Only Time

«Риск! Рискуй чем угодно! Не думай больше о чужом мнении, о чужих голосах. Сделай все возможное для себя. Действуй ради себя. Смотри правде в глаза»

Кэтрин Мэнсфилд

Брайан       Понадобилась где-то минута, чтобы вспомнить, какой сегодня день. Не уверен, точно ли воскресенье, или я просто проснулся до будильника. Еще парочка клеток в мозгу заработали, и до меня дошло. Всё-таки воскресенье.       Джастин спал. Я встал с кровати и пошел в ванную. Когда вышел, то уже было начал спускаться, но передумал и вернулся в постель, свернувшись рядом с ним. Он не проснулся, только сместился и улегся головой мне на руку, а ногами переплелся с моими. И я снова заснул.       Когда я проснулся во второй раз, Джастин сидел на краю кровати с чашкой кофе у меня перед лицом. Я сел, откинулся спиной на подушки и забрал у него чашку.       — Который час?       — Почти полдень.       — Ебать, — я подул на кофе и сделал глоток. — Давно не спишь?       Он взял у меня кофе и немного отхлебнул, потом поставил чашку на тумбочку и скользнул обратно под одеяло рядом со мной.       — Достаточно, чтобы сварить кофе.       Я просунул руку в его спортивные штаны и положил ладонь на аппетитную задницу, откинувшись головой на подушки, а он — мне на плечо.       — Я уже даже не помню, что такое выходные.       Во вторник придется ехать в четырехдневную командировку, и я не планировал тратить свой единственный свободный день на этой неделе на сон.       Джастин поцеловал меня в плечо, но ничего не сказал. Я посмотрел на него; он уставился в стену.       — Ты хорошо спал? — сам удивился тому, как нежно прозвучал собственный голос.       Он чуть поерзал рядом.       — Во второй раз лучше.       Я потянулся за кофе.       — Тебе сегодня нужно работать?       — Нет.       Я ничего не сказал. Знал, что он наверняка хотел, но если собирался взять выходной, то жаловаться я уж точно не буду. Накануне он был в достаточном напряге, чтобы сломаться, и что бы ни говорил, спал он хреново. Ему никогда не удавалось поспать хорошо после кошмара.       Я допил кофе и поставил чашку обратно.       — Дождь ещё идёт?       — Да.       Я поцеловал его в макушку.       — Жалко, я хотел сегодня поплавать.       — Не холодно, просто дождь. Ты можешь поплавать.       — Но загорать не смогу.       Наконец, он улыбнулся, но ничего не сказал. Я лежал, пытаясь перебороть себя, чтобы встать и выпить еще кофе, хотя настроение слегка испортилось.       Дело не в том, что я не знал, что происходит с Джастином. Обычно он сам не знал, что с ним, а сейчас у меня было такое чувство, что это не так. Хотя я не имел ни малейшего, блять, понятия, что с этим делать, потому как он решил, что не хочет говорить. Когда такое случалось, у меня всегда возникало желание проверить существование гравитации.       Я пытался трахать его, прикалываться над ним, обнимать. Настало время применить тяжёлую артиллерию.       — Джастин?       Он открыл глаза.       — Мм?       — Вставай, пойдем поедим.       Мы пошли в закусочную, я накормил его блинчиками, пончиками, беконом и яйцами, а чуть погодя он снова сел в угол за столом и посмотрел на меня.       — Это терапия нездоровой пищи от Майкла Новотны? — уголок его губ дернулся в улыбке.       Я покачал головой, свиснул у него с тарелки кусок пропитанного соусом бекона и съел.       — Как ты вообще можешь предполагать, что в закусочной «Либерти» подают нездоровую пищу? Это же высокая кухня Америки — завтрак в закусочной, — я слизал струйку сиропа с губ, а потом наклонился к нему и слегка облизал его губы.       — Это изысканная кухня закусочной — версия терапии нездоровой пищи Майкла Новотны? — Джастин мог быть настойчивым засранцем, но, по крайней мере, он смеялся.       — Ну, моя обычная секс-терапия Джастина Тейлора не сработала, поэтому пришлось проявить творческий подход, — я поднял чашку с кофе, чтобы добавить еще, и Дебби щелкнула мне жвачкой по другую сторону прилавка.       — Не стесняйся обслужить себя сам, милый.       Джастин рассмеялся, завидев выражение моего лица.       — Я принесу.       Я вздохнул и встал.       — Нет, давай не будем переживать славные деньки твоей карьеры официанта. Я сам принесу, — я взял кофейник и наполнил наши чашки, и как раз в этот момент к нам присоединились Эмметт и Тед, усевшись напротив и подставляя чашки.       Я посмотрел на Теда, потом на Эмметта, потом снова на Теда, поставил кофейник на стол и снова сел рядом с Джастином.       Эмметт взял кофейник и наполнил их с Тедом чашки.       — Итак, мальчики, что привело вас из вашего загородного рая на эти грязные улицы?       Джастин сделал глоток кофе.       — Завтрак.       Эмметт сочувственно кивнул.       — Да, наверно, тяжко жить в доме без кухни и денег на продукты.       Я провел ногтем по руке Эмметта, которой он держал свою чашку.       Джастин сменил тему.       — Ну, так где Блейк?       Тед поставил чашку.       — У него групповая встреча, мы встречаемся здесь.       Эмметт просветлел.       — Вчерашняя вечеринка прошла просто отлично. Никаких тебе трагедий, бедствий, разводов и прочих катастроф.       Тед добавил в кофе немного подсластителя.       — И кухня была, как всегда, идеальной.       — Спасибо, милый, — Эмметт улыбнулся Теду и чмокнул его в щеку.       Я закатил глаза.       — Да, и комикс великолепный. Правда?       — Абсолютно, — поддакнул Тед, довольно напыщенно по случаю.       Эмметт посмотрел на Джастина.       — Мне безумно понравилось. Но я просто не могу оставаться в неведении. Что же произойдет дальше, Джастин? Уверен, что не можешь мне хотя бы намекнуть? Я не скажу ни единой душе, честное слово.       Я фыркнул, но Джастин лишь улыбнулся и покачал головой.       — У нас с Майклом есть план, но пока мы ничего не написали и не нарисовали, все может измениться.       Тед нахмурился.       — Звучит знакомо. Разве это не та же фраза, с которой Майкл вчера нас отбрил?       — Привет, парни, — Блейк. Он наклонился и поцеловал Теда в щеку, и Тед с Эмметтом подвинулись, освобождая ему место.       Я заметил, что Джастин был необычайно тихим. Я опустил руку под стол и накрыл его правую, а он переплел свои пальцы с моими. Дебби подошла забрать кофейник и приняла новые заказы. Я глянул на Джастина; он тупо пялился на свою тарелку. Я чуть сжал его руку, он повернулся ко мне и улыбнулся. Хотя выглядел он усталым.       Я понял, что Дебби до сих пор стоит рядом, и все молчат.       — Я спросила, могу ли принести вам, двум голубкам, что-нибудь еще? — ей удалось сказать это с ноткой радости и издёвки одновременно.       Я вытащил из кармана пару купюр, бросил их на стол и резко встал, увлекая за собой Джастина.       — Нет, спасибо, Дебб, оставь сдачу себе. Всем пока.       Джастин чуть запнулся, когда я направился к двери, но продолжал держать меня за руку.       — Брайан, что за хуйня… это было грубо.       Я толкнул дверь плечом и пошел к машине. Отпустил его руку и закурил. Он покачал головой, когда я предложил ему тоже, я сделал одну затяжку и выбросил сигарету на дорогу.       — Джастин. Ты сказал Майклу, что не будешь рисовать Гнева?       Джастин остановился, и я тоже. Потом я обернулся и посмотрел на него.       Он просто долго смотрел на меня в ответ, а я ждал. Он моргнул и вздохнул.       — Нет.       Я понял, что шея и плечи сводило от напряжения все утро, потому что внезапно это напряжение испарилось.       Джастин снова пошел к машине, и на этот раз я последовал за ним.       Он бросил на меня взгляд, когда я догнал его.       — Как ты узнал?       