Devil from the cover of vogue

Дазай вдруг понял… понял, как раньше сильно боялся себя самого, как страшился своих желаний. Последняя пара недель оказалась для него полной открытий. Под жестким надзором Накахары и его ассистентки, он теперь всегда выглядел на все сто — словно это было какое-то обязательство. Первые несколько дней он, конечно, выбирал вещи попривычнее и поскромнее — насколько это могли ему позволить костюмы с огромными плечами и кроссовки с бесформенной пяткой. На шестой день в ход все же пошли и вещи более странные: ему приглянулось то самое пончо ярко-оранжевого цвета и сапоги, обтягивающие голень. Более того, оказалось, что Осаму не был так уж безнадежен в стилизации. Ему явно было куда стремиться, особенно сравнивая собранные образы с подборками Лиама, тем не менее это занятие теперь действительно развлекало его вечерами. С помощью опыта, полученного на съемках, и недели особой промывки мозгов от всего отдела «TheLook» он все же осмелел и начал свободно применять собственным сочетания и приемы. Неотъемлемой частью нового гардероба стал браслет, подаренный Чуей как дополнение к образу. Дазай расставался с вещицей только в душе и перед сном, но как только утром звенел будильник, он спешил нацепить заветный серебристый гвоздь на запястье. Наверное, это стал своего рода талисман, напоминающий Осаму о том, кем он теперь является и вокруг чего строит новую жизнь. Накахара все же перестал следовать за ним на каждую съемку и с непонятной никому одержимостью контролировать весь процесс от начала до конца, но даже когда его поддержки не было, Осаму всегда хватало лишнего взгляда на украшение, чтобы почувствовать себя самого всесильным и уверенным. Ему нравилась такая жизнь. В начале каждого дня Накахара встречался с ним в офисе и придирчиво рассматривал «лук». Благодаря недюжинному опыту, полученному на съемках, он наконец перестал страшиться лишнего внимания со стороны и смело вышагивал по улицам города, ловя на себе взгляды прохожих. Особенно много любопытных всегда встречалось в метро, пару раз люди даже нарывались на скандал, но ему пока что удавалось выходить сухим из воды. Под конец второй недели, многочисленные отснятые с его участием рекламы начали публиковаться: на остановке теперь красовалось его лицо рядом с флаконом парфюма, видеоролики с рекламой молодого бренда одежды активно продвигали в социальных сетях и в инстаграме. Это не особо сказывалось на его жизни, только вот на автобусных остановках иногда случались неудобные ситуации, когда прохожие начинали подмечать, что лицо на рекламном плакате с большого билборда было абсолютно идентично с тем, что в данный момент заходит в автобус. Первое время забавные реакции людей даже забавляли, но вскоре бесконечное удивление и суматоха начинали надоедать. Однако не все в жизни Дазая было так радужно: в первую очередь пришлось отказаться от любимой подработки в кофейне — в каком-то смысле ему теперь не хватало еженедельных сплетен с Кейт и едкого запаха кофе небольшого зала но что было куда проблемнее, так это университет, в котором он не появлялся уже третью неделю. Линда иногда писала своему знакомому и активно зазывала появиться на занятиях и даже предлагала после лекций встретиться за чашкой кофе, но времени у Дазая совсем не было, хотя он был бы рад повидать свою новую знакомую. Будни теперь были просто перенасыщены планами и событиями. С одной съемки он тут же летел на вторую, кожа на лице едва успевала придти в себя, как с него тут же стирали один макияж и наносили следующий, также удивляло, каким образом его волосы так стойко переживали столько манипуляций за день и при это не отваливались вечером. *** Фигура Дазая Осаму в университете вышла на новый уровень популярности. Мир здесь разделился