Aggression

      Минхо перебирал в руках ткань футболки в каком-то надрывном ожидании чего-то. Сердце почему-то билось быстро, отдаваясь болью в грудной клетки. Стеклянное здание, что возвысилось над ним, будто огромным монстром, давило. Хотелось вернуться домой, завернуться в одеяло и уснуть.       Только и во сне Минхо не было покоя. Бесконечные лабиринты пещер снились из раза в раз, и всегда омега оставался на одном месте: не мог найти выход и даже понять в какую сторону двигаться. Вокруг только темнота и спёртый воздух, от которых начиналась паника и любые попытки вдохнуть кислород заканчивались провалом.       Минхо чувствовал себя брошенным везде: в парке, в торговом центре, в магазине и даже у себя дома… он чужой. Он — песчинка целого мира, которая совсем ничего не стоит. И он никому не нужен.       Омега лежал в кровати, уставившись в потолок, когда понял, что эти мысли — начало конца, которые доведут его до койки и смирительной рубашки. Это заставило встать с кровати, чтобы дойти до Маргарет и закрыть больничный в три дня. — Мне явно нельзя отдыхать, — пробормотал себе под нос Ли, сжав в руке белый клочок бумаги — справку.       Минхо потянул дверь на себя и вошёл в тот же холл с высокими потолками, в котором сновали другие работники, разбредаясь по своими кабинетам.       И стало так хорошо… Омега почувствовал себя на своём месте. Ли выдохнул и натянул лёгкую улыбку, чтобы разбавить уставший вид хотя бы этим. Завернувшись в лёгкую куртку поглубже и полностью спрятавшись в ней, Минхо направился к лестнице. Он избегал встречи взглядов с сотрудниками: будто каждый обязательно знал, что произошло между ним и директором.       Ужасно…       Его любимый главный зал был кем-то занят, оттуда слышались голоса и стуки ног по танцевальному паркету. Минхо аккуратно приоткрыл дверь и заглянул в щёлочку: в середине стояла Джули, которая показывала движения и объясняла тонкости в каждом повороте, чтобы он получился лёгкий и изящный. Омега судорожно достал телефон из заднего кармана спортивных штанов и начал снимать. Лидерский тон, чёткость и превосходные танцевальные навыки сочетались в этой хрупкой девушке, единственное, что не было у Джули, — это уверенности в себе, собственных силах и танцевальных навыках, которые Бан Чан сразу же заметил.       Сохранив видео в галерею, Минхо постучал в дверь и зашёл. Его даже не заметили погруженные в танец омеги. — Неужели я вам больше не нужен? Вы и без меня отлично справляетесь, как я заметил, — насмешливо протянул старший омега, раскрывая руки для объятий, налетевших на него омег. — Сонсэнним, мы так скучали! — воскликнула Джули за всю команду, которая одобрительно покачала головой. — Вы у меня такие молодцы, — улыбнулся Минхо. — Зря время не теряли. Что выучили тут без меня? — спросил он, сняв куртку и бросив её на диван. — Мы заучили только те части, что вы уже показывали нам. — Значит, треть танца точно выучили, — удовлетворённо протянул мужчина. — Покажите мне, хорошо?       Омеги с улыбками закивали, заиграла мелодия их первой песни. Каждый старался и выкладывался на все сто, чтобы удовлетворить зоркий глаз хореографа. — Неплохо-неплохо, — протянул Минхо, кивнув напоследок. — Я тоже на больничном не только лежал, но и думал над последующей расстановкой, — с задумчивостью продолжил Минхо. — И у меня даже появилось несколько идей… Нам важно сейчас выделить Джули и скомпоновать вас так, чтобы каждый смотрелся выигрышно. И ещё… сделать хореографию не такой сложной, чтобы вокал у вас был ровный. — Невозможные задачи, — покачала головой Джули. — Почему же? — Невозможно продумать всё на свете. Если директору Бану что-то не понравится, это будет полезный опыт для нас, — Минхо слегка передёрнуло от фамилии, но он сделал вид, что всё хорошо. — Я разговаривал с директором… — Так, значит, слухи о том, что вы встречаетесь правдивы? — воодушевлённо вскрикнул один из омег, подпрыгнув на месте от радости. Джули шикнула на сокомандника и повернулась к хореографу, чтобы начать оправдываться, но старший её перебил: — Что?.. — Ли по-глупому захлопал ресницами, и как только до него дошёл смысл вопроса, он в эту же секунду запротестовал: — Нет! Мы не встречаемся! Откуда эти слухи вообще взялись? — Ну… Он поймал вас, когда вы подскользнулись… А потом он растолкнул всех нас, когда Вы упали в обморок, и так сексуально Вас поднял на руки, Вы не представляете… — ресницы говорившего омеги мечтательно затрепетали. — У него точно есть к Вам чувства, Минхо-щи. — Что за глупости? — прошептал Ли смущённо и отвернулся к зеркалу, в котором обнаружил свои абсолютно красные уши.       