Only Time

«Только те, кто рискуют зайти слишком далеко, способны выяснить, как далеко они могут зайти»

Томас Стернз Элиот

Брайан       Сегодня самый жаркий и влажный день за все лето, но ближе к вечеру всё-таки пошел дождь. Тед вернулся с совещания, и я нахмурился, когда он прошел по офису, капая по полу.       — Хорошо, что здесь есть центральный слив, хотя когда я его покупал, то не рассчитывал использовать для этого.       Тед зашел ко мне в уборную, достал полотенце и промочил волосы.       — Сомневаюсь, что ты также планировал держать полотенца в своем сортире.       Я ухмыльнулся.       — Ну, как все прошло?       — Я бы сказал, хорошо. Дженнифер сказала, что может передать нам предложение на рассмотрение уже завтра, и потом представит его как можно скорее. Оптимистка.       Я забарабанил пальцами по столу.       — Ненавижу думать о том, что они знают, что это мы. Мы в невыгодном положении, — я хотел расширить «Киннетик» до склада по соседству, который только что появился на рынке.       Тед кивнул.       — Дженнифер говорит, что с этим проблем нет, мы можем организовать предложение несколькими способами, чтобы они не узнали.       — Чудно. Итак, Теодор, что мы будем делать со всем этим пространством?       Тед задумчиво посмотрел на меня.       — Во-первых, я полагаю, что ты вбухаешь на перепланировку как минимум вдвое больше, чем я хотел бы. Потом, давай-ка посмотрим, ты переместишь художественный отдел дальше, как можно дальше от своего офиса, чтобы не приходилось слышать их крики о пощаде или звук кнутов, когда надзиратель будет их хлестать, чтобы подчинялись.       Я встал и похлопал его по плечу, хотя тут же пожалел об этом, потому что под ладонью сразу же расплескалось маленькое облачко капель.       — Так почему бы тебе не пойти обсохнуть у себя в кабинете, а потом мы поговорим о том, чтобы нанять парня с кнутом. Уверен, ты сможешь кого-нибудь найти.       — Брайан. Уже пять, вообще-то, я думал пойти домой.       Я окинул его непонимающим взглядом. Он вздохнул.       — Точно. Сейчас вернусь, дай мне переодеться во что-нибудь сухое.       Когда Тед вернулся ко мне в офис, я заказал пиццу, и мы съели ее за столом для переговоров, пока обсуждали детали встречного предложения, которое сделал клиент из Чикаго. Это была начинающая интернет-компания, от которых я обычно отказывался. Но этот парень продал свой последний интернет-стартап за несколько миллионов и запустил некоммерческую организацию для координации финансирования лесбиянок и геев. Он хотел рекламировать ее как в гей-СМИ, так и в высокотехнологичных СМИ, используя одну компанию и там, и там, а не для каждых по-отдельности.       Мне нужен был Тед, чтобы убедиться, что благотворительность не сожрет всю прибыль.       Около семи Блейк распахнул дверь в мой кабинет.       — Вы уже закончили, парни? — у него немного промокли волосы и куртка после дождя.       Тед улыбнулся. Блейк подошел к столу и чуть оперся на него.       — Над чем работаете?       Я не дал Теду возможности ответить:       — Я пытаюсь пожертвовать услуги моей компании достойной некоммерческой интернет-компании по созданию базы данных для геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров, а Теодор пытается убедить меня не делать этого, чтобы сохранить свой образ жизни чрезмерного личного потребления и билеты в оперу.       Блейк рассмеялся, а Тед покачал головой.       — Не шути насчёт билетов в оперу.       Я провел рукой по волосам.       — Мы закончили?       Тед замялся.       — Не совсем. Хочешь, продолжим завтра? У нас довольно загруженный день.       — Напомни мне еще раз, почему я хотел владеть собственной компанией?       — Двумя компаниями. Тремя, если дело с недвижимостью выгорит.       — Напомни мне еще раз, почему я хотел владеть двумя, а может, и тремя компаниями?       — Деньги, очевидно.       Я кивнул.       — Точно, я — мелочный меркантильный ублюдок.       Тед задумался.       — Почему-то меня это успокаивает.       — Как ни странно, Теодор, меня тоже.       Тед проводил Блейка, а я встал и налил себе виски из бара. До сих пор порой не решался пить в присутствии Теда, типа чтобы поддержать его образ трезвенника. Но, по правде, дело в том, что он любил меня накачивать и выпытывать подробности о моей личной жизни.       Три часа спустя мы оформили сделку, которая, как нам казалось, будет выгодна как для новой компании, так и для «Киннетика». Я встал, потянулся и помассировал шею. Голова начинала болеть и захотелось курить. Я подошел к столу и посмотрел в сторону высоких окон.       — Дождь еще идет.       Тед оглянулся и кивнул.       — Будь осторожен по дороге домой, ты же не хочешь повредить «Корвет». Или, знаешь, себя.       Я покачал головой.       — Джастин в Нью-Йорке, я просто останусь в лофте сегодня.       Казалось, Тед собирался что-то сказать, и я поднял бровь, наливая ещё виски.       Он покачал головой.       — Я знаю, что если спрошу, не хочешь ли ты пойти в закусочную или хотя бы поехать в особняк, то просто выслушаю саркастическую нотацию о том, как отлично ты справляешься без Джастина, пока его нет в городе.       Я прошел со стаканом к дивану, откинулся на спинку и прикрыл глаза.       — Ты серьезно считаешь, что я не вынесу его отсутствия в течение пары ночей? Если я, наконец, полюбил, это не значит, что я превратился в полноценную киску.       Тед сел.       — Не припомню, чтобы хоть раз слышал от тебя это слово раньше.       — Какое, киска?       — Любовь.       Я допил остатки виски.       — Разве тебе к мужу не надо вернуться?       Тед понял намек и встал.       — Увидимся завтра. Надеюсь, к концу недели мы увеличим площадь «Киннетика» вдвое, не говоря уже о накладных расходах и долгах.       Я нахмурился.       — Можно было как-то получше сформулировать.       Тед рассмеялся.       — Спокойной ночи, Брайан. Джастин       Я сидел на диване у Калли и делал наброски. Она была в спальне, примеряла черные юбки. Выбрала темные сапоги и черную мини.       — Ну как?       Я посмотрел на нее оценивающе.       — Ты хотела выглядеть как шлюшка?       Она нахмурилась и вернулась в комнату. А я — к своему блокноту.       