на два лагеря: одни считали, что их долгом является «вправить ему мозги» и показать место в обществе, а вот другие открыто восторгались смелостью однокурсника и мечтали оказаться на его месте. В университетской газете даже появилась отдельная статья-опросник, исследующая мнение местного общества на такое открытое поведение одного из учащихся. Многие считали, что кто угодно, но уж точно не такой человек как Осаму, мог так моментально начать строить успешную карьеру модели, но бывали и те, кто восхищался неожиданным поступком и сменой вида деятельности. В любом случае, все вдруг коллективно решили, что это их чуть ли не законное право — решать судьбу Дазая Осаму и устраивать настоящие дебаты, решая, несут ли его действия какой-то особый пропагандирующий смысл или же являются символическим каминг-аутом. Каждая новая рекламная кампания с его лицом на обложке тут же становилась достоянием общественности, и в местной прессе печаталась очередная статья с анализом. А всей редактурой этой сплетницы занимался никто иной как Линда Джейкобсон. Девушка славилась своим особым талантом к расследованию громких случаев и составлению очень скандальных статей почти на любую тему. Ей гордо присудили звание настоящего поставщика новостей и самых интригующих подробностей. Последнюю неделю, окончательно упиваясь своим маленьким журналистским успехом, она бросилась во все тяжкие и направилась искать самую подробную информацию не только о настоящем и возможном будущем Дазая, но и его прошлом. Отчаянно ища встречи с «другом», она раскопала с переписке адрес его кофейни и направилась в то самое кафе, где, без преувеличений, и началась все карьера Осаму. Войдя в небольшое, но в светлое помещение, она глубоко вдохнула, ощущая яркий аромат свежемолотого кофе. — Добро пожаловать! — тут же послышалось дружелюбное приветствие. У кассы стояла невысокая девушка с очень тонкой, привлекательной внешностью — удивительно, что шанс для своей карьеры получил только Осаму. Создавалось даже ложное впечатление, что в это место специально подбирали работников именно по фактору внешности. Острые скулы, аккуратный нос и тонкие губы — идеальное совпадение по стандартам. — Не хотите попробовать наш новый напиток — ягодный латте? Он пользуется большой популярностью в последнее время. Обворожительный голос отдался эхом в голове, сметая на пути все мысли. Девушка, стоящая перед Линдой, словно всем своим видом излучала яркий свет и теплоту. Светлые волосы, свисающие тонкими прядями, походили на солнечные лучики, блистали ярким золотистым цветом. — Эм… Вам дам еще время на выбор? — Нет, нет… — она тряхнула головой, постаралась все же сконцентрировать свое внимание на более приземленных вещах. — Пусть будет ягодный латте. — Будет сделано! — девушка быстро пробила заказ и бросилась в кофемашине, запуская приготовление ароматного эспрессо. Линда быстро оплатила заказ, но отходить не спешила. По-хорошему стоило бы расспросить работницу о Дазае, узнать, появляется ли он теперь, и как у него дела — он все реже отвечал на сообщения, и материала для скандальных статей было в убытке, но у девушки просто язык не поворачивался начать разговор. Она все стояла и наблюдала за равномерными движениями баристки: каждый шаг отточен до идеала, скорость и ловкость позволяли выполнять работу качественно и очень быстро, а наметанный глаз подмечал каждую деталь. — Вы можете присаживаться, я принесу заказ. — Д-да… то есть… ох, ладно, могу я кое-что спросить? — Линда словно натянула на лицо прежнюю серьезную маску, концентрируясь на поставленной задаче. — Конечно, что-то случилось? — Вам знаком Дазай Осаму? Он работает в этом кафе. — А-а, так вы его знакомая? — Мы из одного университета. Он давно не появлялся. — И не удивительно. Он и с работы