Минхо уже догадался, что Чан влюблён в него, но слышать это из чужих уст было слишком сюрреалистично. Неужели уже все заметили это?       Господи… Как же ужасно. С учётом того, что омега собирается игнорировать альфу, абсолютно точно не будет прощать и тем более уж отвечать на чужие чувства взаимностью. Доверие к этому человеку было растоптано стадом слонов, поэтому оживить его будет дорого стоить. Но Сынмин говорил, что есть причина, что это сделано не просто из альфаческих замашек и желания подчинить, но насколько же это будет правдоподобно?       Минхо кажется, что для него ни одна причина не станет правдоподобной. — В любом случае я хотел сказать о том, что директору важна общая картина. Важно сохранить гармонию. — И вы уже придумали, как этой гармонии добиться? — поинтересовалась Джули, слегка наклонив очаровательную голову в сторону. — Помните дэнс-брейк в конце? Нужно поставить в главную позицию туда Виёна. — Что? — воскликнул тот. — Зачем? Я же главный рэпер. И директор Бан говорил, что я выбиваюсь из общей картинки, а тут я совсем всё испорчу. — Совсем нет! Мы из твоей резкости в движениях создадим изюминку. Сделаем танец динамичнее и выделим тебя на фоне остальных.       Омеги напряжённо молчали, переваривая мысль хореографа. — Но выделить кого-то, оставив остальных в тени? Разве это правильно? — неразборчивым шёпотом поинтересовалась одна из омег. — Конечно, неправильно, — согласно кивнул Ли. — В этом и сложность: нужно подарить каждому из вас секунды славы. И у меня есть несколько идей по части того, как вас распределить.       Минхо вытащил из кармана телефон и начал диктовать примерные распределения, показывать танцевальные движения и направлять своих учеников.       Какое-либо напряжение в ту же секунду исчезло: он занят любимой работой, танцами, в голове кипели тысячи мыслей, как сделать лучше, красивее и хитрее. Минхо нравилось, что омеги не просто покорно его слушали, но и спорили, выдвигая свои точки зрения, и предлагали совершенно другие пути решения.       Среди всех особой яркой звёздочкой посреди чёрного неба была Джули. Она так воодушевлённо отвечала, предлагала и показывала танцем, как лучше сделать, что Минхо невольно проникался её идеями и всё больше в нём разгоралось желание добиться её дебюта.       Он на себе узнал, как сложно оправиться от удара ненужности.       «Ты не подходишь этой группе. Без тебя будет лучше».              В голове вновь заплясали чёткие воспоминания недавнего прошлого: длинные коридоры, танцевальный зал, вокальные занятия с лучшими педагогами и… друзья. Наверное. Все внутренности неприятно скрутило, напоминая о прошедшем разочаровании и боли, и Минхо закусил губу, чтобы вернуть себя в реальность через боль. — Минхо-щи! У вас кровь… — пробормотала Джули, тряся мужчину за плечо. Он вынырнул из воспоминаний, что, как волна, накрыли с головой и постарался улыбнуться девушке, но зашипел от боли и стекающей по подбородку крови. — Сходите в уборную, пожалуйста.       Минхо зажал ранку рукой, чтобы кровь не скатилась до толстовки и, схватив телефон, скомкано пробормотал извинения. Минхо бежал, смотря на свои кроссовки, чтобы никто из работников не заметит его лица, раскрашенного в бордовый. Осталось только повернуть и пробежать ещё один коридор, как он сталкивается с кем-то, больно ударяясь лбом о чей-то подбородок. — Простите, пожалуйста, — промямлил он, еле шевеля пораненной губой, и собирался побежать дальше, но его схватили за кисть руки и потянули на себя. — Минхо-я, что случилось? — Минхо поднял взгляд и встретился с беспокойством в глазах Чана. Тот осматривал его с ног до головы и, заметив размазанную кровь на подбородке обеспокоенно вытащил декоративный платок из кармана пиджака. — Возьми, пожалуйста. Что с губой? — Тебе какая разница? — сквозь зубы прошипел Минхо. — Минхо… Не веди себя, как маленький ребёнок, — устало прошептал Чан, понизив голос, чтобы проходящие мимо сотрудники ничего не услышали. — Ты имеешь все основания меня ненавидеть, но вдруг тебе нужна экстренная помощь? — Тогда ты не веди себя, как похотливое животное, — взгляд Минхо заволок огонь злобы и обиды. Он невольно поднялся на цыпочки, чтобы смотреть альфе точно в глаза и вновь прошипеть: — Не трогай меня никогда, слышишь?       