Я пожал плечами.       — Твоя рука. Давненько я такого пиздеца не наблюдал, — я вздохнул.       — И прошлой ночью я не смог придумать другой причины, почему ты не хотел идти на вечеринку.       Он фыркнул.       — Ну да, я ведь просто обожаю вечеринки в честь Гнева.       Я схватил его за руку, он остановился и посмотрел на меня. Вот почему я ненавидел обсуждать наши отношения. Я понятия не имел, как это делать.       Наверно, я выглядел расстроенным, потому что он слегка отошёл и шагнул ближе. Я обнял его прежде, чем понял, что именно делаю. Может, секрет не в том, чтобы говорить, а в том, чтобы просто коснуться губами его волос?       — Я еще не решил, Брайан, честно. Я просто… каждый раз, когда я собирался рисовать Гнева, вместо этого садился за картины. А прошлым вечером все то и дело спрашивали, когда уже выйдет следующий выпуск, и я так разозлился, но не знал почему.       Я поцеловал его волосы. Последнее, что ему сейчас нужно, это понять, как я злюсь.       — Все в порядке, Джастин.       — Нет, не в порядке.       Я чуть помолчал.       — Ты сказал ему, что выставка на первом месте. Он поймет.       Джастин кивнул мне.       — Я знаю, что поймет. Я имел в виду, что меня это не устраивает.       — Ты можешь сделать это после выставки. Это не так уж важно.       Он молчал, а потом отстранился, и мы пошли к машине. Джастин по-прежнему обнимал меня за талию, а я его за плечи.       Он начал что-то говорить, и я наклонился ближе, чтобы расслышать его.       — Для меня это важно. Джастин       Когда мы вернулись домой после завтрака, я пытался написать Майклу раза три и даже заставить себя позвонить ему, но в итоге забил и начал рисовать. Часам к девяти я сходил на кухню и съел холодную пиццу, а Брайан пожелал мне спокойной ночи сразу после полуночи. Я пообещал, что скоро приду, и вернулся к тому, на чем остановился.       Чуть погодя я отложил кисть и медленно потянулся. Шея затекла, а руку начало сводить судорогой, хотя я и не рисовал. Когда я глянул на монитор компьютера, оказалось, что уже почти половина шестого утра.       Картина была еще не готова, но все, что нужно было сейчас, — это парочка деталей. Она выглядела почти точь-в-точь, как я себе представлял, как и все, что я когда-либо рисовал. Мне хотелось, чтобы она побыстрее высохла, чтобы провести пальцем по выступам краски. Вместо этого я взял кисти, вымыл их и поставил сушить, аккуратно убрал краски и вымыл руки. Я слегка замялся перед тем, как подняться наверх, потому как подумал, что, может, стоит принять душ в тренажерке, прежде чем идти. Но Брайану надо было вставать уже совсем скоро. Лучше подожду и приму душ вместе с ним.       Я пошел на кухню, заварил кофе и поднялся наверх. Почти шесть утра. Я зашел в ванную, включил горячую воду и снял испачканную краской футболку и штаны. Услышал будильник, и через минуту заспанный Брайан ввалился в ванную, сразу же направляясь к бочку, чтобы отлить. Волосы у него торчали во все стороны, он ещё даже глаза толком не открыл.       Он смыл.       — Я бы сказал: «О боже, ты так рано встал», если бы с твоей стороны на постели вообще спали.       Я зашел в кабинку, оставил дверь открытой для него и начал намыливаться.       — Да, я потерял счет времени.       Брайан вошел следом, обнял меня и прижался щекой к волосам.       — Ммммм. Разбуди меня, когда я буду чистым.       Я рассмеялся, протянул руки ему за спину, намыливая спину и плечи, чтобы вымыть его, хотя он буквально навалился на меня мертвым грузом.       — Мог бы хоть немного помочь, Брайан.       Он поднял голову и сонно улыбнулся.       — Скажи, что ты сварил кофе.       Я встал на цыпочки и поцеловал его в кончик носа.       — Я сварил кофе.       