Haunted

POV Rosé

Женщина в платье красного вина внимательно рассматривала моё резюме, пока я нервно перебирала складки на юбке, сшитой в стиле стереотипных японских школьниц. Это было моё второе собеседование за этот месяц, и я надеялась, что сегодня всё пройдёт хорошо, чтобы я всё-таки смогла устроиться на работу, а не попросту сидеть дома и плевала в потолок. Мне нужно было отвлечься, изменить ход своей жизни, а новая работа помогла бы забыть о старых проблемах. — У вас отличное резюме, мисс Пак. Генеральный директор Синтия Харрис — так было написано на стеклянной подставке её стола. На вид ей было около сорока лет, но я бы сказала, что в основном её вид спасал роскошный макияж. — Вы успели поработать в одном из главных офисов Сеула? Ух ты. Я кратко киваю головой. — Извините, если мой вопрос покажется вам бестактным, но почему вы ушли? Насколько мне известно, выпускники готовы порвать глотку, чтобы попасть на стажировку в «Манобан Интерпрайзерс». Не сошлись характером с начальством? — она поднимает бровь. На её лице написан явный интерес. Мысленно я посылаю её к черту, а изо рта выходит лишь дежурная фраза: — Можно сказать и так. Следующие полчаса я отвечала на её подготовленные вопросы, пытаясь сказать именно то, что она хотела бы услышать, и в конце концов получила победную улыбку. С Синтией очень легко — она разговорчивая. — Что ж, могу сказать, что мы были бы рады видеть вас в ряду наших сотрудников, мисс Пак. Я вышлю вам на почту нужный пакет документов. Вы сможете приступить к работе со следующей недели, — радостно заявляет она, и с моей груди падает груз. — Благодарю вас, мэм. Всего доброго, — я прощаюсь и спешу выйти из кабинета. Сегодня понедельник, двадцать третье марта. Удивительно, что в начале весны в Сеуле всё ещё лежит снег. Я отдаю таксисту деньги, хлопая дверью машины, и иду к подъезду. Отказываться от собственной машины было очень идиотским поступком, хоть моя гордость не позволила бы мне поступить по-другому. Без Джису в квартире очень тоскливо, но я не могу не радоваться тому, что она проведёт две недели на Мальдивах вместе с Бохёном под палящим солнцем вместо скучной работы. И я смогу побыть в спокойствии с собой, поразмыслить над будущим без лишних мыслей и вопросов. Меня все больше завораживает танец миниатюрных снежинок. Как же красиво за окном. Я не очень-то люблю холод, но могу бесконечно смотреть на снегопад. Он словно гипнотизирует меня, отдаляет от реальности на миллионы километров… — Эй, Чеён, ты меня слышишь? Я резко оборачиваюсь и смотрю на Джису в экране ноутбука. Она вопросительно искажает бровь в ожидании моего ответа. Я слега улыбаюсь. — Извини, задумалась. Она подтягивает огромный синий коктейль и наслаждается своим напитком, избегая солнца за огромным зонтом, а я делаю глоток мятного чая в тёмной вечерней комнате. — Как тебе Мальдивы? — спрашиваю я, рассматривая её покрасневший от загара носик. — Я в восторге. Здесь все такие радушные и весёлые. Тут всегда проходят вечеринки и танцы около моря. Я успела обгореть под этим ужасным солнцем и даже купила себе солнцезащитный крем, — отвечает она, показывая тюбик в камеру. — Бохён ни на секунду от меня не отходит с того момента, как мы… — она обрывает фразу, но и без этого я могу догадаться, что конкретно она хотела сказать. Я усмехаюсь. — Как всё прошло? — Лучше, чем я могла себе представить, — она оглядывается по сторонам, убеждаясь, что никого нет рядом, и снова пододвигается к экрану, — я кончила три раза. Я открываю рот, изображая удивление. — Значит я могу тебя поздравить? Она опасливо смотрит в сторону и переводит разговор на другую тему. — Он идёт сюда, — предупреждает меня Чу, затем в кадре появляется сам Бохён. — Я перезвоню тебе завтра, детка, и расскажу всё в деталях. Не скучай. Люблю тебя. Я рада, что