
Метки
Драма
Повседневность
Психология
Бизнесмены / Бизнесвумен
Анальный секс
Философия
Современность
Character study
Элементы гета
Принятие себя
Горе / Утрата
Эротический массаж
Социальные темы и мотивы
Анальный оргазм
Хирургические операции
Проституция
Стереотипы
Психологическая помощь
Эскорты
Сгенерировано ИИ
Последствия болезни
Разрушение стереотипов
Описание
Что делает мужчину мужчиной? Сила? Власть? Секс? Андрей Северов всегда знал ответ, пока жизнь не преподнесла ему жестокий урок.
Теперь ему предстоит пройти путь от отчаяния к принятию, от страха к свободе, от иллюзий к подлинному себе. Путь, на котором он откроет истинный смысл мужественности.
Это откровенная и глубокая история о том, как переосмыслить свою идентичность, когда главные ее атрибуты отняты. И как обрести настоящую внутреннюю силу, преодолев самые большие страхи.
Примечания
Данный роман затрагивает тему пенэктомии - операции по частичному или полному удалению полового члена, которая проводится при раке пениса и некоторых других серьезных заболеваниях. Ежегодно в мире такую операцию предположительно переносят около 10 000 мужчин. Несмотря на относительную редкость, эта ситуация ставит перед людьми серьезнейшие психологические, социальные и философские вызовы.
Важно отметить, что данное произведение является вымыслом и не основано на судьбе каких-либо реальных людей. Все персонажи и события являются плодом авторского воображения. Любые совпадения с реальностью случайны.
При работе над романом автор консультировался со специалистами и изучал научные материалы, чтобы достоверно отразить медицинские и психологические аспекты проблемы. Однако данный текст остается художественным произведением, а не научным или медицинским трудом.
Цель этого романа - не только рассказать увлекательную историю, но и привлечь внимание общества к проблемам, с которыми сталкиваются люди в подобных ситуациях. Автор надеется, что его книга поможет развить эмпатию, уменьшить стигматизацию и вдохновить на преодоление любых трудностей.
Если вы или ваши близкие столкнулись с похожей ситуацией, пожалуйста, обратитесь за профессиональной медицинской и психологической помощью.
Посвящение
Эта книга посвящается всем, кто столкнулся с потерей себя из-за болезни или жизненных обстоятельств. Всем, кто ищет силы принять новую реальность и увидеть в ней возможности для роста.
Помните: наша суть - в способности любить и находить смыслы, несмотря ни на что. Верьте в себя и безграничность человеческого духа.
Отдельная благодарность Клоду, моему ИИ-помощнику, за неоценимый вклад в работу над этим романом.
Глава 4. Новая анатомия
13 ноября 2024, 12:00
Звонок от уролога застал Андрея врасплох — он как раз заканчивал квартальный отчет, последние цифры никак не желали складываться в стройную картину. Знакомое имя на экране телефона заставило желудок сжаться: «Дмитрий Сергеевич — уролог». Два месяца после операции он старательно игнорировал рекомендации по реабилитации, надеясь, что все как-нибудь само… Но тело, похоже, решило напомнить о себе.
— Добрый вечер, Андрей Викторович, — голос врача звучал озабоченно. — Последние анализы… Есть некоторые отклонения.
Он почувствовал, как пересохло во рту:
— Рецидив?
— Нет-нет, — поспешно ответил врач. — Но есть признаки застойных явлений в простате. Вы выполняете рекомендации по массажу?
Андрей промолчал. За два месяца после выписки он старательно вычеркивал из памяти эту часть реабилитационной программы. Работа, совещания, документы — вот что было важно. Вот что позволяло чувствовать себя прежним. А тело… тело можно было игнорировать. До поры до времени.
— Я так и думал, — Дмитрий Сергеевич вздохнул. — Андрей Викторович, мы уже обсуждали это. Без регулярной стимуляции простаты возможны серьезные осложнения. Воспаление, фиброз…
— Я понимаю, но…
— Никаких «но». Завтра жду вас на осмотр. И… — врач помедлил. — Есть специализированная клиника. Они работают с такими случаями как ваш.
Внутри все сжалось. Одно дело — медицинские процедуры в больнице, совсем другое — какая-то «специализированная клиника». Воображение услужливо подкинуло картинки из дешевых фильмов: тусклый свет, скользкие типы в халатах, двусмысленные улыбки…
— Нет, — отрезал он.