Через час мы уже спускались по лестнице, выходя из дома. На ней был темный шелковый тренчкот поверх черной юбки до колен и туфли-лодочки в тон. Мы встретили кое-кого из коллектива в забегаловке за углом, а потом пошли на открытие галереи. Я выписался из отеля и оставил сумку и ноутбук у нее.       Я покрутил запястьем и согнул назад кисть, пока мы шли по кварталу. Калли искоса посмотрела на меня.       — Как рука?       Я пожал плечами.       — Нормально, если только я не рисую.       — Что ж, хорошо, что ты не художник или что-то вроде того.       — По правде говоря, да.       — Тебе надо завязывать с комиксом и сосредоточиться на искусстве.       Я хохотнул.       — Говоришь, как Брайан.       Мы слегка опоздали, все уже приступили к еде. Я заказал бургер с кофе, а Калли взяла привычное для себя обеденное меню — завтрак. Она познакомила меня с парочкой людей, которых я не знал: скульптором по имени Рик, который занял мое старое помещение, и художником-постановщиком, его звали Джен. Мы спорили о художественных достоинствах сочетания перформанса с изобразительным искусством, когда у меня зазвонил мобильник. Это был Брайан, поэтому я немного отвернулся, чтобы ответить:       — Привет.       — Привет.       Я слышал звуки на заднем плане, шум его компьютера и шелест бумаг.       — Ты в офисе?       — Да, завтра у нас крупная презентация, и я до сих пор пытаюсь привыкнуть к этому новому арт-директору, которого нашла Синтия.       Я улыбнулся.       — Ты совсем запугал свой художественный отдел. Просто оставь их в покое.       Это его позабавило.       — Нельзя сюсюкаться с художниками. Следующее, что ты успеешь понять, так это как они возомнят себя незаменимыми.       — Так что они натворили на этот раз?       — Скажи мне, Джастин, за время твоего периодического посещения школы изобразительных искусств, в промежутках между употреблением наркоты, сексом, общественной активностью и уничтожением программы стажировок, кто-нибудь когда-нибудь пытался научить тебя хоть чему-то относительно перспективы и пропорций?       Я улыбнулся.       — Что-то такое смутно припоминаю.       — Похоже, весь мой художественный отдел в тот день отсутствовал. У меня есть рисунок одного из них. Если фигура на нем разведет руки, то достанет ими до колен.       — А ты уверен, что это не форма художественного самовыражения?       Брайан фыркнул.       — Творчество в виде подражания обезьяне?       Я снова улыбнулся и прикусил губу.       — Мне пора идти, мы обедаем.       — Надеюсь, в каком-нибудь помпезном месте.       Я слышал, как он выключил компьютер.       — На самом деле в закусочной.       Он рассмеялся.       — И почему я не удивлен? Передай Калли привет.       — Пока.       — Пока.       Я повернулся к столу и понял, что все пялятся на меня и молчат. Я почувствовал, как нагреваются щеки.       — Что?       — Видел бы ты свое лицо, — рассмеялся Рик.       — Вы бы видели парня, из-за которого у него лицо такое, — Калли смеялась надо мной. — Как Брайан?       — Передавал привет, — я глотнул кофе, но тот уже остыл.       Калли переключилась на свою галерею сразу же, как мы вошли. Я поздоровался с Арманом и теперь бродил вокруг, рассматривая инсталляцию. Хотелось встретиться с этим художником, он работал с прозрачными листами стекловолокна и эмульгированной акриловой краской. Мне это было интересно. Они были слегка подвешены к стене так, что за ними пробивался свет.       Я потягивал вино и смотрел на картину преимущественно бордовых оттенков.       — Джастин?       Я повернулся и посмотрел вниз.       — Адриэнн? Адриэнн Беннет улыбнулась мне со своего инвалидного кресла.       — Линдси сказала, что ты будешь здесь, а я хотела это увидеть, поэтому решила прийти.       Я присел рядом с ней.       — Ты сейчас живешь в Нью-Йорке?       — Я веду слегка кочевой образ жизни. Часть года провожу здесь, часть в Питтсе, часть в Европе или куда мне ещё захочется. Жизнь слишком коротка, чтобы оставаться там, где не хочешь.       — Да уж, я сам с этим столкнулся. Жил здесь какое-то время, но теперь снова в Питтсбурге.       — И Линдси тоже. Для города невысокого класса у него, похоже, есть своя особая сила притяжения, — она хмыкнула. — Ну, еще Линдси сказала, что ты ищешь агента. Думаю, что это правильный следующий шаг. Я видела здесь твои работы, очень впечатляет.       Я не смог сдержать улыбку.       — Спасибо. Я видел твою выставку в прошлом году, но мне сказали, что ты была в Африке.       — О да, мой период сафари. Сейчас меня это не интересует.       — Хорошо. Звучит опасно.       — Фотосафари, — усмехнулась она.       Мы подошли к скамейке, чтобы я мог сесть, пока мы говорим, и через какое-то время к нам подошел Арман.       — Адриэнн, рад видеть тебя здесь, спасибо, что пришла. Смотрю, ты познакомилась с Джастином?       Адриэнн улыбнулась ему.       — Мы с Джастином старые друзья.       — Правда? — удивился он. — А, точно, ты же тоже родом из Питтсбурга, да?       — Я до сих пор называю его домом, как и любое другое место, где бы не оказалась.       Я сидел молча, пока Арман с Адриэнн болтали, а потом он спросил, встречались ли мы с художником. Он сказал, что представит его нам и ушел.       Адриэнн смотрела на меня пару минут.       — Ну, как рука?       — Если я себя не загоняю, то очень даже ничего.       — И ты не собираешься жаловаться, потому что мне гораздо хуже, чем тебе, но я все равно умудряюсь держаться и заставляю всех восхищаться моим невъебенным мужеством и благородством духа?       Я посмотрел на нее и понял, что она смеется надо мной.       — Что-то типа.       Она вздохнула.       — Злись, сколько хочешь, малыш. Это не соревнование. Моя автокатастрофа не хуже того, что какой-то козел ударил тебя битой по голове и испортил всю оставшуюся жизнь, а мое инвалидное кресло не означает, что ты не можешь злиться и пожаловаться на боли в руке. Пока ты продолжаешь работать, все остальное — пустая трата времени.       Я ответил не сразу:       — Я охуенно злюсь и ненавижу это. Не проходит ни дня, чтобы я не уперся в какую-нибудь стену, когда мне хочется нарисовать что-то, чего я не могу нарисовать из-за своей руки.       Адриэнн улыбнулась.       — Так намного лучше. А теперь подтолкни меня к фуршетному столу, мне надо перекусить и еще выпить, прежде чем знакомиться с этим художником.       Адриэнн ушла примерно через час, а Калли налетела на меня и представила еще кому-то, с кем, по ее мнению, я должен был познакомиться. Я уже чувствовал, как лицо начинает болеть от того, как часто приходилось улыбаться. Как будто в закусочную вернулся.       Примерно к одиннадцати все начали расходиться, я нашел Калли, чтобы пожелать ей спокойной ночи.       Она поцеловала меня в щеку, но до сих пор держала марку серьезной владелицы галереи.       — Уверен, что хочешь уехать сегодня? Почему бы тебе не поехать домой утром? Теперь у меня кондиционер работает.       Я покачал головой.       — Брайан уезжает завтра с утра, и его не будет до конца недели. Хочу увидеть его до того, как он уедет.       Она сунула мне запасной ключ от своей квартиры. Я попросил таксиста пождать, схватил свою сумку с ноутбуком и бросился по лестнице. Даже думать не хотелось о том, сколько стоила мне эта поездка на такси.       Я приехал в Питтсбург к двум, а когда добрался до дома на такси, было уже больше трех. Брайан воспользовался моим отсутствием и опустил температуру кондиционера до двенадцати. Дрожа от холода и с отчаянным желанием уснуть, я поднялся наверх. Бросил сумку у дверцы шкафа, скинул шмотки и ботинки, вытащил из ящика старый, растянутый, полинявший синий свитер с высоким воротом, натянул и забрался в постель.       Брайан перевернулся и обнял меня, потом поднял голову и ошарашенно меня осмотрел.       — На кой хуй ты свитер в постель напялил?       — Замерз.       Он скользнул руками под свитер и стянул его с меня, потом прижал меня к груди и обнял.       — Согревать тебя — моя забота.       Я улыбнулся и вздохнул ему в плечо.       — Я люблю тебя.       Он поцеловал меня в макушку.       — Знаю. Это — твоя забота.       Я рассмеялся и ткнул его локтем.       — Засранец.       — Но ты все равно меня любишь.       Я поцеловал его в шею.       — Это да. Люблю.       Я чувствовал его большие и теплые руки у себя на спине.       — И я тебя люблю, — прошептал он.       Я лежал в его объятиях и слушал, как выравнивается его дыхание, чувствовал, как бьется его сердце, как его тепло обволакивает меня под одеялом. И через несколько минут тоже заснул. Брайан       Я не хотел будить Джастина утром, когда сработал будильник, но даже если это была самый лесбийская хренотень, которую я когда-либо делал, я не собирался уезжать на остаток недели, не трахнув его. Я осторожно поцеловал его веки, когда он чуть приоткрыл глаза. Он улыбнулся.       — Привет.       Я ткнулся носом ему в щеку.       — И тебе привет.       Джастин поцеловал меня.       — Нам надо было просто встретиться в отеле в аэропорту.       Я рассмеялся.       — Возможно, ты прав, — я снова поцеловал его глаза, и он сонно замурлыкал, подвинувшись ближе. Я забрался на него, и он тут же обнял меня за шею, сцепив ноги у меня на спине. Я до сих пор был под одеялом, и он улыбнулся, укрывая нас с головой. Я рассмеялся и снова скинул одеяло. Он притянул меня за шею и поцеловал.       Я прикрыл глаза, когда вошел в него, и почувствовал его руку в волосах, когда он убрал челку у меня со лба. Я открыл глаза и посмотрел на него. Он улыбался мне.       Я не закрывал глаза и толкнулся чуть дальше. Он впустил меня, и я застонал, когда со следующим толчком вошёл полностью. Он снова прикасался к моему лицу, проводил рукой по ресницам, касался губ.       А потом улыбнулся. Едва заметно, но мне просто необходимо было поцеловать эту улыбку, провести по ней языком, ощутить ее форму губами. А потом он снова мягко коснулся моей щеки, провел рукой по шее, обвел изгиб уха.       Я едва успевал на рейс, а Синтия сидела у прохода и читала журнал, притворившись, что не видит меня.       — Я почти уверен, что сидеть на месте, которое не указано в твоём посадочном талоне, — это нарушение каких-то правил летной лицензии.       Она даже не оторвала глаз от чтения «Вэнити Фэйр».       — Серьезно? А я уж подумала, что ты один из резервных пассажиров, потому как совершенно ясно, что парень, на чьем месте я сейчас сижу, опоздал на рейс.       — Я выпил только один стакан кофе, Синтия, так что предлагаю тебе просто пересесть.       — Страсть то какая, — она пересела к окну, а потом окинула меня оценивающим взглядом. — Мне заказать ещё кофе?       Я плюхнулся на кресло и откинулся головой на спинку.       — Просто пусть принесут его к тому времени, как я проснусь.       Мы провели в Лос-Анджелесе целый день, встречались с двумя потенциальными клиентами. На следующее утро Синтия вернулась в офис, а я отправился в Вашингтон, чтобы встретиться с Лоуренсом Ремсоном.       У меня была веская причина для встречи с ним. Он пытался получить одобрение на свой новый препарат у Управления по санитарному надзору и последняя встреча с его адвокатами в значительной степени помешала большинству формулировок компании, которую мы изначально разработали. Но, сказать по правде, я мог бы отправить кого-то другого решить этот вопрос.       Когда я приехал в Вашингтон, то снова включил сотовый и остановился выпить в баре аэропорта, прежде чем ехать в отель. В Лос-Анджелесе слишком много газированной воды и ледяного чая.       Я вышел на улицу, чтобы сесть в машину, когда зазвонил телефон. Прошло не так уж много времени.       — Привет.       — Привет.       Я слышал музыку Джастина на заднем плане.       — Где ты?       Я увидел своего водителя, передал ему сумку и прошел за ним к машине.       — Только что сошел с самолета в Вашингтоне.       — Значит, не время спрашивать, что на тебе сейчас?       Я ухмыльнулся и сел на заднее сиденье.       — Приятно знать, что ты учишься на своих ошибках, — я услышал, как хлопнул багажник, а потом водитель сел в машину и выехал на проезжую часть.       — Сегодня приходил Майкл, мы немного поработали над «Гневом».       — Как твоя рука?       — Как обычно. Я не перенапрягался.       — Как Майкл?       — В порядке.       И снова эта тишина, из-за которой я так люблю телефонные разговоры.       — Так…       — Да уж.       Я ждал.       — Я скучаю по тебе.       