в её жизни появился Бохён. С ним она выглядит по-настоящему счастливой, и я вижу, как ярко светятся её глаза в его присутствии. Он всегда относится к ней с особым трепетом, как Джису этого заслуживает, и проявляет себя как настоящий мужчина. Вчера я разговаривала с мамой. Я же ведь ей ещё не рассказала о расставании. Об этом я не рассказывала никому, кроме Джису. Я не сказала даже Элис. У меня нет на это сил. И я вообще ничего не хочу. Хм, может слетать в Окленд на выходные? В дверь звонят. На пороге я встречаю курьера с огромным букетом белых роз с длинным стеблем и карточкой внутри, затем он вручает мне планшет с документами для ознакомления. — Госпожа Пак? Распишитесь о доставке вот здесь. — Должно быть, это какая-то ошибка, — я оставляю подпись в листике и забираю букет у него из рук. Внутри лежит маленький листочек с запиской. Внутри всё замирает и переворачивается. Разве это может быть она? Я разворачиваю карточку трясущимися руками. «Прости меня за всё это дерьмо. Я постараюсь всё исправить. Забудь обо мне и будь счастлива. Ты этого заслуживаешь. К. Ю.» Что всё это значит? Юна не стала бы шутить надо мной. Что она имела в виду, когда написала, что хочет всё исправить? По-моему я ясно дала понять, что больше не хочу ничего о ней слышать. Или это очередная игра, чтобы вывести меня? В этот раз я не поведусь. На эмоциях хватаю букет и подхожу к мусорному ведру. За секунду до того, как я собираюсь выкинуть его, останавливаюсь. Разглядываю розы — они роскошные, и у меня не поднимается рука их выбросить. Делать нечего, топаю на кухню и ищу там подходящую вазу. Сегодня уже среда. Все дороги практически очистились от снега, и мне даже приходится надеть очки, чтобы не щуриться от солнца. Я надела пальто и тёплые колготки, побоявшись простудиться на изменчивой весенней погоде. В обед прилетает Джису, а я пообещала встретить её и помочь погрузить все её вещи в машину. Удивительно, сколько туфель она взяла с собой на две недели отпуска. На пути из аэропорта я пытаюсь согреться в машине, но чувствую, как мои руки всё равно немного дрожат. — Эй, тебе холодно? — спрашивает Чу, протягиваясь к кнопке, отвечающей за печь. Я быстро киваю и укутываюсь в вязанный шарф. — Не могу привыкнуть к этой смене климата. Такое чувство, будто моя кожа до сих пор горит от солнечных ожогов, а в Сеуле идёт снег, — шутит она, и я принимаюсь рассматривать её смуглые руки. Загар идёт ей к лицу. Вечером мы с Джису заказываем пиццу, завариваем тёплый какао и усаживаемся рядышком, укрывшись тёплыми пледами. — Знаешь, я до сих пор не могу поверить, что встретила подходящего идеального мужчину, — задумчиво говорит Джису. — Не знаю, какой подвиг я совершила в прошлой жизни, но сейчас я благодарна себе за этот подарок судьбы. — Я рада за тебя. Главное, что теперь ты счастлива, Чу. — Откуда цветы на кухне? — внезапно интересуется она. Я тяжело вздыхаю. — Они от Юны, — начинаю я, и, чувствуя потребность в пояснении, продолжаю: — Она извинилась за свой поступок и пообещала отстать от меня. Она хмурится. — И ты ей поверила? — По крайней мере я не попыталась с ней связаться. Она в прошлом. Со следующей недели я выхожу на работу и хочу начать новый этап в своей жизни. Без всех проблем из прошлого. Я устала циклиться на этом, — говорю я, старательно избегая определённого имени. Она широко зевает. — Устала? — Немного, — сонным голосом отвечает она, — я поспала всего четыре часа за двое суток. Я открываю глаза и оглядываю комнату. Джису уже встала. Вчера мы обе уснули на диване в гостиной. Я закатываю глаза и ещё больше укутываюсь в одеяло. Приняв душ, я надеваю спортивный костюм и отправляюсь в магазин, попутно звоню маме по дороге. Я скучаю по ней и обещаю взять билеты на ближайшее время, чтобы улететь в свой мини-отпуск. Я так давно не видела