Я уткнулся лицом ему в шею и слизал горячую воду, стекающую по его коже. Он легко положил руки мне на плечи и запрокинул голову. Я последовал за струйками воды ниже, облизывая его соски по пути, потом опустился на колени и вылизал капли с пупка.       Я посмотрел на него, и он улыбнулся мне. Я ухмыльнулся в ответ и провел руками вниз к заднице и по бедрам, притягивая его ближе, пока водил языком по головке члена. Слизал каплю предсемени, смешанную с водой, и скользнул языком в щель в попытке получить еще.       Брайан застонал и запустил пальцы мне в волосы. Правой рукой я взял его член в тот же момент, когда сомкнул вокруг него губы. Он снова застонал, а я подразнил полностью раскрывшуюся головку языком и опять погрузился в щель. Прижался кончиком к тому маленькому местечку под ободком, где ему так нравилось, а потом проследил дорожку по крупной вене вниз, туда, где она исчезла под моим кулаком, а затем снова наверх.       Брайан немного отступил, чтобы опереться на плитку, и я двинулся вместе с ним, на минуту утыкаясь лицом прямо в лобок, а потом задвигался вверх-вниз по его члену, плотно прижимаясь языком к стволу по пути вниз, а затем снова скользнул к головке. Я убрал руку и со следующим толчком взял его полностью, а он застонал и потянул меня за волосы, разводя ноги шире.       Я чувствовал, как член таранит заднюю стенку горла, сглотнул и ощутил новый поток предсемени. По какой-то причине этот вкус срывал башню именно сегодня утром, и я потянулся к собственному стояку, надрачивая в темпе отсоса. Я крепко сомкнул губы на члене и уткнулся носом в лобковые волосы, когда снова заглотил, и Брайан сильнее натянул меня на свой ствол. Я расслабил горло, опустился на него в последний раз, а затем тихонько промычал и начал сглатывать. Он больно дернул меня за волосы и простонал мое имя, а затем замер и кончил мне в глотку.       Брайан поднял меня с колен, и я передал ему часть его же спермы на языке, что он с радостью принял, в то же время скользнув рукой вниз и схватив мой член. Вода продолжала обливать нас, и я кончил, уткнувшись в изгиб его шеи.       Брайан вытер нас, и я понял, насколько на самом деле устал, и позволил себе расслабиться в его руках, пока он сушил мне волосы. Хотя устал я не столько потому, что не спал, сколько от ощущения после попыток выстроить себе какие-то недостижимые границы, в которых уже сам не был уверен.       — Хотел бы я, чтобы ты никуда не уезжал.       Он перестал сушить мне голову.       Я продолжил:       — Знаю, я ненавижу, когда ты пытаешься помешать мне делать то, что я считаю нужным. Но ещё я ненавижу, когда ты не говоришь мне, что думаешь о том, что я делаю.       Какое-то время он ничего не говорил, а когда сказал, то прозвучало едва слышно:       — Я уезжаю завтра утром. Сейчас уже будет сложно попытаться что-то изменить.       — Знаю. Просто хотел тебе сказать.       Он поцеловал меня в лоб, потом развернул и вытолкнул за дверь.       — Иди спать.       Я неопределенно кивнул и залез под одеяло, обнял его подушку и заснул, едва успел закрыть глаза. Брайан       Я сидел в офисе, уставившись в ноутбук, пытаясь найти в своем графике хотя бы небольшое окно для чего-то, кроме работы, сна и торчания в самолете. Прошло уже довольно много времени с тех пор, как Джастин просил меня не уезжать.       Я просмотрел электронную почту и решил, что сегодня день неразрешимых проблем.       Я целый месяц пытался купить третью «Плэйстейшен» на день рождения Гаса, но оказалось, что есть вещи, которые нельзя купить даже за деньги; приставки не будет в продаже до ноября, хоть убейся. Следующим шансом для подарка было только Рождество, и к тому времени эти штуки будут уже у всех его маленьких друзей.       Я взял телефон и позвонил Линдси.       — Ну и что? Если я не могу достать эту блядскую «Плэйстейшен», что еще, блять, Гас хочет на свой день рождения?       — И тебе привет, Брайан, как ты? — прозвучало раздраженно.       Я ждал.       Она вздохнула.       — Ладно, ему нравятся все электронные игры, особенно те, где убивают самым ужасным образом, но я почти уверена, что ты уже все из этого ему подарил. Кроме этого, его волнуют только лошади. И пока ты не успел спросить, если хотя бы заикнешься сейчас про лошадиные причиндалы, я тебя убью. Я даже знаю, кого нанять для этого.       Я открыл папку «Гас» в закладках браузера, надеясь найти хоть что-нибудь, сочетающее лошадей и электронные игры.       — Единственного, кого ты «знаешь» в этой области, — это я, а я не собираюсь нанимать киллера, чтобы убиться.       Линдси снова вздохнула.       — Ты слишком много вздыхаешь.       — Побочный эффект материнства, — я услышал, как на заднем фоне включился электронный таймер. — Брайан, мне нужно достать кексы из духовки, сегодня у Гаса в школе ярмарка выпечки, и мне нужно отвезти их по дороге в галерею.       — А я-то еще жаловался на то, что мне надо оказаться в Чикаго, Нью-Йорке, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Коста-Рике, а потом снова в Чикаго, и все это до конца месяца.       Уж лучше постоянная смена часовых поясов, чем распродажа выпечки и кексы.       — Ты приедешь на день рождения Гаса?       — Я бы его не пропустил, — по крайней мере, пока не нашел бы ему подарок. Я открыл закладку с надписью «Лошадь».       — Коста-Рика?       — Новый рай для геев-пенсионеров и тех, кто в отпуске. Тебе бы стоило знать больше об этом.       — Попытаюсь освежить в памяти демографические тенденции геев после того, как заморожу кексы.       — Линдс?       — Брайан, мне действительно нужно идти… что случилось?       Я услышал, как хлопнула дверца духовки.       — Гигантская карусель с лошадьми?       — Определи понятие слова «гигантская».       — В натуральную величину.       Она замолчала на минуту.       — Даже не знаю. Можно разместить в общей гостиной. Но ты уверен, что ему понравится?       Я опустился головой на стол.       — Я думал, что деньги решают все.       — Добро пожаловать в мир родителей.       — Кто бы знал, что можно получить так много далеко идущих и непредсказуемых последствий, если просто подрочить в стаканчик?       Она рассмеялась.       — Не мы, очевидно.       Настала моя очередь вздыхать.       — Я позвоню, если появятся еще какие-нибудь блестящие идеи.       — А я позвоню, если придумаю что-нибудь, что гарантированно заставит всех друзей Гаса сказать, что у него самый крутой папа на свете.       — Спасибо. Наверно.       — А если честно, Брайан, ему понравится все, что ты подаришь. Он твой сын. Подари ему что-нибудь, что понравилось бы тебе самому.       Я отключился и набрал Джастина. И услышал музыку на заднем плане, когда он ответил.       — Привет. Ты уже встал?       — Вроде как. Что случилось?       Громкость музыки резко снизилась.       — Гас хотел бы карусель с лошадьми в натуральную величину?       — Не думаю.       — Вот и Линдси тоже.       — Не повезло с «Плэйстейшен»?       — Глухо. По твоим каналам есть что-нибудь?       — Неа. Я даже попросил Калли позвонить нашему старому боссу, он сказал, что без вариантов. И Майкл связался с парочкой друзей по комиксам, но ничего. Ты же знаешь, что это значит?       Я застонал.       — Только не говори это. Торговый центр?       Джастин рассмеялся. Но смеяться надо мной сейчас точно не надо было. Только не сегодня.       — Пока.       — Пока, — я выключил телефон и вернулся к расписанию.       Тед пришел около четырех и сказал, что сделка по покупке соседнего склада завершится утром. Я подписал документы, которые он дал мне, и вздохнул.       Он поднял бровь.       — Сомневаешься в чем-то?       