Royal flush

За окном легкими хлопьями падал первый снег, медленно укутывая Сеул в белоснежное одеяло. Юнги сидел в своей студии, погруженный в новую мелодию, и, казалось, не покидал это святилище целый день. На самом деле, прошли три дня, но он даже не заметил, как время ускользало сквозь пальцы. Чимин решил не отвлекать его, ведь муза, как гром среди ясного неба, посетила его с небывалой силой. Он лишь время от времени заходил к нему, приносил еду и свежую одежду, стараясь не нарушить волшебство вдохновения, царившее в воздухе.Все эти дни Чимин тоже не терял времени даром. Он погрузился в работу над новой концепцией для новогоднего представления, стремясь создать нечто особенное, нечто волшебное. В его замысле танец и музыка должны были стать единым целым, сливаясь в гармонии, словно в сказке. Он хотел, чтобы зрители не просто наблюдали, но и ощущали каждое движение, проникаясь философскими размышлениями о времени, о красоте мгновения и о том, как волшебство повседневной жизни может изменить восприятие реальности. Чимин мечтал о том, чтобы его выступление стало настоящим праздником для души, где каждый момент напоминал о силе мечты и магии искусства. Он хотел, чтобы взрослые, озабоченные повседневными заботами и реальными проблемами, могли наконец выдохнуть и вспомнить о том ребенке, который всегда жил в них. Сколько бы лет ни было, важно верить в сказку, в волшебство и чудо. Быть серьезным и рациональным на протяжении всего года — это так трудно, и Чимин стремился встрепенуть души зрителей, впечатляя не только их внешние образы, но и их внутреннего ребенка, о котором многие забыли. Он мечтал вернуть эту искорку детской радости и удивления, чтобы каждый смог заново открыть для себя мир фантазии и чудес.Он сидел на кровати, погруженный в мир детских сказок, листая страницы, которые так и манили его яркими иллюстрациями. Вырезая образы из журналов, он искал вдохновение, прикидывая, каким будет его костюм. Ему хотелось создать что-то невесомое и нежное, что гармонично впишется в атмосферу волшебства. Тем более что совсем недавно он перекрасил волосы в белый цвет — этот новый образ требовал поддержки и завершенности. Каждая деталь, каждое движение, которое он записывал, приближала его к желаемому идеалу, заставляя сердце трепетать от предвкушения.Закончив с делами, Пак решил навестить горе продюсера и немного его развеселить, иначе так и будет сидеть до нового года в своей коморке. Добравшись до студии, он ввел код на двери и осторожно вошёл внутрь. Чтобы не испугать Юнги, он подошёл сзади и, легонько стянув с него наушники, словно безмолвный призрак, перекрутил кресло к себе, прижав колено, что бы он никуда не увернулся. — Привет, милый, — ласково произнёс Чимин, проводя пальцами по волосам Юнги. — Привет, зефирка. Как твои дела? — спросил тот, подтянув ногу Чимина, чтобы его колено удобно разместилось между своих. — Отлично! Я закончил все дела для постановки, но у меня нет музыки. Долго думал, кто мог бы помочь… Пришёл в голову парень, который однажды подошёл ко мне в клубе, представившись крутым продюсером. Как думаешь, смогу его уговорить? — кокетничал Чимин. — Ну, не знаю. Он, скорее всего, хотел просто тебя трахнуть, — с серьёзным лицом заметил Мин. Чимин наклонился ближе и шепнул ему на ухо: — А может… и я тоже хотел, чтобы меня просто трахнули. — Тогда у меня грустные новости, зефирка: секс был бы, но музыки не будет. Что важнее? — Мне кажется, я хочу всё. Мне шепнули на ушко, что ты — продюсер, так что я готов на всё, Господин Мин, — сказал Чимин, закручивая прядь волос в своих пальцах. — Ооо, посмотрим, как вы справитесь. Тогда, возможно, я выделю вам минутку для написания какой-нибудь капели, — усмехнулся Мин, резко перехватив Пака за талию и посадив его себе на колени. — Ой, совсем забыл предупредить: я слегка подготовился, — прищурившись, Чимин плавно развязал пояс на плаще. — Зефирка, ты самый удивительный. Под плащом прятались кожаные штаны и полупрозрачная черная рубашка, расстёгнутая до середины груди; а сверху сверкала партупея с блестящими цепями… с колечками… с ошейником… — Зефирка, я тебя ненавижу, я съем тебя целиком, и ни о какой музыке не может быть и речи, — хныкал Мин, проводя своими длинными пальцами по всем ремешкам, поневоле оттягивая колечки. — Ну… я верю, что ты справишься, — произнес Чимин, его рука нежно легла на шею Мина и медленно скользнула до талии. Юнги поднялся