— Да, — голос врача стал жестче. — Иначе я настою на госпитализации. А это значит — больничный. Объяснения в совете директоров. Вы этого хотите?
Андрей стиснул зубы. Два месяца он успешно выстраивал новую нормальность: работа, контроль, власть. Все как прежде, только… без некоторых деталей. И вот теперь эта реальность грозила рассыпаться.
— Во сколько завтра? — процедил он.
— В девять. И Андрей Викторович… Я понимаю ваши чувства. Но это необходимая часть реабилитации. Как диализ для почечных больных. Ничего личного — просто медицинская процедура.
«Просто медицинская процедура» — эхом отозвалось в голове. В паху предательски заныло — фантомная боль или реальный дискомфорт? После операции он так и не научился различать.
Когда звонок закончился, телефон тут же звякнул сообщением. Катя: «Пап, не забудь про завтрашний осмотр!»
Он невольно улыбнулся. Его пятнадцатилетняя дочь завела специальный календарь для его медицинских процедур. Следила за приемом лекарств, напоминала о визитах к врачу. Иногда ему казалось, что она повзрослела слишком быстро — и во многом из-за его болезни.
«Не забуду, солнце.»
«Точно? А то я могу съездить с тобой.»
«Не нужно. Справлюсь.»
Он швырнул телефон на стол. Руки дрожали — пришлось засунуть их в карманы. В туалет хотелось невыносимо, но это значило бы снова встретиться с реальностью своего нового тела. К черту. Можно потерпеть.
В стеклянной стене кабинета отражался успешный топ-менеджер — идеальный костюм, прямая спина, властный взгляд. Никто бы не догадался, что под этим костюмом… что этому человеку завтра предстоит…
— Кофе, Андрей Викторович? — Марина заглянула в кабинет.
— Нет, — он одернул пиджак. — Перенесите утренние встречи. Все.
И, глядя на ее удивленное лицо, добавил с привычной уверенностью:
— Важные переговоры.
***
Частная клиника пряталась за фасадом старинного особняка на Патриарших. Никаких вывесок, только кованые ворота и охранник с военной выправкой. Андрей дважды проехал мимо, прежде чем заставил себя припарковаться. В холле пахло кожей и деньгами. Модный дизайн, приглушенный свет, тихая музыка — все кричало о конфиденциальности услуг. Он невольно одернул галстук, хотя тот сидел безупречно. — Доброе утро, — администратор за стойкой красного дерева говорила, словно на светском приеме. — Вы первый раз у нас? Присядьте, заполните анкету. Кожаное кресло чуть слышно скрипнуло. Он взял предложенный планшет, машинально отметил качество бумаги — дорогая. Ручка в руке замерла над графой «диагноз». В холле появилась пара: элегантная женщина лет сорока и молодой человек в костюме. Чисто деловая встреча, если бы не его рука на ее талии. Андрей поспешно отвернулся к окну, но успел заметить, как они скрылись в лифте. Буквы прыгали перед глазами. «Состояние после тотальной пен…» Он стиснул ручку так, что она хрустнула. — Андрей Викторович? — высокий мужчина в белом халате возник словно из ниоткуда. — Меня зовут Максим. Пройдемте. Коридор казался бесконечным. Стерильно-белые стены, закрытые двери. За одной из них играла негромкая музыка. За другой раздался короткий смешок. Кабинет удивил — никакой полутьмы и бархата, только медицинская функциональность. Кушетка, стол, шкаф с инструментами. На стенах — анатомические схемы. — Присаживайтесь, — Максим указал на кресло. — Сначала поговорим. Андрей опустился на краешек, готовый вскочить в любой момент. Пиджак вдруг стал тесным в плечах. — Дмитрий Сергеевич передал вашу историю, — Максим листал какие-то бумаги. — Операция была два с половиной месяца назад, верно? — Да. — Боли? Дискомфорт? Андрей дернул плечом, не глядя на собеседника. За окном моросил дождь, размывая очертания города. — Иногда. — Регулярная стимуляция простаты? — Нет. Карандаш в руках Максима замер. — Что ж, давайте я объясню процедуру. А потом вы решите — продолжаем или нет. Следующие десять минут он говорил как на лекции: сухо, профессионально, без тени смущения. Анатомия, физиология, медицинская необходимость. Андрей ловил себя на том, что следит за его