Омега резко отступил от Чана на шаг назад, зависнув на долю секунду, и развернулся, побежав дальше по коридору. С размаха он ворвался в туалет и, закрыв его на замок, посмотрел на себя в зеркале. Нижняя губа была опухшая и из неё до сих пор сочилась кровь. Минхо разочарованно выдохнул и похлопал себя по щекам, чтобы прийти в себя от резкого столкновения с человеком, с которым совсем не хотелось встречаться.              Чан смотрел на него, как и всегда с теплотой и заботой… даже с нежностью? Но тогда в чём смысл этого глупого поступка? Почему тот так резко решил создать руинный город из того доверия, что дал ему Минхо?              На глазах снова навернулись слёзы. Омега проморгался, пытаясь избавиться от них и заодно избавиться и от желания плакать, которое преследовало его все эти дни. Минхо раздражённо ударил по раковине. Его бесила до кончиков пальцев и желание ударить себя и посильнее своя же слабость. Почему он не может противостоять обиде, что захватила его сердце? Да и почему человек, который не заслужил и слезинки Ли, так настойчиво заставляет того плакать?              Омега склонился над раковиной, аккуратно смывая разводы крови с рук и лица. Ранка была страшной, будто губа в одном месте разошлась. — И как я умудрился её прокусить? — прошептал Минхо и зажал ранку салфетками. Взгляд упал на платочек, что валялся на туалетной плитке. Ли нагнулся и аккуратно поднял его, покрутив в руках. Дорогой шёлковый платочек с вышитыми узорами… И им Чан хотел, чтобы омега стирал кровь? Мужчина усмехнулся и хотел выбросить его в мусорку, как замялся и сжал платок в руке сильнее. Судорожно покрутив головой, будто кто-то может его застать за «воровством», он положил платок в карман и выбежал из туалета, где сразу встретился с Чаном, что ждал его, облокотившись о подоконник. — Так что случилось? — спросил Бан, склонив голову и вновь внимательно осматривая Минхо, будто за несколько минут в туалете он мог получить ещё одну травму. Омега покрылся красными пятнами под взглядом альфы, но всё также уверенно сказал: — Я уже сказал не подходить ко мне, — Ли развернулся в противоположную сторону от Чана и быстрым шагом начал удаляться от него. — Минхо, давай, мы пойдем ко мне в кабинет и всё обсудим, пожалуйста, — Бан шёл за ним по пятам, не смея коснуться раздражённого омеги. — Не буду я оставаться с тобой один на один. Ещё изнасилуешь. — Что ты несёшь? — воскликнул Чан, разворачивая омегу к себе одним движением. — Минхо, я никогда не сделаю что-то против твоей воли. Никогда. — Я не могу тебе доверять. Ты уже сделал что-то против моей воли, — отчаянно ответил Минхо и побежал по лестнице на первый этаж, чтобы скрыться от мужчины. — Именно об этом я и хочу поговорить! Я хочу всё объяснить тебе, котёнок. Пожалуйста, дай мне ещё один шанс. — Директор Бан, я не даю вторых шансов, — омега посмотрел напоследок на Чана и выбежал из компании, направившись в сторону любимого парка, чтобы успокоиться. Свежий воздух, весеннее солнце и абсолютная тишина — это то, что ему нужно.       Как же сложно… осознавать, что ты тоже влюблён.              

***

      Чан весь день думал, как извиниться перед Минхо. Он понимал, что шикарный ужин в ресторане, пышный букет и множество «прости», что слетят с губ, не изменят отношение омеги.       Сейчас он стоял и смотрел, как Минхо убегает от него подальше, не оставив и шанса на прояснение ситуации. Он непроизвольно начинает трогать цепочку на шее. Себастьян, будто уже стал его неизменной частью, как жизненно-важный орган. — Господин Бан, я еле Вас нашёл, — Чонин, весь запыхавшийся, остановился около альфы. — Вас уже заждались. Пожалуйста, давайте Вы пойдёте переговорите с директорами, а потом уже будете продолжать выяснять отношения с Минхо-щи. — Нечего выяснять, — расстроенно покачал головой альфа и направился следом за секретарём, что облегчённо выдохнул.       Как только он вошёл в кабинет, все взгляды устремились на него. Отовсюду полетели вопросы, и самое главное: «Акции падают, президент Бан!»       Но Чан был так далеко от этого всего... Ему хотелось просто поговорить с Минхо, успокоить свою душу и загладить вину, что разрушала изнутри. — Не стоит так переживать, — только и говорил скучающе мужчина. — Скоро дебютирует новая группа, ещё и у нескольких групп запланированы новые альбомы — ситуация исправится. — Но уже суть того, что они упали! У нас никогда не было такого большого падения! — Просто камбеки у самых популярных групп запланированы на второе полугодие, поэтому они и упали. Почему мне стоит объяснять столь простые вещи? — Но вы должны распределять всё так, чтобы такой просадки у нас не было. — Да-да, — кивнул Бан. — Моя ошибка, исправимся в следующем году, не переживайте, дорогие директора. — Надеюсь, вы приняли к сведению, — знающе ответил один из них, и все потихоньку начали покидать директорский кабинет.       