
Пэйринг и персонажи
Метки
AU
Hurt/Comfort
Пропущенная сцена
Повествование от первого лица
Алкоголь
Бизнесмены / Бизнесвумен
Обоснованный ООС
Развитие отношений
Рейтинг за секс
Элементы романтики
Элементы юмора / Элементы стёба
Вагинальный секс
Прелюдия
Стимуляция руками
Элементы ангста
Элементы драмы
Второстепенные оригинальные персонажи
Разница в возрасте
Нежный секс
Элементы флаффа
Знаменитости
США
Современность
Элементы детектива
Мегаполисы
Супергерои
Люди
Наемные убийцы
Посмертный персонаж
Военные
Гении
Боги / Божественные сущности
Тайные организации
Ответвление от канона
Элементы мистики
Богачи
Искусственные интеллекты
Двойные агенты
Шпионы
Спецагенты
Научная фантастика
Наука
Ученые
Нереалистичность
Sugar daddy
Гики
Вымышленные профессии
Без Таноса
Описание
Вынужденное близкое сотрудничество Джоанны Нэльсон и "босса всех ее боссов" Энтони Старка, повлекшее за собой череду интересных знакомств с командой Мстителей и раскрытие тайн.
Примечания
Обложка - https://ibb.co/RCwBkZQ
Конкретного временного промежутка нет, чтобы можно было провести параллель с фильмами.
Отклонения от канона минимальные, но необходимые в рамках сюжета.
Ладно, беру слова обратно — отклонения от канона нормальные такие, но, действительно, необходимые в рамках сюжета.
1. Тони Старк — Железный человек, но мир не знает, кто в костюме (как Бетмен или Человек Паук)
2. Башни «Мстителей» нет, есть башня «Старка». У Мстителей база.
3. Героиня почти совершенна, так как это «Марвел». Там нет неидеальных.
Иногда будут встречаться знакомые реплики героев из фильмов или комиксов (только "Марвел") — прошу не считать за плагиат. Это делается для передачи атмосферы и эмоций.
Слова, выделенные курсивом (кроме тех, которые идут после знака „—”) являются прямыми мыслями главной героини.
ПБ включена. Буду рада участию, так как заметила, что, порой, "хромает" пунктуация (школу закончила очень давно, если что :D)
—12—
24 марта 2024, 02:16
Мне снился прекрасный сон, где я была счастлива. Там была работа, свой домик в Изми́ре с бассейном и конюшней (при том, что я особо не умею ездить верхом, но лошадей люблю), был заботливый муж с карими глазами и выдающимся умом и были родители. В нашей спальне, на комоде стояла, фотография в стилизованной рамке, где я в фате и пышном белоснежном платье со шлейфом танцую медленный танец с папой в тёплый солнечный день на крытой платформе для танцев. Мы улыбались, и всё вокруг казалось таким добрым и сказочным. Я была не просто счастлива — там я была самым счастливым человеком во Вселенной.
— Малышка, подъём!
Я резко открыла глаза, продолжая улыбаться сонным грёзам, но, восстановив сознание, спрятала улыбку и нахмурилась: яркое утреннее солнце, свежий прибрежный ветерок, колышущий край собранной в угол шторы, и едва доносившийся шум волн океана из распахнутой балконной двери и Тони. В моей спальне.
Фьюри. Срыв. Успокоение в объятиях Старка. В голове пронеслась моя вечерняя истерика, наполняя мучительным угрызением совести.
— Доброе утро! — лучисто поприветствовал меня мужчина, держа обеими руками небольшой поднос. Кажется, он уже переоделся — если мне не изменяет память, в последний раз Тони был одет сильно по-домашнему. Сейчас же на нём были синие джинсы и тёмно-серая толстовка с капюшоном. Изобретатель поставил поднос с кофе и фруктами на тумбочку возле кровати с моей стороны и посмотрел на меня, плохо скрывая своё беспокойство. Я прочистила горло, борясь с желанием отвести от него виноватый взгляд.
— Тони.., — я не знала, что конкретно собиралась сказать, понадеявшись, что муза настигнет меня в процессе.
Он обескуражил меня, вскинув в напущенном удивлении одну бровь:
— Уже «Тони»? А чего не «мистер Старк»? — мужчина сел на край кровати у изножья. Я открыла было рот, чтобы ответить, но тут же поджала губы, понимая, что отвечать нечем. — Знаешь, малышка, надо что-то делать с твоим раздвоением личности, — он говорил с серьёзностью в голосе и, если бы я уже не успела узнать Старка лучше, то поверила бы в его нешуточный тон.
И тут я задумалась и поняла, что всегда обращаюсь к гению «мистер Старк», когда волнуюсь или испытываю смущение (именно те чувства, которые превалируют в последнее время, а, ну, и ещё — раздражение и злость, но они не относятся к Старку).
— Да, ты прав, несуразно получается, — я протянула руку и взяла чашку с кофе. После маленького глотка, во рту почувствовался ненавязчивый привкус корицы. Приятно и странно. Тони припомнил, как выпил тогда мой кофе с корицей и решил возместить утрату? Он шире улыбнулся и что-то пощёлкал на своих наручных часах.
— Приводи себя в порядок — собирайся, завтракай, я не знаю, наноси макияж, причёску и спускайся в мастерскую. Мне нужна твоя помощь, — изобретатель поднялся с кровати и покинул спальню, крикнув на выходе: — Жду тебя там!
