Мышка

С капитаном корабля было невозможно спорить, Йонду всегда оставался при своём мнении, особенно сейчас, находясь под сильным натиском Квилла. Появление на борту маленького несмышлёного ребенка его нисколько не обрадовало. Чужак на борту — это хаос в чистом виде. И проблема не только в самом ребенке. Скорее в команде… Пиратам, неотесанным мужланам, в голову могло взбрести абсолютно все, что угодно. Опустошители всегда славились буйным, жестоким нравом, и только Квилл выделялся среди них, даже спустя много лет оставаясь более чутким к окружающим. Йонду годами пытался выбить из непутевого мальчишки человеческие замашки, но тот из раза в раз шёл ему наперекор. — Ты не можешь оставить её на борту, — в приказном порядке произнёс Йонду, находясь по ту сторону голографического экрана. Раздражение, смешанное со злостью, постепенно набирало обороты. Они уже несколько часов ругались между собой за право оставить ребенка в живых. Квилл упирался, но и Йонду не хотел уступать. — Ближайшую неделю мы не сможем высадиться в космическом порту, — напоминал он между делом, давя, призывая к логике. — Оставляя её здесь, ты накличешь беду. — Она безобидна, — защищался Звёздный Лорд. — И неделя не так уж и много. Как только мы завершим заказ и вернемся на Ксандар, то отдадим её на попечение корпуса Новы. — Отдать её на попечение корпуса не самая лучшая идея, — вклинился Краглин. — Они сделают из неё очередного солдата. А потом, когда она вырастет, то без зазрения совести всадит тебе нож в спину. Квилл не мог не согласиться. Но Нова единственно правильный выбор в данной ситуации. Нейтральная сторона, обременённая силой и ресурсами. — Я прослежу, чтобы она нашла соплеменников, — вступился он, взвешивая все за и против. — Ксандар станет временным пристанищем, пока я их не разыщу, — а после надавил на самое больное. — Тебе ли не знать, каково это — потерять родной дом. Йонду опешил, замер буквально на доли секунды, а после раздраженно бросил: — Делай как знаешь, — и отрубил связь. Повисла напряженная тишина. Квилл вышел победителем из данного спора, но на душе стало противно. Он задел Йонду за живое, полоснул рану, которая, как ему казалось, давно затянулась без следа. — Он простит, — обнадеживающе пробормотал Краглин. — Оттает. Не кори себя. Ты всё правильно сделал, — после чего дружески потрепал Квилла по плечу. — Знаю… Знаю. Издав обреченный вздох, он вновь обратил внимание на девочку. Она уютно устроилась на маленькой кровати, среди посеревших от времени подушек, и тихо спала. За тот короткий промежуток времени малышка набралась сил. Сердечный ритм выровнялся, а цвет лица стал единообразным. Краглин где-то в недрах вещей Квилла нашел относительно чистую одежду, красную футболку и штаны в тон. Малышка в них буквально утонула, из-за чего вещами пришлось пожертвовать: подрезать рукава, распороть штанины и убрать лишнюю ткань, найти подходящий ремень и сделать парочку новых дырок, а после затянуть на крохотной талии. В целом, Квилл был доволен. На первое время должно хватить, а дальше… Дальше он уже не загадывал. — Как думаешь, скоро ли она проснется? — тихо, шепотом уточнил Краглин, продолжая сверлить малышку взволнованным взглядом. — Не знаю, но надеюсь, смогу уберечь барабанные перепонки, — не без доли юмора заметил Квилл. — И выбраться отсюда живым. Мужчина напротив улыбнулся в ответ. — Тогда я пойду, проверю обстановку. Но если что… Я рядом. Возможно, получится успокоить Йонду. Махнув рукой на прощание, Краглин скрылся за широкой железной дверью, а Квилл напоследок, в абсолютной тишине, произнёс: — Надеюсь, я об этом не пожалею.