уволился. Наша старуха не хотела его отпускать, но выбора особо не было. А жаль, с ним можно было поболтать. — Ты теперь одна здесь весь день? — Приходится, — она пожала плечами уж как-то очень энергично для человека, работающего в две смены. Наверное, виной был характер напитков в этом заведении. — Пока не получается найти работника, отдел кадров молчит, сколько не стучись, а наш менеджер слишком ленива. — Какой кошмар, но ведь это незаконно. — Зато оплачиваемо. — Она еще раз лучезарно улыбнулась и протянула Линде стакан с горячим напитком. В стаканчике красовалось красивое сердечко из молочней пены — такое же идеальное, как и его создательница. — Давай помогу. — Слова вылетели сами, будто миновали мозг и сорвались с губ совершенно самостоятельно. — А? — У меня есть небольшой опыт и свободное время до конца дня. Я могу помочь. Баристка колебалась, не в силах решиться на такое неожиданное предложение. Еще бы, не каждый день клиенты вдруг рвутся на кухню. Люди приходят в кофейню за вкусными напитками и приятной атмосферой, и уж точно никто не ищет лишних дел в те двадцать минут, которыми они пожертвовали ради наслаждения уютом с ароматом кофе. На лице девушки словно текстом написали, что именно она думает — по крайней мере так казалось Линде. Было видно, как она колеблется между риском допуска постороннего на кухню и парой часов отдыха. — Ну-у… если ты так рвешься. В общем-то, завязать знакомство с еще одной знакомой Дазая не было такой уж плохой идеей. Всегда был шанс узнать случайно дополнительные подробности жизни объекта ее расследования, да и офис того самого «TheLook» был совсем рядом. Таким образом Линда проторчала в кафе до самого конца смены и сама того не заметила. Компания баристки — Кейт — оказалось довольно приятной. Разговор выходил совершенно расслабленным и легким. Одна тема плавно сменялась другой, шутки разбавляли любые паузы. Выяснилось, что девушка когда-то тоже мечтала быть журналисткой, но бросила учебу из-за нехватки средств и времени. — Ой поверь, ты не так уж и много потеряла, — успокаивала ее Линда. — Это была моя мечта. — Знаешь, моя семья поколениями в сфере литературы и журналистики, и благодаря ним я поняла одно — это ужасно неблагодарная работа, доставляющая больше неприятностей, чем удовольствия. — Но ты же сама учишься на журналистике. — Да, но это никогда не было моей целью. — Она облокотилась о барную стойку спиной и множила руки на груди. — Мне кажется, что куда лучше работать в кафе и быть уверенным в своем будущем. Кейт встала рядом, копируя позу своей собеседницы. Однако стойка была маленькой и узкой, и места почти не было, потому ее бедро легко соприкасалось с бедром Линды. Баристка не обратила на это внимания, уходя в раздумия, а вот Линда вдруг замерла без движения. Вдруг стало как-то труднее контролировать дыхание — вмиг зародилась неловкость. — Забавно, — Кейт вдруг звонко засмеялась. — Бывают же такие встречи! Я себя чувствую персонажем какой-то детской сказки. *** Несколько часов до окончания смены пролетели вмиг. К счастью, кофейни закрывались ранним вечером, уступая свое место барам и ресторанам. Именно в одно из таких вечерних заведений и направились девушки, не имея сил так легко вдруг закончить странное знакомство. В уютном винном баре царил полумрак — свет мягко лился из подвесных ламп с тканевыми абажурами, от свечей на столах и небольшой подсветки вдоль полок с винными бутылками. Полки, сделанные из темного дерева, были до отказа заполнены бутылками самых разных форм и цветов, каждая с историей, ожидающей своего часа. На барной стойке — мрамор с легкими прожилками, прохладный на ощупь, словно специально созданный для того, чтобы на него ставить изящные бокалы. Звук мягкой, почти невесомой музыки струился из