— День начался максимально неправдоподобно, — пробурчала я настороженно себе под нос, смотря в ту сторону, куда ушёл Старк. И он даже не задал ни одного вопроса о том, что случилось вечером. Правда, может, всё ещё впереди...
Вчера я собиралась уехать жить в отель и сгорала со стыда при воспоминаниях нашего разврата в мастерской, сегодня я и мысли пока не допустила об отъезде, да и краснела уже совсем по другому поводу. Может, у меня, действительно, раздвоение личности?
В любом случае, нынешним утром я чувствовала себя максимально отдохнувшей и расслабленной. Сон в объятиях Старка сильно помог справиться со многими переживаниями и волнением. В памяти ещё очень отчётливо был зафиксирован снимок радостных меня и папы из сонного видения, отчего я грустно и тоскливо улыбнулась. При жизни родителей, я была близка с ними обоими, но с папой, кажется, была особая связь. Возможно, это было вызвано тем, что он говорил на нескольких иностранных языках (на семи, если точнее), и именно он способствовал моему лингвистическому образованию с раннего детства. Обучение отнимало много времени, что особенно было заметным, когда мои сверстники на всю катушку использовали своё право быть детьми и дурачились, я занималась с учителями, ставя, например, произношение мягкой нечитаемой буквы "Гэ" в Турецком языке. Но я не жаловалась — наоборот, старалась охватить знания по максимуму. Ещё будучи ребёнком мне нравилось наблюдать за папой во время его работы и слушать, как он своим привычным для меня голосом говорил совсем неизвестные и непонятные слова. И я мечтала быть такой же — без проблем читать инструкции, новости, смотреть иностранные сериалы с полным погружением в сюжет и героев и просто иметь способность общаться с людьми из других стран, как это делал мистер Нэльсон.
Оставив недопитый кофе на подносе, я умылась и оделась. Хотела надеть голубые узкие джинсы (и уже было натянула их), но из-за бандажа, что выпирал из под ткани, как я и предполагала, смотрелось совсем некрасиво. Спортивные штаны надевать не захотела, поэтому влезла в шорты, в которых была вчера. На серую майку накинула чёрно-белую клетчатую рубашку с закатанным рукавом. Долго сомневалась, что выбрать из имеющейся обуви: туфли на сплошной подошве, которые тоже носила вчера, бежевые лодочки на шпильке или домашние тапочки. Еще есть серебристые босоножки, в которых я была на балу в вечер нападения, но это точно не тот вариант сейчас. В итоге выбор пал на тапочки и, пихнув телефон в задний карман шорт и взяв поднос в руки, я спустилась вниз — на кухню. На голове снова без фантазии — небрежный пучок с выпущенными прядями у лица.
— Джарвис, доброе утро! — от чего-то решила я поприветствовать искусственный интеллект «просто так», пока очищала банан от кожуры на кухне.
— Доброе утро, доктор Нэльсон! Как Вы себя чувствуете?
— Хорошо, спасибо, — на ходу поедая банан, и прихватив ещё один — целый, с собой, я направилась в мастерскую. Можно подумать, компьютерный разум не видит моих показателей. Но его вовлечённая забота, пусть и спроектированная Старком, очень импонировала.
Едва оказавшись в обители гениального изобретателя, у меня чуть было не отпала челюсть от открывшейся картины.
— Тони! Это что такое?! — сгорая со стыда (уже не в первый раз, за тот короткий промежуток времени, что я бодрствую!), я вытаращила глаза на передвигающегося робота, на клешне которого болтался мой лиф от пижамы, зацепленный за лямку. Сам хозяин работал над какой-то проекцией перед собой у одного из дугообразных столов под негромкий альтернативный рок.
Он незаинтересованно скользнул глазами в направлении моего шокированного взгляда и, вернувшись к работе, весело усмехнулся:
— Дубина нашёл его, и не смог бедняга определить, куда убрать, — я закатила глаза, но улыбку сдержать не смогла. — Он такие вещи не часто здесь встречает.
"Не часто", но всё-таки встречает. Неподвластное чувство соперничества неприятно зашевелилось где-то под кожей, и мне захотелось сделать что-то дурное под влиянием ревности. Может, пролить свои духи где-нибудь в углу, как бы "пометив" территорию, или написать помадой, если не любовное послание, то что-то из науки — да то же число "Пи", например! — чтобы другие гости женского пола видели и понимали, что кроме них у кого-то здесь уже были собственнические права. О Боже, что за нездоровые мысли?! Не помню, чтобы я когда-либо съедалась подобной ревностью из-за мужчины, который даже не мой. Я всегда легко отпускала тех, кто не подходит мне по образу жизни или, тем более тех, у кого в приоритете не одна я. Ревность никогда не была моим пороком — я очень много работала и трезво смотрела на мир и современные отношения, поэтому не позволяла себе привыкать к людям, в особенности — к мужчинам. Но, по всей видимости, наличие непривычно огромного количества свободного времени в связи с неопределённым отпуском, которое я провожу в компании мистера Старка, повлияло на мои принципы и позволило привязаться к мужчине. Что не есть хорошо.