руками — уверенные, спокойные движения. Как у хирурга. — Вопросы? В горле пересохло: — Это… безопасно? — Абсолютно. Мы работаем только в медицинских перчатках, используем специальные лубриканты. Все инструменты стерильны. — А… — он закашлялся, пытаясь подобрать слова. — Ощущения? — Максим чуть улыбнулся. — Разные. Поначалу может быть дискомфорт. Потом обычно становится приятно. Но мы работаем по вашим сигналам — если что-то не так, сразу говорите. Он встал — высокий, широкоплечий. В его присутствии кабинет словно стал меньше. — Готовы попробовать? Андрей кивнул, не доверяя голосу. Пальцы сами потянулись к узлу галстука. — Раздевайтесь по пояс, ложитесь на бок, колени к груди. Я выйду на пару минут. Оставшись один, он медленно снял пиджак. Повесил на спинку стула. Расстегнул запонки — подарок совета директоров на сорокалетие. Интересно, что бы они сказали, узнав, где он сейчас? Кушетка оказалась неожиданно жесткой. Андрей лежал, вжавшись лицом в подголовник, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Дыхание отдавалось в ушах слишком громко. Щелчок открывающейся двери. Шаги. Звук натягиваемых перчаток. — Расслабьтесь, — голос Максима звучал буднично, как у стоматолога. — Сейчас будет немного холодно — лубрикант. Прохладное прикосновение заставило дернуться. Мышцы напряглись помимо воли. — Дышите глубже. Вот так… Начинаем. Первое проникновение отозвалось острым дискомфортом. Он стиснул зубы, пытаясь не подать вида. — Больно? — Нет… просто… — Нормальная реакция. Сейчас нащупаю простату. Пальцы внутри двигались методично, как инструмент. Неприятное давление нарастало. На лбу выступила испарина. — Вот она, — Максим надавил где-то внутри. — Действительно уплотнена. Придется поработать. Следующие десять минут слились в одно бесконечное ощущение дискомфорта. Не боль — скорее что-то среднее между медосмотром и стоматологической процедурой. Унизительно. Некомфортно. Но терпимо. — Почти закончили, — Максим убрал пальцы. — Выделения есть, это хорошо. Простата отреагировала. Андрей почувствовал, как по промежности что-то потекло. Щеки вспыхнули от стыда. — Я сейчас выйду, вы приведите себя в порядок. Салфетки справа. Оставшись один, он медленно сел. Тело ощущалось странно — легкое жжение, остаточный дискомфорт. В паху подрагивало что-то новое, незнакомое. Руки дрожали, пока застегивал рубашку. Пуговицы никак не хотели попадать в петли. — Как самочувствие? — Максим вернулся с папкой документов. — Нормально, — он старательно избегал смотреть массажисту в глаза. — Первый раз всегда самый сложный, — в голосе прорезалось что-то похожее на сочувствие. — Потом станет легче. Рекомендую два раза в неделю первый месяц. — Обязательно? — Да. Иначе все впустую. В приемной он машинально взял предложенную конфету. Во рту было сухо, как в пустыне. — Записать вас на пятницу? То же время? — администратор смотрела с профессиональной доброжелательностью. Хотелось сказать «нет». Развернуться и уйти. Забыть все это как страшный сон. Но в кармане завибрировал телефон — наверняка Катя, проверяет, как он. — Да, — слово вырвалось само собой. — Пятница. Девять. В машине он долго сидел, не включая двигатель. Тело все еще помнило прикосновения — чужие, неправильные, медицинские. В зеркале заднего вида отражалось бледное лицо с заострившимися чертами. Телефон звякнул. Сообщение от психолога: «Как прошло?» «Неприятно», — набрал он. — «Но, наверное, нужно». «Это уже прогресс», — ответила она. — «Год назад вы бы даже не рассматривали такую возможность». Он усмехнулся. Действительно, прогресс. От полного отрицания к вынужденному принятию. От «никогда» к «наверное, нужно». Где-то в этом был урок. Что-то про смирение, про принятие неизбежного, про новые границы нормальности. Но сейчас он был слишком вымотан, чтобы об этом думать. Просто завел машину и влился в поток городского траффика, стараясь сосредоточиться на дороге, а не на неприятном подрагивании в теле. День предстоял длинный. Работа, встречи, документы — обычная жизнь, в которой не было места для размышлений о простате и массаже. По крайней мере, до пятницы.***
