Кто не прав

***

— Литературоведение? Культурология? Что за черт, — Чия от отчаяния чуть было не бросила телефон в траву, но все же сдержалась, потому что ремонт ей был не по карману. — У вас предметы правильные стоят в расписании? Петя смахнул с плеча невидимую соринку и вздохнул: — Правильные, Чио сан. Просто перезагрузись. — Да я уже пятый раз перезагружаю! — Разлогинься и снова зайди. — Да делала уже! Тут даже факультет другой указан, вообще все не так! Петя закатил глаза. — Не знаю тогда. В поддержку напиши. — Петя, только не поворачивайся резко, а то спалишь меня. Слева. Два парня. Глянь. — Дарьяна, тоже сидевшая с ними в кружке, с плохо сдерживаемой довольной улыбкой одними глазами указывала в левую сторону. Петя аккуратно посмотрел туда же. Чуть поодаль, как и они, на траве, сидели двое парней. —Ммм, — протянул Петя оценивающе. — Первокурсники, — Дарьяна казалась очень довольной. — Да, похожи на перваков. Но я их раньше не видел. Может, из другого факультета? Этот шатен прям конфетка. — Скажи! Он в моем вкусе. — Дарьяна, поступив в университет, твердо решила оставить в прошлом всю школьную неуверенность в себе. Настало ее время. И терять она его не намерена. — Пойдем познакомимся? Петя рассмеялся: — Да ты просто жжешь, детка! — Черт, черт, черт, да чтоб вас! Теперь программа мой студенческий не видит, ошибку выдает! — Чия, вся красная от злости, безуспешно сражалась с университетским приложением. Дарьяна тем временем решительно поднялась с травы и протянула Пете руку: — Идем, сияем! Петя по-кошачьи улыбнулся и последовал за ней. — Апофатическое мышление, Дэн. Утверждение через отрицание. Мы пришли к тому, с чего начали, — Мика, щурясь на солнце, с усмешкой смотрел на друга. — Ну и пусть, — с горячностью ответил тот, — хоть как назови. Но ты мне говоришь, что план есть, а я говорю, что нет! Нет и быть не может. Все есть цепь случайностей, самосталкивающихся и самооталкивающихся событий. Любой план только иллюзия. — Мировой заговор — да. Но ты не можешь отрицать, что есть тенденции, которые можно проанализировать, а значит в какой-то мере предсказать, и действовать соответсвенно. Почему ты думаешь, что это иллюзия? — До определенной степени возможно, но не глобально. Каждому из нас отведен кусок времени, в которое наши планы могут уместиться, но никто не обещает, что этот кусок большой, в любой момент все может измениться. И так у всех! Цепь случайностей. Что-то ты планируешь, что-то планирует тебя. — Так я о том и говорю! — А вот и нет! Ты говоришь о возможности глобальных планов, о всяких там больших мировых конфликтах, но не принимаешь частности и случайности этих явлений. Будто планы условного премьер-министра по сути более вероятны к осуществлению, чем мои, Дэна Смирнова. — Да ну ведь более вероятны же. Почему ты отрицаешь коллективную волю? — Потому что я индивидуалист и на том стою. А ты, брат, левак, и однажды мы с тобой на этом нехило так разойдемся. — Ты все сводишь к политике. — Все к ней и сводится. Мика покачал головой и улыбнулся. Когда у Дэна заканчивался запал спорить, он всегда старался свернуть разговор патетическими общими фразами. Мика думал, что Дэн теперь помолчит, как он любил делать, чтобы придать вес своему высказыванию, но тот вдруг тихо сказал: — Они на нас пялятся. — Кто? — Мика, крутивший в пальцах травинку, непонимающе окинул взглядом университетскую поляну. — Да эти, справа. Блин. Сюда идут, — Дэн дернулся, словно хотел сбежать. — Не понимаю, о чем ты вообще… — Страшила и педик, по правому борту. Все. Поздняк метаться. Мика увидел, что к ним действительно направлялась, нервно улыбаясь, девушка в круглых очках, а позади нее неторопливо шел какой-то парень. — Приветик! — голос у девушки был довольно пронзительный и от напускной бодрости казался даже скрипучим. — Погода супер, да? Вы из какого факультета? Дэн отвернулся и тихо прыснул в руку, делая вид, что у него отчего-то сильно зачесался нос. Мика бросил на друга осуждающий взгляд и ответил: — «Бизнес-информатика», а вы? — К нам можно на ты, — улыбаясь, произнес подошедший парень, — мы маркетологи. Первый курс? — Ага. — И мы! — девушка в очках резким движением опустилась на траву рядом с ними, место было не самое удачное, там как раз почти не было травы, она