со стула, нежно обняв Чимина, и пересел на мягкий черный кожаный диван. От одного лишь взгляда на Чимина он плавился; тот был таким нежным, таким ласковым — настоящая зефирка. Долго не дожидаясь, Чимин сам наклонился и коснулся губ Юнги, грубые черты которого манили его, и тот немедленно ответил, сжимая его бедра до скрипа ткани. Юнги не стеснялся: он с жаждой исследовал тело Пака, не спеша расстегивая рубашку до самого конца. Чимин, углубляясь в поцелуй, переместил губы на шею, оставляя за собой влажные следы и легкие покраснения. Он сжимал плечи Юнги, плавно спускаясь вниз, и резко сорвал с него толстовку, обнажая кожу под своими прикосновениями. Каждый момент был насыщен страстью, каждый вздох пробуждал желание; их сердца стучали в унисон, словно под управлением одной невидимой силы. В этом вихре чувств они растворялись, оставляя за пределами реальности все, что их окружало. Юнги перевернул Чимина и уложил его на спину, нависая сверху. — Ты такой красивый, — шепнул Юнги, отстраняясь на мгновение, чтобы посмотреть в глаза Чимина, и увидел в них отражение той же страсти, которую чувствовал сам. Чимин смущенно отвел взгляд, но в этот момент его щеки окрасились в нежный румянец. Это было зрелище, от которого Юнги не мог оторвать глаз. Глядя на тонкие пальцы Чимина, Юнги вновь почувствовал прилив нежных эмоций и собрался с силами, чтобы перейти на следующий уровень. Он аккуратно ухватился за запястье Чимина, нежно приподняв его руку над головой. Не выпуская руку Пака, Юнги опустился ниже, стремясь нежно поцеловать его грудь, проследовать по линии ребер, оставляя легкие поцелуи на коже. Чимин откинул голову назад, позволяя себе насладиться прикосновениями. Юнги потянулся к его брюкам, расстегивая их и внимательно опуская замок, при этом его движения были плавными и уверенными. Как только брюки оказались на полу, Юнги, не разрывая контакт, поднял взгляд, исследуя реакцию Чимина. Легкая улыбка на губах Пака подтолкнула его двигаться дальше. Он взял Чимина за бедра и приподнял его, заставляя подняться чуть выше. Юнги, разнеженный этой реакцией, продолжал исследовать поцелуями тело. Он потянулся к груди Чимина, обведя большим пальцем по кругу соска, в то время как другой рукой сминал его нежные бока. С каждым его прикосновением Чимин выгибался, словно поддаваясь невидимой силе, и Юнги знал, что они оба были на грани чего-то более ощутимого. Чимин поднял голову, пытаясь увидеть, что же делает Юнги, но тот, ловко уклонившись от его взгляда, продолжил спускаться ниже, доставляя множество легких, искренних прикосновений, попутно стягивая нижнее белье. Через мгновенье Юнги аккуратно провел языком по головке выбивая из Чимина сдавленный стон. Он не остановился на этом и взял уже полностью в рот медленно проходясь по головке кончиком языка. Он неспешно двигался вверх и вниз, погружаясь все глубже, наслаждаясь каждым сантиметром. Его язык играл с каждой венкой, вызывая волну удовольствия. Чимин стонал все громче, сжимая руки в кулаки от нарастания чувств. Юнги продолжал увлекать его все глубже и глубже, пока, наконец, Чимин не достиг оргазма, изогнувшись от удовольствия. Мин не стал долго ждать, поэтому, перевернув Чимина спиной, увидел блестящий шарик от пробки. — А ты, я смотрю, сильно готовил? — с легкой ухмылкой сказал Мин и провел пальчиками по ней. Сняв с себя все ненужное, он вытащил пробку с характерным хлюпом, смазки Пак не пожалел, поэтому Юнги вошел в него быстро и резко. Чимин стонал и выгибался под ним, прижимаясь еще сильнее к дивану. Он чувствовал, как Юнги наполняет его своей страстью и жаждой. Их движения становились все более жесткими и страстными, словно они пытались слившись в одно целое. Их оргазмы настигли почти одновременно, захлестнув волнами наслаждения и блаженства. Они оба выдохнулись и обняли друг друга, погруженные в блаженство. — Это было вау, — Чимин шепнул, обнимая Юнги крепче. — Согласен, — ответил Юнги, целуя его в макушку. Они лежали так еще некоторое время, наслаждаясь моментом спокойствия. Им было хорошо вместе. — Ты любишь меня? — спросил Чимин, глядя ему в глаза. — Безусловно, — ответил Юнги, улыбаясь ему, — Я люблю тебя. Их губы снова соединились в поцелуе, полном нежности и любви. Нехотя Чимин разорвал поцелуй и внимательно посмотрел на Мина. — Господин Мин Юнги, а вы напишите мне песню? Рассмеявшись Юнги прижал его еще ближе к себе и продолжил поцелуй уже более страстно.