Я подошла к андроиду и сняла с него мою недавнюю пропажу. Объёмных карманов на шортах или рубашке не было, поэтому я скомкала бюстгальтер и вместе с несъеденным бананом отложила их на угол стола, что стоял чуть дальше и был «невостребованным», судя по слою пыли, скопившемуся на папках, лежавших там. Несколько крафтовых папок с бумагами и большим логотипом орла на обложке. Бросив мимолётный взгляд на документы, подумалось, что этот орёл мне встречался где-то, но значения этому я не придала и подошла к увлечённому Тони, чтобы посмотреть, чем он занимается. Только кроме символов кодировки не увидела ничего — ни на тонированных полупрозрачных мониторах, ни на парящих голограммах. Я свободно говорю на нескольких языках, но язык программирования — не в их числе, о чём я, как-бы между прочим, напомнила мужчине, а после поинтересовалась: какого рода помощь потребовалась от меня, попутно морща лоб в догадках и разглядывая нечитаемые иероглифы и набор букв перед собой.
— Иди сюда, — Тони свернул проекции, над которыми работал и, не вставая с кресла, подъехал на нём к соседнему столу. Парой взмахов руки он предоставил очередной проект в уже привычном голографическом виде. Когда всё это закончится, мне будет не хватать изобретений Старка и возможности работать с подобными голограммами. Не зря говорят: “К хорошему быстро привыкаешь”.
Изучая появившиеся материалы перед собой, я остановилась за его спиной и, задумавшись, положила ладонь на спинку кресла, в котором сидел учёный, чуть касаясь пальцами его шеи. Сотни (если не больше) реакций таких элементов как платина, золото, серебро и парочки других благородных металлов, прописанных в уравнения и сравнительные таблицы разных характеристик парили в воздухе друг за другом на несколько метров вдаль.
Я не успела спросить Старка о целеустановке, как он спросил:
— Что скажешь об этих элементах в механике?
В механике? Новый костюм Железному человеку?
— Осмий окисляется при комнатной температуре даже без катализатора, не подходит. Серебро тоже. Это через чур пластичный металл, — изучая реакции, я почувствовала, как Тони повернул голову и посмотрел на меня снизу вверх. — Иридий — очень твердый и тугоплавкий, он плохо поддаётся механической обработке, — продолжала я, не обращая внимания на всё ещё повернутое ко мне лицо Старка. — Но он имеет высокую коррозионную стойкость при очень высоких температурах нагревания. В зависимости от цели, его исключать не стóит. Джарвис, отсортируй все реакции с иридием в отдельный файл в порядке увеличения мощности катализатора и убери их из общей массы.
Многие уравнения начали выплывать из списка и собираться в одной точке в стороне.
— Сделано.
— Спасибо, Джарвис, — я, наконец, опустила взгляд и встретилась глазами с Тони, вопросительно вскинув брови.
— В который раз убеждаюсь, что ум — самая сексуальная вещь в мире, — удовлетворённо чуть улыбнулся гений и повернул голову обратно, немного щекоча мою руку кончиками волос. — Родий? Палладий?
— Нет и возможно. Родий совершенно неподвластен механическим изменениям. Не подходит. И, если бы в списке не было платины, то выбор был бы очевиден, так как палладий — идеальный заместитель платины, но… — я подошла к трёхмерным проекциям и вытянула вперёд два уравнения реакции с вышеупомянутыми металлами. — Вот этот берётся за основу, — развожу обеими руками в стороны, тем самым увеличивая одно из двух уравнений, где присутствует платина. — А этим улучшаем свойства первого, — то же самое делаю со вторым уравнением с палладием.
— Всё верно. У палладия хорошие легирующие свойства, — констатирует Старк, вальяжно откинувшись на спинку и размеренно крутанувшись в кресле. — Джарвис, убери все уравнения, где за основу взяты осмий, родий и серебро. Они нам не нужны.
Часть уравнений из списков просто испарилась, но это не было даже половиной. Я отвлеклась от созерцания проекций и посмотрела на мужчину, что продолжал сидеть в расслабленной позе и с довольной ухмылкой наблюдал за мной.
— Только я так и не поняла, зачем нужна была здесь, ты сам в этом всём прекрасно разбираешься. И плюс — у тебя есть Джарвис.
— Ты не представляешь, какой это кайф — наблюдать за красоткой в лаборатории, которая открывает рот со знанием дела.
— Какой-то грубый комплимент получился, — усмехнулась я и тут же вспомнила, как совсем недавно в другой части мастерской мы предавались плотским утехам. Отвернувшись от Тони, делая вид, что меня вновь заинтересовали уравнения реакций, я понадеялась, что не покраснела в смущении.
— Зато честный, — Старк поднялся на ноги и стянул с себя толстовку, оставаясь в белой футболке. Снова белое. Толстовку он кинул в своё кресло, а сам подошёл к оставшимся виртуальным изображениям и соединил ладони в шар, словно лепил снежок, скомпоновав таким образом все таблицы, оставив только уравнения.
Мы поработали ещё несколько часов в мастерской. Не только с химическими уравнениями, но и со сплавами. Мастерская Старка — настоящее чудо для учёного, даже такого как я, кто далёк от механики. У него, в специальных хранилищах имелась, если не вся периодическая таблица Менделеева, то огромная её часть. Элементы в разных состояниях: твёрдые, жидкие, газообразные. А так же много необходимого (и не очень) оборудования для проведения тех или иных экспериментов и для создания нужных компонентов. Почти все техники и установки в мастерской были созданы или частично спроектированы самим Тони. В сотый раз я убедилась в гениальности и многогранности этого человека.