колонок, будто растворяясь в пространстве. Джаз с бархатистыми саксофонными нотами чередовался с ненавязчивой классикой и тихим шепот акустической гитары. За столиками — низкими, круглыми, с матовыми стеклянными поверхностями — гости тихо переговаривались и смеялись. Удобные кресла с глубокими сиденьями обволакивали, словно предлагая остаться ещё на чуть-чуть. В воздухе витал лёгкий аромат винограда, дубовых бочек и нотка корицы, словно где-то рядом только что открыли бутылку красного вина с богатым букетом. Бармен за стойкой работал неспешно, но уверенно, разливая рубиновые и янтарные струи по бокалам, время от времени сопровождая это тихим пояснением о сортах и тонкостях вкуса. Здесь всё словно создано для того, чтобы забыть о суете и отдаться моменту — бокалу хорошего вина, тихой мелодии и приятной компании. Линда словила себя на мысли, что с радостью осталась бы в этом моменте навечно: слушала бы очередной рассказ Кейт, делая очередной глоток Шардоне и иногда отпускала бы тихие комментарии и шутки. Мысли об учебе, об университетской газете и Дазае Осаму медленно отступили, не оставляя и следа, осталась только солнечная улыбка девушки перед ней и легкая горечь алкоголя. — … да, а потом я случайно вылила весь стакан на посетителя. — Закончила очередную историю Кейт. Но Линда не ответила — лишь продолжила с легкой улыбкой в уголках губ смотреть на собеседницу. — А? У меня на лице что-то? — По-своему истолковала этот взгляд Кейт. — Нет. Просто я вдруг задумалась. Знаешь, я бы все отдала, чтобы просто вот так вот сидеть вечность и болтать. — Наверное, ты просто давно никуда не выходила. Сидишь себе перед ноутбуком целые сутки! — Хм, — она сделала еще один маленький глоток вина, — может, ты и права. Хотя я впервые вообще с кем-то так спокойно сижу и не думаю о планах на будущее. Кейт вдруг отвела взгляд и уставилась на свой бокал, не осмеливаясь поднять головы. Было совершенно очевидно, что она изо всех сил пытается сдерживать улыбку, но губы ее сжались, а уголки все еще оставались приподнятыми. Только спустя минуту она подала голос и прошептала: — Мне тоже нравится. — Но голосовые связки подвали ее, и фраза прозвучала чрезмерно интимно, совсем не так, как планировалось изначально. *** В преддверии выходных и Дазай совсем не спешил домой. Последние его съемки на день прошли в главном здании The Look. И хотя они управились быстрее, чем рассчитывалось, и все довольные и безумно благодарные спрытности Дазая собирались домой. Работниками поголовно не терпелось хотя бы на два дня забыть об офисе и холодящем душу взгляде начальника. Но вот Осаму, проходя мимо знакомого кабинета этого самого начальника, неожиданно пришел к мысли, что неплохо было бы заглянуть. Ему почему-то показалось, что в суматохе собирающихся и спешащих к семьям людей Накахара точно почувствует себя чужим и одиноким — так частично чувствовал себя сам Дазай. — Все работаете? — он впорхнул в кабинет и плюхнулся на стул напротив Накахары. — Мгм. — О, это новый директорBurberry? Джошуа-а Шульман? Чуя вдруг оторвал взгляд от статьи и удивленно взглянул на него. — Это ты за две недели вдруг стал аматором? — Ну-у, — он поджал губы, принимая свое поражение, — оказалось, что речь действительно не только о тряпках. — О, посмотрите-ка, ты вдруг перешел на темную сторону. — Эй! Да, я перегибал немного раньше, но это не нужно теперь меня за это гнобить. — Если бы я хотел тебя загнобить, то ты бы сейчас тут не сидел, а несся бы как эта все бездарная человеческая масса домой. — Что плохого в том, чтобы спешить к семье? — Ничего. Но и работу свою выполнять тоже нужно. — Не все обязаны работать двадцать четыре на семь, как ты. Так зачем их так гнобить? Они же и так лучшие в сфере! — Дазай вдруг подскочил с кресла, провоцируя