***

«Я никогда так не ошибался! Черт, откуда в ребенке столько сил?!», — взмолился Квилл, отступая назад и затыкая уши руками. Ребенок оказался не робкого десятка. Едва проснувшись и завидев перед собой чужака, малышка сразу закричала. Не заревела, не стала заикаться в страхе, но было очевидно — испугалась, и зашлась в истерике. Забившись в дальний угол каюты, она орала, что было сил. На лице проступили костяные наросты, едва заметно, но предупреждающе. — Тише-тише, дядя Квилл тебя не тронет. Дядя Квилл хороший, — напевал он, стараясь успокоить ребенка. Но она не хотела слушать. «Черт, черт, черт», — мысленно выругался он, осматривая каюту и стараясь придумать, как выкрутиться из этой неловкой ситуации. Включить девочке музыку? А вдруг посторонние, незнакомые звуки только сильнее раззадорят чересчур напуганного ребенка? Квилл абсолютно не представлял, что могло помочь. Голограмма? Сделав несколько шагов вперёд, он задел пульт у стены и одним голосовым приказом велел включить мультики. Малышка замерла всего на мгновение, приглядываясь к картинкам, что резко появились перед носом, а после снова зашлась в крике. — Не прокатило, — со вздохом произнёс Квилл. — Что же мне с тобой делать, а? На что я вообще рассчитывал? Он для неё чужак. Другой, непонятный. Злобное, страшное чудище, которое утащило из родного дома. Квилл был уже достаточно взрослым, когда Йонду забрал его на свой корабль. И он был в подходящем возрасте, чтобы понять концепцию космоса, он был готов к приключениям, но вот девочка… Сколько ей? Четыре? Может пять? Как объяснить ребенку гибель целой планеты? Как объяснить смерть родных? Как объяснить, что ему можно верить? — Ладно, понял, мы не любим мультики, — вымученно произнёс Квилл, попутно отзывая голограмму. — У меня нет игрушек, — с отчаянием добавил он. Патовая ситуация. А крики в это время только набирали обороты. Малышка не переставала истошно кричать, стараясь держаться от незнакомца подальше, на безопасном расстоянии. Квилл сделал шаг назад, потом второй, уперся в дальнюю стену каюты, где находилась дверь. Крик слегка стих, но не прекратился. Девочка наблюдала, чутко улавливать каждое движение. Возможно, опасалась оружия? Или готовилась атаковать в случае чего? Только сейчас Квилл понял, что выловил из космоса кота в мешке. Йонду был прав. Внешний вид обманчив. Вдруг девочка, подобно флеркену, превратится в нечто потустороннее, опасное, беспощадное? «Она пока что тебя не убила, это хороший знак, — попытался справиться с подступающими сомнениями Квилл. — Монстры нападают сразу, а не прячутся по углам». Нажав на дверную панель, он сделал короткий шаг назад. Девочка замерла, а после громко, отчаянно разревелась. — О, она проснулась? — послышалось несколько мужских голосов. Опустошители! — Убирайтесь, здесь не на что смотреть! — бросил Квилл, спиной чувствуя на себе чужие прожигающие, оголодавшие до зрелищ взгляды. — Вы её пугаете! — Ой, да ладно! Всего одним глазком. Жалко что ли? — Убирайтесь, пока черепа по стенке не размазал, — прикладывая руку к кобуре, повторил Квилл приказным тоном, поворачиваясь к пиратам лицом. Для них эта девочка всего лишь игрушка. Они не питали тёплых чувств к живым существам, кроме редких исключений. Сюда пришли отбросы, которым стоило преподать хороший урок и устроить настоящую взбучку. — Один на десятерых, Квилл, — бросил кто-то рядом. — Остынь. — Не вынуждайте меня. Дверь с громким щелчком захлопнулась, назойливый звук детского плача исчез. Квилл был готов дать бой, и даже успел сжать пистолеты в руках, как услышал знакомый голос. — А ну, голодные псы, кыш отсюда! Чтобы я вас здесь больше не видел, пока мы не приземлимся на Ксандаре. А если кого увижу около ребенка, отстрелю яйца, — пригрозил Йонду. — Все уяснили? Повторять не буду! Послышались тихие, недовольные протесты. — Что стоите? Вон! К Йонду прислушались. Хватило пары слов, и вот, у каюты не было ни души. — А я ведь говорил, что ты разворошишь гнездо Рур’гхи. А нам ещё неделю бороздить космос, как минимум… — он устало потер переносицу. — Прости, Йонду. За те слова… — Что было, то было. Краглин мне все объяснил, — ответил он спокойно, быстро переключаясь с одной темы на другую. — Как она? — Шумная, — ответил Квилл без промедления. — Она боится. Не подпускает. Я пытался, но… Мне кажется, она скорее голос сорвет, прежде чем попытается прислушаться. Йонду понимающе кивнул. С детьми в пути никогда не было просто. Об