Элис. Уже мечтаю потискать её округлившийся животик и вновь увидеть Хэнка. Готовка обеда занимает гораздо больше времени, чем обычно. Решив испытать свои кулинарные способности, я прочитываю сайты с рецептами и нахожу идеальный для себя вариант: обычная паста с креветками. Джису будет рада попробовать это, когда вернётся с работы. Попутно между готовкой я начинаю складывать необходимые  вещи в чемодан для перелёта. Когда в моих руках оказывается упаковка с томатным соусом, я пытаюсь открыть её с особым усилием, и вероятно, надавив сильнее, чем следовало, часть соуса оказывается на моей одежде. — Чёрт… Бегу в ванную комнату и кидаю испачканные вещи в стирку, а сама принимаю душ во второй раз, высушивая волосы с помощью фена. У меня совсем не осталось чистых домашних вещей, из-за этого мне приходится натянуть обычное белое худи. Я иду на кухню, чтобы закончить свой обед. Звонок в дверь моментально вырывает меня из глубоких размышлений. Нехотя иду к двери. Кого принесло в такую погоду? Держу пари, Джису снова забыла свой рабочий блокнот, или косметичку, или зарядку для телефона… — Иду! Чу, ты можешь подождать меня? — возмущаюсь я, когда с каждым разом звонки становятся настойчивее. Я открываю двери и практически издаю писк от удивления, застывая в пороге. — Привет, — спокойно говорит Лиса. Я открываю рот и ничего не говорю в ответ. Я слишком сильно нервничаю перед ней, и, к счастью, она помогает мне: — Можно войти? Я отхожу в сторону, чтобы дать ей войти, а сама ретируюсь на кухню, проговаривая всё, что должна ей сказать. Зачем она приехала? — Что случилось? — спрашиваю я, когда Лиса появляется в проёме следом за мной. Она точно приехала сюда прямо из офиса: на ней безразмерная белая рубашка и классические брюки. Мы смотрим друг другу в глаза, я даже не решаюсь первой открыть рот, позволяя ей начать. Лиса подходит ко мне. — Я очень виновата перед тобой, — признаётся она, пока я пытаюсь оторваться от разглядывания её лица: безупречный лёгкий макияж, идеальные волосы, выглаженная одежда, запах дорого парфюма. Я так сильно скучала по ней. Чувствовала ли она то же самое на протяжении этого месяца? — Я говорила с Юной. Она мне всё рассказала. О Дженни, об их общем сговоре, о шантаже, — поясняет она следом. Мой язык увлажняет губы, пока я стараюсь смотреть куда угодно, кроме её глаз. Только сейчас до меня доходит то, что я до сих пор стою перед ней только в безразмерной толстовке, хотя это никак не мешает ей полностью разглядывать мои ноги и белые трусики. — Лиса, я даже не знаю, что тебе сказать. — Я просто дура. — Брось, всё хорошо. — Нет, не «всё хорошо», чёрт, возьми. Они обманули меня. — Тебе не нужно извиняться. Я бы поступила так же на твоём месте. Я прекрасно понимаю, вижу по её состоянию, что у неё просто не выдержали нервы, и даже не знаю, как бы поступила я на её месте, если бы она мне изменила со своей бывшей. А она нашла в себе силы вернуться и даже попыталась извиниться передо мной… Она просто должна доверять мне, и вместе мы избавимся ото всех её страхов. — Больше твоих оскорблений меня задело то, что ты вела себя так, как будто мне были нужны только твои деньги, — я беру деревянную ложку, чтобы перемешать пасту в сковороде, и Лиса тяжело вздыхает. — Прости. Просто-… — Я не Дженни, Лиса. Меня зовут Пак Розэ, и я люблю тебя. Когда ты это запомнишь — я не знаю. — И я тебя очень сильно люблю. Прости, что заревновала тебя к этой… Это только наши отношения, я знаю, Чеён. На секунду я оборачиваюсь к ней, выгибая бровь. — Точно? — Да. Лиса стоит около холодильника, оперевшись на него плечом и сложив руки в карманы брюк. Сейчас она невероятно желанна мне. На протяжении долгого времени я не могла полноправно прикоснуться к ней на своих законных правах, именно поэтому сейчас моё тело противится мне