Стеклянные дома́

      В ресторане Тэсса сказала официанту, что ей нужна только вода, Чон попросил кофе.       – Итак, что за встречу якобы отменила моя ассистентка? – спросил он.       Тэсса поняла, что ей тяжело выдержать его прямой взгляд. Он одновременно давящим и завораживающим. В приглушённом свете ресторана глаза, как и на фото, казались непроницаемо чёрными. Тэсса только через пару секунд опомнилась: поняла, что Чон Чонгук ждёт ответа, а она, она… Она просто теряется под его взглядом.       Как будто Адалин бросила её, сбежала и оставила смущённую, растерянную Тэссу разбираться с оказавшимся непосильным делом.       – Встречу насчёт работы, – к Тэссе начала возвращаться её обычная легкомысленная храбрость. – Я знаю, что вам на рассмотрение предложили несколько кандидатур менеджера по продвижению, и моё резюме, возможно, не самое впечатляющее. Наверняка есть люди с бо́льшим опытом, но, поверьте, для всех них это будет одним из многих проектов, которые они ведут, а…       – Простите, мисс Томас…       – Лучше просто Адалин, – подсказала Тэсса.       – Хорошо, Адалин, – по губам Чон Чонгука скользнула немного высокомерная усмешка, – но боюсь, я не понимаю, о какой кандидатуре идёт речь. Я приехал сюда на несколько дней по исключительно семейному делу.       Голос у него был низким, чуть глуховатым, зато акцента в нём почти не различалось. Как и эмоций – Тэссе сложно было понять, что он чувствует: раздражение от того, что его оторвали от дел, или любопытство, или вообще ничего.       И это был самый опасный момент. Именно сейчас Чон Чонгук мог уйти, и задача Тэссы стала бы гораздо сложнее, чем была…       – Мне очень неловко, – начала Тэсса. – Возможно, встречу отменили не потому, что выбрали другого, а… – Тэсса смотрела на Чона почти испуганными глазами.       Адалин могла бы сейчас разрыдаться, если бы это предполагал сценарий.       – Можно, я начну с начала? – попросила она, и не дожидаясь ответа, продолжила: – Меня заинтересовала вакансия менеджера по продвижению, это именно то, чем я занимаюсь. Среди требований было владение английским в совершенстве, потому что, как я поняла, владелец шато не говорит по-французски.       Чон Чонгук какое-то время слушал её не прерывая, но, когда она сделала небольшую паузу, сказал:       – Я определенно не искал менеджеров по продвижению и даже не очень представляю, зачем он нужен в шато. Мне очень жаль, Адалин, но я точно не могу вам помочь.       На счастье Тэссы подошёл официант с кофе: возможно, Чон заказал его не машинально, а потому, что действительно хотел.       Чон Чонгук всё же поднёс чашечку к своим неулыбчивым, красиво вырезанным губам.       – Но вы ведь действительно господин Чон, бизнесмен из Кореи? – спросила Тэсса.       – Я кореец, но не из Кореи. И, кстати, не вполне бизнесмен, хотя кто-то мог назвать меня и так.       – И вы приобрели шато во Франции?       – Унаследовал. – Чон Чонгук качнул головой: – Всё это становится забавным… Откуда вы узнали обо мне?       – От ассистентки. Я созвонилась с ней, уточнила детали.       – А у господина Чона есть полное имя?       – Да, есть: Чон Гёнсок.       – Тогда всё понятно, – усмехнулся он. – Чон не самая редкая фамилия. Легко ошибиться. Меня зовут Чон Чонгук.       Тэсса замерла в притворном смущении.       – Простите… Это действительно недоразумение, я обзвонила несколько отелей и, возможно, они не расслышали имя… Я… – Тэсса втянула воздух. – Я ещё никогда не попадала в настолько неловкую ситуацию. Я буквально накинулась на вас у лифта… Мне очень жаль!       – А на что вы рассчитывали? В смысле, в чём был ваш план? Поймать первого попавшегося азиата, которого увидите?       Тэсса услышала в его голосе то ли упрёк, то ли вызов.       – У меня не было фото господина Чона, я решила подойти к тому, кто будет на него похож. Если это будет другой человек, то он просто скажет, что он не господин Чон. Не думала, что произойдёт такой совпадение.       Чон Чонгук смотрел на неё выжидающе, словно большой хищник, наблюдающий за беготнёй маленького зверька. Тэссе показалось, что он не верит ни единому её слову. Или это просто такой взгляд: внутрь, вглубь?..       – И это было для меня очень важно. Я сейчас… в сложной ситуации. Мне очень нужна работа. – Тэсса провела пальцами над бровями. – И я не знаю, что мне делать сейчас… – Она посмотрела на Чона: – Простите ещё раз, что отняла ваше время.       