Мы не умеем улыбаться

Кадзухе с каждым днём становилось хуже, потому Скар собственной рукой подписал ему больничный. Пока на неделю, дальше будет видно. Хотя надежда была очень тусклой. Скар не мог в такой обстановке работать. Волновался. Кадзуха стал тем единственным, за которого Скар по-настоящему переживал. Но, когда Райдэн волнуется, становится злым. И сейчас срывается на подчинённых. Когда ты на иголках, тебе любой чужой косяк кажется трагедией всемирного масштаба. И на звонки деловых партнёров Скар отвечать не мог, звонил лишь супругу, который почти не отвечал, ограничиваясь короткими сообщениями. Подчинённые считали начальника простой язвой, и лишь Кагэхару заметил его состояние. И точно знал, из-за кого Скар так себя ведёт.  — Кадзуха? — ненавязчиво спросил мужчина в один из рабочих дней.  Райдэн поморщился — обжёг кофе язык — и обошёлся кивком. Кагэхару поджал губы.  — Всё совсем плохо? — Да. Который день скорую вызываем.  У Кагэхару был шанс прямо сейчас помочь сыну. Шанс загладить вину за оставленные в прошлом шрамы.  — Мари фельдшер.  Райдэн посмотрел в глаза мужчине.  — Она может приехать.  Скар понимал: супругу данная идея не понравится. Только сейчас его мнение никакого веса не имеет. Мари приедет в их квартиру и будет сидеть с Кадзухой. Скар ставит его перед фактом. Кадзуха, услышав, тактично промолчал, но его «Ладно» в конце короткого диалога звучало уже не так обречённо и раздражённо. — Спасибо вам, — искренне благодарит Скар.  Кагэхару слабо улыбнулся, ведя плечом в сторону. В груди сразу тепло стало, а на душе легче. 

***

Кадзуха был совершенно не рад присутствию Мари в квартире. Нет, неприязнь состояла не лично к этой женщине, а к постороннему человеку, к лишнему человеку на его территории. Проще говоря, Кадзуха хотел одиночества. Он не так уж близок с Мари, но и причин ненавидеть её не имеет. Хотя… она могла не приезжать. Но приехала. Почему? Кадзуха не мог слишком много думать — голова болела сильнее.  К слову… присутствие женщины даже не ощущалось. Она не говорила с ним, не сидела рядом. Молча сделала инъекцию и ушла то ли на кухню, то ли в кабинет Скара. Сказала звать, если станет плохо. Но Кадзуха не звал. Он уснул. Очухался ближе к обеду. Выйдя из спальни, ему в нос ударил запах еды. Каэдэхара застал Мари за плитой. Женщина посмотрела на парня, улыбнувшись.  — Извини, что хозяйничаю тут.  — Ничего.  Кадзуха действительно ничего против не имел. По крайней мере сейчас, когда сам не в состоянии элементарно чай заварить.  — Тебе поесть нужно, — сказала Мари.  Кадзуха молча сел за стол в знак согласия и принятия. Женщина оставила его наедине с собой. Кадзуха ел очень долго — не лезло. Вкусно, но не лезет. Аппетита совсем нет. Помыв посуду (не всё же за ним Мари делать), он направился в спальню. Замечает Мари в кабинете мужа, рассматривала фотографии на стене. Скар и Кадзуха почти на всех были вместе, лишь парочка одиночных висела над рабочим столом. На подоконнике лежала рамка с фото. Именно лежала стеклом к поверхности подоконника. Любопытство взяло верх, за что Мари корила себя. Она приподняла рамку. И тут же опустила, увидев на фото женскую копию Скара. Явно это фото не само упало — положили. Значит, оно так и должно лежать. Мари более ничего в кабинете не трогала.  Она вышла в прихожую, а в дверях спальни стоял Кадзуха. Вид его, мягко говоря, был хреновым.  — Плохо? — тут же сообразила женщина.  — Да, — не стал врать Кадзуха.  Голова болела жутко, а окончательно добил парня приступ кашля. Ноги еле держали. Мари взяла Кадзуху под руку и помогла дойти до ванны. Кадзуха знатно прокашлялся кровью. Мари знает почему и лишних вопросов не задаёт. А Каэдэхару это лишь радовало.  Она вновь помогла парню дойти до спальни, уложила, вновь чем-то уколола. Кадзуха около часа прожигал глазами потолок, а потом уснул. 