Тони как-то невнятно ответил на мой вопрос относительно едва ли не бесполезной моей помощи, объяснив, что в первую очередь он хотел отвлечь меня, что, кстати, отлично работало, пока мой взгляд не натыкался на стену с костюмами Железного человека. В памяти сразу всплывала организация ЩИТ и всё, что с ней было связано, включая мой вчерашний диалог с Николасом Фьюри. Настроение угасало, но вскоре вновь повышалось, стоило Дубине наехать на ногу Старку или просто сделать не совсем то, чего просил создатель от робота.
— Разберу, утоплю материнскую плату и сделаю из тебя вешалку, — ворчал Тони больше для показушности, нежели имея серьёзные намерения в своих угрозах. Я же прониклась некой симпатией к Дубине, из-за чего спорила с мужчиной, вставая на защиту робота.
За время рабочего процесса я несколько раз пыталась заговорить со Старком о наших отношениях. Точнее, о том, что мы переспали и не обсудили это. Мне просто хотелось всё прояснить и, задвинув этот достаточно приятный момент подальше, двигаться дальше. Но подходящих слов, чтобы начать разговор, так и не находилось. С другой стороны Тони сам никак не пытался об этом поговорить и, в конце концов, я решила пустить ситуацию на самотёк. Как минимум, он не язвил и не подшучивал о произошедшем между нами пару дней назад, а всё моё смущение в виде раскрасневшихся щёк, рваного дыхания и тахикардии было вызвано исключительно мной же.
В какой-то момент Дубина, перетаскивающий небольшой железный ящик, не подрассчитал своё маневрирование и врезался в стол, на котором лежала «деталь» от моей пижамы, несколько папок с бумагами и так и не тронутый банан. Нас привлёк звон ящика, ударившегося об пол, и я испуганно повернула голову в сторону шума. Стол наклонился и упирался краем столешницы в тумбочку рядом, из-за чего он так и не упал, но скинул с себя все вещи. Робот елозил на месте, зацепившись колёсиками за ножку стола, и хаотично двигал клешнёй, в которой только что была коробка.
Старк, отвлекшийся от сварки, поднял маску и закатил глаза, очевидно, собираясь уже возмутиться неряшливости Дубины, как я его опередила. Быстро бросив: «Я помогу», я подбежала к месту происшествия и помогла неуклюжему роботу высвободиться из западни. Потом подала ему железную коробку, чтобы та, в конце концов, добралась до конечной остановки, поправила стол и принялась собирать папки и выпавшие из них листы.
Вот тут-то и вернулись волнение и мурашки по спине от самого затылка.
Я уже собрала все листы в одну кучу, подумав, что Тони сам разберёт их по папкам, ибо мне была неизвестна их категоризация. И вот я, постучав коротким краем стопки документов по столу, чтобы бумаги сровнялись, внимательно посмотрела на них. Я не знаю, зачем это сделала, мне не было интересно, что именно лежало в этих папках.
Ровно до текущего момента.
Я перевела подозрительный взгляд на мужчину в другом конце помещения. Тот, убедившись минуту назад, что я справляюсь и не нуждаюсь в помощи, вернулся к работе, продолжив варить металлические конструкции.
Страх, паника, злость — самые ожидаемые эмоции сейчас. Но ничего из этого я не испытала. Скорее что-то вроде смятенности и растерянности. Это была неприятная поволока воспоминаний. Воспоминаний годичной давности и суточной.
— Доктор Нэльсон, Вам плохо? Ваши показатели резко изменились, — спросил Джарвис негромко, но достаточно, чтобы Тони услышал. Он сидел вполоборота ко мне, закончив сварку, снял сварочную маску и скользнул по мне внимательным взглядом.
— Нет, Джарвис, — быстро ответила я, пресекая возможную тревожность со стороны Старка. Мужчина же, увидев, что всё в порядке, вернулся к своему занятию. — Скорее всего, просто волнение — я увидела знакомое лицо, чего не ожидала, — стопка бумаг всё ещё была в моих руках, и я надеялась, что Тони не разозлится из-за того, что я сунула свой нос в его документы.
— Это ты о ком? — с малой заинтересованностью спросил он, прокручивая в руках металлическую деталь и оценивая проделанную работу со всех сторон.
— Джастин Хаммер, — прочитала я в анкете. — Военный подрядчик и директор «Хаммер индастриз».
Тони хмыкнул:
— Не знал, что вы знакомы. Этот тип давно сидит в тюрьме.
— Оу, в тюрьме? — будучи неосведомлённой (и воспитанной, чтобы полностью прочитать личное дело в своих руках) я удивилась. — Мы год назад познакомились. Он не показался мне преступником, — я пожала плечами, припоминая русоволосого улыбчивого мужчину. И всё же, буду откровенной: в свете последних событий меня уже не особо поразил факт заключения Джастина под стражу.
— Ты что-то путаешь. Хаммер отбывает срок уже шестой год, — мужчина, не удосужив меня взглядом, продолжал конструировать на прежнем месте, в противоположной стороне помещения. Теперь он работал с паяльником. — Я посадил его.
— О чём ты, Тони? — чуть нервно усмехнулась я, понимая, что разговор принял интересный оборот. — Этот мужчина консультировал меня в разработке «Прозрение». Он работал с заказчиками проекта, — я развернула анкету к изобретателю, где почти на половину страницы было фото Джастина, как бы уточняя — об одном ли человеке мы говорим. За время нашего сотрудничества с консультантом, я никогда не обращалась к мужчине формально, так как тот сам представился как «Джастин» и никак больше. Его фамилию я узнала всего несколько минут назад. Как и то, что он являлся директором «Хаммер индастриз». Я слышала об этой фирме — она была конкурентом «Старк индастриз», но акции «Хаммер Инд» скатились как раз в то время, когда я пришла работать в детище семьи Старк, поэтому у меня так и не было шанса изучить данного оппонента — они обанкротились раньше.