и полностью не слушает мозг. Лиса сводит меня с ума. Сосредоточься: паста, креветки, соус… Спиной я чувствую её взгляд на себе. Лиса точно смотрит на меня, я готова поставить всё своё имущество на то, что сейчас она рассматривает мои оголённые ноги. Но я не могу сдаться сейчас просто так. Я не буду стелиться перед ней в этот раз. Воздух между нами постепенно заряжается, начинает потрескивать. Мы молчим. — У тебя отлично получается, — Лиса сдаётся первой, но этого не хватит, чтобы сломить моё самообладание. Я слишком долго получала от неё только холод. — Что? Нарезать? — невинный взмах ресниц. — Я всё детство провела с мамой на кухне. Я тянусь к верхней полке, чтобы достать перец, и встаю на носочки так, чтобы мышцы моей попы напряглись, толстовка приподнялась, оголяя её, и это было достаточно заметно. — Ты голодна? — спрашиваю я как бы между прочим. — Я знаю, что ты делаешь, — мрачно говорит она. — Кажется, это называется приготовлением ужина, — всё так же невинно отвечаю я, заканчивая с готовкой. Выключаю огонь и споласкиваю руки. Я не успеваю заметить, в какой момент Лиса оказывается за моей спиной, разворачивая меня, чтобы резко схватить моё лицо и утянуть в поцелуй. Первые несколько секунд мы целуемся медленно, заново пробуя друг друга. Я слышу, как она издаёт совсем тихий стон удовольствия, но этого достаточно для меня, чтобы потерять всё связующее звено между мозгом и рассудком. — Пожалуй, мы поедим потом, — говорит Лиса, склоняя голову чуть в бок, закусив губу. — Ты уверена? Может, найдёшь ещё пару отговорок, чтобы пообижаться на меня? — произношу это совсем мягко, в шутку, и Лиса хмурится. — Мне умолять тебя? Лиса крепко держит меня за задницу, первая начиная настойчивый поцелуй, и я плачу ей той же монетой: сильно сжимаю округлости, полностью отдавая ей контроль в поцелуе. Вслед за этим я оказываюсь прижатой к холодильнику и слышу, как звенят миски и бутылки внутри него от резкого удара. К чёрту контроль. Одна рука на моей талии, пока другая гладит ножку, заброшенную на её бедро, и я еле заметно постанываю в поцелуе, прижимаясь ещё ближе к ней, когда она прижимает меня к холодильнику. — У меня никого не было всё это время. Внезапное признание доходит до меня не с первого раза. Она считает нужным прояснить этот момент, и я осторожно киваю в знак согласия. — Пойдём в спальню, — предлагаю я. Несмотря на все эмоции внутри меня, я хочу насладиться ей в полной мере, а не жаться на кухне, как два пубертатных подростка. Дойдя до кровати, я не дала ей полностью контролировать себя, и прижала её ноги к изголовью, как бы оставляю себя в руководящей позиции, протягиваясь к ширинке и пуговице на штанах, я ловко разделалась с ними. Нежно, совершенно ей несвойственно, она проскользнула ладонью в нижнее бельё, с трудом удержав меня на месте и шумно выдохнув. Было мокро. Вязко. Жарко. Как бывает только в её присутствии. Мягко, едва ли надавливая, она ласкала комочек нервов круговыми движениями. Она не собиралась заходить дальше. Точнее не могла этого себе позволить. Не говоря ни слова, я вынула её ладонь из своего белья, а после мягко толкнула её от себя так, чтобы она смогла удобно лечь на кровать. Я потянулась к краям худи, сразу стягивая его через голову. Теперь на мне были только полупрозрачные трусики. Я снова поблагодарила себя за то, что не поленилась побриться сегодня утром, и сейчас чувствовала себя очень уверенно перед ней. Лиса не смогла долго терпеть, стягивая с себя штаны самостоятельно. — Настолько не терпится? — издеваюсь я, опускаясь перед ней на колени. Облизнув губы, я посмотрела на красное кружево, которое носила Манобан. Несмотря на то что я прекрасно знала, что скрывается за тонкой тканью, этот вид всё равно возбуждал. Я прошлась языком по кружеву, прежде чем стянуть его, обнажая свою