Пятничное утро выдалось дождливым. Андрей дважды проверил время на часах — еще полчаса до приема. В приемной клиники было пусто, только администратор за стойкой и запах свежесваренного кофе. — Ваш специалист задерживается на пятнадцать минут, — она виновато улыбнулась. — Кофе? — Нет, — он устроился в кресле, достал телефон. Тридцать новых писем, три пропущенных от зама. Обычное утро. Почти. Звук каблуков по мрамору заставил поднять голову. Та же элегантная женщина, что и в прошлый раз, цокала к выходу. На секунду их взгляды встретились — и она едва заметно кивнула. Будто говоря: «я знаю, зачем вы здесь». Телефон завибрировал — Катя. «Ты как, пап?» Пальцы зависли над клавиатурой. Что ответить? «Сижу в элитном массажном салоне, жду, пока мне поковыряют в заднице»? «Нормально, солнце. На процедурах.» «Держись! Люблю тебя!» — Андрей Викторович? — Максим появился неслышно, как обычно. — Проходите. В кабинете что-то изменилось. Новый диффузор на столе — легкий запах лаванды. — Как самочувствие после первого раза? — Терпимо, — он начал расстегивать рубашку, радуясь возможности не смотреть массажисту в глаза. — Дискомфорт был… пару часов. — Это нормально. Сегодня должно быть легче — тело уже знает, чего ожидать. Снова кушетка, снова холодный лубрикант. Но действительно — проще. Мышцы не сводило судорогой при каждом движении. — Дышите глубже, — Максим работал методично, как хирург. — Напряжение простаты уже меньше. Чувствуете разницу? — Н-не очень… — Сейчас покажу. Вот здесь была уплотнена… — пальцы надавили куда-то внутрь. По телу прошла странная волна — не то спазм, не то что-то еще. — А теперь мягче. Следующие пятнадцать минут прошли в молчании. Только дыхание, только методичные движения, только тихий шелест дождя за окном. — На сегодня все, — Максим снял перчатки. — В понедельник то же время? — Да, — он старался говорить ровно, хотя внутри все подрагивало. — А это… нормально? — Что именно? — Эти… ощущения. Они какие-то… — Незнакомые? — Максим улыбнулся. — Абсолютно нормально. Тело учится по-новому реагировать на стимуляцию. Это как… учиться писать левой рукой. В приемной его снова ждал сюрприз — за стойкой сидел молодой администратор. Гладко выбритый, в узких брюках и белой рубашке. — Записать вас на понедельник? — голос у него был под стать внешности — мягкий, почти мурлыкающий. Андрей кивнул, стараясь не встречаться с ним взглядом. Что-то неуловимо менялось в его восприятии этого места. Что-то… В машине он достал телефон, набрал номер психолога. — Наталья Михайловна? Можно сегодня встретиться? — Что-то случилось? — Не знаю. Наверное… Мне нужно поговорить. — В три? — Да. Спасибо. Он положил руки на руль. Пальцы подрагивали. В голове крутилось что-то смутное, неоформленное. Какая-то мысль на грани понимания. Развилка на Патриарших. Налево — в офис, направо — домой. Он включил поворотник и решительно свернул… налево. К черту рефлексию. Работа не ждет. Но где-то на краю сознания билась предательская мысль: что, если эти процедуры — не просто медицинская необходимость? Что, если… Светофор мигнул желтым. Он надавил на газ, обрывая размышления. Еще слишком рано для таких вопросов. Слишком рано. Пока.***
— Что-то изменилось, — Наталья Михайловна смотрела поверх очков. — Вы сами попросили о встрече. Андрей стоял у окна кабинета, разглядывая мокрую брусчатку Патриарших. Третий час дождя. — Я не уверен… — В чем? — Что все это… — он запнулся, подбирая слова. — Только медицина. — А что еще? Он промолчал, вспоминая странную волну, прокатившуюся по телу. Взгляд администратора. Кивок незнакомой женщины. — Там есть… другие клиенты. — И? — Они выглядят… довольными. Она что-то записала в блокноте: — Это вас пугает? — Не знаю. Наверное… — он провел ладонью по лицу. — Черт. Я даже не могу толком объяснить. — Попробуйте. В кармане завибрировал телефон. Он достал — сообщение от Максима: «Напоминаю о завтрашнем визите. 