Стеклянные дома́

      Утром Тэсса встала по будильнику, чтобы успеть прочитать лекции за вчера и сделать то из заданного, что могла без компьютера. Она давно хотела купить ноутбук, но пока было не до него, и поэтому она была привязана к старенькому компу, что стоял у неё дома. Она скинула проект по прикладной экономике на флэшку. Можно было пойти в интернет-кафе, но тащиться туда с тяжёлыми учебниками ей совсем не хотелось.       Да и вообще сосредоточиться было тяжело. Мысли были заняты Чон Чонгуком.       Ничего необычного – она всегда сосредотачивалась на объектах. В её довольно скучной жизни это были из ряда вон выходящие события, и она переживала, правильно ли повела себя вчера и получится ли встретиться завтра. Что странно, когда она была вместе с объектом, то волнение уходило. Тэссу словно что-то вело. Она вживалась в роль уверенной, знающей себе цену Адалин и ничего не боялась. Даже если ей нужно было играть не очень уверенную девушку – некоторых мужчин излишняя уверенность отпугивала, особенно, мужчин из Японии и Китая, с которыми Тэссе чаще всего и приходилось иметь дело, – внутри она всё равно сохраняла убеждённость в том, что для неё нет ничего невозможного.       Какую роль играть с Чон Чонгуком Тэсса пока не определилась. Этого человека трудно было разгадать. Ей нужна была очень уверенная версия Адалин, чтобы прорваться к нему, заставить заметить себя, поговорить, и этой цели она добилась. Но если она хотела, чтобы он обнимал её и целовал – желательно на камеру, – то, возможно, стоило сбавить обороты. Вдруг ему нравились более спокойные девушки, а напористые раздражали? К сожалению, в досье на этот счёт не было ничего полезного. По рассказам родственников богатенькой наследницы выходило, что встречался он со всякими.       Возможно, ему было всё равно. Он не воспринимал их как тех, с кем останется всерьёз и надолго.       Тэсса теперь вполне верила в то, что рассказала ей Ханна. Та девочка была готова испортить себе жизнь и сорвать даже не свадьбу, а по сути очень важную сделку между двумя семьями ради человека, который не собирался быть с ней и никогда не будет.       Тэсса просто представить себе не могла, чтобы Чон Чонгук стал испытывать к кому-то сильные чувства. Он на весь мир смотрел свысока, и наверняка людей, которых он мог бы удостоить своей любви или ненависти, было очень и очень мало.       Тот самый стеклянный экран, что отделял его от остальных людей. Он словно на самом деле был.       Телефон зазвонил уже после двенадцати. Чон Чонгук сказал, что ему звонили из отеля – они договорились с музеем на три часа дня, и если она скажет адрес, то он пришлёт за ней машину.       До Берси от дома Тэссы было не очень далеко, и машина остановилась напротив входа ровно в два часа. Разумеется, это была большая чёрная машина, которая смогла припарковаться здесь только потому, что была середина дня, а офисов на этой улице почти не было.       Шофёр в ливрее «Лё Бристоль» открыл перед Тэссой дверцу лимузина. Она, придерживая полы плаща, села и только потом заметила, что на соседнем месте уже сидел Чон Чонгук.       Неужели соизволил потратить время и лично заехать за ней?       – Я думала, вы будете ждать меня в музее, – сказала Тэсса. Она немного растерялась, сама не знала почему.       – Я был на ланче с адвокатом в… не запомнил название... и решил, что проще будет сразу заехать за вами, Адалин.       То, как он произнёс её имя, с каким двусмысленным нажимом, в котором смешались бархатистая ласка и колющее высокомерие, заставило её сердце замереть, а потом забиться. И ей не нравилось это чувство.       – Хорошо, что удалось попасть на экскурсию так быстро. Нам повезло, – сказала она. – Конечно, у меня были запасные варианты, но не такие… интересные.       – Разумеется, удалось, – он бросил на неё короткий, но красноречивый взгляд: он и мысли не допускал, что ему, Чон Чонгуку, одному из директоров HKSB, кто-то откажет в доступе в какой-то заштатный музей.       – Я слышала, что там долгий лист ожидания, они сначала набирают группу…       – Нет, мы будем вдвоём. Не совсем, конечно. Будет ещё Руссе, – он кивнул в сторону телохранителя, сидевшего впереди рядом с шофёром, – и сотрудник музея.       – Вы хотите сказать, что арендовали весь павильон?       – Не весь, только ту часть, про которую вы сказали. Экскурсия для группы будет только в марте, но они сдают помещение для проведения мероприятий. Наш с вами визит – вполне себе мероприятие.       Тэсса покачала головой:       – Мы могли бы пойти в другое место.       – Но вы же хотели пойти туда, – мягко и одновременно настойчиво произнёс Чон.       В его общении с Тэссой до сих пор было мало личного, он обращался к ней примерно как к своему секретарю, со спокойствием, граничащим с холодностью. И тем не менее, в том, как он произнёс последние слова, в его твёрдом намерении выполнить её желание, было что-то настолько подкупающее, что ей захотелось глупо, по-детски рассмеяться.       Она едва сдержалась.       Но как же, наверное, млели те девушки, за которыми он ухаживал! Которым он по-настоящему старался понравиться.       Тэсса приказала себе не думать о нём так. Он объект. И даже если нет – он совсем не тот человек, с которым она могла бы быть. Он не того круга. Он холодный, самоуверенный до крайности эгоистичный ублюдок.       Когда они подъехали к павильону, даже Чон Чонгук начал смотреть в окно: там тянулось длинное каменное здание с нескончаемым рядом одинаковых красных ворот. В маленьких оконцах над воротам были установлены статуэтки.       – Здесь раньше были винные склады, – пояснила Тэсса. – Поэтому столько ворот. Но это малая часть того, что было. Раньше чуть не весь Берси был занят складами. Это была деревня сразу за границей Парижа. Вино здесь не облагалось парижским налогом, поэтому его не ввозили в город, а хранили на складах здесь.       Широкие решетчатые ворота уже были открыты, и машина проехала во внутренний двор. Там были всё те же бесконечные ворота и ряды деревьев.       – Летом здесь очень зелено, – играла Тэсса свою роль гида дальше. – Стены увиты плющом.       Настоящий гид уже спешил к их машине.       Тэсса вынуждена была признать, что не угадала с местом. Чон Чонгуку музей ярмарочных аттракционов оказался не очень интересен. Он сказал, что ему понравилась атмосфера – очень парижская, – но не настолько, чтобы слушать более чем часовой рассказ о том, как французы развлекались в девятнадцатом веке. Тэсса поняла это и намекнула гиду, что им хотелось бы больше настоящего опыта, чем рассказов.       И тем не менее Тэсса не жалела, что привела Чона сюда. По крайней мере, это место прогнало скучающий вид с его лица. Он был удивлён странностью, пышностью и даже нелепостью экспонатов. Они были забавными и пёстрыми, но одновременно очень, очень старыми и немного зловещими, как зловещи бывают неподвижные лица антикварных кукол.       Разумеется, затащить Чон Чонгука ни на один из аттракционов не удалось, зато он с удивлённой, но всё же искренней улыбкой следил за тем, как Адалин и Руссе катаются в золочёных гондолах или крутят педали совершенно безумной карусели-велосипеда.       Тэссе удалось заманить Чон Чонгука только на остановившуюся карусель. Они сели в пышно украшенную колесницу, и Тэсса достала телефон. Она хотела сделать селфи – и оно получилось бы крутым: в кадр между их лицами попадало лицо позолоченной сирены на спинке сиденья.       – Без фото, – тут же произнёс Чон Чонгук.       – Я никуда не собираюсь выкладывать. Да и что такого, даже если выложу? – сказала Тэсса, но руку с телефоном всё же опустила.       – Вдруг соберётесь, – усмехнулся Чон. – Я встречаюсь с девушкой, и ей может не понравиться такое фото.       Тэсса сначала отодвинулась от Чона подальше, а потом сразу же встала – потому что колесница была не настолько широкой, чтобы можно было отодвинуться на действительно безопасное расстояние:       – Извините, я не подумала об этом. Я просто решила, что получился бы интересный кадр…       – Всё в порядке.       – А почему вы поехали в Париж один? – спросила Тэсса и, словно опомнившись, добавила: – Не надо было спрашивать! Слишком личный вопрос, я знаю.       – Она не может сейчас уехать. Семья хочет, чтобы она взяла на себя часть их бизнеса, и её как раз обучают.       – Понятно… – Тэсса посмотрела на часы. – У нас ещё как минимум двадцать минут. Можем побродить здесь без гида, можем уйти…       – Я бы ненадолго остался здесь, – Чон чуть поморщился, – в тишине.       – Хорошо. Вам понравилось?       – Сначала не очень – слишком похоже на какой-то бредовый сон. Хочется проснуться. А теперь…       – Что? – спросила Тэсса, когда он замолчал.       – Я думаю, во всём этом есть очень горькая ирония.       Тэсса удивлённо приподняла брови.       – Это ведь не музей, где выставлены исключительные шедевры, вроде Лувра, – продолжил Чон Чонгук. – Все эти вещи были частью повседневной жизни, таких качелей или кукольных театров были тысячи, наверное, даже больше. И всё это исчезло. Спаслась лишь крошечная доля, и мы смотрим на этих жалких уцелевших…       – Почему жалких?       – Конечно, они не жалкие, они отреставрированные, яркие и даже роскошные. Но всё равно вызывают сожаление. Напоминают о том, что уже умерло.       – Это естественный процесс. Сейчас у людей есть другие развлечения.       – Да, конечно, – равнодушно согласился Чон, но потом посмотрел на Тэссу со странным, нечитаемым выражением в глазах, от которого ей стало не по себе: – Когда что-то прекрасное исчезает или теряет свою красоту, видеть это очень болезненно.       Где-то глубоко внутри зарождалось странное тревожащее чувство, но Тэсса отмахнулась от него. Ей надо сосредоточиться на Чон Чонгуке и ни на чём больше.       Когда они вышли из музея, для ужина было ещё рановато. На улице ещё даже не начало смеркаться, хотя приближение вечера чувствовалось. Тэсса сказала, что пока светло, можно прогуляться и дойти до парка. Она сама не была там ни разу в жизни, просто знала, что он есть…       Чон неожиданно легко согласился – Тэсса не удивилась бы, если бы он заявил, что не станет гулять по каким-то задворкам, – и они пошли к парку Берси.       Тэсса пару раз намеренно оступилась. Она знала, что если они куда-то пойдут пешком, то идти ей придётся, скорее всего, по неровной брусчатке, и специально надела ботильоны на тонком каблуке. Конечно же, как истинный джентльмен, Чон Чонгук предложил ей опереться о его локоть.       Тэсса не была уверена, что их сейчас снимают, но если не снимали – то зря. Они шли вплотную друг к другу, и Тэсса ещё и наклоняла голову к плечу Чона.       И ей действительно было приятно опираться на его руку. Прикосновения некоторых объектов ей были физически неприятны, и приходилось терпеть, но вот сейчас идти с поддержкой высокого, сильного мужчины Тэссе неожиданно понравилось, пусть она в ней и не нуждалась. Под мягкой тканью серого пальто его рука была твёрдой, надёжной.       Они немного походили по парку – довольно унылому в это время года, а возможно, и летом тоже, – а потом Тэсса предложила поискать место для ужина прямо тут. Как сделали бы обычные люди, оказавшиеся в плохо знакомом районе города.       Они нашли ещё целый ряд старых складов, внутри которых теперь располагались магазинчики, кондитерские и кафе, и зашли в ресторан, который больше всего понравился на вид. Внутри он оказался зауряднее, чем снаружи, но кухня была хорошей.       Тэссу так и подмывало спросить Чон Чонгука, почему он так послушно бродит за ней по совершенно неподходящим ему местам, но она решила, что пока ещё рано. Достаточно было того, как он на неё смотрел…       Без пошлого вожделения или ещё чего-то в этом роде.       Примерно так же, как он смотрел на красивые вещи в музее. Внимательно, пристально, как будто присваивая.       Тэсса пока не могла разобраться, что за чувства она испытывала по этому поводу. Ей льстил этот взгляд, который всё возвращался и возвращался к ней, словно не мог налюбоваться; она чувствовала слабую радость от того, что объект клюнул на её расчётливый соблазн; а ещё этот взгляд её беспокоил.       За ужином они говорили мало и про какие-то общие вещи, и только когда Тэсса решила сфотографировать каменный свод над головой и полушутливо предупредила Чон Чонгука, что не собирается фотографировать его, Чон спросил:       – А вы с кем-то встречаетесь? С кем-то, кому бы могли не понравиться ваши фото со мной?       – Нет, я не с кем не встречаюсь. И если бы встречалась, это был бы человек, который не станет так реагировать на фото.       Чон Чонгук только хмыкнул – словно он не одобрял такое попустительство со стороны гипотетического парня Адалин Томас.       – А почему вы ни с кем не встречаетесь? – бесцеремонно спросил Чон. – Это принципиально?       – Нет, просто сейчас никого нет.       – Странно. Девушка с вашей внешностью может получить любого.       