цель. Вход Лисы уже блестел от влаги. — Заткнись и сделай со мной что-нибудь, — раздвинув ноги Лисы, я провела руками по сильным бёдрам. Я ухмыльнулась и провела ладонью по гладкой коже ног, припадая ней. Ласкаю нежную плоть вокруг клитора, не касаясь его, и девушка неосознано недовольно стонет, подаваясь мне навстречу. Но я не хочу так просто сдаваться. Опускаюсь чуть ниже, языком лаская вход, пальцами совсем невесомо проводя по клитору, и Лиса громко втягивает воздух. Лиса сжимает грудь через рубашку, извиваясь на постели, и я ввожу в неё два пальца, отчего она не может сдержать глубокого протяжного стона. — Ты потрясающая, детка, — в ответ у меня получается лишь мычать, посылая вибрации по её телу. — Я тебя точно убью, если ты захочешь от меня уйти. — Могу сказать тебе то же самое, — в ответ она громко гортанно стонет, приподняв таз от кровати, и языком я ощущаю пульсацию, поэтому отрываюсь от неё, но не вытаскиваю пальцев, желая продлить неожиданно быстрый оргазм. Я встала с колен быстрее, чем Лиса осознала, что произошло. Мгновение спустя она стянула и свою рубашку тоже, моё нижнее бельё валялось где-то на полу, и прежде чем Манобан поднялась с колен, я успела остановить её, вцепившись в плечи. — Поцелуй, — неожиданно для себя приказала я, пугаясь собственной уверенности. Мне нечасто удавалось покомандовать Лисой, и это был один из тех редких случаев, отчего это доставляло мне ещё больше удовольствия. Язык легко прошёлся по всему влагалищу, а я была слишком возбуждена, чтобы сопротивляться. Пухлые губы интенсивно посасывали клитор, умело приближая меня к скорому оргазму. Когда язык Лисы ускорился, мне пришлось повернуть голову в сторону, чтобы вдохнуть, а потом и вовсе судорожно хватать ртом воздух, потому что свободная рука Лисы сжала грудь. Я была так близко… — Ах! — если бы Лиса не успела удержать меня за бёдра, то я бы точно свалилась прямо на пол. После мы поменялась местами, и уже я лежала на кровати, широко раздвинув ноги. — Ты мокрая, — самодовольно подметила Манобан, перемещаясь на колени. — Пальцы или язык? Вопрос ввёл меня в ступор. Я на секунду задержала дыхание, представляя, как язык и пальцы Лисы доводят меня до пика. — Всё, — шепчу я. — Хочу всё. Та последовательность движений, что была далее, стала приятной пыткой. В идеальном ритме язык Лисы кружил у сосков. Я вновь сжала веки, когда другая рука Лисы крепко стиснула мою вторую грудь, продолжив при этом массировать её. Звук посасываний сводил меня с ума. Я завела пальцы в  волосы Манобан, притягивая её голову ближе, безмолвно прося её делать то же самое жёстче. И она повиновалась, Лиса с силой посасывала грудь, жадно проводя языком по столь чувствительным и напрягшимся соскам. — Смотри на меня, или я остановлюсь. Господи, я могла кончить только от этого. — Громче. Убери, — приказала Лиса, когда я начала прикусывать тыльную сторону ладони, чтобы сдержать стоны. Лиса проследовала поцелуями ниже к животу, покусывая по ходу кожу, пока не остановилась на лобке. — Раздвинь ноги шире, — высокомерно сказала она. Я втянула воздух, ощутив поцелуи на внутренней стороне бёдер, её язык спешно двигался по коже, мучительно дразня меня. Следуя чистому импульсу, я выгнула бёдра вперёд в поисках большего контакта, но Лиса тут же оттолкнула меня обратно на кровать. Я застонала, впившись ногтями в простынь в тот момент, когда горячий язык коснулся клитора. Боже, ощущения были неописуемыми. Я сжала простынь в кулаки, когда она проникла языком внутрь и начала ощущаемо двигать им во мне. Лиса не церемонилась, сразу набирая скорый темп. — Это то, чего ты хотела, да? — я закрыла глаза, фокусируясь на звуках её рта поверх моей плоти. Тело начало двигаться само по себе, живя своей жизнью. Лиса вытянула одну руку вверх, ухватив грудь и сжав её с силой, повторяя те же движения, что и язык между ног. — Вот так, детка, давай.  