Я покачал головой.       — Нет, Теодор, танцую чечетку от радости относительно сделки с недвижимостью. Эти постоянные мотыляния туда-сюда по самолётам начинают слегка утомлять.       Тед пренебрёг нашими рабочими отношениями «работодатель/подчинённый» и сел на диван.       — Ты босс, пошли кого-нибудь другого.       — Кого, например?       — Синтию, меня или любого из дюжины менеджеров по работе с клиентами, которые совсем скоро буквально в ноги тебе упадут в благодарность за дополнительный офис и конференц-зал, которые ты откроешь, купив новое здание.       — Намекаешь, что у меня проблемы с распределением полномочий?       — Нет, никаких проблем, кроме того, что ты их не распределяешь.       Я на минуту задумался об этом.       — Джастин попросил меня не уезжать.       — И что ты сказал?       — Что уезжаю завтра.       — Ауч.       Я закрыл глаза и откинулся на спинку кресла.       — Я отлично умею выстраивать межличностные отношения. Почему это так сложно?       — Ты мне скажи.       Я открыл глаза.       — Маленький терапевтический прием от Блейка?       — Этому я у тебя научился.       — И это твоя первая ошибка.       Тед подошел и сел в кресло рядом с моим столом. Я посмотрел на него, но ничего не сказал.       Он заговорил медленно:       — Ты хотел сказать Джастину, что останешься дома?       Я кивнул.       — Почему не сказал?       — Потому что было уже слишком поздно отменять поездку.       — Нет, почему ты не сказал ему, что хочешь, но не можешь?       Я посмотрел на него.       — Потому что это полная чушь? Если бы я хотел, то сделал бы.       — Брайан? И говорит про чушь?       Я встал из-за стола и подошел к бару.       — Иди нахуй, — но сказал я это без желания нагрубить.       Тед встал, подошел ко мне и похлопал по руке. Я опрокинул стакан и ничего не сказал, и в итоге он ушел.       Когда я вернулся домой в тот вечер, из студии Джастина гремела музыка, но к тому времени, когда я закончил с тренировкой, он ее выключил. Я стоял на кухне и пялился в холодильник, когда он подошел ко мне со спины.       — Ничего нет. Стоит пройтись по магазинам.       Я вздрогнул и развернулся к нему.       — Обычно это моя коронная фраза, но, когда ты добавляешь к выражению «пройтись по магазинам» определение «продуктовый», все меняется.       Он рассмеялся.       — Мы еще должны выбрать Гасу подарок на день рождения, так что тащи свою платиновую кредитку.       — Я не буду покупать Гасу подарок в торговом центре.       Джастин поднял бровь.       — Но ведь все магазины как раз там.       Я покачал головой.       — Все магазины у меня в компьютере и в Нью-Йорке, само собой.       Он снова рассмеялся.       — Ну конечно. Что ж, тогда я должен выбрать ему что-нибудь, если только мы не дарим ему подарок вместе.       — Вместе?       — Очень по-лесбийски.       — Ох, ладно. Тогда нет, мы этого не сделаем. Потому что какой бы пиздой ты ни был большую часть времени, на самом деле у тебя нет пизды.       — Спасибо, что заметили.       Я захлопнул дверцу холодильника.       — Пойдем поедим чего-нибудь, прежде чем ты шлепнешься в обморок от голода.       — Брайан. Это ты пялился в холодильник как человек, у которого только что отобрали последнюю надежду.       — Херня. Это все недоедание. Нам лучше пойти прямо сейчас.       — На рынок или в торговый центр? — Джастин выглядел растерянным.       Я покачал головой.       — Ни туда и ни туда. Поужинать.       — Ты приглашаешь меня на свидание?       Я шлепнул его по заднице.       — Иди одевайся.       Я последовал за ним наверх, потому как не собирался идти на ужин в трениках. Он пошел со мной в душ, и я оттирал краску у него с рук.       — Джастин?       Он уткнулся лбом мне под подбородок.       — Да?       