом и сделать его получше последнего, однако Алексис не особо питала надежд, что из этого выйдет что-то стоящее. Ее холодная и жестокая натура мало когда обманывала, поэтому она верила всеми силами, что провал будет неизбежен. Она не верила в успех тех, кто не сидел на коне. Те же MC5 или «Вельветы» были куда мощнее и сообразительнее, чем группа Игги. Она вышла только ранним утром из бара Кита под руку с каким-то высоким красавчиком, платившим за выпивку ночью и направилась в его квартиру, ни в чем себе не отказывая, когда дело доходило до маленьких удовольствий, приносящих на время радость и спокойствие. Хороший способ отвлечься и повеселиться после тяжелой ночной работенки. В то время The Stooges вовсю куралесили в Детройте в начале октября, когда героин можно было купить на любом углу. Их сотоварищи по работе тогда приходили в студию, принося пакеты героина, пока они развлекались всю ночь напролет. Кто мог соскочить тогда с той удочки? Неизвестно, но в Нью-Йорке так отжигать им уже не получалось. С уходом Маккея в «Fun House» настала полная скука, деньги ни откуда не появлялись, и наступала время полной безнадежности, пока клуб все пустел и пустел. Поэтому единственным вариантом было найти себе нового человека, хорошо работающего с деньгами. Джон Адамс попался их компанию уже там, в Детройте, когда прибыль поросла вверх, а у каждого всегда находилось что-то, что доставляло много радости — дорогие сигареты, кокс, трава, героин. Однако многие отмечали еще одну важную вещь, когда общались с группой — Игги оказался первоклассным актером, который просто-напросто надувал Дэнни Филдса каждый раз, когда он спрашивал о состоянии записи их нового альбома, или же когда они пытались приезжать из одного места на другого, ходя по вечеринкам. Он звонил ему, делая свой голос таким чистым и ровным, что многие терялись в догадках, а действительно ли так долго будет верить Филдс в эти прятки и кошки-мышки. На дворе стоял ноябрь, когда, вернувшись в Нью-Йорк, они заприметили себе нового гитариста Джеймса Уильямсона, оставляя его пока на запасных, замечая, что в группе все не так уж и хорошо было. Однако Джеймс настолько умело играл на струнах, что получался очень мощный звук, и Игги безо всякого зазрения совести решил взять его на запись альбома, говоря о том, что хочет получить рычащие риффы его гитары так, чтобы лопались у слушателей уши. Наверное, это все походило на безумство, но никто даже не говорил об этом Игги, думая, что однажды он перебесится и родит нечто гениальное для новых мелодий. Время с отдачей денег также неумолимо приближалась, но в этот раз Игги скопил благодаря Адамсу достаточную сумму денег, чтобы можно было кинуть их в лицо Санчес и на время расстаться с ней, продолжая искать дешевые наркотики по другим сторонам, где не требовалось больших усилий для отдачи долгов. В конце концов, у того же детройтского дилера никто бы точно не оказался застреленным или прижатым к полу куском острого стекла к сонной артерии. В его родном городе существовали иные порядки, но Нью-Йорк уже казался совершенно другим. Санчес сидела у Кита в баре, разговаривая с милой незнакомкой, которая оказалась весьма умной девчонкой, работающей на этого безмозглого сутенера Джейка, и пыталась наставить ее на путь истинный, чтобы она хотя бы взялась за учебу или просто нашла приличное место работы, не заставляя себя быть вечно избитой или же затащенной в грузовик полицейской машины. Но, к сожалению, и сама Санчес оказывалась не в самым лучших условиях. Она до сих пор помнила, что сама бросила учебу, сбежала из родительского дома, где отношение к ней оставалось весьма наплевательским, связалась с очень плохой компанией, а оттуда и стали расти ножки ее карьеры в мире наркотрафика. Она заметила мужчину, который подбирался к ней из толпы, пытаясь наконец-то принести две кружки холодного пива, и по выражению его лица Алексис поняла, что мальчик наконец-то стал покладистым, что сейчас притащил всю сумму денег, не оставаясь у нее в долгах. Хотя у нее в голове были и другие мысли, вроде той, что он мог с помощью их Адамса раздобыть себе деньги, но этот факт уже ее не волновал, так как ее прибыль себе дороже оказывалась, даже если путь ее добычи оставался не самым чистым и хорошим. — Как дела у такого красавчика, который пропал неожиданно с радаров? — Она спросила с ехидством, оглядывая Игги с ног до головы, когда он сразу же ей выложил деньги на стол, не собираясь медлить и собираясь уже уходить. — Не твое дело, Санчес, — ответил он, огрызнувшись, и Алексис вовсе не понравилась эта смена