Николас Фьюри вчера ответил на некоторые мои вопросы, но Джастин Хаммер в нашем разговоре не упоминался. Я и сама считала его обычным нанятым проводником со стороны заказчика. Теперь же выясняется, что на тот момент этот проводник числился преступником и сидел в тюрьме. Об этом Фьюри не сказал, но он не мог этого не знать. Чего ещё мне этот одноглазый Бэтмен не досказал?
— Джарвис, все данные на Джастина Хаммера за последние пять лет, с момента вынесенного приговора в Джорджии, — Тони покинул свой «творческий уголок» и подошёл к дугообразному столу, где было больше мониторов. Я же оставила бумаги возле поднятых с пола папок с угловатой эмблемой орла и подобралась к изобретателю, вставая сбоку от него и наблюдая за его действиями. — Кому он передал дела, его перемещения после заключения под стражу, списки посетителей и звонков в тюрьму, — мужчина был…не то, чтобы возбуждён, скорее в тихой ярости — голос чёткий и звонкий, движения пальцев на клавиатуре резкие, взгляд твёрдый и сосредоточенный, спина идеально прямая. — И была ли у него возможность покинуть Сигейт.
Я же в голове воспроизводила вчерашнюю речь Фьюри. «ГИДРА» – всё сводилось к этой тайной и мёртвой для всего мира организации. И к тому, что никому нельзя доверять. Николас Фьюри ясно дал понять, что едва ли имеет в своём окружении тех, кому он сможет довериться. Чего уж говорить обо мне — человеке, разработавшем основу для масштабного оружия, модифицированного и именуемого теперь как «Озарение».
***
— Проекта «Прозрение», действительно, не существует, — ответил тогда мне директор ЩИТа. — Сейчас он известен в своём кругу как «Озарение».
— Вы прикалываетесь? — нервно усмехнулась я и потёрла пальцами свой лоб, словно разглаживая там складки хмурости. — Какое «Озарение»? Зачем?!
— Проект переконструировали, взяв за базис твою работу, и теперь он совершенен, — Николас Фьюри говорил без каких-либо эмоций — будто робот, только единственный открытый глаз изредка моргал, напоминая, что передо мной стоит обычной человек. Хоть и совсем необычный. Парадокс.
И тут до меня дошло, почему, когда Тони показывал мне найденные секретные вкладки на оконных дисплеях в своём доме, в том сáмом файле название проекта было перечёркнуто. Видимо, тогда у них и был “ребрендинг“.
— Кто переконструировал?
— Что ты знаешь о «ГИДРЕ»?
***
— Сэр, данные не обнаружены.
— Невозможно, Джарвис, — Тони сделал шаг к соседнему компьютеру и принялся печатать вновь непонятные мне символы и буквы на тёмно-зелёном фоне. — Ищи.
— Ничего нет. База данных обнулена.
Изобретатель ничего не ответил, и по выражению лица мужчины я не смогла определить его эмоции и то, насколько он удивлён сказанному искусственным интеллектом. Просто нечитаемый человек! Сложно, порой, понять его настроение.
— Сэр, мисс Поттс на линии.
— Переведи на личный коммуникатор, — приказал Старк и сразу повернул голову ко мне. — Забыл сказать, мисс Поттс приедет сегодня, — я не успела ничего ответить, как он отвернулся к монитору обратно. — Хай, Пеп!
На долю секунды я ощутила странность от того, как Тони мне сообщил о приезде Пэппер — словно мы реальные муж и жена, и он поставил в известность хозяйку дома. Я не смогла до конца разобрать, какие эмоции это вызвало во мне. Ведь, мы находимся в его доме, и приведи Старк даже кого-то в свою постель, я не посмею что-либо ему возразить. Чего, я, конечно, надеюсь никогда не произойдёт, пока я здесь.
Разговор директоров «Старк индастриз» занял некоторое время. Тони, в своей обычной манере (уж это я помню ещё со времён деловых встреч, где он лично присутствовал) отмахивался, очевидно, от причитаний и наставлений Пэппер, типа: “Это скучно, не хочу”, “Так не пойдёт” и “Давай на твоё усмотрение… Ну и что, что я — главный, а ты кто? Дверная ручка? Я не буду этим заниматься!”. Хозяин мастерской, разговаривая через микронаушник, продолжал что-то печатать на мониторе, а я, чтобы не подслушивать диалог и не мешаться, отошла подальше, то и дело, бросая, порой, короткие взгляды на стену с костюмами Железного человека. Меня уколола совесть, как только Тони ответил на звонок — за последние несколько дней я ни разу не вспомнила о мисс Поттс, которая сильно пострадала тогда, на балу, по моей вине. Да, Старк сообщил, что с «его Пеп» всё прошло отлично, и она в полном порядке, но я, почему-то, даже не додумалась ей хотя бы написать смс. Позор! Нужно будет извиниться перед женщиной, когда она приедет. Очень некрасиво получилось. Особенно, если она знает, что нападение было спланировано только с целью поимки меня.
— Джарвис, не мог бы ты вывести мне кластерные модели твёрдых тел в теории? — я находилась ещё под влиянием недавно проделанной работы с гением и, пока тот был занят своим делом, решила отвлечься и продолжить развивать его разработку, чтобы перестать себя нагружать очередным чувством вины.