***

Мари не сразу реагирует на хлопок входной двери. Скар успел разуться, когда женщина подошла.  — Как он? — с искренним волнением спросил Райдэн.  — Лучше. По его словам.  Скар с облегчением вздохнул.  — Спит? — Минут десять назад выходил. Не должен.  — Спасибо огромное.  — Ерунда, — отмахнулась. — Мне не сложно. Звони в любое время дня и ночи. И ужин на плите.  — Чёрт, не стоило! — Повторюсь: ерунда.  Мари ещё ненадолго задержалась. Выпили кофе, поговорили на насущные темы.  — Скар, ему нужно обследоваться.  Скар губы поджал и сжал пальцами горячую чашку.  — Я знаю.  — А я знаю, какой он человек упёртый, так что плюй. В данной ситуации его мнение никому неинтересно.  Звучит грубо, но это так. Хочет, не хочет — всё равно. Это вопрос его здоровья. И жизни, в конце концов.  — Я постараюсь решить это как можно быстрее.  — Я в вас верю. Вы сильные.  Мари ушла. Скар остался наедине с собой. Чешет затылок. Заходит в спальню. Кадзуха лежал на боку к мужу спиной. Скар сел на край постели, касаясь чужого плеча.  — Спишь? — Нет.  — Как ты? — Жить буду.  — Легче? — Легче.  Скар отставил вопросы. Наклонился к бледному лицу Каэдэхары и оставил невесомый поцелуй на влажном виске. После скрипа кровати и удаляющихся шагов Кадзуха посмотрел через своё плечо. Скар ушёл. Кадзуха вернулся в прежнее положение, прикрыв глаза. Но уснуть больше не смог. Захотелось безумно сильно курить, но вопреки этому от одного представления тлеющей сигареты затошнило. Кадзуха всё равно поднялся с нагретой постели и вышел на балкон. Надел кофту, открыл окно, опустился на табурет. Набирает побольше воздуха в саднящие лёгкие. Через время открылась балконная дверь. Кадзуха переглянулся с мужем, который был безмерно рад, застав его без сигареты. Скар прикрыл дверь и встал рядом. В сжатом кулаке покоится пачка сигарет. Скар плотно прижал ту руку к бедру, затем, словно ниндзя — бесшумно и быстро — убрал пачку от греха в карман. Кадзуха заламывал пальцы и всматривался вдаль. На город постепенно опускалась ночь. Холодная, манящая, успокаивающая. Каэдэхара вновь глубоко дышит, пытаясь неосознанно угомонить молящие о сигарете мозг и лёгкие. Его попытки уняться заметил муж. Он кашлянул в кулак и заговорил ровно: — Если альтернативу придумать? Кадзуха поморгал, бросил на Райдэна усталый взгляд и вернулся к созерцанию улицы.  — Например? — Электронные сигареты? Самое элементарное, что только могло прийти в голову. Только Кадзуха покосился на Скара. Покосился очень… странно.  — Ты хорошо химию в школе учил? — задал наводящий вопрос Кадзуха.  — Терпеть её не мог, — признался Скар, фыркая. Понимал, что где-то оказался неправ, и муж наглядно покажет где.  — Просто знай — в этих электрических парогенераторах вся таблица Менделеева собрана и даже пара своего выдумана.  Скар, в знак принятия полученной информации, сделал умное лицо. Разумеется он примерно понимает, что в состав входят всякие ароматизаторы и прочее, что сильно бьёт по лёгким человека. Но неожиданный вывод напросился сам собой.  — Хочешь сказать, — чешет затылок, — простые сигареты полезнее? Каэдэхара цокнул.  — Конечно нет. Обычные из табака, который натурален, а в электронные хрен пойми что заливают. Не полезнее они. Вообще ничего полезного в курении нет, как и в мире  — всё вредит человеку. Абсолютно.  Райдэн выгнул бровь.  — Прям всё? Кадзуха стал загибать пальцы.  — Фастфуд вреден, курение вредно, алкоголь вреден, даже водой умываться вредно.  — Серьёзно? А чем тогда умываться? Кадзуха развёл руками.  — Хрен. Его. Знает.  — М-да. Проще перечислить что невредно.  — Невредно только мечтать.  