Я стоял на месте, пока вода лилась мне на голову.       — Мы должны поесть.       Он посмотрел на меня. Капли воды блестели у него на ресницах. Я вышел из душа и пошел в спальню, чтобы одеться. Джастин       Я не знал, что его беспокоит, но Брайан всю ночь был напряженным. Мы пошли поесть суши, но он почти не притронулся к еде. Я спросил, не хочет ли он в «Вавилон», но он отказался, однако, стоило вернуться домой, как он опрокинул два стакана виски еще до того, как я разулся, и еще два, прежде чем я успел допить пиво.       Я сделал последний глоток и поставил бутылку на стол. Брайан сидел рядом и смотрел фильм, но глаза у него были стеклянными, и я сомневался, что он вообще что-то видит. Я взял пульт и выключил телевизор. Он ничего не сказал, даже не моргнул.       Я забрал стакан у него из рук и поставил рядом с бутылкой пива. Скользнул к нему на колени, обнял за шею и мягко коснулся его губ своими.       Он поцеловал меня в ответ, но его тревога буквально била через край, даже когда он впустил мой язык к себе в рот. Я знал, что он пьян, а энергия из него буквально лавиной хлещет.       Я уткнулся лицом ему в шею, вдыхая его запах, а потом встал.       Брайан посмотрел на меня, а я на него.       — Пойдем в постель.       На минуту я подумал, что он согласится, но Брайан только головой покачал.       — Ты иди.       Я не собирался напоминать ему, что он уезжает на следующий день. Просто наклонился ближе и взял его за руку.       — Давай, Брайан.       Я не стал ждать, пока он согласится, просто потянул его за руку, и он неохотно встал. Я снова поцеловал его, и на этот раз он повел себя более привычно, а его губы были немного теплее.       Мы поднялись наверх, я раздел его, а потом разделся сам. Откинул одеяло, и мы легли друг к другу лицом. Он до сих пор оставался напряженным и почти не двигался.       Я провел рукой по его боку и надавил на бедро. Он посмотрел на меня, я улыбнулся ему и подмигнул. «Доверься мне», — попытался мысленно передать ему я.       Через минуту он вздохнул и перевернулся, уткнувшись лицом в руки, и развел ноги в стороны.       Я сел на пятках и подумал, как красиво он выглядит вот так, прежде чем опустился к его спине и оставил поцелуй на пояснице. Кожа теплела под моими губами, но я все равно чувствовал, как от него волнами исходит напряжение.       Я осторожно развел ягодицы и прошёлся от расселины до ануса, выводя круги языком вокруг каждой маленькой морщинки и складочки, и чувствовал, как он подается навстречу моим губам. Слюна стекала на его кожу, и я размазал ее пальцем, массируя гладкое местечко под яйцами, исследуя языком, а потом протолкнул палец по слюне внутрь.       Я согнул его и коснулся простаты, а большим пальцем нажал снаружи. Он резко застонал и поднялся на колени, уткнувшись лицом в предплечья.       Я встал на колени у него за спиной, так и не вытащив пальца. Сместился к его яйцам, облизал, пососал одно, потом другое, осторожно принимая в рот. Продолжал давить на простату снаружи и изнутри одновременно. Он запрокидывал голову, а потом снова ронял обратно. Вытянул руки и схватился за простыни, сминая в кулаках, раскачивался туда-сюда навстречу моим губам и стонал от давления пальцев внутри.       Я осторожно вытащил из него палец, откинулся чуть назад, взял смазку и налил на руку. Легко коснулся его задницы, и он толкнулся навстречу пальцам, я скользнул ими внутрь, смазал стенки, потом вытащил и смазал свой член.       Костяшки его пальцев побелели на фоне темных простыней, так сильно он все еще сжимал их в кулаках. Я уткнулся лбом ему в спину и вошел, закусив губу и затаив дыхание. Когда я погрузился в него полностью, он задышал прерывистыми и неглубокими вздохами, я немного вышел и снова вошел, уже трахая его по-настоящему.       