Если это и правда будет костюм для Железного человека, то, как минимум для начала, нужно исключить любые возможные неполадки со сплавами в броне.
Искусственный интеллект показал мне трёхмерные графики и кристаллические решётки с прилагающимися расчётами и формулами. И пока я работала под далёкий насмешливый и где-то недовольный бубнёж Тони, так увлеклась занятием, что даже не заметила, как мужчина, продолжая общаться с Пэппер, успел приблизиться ко мне и принялся наблюдать за моим процессом (как до этого за ним наблюдала я).
— Давай теперь посмотрим расчёты с вырыванием фрагмента из бесконечного кристалла, — не обращая внимания уже ни на что, кроме работы, я сосредоточенно теребила пальцами мочку уха и прищурилась, прикидывая в уме передвижения атомов в кристаллических решётках.
Присутствие изобретателя за моей спиной выдала его реплика, прозвучавшая едва ли не над моим ухом, отчего я чуть не подпрыгнула и обернулась:
— Разве законно говорить такое человеку моей налоговой категории? — Тони, усмехаясь, говорил с мисс Поттс, но смотрел на меня, и в глазах его не было и следа усмешки. — Хорошо, Пеп, я тебя понял. У тебя всё получится! Спасибо, что выручаешь меня! Всё, я занят. Хорошего полёта! — мужчина с помощью часов завершил разговор, очевидно, лишая собеседницу высказаться относительно того, что тот в очередной раз скинул все деловые заботы на неё, а потом поднял на меня взгляд, вновь не особо понятный мне, из-за чего я нахмурила брови. — Джастин Хаммер был убит неделю назад в тюрьме. Мне жаль, если вы успели подружиться.
Рука, которой я задумчиво крутила серёжку-гвоздик в ухе, безвольно упала вниз от услышанного.
— Почему? — как-то через чур тихо спросила я. Возможно, Джастин был плохим человеком, раз сидел в тюрьме, но я его таковым не знала. Мне тот консультант запомнился как общительный, жизнерадостный и достаточно образованный мужчина, если сравнивать со статистикой.
Кажется, подавленность отразилась на моём лице (и, возможно, на опущенных плечах), потому что изобретатель просто прижал меня к себе в утешительные объятия.
— Я не знаю, — так же не громко ответил он куда-то в пучок из волос на моей голове.
Я вновь позволила себе расклеиться и отдаться во власть Старку, обхватив руками его за талию и прикрыв глаза. Какой-то дурдом творится в последнее время, с которым никто из нас не может совладать. Джастина убили неделю назад — перед нападением на «Чёрно-белом балу», могут ли эти события быть связаны? Глупый вопрос, конечно, они связаны: Джастин имел почти всю информацию о моём проекте, а на балу была охота именно за мной.
***
— Что насчёт нападения на балу? Вы послали доктора Росс с командой наблюдать. Откуда Вы знали, что случится?
— Тебе известно, директором какой организации я являюсь? — ни намёка на иронию или серьёзный вопрос. — Будь я неспособен предвидеть подобное — не был бы главой ЩИТа.
— Допустим, — я сложила руки на груди и подошла ближе — к столу с компьютером. Теперь нас разделяла кушетка томографа. Это движение должно было показать Николасу, что я — не из пугливых и, при необходимости, могу (и буду!) дерзить директору долбанного ЩИТа. Опираясь бедром о стол, я продолжила, смело выдерживая его взгляд: — Кто пытался убить меня? И почему напали именно там? Ведь столько невинных людей пострадало.
— ГИДРА, — только и ответил темнокожий грозный мужчина, словно это слово давало ответ на любой вопрос. Для кого-то, может, это так и было, но точно не в моём случае.
— Мне нужны детали, — раздражённо сказала я. — Они преследовали меня, чтобы убить, а не Нобелевскую премию дать! Я имею право требовать объяснений!
— Не от меня, Джоанна Нэльсон, не забывайся!
— Это Вы не забывайтесь, Фьюри. Мне есть, что с Вас спросить, уж поверьте, — мужчина в ответ лишь иронично усмехнулся, и на секунду я задумалась: как много тех, кто имеет наглость говорить с ним в подобном тоне? Как минимум я знаю двоих: Старк и я. — Тони сказал, что вычислил нападавших, и они никого не побеспокоят больше. Что это значит? Они мертвы? — на последнем вопросе мой голос собирался дрогнуть, но я твёрдо держала себя в руках, помня, кто передо мной находится. У меня не было допущений показаться директору Фьюри надломленной испуганной девочкой (даже если так и было на самом деле).
— Уверена, что хочешь это знать? — спросил Фьюри. Я смело моргнула и совсем чуть-чуть кивнула, беззвучно отвечая согласием на его вопрос. — Они не мертвы, но учитывая их нынешний образ жизни, уверен, они мечтают о смерти. И, кстати, они не пытались тебя убить.
***
Я благодарно улыбнулась и отстранилась от мужчины. Стало легче. Словно эмпат, Тони мог влиять на мои эмоции своим присутствием.
— Я так понимаю, Джастина убили те же люди, кто осуществил нападение на балу, — пустилась я в логические размышления и отошла в сторону «зоны отдыха», чтобы взять из холодильника воды и сесть на диван. Воспоминания о нашем «порочном времяпрепровождении» здесь были вытеснены недавней тревожной информацией. — Возможно, он назвал моё имя, как непосредственного создателя. Ведь, до этого все думали, что создатель «Прозрения» — Томас Дойл, из-за чего его и убили. И после эти люди попытались достать меня, но им помешал ЩИТ, — я села на диван и посмотрела на Старка. Тот стоял, опираясь задом на станок для обработки металла и наблюдал за копошащимся в стороне Дубиной. — Это чисто моё личное мнение, но только его я вижу истинно-правильным сейчас.