***

— Я тебе еще раз повторяю, это мне надо! — кричал Тэхён, сидя на полу. — А я тебе сотый раз повторяю, что у меня дома точно такая же, почему ты такой упрямый! — Чонгук уже не знал, куда себя деть с этой язвой в виде Тэхёна. — Нет, ну ты издеваешься? Куда ты ставишь, корейский не знаешь что ли? — Подпрыгнул Ким с пола и побежал к Чонгуку с коробками. — Не видишь, написано «стекло»!!!!! — Мишка, я вообще не понимаю, почему мы этим занимаемся! Есть куча сервисов, которые помогают с такими вещами. — Хныкал Чон от усталости. — А я не хочу, чтоб какой-то там сервис складывал мои трусы с носками. — На последок сказал Ким и, выхватив коробки, понес их в коридор.Еще ранним утром Чонгук и Тэхен начали план капкан под названием «переезд» взвесив все за и против Тэхен решил что это будет отличный вариант и согласился на все. Чонгук вздохнул, глядя, как Тэхён с энтузиазмом тащит коробки к двери. «Я же говорил, что это плохая идея», — думал он, потирая виски. У него уже начинала болеть голова от всей этой суеты, он всегда вызывал работников чтобы они занимались всей этой волокитой и сборкой. — Ты хоть представляешь, сколько всего нам нужно упаковать? — спросил он, поднимаясь с пола и следуя за Тэхёном. — И как мы это всё будем переносить? — Не переживай, — уверенно ответил Ким, — у нас есть план! Мы просто разобьём всё на этапы. Сначала упакуем вещи, потом вызовем грузчиков, а потом… потом будем наслаждаться жизнью на новом месте! — Легко сказать, — пробормотал Чонгук, — а пока ты будешь наслаждаться, я сдохну под тяжестью коробок. Тэхён, не обращая внимания на недовольство, начал открывать одну из коробок, чтобы проверить содержимое. Из неё вывалились старые футболки, которые он, казалось, собирался оставить навсегда. — О, смотри! — воскликнул он, поднимая одну из футболок с изображением его любимой группы. — Эта вещь точно должна поехать с нами! — Тэхён, мы переезжаем, а не устраиваем выставку старинных вещей, — сказал Чонгук, стараясь сохранить спокойствие. — Может, стоит оставить это на месте у ведра? И вообще откуда среди всего этого люкса у тебя столько старых вещей которые даже моль доедать не стала? — Ни за что — это первое! Это моя память — это второе! — Тэхён решительно покачал головой. — Это часть моей истории! Я хочу хранить всё, что мне дорого. Чонгук закатил глаза и вернулся к своей коробке, стараясь сосредоточиться на упаковке. Он начал складывать какие-то вещи, но мысли о том, как тяжело будет всё это переносить, не покидали его. — О, а ты помнишь, как мы с тобой ездили на тот выставку? — вдруг спросил Тэхён, с улыбкой глядя на Чона. — Это была так весело! — Да, — ответил Чонгук, улыбнувшись в ответ. — Мы чуть не потерялись по дороге. — И как ты тогда забыл адрес? — засмеялся Тэхён. — Я думал, что мы не доедем! — Зато мы успели на самый конец! — засмеялся и Чонгук, вспоминая, как они в итоге приехали когда уже все гости уходили домой. — Вот видишь, — сказал Тэхён, — именно такие моменты делают нас ближе. И этот переезд — это тоже часть нашей истории. Мы создаём новые воспоминания! Чонгук задумался. Возможно, он был слишком сосредоточен на трудностях и не замечал, что этот переезд действительно может стать началом чего-то нового и интересного. — Ладно, — сказал он, поднимая одну из коробок, — давай сделаем это. Но, пожалуйста, не забудь, что нам нужно будет всё это разгрузить. — Обещаю, — ответил Тэхён, подмигнув. — И я куплю нам пиццу после того, как всё закончим! — Это уже лучше, — усмехнулся Чонгук, и они снова принялись за работу, обмениваясь шутками и воспоминаниями, которые делали переезд немного легче.