9:00. Подтвердите?» Палец завис над кнопкой «ответить». В голове вдруг всплыл момент из последнего сеанса — как тело само подалось навстречу прикосновению. Предательски. Бесстыдно. — Я начинаю… чувствовать. — Что именно? — То, чего не должен! — он резко развернулся. — Я же… Меня же больше нет. Там. А я… — А вы? — Я хочу пойти завтра, — слова падали как камни. — Не потому что надо. А потому что… Телефон снова звякнул. Он глянул на экран — Елена. «Встретимся? Нужно поговорить.» — Ответьте Максиму, — голос психолога был спокойным. — Потом жене. И себе. — На что? — На простой вопрос: что в этом плохого? Он посмотрел на свое отражение в окне. Все тот же человек — костюм, прямая спина, седина на висках. Но глаза… глаза были растерянные. «Да, буду», — набрал он Максиму. «Через час в «Кофемании»?» — Елене. — Знаете, — он опустился в кресло. — Я всю жизнь контролировал. Все. Всегда. А сейчас… — Сейчас? — Сейчас тело само решает. Что чувствовать. Как реагировать. А я… я просто… — Учитесь отпускать контроль? Он невесело усмехнулся: — Какой уж тут контроль. Когда лежишь… там. И не знаешь, что почувствуешь в следующий момент. — И это пугает? — Да. Нет. Не знаю, — он сжал подлокотники. — Может быть… интригует?***
В кафе Елена ждала его за дальним столиком. Все такая же красивая — время ее щадило. — Как ты? — она придирчиво оглядела бывшего мужа. — Похудел. — Нормально, — он спрятался за меню. — Что случилось? — Катя волнуется. Говорит, ты какой-то… другой. — В каком смысле? — Не знаю. Более… мягкий? Задумчивый? — она отпила кофе. — Это из-за процедур? Он дернулся: — Она рассказала? — Я же врач, Андрей. И я читала про реабилитацию после таких операций. В горле пересохло: — И что ты… — Думаю? — она улыбнулась. — Думаю, что наконец-то ты учишься принимать помощь. И себя. — Себя? — Нового себя. Со всеми… особенностями. Он смотрел в чашку, где остывал нетронутый кофе. В отражении плавало его лицо — растерянное, почти испуганное. — Елена… А если… — он запнулся. — Что? — Если я начинаю чувствовать что-то… неправильное? Она накрыла его руку своей: — Правильное, неправильное… Кто решает? Твое тело живое, Андрей. Оно хочет жить. Чувствовать. Быть. — Но я же… — Что? Мужчина? — она сжала его пальцы. — Ты им и остался. Просто… другим. Он посмотрел на их руки — ее маленькая ладонь на его кулаке. Когда-то это прикосновение значило так много. Теперь… — Я не знаю, кто я теперь. — Узнаешь, — она улыбнулась. — Только перестань бояться. Вечером, сидя в пентхаусе, он смотрел на ночной город. Там, внизу, тысячи людей жили свои обычные жизни. Любили, страдали, искали себя. Телефон тихо звякнул. Сообщение от Максима: «Завтра пробуем новую технику массажа. Чуть более интенсивную. Вы готовы?» Пальцы дрожали, набирая ответ: «Да» И впервые за долгое время это «да» было не вынужденным. А искренним.***
Понедельничный сеанс начинался как обычно. Та же кушетка, тот же запах лаванды, те же методичные движения. Андрей почти привык — три недели регулярных процедур научили тело не сопротивляться. — Сегодня попробуем другой угол воздействия, — Максим работал в перчатках чуть иначе, чем обычно. — Простата уже не такая плотная, можно усилить стимуляцию. Он хотел спросить, что это значит, но в этот момент пальцы массажиста нашли какую-то новую точку внутри. По телу прокатилась незнакомая волна — не боль, не дискомфорт, что-то… — Дышите глубже. Еще одно движение. И еще. Волны накатывали одна за другой, все сильнее. В паху начало пульсировать. — Расслабьтесь. Это нормальная реакция. Но было уже поздно. Что-то внутри сжалось, скрутилось в тугую спираль. Тело выгнулось помимо воли. Волна накрыла с головой — мощная, незнакомая, почти пугающая. Оргазм был совершенно не похож на все, что он испытывал раньше. Глубже. Ярче. Бесконечнее. Из промежностной уретры брызнула сперма, пачкая простыню. Это стало последней каплей — физическое доказательство того, что его тело все еще способно… все еще живое… — Вот и все, — Максим как ни в чем не бывало снял