Яблоневый сад.

Я проснулась от сильного храпа, который наполнил мои уши. Я постаралась натянуть одеяло на голову, чтобы уменьшить шум, но он только усиливался. Я поерзала под одеялом и замерла. Я все еще была в джинсовых шортах и черной майке. Побег. Гонки. Погоня. Спасение. Парень. Я подскочила — совершенно проснувшаяся, замечающая все вокруг. Маленькая спальня, заставленная разномастной мебелью из черного дерева. Постер какого-то старого боевика. Потертые занавески в коралловом цвете развевались у большого окна. Приоткрытая дверь и звук храпа, доносящийся из-за нее. Мор руки взлетели ко рту, заглушая мой невольный крик. Неужели меня снова похитили? Я заметила свою обувь, аккуратно сложенную на коврике рядом с кроватью, поэтому моментально нацепила их. Дальше мой взор увидел в другой комнате две ноги, которые торчали из-под черного одеяла на коричневом кожаном диване. Я вспомнила его, он помог мне скрыться во время погони, а также я крепко прижималась к нему. Как неловко то… Я вспомнила, как он выглядел: темные густые волосы, зачесанные от лица и заправленные за уши; невысокий рост, но стройное телосложение. Но лица я не могла вспомнить, ведь он был в черной маске, которая закрывала его лицо. Мне надо выбраться отсюда, чтобы не принести ему бед и проблем с Хваном, так как он точно будет меня искать. Он все еще спал. Мне нужно было всего лишь выскользнуть незамеченной. Я нашла зеленую кепку на прикроватном столике, натянула ее на глаза и практически выскользнула из кровати, стараясь не производить никаких резких звуков. Но как только я сделала неуклюжий шаг, гора на диване зашевелилась, что-то бурно бормоча. Затем я услышала ругательство, мол кто его так рано разбудил, а после серию неистовых движений под одеялом. Я привалилась спиной к кровати и замерла, глядя на одеяла. Боясь того, что может показаться. Сначала чья-то рука пошарила по журнальному столику, пока не нашла телефон. Телефон на секунду исчез под одеялом, прежде чем оно отлетело в сторону, чтобы явить парня. Его темные глаза с тяжелыми веками, затуманенные после сна, смотрели на меня. На его лице мелькнула смущенная улыбка, а после его пухлые губы слегка пошевелись, сказав мне «доброе утро». Итак, он кореец, поэтому разговорных проблем не должно быть. Я не хотела доставлять ему больших проблем, которые поставят его под угрозу, поэтому резко вскочила на ноги и помчалась к выходу, чтобы выбежать из квартиры. — Стой! — крикнул он за спиной, но я дергала засов, пока не оказалась снаружи. Пробежав половину коридора, я заметила мерцающие огни и почувствовала запах сигаретного дыма, а также пьяницу, от которого до невозможной жути воняло дешевой водкой. Я сделала глубокий вдох, медленно разворачиваясь на пятках, чтобы мужчина не заметил меня. Я неохотно вернулась в квартиру парня, постучав в железную дверь. — Где я? — когда дверь отворилась, я накинулась на него с вопросами. Даже несмотря на то, что волосы у него были в полном беспорядке, его глаза — затуманены, а одежда — помята, в его взгляде появился уверенный блеск. Губы изогнулись в понимающей улыбке. — У меня в квартире, — он потер сонные глаза, переминаясь с ноги на ногу. — Слушай, ты меня не видел, я тебя не видела, мы друг друга не видели, — я ткнула в его, походу, железную грудь пальцем, слегка сморщившись от боли. — Я Со Чанбин, — на мгновение его уверенность, казалось, пошатнулась, но затем проявилась с утроенной силой. — Спасибо тебе за помощь, но лучше не лезь не в свое дело, ты не знаешь в какую ужасную ситуацию я вляпалась, — это было слишком грубо, но я правда не хотела, чтобы