***

Переезд прервался на благих матах, когда Тэхён сам уже потерял счёт времени и количеству коробок, которым не было ни конца ни края. Поэтому пришли к выводу позвать всех и поехать в казино поиграть. — Позвони Намджуну, а я наберу Чимину, скажи, чтоб к десяти были на месте, — лежа на полу, укрывшись вещами, попросил Тэхён.        Собрались все у бара и, заказав себе по напитку, все начали думать, во что поиграть. — Давайте в рулетку? — предложил Тэхён, скучающе крутясь на стуле.        — Опять хочешь проиграть? — ухмыльнулся Чон, смотря на Кима.        — Так давайте в этот раз сделаем так: каждый напишет любое желание, мы скинем их в мешочек, а проигравший его выполнит? — предложил Тэхён.        — Идея шик! — согласился Джин, и все согласно кивнули.        Все оживились, и атмосфера наполнилась азартом. Каждый из них задумался о своих желаниях, которые могли оказаться в мешочке. Крупье поприветствовал всех, принял ставки и запустил колесо.        — 24 черное, ставка Чон Чонгука!        — Ну, слава богу! Играем до трех побед! — радостно воскликнул Чон.        Крупье принял новые ставки и снова запустил колесо.        — 7 красное, пустое число. Принимаю ваши ставки на следующий раунд!        — С таким напряжением я могу выкрасть мешочек и переписать задание! — психовал Намджун.        — 2 черное, ставка Мин Юнги.        — Хоть что-то хорошее! — обрадовался Юнги и поднял бокал.        Крупье вновь прокрутил колесо.        — 10 черное, ставка Ким Сокджина.        — Вааа, круто!!!        Игра шла быстро, крупье профессионально запускал шарик. В финал вышли Чонгук, Юнги и Джин.        — Ребята, почему вы такие кислые? Игра же веселая, да еще и не на деньги! — задорно заметил Джин.        — Да лучше бы на деньги… — сосредоточенно ответил Юнги.        — В прошлый раз было так весело, что аж плохо… — начал вспоминать Тэхен, но его перебил Чимин.        — Так, цыц! Прошлое в прошлом. Главное — не повторить судьбу. А вы, вообще так поиграли в тот раз, что сейчас уже живете вместе! — усмехнулся Чимин.        — 9 красное, ставка Ким Сокджина! — безэмоционально объявил крупье. — Поздравляю, ваша ставка сыграла, вы победили!        — ВАААААА!!! — искренне радовался Джин.        — По подсчетам очков, минимальное количество у Пак Чимина. Извините, вы проиграли.        — Ну… не везет в играх — повезет в любви. Давайте свой дурацкий мешочек! — погрустнел Чимин.        Хорошенько перемешав все бумажки, Чимин опустил руку и вытащил один сверток.        — Итак, читаю… Тихо!..              