громкий скрип ножек о пол. Среигировав на звук, в кабинет тут же заглянула любопытная Энн, но увидев там Осаму, тут же раздраженно вернулась за свой рабочий стол. — Если я перестану быть их страхом, то они быстро перестанут быть лучшими. Это цена моей работы. Поэтому она так сложная. Оставалось только недовольно нахмуриться и вернуться на прежнее место. С одной стороны, смысл в словах Чуи был смысл, но с другой стороны, Дазай ни в какую не желал соглашаться с ним. В последнее время ему как-то по особенному нравилось специально выводить Накахару из себя, ведь тогда ему удавалось хоть краем глаза зацепить тот самый ледяной блеск в его глазах. Но так уже сложилось, что единственным, пожалуй, во всем мире человеком, на которого Чуя ни в какой ситуации не срывался, стал именно Осаму. Он мог как угодно стараться, но «рыжая бестия» просто питала странную слабость к своей звездной модели, а потому любой косяк сходил с рук. — Кстати, есть одна вещь, которую нужно бы обсудить. — Чуя вернулся к просматриванию планов в своем ежедневнике. — Кое-что насчет твоей карьеры. — Что-то случилось? — Нет, все отлично, даже лучше, чем мы думали. Просто это длинный разговор, и мне кажется, тебе как минимум понадобятся объяснения. У тебя есть планы на вечер? — Если бы были, то я бы уже улепетывал отсюда вместе с твоими стилистами. — Он провел ладонью, распевая воздух и издавая звук, похожий на свист ветра. — Быстро и стремительно, одни пятки бы сверкали. Чуя усмехнулся и захлопнул записную книжку. Он схватил со спинки стула очередной свой «дурацкий» пиджак и медленно пошел к выходу. — Энн, собери мне на завтра все, что осталось на подпись. Буду к десяти. Следуя за Чуей, Дазаю тоже пришлось проходить мимо ассистентки, чего он в последнее время старался избегать. Чем чаще он общался с ее боссом, тем более злые взгляды она бросала в его сторону. Наверное, в понимании этой девушки, такой человек как Осаму, стиль и осведомленность о сфере которого смело приравнивалась к нулю, просто был недостоин внимания такого великого человека, как Чуя. В офисе ни для кого не секрет, что Энн буквально боготворила Накахару, хотя и старалась это скрывать, называя его при всех «рыжая бестия» и демонстративно страдая от очередного выговора. Но если бы она в действительности так уж ненавидела свою работу и начальника, то едва ли выдержала бы больше двух недель — как раз средняя продолжительность работы новых сотрудников этой компании. Безуспешно стараясь спрятаться за спиной Нахакары, Дазай все же миновал пост старшей помощницы, а затем проследовал за ним к самой машине. В салоне было тепло и уютно, Чуя почти никогда не водил резко, предпочитая расслабленное движение по городу под тихую музыку — наверное, он просто слишком редко сам садился за руль во время часа-пик, когда все население вдруг оказывается на узких дорогах города и выстраивается в бесконечные очереди из автомобилей. Тихий шелест колес об асфальт смешивался с спокойной музыкой. Дазай вдруг словил себя на мысли, что чувствует себя как никогда спокойно, словно впервые оказался в действительно нужном месте в нужное время. Все было идеально, ничего не теребило душу, в голове был полный штиль — о большем он и мечтать не смел. Случайно брошенный на профиль Накахары взгляд, не позволил больше отвести глаз. На бледной мраморной коже мелькал свет городских ламп, словно рисуя красивый витраж на утонченном лице. На этот же свет отзывались золотистые кудри, изредка поблескивая в вечерней темноте. Мрак наступающей ночи забирал с собой четкость черт, характерную для дневной поры, оставляя лишь расплывчатую мягкую дымку. Единственным, что выбивалось из темноты, стали ясные глаза — все такие же яркие голубые, напоминающие арктические льды. *** Кухня дома Чуи