Я улыбнулся.       — Я тоже.       — Пока.       — Пока.       Встреча с Ремсоном была назначена на следующее утро. Когда мы придумали новую рекламу, я откинулся на спинку кресла и на минуту замолчал.       — Пытаешься придумать, как привлечь меня к дополнительной поддержке одного из своих проектов? — казалось, сейчас он готов был согласиться на что угодно.       Я улыбнулся.       — Нет. Теодор уверяет меня, что фонд получает достаточно финансирования, — Ремсон и «Киннетик» совместно финансировали хоспис. — Это личное.       Казалось, его это удивило.       — Я могу чем-то помочь?       — У меня есть друг, у которого ВИЧ. С периодичностью у него случаются неудачи и перерывы в лечении из-за хронического панкреатита.       Прежде чем я успел договорить, Ремсон кивнул.       — Ты хочешь включить его в протокол исследования.       — Да, — я надеялся, что Ремсон настроен на прямой подход.       — Он подал заявку?       — Ему отказали в исследовании, потому что он живет в Питтсбурге. Его врач предложил изучить доступ к новым препаратам в рамках исследований. Я надеялся, что ты сможешь помочь.       — Близкий друг?       — Партнёр моего лучшего друга.       — На каких схемах он провалился? — Ремсон открыл ноутбук и что-то печатал, задавая мне вопросы.       — Лекарственные взаимодействия, когда впервые диагностировали панкреатит, но в прошлом он принимал «Гидреа»¹ и «Комбивир»².       — Отлично, рецепт от проблем с поджелудочной железой.       — Видимо.       Он задал мне еще несколько вопросов и печатал, пока я отвечал. Что-то распечатал и протянул мне.       — Пусть его врач позвонит. Если не будет медицинских противопоказаний, он получит доступ.       Я взглянул на бумагу, которую взял.       — Он не болен, — я провел свое исследование, «ТИНД» обычно предназначался для людей, которые серьезно больны или не имели других вариантов.       Ремсон покачал головой.       — Болен. Хронический панкреатит, ВИЧ, три неудачные комбинации лекарств, сопровождающиеся повторяющимися приступами высокой вирусной нагрузки и низким уровнем Т-лимфоцитов, когда он не принимает лекарства? Он болен.       Я не ответил.       — Брайан, скорее всего, с ним все будет в порядке, но это серьезная проблема с лечением. Это одна из причин, по которой я хочу получить одобрение нового протокола. Что хорошего во всех этих прекрасных препаратах для лечения ВИЧ, если пациенты не могут их принимать?       Я пожал ему руку, поблагодарил и спустился вниз, сел в вестибюле офисного здания Вашингтона и уставился через стеклянные двери на улицу. Я не был уверен, как долго так просидел, когда, наконец, достал телефон и позвонил Майклу.       — Брайан. Ты спросил его?       — Да, он дал мне контактную информацию для врача Бена, сказал, что проблем не должно быть.       Я услышал, как Майкл облегчённо вздохнул.       — Хорошо, отлично, спасибо…       — Да. Заткнись.       — Как я могу тебя отблагодарить?       Я вздохнул.       — Купи мне что-нибудь дорогое.       Майкл рассмеялся.       — Что я могу купить, чего у тебя еще нет?       — Правильное замечание.       — Погоди, — я услышал звук кассового аппарата на заднем плане, Майкл кого-то поблагодарил, а потом вернулся к разговору: — Так когда ты вернёшься домой?       — Сначала поеду в Чикаго, а в пятницу буду дома.       — Как раз к вечеринке?       Вечеринка в честь релиза «Гнева» в субботу.       — Я и не мечтал пропустить ее, ты же знаешь, я буквально живу ради подобных событий.       Он рассмеялся.       — Говоришь, как Джастин.       Это заставило меня улыбнуться.       — Ладно, мне нужно идти.       — Хорошо. И, Брайан, я заткнусь навсегда, но ещё раз спасибо, — и он отключился. Джастин       Я прищурился от солнечного света, который отражался от поверхности бассейна.       — У Джастина отличная задница и идеальные волосы, но он как вампир — не может позволить солнечному свету коснуться своей кожи, — самодовольно заявила Дафни.       Альфи посмотрел в мою сторону, где я свернулся на шезлонге в тени с чашкой кофе, и снова на Дафни.       — Что не так с твоими с волосами?       Мы с ней расхохотались, и Дафни шлепнула его по руке.       — Все в порядке с моими волосами, у меня потрясные волосы! Что насчет моей задницы, ты, засранец?       Альфи ногами плеснул водой в сторону Дафни, сидевшую рядом с ним на краю бассейна.       — Что-то мне подсказывает, что на этот вопрос нет верного ответа.       — Доброе утро, — вышел Брайан в мешковатых спортивных штанах. — Джастин, кофе нет.       Я вздохнул.       — Он в термосе. Садись, я принесу.       Казалось, он не сразу понял, поэтому я встал и толкнул его на стул.       — Садись. Жди. Кофе.       Он скрестил руки на столе и уткнулся в них лбом.       Когда я вернулся, Дафни с Альфи уже купались, а Брайан остался на прежнем месте. Солнце играло с мышцами у него на спине. Мне захотелось нарисовать его или трахнуть, но я поставил чашку на стол и встал на колени рядом со стулом, на котором он сидел.       — Почему бы тебе не вернуться в постель?       Он вздохнул.       — Мммм. У нас гости.       Я похлопал его по плечу.       — Я сам их развлеку. У нас сегодня вечеринка, ты должен еще немного поспать.       Он застонал.       — Вечеринка «Гнева».       Я кивнул.       — Знаю. Но Майкл хочет, чтобы мы пришли, поэтому мы должны быть там.       Он отхлебнул кофе и уставился на жидкость в чашке.       — Мне никогда не нравился Майкл. Он очень плохо на меня влияет.       — Знаю. Пей свой кофе. И возвращайся в постель.       Брайан слишком устал, чтобы спорить, и я пообещал разбудить его через час. Он посмотрел на меня осуждающе.       — Но ты не разбудишь. Я проснусь за час до вечеринки с задернутыми шторами и без часов.       — Скорее всего.       Он все равно вернулся в дом. Альфи посмотрел на меня.       — У вас действительно странные отношения, парни.       Дафни рассмеялась.       — Я же тебе говорила.       — Говорила. И я поверил. По большей части.       — А я ведь даже не рассказала тебе настоящих странностей, — Дафни выбралась из бассейна и легла на шезлонг. — Боже, не хочу, чтобы лето заканчивалось.       Я посмотрел на нее.       — Еще только конец августа.       