***

— Суки драные, да чтоб вас молнией уебало!!! Ненавижу каждого!!! АааааАаААаааааааАаааа, — Чимин орал так, что волосы не то что сидели, а выпадали сразу. Ветер свистел в ушах, как будто весь мир решил насмехаться над его бедственным положением. Чимин ощущал, как глаза заливает слезами от ярости и безысходности. «Зачем я сюда попал? Кто такой жестокий?», — прокручивалось в голове, пока его тело страдало от натяжения веревок. В этот момент каждый мускул, каждый миллиметр в сердце в груди казалось жаждал скорой расправы — как будто небеса в очередной раз решили показать, кто здесь главный.        Несмотря на адский переполох в душе, он начал вспоминать лица тех, кто остался внизу. Как же он их ненавидел! Каждый из них был частью этого позора. Внезапно он ощутил невероятное желание их уничтожить, по одному, среди крови и слез, чтобы никто больше не смог над ним так поступить. Как же они смеялись там внизу! Но больше всего он ненавидел себя за то, что такой невезучий.               Он летел с выросты 250 метров привязанный за обе ноги и с завязанными глазами. Его мысли нельзя было описать культурно. Вытянув бумажку, ему так никто и не признался, кто это написал. Но поехали с ним все на следующий день.        Когда все закончилось, Чимин еще пару минут лежал на снегу, переваривая свой прыжок. Он был очень горд за себя, невероятно горд. — Чими, как ощущения? — спросил Юнги, присаживаясь на корточки рядом. — Я… Вас… Ненавижу… Всех… — тихо проговорил Чим. — Так кто это написал? — Тот, кто идет сейчас наверх, чтобы спрыгнуть, — улыбнувшись, ответил Юнги. Чимин резко встал и начал глазами искать фигуру на лестнице. Это был Тэхён. — Он идиот, что ли? — в недоумении сидел на снегу Пак. Следя за движениями друга, Чимин вдруг понял, что ненависть к другим — это лишь тень, за которой прячется страх перед собственными слабостями. А когда Тэхён, наконец, прыгнет, ему придется понять: ни на кого нельзя свалить ответственность за собственные решения. — Вообще-то он давно хотел, но не решался, а всё время, пока он смотрел на тебя, его чуть два инсульта не хватило, и он решил, что честно будет тоже прыгнуть, — ответил Чонгук.Тэхён, собрав все свои силы, взглянул вниз. Под ним разверзалась бездна, как метафора его страхов. Но в тот момент, когда он взял глубокий вдох, все вокруг словно замерло. Взгляд Чимина, полный смеси восхищения и страха, пронзил его, как луч света в темноте. Тэхён понял: решительность — это не отсутствие страха, а способность двигаться вперед, несмотря на него. И вот, с резким движением, Тэхён прыгнул. Мгновение вечности трансформировалось в стремительный полет, и он почувствовал, как страдания растворяются в воздухе. Это была символическая свобода, которая открывала ему путь к преображению. Тэхен вдруг осознал, что страх — это не высота, не ответственность, не жизнь с её черными красками, даже не Чон Чонгук и не прошлые воспоминания. Единственное, чего он всегда боялся, — это свобода и реализация своих желаний. Всё, что останавливало его на протяжении всей жизни, не было внешним, это был он сам. После всех прыжков все замерзли, Намджун и Джин поехали домой, Юнги и Чимин решили поехать по магазинам. А Чонгук и Тэхён обречённо посмотрели друг на друга, вспомнили о коробках, которые они так и не разобрали до конца.

***

Чонгук и Тэхен вернулись домой после долгого дня, полного эмоций и размышлений. В коридоре их встретила коробка с вещами Тэхена, которую они не успели разобрать. Сначала они вдвоем принялись за дело, вытаскивая из коробки книги, одежду и мелочи, которые когда-то были частью жизни Тэхена. Каждый предмет вызывал у него воспоминания, но теперь они не пугали его, а скорее приносили тепло. Когда все было разложено по местам, они устало, но удовлетворенно улеглись в кровать. Тэхен смотрел в потолок, а Чонгук, свернувшись рядом, тихо дышал. В комнате стояла тишина, но в ней не было места для страха. Каждый из них думал о своем: Чонгук размышлял о том, как важно иметь рядом человека, с которым можно разделить жизнь, а Тэхен осознавал, что сделал правильный выбор, решив съехаться с Чонгуком. Теперь, когда все было на своих местах, Тэхен чувствовал спокойствие. Он больше не боялся свободы или своих желаний. Вместо этого его сердце наполняло чувство уверенности и надежды на будущее. В этот момент он понял, что нашел не только дом, но и себя. — Чимин пригласил нас на выступление в конце месяца. Пойдем? — вспомнил Чонгук, с любопытством глядя на Тэхена. — Конечно! Но нам еще нужно подумать над подарками, Новый год же совсем скоро. И не забыть про мероприятие в казино — как мы будем праздновать? — ответил Тэхен, погружаясь в размышления. — Кстати, а почему бы не устроить в казино маскарад? Это было бы весело! — предложил Чонгук, приподнявшись на кровати и с энтузиазмом глядя на Тэхена. — Звучит заманчиво. Надо обдумать эту идею, — согласился Тэхен, его интерес был подогрет. — А у меня для тебя секретик про Намджуна, — в глазах Чонгука засверкали искорки. — Ну-ка, ну-ка, расскажи! — заинтересовался Тэхен, тоже поднимаясь и облокачиваясь на спинку кровати. — Короче, когда мы были в Токио, Намджун… — начал Чонгук, и его голос стал таинственным.

