Зая, как же я зае...

      Привычка ставить таймер не подвела и в этот раз. Когда без десяти семь прозвучал настырный сигнал, Тарас даже не сразу сообразил, что это ему пора собираться. В ресторане было довольно людно, кухня работала в полную силу, и в кои-то веки всё было в порядке. Тарас брякнул пару раз звоночком на раздаче и попросил подбежавшую официантку сказать, когда появится Павел Аркадьевич. Тот в последнее время стал в «Тоскане» завсегдатаем и повадился оставлять официантам немерянные чаевые. Так что девушка сразу поняла, о ком речь, и заулыбалась:       — Так он уже часа полтора в зале. С Мариной Васильевной ужинает. Брал тёплый салат с куриной печенью, оссобуко с подпечёными овощами, а на десерт грушу по-мароккански. Я спрашивала, говорит всё очень вкусно. Просил поварам респект передать.       — Ясно, — сказал Тарас, хотя на самом деле ему было совершенно непонятно, о чём могли полтора часа болтать Павел и Марина.       Нужно поторопиться, нынешние Пашины близкие друзья явно не из тех, кто готов ждать мангальщика. Вон даже Паша приехал заранее. Тарас сбегал в душ, чтобы смыть с себя смешанные ароматы кухни, быстро переоделся, попытался вспомнить, когда он ел в последний раз. По всему выходило, что выпил чашку кофе утром, чтобы проснуться-таки, и на бегу сжевал порцию Цезаря, которую по ошибке задвоила в заказе новенькая официантка. Тарас натянул футболку и пуловер и бросил торопливый взгляд в зеркало. Когда-то они красиво облегали выпестованные в спортзале мышцы, но теперь пуловер казался снятым с чужака, носившего вещи на пару размеров больше. Похудел, что ли? И вообще, Тарас горько признался самому себе, что он далеко не в лучшей форме. Выглядит, пожалуй, старше своих лет: рано поседел, морщины, одежда эта дурацкая, невнятная. Когда он покупал себе что-то? Тарас вздохнул, шагнул к шкафу, где в портпледе висел его парадный китель. Кто там на него смотреть будет? Главное, чтобы шашлыки удались, да и только.       Зал был заполнен где-то на треть. Тарас решительно направился к небольшому столику на двоих, где сидели Паша с Маринкой. В глаза бросился ноутбук Марины с открытым на нём детским меню. Опять за своё! Вот ведь настырная девка.       — Пойдём, что ли? — спросил он у Паши. Тот тут же поднялся и направился в выходу. На парковке стоял знакомый внедорожник, водитель, заметив Павла, вышел и открыл дверь. Забрал у Тараса портплед и уложил его в багажник.       — Спасибо, Витя, — Паша почему-то захлопнул переднюю дверь и устроился рядом с Тарасом на заднем сиденье.       Со всей очевидностью мужчину, сидевшего за рулём, Тарас видел впервые. Меняет их, судя по всему, Паша, как перчатки. Этот был мощным, накачанным, белобрысым, явно с военной выправкой. И красивым, да, как с плаката о превосходстве арийской расы. Вполне под стать тому рендж роверу, за рулём которого сидел сейчас. С Витей, значит, уезжал. Ну понятно.       — Коньяк будешь или виски? — Пашин голос вырвал Тараса из болезненных раздумий. — Давай по пять капель, чтобы в дороге не скучать?       — Коньяк. Я взял с собой. Ну в подарок, там в коробке… В багажнике сейчас лежит.       — Ну и пусть лежит, что у нас коньяка что ли не найдётся, правда, Вить? Тут только два рокса, к сожалению, нормальных коньячных бокалов нет. Переживём, думаю, всё-таки в машине, а не на дегустации.       От коньяка сразу стало теплее и легче на душе. Паша шутил без остановки, постоянно подливал, вспоминал какие-то истории из давно забытого прошлого. Было даже странно, что он совершенно не стесняется рассказывать всё это при Вите. Настороженность схлынула, контроль сам собой ослаб, и Тарас даже не заметил, как перебрал.       