Скар вдруг задумался. Опускаясь (наконец-то) на другой табурет, спрашивает чуть тише, словно боится, что кто-то посторонний услышит.  — А у тебя есть мечта? Кадзуха перевёл на мужа взгляд. И задумался сам. Но ненадолго.  — Мечты у меня давно нет. И не было даже, наверное.  — Даже в детстве? — искренне удивился Скар, хотя понимал Кадзуху. — Не мечтал быть космонавтом что ли? — Нет. Я мало мечтал. Скорее, смотрел в недалёкое будущее. Всегда были только желания.  — Сейчас чего-то желаешь? Кадзуха снова всмотрелся в линию горизонта. На лицо падает тень ночи, а волосы слегка качаются от слабого ветра.  — Покоя, — ответил он. Скар понимал суть его желания и одновременно не понимал. Затем Кадзуха добавил тише, но так же отчётливо и непринуждённо: — или упокоя.  Скар от подобного заявления замер. Внутри смешиваются все чувства и просятся наружу, оттого он не понимает, что именно должен чувствовать. Кадзуху напрягло долгое молчание супруга, а, повернув голову, видит замешательство на его лице и поджатые губы.  — Не в твою смену, — так успокоил его Кадзуха. А Райдэн впрямь ощутил, как тяжесть с груди опустилась вниз, после полностью растворяясь.  — Точно? — с надеждой спросил Скар.  Кадзуха кивнул. Скар внезапно ощутил потребность в тактильном контакте. Тянет к Каэдэхаре руки, обнимая его талию. Он никак не возмутился. Кадзуха посмотрел на умиротворённое лицо мужа и кое-что понял.  — Знаешь, чего ещё желаю? — Нет. Расскажи.  Зрительного контакта никто из них не разрывал. Кадзуха на долю секунды опустил глаза к чужим губам и вернул обратно, но Райдэн точно заметил это скольжение по своему лицу. Кадзуха произнёс вкрадчиво и игриво: — Я безумно сильно хочу поцеловать тебя в шею.  Скар не смутился, не опешил, глаза не стали метаться по всему балкону, лишь с губ слетело спокойное: — Целуй.  Кадзуха обнял его талию, а носом коснулся шеи. Нос сменился сухими губами. Целует — сжимает талию крепче. Скар закрыл глаза в удовольствии. Кадзуха несколько минут целовал его шею, оставив после себя лишь покрасневшую кожу. После «слабости» Кадзуха почти лежал на чужом плече, утыкаясь носом в румяную шею.  — А ты о чём мечтал? — вдруг опомнился Каэдэхара. — Или желал.  — Как и ты, немного и об одном. Ты знаешь.  Получить признание Эи. Большего Скару не нужно было. Только внимание этой женщины. Но, становясь старше, Скар так же утратил мечту и даже не стремился к ней. Сейчас так сложились обстоятельства.  — Боже, я нагло вру.  Кадзуха посмотрел на него.  — Сейчас я хочу одного.  — Чего же? — бледные и сухие губы трогает еле видная ухмылка.  — Твои губы.  Скар не увидел, но супруг театрально сильно выгнул бровь.  — И что ты с ними будешь делать? — То же, что и ты с моей шеей, — буквально промурлыкал Каэдэхаре на ухо.  Он позволил Скару накрыть губами свои. Тепло и мягко, шершаво немного. Но приятно. Жуть, как приятно. Скар целует не торопясь, растягивая момент, смакуя его. Кадзуха отвечает лениво на ласку. Райдэн поправил мужу волосы. И Кадзуха ощущает странную лёгкость в груди; отступила головная боль. Неужели поцелуи помогают излечиться? Странно, но как факт. Кадзуха между поцелуями шепчет его имя и заветные слова, после просит переместиться в более тёплое место. В тёплой постели, под пледом, поцелуи ощущаются острее, становятся нежнее, приятнее. Скар целует бледные щёки — Кадзуха шею. Скар зарывается носом и пальцами в мягкую копну светлых локонов — Кадзуха чертит на широкой груди узоры.  До глубокой ночи на фоне тихо работал телевизор, а кожи в разных местах периодически касались губы друг друга. И периодически Кадзуха кашлял, да так сильно, что, казалось, выплюнет что-то инородное. Скар каждый раз прижимал его к себе крепче, теребя за волосы.