Она поморщилась.       — Я вернулась к учебе на этой неделе.       Я рассмеялся.       — Мне жаль. Высшее образование тот ещё отстой, да?       — Недоучка.       — Самодовольная зубрила.       Альфи наблюдал за нами из бассейна.       — Вы двое такие душные.       Дафни его проигнорировала.       — Мы должны найти время, чтобы ты смог дать интервью для моей диссертации.       Я кивнул.       — Хорошо.       Альфи выбрался из воды, взял полотенце и вытерся, а потом подошел и сел рядом с Дафни.       — Что-то мне подсказывает, что, как только она начнет писать свою работу, я перестану существовать.       Дафни улыбнулась ему и погладила по руке.       — Нет, пока ты будешь приносить мне еду и время от времени таскать на танцы.       Я рассмеялся.       — Похоже на руководство по отношениям с Джастином Тейлором.       — Фаст-фуд и клубы. Подростковые годы Джастина Тейлора.       Альфи покачал головой.       — Не могу поверить, что вы двое ходили в «Вавилон», когда учились в старшей школе.       — В основном это Джастин ходил.       — Да, но тебе бы понравился ее образ Джуди Джетсон. Это было секси.       Дафни кинула в меня подушкой, что я воспринял как знак победы. Скорее всего, она тоже, потому что сменила тему.       — Так мне стоит отказаться от интервью с Брайаном для диссертации?       — Да.       — Коротко и мило.       — Ты сама спросила.       Она закатила глаза.       — Говоришь, как он.       Я пожал плечами.       — Твоя мама собирается поговорить со мной.       Я застонал.       — Господи, Дафни, — у меня было предчувствие, что что-то такое произойдет, когда я увидел, как они разговаривают на вечеринке. — Кто еще, директор Сент-Джеймса? Хоббс?       Она странно посмотрела на меня.       — Я попросила правление Сент-Джеймса позволить кому-нибудь поговорить со мной. Они рассматривают запрос. Это касается проблем общественного здравоохранения, Джастин… речь о сбоях в системе и их влиянии на общество. И нет, хуя с два я буду говорить с Хоббсом. Я, скорее, задушила бы его микрофонным шнуром.       — У тебя беспроводной микрофон, и я не рекомендую жестокое возмездие. На самом деле легче тебе от этого не станет.       — Да. Я знаю.       Я вспомнил, что с нами все ещё был Альфи, но он смотрел на бассейн и делал вид, что не слушает нас. Хорошо, что Брайан вернулся в постель. И я решил, что пришла моя очередь сменить тему.       — Ну, так вы двое придете сегодня на вечеринку?       Дафни кивнула.       — Да, мы будем. Альфи сегодня работает в «Вавилоне», так что мы придем раньше.       Они ушли после обеда, а я пошел в студию и несколько часов работал. Какое-то время я рисовал спокойно, потом работал над «Гневом», пока руку не свело.       Я поднялся наверх и сел на край кровати, глядя на Брайана. Он спал так крепко, что мне не хотелось его будить, но уже надо было вставать. Поэтому я положил руку на его обнаженное плечо и начал гладить по спине.       Сначала он не реагировал, но когда я чуть поднажал, то он открыл глаза и посмотрел на меня. Я моргнул и улыбнулся, наклонился и потерся о его нос своим. Он притянул меня к себе и поцеловал.       — Который час? — его голос слегка огрубел.       — Половина пятого.       — Дерьмо.       — У нас есть время, вечеринка только в восемь.       — Знаю, но я хочу трахнуть тебя.       Я улыбнулся.       — Я же сказал, у нас есть время.       Я толкнул его рукой, он притянул меня к себе и обнял, разминая мне кисть.       — Я очень не хочу никуда идти сегодня, — он вздохнул.       — Знаю. Я тоже.       — Зачем мы делаем столько всякой херни, если не хотим этого делать? — он разминал мышцу у основания большого пальца. Было приятно.       Я покачал головой.       — Без понятия, — я повернулся и поцеловал его, провел по его всклокоченным, спутанным волосам и вдохнул его запах. Скользнул рукой по его боку под одеялом и по изгибу задницы.       — Тебе повезло, — я посмотрел на него. У него на губах играла легкая улыбка.       Я вздохнул и уткнулся лицом ему в шею.       — Меня не волнует, что мы делаем.       Брайан перевернул меня и посмотрел в глаза, запустив руку в волосы.       — Эй, в чем дело?       Я покачал головой и прильнул к его руке. Слышал, как он вздохнул.       — Не думай об этом.       Я посмотрел на него.       — Не думать о чем?       Его голос был грубым и тихим.       — Обо всем, что заставляет тебя так себя чувствовать.       Я хмыкнул.       — Работает?       — Иногда.       — А если нет?       Брайан улыбнулся мне, но счастливым совсем не выглядел.       — Тогда тебе полный пиздец, Джастин.       Он наклонился и поцеловал меня.       Когда он начал целовать меня в шею и плечи, я развернулся и позволил его губам скользить по спине. Он водил языком по позвоночнику, а руками нежно поглаживал задницу и бедра. Я не сопротивлялся, когда он развел ягодницы в стороны, поигрывая языком и влажными пальцами с дыркой.       Я пытался толкнуться навстречу его губам, но он надавил на бедра руками, удерживая меня на кровати своим весом. Раскрыл ягодицы пальцами, и я чувствовал его щетину на коже, пока горячий язык проникал внутрь. Когда он скользнул пальцем рядом с языком, я понял, что он собирается трахнуть меня. Я так сильно этого хотел, что едва слышно застонал, заглушенный подушкой и собственными руками.       Я почувствовал, как он отстранился, пока двигался внутри пальцем, а потом потянулся через меня за смазкой. Он так и не дал мне встать на колени, зажал мне ноги между своими так, что я не мог их развести, и толкнулся внутрь.       Он уткнулся лбом мне в спину и тяжко застонал, когда скользнул в меня. Было тесно, почти слишком. Я попытался пошевелиться, но он удержал меня на месте, и я услышал собственный скулеж. Я потянул его руку под себя, и он дал мне возможность чуть приподняться. Я начал толкаться в его смазанную ладонь, кусая губу и ощущая его вес на спине.       Когда он кончил, то укусил меня в изгиб между шеей и плечом. Я схватил его за запястье и тоже начал кончать, надрачивая член его рукой. Он вышел и зарылся лицом в мою задницу, вылизывая бедра и дырку, наконец, позволив мне подняться и открыться ему.       Я лежал у него на груди и водил пальцем по контуру пресса.       — Мы должны принять душ.       Он поцеловал мои волосы.       — Ммм-хммм.       Я улыбнулся, поцеловал его в грудь и встал с кровати. Когда вода в душе нагрелась, он появился у меня за спиной, и мы вымыли друг другу волосы и спину, а потом долго стояли под водой.       — Знаешь…       Он посмотрел на меня, приподняв бровь.       — В лофте мы всегда знали, что пробыли в душе слишком долго, потому что у нас кончалась горячая вода.       Он улыбнулся.       — Ну, в конце концов, у нас и здесь она кончится.       — Я люблю этот дом.       Брайан сначала ничего не сказал, а потом поцеловал меня.       — Я тоже.       Обычно секс-терапия Брайана — это все, что мне было нужно, чтобы снова почувствовать себя счастливым. Но настроение так и не стало лучше, даже когда мы припарковались возле магазина Майкла. Брайан хмуро посмотрел на меня, запирая машину.       — Нам действительно не нужно идти.       — Нет, нужно.       — Тебя беспокоит рука? — прозвучало расстроенно.       Я покачал головой и отвернулся.       Он удивил меня, когда подошел к машине с моей стороны и прижал к двери, расставив руки по обе стороны от меня. Я откинулся назад и позволил ему прижаться ко мне лбом своим.       — Джастин. Что за хуйня?       — Знаешь, ненавижу, когда ты решаешь, что пришло время поговорить.       — Добро пожаловать в мой мир.       Я стоял и довольно долго смотрел на него, потом пожал плечами. Брайан ухмыльнулся и отступил.       — Это моя реакция.       Я пошел к магазину, но Брайан схватил меня за руку.       — Джастин. Я серьезно.       — Ты хочешь поговорить. Я понял, — я обернулся и посмотрел на него. — Что?       Он провел рукой по волосам и вздохнул. Я просто продолжал смотреть на него, и, наконец, он отвел взгляд, и мы пошли на вечеринку.       Когда мы вошли, то увидели Мэлани. Она стояла с Майклом у картонной фигуры Гнева в натуральную величину и листала новый выпуск. Я услышал, как она расхохоталась, и Брайан приподнял бровь, глядя на нее.       — Ебать, Брайан, что они пытаются с тобой сделать?       — Я не Гнев.       Мэл закатила глаза.       — Точно. Я забыла. Итак, Майкл, как вы с Джастином планируете его вытащить из всего этого?       Майкл ухмыльнулся ей.       — Мы никогда не расскажем.       Брайан посмотрел на меня и нахмурился.       — Обещай, что у тебя есть план.       Майкл рассмеялся.       — Конечно, у нас есть план. Скажи ему, Джастин.       Я покачал головой.       — Ты отвечаешь за сюжет, я просто рисую.       — Ну да. Точно. Ты такой хороший послушный маленький художник, у тебя никогда не бывает своего мнения.       Брайан сжал мое плечо.       — Это же Джастин. Послушный и без всякого мнения.       Я увидел Эмметта, он стоял с Тедом и Блейком. Я обошел стол с закусками, чтобы присоединиться к ним. Окинул Эмметта насмешливым взглядом, пожевывая крабовую слойку. Сдается мне, что Брайан увеличил бюджет, который мы с Майклом рассчитали. Я был почти уверен, что крабов и шампанского не было в меню Эмметта.       — Милый, ты же знаешь Брайана. Он — неудержимая сила. Я даже не пытаюсь сопротивляться.       Тед рассмеялся.       — Не трать зазря силы на Джастина, он написал книгу о неудержимых силах, встречающихся с неподвижными объектами.       Я улыбнулся.       — Да, это точно. Просто надо быть прямолинейным с Брайаном.       Эмметт с любопытством посмотрел на меня.       — Но почему?       Я почувствовал руки на плечах и откинул голову назад. Брайан.       — Развлекаетесь, девочки?       Я ударил его ногой по голени.       — Веди себя прилично.       Он огляделся.       — Зачем? Илая и Монти здесь нет.       — Пока, — мрачно сказал Тед.       Я посмотрел на него.       — Они придут?       — Так Мэл сказала. Они попросили их присмотреть за детьми и сказали, что они будут здесь.       Брайан застонал.       — Джастин, правда. Тебе не кажется, что нам пора сваливать?       Я обернулся и посмотрел на него.       — Я вообще приходить не хотел.       Блейк удивился.       — Почему?       Сначала никто ничего не ответил, но тут заговорил Эмметт:       — Джастин немного суеверен в отношении вечеринок к релизу «Гнева».       — Из-за определенных стечений событий вокруг различных катастрофических происшествий, — добавил Тед. Блейк выглядел потерянным.       — Такие как…       Тед и Эмметт посмотрели друг на друга, потом на нас с Брайаном, а потом снова друг на друга.       — Не важно.       — Мудрый ответ, — сказал Брайан, все еще держа руки у меня на плечах.       — Привет! — Дафни. У нее на волосах, лице и одежде переливались небольшие дождевые капли. Я обнял ее, а Брайан чмокнул в щеку.       — Извините, что опоздала, мы застряли в пробке. В центре города крупная авария.       Эмметт кивнул.       — Это все из-за дождя. Такое впечатление, что его никогда раньше не было, все носятся, как очумелые.       — Любители, — фыркнул Брайан.       Дафни подпрыгивала на цыпочках, и я понял, что она хочет сказать мне что-то чрезвычайно, критически важное прямо сейчас, поэтому дал ей увести меня в самый тихий угол магазина.       — Ну, и где он?       — Кто?       Она закатила глаза.       — Комикс, тупица. Я хочу его увидеть.       Я нашел ей экземпляр, и пока она его читала, вошел Альфи, оставив свою мокрую куртку вместе с остальными у двери.       Он заметил нас, подошел и поцеловал Дафни в щеку.       — Ну, нравится?       — Пока не знаю. Я еще читаю, — она перевернула страницу.       Я отвел Альфи к столу с едой и напитками, а когда мы вернулись, Дафни была на последней странице.       — Это что, все? Вы закончили на этом?! — она ударила меня комиксом.       — Ты засранец. Что будет дальше?       Я улыбнулся ей.       — Следите за обновлениями.       — Ты злюка.       Я пожал плечами.       — Здесь продают комиксы.       — Ты самая настоящая злюка!       Альфи взял у нее комикс и начал читать.       — Он прочитал все предыдущие выпуски, которые у меня дома лежат.       Я рассмеялся.       — Высокорейтинговый гей-комикс именно то, что каждый парень любит читать в доме своей девушки.       Альфи глянул на меня, улыбнулся и вернулся к чтению.       Дафни мечтательно закатила глаза.       — Альф особенный.       