Её пальцы начали массировать клитор интенсивнее, и спустя пару секунд я выгнула спину. Удобно устроившись на обнажённой груди Лисы, я слушала её размеренное дыхание, ощущая полное внутреннее спокойствие. Наконец-то спустя столько времени всё стало на свои места. В изящных пальцах Лисы тлела сигарета, хоть я и не одобряла её странную для меня страсть к редкому курению, сейчас это волновало меня в меньшей степени, потому что в такие моменты она выглядела невероятно привлекательной для меня. — Я скучала по этому. Рефлекторно я подняла голову, чтобы увидеть её лицо, а потом опустила её обратно. — Я тоже. Ты не представляешь себе, как тяжело мне было засыпать, осознавая, что я больше никогда не смогу обнять тебя во время сна, — стыдливо призналась я, наблюдая за тем, как она выдувает дым в воздух. — Теперь я здесь и я больше никуда не уйду. Я ощутила поцелуй в макушку, и сделала то же самое, оставив лёгкий чмок на её груди. — Завтра я позвоню в компанию и сообщу, что ты вернёшься на работу, — Лиса снова подала голос, заставляя меня переместить свой вес на локти, чтобы иметь полный обзор на её лицо. — Что? Что ты имеешь в виду? Лиса точно так же смотрела на меня с непонимающим взглядом, как будто надеялась, что я пойму всё с помощью знания телепатии. — Ну я подумала, что раз мы снова вместе, ты вернёшься в Манобан Интерпрайзерс, — объяснила Лиса, потушив сигарету. Это вызвало у меня ещё большее недопонимание. — Разве я не права? — Я не могу вернуться, — начала я, наблюдая за её реакцией. — Всё изменилось с тех пор, как мы расстались. У меня появилась новая работа и-… — Ты можешь уволиться, разве это проблема? — Да, это моя работа. Я не могу всё так бросить только потому, что ты попросила, — сказала я, чувствуя, что закипаю внутри. Я не могла поддаться ей и показать, что она в праве командовать мной даже за пределами своего офиса. — Неужели? — самодовольно подметила Лиса, а я сузила глаза, возмущаясь её нахальностью. — Я пошутила, детка, не смотри на меня так, — она посмеялась, облизав губы. — И могу я поинтересоваться, где ты сейчас работаешь? Кто же смог затмить меня? Я вздыхаю. — Вообще-то это тебя не касается, но если ты настаиваешь… Это «Оддателиер Паблишн», — признаюсь я, а Лиса раскрывает глаза. — «Оддателиер Паблишн»? — переспрашивает она. Я осторожно киваю головой. — Почему именно издательство? Я пожала плечами. — Не знаю, решила попробовать себя в новой сфере. Это плохо? — Они новички, совсем недавно вышли на рынок. И как тебе новое рабочее место? — спросила Лиса, как бы между прочим, перебирая мои распущенные волосы на плече. — Ну у меня ещё не было первого рабочего дня, но я знакома со своей начальницей. Она очень милая и строгая женщина. — Милая женщина? Насколько милая? Меня умиляла её показательная наигранная ревность, но от этого она чувствовалась даже приятно. — Ей далеко за сорок, и она точно не в моём вкусе, — честно ответила я. — Да? А кто в твоём вкусе? — Лиса не сдавалась, вызывая широкую улыбку на моём лице. — Брюнетки? Блондинки? Или, может быть, рыжие с веснушками? — с каждым предложением она притягивалась ко мне, в конце оставляя поцелуй. Я закатила глаза. — Лысые, — сказала я, с трудом отлипая от неё. — Мне нравятся лысые, — я счастливо улыбаюсь и отвечаю на поцелуй, опускаясь на неё полностью. — Лиса, скоро придёт Джису, тебе нужно уйти… — шепчу я, наслаждаясь языком, бродящим от мочки вдоль по шее. — Ты меня стесняешься? — шутливо спрашивает она, но не прекращает ласки. — Что? Конечно, нет. Я ещё не сказала ей, что мы снова вместе, а ты уже лежишь голая в моей кровати. Лиса отлипает от меня со звучным чмоком. — Ладно, я поняла. Сегодня я поеду к твоим родителям, чтобы просить твоей руки и не запятнать честь