он пострадал из-за меня. — Объясни, что происходит, — он вскинул брови, — я попробую тебе помочь. — Нет-нет, это опасно, — я отмахнулась рукой, собираясь снова уйти, но мой живот предательски заурчал. — Давай хотяб я тебя завтраком угощу, — он указала рукой в сторону выходу, беря мой локоть и ведя туда. Я хотела отстраниться, но я правда хотела позавтракать, а у меня ни денег, ни телефона, одним словом — ничего нет, поэтому я лишь покорно позволила ему вести себя. Я посильнее натянула козырек кепки на лицо, пряча себя за копной темных волос. — Ты в розыске? — его голос стал гораздо тише, чем до этого. — На подобии, — я лишь покачала головой, спускаясь по лестнице и проходя мимо пьяницы. Когда мы спустились на первый этаж, парень открыл дверь в вестибюль, и резкий дневной свет хлынул на нас большим поток лучей, отчего я зажмурилась, закрывая лицо руками. В вестибюле никого не было, была мертвая тишина, поэтому я заметно расслабилась, опуская свои плечи. — Бин! — мое тело напряглось, когда громкий старческий крик разразился на все маленькое помещение. Я застыла рядом с массивном телом моего спасителя, поэтому он подбодрил меня своей улыбкой, а также успокаивающе сжав мою ладонь. — Это мой арендатор, — он шепнул мне на ухо, приветливо улыбаясь старушке. Арендатор шла к нам от центрального входа, одетая в темно-синий халат. Она слегка прихрамывала, поэтому Чанбин помог ей дойти до меня, крепко держа ее за плечи. Ее проницательные глаза окинули меня взглядом, а после она что-то зашептала Чанбину на японском языке, но я ее поняла: «в ней твоя смерть, спасайся». Я слегка была потрясена, но пыталась внешне это не выдавать. Парень только махнул рукой, переведя на меня свои блестящие глаза. — Тетушка, мы пойдем, — он крепко обвил мой локоть, выскочив за двери. Когда мы окончательно оказались на улице, я слегка размяла затекшие плечи, вдыхая свежий воздух. Токио ранним утром выглядело таинственно. Было так рано, что мы вышли на улицу еще до того, как зашумел поток машин, и магазины еще только открывались. Улицы были безмолвными, притихшими, залитыми мягким желтым утренним светом. — Что она тебе сказала? — я прикинулась дурочкой, проверяя, скажет ли он мне горькую правду. — Сказала, что ты очень подходишь мне на роль девушки, — он густо покраснел, идя вперед и напевая какую-то мелодию. Я так и знала, что он не скажет мне правду. — Есть то как охота, — я зевнула, прикрывая рот рукой, так как это лишь обычная манера. — Я знаю вкусное кафе, где продают мягкие булочки, — на его губах заиграла улыбка, а его движения стали живыми и довольно приятными. Я кивнула, и мы направились по его маршруту в кафе за булочками. Я сбилась с шагу, чтобы поднять лицо к солнцу и получить витамин Д. Каждая моя частичка, казалось, расправлялась, показывая прежнюю меня, свободную и радостную. Глубоко вдохнув, я побежала догонять парня, который неторопливо шел, уже пританцовывая, отчего я звонко засмеялась. Мы шли по узким, продуваемым ветром улочкам, мимо корявых баньянов с воздушными кронами, висящими над нами, словно занавески. Спустя десять минут мы, наконец-то, оказались перед небольшим невзрачным зданиям, выполненным в светлых тонах в один этаж. По причине раннего времени он был почти пуст, за столиком одиноко сидел читавший газету старик. На пороге нас встретила маленького роста японка, которая проводила нас за столик в самом углу, аккуратно сложив на столе меню их заведения. Тихая классическая музыка играла фоном, когда мы сели на скрипучие виниловые стулья, стеклянная столешница бликовала в глаза. Чанбина солнце любило, ведь