Чан наконец-то выдохнул и пробормотал себе под нос: — Целый час потратить на обмусоливание одного и того же, — он размял виски и встал с кресла, схватив телефон и ключи от машины. — Директор Бан, Вы куда? — аккуратно поинтересовался Чонин. — Ох, как же мне приятно слышать это обращение, не представляешь, — Чан приложил руку к сердцу и вскинул взгляд к потолку. — Я подальше отсюда. — Но... — Ничего не знаю! Отмени, перенеси и извинись за меня, но на сегодня мой рабочий день закончился.       Чан направился в сторону того же парка, где всегда предпочитал гулять и размышлять обо всём с ним произошедшем. Медленный шаг и столь же медленные размышления навевали своей тяжестью тоску, но это было необходимо. Необходимо залезть в себя поглубже, проанализировать действия и фразы в голове из раза в раз, пока не найдёшь путь решения проблемы.       Что он должен сделать, чтобы Минхо пошёл с ним на разговор?       И что делать, если он так и не будет соглашаться? Смириться или бороться?       Чан усмехнулся: будто он когда-то решит смириться с тем, что Минхо его не простил. Он будет добиваться, пока омега не простит его. Не посмотрит с той же силой и доверчивостью своими большими кошачьими глазами, которые отражают в себе каждую звёздочку, создавая непокоримую, засасывающую своей красотой галактику.       Чан вздрогнул от резкого порыва холодного ветра и завернулся в пальто посильнее.       А Минхо же убежал в одной только толстовке...              Альфа вновь потянулся к цепочке с чёрным котом, нервно теребя её. — Надеюсь, ты уже давно дома.       Спокойным шагом Бан направился к выходу из парка, но заметил Минхо, что быстро шёл навстречу ему, не замечая альфу. Чан хотел аккуратно пройти мимо — сегодня больше не стоит давить на омегу, как тот вскинул голову и уставился на Чана с испугом.       Почему опять испуг? Где ненависть, злоба, агрессия и всё остальное? — Минхо... что-то случилось? — Чан, — надломленно прошептал омега. — Мы истинные.       Только сейчас альфа заметил платок, что Ли сжимал в руках до побеления пальцев. Он потянулся к напряжённой ладони и начал медленно разгибать каждый палец. — С чего ты взял, котёнок? — мягко спросил Чан, поглаживая тыльную сторону ладони, пока омега нахмуренно рассматривал выложенные плиткой дорожки. — Этот платок... Так сильно пахнет мятой. Это запах моего истинного. Именно ты вошёл в танцевальный зал, когда запах появился, и, когда ты ушёл, он растворился. — Значит, ты пахнешь дыней? — задумчиво протянул. Говорил он так безразлично, что Минхо невольно успел расстроиться ещё сильнее: из-за того, что они истинные, и из-за того, что Чан не хотел истинности с ним. — Да, — на выдохе ответил Минхо и осмелился посмотреть альфе в глаза. — Ты сильно расстроен этим фактом? — Я? — переспросил Ли недоумённо. — Я... Я не знаю. — Минхо, знай, что я самый счастливый альфа на свете. Мне достался самый лучший истинный омега. Я сделаю всё, чтобы вновь заслужить твоё доверие. И это же я бы сделал — не будь ты моим истинным.       Минхо завис на секунду, бегая глазами по чертам лица Чана, он улавливал только радость: в морщинках, что появились около уголков глаз и тёплой улыбке, из-за которой сам омега хотел поднять хотя бы уголок губ в ответ. — Чан... Я хочу услышать то, что ты хотел сказать мне всё утро...       Чан выдохнул и зарылся руками в волосы, расстрёпывая их. — Это... признаться честно, было неожиданно, — усмехнулся он и, сняв пальто, накинул его на Минхо, что принял его без отпора. — Но нам необязательно это обсуждать на холоде. Не хочешь дойти до какой-нибудь кофейни? — Не против, — легонько покачал головой Ли и завернулся в пальто посильнее, когда большой комок из напряжение и переживаний отступил, он почувствовал, что весь продрог. — Чан... Я надеюсь на то, что сказанное тобой не будет глупостью.       Неужели Минхо готов его простить?        — Не знаю сочтёшь ли ты это за глупость, но для меня... открыться тебе с такой стороны много значит.       Минхо недоумённо посмотрел на альфу, но промолчал.       В любом случае ему всё расскажут.