***

Намджун сидел у окна, погруженный в глубокие размышления о своей жизни. В его голове проносились воспоминания о прошлом — о трудностях и победах, о том, как он пришел к тому, кем является сейчас. Он думал о будущем, о своих мечтах и целях, о том, что еще предстоит сделать. За окном мерцали огни города, а ночное спокойствие лишь подчеркивало его раздумья. В этот момент его мысли прервал голос Джина, который, заглянув в комнату, мягко позвал: — Намджун, пора спать. Голос Джина был полон заботы, и, услышав его, Намджун почувствовал, как напряжение уходит. Он улыбнулся, понимая, что, несмотря на все размышления, у него есть тот кого он так полюбил.

***

Чимин лежал на кровати, глядя в окно, где снежные хлопья кружились в танце зимней буря. В его голове всё еще витали эмоции прошедшего дня: радость от успехов, легкая грусть от неизбежных разочарований и волнение перед предстоящими выступлениями. Он пытался переварить все эти чувства, когда в комнату вошел Юнги. Юнги подошел к Чимину и, с легкой улыбкой, положил ему в руку флешку. - Это подарочек, — сказал он, и в его голосе звучала теплая уверенность. Чимин, слегка удивленный, включил флешку в свой телефон и услышал прекрасную мелодии — это была музыка для его выступления. Сердце Чимина забилось быстрее от волнения и благодарности. Юнги, заметив, как Чимин погрузился в прослушивание, тихо лег сзади него, аккуратно обняв его. Это было простое, но в то же время невероятно теплое движение, которое наполнило комнату уютом и спокойствием. Чимин почувствовал, как все тревоги растворяются в этом мгновении. Они лежали так, погруженные в музыку и в собственные мысли, пока не заснули, укутанные в атмосферу взаимопонимания и поддержки. В этот момент мир за окном исчез, остались только они вдвоем, их мечты и надежды на будущее.

***

Хосок сидел у окна, наблюдая, как крупные хлопья снега медленно опускаются с неба, создавая волшебную атмосферу зимнего пейзажа. Он крутил в руке телефон, время от времени бросая взгляд на экран, но мысли его были далеко. Снег, словно мягкий плед, укрывал землю, и в этом спокойствии он чувствовал умиротворение. За окном мир словно замер, и только тихий звук падающего снега нарушал тишину. Хосок задумался о том, как быстро летит время, и о том, что зимние вечера — это время, когда хочется собраться с близкими, поделиться теплом и радостью. В его голове всплывали воспоминания о праздниках, о смехе и уюте, о том, как они вместе с друзьями катались на санках и лепили снеговиков. Он снова посмотрел на телефон, но вместо того, чтобы проверить сообщения, решил, что лучше отложит его и насладится моментом. Хосок улыбнулся, сколько времени уже прошло...

***

В этот вечер каждый сидел у себя дома и смотрел в окно на первую зимнюю бурю. Снег кружился в воздухе, заваливая улицы и создавая атмосферу уюта и уединения. Но буря бушевала не только на улице — в мыслях каждого вороша воспоминания, переживания и размышления, которые накопились за год. Кто-то думал о трудностях, с которыми столкнулся, о потерях и разочарованиях. Другие вспоминали о радостных моментах, о достижениях и новых знакомых, которые стали частью их жизни. Каждый из них делал для себя выводы, пытаясь осмыслить свой путь, понять, что было важным, а что — лишь мимолетным. В этот момент одиночества и размышлений каждый искал ответы на свои вопросы: что значит для них этот год, какие уроки они извлекли и как будут двигаться дальше. За окном бушевала буря, а внутри каждого царила своя собственная буря мыслей, чувств и надежд на будущее.