оно светило так, что освещало только его глаза, придавая блеск и оживленность. — Хм, я буду вафли и горячий шоколад, — я указала парню на фото в меню, на котором были вафли в карамельном сиропе. — Хорошо, — он улыбнулся, подозвав на японском официантку и сделав заказ. Когда принесли еду: фарфоровые миски, полные только что приготовленных вафель с карамельным сироп сверху, я перестала обращать на парня внимание. Мой взгляд приковала миска, словно магнитом. Я была настолько голодная, что даже могла разглядеть как еда сама плывет ко мне. — Запах-то какой, — я восторженно поднесла тарелку к носу, вдыхая сладкий аромат, исходящий от этих вафель, — а вкусно-то как, — я облизнула ложку горячего шоколада, напевая восхищенные слова над миской еды, — стой, можешь купить, пожалуйста, мне билет обратно в Корею, прошу. Я обязательно верну деньги, — мое лицо резко приняло серьезный взгляд, словно я была на допросе. Я вытерла аккуратно салфеткой уголок губ, выжидающе смотря на парня. — Хорошо, сейчас посмотрю, но почему ты приехала в Японию? — его вопрос застал меня врасплох. — Я не могу сказать, прости, — я подняла свои печальные глаза на лицо парня, который обеспокоено глядел на меня, пытаясь понять причину. Он лишь кивнул, — прости, можешь еще заплатить за меня? Я обещаю, все верну, — парень махнул рукой официантке с целью, чтобы та принесла счет. Он спокойно достал из заднего кармана джинс бумажник, считая свои купюры и оставляя на чаевые еще сверху. Чанбин что-то вбил в телефоне, поджав губу и просматривая экран сенсора. Когда я заглянула, то увидела, что только есть на утро билет в Сеул. — Хорошо, можно на утро, — он кивнул и попросил мои данные. После того, как он заплатил за завтрак и за билет, я почувствовала, что меня охватывает меланхолия. Я не хотела, чтобы все это заканчивалось. — Можно этот день я проведу с тобой? Я очень хочу забыть все свои проблемы хотяб на день, да мне и некуда идти, — Чанбин зачесал волосы назад и встал со стула. — Конечно, — со смехом произнес парень, сунув руки в задние карманы, с выражением добродушия на лице, и я почувствовала укол сожаления за то, что приходилось скрывать от него ужасную правду. На улицах стало оживленнее. Повсюду сновали люди, открывались ларьки с яркими неоновыми вывесками, появились школьные автобусы, набитые учениками средней школы. Я натянула кепку глубже, наклонила голову, стараясь скрыть как можно больше свое лицо. Если Со и решил, что это странно, то виду не показал. По мере того, как мы убывали от кофейни и придвигались ближе к центру Токио, мы окунулись в какофонию звуков. Продавцы в переполненных магазинах выкрикивали что-то на японском языке, слышались сигналы такси, настойчивый писк пешеходных переходов, которому повиновались толпящиеся на переходах люди, поскольку неверный шаг с обочины мог привести к тому, что тебя тут же задавят. Меня удивляло то, что Сеул, по сравнению с этим город, был не таким хаосом и импровизацией. Мне было очень трудно проявлять в этой толпе спокойствие, так как Хван может быть за любым углом, за любым кустом. — Со, можем пойти в какое-то более тихое место? Например, в парк, — я потянула парня за рукав, чтобы привлечь его внимание. — Хорошо, — он кивнул, беря меня за руку, протискиваясь сквозь толпу людей. Его рука была теплой и нежной, совершенно как у младенца. Я не могла отдышаться, пока мы лавировали через японцев, слегка задевая их плечами, на что они выкрикивали нам вслед ругательства. Мы резко повернули, и все движение прекратилось, оставляя лишь легкие, еле слышные, отголоски центра Токио. Мы оказались в