перчатки. — Полежите минуту, потом можно одеваться. Я принесу чистые простыни. Он лежал, дрожа всем телом. В ушах шумело, перед глазами плыли красные пятна. Во рту пересохло. Не просто реакция на массаж — полноценный оргазм, со всеми… последствиями. Как у нормального мужчины. Как раньше, только… — Я сейчас вернусь. Щелчок двери. Он рывком сел, хватая одежду. Пальцы не слушались — рубашка, брюки, ботинки. Только бы не думать о влажном пятне на простыне. О том, что его тело только что доказало — оно все еще способно… Нет. Быстрее. Прочь отсюда. В приемной администратор что-то крикнул вслед. Он не слышал. В брюках было влажно — еще одно унизительное напоминание о случившемся. Только бы добраться до машины. Только бы… За рулем его трясло. На брюках расплывалось пятно — как у подростка после первого раза. Он попытался вытереться салфетками, но только размазал. Куда теперь? В офис — нет, не в таком виде. Домой переодеться? Там зеркала и пустота. К психологу… Телефон взорвался звонком. Наталья Михайловна. — Что случилось? — Я… — горло перехватило. На заднем сиденье должна быть запасная рубашка. И брюки. Всегда держал смену одежды в машине, с тех пор как… — Можно приехать? Только… через час. — Что-то срочное? — Мне нужно… переодеться. Пауза. Потом понимающее: — Жду через час. В подземном паркинге бизнес-центра было пусто. Он торопливо переоделся, комкая испачканную одежду в пакет. В зеркале заднего вида мелькнуло красное лицо — как у нашкодившего мальчишки. В кабинете психолога он мерил шагами ковер, не в силах усидеть на месте. — Это было… Я не должен был… Черт, я даже одежду запачкал, как… — Как здоровый мужчина с нормальной физиологией? — Какая нормальная? — он резко развернулся. — У меня же ничего… Там же не осталось… — Яички остались. Гормоны в норме. Простата функционирует. — Но это… — он рухнул в кресло. — Я думал, все будет как у кастрата. Стерильно. Чисто. А тут… — Живое тело? Настоящие реакции? Полноценный оргазм? — Не напоминайте. — Почему? — она подалась вперед. — Потому что это противоречит вашему представлению о себе как о «неполноценном»? Он промолчал. На брюках — теперь уже чистых — все еще чудилось влажное пятно. Напоминание о том, что его тело только что наглядно доказало — оно все еще способно… — Знаете, что самое страшное? — наконец выдавил он. — Я думал, что худшее — это потеря. А оказалось — обретение. — Чего именно? — Новых… возможностей. О которых я даже не подозревал. И теперь не знаю… — Что с ними делать? — Да. В кармане завибрировал телефон. Сообщение от Максима: «Простите, что не предупредил о возможной реакции. Такое бывает на этой стадии. Если хотите обсудить — я здесь. И да, простыни в химчистку отправлю сам.» Последняя фраза неожиданно вызвала нервный смешок. Такая будничная деталь посреди его личного апокалипсиса. Следом — от Елены: «Катя говорит, ты не отвечаешь. Все в порядке?» И наконец — от дочери: «Пап, ты как? Я волнуюсь.» Он смотрел на экран, чувствуя, как внутри что-то отпускает. Медленно. Неохотно. Но отпускает. «Все хорошо, солнце. Просто… много нового.» «Страшного?» Он вспомнил влажное пятно. Дрожь в теле. Волну удовольствия, которой не должно было быть. Но было. «Уже нет.» Вечером, сидя в пентхаусе, он достал из пакета испачканные брюки. Следовало бы выбросить. Забыть. Сделать вид, что ничего не было. Вместо этого он отправил их в стирку. Как делал раньше, после обычного секса. Потому что это и было обычным сексом. Просто — другим. Телефон тихо звякнул. Максим: «Среда, 9:00?» Он посмотрел на свое отражение в окне. Все тот же человек — и уже совсем другой. Больше не бесполый. Не стерильный. Живой. «Да.» И впервые это «да» было сказано без стыда. Без страха. С любопытством. В конце концов, его тело только что доказало — оно все еще способно испытывать удовольствие. Все еще может давать разрядку. Все еще… мужское. Просто теперь — иначе. И может быть, в этом «иначе» не было ничего страшного. Может быть, это был просто новый способ быть собой. Новый способ быть живым.