Тони не выглядел удивлённым от моих размышлений, несмотря на то, что в некоторых аспектах, как он думал, я не осведомлена. Но после тайного разговора с Николасом Фьюри, многие шаткие домыслы и догадки обрели прочный фундамент убеждений и знаний. Теперь мне есть, чем парировать и строить теории. И да, у меня было время смириться со всей неразберихой вокруг, и главное — с убийством моего начальника. "Сделанного не изменишь", как бы бесчувственно это не прозвучало.
— Поэтому ЩИТ замял расследование убийства мистера Дойла? — я знала ответ, но, всё равно, произнесла это с вопросительной интонацией. — Николас Фьюри всё знал, да?
— Фьюри. Он всегда видит на десять шагов вперед, что для одноглазого впечатляюще, — усмехнулся Тони и повернул голову ко мне, став серьёзным. — Я не уверен на сто процентов, но да — это самое вероятное объяснение всему происходящему. Мне жаль, малышка, что ты во всём этом замешана, но давай сейчас не будем грузить себя плохими мыслями, — он взглянул на наручные часы. — Предлагаю поесть и, думаю, тебе не помешает небольшой шоппинг.
Я удивлённо вскинула брови, не сумев даже ответить ему, что я — не просто замешана во всём этом дерьме, а сама его и создала.
— В смысле шоппинг? — глаза неосознанно опустились на мои ноги и принялись рассматривать меховые помпоны на домашних тапочках. Да, пополнить гардероб бы не помешало, но об этом я думала в последнюю очередь (если вообще думала). Или Тони, убеждённый навязанным лейблом, решил, что такое занятие поможет мне отвлечься, как представительнице женского пола?
┈─── ⒾⓇⓄⓃ ⓐⓛⓘⓑⓘ ───┈
— У меня есть вопрос, который может тебе не понравиться, могу ли я задать его? Тони оторвался от неторопливого поглощения пищи и, отпив вино из бокала, мягко улыбнулся: — Разумеется, можешь. Я люблю неудобные вопросы, неужели ты ещё не поняла? Мы находились в тихом уютном ресторане, с обстановкой, располагающей к откровенным и интимным беседам. Каждый столик находился на значительном расстоянии друг от друга и при желании мог быть спрятанным за тяжелой плотной шторой. В четыре часа дня, на удивление, народу в ресторане было мало: наш столик и ещё один, где сидели две женщины в строгих костюмах. Тони заказал себе медальоны из телятины в беконе, а я — куриный рулет. Только аппетита, кажется, не было ни у меня, ни у мужчины, судя по тому, как неохотно и долго мы разделывались с едой. Чего не скажешь про бутылку дорого «Домайнэ Лерой Чембертин Гранд Крю» 1990 года. Это красное вино заходило с бóльшим успехом. Помня о том, что я всё ещё являюсь мишенью ГИДРЫ, я всеми силами старалась отговорить Старка от поездки в общественное место, но тот не стал даже слушать меня. Пришлось довериться гению в который раз. Я была в нём уверена, и, если Тони сказал, что беспокоиться не о чём, значит так оно и было. Мысли о том, что Старк может ошибаться, я не допускала. Наблюдая за тем, как научный гений с удовольствием потягивает вино из пузатого бокала на длинной ножке, я, вдруг, вспомнила, что мы приехали сюда на его белом двухместном кабриолете. — Тони, как ты поведёшь машину, если пьёшь алкоголь? — А Хэппи зачем мне, по-твоему? — усмехнулся Старк. — Это и был тот вопрос, который мог меня разозлить? — я помотала головой, и мужчина откинулся на спинку кресла. — Спрашивай. — То, зачем ты летал в Вашингтон, — начала я, неуверенно опустив глаза в свою тарелку. — Я помню, ты сказал, что это секрет и всё такое. Но…, — я замялась, не зная, как правильно задать волнующий меня вопрос, чтобы не оскорбить Тони. — Продолжай. — Ты уточнил перед отлётом, что встреча с Президентом связана с оружием. Это — то, о чём я подумала? Ты снова будешь разрабатывать и продавать оружие? — мне не хотелось в слух задавать этот вопрос, но, будучи осведомлённой (как и все остальные люди в мире), что Старк завязал с данной частью своей жизни несколько лет назад, я не могла не думать об этом. — Нет, — твёрдо ответил Тони, и я подняла на него глаза. — Я решительно и навсегда завершил эту деятельность и больше не изобретаю оружие массового поражения. В Вашингтоне я был скорее как советник, — он протянул руку, взял свой бокал и сделал изящный неспешный глоток вина. — Если тебя это беспокоило, то можешь не волноваться — я не вернусь в эту сферу. — Если честно, я просто беспокоилась о тебе, — чуть смутившись сказала я и тоже взяла свой бокал. — Просто я помню, как на тебя ополчились все после плена и общей ситуации с последней твоей работой — «Иерихон», кажется. — Оружие не решает проблемы, а только усугубляет их. Я сказал это тогда и до сих пор так считаю. Я не откажусь от своих слов. — А «Мстители»? — А что с ними? — Тони выгнул одну бровь, и вернул свой бокал на специальную подставку для него на столе. — Разве ты не работаешь с ними и не создаёшь для них оружие? Железный человек – отличный пример, — вот этого я точно не планировала упоминать здесь, но, почему-то, язык сработал быстрее мозга