настроения, хотя очевидно же, что тот находился под дозой. — А я слышал уже, что Дэнни к тебе бегал, тут птички мне нашептали, мол, он интересовался мной у тебя. Как же хорошо, что эти два месяца наркотики я скупал не у такой наглой суки, как ты. Алексис напряглась, становясь в позу сразу же, как услышала от него последние слова. Никто не мог с ней так разговаривать из клиентов, тем более, такие красавчики-певцы, как он. В ее глазах закипала злость и ярость, и она уже могла чувствовать, что эти эмоции спускаются все ниже, действуя прямо на легкие и сердце, отчего она могла бы походить в тот момент на огнедышащего дракона. Она резко притянула его за рубашку к себе, сильно сжимая ткань в руках. — Да кто ты такой вообще, что высказывать мне подобные вещи? Слишком смелый стал, что сразу же решил мне показать зубы? Только вот не на ту напал. Главная здесь только я, твоя задача быть паинькой и сотрудничать со мной на весьма добрых условиях, — ее губы почти касались его уха, отчего горячее дыхание опаляло кожу, заставляя одновременно Игги вздрогнуть от неожиданного действия, но надо сказать, весьма приятного. — В эти игры могут и двое играть, знаешь ли, дорогая, — Санчес удивленно моргнула, услышав это ласковое прозвище, когда поняла, что он точно находился под дозой и не соображал, что он делает. Однако, возможно, в этом она немного ошибалась. Он потащил ее в ту самую уединенную комнатку, огражденную шторами, когда он буквально пихнул ее к стене, навалившись всем телом на нее, не давая шанса ей выйти из его хватки. Его губы коснулись шеи и местечка за ухом, отчего Алексис вздрогнула, всего лишь на долю секунды прикрыв глаза от явного наслаждения от прикосновения мужских ладоней к ее телу. Ее длинные бусы болтались между ними, создавая некое препятствие, однако Игги умудрился их порвать к чертям, выкинув куда-то в сторону, отчего все бусинки полетели по разным сторонам. — Ты думала, что можешь манипулировать мной, однако вот тут в концерте все деньги, которые ты просила, а это мой подарок для тебя, чтобы ты не мнила себя больше дамой высокого полета, — но не тут-то было, она ударила его коленом по ногам, отчего Игги сильно пошатнулся и был весьма не вовремя прижат к той же самой стене. — А теперь слушай меня, идиот, как бы тебе это не казалось весельем, я могу с точностью утверждать, что если ты еще разок будешь скупать дешевый героин у конкурентов, я их буду находить одного за другим и истреблять, чтобы тебе мало не показалось. Подписавшись со мной, ты узнал, что наркотики можешь приобретать только у меня. Понял? — Это ревность или просто признание того, что кто-то может работать гораздо лучше, чем ты сама? — Игги спросил насмешливо, совершенно не испугавшись ее. — Это справедливость, мальчик. К тому же, я тебе покажу одну простую истину, после которой не возомни себя богом, придурок, — она толкнула его в сторону дивана, удобно устроившись сверху на нем, когда вновь поняла, что происходит что-то не то. Дурман в их голове явно не приносил те плоды, которые она хотела, но она понимала, что в очередной раз зачем-то стала уступать ему, позволив затащить себя в койку и переспать, получая от этого взаимное хоть на время удовольствие. Она помнила, что не могла такое вытворять с собственными клиентами, однако ей было в этот момент наплевать. Она просто быстрее расстегивала его брюки и рубашку, снимая с себя куртку и платье, чтобы быстрее накинуться на него и получить то, что она хотела. Время замедлилось на время, однако Алексис ни о чем не жалела, хоть и понимала, что опять что-то пошло не так. Господи, а ведь она могла его прижать к стенке пистолетом и послать к чертям, но вместо этого сейчас парила в облаках от грядущей эйфории. Странно это все казалось, но никто из них не придавал отношениям особого значения. Может, это и отступление, но одно точно понятно — либо на равных, либо они перегрызут друг другу глотки, и уже очень в скором времени так и произойдет. — И? — спросил Игги, отдышавшись слегка. — Неплохо весьма, — Алексис пригладила взлохмаченные волосы, подбирая одежду на ходу за ними. — А теперь проваливай, надеюсь, что до следующей встречи, когда деньги будут отданы, мы не встретимся. Поправив на себе платье, Алексис напоследок улыбнулась, выйдя из комнаты, зная, что из брань и крики были заглушены громкой музыкой бара и шумевшей толпой. По крайней мере, она точно знала, что в этот раз хоть и не все прошло гладко, однако с этого момента начинается нечто, странное и, может быть, слегка отвратительное, если она нарушит ещё раз собственные правила жизни.