Дальнейшее помнилось смутно. Вроде бы его тошнило где-то по дороге. Кажется, он хвалил Пашин парфюм, укладывая голову ему на грудь, и пытаясь обнять его покрепче. Потом его куда-то волокли по прохладе, поили водой, снимали ботинки. Последнее, что он помнил, ощущение абсолютного кайфа, когда под головой оказалась подушка, а чьи-то руки аккуратно накрыли его одеялом.       Будильник, что удивительно, не прозвенел. Тарас открыл глаза, попытался понять, где он, собственно, находится, и тут же зацепился взглядом за настенные часы. Половина первого, и, судя по яркому солнцу, пробивающемуся через ролеты, середина дня, а не ночи. Осознание произошедшего накрыло волной стыда. Напился, опозорился перед Павлом и его гостями, проспал всё, что только можно. Тарас вскочил и стал шарить по прикроватной тумбочке в поисках телефона. Его не было. Зато стояли бутылка «Святого источника», стакан и лежала упаковка «Алька-Зельтцера». Голова вроде бы не особо болела, но Тарас торопливо бросил в стакан две таблетки, залил водой и выпил почти залпом. Наверное, перенесли шашлык на сегодня. Или Витя пожарил, он явно из тех, кто всё умеет.       Выяснилось, что стянули с него не только ботинки. Джинсы и пуловер были аккуратно сложены на стуле, спал он в футболке, трусах и носках. При мысли о Вите, которому пришлось вытряхивать из одежды пьяное тело, Тарас смутился ещё больше. Оставалось только надеяться, что это реально был Витя. О Паше в таком контексте думать совсем не хотелось. Тарас натянул джинсы, оглядел стены, сложенные из бревенчатого сруба, простенькие пёстрые половички, плохо покрашенный стол. Скорее всего какой-то домик для прислуги, ничего похожего в ближайших загородных комплексах, подходящих по уровню Павлу Аркадьевичу, не припоминалось. Нужно было идти, разыскивать Павла, извиняться, разбираться с шашлыками и в срочнейшем порядке ехать домой. Тётя Надя тоже не железная.       Впрочем, долго искать Пашу не пришлось. Он сидел в прихожей на диване и читал какую-то потрёпанную книгу с пойманным на удочку ершом на обложке.       — Выспался? — спросил он, словно ничего не произошло. — Сейчас бы в душ тебе, взбодриться, и позавтракаем. Или совсем аппетита нет после вчерашнего?       — Доброе утро, Паш. Чего не разбудили пораньше? Гости спят, что ли, еще? Покажешь, где мангал? — начинать по новому кругу извиняться было совсем глупо. Тарасу хотелось быстрее заняться делом, чтобы меньше ощущать эту невероятную неловкость.       — Мангал покажу, само собой. А из гостей тут только ты. Планы немного поменялись. Помнишь, я говорил тебе, что мне нужно туркомплекс посмотреть. Так вот ответ нужно дать до пятого мая, поэтому всё по времени немного сдвинулось. Отпраздновать не успели, поехали сразу сюда, работать. Трёх дней, я думаю, нам хватит? Ну и отдохнём потом.       — В смысле? — соображалось туго: то ли после вчерашнего, то ли из-за полной абсурдности происходящего.       — Мы с тобой в лесу, — абсолютно спокойным голосом сказал Паша, — на турбазе. Заброшенной. Нам нужно её осмотреть, оценить туристический потенциал. Витя приедет за нами через три дня. Так понятно?       Тарас вздохнул. Он конечно налажал по полной, но всё же не понимал, к чему этот нелепый розыгрыш. Слегка разозлившись, он молча вернулся в спальню, застелил кровать, натянул пуловер. Оглянулся по сторонам в поисках ветровки, в карманах которой были ключи, кошелёк и телефон, не нашёл её и вышел на улицу, ничего не говоря Паше, который делал вид, что увлечён чтением. За порогом, собственно, и накрыло. Пейзаж вокруг был странным и вот ни разу не мажорным. Лес, разбросанные по нему домики, в основном щитовые и с облупившейся краской. Покосившиеся качели, растрескавшиеся лавочки, ярко-зелёная трава с вкраплениями вездесущих одуванчиков, берёзы. И ни одного автомобиля в зоне видимости. Да что там, ни одного человека. В пору за руку себя щипать, чтобы убедиться, что это не сон.       Оставалось только вернуться в дом и попытаться договориться с Пашей по-человечески.       — Я понимаю, подвёл тебя, напился. Ты пошутил, мы оба посмеялись. Звони Вите, прошу тебя, у меня мама дома одна, — сказал Тарас с порога.       — Светочка приехала, — отозвался вдруг Паша, оторвавшись от книги. — На все майские, представляешь, как в прошлом году обещала.       — В смысле Светочка? — У Тараса чуть глаза на лоб не полезли от новости. — А ты откуда знаешь? И вообще, на кого она детей оставила? У неё же не получалось никогда!       — А детям путёвки дали в отличный языковой лагерь. Как раз на все майские. — Паша поставил книгу на полку и подошёл к холодильнику. — Иди в душ. Пока будем завтракать, я тебе всё расскажу.       — Кто дал путёвки? С чего вдруг? — в голове Тараса по-прежнему ничего не состыковывалось.       — Спонсоры. Бывают же неравнодушные к проблемам многодетных люди, — Павел ловко вскрыл вакуумные упаковки с нарезкой и стал делать бутерброды.       — Подожди-ка, — мысль буквально пригвоздила Тараса к полу. — Ты пытаешься мне сказать, что заплатил моей сестре, чтобы она приехала к собственной матери?       — В твоей формулировке звучит ужасно, прямо трагично, я бы сказал. Давай без лишнего пафоса. У тебя отличные племянник и племянницы. Почему я не могу им путёвки подарить на правах твоего старого друга? Знаешь, сколько я им подарков задолжал за эти годы.       — Ну и толку от её приезда? Она же не знает ничего. Ни какие лекарства давать. Ни что и где лежит в квартире. Как она должна справиться по-твоему? — сердце билось гулко и неритмично, во рту появился кислый привкус, а в желудке пекло огнём. Аспирин натощак он выпил зря, а тут ещё и нервы.       — Тётя Надя ей вчера мастер-класс проводила весь вечер. Она Виктории Петровне дочь, в конце концов, взрослая женщина, мать троих детей. Справится, куда денется. Сыр лучше голландский или эдам?       — Ты издеваешься, что ли? — не выдержал Тарас. — Дай мне телефон немедленно. Буду сам отсюда выбираться.       — Держи, — сказал Павел и положил на стол кнопочный бабушкофон, — твой айфон Витя отвёз Марине. Наверняка будут звонить по работе, она ответит, если что. А тут другая карточка и основные номера.       Тарас схватил мобильник и тут же, чертыхнувшись, бросил его на стол. Сети не было.       — С сетью беда, — подтвердил Паша. — Нужно идти на горку, километра три примерно, там нормальный приём. Позавтракаем и сходим. Созвонишься как раз со всеми, удостоверишься, что всё в порядке. Вернёмся и займёмся осмотром турбазы, договорились?       — Паша, блядь! Ты не слышишь меня, что ли? Я НЕ МОГУ на майские. У меня в ресторане лажа, персонал сбежал. У меня пиццерии без присмотра, а на праздники всегда караул. У меня… Блин, Гарик, — Тарас вспомнил своё вчерашнее обещание и окончательно рассвирепел. — Я понимаю, ты теперь птица высокого полёта, но что же так по-скотски, а? Вроде бы не чужие люди когда-то друг другу были. Да я пешком отсюда уйду…       — Нормально всё будет, Тарас. Я предусмотрел всё, ну честно, — голос Паши стал совершенно другим, слегка надтреснутым, словно извиняющимся. — Марина справится, у неё отличный план на майские и вообще. И повар высококлассный нашёлся. А с Гариком я вчера разговаривал, объяснил всё по мере сил. Он же любит тебя, вот и простит. Реально, помощь мне нужна, а ты развеешься заодно.       — Я не останусь здесь, Паш. Это безумие какое-то. Веди на свою горку, я хоть по телефону всем указания раздам, а потом разберусь, как домой добраться.       — Сэндвич бери, ты же не завтракал ещё, — Паша протягивал ему хлеб с ветчиной и сыром, но Тарас только отмахнулся:       — Ну его нахер. Дома поем.       — Тёплая куртка в шкафу, оденься, там плюс десять и сыро — Паша неторопливо стал заворачивать бутерброды в пергамент, а Тарас пошёл одеваться, пытаясь одолеть съедающее его желание отвесить бывшему хорошенькую оплеуху. Нет, он знал, что большинство окружающих законченные эгоцентрики, а в бизнесе нормально идти по головам и ничем не брезговать. Но настолько наплевать на интересы Тараса! Устроить чуть ли не похищение! Совсем очумел Павел Аркадьевич, просто ни в грош его не ставит.       На горку вела довольно крутая, практически незаметная среди молодой травы дорожка. Под ногами хлюпало. Судя по всему вчера здесь шёл дождь. То, что в шкафу нашлись его вещи, в том числе три пары кроссовок и тёплая куртка, показалось абсолютным сюром, но уже не удивило. Должно было найтись всему логичное объяснение, и мозг Тараса судорожно накидывал варианты, становившиеся всё нелепее. Пока, наконец, не осенило:        — Ты мне что-то добавил в коньяк? Не могло меня так развезти с ничего.       — Ага, три таблетки клофелина… Тарас, мы пили вместе. Ты вспомни, когда ты ел и спал в последний раз нормально. Отдыхать нужно, а когда пьёшь — закусывать.       — Это из-за Демьянова и «Велюра», да? Чтобы я уж точно слился и не мешал?       — Знаешь, когда меня мама рожала, то очень старалась день рождения под открытие «Велюра» подгадать, ну чтобы ты ничего не заподозрил, — Паша покачал головой а потом и вовсе остановился. — Тарас, ну сам посуди, стал бы я шестерить вокруг Демьянова? Не смешно уже.       — Зачем тогда весь этот цирк? Объясни, — Тарас вглядывался в лицо Павла, пытаясь найти что-то в его выражении. — Только так объясни, чтобы я поверил.       — Как думаешь, мне есть чем заняться? — Тарас догадывался, что вырваться на все майские Павлу было сложнее, чем кому бы то ни было, но это только окончательно сбивало с толку. — У меня отец до сих пор в больнице на реабилитации, маму это всё заметно подкосило. И дел, как ты догадываешься, по горло. Если я здесь, значит, считаю это самым важным на данный момент. Если ты здесь, то значит без тебя вырулить не получится. Я понимаю, ты мне не доверяешь. Логично, мы нынешние почти не знаем друг друга. А то, что было…       — Далеко ещё? — перебил Тарас, только разговоров о личном ему сейчас и не хватало.       — Да, собственно, пришли почти. Видишь там наверху что-то типа лавочки, это чтобы поговорить в комфорте. Поднимайся, я тут побуду, не хочу мешать.       Тарас снова вскипел. Мешать он не хочет, ага. Но тратить силы и время на скандал не хотелось, так что он быстренько взбежал по пригорку, чуть не оставив один кроссовок в луже липкой грязи. «Типа лавочка» оказалась поваленным бревном, влажным и грязным. Беречь одежду сейчас вообще не имело смысла, поэтому Тарас кое-как устроил задницу на корявом, неошкуренном и поросшем мхом бревне и достал телефон. Сотовая связь появилась, а вот в списке контактов оказалось негусто. Три номера даже записаны были так же, как у него в телефонной книге: «Сестричка», «Маринка», «Гарик официант». Блин, так и не переименовал его, когда съехались. Нужно было хоть эту дурацкую приставку официант убрать. Поржал, наверное, Павел, когда контакты переносил.       Начал с самого важного, набрал сестру:       — Свет, привет, как там ночь прошла? — поинтересовался и затаил дыхание. Может у мамы выпадет относительно спокойный период, и обойдётся всё малой кровью?       — Ну, привет, — голос Светы выдавал крайнее раздражение. — Слушай, Тарас, я понимаю, что у тебя не хватает на все времени, и вообще мужчины иначе оценивают чистоту в помещении, но можно в квартире хотя бы поубирать всё нормально. Везде бардак, а у мамы в комнате просто кошмар. В шкафах вещи валяются вперемешку. Сложить-то можно? Даже когда у меня все трое были совсем маленькими, я и то находила на это время. И вообще, мама получает нормальную пенсию, выглядит при этом… Похудела, синяки под глазами, одета не пойми во что. Она всегда была такой ухоженной женщиной с маникюром, с нормальной укладкой. Где она стрижётся?       — Знакомая тёти Нади приходит на дом, — Тарас даже растерялся от наезда. Ага, попробуй, своди её на маникюр. И порядок, сколько он держится этот порядок?       — Оно и видно, что не нормальный мастер, а чья-то знакомая. Откуда только руки у этой знакомой растут.       — Я сам просил, чтобы легко собирать в хвост было, под резинку — пересказывать по телефону драму под названием «мама и стрижка» не хотелось.       — Кстати, где её бежевые сапоги? Я уже обыскалась тут.       — Нет у неё никаких бежевых сапог, — вздохнул Тарас. — Это она свою молодость вспоминает. Какие-то итальянские сапоги на шпильке, которые ещё папа ей купил. У неё сейчас чёрные полуботинки демисезонные и кроссовки на липучках. Она их не любит, но лучше, чтобы обувь была удобной и легко надевалась.       — Ты знаешь, я её понимаю. Кому захочется носить подобное уродство? Неужели нельзя было что-то приличное купить? На каблучке небольшом или платформе. В общем, я так рада, что сюда, наконец, вырвалась. Я, на самом деле, даже не представляла, насколько все тут запущено. Хотя бы квартиру в порядок приведу и мамин внешний вид. Заодно, может, одежду ей куплю новую и обувь.       — Ты только старайся с ней из квартиры не выходить. Закажи лучше что-нибудь на Вайлбериз, — торопливо предупредил Тарас, представив себе возможные последствия похода по магазинам.       — Тебя послушать, так мама совсем не в адеквате. А я с ней уже почти сутки общаюсь, и всё у нас порядке. Наслушалась, знаешь ли, что про тебя, что про тётю Надю. Совести у вас нет. Приедешь, я с тобой серьёзно поговорю, — сказала Света и положила трубку.       Было, конечно, обидно и несколько неожиданно. С другой стороны, срочная помощь не нужна, значит, зря боялся. Держится сестра, вот и отлично. Ресторанные дела Тарас решил оставить напоследок. Слишком много всего нужно было обсудить с Мариной. Поэтому набрал Гарика, чтобы лично извиниться за вчерашний облом.       — Расик, солнце, ты как там, живой? — робко поинтересовался Гарик.       — Всё нормально у меня, просто в отъезде.       — Ох, у меня прям от сердца отлегло. Я вчера пересрал не по-детски, когда эти мужики в квартиру ввалились, — затараторил Гарик.       — Какие мужики? — растерялся Тарас.       — Ну этот твой Павел Аркадьевич и с ним амбал под два метра. Позвонили, я дверь открыл, а этот меня, прям, в лёгкую одним плечом отодвинул. Шасть к тебе в комнату, шкафы обшмонали, накидали вещей в чемодан…       — А ты? Чего ж мне не позвонил?       — Так они сказали не звонить тебе, ну, типа, сюрприз будет. Мол, ты меня утром сам наберёшь и всё скажешь. Я ждал-ждал, а потом набрал, а твой телефон у Марины Васильевны. Я уж думал, тебя на какой подвал кинули за долги или ещё за что-нибудь. Они одежду брали самую стрёмную: кроссы, джинсы, свитера тёплые. Я спрашиваю: «Может помочь? Смокинг найти или, наоборот, плавки?», а они давай ржать надо мной.       — Нет у меня никаких долгов, Гарик. Это командировка внезапная, по работе. Прости, что вчера так вышло. Это от меня вообще никак не зависело. Испортил тебе вечер, да?       — Ладно, не парься. У меня особо планов не было. А тут, бац, этот твой знакомый, ну, Павел Аркадьевич, билеты подкинул, представляешь? В загородном клубе резиденты Камеди выступали: Марина Кравец, Демис Карибидис и ещё парочка. Говорит: «У меня срочное дело. Билеты подарили, а я пойти не смогу». Я гуглил, билеты по тридцать штук, не пропадать же им. Ох, мы с Женькой наржались, кучу фоток наделали. Приедешь, я тебе покажу.       — Понятно, — сказал Тарас, зыркнув на Пашу. — Рад, что ты не скучал. Отвлёкся заодно. От мыслей, как меня пытают в подвале.       — Да ладно, Павел Аркадьевич этот нормальный вроде, хоть и странный дохуя. А ты это… Застрял там на все майские, я правильно понял? Жалко, что ты заранее мне не сказал. Я бы, может, тоже с пацанами куда-нибудь свалил бы. А теперь, выходит, торчу один в городе, — заныл Гарик знакомым просящим голосом.       — Прости, Гарик, вышло как вышло. Вернусь — гульнём.       — Ага, гульнём, как же, — вздохнул Гарик. — ладно, не страшно. Денег только скинь, а то у меня по минимуму прям. Хоть схожу в клуб, развеюсь, пока буду тебя тут дожидаться.       — Постараюсь, — сказал Тарас, — прямо сейчас не могу, я в лесу, тут доступа к Интернету нет, и сотовая почти не ловит. Но я узнаю, что можно сделать.       — Расик, только сегодня, да? Хоть тыщ пять-шесть, а то я совсем на нуле, — заныл Гарик, и Тарас почувствовал, как в нём поднимается очередная волна злости. Обсуждать эту тему с Павлом не хотелось категорически.       — Слушай, Гарик, я же сказал, что постараюсь. Ещё раз тебе повторить, что ли? Там в холодильнике еды полно, на неделю точно хватит. Квартира оплачена, Интернет, домашний кинотеатр. Не пропадёшь! — спокойно говорить не получалось, хотя обижать парня Тарас не планировал.       — Ага, скажи еще, что мне нужно сидеть все эти дни у тебя в квартире и жрать размороженные пельмени. Именно так я себе майские и представлял, — обиженным тоном сказал Гарик и положил трубку.       Тарас посидел молча минут пять, отдышался и набрал Марину. Тут у него даже плана не было. Разве что смириться, что перед закрытием ресторана его ожидает публичный позор.       — Добрый день, Тарас Владиславович, — Марина была на удивление бодра и жизнерадостна. — Спасибо вам! Спасибо огромное за доверие, за то, что поверили в нас. Мы не подведём, вот увидите. И Филипп... Он так на кухню вписался, как будто всегда здесь работал. Павел Аркадьевич пробил его по своим контактам. Так вот, его все бывшие работодатели хвалят. Он на прошлом месте два года су-шефом отработал и ушёл только потому, что хотел свои идеи реализовать. Как шеф-повар. Демьянов именно этим его сманил, а потом кинул, козлина.       — Бог с ним, Марин, взяла и взяла. Один повар всё равно погоды не сделает, — вздохнул Тарас, понимая, наконец, о ком идёт речь.       — Он ещё Егора и Сашку, конопатого такого, новенького в «Тоскану» забрал. Сказал, по одному повару из каждой пиццерии. У них настоящий конкурс был. Он вчера ездил смотреть, кто как работает. С утра полдня в «Венеции» на кухне просидел, а вечером в «Милане». Ребята обалдели от уровня, он им там мастер-класс на ходу организовал. Говорят, Гордон Рамзи, только питерский. Он Сашку хвалил, кстати. Говорит, что зря вы его в помощники поставили. Подтянуть, и вполне нормальный уровень для холодного цеха.       Тарас слушал и молчал. Возражать не было ни сил, ни желания. День был настолько сумасшедший, что неизвестный Филипп, без его ведома инспектирующий поваров в его собственных пиццериях, вполне в него вписывался.       — Ну, а вообще, как? — вяло поинтересовался он.       — Отлично. Людей маловато, но ещё не вечер. А на завтра у нас такое запланировано! Даже Павел Аркадьевич обалдел!       Марина говорила так вдохновлённо, что спорить с ней не хотелось. Судя по всему, они о чём-то договорились с Пашей перед отъездом. Знать бы ещё о чём.       — Ну раз даже Павел Аркадьевич…, то ладно. Работайте, — выдохнул Тарас.       — Ага, а вы там отдыхайте на все сто. Вам давно пора было развеяться, отвлечься. Вот уверена, приедете совсем другим человеком.       Тарас положил трубку и сунул телефон в карман. Идти куда-то не было сил. Он просто сидел и смотрел на яркую, свежую зелень вокруг и высокое весеннее небо. Павлу, судя по всему, надоело ждать. Он тоже вскарабкался на пригорок, уселся рядом на бревно и зашуршал пергаментом. Сэндвичи оказались кстати. Они поели, молча посидели ещё минут десять. Тарас не выдержал первым:       — Иди, показывай базу, раз уж ты мне выбора не оставил, давай я хотя бы сделаю всё, что нужно, по максимуму.