Она поднялась со стула, застегнула пуговицу…       – Что за работу вы ищете? – спросил Чон Чонгук. – В продвижении? Что имеется в виду? Пиар?       – Не совсем, скорее маркетинг. Определение целевой аудитории, работа с каналами, поиск партнёров, аналитика.       – Присядьте, – коротко произнёс Чон Чонгук.       Тэсса ждала этого и рассчитывала на то, что Чон Чонгук не даст привлекательной и расстроенной девушке так просто уйти, – и всё равно: это тихое слово прозвучало как окрик, как приказ, которому невозможно было не подчиниться.       – Какое у вас образование? – спросил Чон Чонгук, когда Тэсса села. Его голос звучал теперь совсем иначе. Мягче.       – Международный менеджмент. Бакалавриат бизнес-школы в Клермоне, – бесстрастно соврала Тэсса. – Но меня интересовал именно маркетинг, я уже давно решила, по какому профилю поступлю в магистратуру, но обстоятельства сложились не так, как мне хотелось бы.       – То есть профиль у вас шире, чем маркетинг?       – Да, я знаю понемногу обо всем, но по-настоящему интересует меня одна сфера.       – Продвижение, я понял… – произнёс Чон, и Тэсса каким-то шестым чувством поняла, что сейчас надо помолчать. Ничего не говорить, дать ему подумать.       Чон Чонгук отпил кофе, посмотрел на Тэссу.       – Знаете что, Адалин, – наконец сказал он, не сводя с неё тяжелого, почти гипнотического взгляда. – Мне понравилась ваша настойчивость. Я был не очень рад слушать что-то непонятное про встречу и шато, но я впечатлён: вы говорили с таким видом, словно у меня просто нет выбора – только пойти с вами и выслушать всю эту историю. Думаю, я сумел бы найти вашим талантам применение…       – Но вы ведь здесь по семейному делу?       – Это так.       – И у вас нет бизнеса во Франции?       – Нет.       – Так какую же работу вы можете мне предложить?       Чон Чонгук смотрел на неё и улыбался одними глазами.       У Тэссы были идеи насчёт того, что он имел в виду, но она не могла решить, стоит ли их озвучивать…       Ей нравился такой поворот. Если так пойдёт дальше, она выполнит работу за два дня, если не быстрее!       – Я пробуду в Париже ещё несколько дней, – сказал Чон. – У меня здесь почти нет знакомых, и я встретился со всеми, кого хоть сколько-то знал. Я жду оформления кое-каких документов и наслаждаюсь Парижем. Но наслаждаться в одиночку немного скучновато.       – Что конкретно вы от меня хотите? – Тэсса сделала напряжённое лицо, потому что такая девушка, как Адалин Томас, напряглась бы, услышав столь двусмысленное предложение.       – Ничего такого. Покажете мне город, интересные места – не для туристов. Будете моим личным гидом. Это вас устроит? Насчёт оплаты…       – Секунду… Извините, господин Чон, но я не знаю о вас ничего, кроме имени и фамилии.       – Но вы многое можете предположить, так? – глаза Чон Чонгука понимающе блеснули.       Тэсса позволила себе насмешливо улыбнуться. Не надо было быть гением дедукции, чтобы сообразить, что человек, останавливающийся в таком отеле и носящие такие часы, богат. Его одежда для отдыха была достаточно строгой, чтобы понять, что в остальное время этот человек, скорее всего, носит деловые костюмы. То, как он общался с метрдотелем и официантом, говорило о старых деньгах. Чон Чонгук был похож на тех, кто вырос в богатстве, а не добился его позднее. Он даже не осознавал, какими исключительными благами пользовался; для него всё это было обыденно и привычно. Единственной деталью, которая немного не вписывалась в картину, были следы от пирсинга. Несколько лет назад у Чон Чонгука были проколоты оба уха и губа. Сейчас заросшие отверстия были почти незаметны, но он внимательного взгляда Тэссы не скрылись.       – Я могу предположить, что вы очень богаты, – сказала Тэсса. – И всегда были. Не из тех, кто сделал себя сам. Наверняка у вас высокая и хорошо оплачиваемая должность, но вы работаете не на себя, а на кого-то. Или просто живёте на семейные деньги и не работаете, но это вряд ли. Вы сказали, что не из Кореи, но угадать, откуда вы, я не могу. Вы свободно говорите на английском, у вас американское произношение, но оно как будто бы не родное.       – Я из Гонконга. И с няней-англичанкой я говорил больше, чем с родителями на корейском или китайском, – пояснил Чон Чонгук. – Потом гувернантка, английская школа, Йель и Уортон.       – Бизнес-школа? – Тэсса распахнула глаза в притворном удивлении, хотя из файла знала, что Чон Чонгук учился в Штатах.       – Да, она. А как вы поняли, что я работаю не на себя, Адалин?       У Тэссы что-то дрогнуло в груди, от того, с каким мягким, властным нажимом Чон произнёс её имя.       – Вы бы не смогли так спокойно отдыхать, – ответила она на вопрос.       – А если я сумел всё так хорошо организовать, что и без меня бизнес отлично работает?       – Возможно. Но такое редко случается.       Чон Чонгук усмехнулся:       – Вы правы, я работаю не на себя, а на банк HKSB. – Он сунул руку в карман брюк и вытащил сразу телефон и плоскую визитницу. – Я директор по инфраструктурному инвестированию в Юго-Восточной Азии.       Он протянул Тэссе карточку. Та взяла её, постаравшись не коснуться пальцев Чон Чонгука, и прочитала. То, что Чон работал в банке HKSB, она знала из досье, но даже там не было указано, какую именно должность он занимал.       Тэсса прикинула, может ли человек со степенью бакалавра по менеджменту знать, что такое инфраструктурные инвестиции, и решила, что даже химик или ветеринар могли об этом знать. Люди же не только в колледжах узнают о жизни.       – Наверняка у вас много работы, – сказала Тэсса, убирая карточку в карман своего пиджака. – Этот регион сейчас быстро развивается. Столько дорог, мостов, всего остального…       – Да, работы много, но в целом это скучно.       – Что именно?       – Инфраструктура. Всё предсказуемо и надёжно, но и прибыль тоже: стабильная, предсказуемая и не очень большая. Нет риска, значит, нет повода пить шампанское. Никаких шансов сорвать банк, понимаете? – в глазах Чон Чонгук блеснуло что-то неуловимое, странное.       – Но предсказуемость это хорошо. Вы никогда не прогорите.       – Это точно. Ездить по дорогам, пить воду и, извините, пользоваться унитазом люди вряд ли перестанут, и я всегда буду им нужен. Но в этой сфере никогда не увидишь, как проект взлетает – как взлетела IP-телефония или ещё что-то такое. И что насчёт моего предложения? – Чон Чонгука было не так-то просто отвести от интересующей его темы.       – Теперь вы достаточно обо мне знаете?       – Нет, но готова рискнуть.       Даже если бы Чон Чонгук не был объектом, она бы тоже рискнула. Да и риска особого не было. Чон Чонгук вряд ли был чем-то опасен, по крайней мере для неё. Что он мог такого особенного захотеть? Изнасиловать её? Да зачем это ему, если с его внешностью и деньгами тысячи девушек согласятся на секс с ним просто так? Даже если ему хотелось чего-то особенного, того, на что не каждая согласится, тех, кто предоставлял такие услуги за деньги и совершенно безопасно, тоже хватало. Он не станет рисковать, тем более в другой стране, где у него не было связей, которые позволили бы выйти сухим из воды.       Но то, что он говорил про риск, и как блеснули при этом его глаза, немного беспокоило.       – Раз вы согласны, то можем сразу обговорить стоимость ваших услуг… гида, – Чон не сразу нашёл нужно слово. Видимо, в мыслях сначала промелькнуло что-то другое. Экскурсовод? Услуги сопровождения? Девочка по вызову?       – Нет, я могу сделать это бесплатно, – ответила Тэсса. – Просто заплатите за вход, проезд и прочее. Я сейчас без работы, и мне нечего делать. Я хожу на бесполезные собеседования, и скоро свихнусь с тоски.       Чон Чонгук впервые за всё время улыбнулся по-настоящему – открыто и расслабленно. Улыбка у него была красивая.       – Договорились, – сказал он. – Куда пойдём сегодня?       Как только Тэсса вошла в квартиру и скинула туфли, то сразу набрала Ханну. Нужно было отчитаться.       – Я думала, ты никогда не позвонишь! – возмутилась та. – Где ты была?       – С объектом, где же ещё?       – До вечера? – в голосе Ханны слышалось предвкушение.       – Да. Всё оказалось проще, чем я думала. Заговорить и познакомиться было не так уж легко, но зато потом… Я даже подумала, он попытается снять меня прямо там, в «Лё Бристоль», через пятнадцать минут после знакомства.       – Я же говорила, что ты ему понравишься! У вас далеко зашло?       – Пока нет. Он присматривается. Адалин не из тех девушек, которой можно при первой же встречи предложить пойти в постель.       – Чем вы занимались?       – Сначала я… в общем, будем считать, я показывала ему город. Потом мы поужинали в ресторане отеля.       – Что ты ему показывала? – Ханна спрашивала не потому, что ей это было так уж интересно, а потому, что должна была предоставить руководителю отчёт. – Что-то романтичное?       – Нет, шёл дождь, было холодно, так что я решила, что нам лучше быть под крышей.       – И?       – Мы проехались по второй линии.       – Какой второй линии?       – Метро. Помнишь, мы с тобой ездили на Пер-Лашез. Она почти вся надземная.       – Ты в своём уме? – заорала Ханна. – Ты потащила миллионера-финансиста в метро?!       – Он хотел посмотреть настоящий Париж. А вторая линия идёт как раз по старым кварталам, старым, но не особо туристическим. Ходить там долго, а вот проехаться и посмотреть сверху...       – Да вас там могли ограбить! – не дала ей договорить Ханна.       – Не так всё ужасно. И с ним была охрана. Телохранителю сначала тоже не понравилась идея, но даже он согласился, что проехаться по второй линии – почти как на экскурсию съездить.       – А он-то откуда знает про это?       – Телохранитель отсюда, из Парижа. Я всё разузнала. У Чона есть свои телохранители, но у тех нет права ношения оружия во Франции, поэтому он нанял какое-то охранное агентство.       – Это плохо, – сказала Ханна. – Свои телохранители не смогли бы тебя проверить, а вот нанятые местные… У них явно есть выходы на полицию и прочее. Они могут пробить за пару дней, кто такая Адалин Томас – и узнать, что её вообще не существует.       Тэсса пожала плечами:       – Если он вообще захочет что-то проверять. Думаешь, у него есть причины подозревать всех и каждого?       – Могут быть.       – Тогда нам надо за эти два дня успеть сделать фото, видео и всё остальное.       Тэсса была не против покончить с этим делом как можно быстрее.       – Как думаешь, завтра можно будет сделать какие-то кадры? – спросила Ханна.       – Я думаю, что для фото рано, это же будет наша вторая встреча… Я попросила консьержа в отеле заказать для нас экскурсию в музей… forains… Как же это называется? – Английское слово было похожим по звучанию, но обозначало что-то очень приземлённое, вроде крикливых торговцев, продающих помидоры и домашний лимонад. – Музей развлечений. Аттракционов, которые бывают на ярмарках. Но не уверена, что получится забронировать. Если да, то на выходе из музея могут получиться хорошие кадры, но фотографу придётся перелезть через забор, потому что…       – Подожди, что ещё за ярмарка? – перебила её Ханна. – Это должно быть что-то романтичное, а не… не пёстрое и безвкусное!       – Это музей антиквариата. Он не пёстрый, скорее, немного готичный. Знаешь, когда сразу жутко и весело? Вот такой. И можно покататься на антикварной карусели.       – Ты хочешь, чтобы Чон катался на лошади из папье-маше?       Тэсса рассмеялась, когда попыталась себе это представить. Чон Чонгук был определённо не из тех, кто с хохотом запрыгнет на карусель.       – На лошади могу покататься я, – ответила она. – Откровенно романтичные места его отпугнут – вызовут подозрение. Нужно что-то нейтральное и нескучное, и чтобы не было толпы, и… Просто доверься мне, – сказала она. – Я провела с ним несколько часов. Я знаю, что нам нужно.       – И что же?       – Это сложно объяснить, – Тэсса покачала головой. – Он цельный, как скала. И ещё он высокомерный ублюдок. Наверняка есть какие-то вещи и люди, которые для него важны и про которые мы не знаем, но на всё остальное он смотрит свысока. Как будто уже всё на свете видел, и ему скучно. Очень сложный объект, непробиваемый. Мне просто повезло, что его заинтересовала моя внешность или ещё что-то. Иначе я бы тоже не сумела к нему подобраться, – честно призналась Тэсса.       – И как тебе поможет карусель?       – Это странное место. Там красиво и одновременно дискомфортно. Надо немного расшатать господина Чона, сделать что-то, чего он не ожидает. Ничего лучше мне в голову не пришло.       Ханна вздохнула:       – Не очень поняла твою мысль, но ладно…Ты хорошо продвинулась, так поверю, что ты знаешь, что делаешь. Случай и правда сложный.       – Иногда этот Чон Чонгук меня немного пугает…       – Пугает? – насторожилась Ханна.       – Не в том смысле, что есть реальная угроза, нет… Просто есть в нём что-то тревожащее. Не скажу, что недоброе, но… То, как он смотрит… – Тэсса пыталась подобрать слова и вдруг поняла, что у неё перехватывает дыхание от одного лишь того, что она вспомнила этот тёмный, тяжёлый взгляд. – Иногда спокойно, открыто, а иногда, знаешь, как на бабочку на булавке, которых в музеях показывают. Есть в нём какое-то двойное дно.       – Думаю, что во всех людях с таким положением и такими деньгами есть двойное дно.       – Не обязательно, – сказала Тэсса, вспомнив Мин Юнги. Тот ещё тип: властный, непредсказуемый, привыкший получать всё, чего только захочет, но тем не менее понятный.       Чон Чонгук был похож на головоломку. Но вовсе не на неразрешимую, скорее, на такую, разгадав которую, удивляешься, как же раньше всё не понял. Или на такую, разгадав которую думаешь, что лучше бы ты этого не делал.       Тэсса стирала с лица косметику и думала о сегодняшнем дне, о тех нескольких часах, что провела с Чон Чонгуком.       Чон Чонгук был красив, и эта красота отвлекала внимание, вызывала невольную симпатию, маскировала то, что Чон Чонгук вовсе не был воспитанным и приятным молодым человеком. Он был опасным хищником, и Тэссу не оставляло ощущение, что она просовывает руку в клетку со тигром.       Но Адалин от столь сложной задачи была в тайном восторге. Ей не терпелось узнать, сможет ли она покорить этого человека.       Пока они ехали в метро, говорила в основном Тэсса – рассказывала, что они сейчас видят из окна вагона. И она видела, что Чону интересно, слушал он внимательно. Иногда он бросал взгляд на других людей в вагоне – честно говоря, безрадостная картина, – но смотрел на них так, как смотрел бы на стены.       Потом они ужинали в ресторане отеля, уже в более привычной Чон Чонгуку обстановке… Вот здесь этот лощённый, уверенный в себе тип смотрелся хорошо и уместно.       За ужином они немного поговорили, и Тэсса рассказала заранее заготовленную историю о том, как она оказалась во Франции и почему сейчас осталась без работы. Она выдумала часто переезжавших из страны в страну родителей-канадцев. Они долго жили во Франции, и когда у отца наметился контракт в Катаре, Адалин якобы просто отказалась уезжать. Она хотела доучиться год во французской школе, потом здесь же поступить в колледж, найти работу. Родители были против, но она настояла на своём. И вот теперь, проработав всего год после колледжа, она осталась без работы, просить помощи родителей не позволяет гордость, а найти другую пока не получается: маленький опыт, нет гражданства. Она может устроиться в колл-центр или продавцом в магазин, но пока не теряет надежды найти работу по своей профессии. Ещё она сказала, что была наполовину кореянкой – по матери.       – Знаете корейский? – спросил Чон Чонгук.       – Нет, даже моя мать не говорила. Немного понимала, но плохо.       Чон посмотрел на неё недоверчиво. Не то чтобы не поверил совсем, но наверняка решил потом удостовериться, что это так и она не подслушает его разговоров.       Да, объект был непростым. Но Тэсса знала это с самого начала.       Она включила воду в душе и шагнула за стеклянную перегородку под горячие струи.       На несколько секунд она подумала о том, что хотела бы оказаться на месте Адалин Томас, даже если у той сейчас не было работы. Она была у неё до того, как и поддержка родителей. У Адалин была маленькая, но очень хорошая квартира в Париже, красивая ванная, дорогая одежда, деньги на такси и встречи с людьми вроде Чон Чонгука.       Если бы всё это было на самом деле… Если бы эта жизнь была реальной… Тэсса хотела бы прожить её.       Посушив волосы феном, Тэсса начала готовиться ко сну. Она достала пластиковый пузырёк с таблетками и выпила сразу две. Потом включила свет на кухне, в коридоре и даже в ванной. Проверила дверь, включила сигнализацию – наличие сигнализации было её главным требованием к квартирам, которые снимало для неё агенство Сугимото. Потом она подёргала окна – все были закрыты без единой щёлочки. На кухне был маленький телевизор, и она включила его, выбрала новостной канал – на нём никогда не замолкали, – и немного убавила звук, чтобы было слышно только речь, но не отдельные слова.       Только после этого она легла в постель. Она лежала с закрытыми глазами и пыталась найти тему, которая заставит её не думать о своих страхах. Пересилит их.       Чон Чонгук. Вот эта тема.