этом он знал не понаслышке. Сколько детей он похитил? Скольких отдал Эго на растерзание? Сколько невинных душ загублено ради наживы? Все они плакали, кричали до хрипоты. Не ели и не спали. И погибали в мучениях. Выловленную в космосе девочку могла ждать похожая участь. И только воля Йонду могла что-то изменить. — Отойди, — велел он, одним лёгким движением разблокировав запертую дверь. Для него, как для капитана корабля, все пути были открыты. — Только не делай ей больно, — попросил Квилл. Йонду промолчал, после чего зашел в каюту. Девочка сидела все там же: в дальнем укромном углу, под широким столом. На щеках застыли слезы, а глаза — ярко-красные, большие, напуганные — смотрели в самую душу. — Этот остолоп тебя напугал, да? — начал издалека Йонду серьезным тоном. Опустившись рядом с ней на корточки, чтобы стать визуально меньше, он попытался наладить хрупкий контакт. Девочка перестала кричать, закашлялась, но все еще ревностно продолжала гипнотизировать незнакомцев взглядом. Опасалась. — Мы плохие ребята и хорошо, что ты это понимаешь. Но вот тот парень за моей спиной ослушался приказа и спас тебе жизнь. А мог бы оставить там, — он многозначительно махнул рукой. — Будь благодарна. Истерики ничего не дадут. Он не рассчитывал на понимание, но старался вложить в свои слова побольше эмоций, чтобы донести свою позицию. И она, на удивление, слушала внимательно, будто понимала. Осознав это, Йонду растянул губы с кривой акульей улыбке, что, судя по выражению лица девочки, нисколько её не напугало. — Ты понимаешь наш язык! Малышка осторожно кивнула. — Она все это время понимала, о чем я говорил? И… — Квилл вспомнил, как грозился кому-то вскрыть череп. Стало несколько неловко. — Брось, она находится среди пиратов. За неделю или две она наберется бранных слов. Конечно, новые опекуны этому будут не рады, но… У нас есть выбор? Играть в принцесс? Слово «опекун» заставило девочку насторожиться. Она, постепенно отошедшая от шока, наконец-то вспомнила самое важное. — Мама? Папа? Где? — хриплым голосом произнесла она, зачем-то оглядываясь по сторонам. — Их здесь нет. И… Возможно… Они сгинули. Вашей планеты не стало. Тебе повезло выжить, правда, не совсем понимаю каким образом, — предельно ясно, без приукрас, сообщил Йонду. Но слез не последовало. На лице девочки застыло отстраненное выражение лица, что было странно для маленького ребенка. Осознание потери близкого человека всегда жалило в самое сердце. Предыдущие дети, которых когда-то похищал Йонду, плакали, бились в истерике вдали от родного дома. Но этот ребенок отличался от них всех. Это тревожило и настораживало. Не девочка, а настоящая загадка, даже для пирата, который привык четко разбираться в космических реалиях, и разновидностях рас в ней проживающих. Малышка больше не задавала вопросов. Замолкла, явно пытаясь детским мозгом осознать суть происходящего. Слез больше не было, как и истерик. — Мама и папа не придут? — тихо спросила она, поднимая взгляд на Йонду, ища в нём поддержки. — Не знаю. Но, скорее всего, они не выжили. Он был предельно честен. Йонду намеренно сказал все, как есть, прекрасно давая понять, что розовым замкам здесь не место. От опустошителей не дождешься и толики сострадания. Правда рано или поздно вскроется, и лучше оторвать этот пластырь сейчас, чем ожидать подвоха чуть позже. — Если будешь хорошей девочкой, и будешь слушаться меня с Квиллом на протяжении всего путешествия, то мы, так уж и быть, попытаемся помочь тебе найти родных, — Йонду откровенно лгал, говорил за себя, но, судя по взгляду девочки, она приняла это за чистую монету. — Договорились? — для лучшего эффекта он протянул вперёд руку, напрашиваясь на рукопожатие. Но вместо этого оказался в кольце объятий. — Это выглядит, как согласие, — послышался хохот Квилла за спиной. Йонду пробурчал что-то неразборчиво, на родном наречии. — Ненавижу телячьи нежности, — шикнул он, выворачиваясь из объятий, словно уж. — Оставь это для Квилла. Теперь ты его головная боль. Девочка недовольно насупилась, но спорить не стала. — Он тебя не обидит, — ещё раз произнёс Йонду, осторожно потрепав девочку по белой лохматой макушке. — Слушайся его, поняла? Она активно закивала, хлопая большими светлыми ресницами. — А ты, — он продолжил, уже обращаясь к Питеру. — Проследи, чтобы до Ксандара она добралась в целости и сохранности. Возможно, — последнее он говорил шепотом, — она последний представитель своей расы.