окружении гигантских деревьев, которые создавали тень по всей окрестности. — Я так скучаю по дому, — я отдернула себя, ведь я не хотела вслух говорить эти слова, — прости, мысли вслух. — Что случилось? — его упрямство всегда заставало меня врасплох, ведь я никак не могла сказать ему правду. Я даже не могу никому рассказать, как я скучаю по спорам с Чонином, по его пьяным выходках в моем доме. Скучаю по фильмам с Феликсом, особенно, когда перед представлением, он готовит вкусные брауни. Скучаю по гневу госпожи Ян, когда я брала в детстве ее наряды от дорогих брендов, переодеваясь в них и красясь дорогой косметикой. Скучаю по мимолетным, но теплым воспоминаниям с родителями. А самое главное, мне не хватает рядом Ли Минхо, того, у которого страшное прозвище «Дьявол», но глубокая душа и мягкое сердце. Но как бы я не хотела сказать это вслух, я лишь сказала: — Стой, ты слышишь? — не знаю, как я могла в точности услышать чей-то разговор, но я знала одно, этой девушке нужна помощь. — Что? — я закрыла рот парня рукой, прислушиваясь к своим ощущениям. — В той стороне, — я указала рукой в направлении, откуда мы пришли, навострив свои слуховые связки. Я буквально побежала вперед. На входе из переулка была огромная толпа, но я раскидывала их одной рукой, не понимаю, откуда такая сила. Спустя десять минут, мы добрались до какого-то заброшенного серого здания, где вдалеке находилась группа парней, которые окружали, как коршуны, одну беззащитную девушку. Мало то, что они ее оскорбляли, так они заставляли ее раздеваться на камеру, ударяя ладонями по ее телу. Ее белая рубашка была очень грязной со следами от подошвы обуви, а в некоторых частях и вовсе порвана. На ее ногах были ушибы, которые горели алой краской. Волосы до ужаса растрепанные и с листьями, запутавшимися в них. Я нахмурилась, сжимая ладонь рук в яростные кулаки, впивая ногти в кожу. С земли я достала жестяную банку из-под газировки, слегка смяв ее, а после кинув в одного из бандитов прямо в затылок, издав, привлекающих звук всех этих бесстыжих надзирателей. — Эй, — я долго растягивала это слово, медленно подходя к незнакомцам. Во мне бурлила ярость и правосудие, поэтому я даже не понимала, что делаю, я была уверена в себе, и в своих силах. — Вас не учили, что нельзя обижать женский пол? — я подняла в земли теперь уже камень и кинула его в лоб другого хулигана, отчего тот зашипел, надвигаясь на меня, но его остановил рукой товарищ. — あなたは他に誰ですか？私たちのパーティーに参加したいですか？ (Ты еще кто такая? Хочешь присоединиться к нашей вечеринке?)—он облизнулся, а в его глазах заискрились черти. Я штормом влетела в их кружок и, приставив указательный палец к груди японца, прошипела: — あなたには女の子に触れる権利はありません (Ты не имеешь права трогать девушку). Его брови удивленно взметнулись вверх, а губы расплылись в нахальной и самодовольной усмешке. — 彼女の代わりにいたいですか？(Хочешь быть вместо нее?), — его друзья противно захихикали, громко хлопая в ладоши, но я им лишь послала испепеляющий взгляд, отчего один из них поежился. — 一体なぜ彼女に触っているの? (Какого черта ты трогаешь ее?), — я снова грубо ткнула пальцем в главу этой безобразной банды хулиганов. Он схватил меня за запястье, загнув его в бок, поэтому я врезала кулаком в его солнечное сплетение, отчего тот моментально упал на землю, вдыхая кислород. Получилось идеально, удар был настолько сильным, что он стер улыбку этого гордеца, а также заставил его согнуться пополам в приступе боли, что даже он закричал яростным криком. Я хотела было торжествующе улыбнуться и уйти, как мне в волосы с криком вцепился его друг. Опешив я чуть не пропустила его руку