Тэсса, носившая эту яркую, блистательную внешность примерно так, как люди носят вечерние платья – лишь по особым случаям, – чуть дёрнула плечами. Эти слова её смутили.       – Любого? – переспросила она, пристально глядя Чону в глаза. – Смогу, например, вас, хотя у вас есть девушка где-то в Гонконге?       По лицу Чона пробежала тонкая, острая усмешка:       – Меня никто не может получить.       Тэсса первой отвела глаза не выдержав его прямого взгляда.       В машине Чон Чонгук поднял перегородку между салоном и водителем, достал телефон и начал длинный разговор на китайском. Тэсса сняла с шеи серый шёлковый шарф и занималась тем, что наматывала его на запястье, а потом разматывала. До её дома оставалось совсем недалеко…       Разговор наконец закончился.       – Я всё же думаю о том, что должен вас отблагодарить, Адалин, – сказал Чон Чонгук спокойным, деловым тоном.       – Я уже сказала...       – Нет, послушайте. Если вам неловко принимать деньги, я мог бы помочь вам с работой. Если бы мы сейчас находились в Китае, или в Штатах, или хотя бы в Великобритании, с этим не было бы проблем, а Франция… – Чон покачал головой. – Но несколько дней назад я обедал с одним знакомым, у него очень перспективный бизнес в… в Юго-Восточной Азии, но он сам из Франции, бывает здесь. Лоран Жюник, слышали о таком?       – Нет.       – У него сеть колл–центров. Многие крупные компании сейчас закрывают свои и переходят на услуги таких компаний.       – Спасибо, работу в колл-центре я могу найти и без протекции, – не сдержалась Тэсса.       – Там есть разные позиции, не только отвечать на жалобы о заблокированном аккаунте. Они сейчас активно расширяются, ищут новых клиентов. И наверняка нанимают специалистов по маркетингу. Я бы мог передать ваше резюме. Господин Жюник кое-чем обязан моей семье.       – А мне не хотелось бы быть вам чем-то обязанной.       – Хорошо. Тогда я мог бы отблагодарить вас услугой за услугу. Вы показывали мне Париж, я бы мог показать вам, например, Лондон.       – Только я не собираюсь в Лондон в ближайшие… ммм… годы.       – Мы можем полететь туда хоть сегодня. Завтра с утра погуляем по городу, покажу те места, которые мне нравятся, а вечером вернёмся назад.       – Нет, это уж слишком…       – Почему? Лететь час с небольшим. Частный самолёт, очень комфортно.       – У вас есть свой самолёт?       – Нет, но мой секретарь легко организует перелёт.       – А ваша девушка? Она ничего не подумает, если вы полетите со мной в Лондон?       – Но мы же не будем делать фото, – на губах Чон Чонгука была совершенно бессовестная улыбка.       А потом его взгляд, улыбка, выражение лица – всё в нём поменялось за мгновение, и проступило что-то опасное, искушающее и всё такое же расчётливо бессовестное:       – Соглашайтесь.       Сложно было сказать, просит он или приказывает.       – Вынуждена отклонить ваше приглашение.       – Не доверяете мне?       – С чего бы мне доверять тому, кого я знаю два дня.       – Разумно, но… – Чон задумался, точно подбирая слово. – Но скучно.       – Вы думаете, я хочу приключений?       – Вы вряд ли любите опасность, Адалин, но когда приключение абсолютно безопасно – это другое дело.       Тэсса догадывалась, о каком приключении он говорит. Его глаза были слишком красноречивы. Ей казалось, что этим своим тяжёлым, почти осязаемым взглядом он сейчас съедает её, как редкое угощение, наслаждается каждым кусочком, поглощает, не оставляя ни крошки, ни капли.       Она чуть отодвинула руку с подлокотника – их локти соприкасались.       – Я не предлагаю вам отношения, – произнёс Чон Чонгук, и его голос звучал так же обыденно, как когда они решали, в какой ресторан зайти. – Просто небольшое приключение. Мне понравилось, как вы это назвали…       Тэсса уже открыла рот, чтобы возразить, что под приключением она совершенно не это имела в виду, но Чон не дал ей ничего сказать.       – В пятницу я возвращаюсь назад. Я живу на другом конце света. Вы никогда меня больше не увидите. У меня даже соцсетей нет, – усмехнулся он. – Просто идеально.       – Для вас?       – Для вас тоже. Заняться сексом с человеком, которого вы хотите, и ни о чём потом не жалеть.       Тэсса знала, что не стоит задавать этот вопрос, потому что она не хотела слышать ответ, но губы произнесли это почти что помимо её воли:       – Почему вы решили, что я вас хочу?       – Вы меня хотите, – ответил Чон Чонгук. Он не собирался объяснять, почему он так решил. Он просто знал, чувствовал, как знала и чувствовала сама Тэсса.       Это было странное желание… Непохожее на всё остальное. Ей не очень-то нравился Чон Чонгук, ей была неприятна его холодность, граничащая с высокомерием, и в то же время она была заворожена его опасным очарованием. Это очарование было сродни тому, что видишь, когда мимо тебя проносится на сумасшедшей скорости спортивное купе. Очевидно, что за рулём ненормальный, рискующий своей и чужими жизнями, но кроме злости испытываешь ещё и какой-то тайный восторг – просто от размытой скоростью, хищной красоты породистого автомобиля.       Чон Чонгук был прав: она хотела его. Так же, как хотела других парней до него, и всё же немного иначе. В этом желании было что-то тёмное, тайное, почти пугающее. И то, как слабели у Тэссы ноги при мысли о сексе с ним, слишком сильно напоминало то, что чувствуешь, когда стоишь на краю крыши.       На счастье Тэссы машина подъехала к её дому и остановилась, и не пришлось ничего отвечать. Телохранитель, вышел, чтобы открыть ей дверь, но Тэсса сама распахнула её не в силах ждать.       Воздух снаружи оказался неожиданно холодным. Или это просто щёки так горели?       Тэсса в три быстрых шагах дошла до ярко-синей двери и начала искать в сумке ключи.       Где-то на задворках сознания слабо теплилась мысль, что ей нельзя вот так убегать от объекта. Надо было, наоборот, зацепиться за эту ситуацию, за то, что разговор принял такой оборот, но она не могла. Её трясло от какого-то необъяснимого напряжения.       Ключ всё никак не находился, наверное, потому что Тэсса не проверяла одно отделение за другим, а просто шарила рукой в одном и том же.       – Выглядит так, как будто вы сбегаете, – голос Чон Чонгука прозвучал за её спиной.       Тэсса обернулась.       – Знаете, когда девушке малознакомые мужчины внезапно предлагают секс, такое обычно и происходит, – сказала она.       – Вы не так уж плохо меня знаете, – ответил Чон.       Он наверняка имел в виду что-то своё, но Тэсса подумала о том, что она два дня подряд изучала его досье. Не такое подробное, как обычно, но она всё равно очень много о нём знала. Например, то, что никаких скандалов, связанных с сексуальным насилием, за этим человеком не тянулось.       Тэсса выдохнула.       – Мне кажется, что у человека вроде вас не должно быть с этим проблем. Я имею в виду, с сексом на один раз…       – Их нет, – тёмные глаза Чон Чонгука жадно изучали её лицо. – Но мне интересны именно вы.       – И чем же?       – Просто интересны.       – И этого потрясающего признания мне должно хватить для того, чтобы я согласилась на секс?       – Да, маловато, – Чон притворно опустил глаза.       Тэсса сначала замерла в дурацкой растерянности: даже всегда и во всём уверенная Адалин не знала, что делать. Этот человек даже не говоря ничего особенного словно расшатывал прочную, твёрдую основу под ногами.       – А если так? – произнёс Чон Чонгук низким, мягким голосом.       Его рука легла Тэссе на затылок, не давая сдвинуться, а сам он наклонился к ней и поцеловал. Прикосновение его губ было долгим и нежным. И всё же в нежности была невероятная сила, его губы и язык исследовали и ласкали её рот уверенно и властно. И невыносимо приятно. Ей было так хорошо, сладко и странно от этого поцелуя, что колени подкашивались.       Её никогда в жизни так не целовали.       Тэссу бросило в жар, в желание. В голове не было ни одной мысли, кроме того, как же это хорошо, как невыносимо хорошо чувствовать его губы, быть в его руках.       И как опасно давать другому человеку такую власть над собой.       Желание поднималось внутри её так быстро, что Тэссу это напугало. Она оттолкнула Чон Чонгука – не потому, что её не нравился этот поцелуй. Наоборот, он ей слишком сильно нравился, нравился так, что она не помнила себя.       Тэсса отвернулась и снова запустила руку в сумочку. На этот раз ключи нашлись, как по волшебству. Не глядя на Чона, она нашла на связке потёртый зелёный брелок и приложила к замку.       Старенький лифт был на ремонте, и Тэсса сама взлетела на третий этаж так быстро, как будто за ней волки гнались.