Он не оторвался от комикса, но перехватил его правой рукой, а левой приобнял Дафни за плечи.       Потом я услышал знакомый голос у двери.       — Вот же блять.       — Что? — Дафни выглядела растерянной.       — Илая и Монти, — я кивнул в сторону двери. Она оглянулась через плечо, потом снова посмотрела на меня.       — И что?       Я просканировал комнату в поисках Брайана, но не увидел его. Может, он вышел покурить.       — Не важно.       Мы с Дафни оставили Альфи наедине с «Гневом» и пошли проверить вторую порцию закусок, что накрывал Эмметт. Там оказались пирожные, так что Дафни осталась довольной.       Она сглотнула и осторожно слизала несколько крошек шоколада с поверхности блеска для губ.       — Ну, вы с Брайаном едете сегодня вечером в «Вавилон»?       Я пожал плечами.       — Планировали, но я немного устал.       Она склонила голову набок.       — Ты действительно выглядишь усталым. Брайан не давал тебе спать всю ночь посредством безудержного секса в честь воссоединения?       Я подавился брауни.       — Даф.       Она закатила глаза.       — Я забыла, какой ты стеснительный, — она взяла еще одно пирожное с прилавка. — Серьезно, расскажи мне, как вы с Майклом собираетесь вытащить Гнева из неприятностей? Я никому не скажу.       Я загадочно улыбнулся.       — У нас есть план, но пока мы его не напишем и не нарисуем, случиться может все что угодно.       — Хороший ответ, — подошёл Майкл. — Могу я украсть его? Привет, Дафна.       — Привет, Майкл. История отличная, я просто пытаюсь уговорить Джастина хоть немного намекнуть о следующем выпуске. Он упрямится.       Майкл посмотрел на меня, потом на нее, потом снова на меня и усмехнулся.       — Представить только. Джастин и упрямится.       Альфи подошел, чтобы нас поздравить, и они с Майклом завели разговор о продажах, маркетинге и веб-сайте Гнева. Я все никак не мог найти Брайана, и мне было интересно, снаружи ли он до сих пор.       — Даф? Если Брайан будет меня искать, скажи ему, что я ушел в закусочную, ладно?       — Конечно. Нам с Альфи скоро нужно будет в «Вавилон». Если вы с Брайаном решите приехать, я буду в кабинке диджея, хорошо?       Я обнял ее на прощание и вышел на улицу. Брайан       Я сидел на диване, когда Линдси плюхнулась с одной стороны, а Мэл — с другой. Я застонал.       — Чем обязан такому лесбийскому вторжению?       — Ты сидишь на единственном удобном месте в магазине, — сказала Мэлани, поставив себе на колени тарелку с сыром, крабами, французским багетом и паштетом.       Я услышал знакомый голос и посмотрел в сторону двери. Мэл застонала.       — Ебать.       Линдси вздохнула, встала и пошла поприветствовать Илая и Монти. Я посмотрел на Мэл, взял с пола бутылку виски и протянул ей.       Она сделала большой глоток и прикрыла рот тыльной стороной руки, прежде чем вернуть бутылку обратно.       — Всегда говорила, что ты не полный придурок.       — А я всегда думал, что ты не такая уж пизда, как все говорят.       Подошел Бен и поцеловал Мэл в щеку.       — Ну, как ДжейЭр?       — С ней все в порядке, Линдси нашла няню, которая ей очень понравилась. Я подумала, что у Гнева чересчур высокий рейтинг для двух дошкольников.       Бен опустился на освободившееся место Линдси рядом со мной.       — Брайан, я хочу поблагодарить тебя за…       — Не надо благодарностей, профессор, — я чуть отодвинулся от Мэл и попытался использовать свои способности контроля разума, чтобы заставить его заткнуться.       Бен больше ничего не сказал, просто похлопал меня по плечу, встал и ушел.       — О чем это он?       Я протянул руку к тарелке Мэлани и стащил крабовую слойку.       — Ни о чем.       — Майкл все равно мне расскажет.       Я пожал плечами.       — Пусть говорит. Это не мое дело.       — Должно быть, ты сделал что-то хорошее. Зачем еще ты пытаешься это скрыть?       Я улыбнулся и сделал еще глоток из бутылки.       И тут я заметил, что Илая и Монти идут прямо к нам, поэтому схватил бутылку и Мэл за руку, потащил ее в подсобку и забаррикадировал дверь. Мы осели вниз по стене, смеялись и передавали бутылку друг другу.       Мэлани откусила кусочек багета с паштетом.       — Знаю, что это неправильно, но мне каждый раз хочется материться и рисовать граффити на стенах, когда я прихожу к ним домой.       — Я заплачу тебе хорошие деньги, если ты это сделаешь, — я сделал еще глоток из бутылки.       Когда мы вышли, чтобы поесть, Линдси так пристально смотрела на Мэл, что той пришлось извиняться. Определенно пора было валить с вечеринки, но, оглядевшись, я не увидел Джастина.       — Брайан! Джастин пошел в закусочную. Мне кажется, он думал, что ты там, — Дафна вместе с Алфи выходили за дверь.       Я последовал за ними, проводил их до машины, а потом развернулся обратно к закусочной.       Джастин сидел на скамейке под навесом, курил и наблюдал за дождем. Я сел рядом, забрал у него сигарету и затянулся.       — Я думал, ты бросишь, ведь твоя акупунктуристка сказала, что курение сужает кровеносные сосуды и ограничивает приток крови к твоим тканям и нервам.       Он забрал у меня сигарету.       — А я думал, ты бросишь, потому что у тебя был рак, а твой отец умер от рака легких.       Я забрал у него сигарету и выбросил в сток.       — Ах да, — я смотрел на него с минуту. — Похоже, ты не в настроении танцевать. Сегодня Альфи за пультом.       — Знаю, — он продолжал смотреть на мокрую улицу. Я встал и протянул ему руку.       — Давай, пошли домой.       Он посмотрел на меня.       — Хочешь поехать в лофт?       Я задумался на минуту.       — А ты?       Он взял меня за руку, встал и пнул ногой по тротуару.       — Я не знаю.       Я отпустил его и помассировал шею. У меня разболелась голова.       — Дай мне подсказку. Я что-то упустил?       Он помолчал с минуту, а потом снова сел. Мне надоело прыгать туда-сюда, но я всё-таки сел рядом с ним.       — Джастин.       Он вздохнул и повернулся ко мне, уткнувшись лицом мне в плечо.       — Я не знаю, что случилось, Брайан. Просто не знаю…       Я обнял его, но ничего не сказал. Было много противоречивых эмоций, хотелось спросить его, виной ли тому то, что я что-то сделал или сказал, или что-то произошло, пока меня не было. Но я просто сидел на скамейке и обнимал его.       