в этот раз. — И для «Мстителей», и для Железного человека в частности, я, в первую очередь, создаю защиту и броню, а уже потом — способность противостоять врагу и отражать нападение, — тон мужчины не был грубым или сердитым, но было понятно, что разговор совсем ему не приятен. В прочем, как и для меня. Поэтому, оставшиеся полчаса ужина и бутылки вина мы провели в молчании. Хэппи приехал на черном тонированном «Гранд Чероки». Он вежливо поприветствовал нас, открывая заднюю дверцу машины для меня. Я немного удивилась (и чуть более была взволнована), когда Старк забрался следом за мной — назад, но виду не подала. Это был приятный жест, словно он не захотел меня оставлять в одиночестве даже в салоне автомобиля после всего произошедшего за сегодня и предыдущие дни. — Сэр, куда едем? — взглянув в зеркало заднего вида, спросил водитель. — Хэппи, заканчивай с формальностями, здесь все свои, — отмахнулся Тони от его обращения. — Мы едем домой, у нас ещё есть планы, — я не успела подумать о «наших планах», как Старк повернулся ко мне и сказал: — Напиши список того, что нужно купить, и мы пригласим специалистов с необходимым ассортиментом. — Что? Зачем так заморачиваться? Проще зайти в торговый центр и быстро выбрать необходимое. Если мы съездили поужинать в ресторан, то почему бы и не съездить в ТЦ, разве нет? — я повернула голову и вопросительно посмотрела на Старка. Тот мельком взглянул на меня и едва улыбнулся уголком губ, а после взял мою руку и, положив её на своё бедро, накрыл ладонью. Выражение поддержки и покровительства. — Малышка, я не могу отвечать за безопасность там, поэтому — нет. Щёки мои ясно порозовели, и всю оставшуюся дорогу я убеждала себя, что появившийся румянец на лице был результатом ничего иного, кроме как выпитого вина. Через пару часов особняк наполнился людьми: по меньшей мере человек десять с переносными чемоданами, баулами и вешалками с висящей на них одеждой. Как оказалось, «шоппинг-терапия» была не только у меня, но и у Старка. Мы расположились в обеих гостиных: я — в одной, он — во второй. И изредка заглядывали друг к другу покрасоваться или полюбопытствовать. Заглядывал больше Тони, ибо мне было как-то неловко интересоваться его мнением, в отличие от мужчины. Тот пару раз, смеясь, спросил: «Идёт ли ему этот галстук» или «Хорошо ли смотрится полоска на рубашке», на что получил честные ответы: «Да, галстук хорош» и «Нет, рубашка ужасная». У Старка получилось отлично: я отвлеклась. На час или два, выбирая одежду и бельё, в голове ничего, кроме девчачьих мыслей не было. А наигранно-обиженная фраза Тони о том, что я не позвала его помочь мне с выбором бикини и пеньюаров, развеселила меня окончательно. Ближе к десяти вечера приехала Пэппер. Шикарная женщина, как всегда. Взглянув на неё, и не скажешь, что меньше, чем неделю назад, этот человек был при смерти. Всё-таки Старк со своей командой учёных потрудились на славу. У мисс Поттс, как оказалось, имелся собственный ключ от особняка (в то время, как меня впускал Джарвис в дом), а также, здесь у неё была своя комната, прямо как в башне Старка. Я понимала, что всё это у неё было заслуженно в процессе трудной (и, возможно, нервоубийственной) работы с Тони, но данный факт нисколько не заглушал ревностных эмоций у меня. Пэппер была здесь бóльшей хозяйкой, чем я. Она знала расположение абсолютно каждой мелочи в этом доме, и, кажется, за его пределами тоже. Возможно, не специально, но женщина ясно дала понять, что имеет достаточно собственных прав тут. Даже на кухне, где я оставила подставку со специями на верхней полке — чтобы они были в лёгкой доступности во время готовки, она убрала подставку на место — в нижний ящик тумбы. Я стискивала зубы от негодования и через силу улыбалась, постоянно напоминая себе, что всё ещё остаюсь виноватой в том, что Пэппер пришлось пережить несколько дней назад. И нужно было бы как-то извиниться перед женщиной за ту ночь, но никак не находилось подходящего момента. Старк и Поттс обсуждали рабочие моменты компании, находясь гостиной на диване. Пэппер всё ещё оставалась в деловом синем платье и чёрных туфлях на высоком каблуке. Она промокнула салфеткой излишки яркой помады перед тем как взять предложенный Старком бокал вина. Я мысленно фыркнула с этой картины и, чувствуя себя лишней в этот момент, ушла на кухню со своим бокалом. Мужчина и женщина, кажется, даже не заметили моего ухода.«Забыла тебя поблагодарить. Спасибо за выполненную просьбу! Я у тебя в долгу!»
Усевшись в одиночестве за большой обеденный стол, я поставила бокал с вином перед собой и положила рядом с ним телефон. Алкоголь начал действовать и туманить разум, и я успела подумать, что нужно остановиться, пока чувство ревности не овладело мной до конца, и я не наговорила (или не наделала) глупостей. Мобильник пискнул и загорелся, оповещая о сообщении, прочитав которое, я невольно улыбнулась.«Всегда пожалуйста, Амазонка!»