и успела увернуться от его пальцев в последний момент. Дальше события развивались, как в каком-нибудь фильме про Джеки Чана. Хулиган схватил мои волосы второй рукой, нещадно их дергая. Я не осталась в долгу, размахивая кулаками и одновременно пытаясь пнуть его по щиколотке. Одна из попыток увенчалась успехом, парень зашипел, словно как кошка, и отвлекся на боль. Я не понимаю, что со мной творилось, ведь мои удары были сильнее, чем у взрослого мужчины. Но я не хотела давать слабину, мне большего и не надо было — я тут же зарядила кулаком ему челюсть. Но выйти победителем мне опять не дали, на этот раз чья-то крепкая рука из-за спины сжала мне горло, одновременно приподнимая вверх и оттаскивая от лежащего около моих ног. Я лягалась и изо всех сил старалась оторвать руку, которая уже начинала душить меня. Поэтому укусила палец хулигана, испытывая внутри привкус железа, а точнее крови этого парня. Своим взором я увидела, как Чанбин метнулся темной тенью на моих противников, повалив одного из них. Кто-то снес меня с ног, поэтому я почувствовала сильные удары ногой по моим ребрам и области живота. Укрываясь руками от града ударов я краем глаза заметила, что вокруг нас уже настоящий клубок пыли от дерущихся. Мой противник продолжал меня пинать, но делала он это слишком бездумно — удары были слабые и вовсе не туда, куда нужно, а может я перестала чувствовать боль. Сосредоточившись на своих ощущениях, я подгадала момент, когда он в очередной раз пнет меня, схватила его за ногу и что есть силы дернула на себя. Хулиган упал на спину, должно быть пребольно ударившись. Я быстро вскочила на ноги и пнула его всего пару раз, как вдруг с разных сторон послышалась сирена полицейской машины. Лучшего способа остановить драку и придумать нельзя. В то же мгновение все забыли о своих противниках и кинулись в рассыпную. В суматохе я еще получила пару ударов локтями, случайно или нет — сказать сложно, но Со схватил меня за руку, и мы, как в настоящем боевике, бежали от новых проблем. Мы проносимся без оглядки всю дорогу обратно, мимо лотков с едой, резко свернув в бизнес-центр и спустившись на целый лестничный пролет. Тут мы тормозим, чтобы отдышаться. Похоже, на цокольном этаже разместился торговый центр. Маникюрный салон, несколько магазинов и лавка с ланч-боксами уже закрыты, но кое-что еще работает, включая круглосуточный спа-салон и игровые автоматы. — Сюда, — парень указывает на фотобудку, где за деньги можно сделать пару интересных фотографий с милыми вещичками и фонами. Со втягивает меня туда и задергивает шторку. Мы стоим, уставившись друг на друга в темноте, которую рассеивает только неоновый свет сенсорной панели. — Они бегут? — я глупо моргаю, пытаясь отдышаться от погони. — Не знаю, но лучше подождать здесь, — вдруг мы, почему-то, начали громко смеяться, — откуда такие силы? Как ты услышала за 3 перекрестка крики девушки? — Без понятия, — я лишь пожала плечами. Кабинка была очень тесна: он сидит на скамейке, прижавшись спиной к задней стенке и вытянув ноги по диагонали через всю кабинку. Я стою на одной ноге, свесив вторую с его колена. Руками же упираюсь в сидение и в стену позади него. Сейчас мы были слишком близко, поэтому я смогла его разглядеть: кожа, которая выглядит слишком идеально; красивая форма глаз; красно-красные губы. Я наклоняюсь ближе, цепляясь за его плечо. В ответ он меняет позу, чтобы нам было удобнее, и скользит здоровой рукой по моей спине. Наши лица так близко, что я чувствую его дыхание на своих губах. — Давай сделаем снимок? — я нажимаю на сенсорный экран, выбирая небесно-голубой фон и