рисковала испачкать джинсы, Мика хотел было предупредить, но не стал. Она уже, суетливо крутясь, приглашала сесть рядом пришедшего с ней парня, при этом продолжала быстро говорить высоким голосом. — Меня зовут Дарьяна. Мне именно так нравится, полным именем. Бесит, когда называют «Яна» или «Даша». Это же вообще другие имена, да? — Я Мика, а это Дэн. Дэн перестал нервно смеяться в кулак, но продолжал отводить глаза от новых знакомых. — Я Петр. Приятно познакомиться, — парень протянул Мике руку, держа ее не прямо, а чуть под наклоном, будто предлагал Мике решить, пожать ее или поцеловать. Мика пожал. Петр в ответ лишь слегка коснулся его пальцами и при этом бросил на него пронзительный взгляд. Дэн, глядя на это, заметно передернулся. — Что-то не так? — в упор спросил его Петя, приподняв бровь. Такой прямоты Дэн не ожидал и стушевался. Дарьяна, кажется, ни на что из этого не обратила внимания, и бойко продолжала: — Некоторые преподы уже бесят, у вас тоже эта жуткая мегера по матану? Она нам ставит несколько семинаров подряд! Вам тоже? Да мы третью неделю учимся, какого хрена. Говорит, типа, я полагаю, что на практических занятиях вы усвоите материал лучше. А я полагаю, что ей пора на дачу выращивать маргаритки. У вас она? Парфенова? Белая моль такая, сутулая… Дарьяна говорила все это Мике, развернувшись к нему всем корпусом. Говорила и говорила, не делая пауз для ответа. Петя, неестественно прямой, тоже повернулся к нему, а Дэн делал вид, что он не с ними. Мике било в глаза солнце, когда он пытался смотреть на собеседницу, и он толком не знал, как себя вести. — Вы куда свалили? Вы что, дураки совсем? Хоть бы сказали, — Чия, сдувая со лба выбившуюся прядь, подошла к ним. Слепящее низкое сентябрьское солнце пробивалось сквозь ее тонкую футболку, очерчивая талию и длинные ноги в темных джинсах, а копна спутанных вьющихся волос, кое-как собранных на макушке, превращала ее силуэт в орнаментальную арабеску, будто из старинной книги, какие Мике случалось листать у деда в библиотеке. — Да мы отошли на два метра, сама ты дура, уткнулась в свой телефон, — не стараясь скрыть раздражение, ответила Дарьяна, увидев, как Мика разглядывает ее подругу. — У меня глючит это вонючее приложение! Чужое расписание стоит! — Чия с досадой всплеснула руками. — Ты на коллоквиум уже записалась, а мне что… — Девочки, не ссорьтесь, — вальяжно прервал ее Петя, — Чия, это Мика, там Дэн. Они информатики. Чия едва взглянула на них, явно думая не о знакомствах, взгляд ее снова обратился к телефону. — Скорее всего тебя в списки внесли неправильно, у нашего старосты так же было, — сказал Мика. — Да? И что теперь делать? — Нужно к секретарю подойти. Пошли, я покажу, — он легко встал и, не оборачиваясь, пошел к зданию университета. Чия, замешкавшись на секунду, последовала за ним. Трое на траве остались в молчании. Лишь Петя шумно вздохнул, приподняв брови и покачал головой, глядя в след удаляющейся паре. Шагал высокий парень быстро, но Чия все равно в два счета с ним поравнялась, она тоже умела быстро ходить, да и ноги у нее имелись, и еще какие. — Куда идем? — Показать проще, чем объяснить, сейчас к библиотеке. Была уже там? — Да, конечно. Они, преодолев пару лестничных пролетов, оказались в коридоре библиотеки, свернули в читальный зал, а потом, пройдя в какой-то незаметный предбанник, оказались перед дверью из темно-бордового дерматина, на табличке которой значилось «секретариат». — Вот сюда, — Мика кивком указал на единственную дверь. — Ты со мной зайдешь? — Чия и сама не поняла, почему спросила об этом. Сперва спросила, а потом подумала. Но Мика не возражал. В неожиданно просторном кабинете, сверху донизу заставленном папками и книгами, за столом, спиной к двери сидела женщина. Она раздраженно обернулась им навстречу. Чие всегда нравилась подобная внешность: по-кошачьи вздернутые вверх глаза, тонкие губы, изогнутые брови. «Наверное в юности она была красавицей», — подумала Чия. Но сейчас, ближе к пятидесяти, красота уступила место усталости. Общее впечатление ухудшала невнятного цвета бесформенная жилетка и странные сандалии с индейскими мотивами, надетые поверх бежевых, в зацепках, колгот. Чия сбивчиво объяснила суть проблемы, на что секретарь, закатив глаза, сказала: — Вы