семьи, ай, — Лиса шикнула, когда я укусила её. — Что? Я думала, мы живём в пятнадцатом веке. — Это не смешно, — усмехаюсь я, и тут же прижимаю её к себе. — Я серьёзно. Тебе нужно уйти, — я всё так же останавливаю её, положив ладони на её лицо, тая под настойчивыми прикосновениями. Где-то за дверью доносится проворачивание ключа в замке, и я в спешке отлипаю от Лисы, чтобы встать на ноги быстро закрыть дверь в комнату и надеть трусики вместе с толстовкой, попутно ругаясь себе под нос. — Я дома! — звонко сообщает Джису из гостиной. — Ау? — Чу, я выйду как только переоденусь, — кричу я в ответ и собираю вещи Лисы в одну кучу под её злорадные смешки. — Хватит издеваться, — злобно шепчу я, кидая их ей на кровать. — Я буду с ней на кухне, а ты одевайся и незаметно уйди из квартиры. Я ещё раз быстро чмокаю Лису в губы под её возмущение и пробираюсь на кухню, где сидит Джису. — Всё нормально? — спрашивает она с набитым ртом, пережёвывая пасту. — Да, лучше не бывает, — я сажусь за барную стойку и начинаю молиться, чтобы Лиса осталась незамеченной во время своего побега. Конечно, я расскажу ей, что мы снова вместе, но сделаю это чуть позже и в более приятных обстоятельствах. — Что нового на работе? — невзначай интересуюсь я, занимая её на пару минут. — Бохён сказал мне, что он и ребята планируют устроить ужин на следующих выходных. Ты поедешь с нами? Я нервно посматриваю на экран телефона, ожидая сообщения от Лисы, но она как назло мне молчит. — Да, отличная идея. Там будут его друзья по работе? — Он планирует познакомить меня со своей семьёй. Мне кажется, что это всё слишком, понимаешь? Бохён торопится… Я киваю головой, переваривая её слова. — Что? Нет, конечно, нет. Могу поспорить, у него к тебе серьёзные чувства, — отвечаю я, когда она смотрит мне за спину. — Сегодня я прошла собеседование на работу. Миссис Харрис написала мне, что я смогу выйти со следующей недели. Пока буду обычной ассистенткой, но это лучше, чем просто сидеть дома без дела. И знаете, что в ответ? Ничего. Тишина. Ни слова. Ни взгляда. Джису продолжила смотреть мне за спину, и уже я сама услышала звук приближающихся шагов, когда моё сердце упало в пятки. — Привет, Джису, — сказала Лиса, демонстративно застёгивая пуговицы на рубашке, а затем упёрлась ладонями в стол, создавая своеобразное кольцо вокруг меня, и оставила поцелуй на макушке. — Приятного аппетита. Джису перестала жевать. — Я-… — Что ты сделала? Я просила тебя уйти незамеченной, — возмутилась я, разворачиваясь на барном стуле. — Извини, детка, я не могла уйти, не поздоровавшись. Она сделала это специально. Очевидно же. — Ладно, ребята, пожалуй, я доем в своей спальне, — всё же продолжила Джису, забирая свою миску со стойки. Я одарила её виноватым взглядом, и она посмотрела на меня меня понимающе, безмолвно говоря: «Расскажешь потом». Я любила её за то, что мы могли общаться без слов. Наверное, даже если бы кто-то из нас онемел, мы бы без проблем поняли друг друга. — Я убью тебя, — сказала я, как только она покинула комнату, шутливо толкнув её кулаком в бок. — Прости, но она всё равно бы узнала, — Лиса аргументировала свои действия, но я уже закипала, не поддавая вида. — Эй, не заводись, — она ещё раз чмокнула меня, и это сработало. — Лучше подумай, что ты наденешь в эти выходные. Теперь я нахмурила брови. — У меня день рождения. Моя семья устраивает вечеринку на яхте в честь праздника, и мама пригласила нас с тобой, — объяснила Лиса. Я нервно сглотнула, чувствуя нарастающую панику внутри. — Что? — спросила я поражённо. — Я хочу, чтобы ты пошла туда со мной как моя девушка, — сказала она с широкой улыбкой. — Так ты за? Я могу попросить свою новую секретаршу, если нужно, впрочем… Договорить не дала ей я, втягивая в поцелуй, чтобы она не смогла продолжить то, что хотела сказать.