Спустя какое-то время я почувствовал, как он расслабился. Повернулся ко мне, уткнулся в шею и прошептал так, что мне пришлось наклониться, чтобы услышать его:       — Дело не в тебе.       Я крепче обнял его, и мы еще немного посидели, пока ждали, когда закончится дождь.       Вернувшись домой, мы легли спать. Джастин уснул раньше меня. Я долго лежал, гладил его по волосам и пялился в потолок. И, наконец, закрыл глаза.       Проснулся я внезапно. Джастин лежал на другой половине кровати, что-то шумно бормотал во сне и резко дернул правой рукой. Я сел, посмотрел на него и окликнул:       — Джастин.       Он не проснулся, только сдавленно застонал. Я вздохнул, положил руку ему на плечо и надавил.       — Джастин.       Иногда, когда я прикасался к нему во время кошмара, он бил меня перед тем, как проснуться, так что я научился его трогать и вовремя отступать. Я схватил его за запястье.       — Джастин.       На этот раз он открыл глаза, хотя прошло несколько секунд, прежде чем он смог сфокусироваться. Лоб покрылся испариной, а на руках мурашки.       Он сел.       — Блять.       Я включил прикроватную лампу.       — Прошло довольно много времени.       Он кивнул. До сих пор выглядел каким-то ошарашенным.       Я приблизился и обнял его. Сначала он сопротивлялся, но я укрыл нас одеялом, и он глубоко вздохнул и расслабился. Я положил подбородок ему на макушку.       — Тот же?       Он покачал головой.       — Другой.       — Что это было?       Он ответил не сразу.       — Я был в Нью-Йорке, вернулся домой и искал тебя, но никто не мог сказать мне, где ты. Я искал тебя и не мог найти, а потом узнал, что ты умер от рака, но никто не сказал мне. И я бродил по всему Питтсбургу, пытаясь уговорить хоть кого-нибудь рассказать мне. Но никто не рассказал.       Какое-то время я просто лежал, а потом нежно поцеловал его в макушку.       — Я здесь, Джастин. И я в порядке.       — Я знаю, — он положил руку мне на грудь, прямо над сердцем. Я вспомнил каждый раз, когда чувствовал здесь его руку, или как он клал голову мне на грудь, прижимаясь к ней ухом. И вздохнул.       Джастин поднял голову и взял мое лицо в ладони. Поцеловал медленно и нежно, язык мягко скользил у меня во рту.       Я прервал поцелуй и зашептал ему на ухо.       — Чего ты хочешь, Джастин? Скажи мне, чего ты хочешь, — я слышал, как дождь барабанил по крыше. Чувствовал его губы на челюсти.       — Я хочу тебя внутри. Брайан, Брайан… — он толкнулся мне в бедро. Я улыбнулся, и он развернулся в моих руках, а я потянулся за смазкой.       Я остановил его и встал на колени между его ног.       — Хочу видеть тебя.       Я смотрел ему в глаза, пока смазывал задницу, потом нанес смазку ему на ладонь и положил на свой член, медленно поглаживая. Он закусил губу и покраснел.       Я продолжал смотреть ему в глаза, пока толкался в него. Не останавливался, но входил так медленно, что казалось, прошла вечность, а он ни разу не закрыл глаза и не отводил от меня взгляда. Я чувствовал, как меня омывает жар — грудь, лицо и руки, — почти не мог дышать.       Наконец, я вошёл в него целиком и просто остановился, чувствовал, какой он тугой и горячий. Я не двигался, и через минуту он сжался на мне задницей, потянулся к запястьям и издал такой звук, что-то среднее между стоном и вздохом. Я начал трахать его, неглубоко, не выходил слишком сильно и не погружался слишком далеко, не задевая простату. Схватил его за запястья, а он сцепил ноги у меня на спине, упираясь пятками в поясницу.       — Брайан… — прозвучало сдавленно. Но я проигнорировал его и просто продолжал двигаться внутри. Я знал, на что это похоже, когда давление не ослабевает, не прекращается, знал, что он чувствовал, будто разлетится на части, когда кончит. И так и было.       Он подмахивал бедрами, сцепил на мне ноги сильнее, и я сместился вперед, чтобы удерживать его за руки. Он снова произнес мое имя, потом снова, и я увидел, как его грудь покрылась пятнами и покраснела. И улыбнулся.       — Тебе это нравится, Джастин? — я оставался внутри, а он не сводил с меня глаз, кивал и кусал губу, а я продолжал двигаться. У него сбилось дыхание, и он снова попытался высвободить руки, а я не останавливался и не отпускал его. Хотел, чтобы он кончил вот так, хотел, чтобы он взорвался изнутри.       Он хотел снова произнести мое имя, но даже не смог его выговорить, только застонал и еще сильнее обхватил меня ногами. Я стиснул зубы от собственного подкатывающего оргазма, желая оттянуть его.       — Джастин…. Я люблю трахать тебя вот так, без резинки, люблю чувствовать это, — он снова вздохнул, и я едва не улыбнулся, но вместо этого наклонился ближе и припал губами к его горлу. — Мне нравится знать, что я кончу тебе в задницу, и ты будешь полон моей спермы…       Он дернул ногами у меня за спиной, пятками больно вонзаясь в поясницу. Ему удалось высвободить одну руку, и он схватил меня за шею. Я чувствовал, как мышцы у него на шее напряглись под моими губами, и он прогнулся в спине. Ощущал, как он разваливается на части, напряглась каждая мышца его бедер и рук, а потом он сдался, охваченный оргазмом.       Он спустил ноги с моей спины, обессиленно распластав их в стороны, и продолжал трястись подо мной, когда я начал кончать. Я позволил себе отпустить себя, изливаясь в него, вцепившись пальцами в его волосы, удерживая вес на локтях. Выдохнул его имя и, наконец, опустился на колени, тяжело дыша, весь в поту и сперме Джастина. Дождь до сих пор шел. Примечания переводчика: 1. «Гидреа» (Hydrea) — противоопухолевое средство, антиметаболит; показания активных веществ препарата: хронический миелолейкоз, меланома, рак яичников, рак шейки матки, хориокарцинома матки, опухоли головы и шеи, опухоль мозга, эритремия, эссенциальная тромбоцитемия с риском тромбоэмболических осложнений. 2. «Комбивир» (Combivir) — противовирусный препарат, активный в отношении ВИЧ; лечение ВИЧ-инфекции у взрослых и детей с массой тела не менее 14 кг с прогрессирующим иммунодефицитом (содержание СD4±клеток менее 500 в 1 мм3); Государственная регистрация данного препарата отменена. to be continued…