бы, девушка, еще попозже пришли. Почему не в декабре? Вы почти месяц учитесь! Вас только сейчас озарило, что предметы у вас чужие в расписании? Чия была не из тех, кто смиренно принимает удары, и тут же бросилась в лобовую атаку: —А как я должна была догадаться, что мне нужно сюда идти? Я отправляла запрос в поддержку! Раз десять отправила! — Запрос она отправила, — издевательски передразнила женщина. — Вы так ничего в жизни не добьетесь. Спрашивать надо! Общаться! А вы только телефон знаете, ну что за поколение. Оскорбленная, Чия уже набрала полную грудь воздуха для достойного ответа, но Мика, слегка поморщившись, покачал головой и одними губами произнес: «Не надо». И Чия промолчала, кажется, впервые в жизни так послушно. У Мики были веснушки по всему лицу, широкий нос, дурацкая стрижка, но при этом в нем странным образом чувствовалась какая-то осмысленность. Но может быть ей только так показалось? — Так, Хасанова Чия Шалимовна. Имя-то какое. Ни разу не встречала. Красивое, вам идет. Секретарь, как ни в чем не бывало, вбивала данные Чии в компьютер, оставив девушку в изумлении от такой резкой перемены настроения. Она вновь покосилась на Мику, он поймал ее взгляд и слегка улыбнулся. Чия улыбнулась в ответ. — Готово. А вы что? Тоже пострадавший? Или так, за компанию? — закончив вносить исправления, секретарь строго посмотрела на Мику. — За компанию. Когда изменения в приложении отобразятся, не подскажите? — Да уж отобразятся. Все, давайте, хватит тут воздух сотрясать, — и она, нетерпеливо махнув, отвернулась. Ребята переглянулись и, пряча сдавленные усмешки, вышли за дверь. — Ну какова, а?! — воскликнула Чия, не решив, злиться ей или смеяться. Но Мика добродушно расхохотался, и она тут же поддалась его веселости. — Она так со всеми. Старосте посоветовала тренажер от сутулости, а мне сказала, что фамилии «Лим» не бывает, наверное, говорит, сокращение просто. Смеясь, они вышли в читальный зал, где на них тут же строго шикнули. В коридоре замялись. Чия хотела было что-то сказать, но Мика поспешно выпалил: — Ты на развалинах была уже? — Нет. — Хочешь покажу? — А это что такое? Звучит не очень. — Там классно. Пойдем! Это близко, надо через северное крыло выйти, сразу за спортзалом. И он, так же не оборачиваясь, пошел вперед. Чия подумала, что, видимо, у него такая привычка, и еще подумала, что идти за ним приятно, он такой высокий, широкоплечий и быстрый, как ветер. «Развалинами» оказалась старая, вся в зарослях, лестница из камня, с остатками чугунных перил и широкими парапетами на пролетах. Она так заросла, что от главного здания ее было совсем не видно. — Она раньше вела к стадиону. Но его уже давно нет, — сказал Мика. — Я летом как раз там заблудилась, когда документы подавала, все везде закрыто, пришлось обходить черте-где. — Да, если по лестнице до конца спуститься, там будет глухой забор. Они сели на парапет, Чия увидела, что на несколько пролетов ниже точно так же сидела еще пара студентов. На лестнице было тихо, буйные заросли и поросший мхом камень, все будто нездешнее. — Ты это место сам обнаружил? — спросила Чия, оглядываясь вокруг. — Знакомая одна показала. Она на пару курсов старше учится. Знакомая. Чия это отметила. — Тут правда классно. — Иногда бывает шумно, но сейчас повезло. Помолчали. Чия прислушалась к тому, как звучит между ними тишина. Ей понравилось. — Что за фамилия «Лим»? Корейская? — Ага, от деда. — Ты не особо похож на корейца. — А твоя фамилия? — Татарская. — А из какого ты города? — Родилась в Елабуге, но с четырех лет живу в Москве с мамой. — И я из Москвы. — О, коренной? Мика рассмеялся. Хороший у него такой смех, подумала она, заразительный, добрый. — Да какой там коренной. Коренные это в третьем поколении, или в четвертом. — Или в сто четвертом, — саркастично вставила Чия. — Вот-вот. — Ну их. — Согласен. Они сидели на парапете плечом к плечу, он был в толстовке, а она в футболке, солнце склонилось к закату, почти июльская дневная жара ощутимо сменилась осенней прохладой. Чия рассматривала трещинки на камнях старой лестницы, наслаждаясь моментом. Мика вдруг шевельнулся, снял толстовку и накинул ей на плечи. От толстовки пахло табаком и хвоей. — Хорошо с тобой, Мика Лим, — Чия взглянула на него, он улыбнулся в ответ.