стала словно местом притяжения. За прошедшее время Дазаю довелось побывать здесь еще пару раз, и к этому вечеру он уже выучил расположение всех предметов в этой небольшой минималистичной комнате. Стоит отметить, что с частым появлением Осаму, здесь стало значительно чище и опрятнее. Обычно приходя на пару часов, ему непременно случалось сварить хотя бы пару чашек кофе, иногда быстро приготовить что-нибудь из еды, а потому все обязанности по уборке как-то незаметно перешли к нему. Как и всегда Накахара устроился на стуле устало по-домашнему подтянул ноги под себя, а Дазай отправился обыскивать шкафчики на предмет еды и напитков. — Так о чем ты хотел поговорить? — Почему-то находясь в доме Чуи они взяли за привычку говорить совсем расслабленно, не обращаю никакого внимания на статус и привелегии. Непонятно, кто это начал, и как завязалась эта дружба, но так уж произошло, и это исключительно устраивало обоих. «Только у Энн точно глаз бы задергался». — Тебе пришло одно приглашение. В этот раз на участие в показе. — Так просто пройти разок туда-обратно, и все. Что же здесь такого важного? — Давай так, что ты знаешь о неделе моды? Дазай замер с двумя чашками в руках и задумался. — Что-то слышал. Вроде, там всякие дизайнеры как-то одновременно начинают устраивать показы. — В принципе это так, если ты простой обыватель. Но для нас это одно из самых масштабных мероприятий. На семь дней Париж, Милан или Нью-Йорк становятся настоящим центром притяжения для всех знаменитостей. На такой неделе показы устраивают все главные модные дома. Пока Чуя рассказывал, Осаму успел нарезать овощи для салата, закинуть в чайник пару пакетов чая и даже сполоснуть посуду. — Ну и что с этим показом, на котором мне придется «маршировать»? Объясняя рабочие моменты, Чуя старался удерживать серьезное выражение лица, но наблюдая за домашней суетой и слушая такие расслабленные вопросы, он не смог сдержаться и легко улыбнулся. Все же с этим человеком у него никак не получалось быть строгим и устрашающим: он рушил все схемы и прогибая под себя правила, даже того не замечая. — Тебя позвали открывать показ одного молодого, но шумного бренда. Еще пара больших домов хочет увидеть тебя на подиуме. — Ага. — Он поставил две тарелки с салатом и, подражая Накахаре, забрался на стул и попытался сложить ноги по-турецки. Только вот он совсем не учел, что длинная его конечностей привет ходила накахаровские раза в полтора, а потому, пострадавшими с собственными ногами минуту, он все же разочарованно сел как обычно. — Слушай, тебе правда нужно будет постараться. Это же настоящий громкий дебют. Весь мир будет наблюдать за тобой. Настоящая черная лошадка модельного бизнеса. Если повезет, станешь сенсацией всей парижской недели мод. — Так это что, в Париж лететь? — Удивился Осаму, попутно запихивая непослушный лист салата в рот. На этот раз Чуя не выдержал. Чтобы не рассмеяться в голос, он заслонил лицо рукой и склонился над собственной миской. Только плечи часто подрагивали. Обычно, когда какая-то молодая модель получала первое свое приглашение — причем без кастинга — это становилось сенсацией для всего ее окружения. Еще бы, заинтересовать собой дизайнера, открывать показы — дорога в светлое будущее, одним словом. Но Дазай Осаму едва ли отреагировал на такую новость, предпочитая не отвлекаться от такого увлекательного занятия, как поедание салата. Наверное, для Накахары как для руководителя это был полный провал. В этот день серьезный начальник просто исчез для Дазая Осаму, а на его месте теперь остался лишь человек, тихий смех которого гулким эхом разносится по большому дому. Арктические льды в его глазах впервые дали трещину. Острые края их топились и сглаживались.Все же даже на северном полюсе иногда наступает весна.