делая смешную гримасу лица в то время, как парень даже не понял, что я хотела от него. На первых двух снимках парень получился испуганным и непонимающим меня, но на остальных он улыбается, мило показывая сердце в камеру. Автомат нам выдал 2 копии наших четырех снимков, поэтому одну из них я даю в руки Чанбину, а вторую аккуратно кладу в карман своих шорт, улыбаясь и сияя. — Пора, — Со вытаскивает меня из фотобудки, держа за руку. Мы поднимаемся на эскалаторе и выходим на главную улицу, где уже была темная окраска, а вокруг мигали огни города. — Домой? — я спросила, мысленно надеясь на то, что парень разрешит мне еще раз переночевать. — Домой, — вдали на дороге появляется и начинает приближаться черный фургон с затонированным окнами, как у внедорожников Хвана. Я мягко беру за запястье и отвожу в тень под козырьком ближайшего здания. — Стой, — я пытаюсь прислушаться к моему странному новому дару к разговору во внедорожнике и отчетливо слышу голоса: «это она», — бежим. Развернувшись, мы выбегаем из-под козырька, а фургон, который до этого медленно ехал в нашу сторону, ускоряется, наконец завидев цель, то есть меня, и останавливается прямо у тротуара перед нами. Задняя дверь отъезжает в сторону, и я успеваю увидеть Хван Хенджина, который держит в руке оружие, прежде чем выбегают двое мужчин, одетых в балаклавы, которые тут же прижали тело Со Чанбина к асфальтированной дороге. Прикосновение взгляда Хенджина остановило биение моего сердца, омытого неуверенностью и жаром. Как бы я не старалась сосредоточиться на своей новом даре, у меня ничего не выходило: не было ни сил, ни желания. Он хладнокровно вытащил пистолет из-за пояса и выскользнул из салона внедорожника, а после направился мимо меня к Бину. Мой желудок резко упал. Ледяное ощущение пронзило, как электрический провод, приморозив ноги к полу. Как только до меня дошло, что он собирается сделать, я повернулась и побежала за ним. — Нет! Он не виноват! — я схватила руку блондина, но он одним резким движением сбросил мою хватку, —не делай этого, — взмолилась я. Мое сердце билось так сильно, что перехватило дыхание. Я встала перед ним, преграждая путь, но он оттолкнул меня, — просто позволь мне объяснить! Схватив его рубашку за пояс, я снова встала между ним и Чанбином, у которого уже текла кровь от душераздирующих побоев мафии. Я пыталась создать стену, и это сработало только потому, что блондин позволил мне. Хван остановился, пристально посмотрел на меня и указал пистолетом в сторону внедорожника: — Сядь. — Он ничего не сделал, здесь только моя вина! — проигнорировав его указание, я крепче сжала его рубашку в то время, как слезы уже жгли глаза. — Сядь в машину, — его голос был спокоен, но резкие нотки требовали абсолютного повиновения, что поколебало мою решимость. Его взгляд пронзил мою кровь ледяным холодом. Он сделает это, сколько бы я ни умоляла. Он уничтожит Со и растопчет мое мягкое сердце. Презрение поглотило меня целиком, а также зажгло огонь в венах. — Ты хочешь, чтобы его смерть была на моих руках? Хочешь, чтобы я страдала? — я толкнула его в грудь, но он даже не напрягся, — получи их, возьми, но не трогая его. Моя грудь вздымалась, сила чувств заставила кровяное давление вновь упасть, и черные пятна поплыли в размытом зрении. — Если ты тронешь его, я убью тебя даже не задумавшись, — тяжесть скопилась в груди, вытесняя весь накопившийся гнев. Высокие эмоции спали, оставив меня опустошенной и неустойчивой. Когда я покачнулась, он сунул пистолет за пояс, обхватил меня рукой за талию и поднял, а после я уже ничего не помнила, словно в тумане.