Осколки разбитой души

Сколько времени прошло с их последней встречи? Он сам едва помнит. На самом деле, где-то около месяца. Дни сменялись ночами с неимоверной скоростью. Бакуго уже закончил разрабатывать заказ Мидории и приступил к изготовлению товара. Мысли постоянно крутились вокруг Изуку. Боже, Изуку… Он буквально сходил с ума. Бесконечное беспокойство, навязывание глупых домыслов и противоречий. Это всё кошмарно утомляло, и самое страшное — затягивало. Каждое утро начиналось с мыслей о нем. В свободное время Кацуки просматривал его фотографии с мероприятий, сделанные журналистами. Как-то раз ему даже пришло в голову что-то подарить. Бакуго купил красивый галстук красного цвета из шикарной, приятной на ощупь ткани. Цвет он выбрал, отталкиваясь от стиля одежды Изуку и цвета его волос, посчитав, что красный будет смотреться эффектно и дорого. Этот подарок Кацуки передал через сотрудников компании Мидории, попросив оставить себя анонимным. Изуку, получив подарок, был весьма удивлён и перебирал варианты из всех возможных людей, кто мог сделать такое для него, но не нашёл. На самом деле галстуки были ему по душе — у него достаточно много висит в шкафу, и этот он добавил к своей мини-коллекции, если это можно так назвать. Рабочие дни Бакуго были тяжёлыми и напряжённее обычного. Кацуки становился агрессивнее, рассеяннее и забывчивее, что также знатно раздражало. Каждая ночь ощущалась словно пытка. У него были проблемы со сном, поэтому Бакуго пил таблетки, и к счастью, они немного помогали. В целом он чувствовал себя обречённым — в любом случае ему не впервой. *** Во тьме ночной был виден свет, который постепенно распространялся. Мужчина слышал смех, доносящийся эхом, а за ним стал появляться он. Всё расплывалось. Изуку был перед ним другим — открытым и счастливым, как тогда, когда они давно-давно играли вместе у ручья и пускали бумажные кораблики по течению. Ему удалось прижать его к груди, почувствовать тепло, растекающееся по всему телу. Он уткнулся в шею Изуку, зарываясь в темные волосы и вдыхая давно забытый свежий запах лайма. Кацуки словно расплывался в нежности. Он прижимал его крепче, будто боялся, что тот уйдёт. Одна его рука дотронулась до лица, покрытого солнечными веснушками, и теперь нежно касалась его кожи. Изуку обнимал его в ответ, тепло выдыхая в его шею. Бакуго чувствовал его улыбку за спиной, от чего сам того не замечая прикрыл глаза и прислушивался к каждому его слову. И, Господи, как же было приятно вот так стоять в обнимку, наконец ощутив тепло и внимание, отдавая то же самое в ответ. Как же было потрясающе слышать его тихий голос, перебирая изумрудные пряди волос. — Я люблю тебя. — Эти слова были едва слышны и заставили замереть. Голос постепенно отдалялся, оставляя за собой неприятное чувство обмана. Кацуки в момент открыл глаза и попытался схватить его снова, обнять и не выпускать, но вместо этого желанный силуэт исчез. Испарился из распростёртых рук, не оставив ни малейшего намёка на своё пребывание рядом. И снова это оказался сон… Бакуго перевёл взгляд на часы на прикроватной тумбочке: 03:57 утра. Он тяжело вздохнул, лениво поднялся и сел на край кровати. Пусто смотрел в стену, весь взъерошенный, чувствуя неприятную стянутость кожи в уголках глаз и засохшие дорожки слёз на щеках. Встав, Бакуго умылся, выпил воды и снова лег спать. *** Изуку… Будь у него смертельная болезнь, наверняка он назвал бы её «Изуку». Сегодня Киришима — его правая рука — предложил Бакуго отдохнуть от работы и выпить, на что тот, пусть и после многочисленных уговоров, согласился. — Кацуки, ты сам-то дойдёшь до дома? Ты же сегодня не на машине, я могу подвезти. — Дойду я! Сам. — Кацуки несильно оттолкнул его рукой от себя и покосился на стол, облокотившись другой рукой на него. Бакуго встал из-за столика и чуть покачнувшись побрёл к выходу. — Ты слишком пьян! Я должен подвезти тебя! — Киришима тут же поспешил за ним. — Отвали, дерьмоволосый! — буркнул мужчина, направляясь к дому, который находился недалеко от бара. Он не хотел, чтобы его видели уязвимым. Он ненавидел это. Ненавидел быть слабым, ненавидел себя за ошибки. — Но Кацуки! — его снова оттолкнули. — Тц, больно надо было! Да, Киришима всё же уехал. А что ещё делать? Заставить пьяного Бакуго сделать что-то против его воли было невозможно. Уж слишком он упрям по своей натуре. Бакуго шагал по улице, его мысли по-прежнему были заняты Изуку. Каждый шаг отдавался в его голове эхом, словно он искал ответы на вопросы, которые не давали ему покоя. Он чувствовал, как алкоголь размывает границы его сознания, позволяя ему погрузиться в воспоминания о том, как они вместе смеялись и делились мечтами. Он просто хотел пройтись, ощутить прохладу ночного воздуха и попытаться заглушить свои чувства. Но чем больше он старался, тем сильнее они накатывали на него. *** На часах уже около часа ночи, и Тодороки снова пришлось заставлять Мидорию ехать домой. Сам Изуку уже выпил три чашки кофе, ведь его глаза постоянно слипались. — Боже, ты серьёзно уверен, что сможешь нормально работать в таком состоянии? Думаю, нет. — Шото недовольно сложил руки на груди. — Я в полном порядке, мне немного осталось. — Закончишь завтра на свежую голову. Спустя ещё пять минут уговоров Мидория всё же собрался ехать домой. *** Проезжая знакомый бар, Мидории показалось, что он увидел Бакуго, и он остановился, отзывая его. — Бакуго! — Тот с нетрезвым взглядом покосился на Изуку и сразу побрёл к нему. — И-и-изукуу… Как я рад тебя видеть! — Мужчина глупо улыбнулся и облокотился на открытое окошко машины, вглядываясь в глаза Мидории. — Боже, ты пьяный что ли? Ты один? — Я?.. — Бакуго задумался. — Я ничего. Изуку устало закатил глаза и усадил его на переднее кресло. Планы изменились, и теперь пришлось ехать домой к Кацуки; впрочем, это было по пути. — Изуку, мне так не хватает тебя… — Бакуго моляще посмотрел на него, вглядываясь в изумрудные глаза. Он по-детски потянулся к рукаву Мидории, чуть наклонившись. — Ты слишком пьян. — Изуку отцепил его руку и снова поместил её на руль. — Не-е-ет… Я не пьян! — Кацуки взмолился снова. Приехав на место, Мидория помог тому выбраться из машины и повёл к квартире. Пришлось обшарить карманы Кацуки, чтобы найти ключи, и справившись с этой задачей, парень открыл входную дверь и впустил Бакуго. — Тебе повезло, что тебя ещё не тошнит, но похмелье завтра будет в любом случае. У тебя завтра выходной. — Изуку умыл его и не раздевая уложил сразу спать. Уже отходя от кровати, он почувствовал, как его резко потянули к себе. Изуку вздрогнул, пытаясь сразу же отстраниться. — Изуку… — Бакуго медленно погрузился в сон, отпуская Мидорию. Изуку шокировано замер, поднявшись, после чего с замешательством ушёл.