Брайан дважды простонал, а затем начал двигаться, насаживаясь на член каждый раз, когда я входил. Он стоял на коленях, уткнувшись лицом в подушку. Я снова закусил губу, глубоко вздохнул и попытался сосредоточиться конкретно на нем, чтобы не сорваться и не отпустить себя, чтобы не забыть про Брайана под собой, который окружал и сжимал мой член.       Он повернул голову чуть вправо, глянув мне в глаза прямо через плечо. Приоткрыл рот и дышал часто. Брайан никогда не смотрел на меня так, пока я его трахал; прикрытые ресницами глаза блестели и почернели.       Я изменил угол наклона и проехался членом по простате, замечая, как он прикусил губу и закрыл глаза, как зажмурился от удовольствия, а потом расслабился, и я сделал то же самое снова. На этот раз он не закрывал глаза, а держал их открытыми и не отрывал от меня взгляда, а я боролся с волной жара, которая захлестнула меня изнутри.       Я продолжал наблюдать за ним. Знал, что он скоро кончит по тому, как задница сжималась у меня на члене, по тому, как он смотрел на меня, по тому, как напряглись мышцы у него на шее, как поджались губы. Знал по тому, как он стонал и насаживался на меня, а ещё по тому, как он вздрогнул, когда я снова прошёлся членом прямо по простате. Я сморгнул пот с глаз.       Брайан застонал и толкнулся мне навстречу, вбирая меня глубже, внезапно и яростно сжимая. Он начал кончать, и я увидел, как он сжимает простыню в кулаках, услышал, как та рвется, а он сжимается задницей на моем члене. Брайан издал тот самый стон, который я обычно слышал, только когда он кончал в меня.       — Джастин… — его голос прозвучал хрипло и так отчаянно.       Казалось, что-то горячее закрутилось где-то у основания позвоночника и вылилось в Брайана, пока он выгибался спиной мне навстречу. Я пытался не закрывать глаза, но не мог, а потому зажмурился, уткнулся лбом ему в спину и укусил за плечо, впиваясь пальцами ему в бедра, пытаясь удержаться на ногах, пока продолжал кончать в него.       Я открыл глаза, а он выпустил из рук простыню.       Я долго лежал на нем и, наконец, вышел. Протер нас и укрыл одеялом. Он развернулся, и я устроился в его объятиях. Оставил поцелуй на груди.       — Хочешь, я поставлю будильник?       Он вздохнул.       — Да. У меня рейс в половине восьмого. Можешь поставить на пять?       Я сел, завел будильник и снова лег, а Брайан зарылся рукой мне в волосы. Брайан       Когда в конце недели я вышел из аэропорта в Питтсбурге, то удивился тому, насколько было холодно. Я сел в машину, устроившись на заднем сиденье, пока Эван вез меня к дому. Попробовал позвонить Джастину, но мобильник переключился на голосовую почту.       Когда я вернулся, в доме было темно, если не считать света снаружи и в прихожей. Едва перевалило за полночь, но в студии у него тоже оказалось темно.       Я включил свет и огляделся, замечая три картины, одну из которых видел еще на самых ранних стадиях, а две совершенно новые.       Я сел за рабочий стол Джастина и уставился на одну из картин, что висела прямо напротив на пустой стене. Нижняя половина представляла собой какофонию зеленых тонов с достаточным намеком на форму, чтобы можно было предположить, что это листья и деревья. Зеленый цвет был совершенно абстрактным, поскольку сужался и извергался из самого центра, а верхняя часть представляла собой бледно-желтое поле, ребристое и густое от пигмента. Совершенно не похоже ни на что из того, что он когда-либо делал, и в то же время абсолютно точно можно было идентифицировать как его работу.       Я опустился головой на стол и закрыл глаза. Наверно, стоит почаще уезжать из города.       — Брайан? — Джастин стоял в дверях в одних спортивных брюках. — В чем дело? Что ты здесь делаешь?       Я указал на его картины.       — Охуеть, Джастин.       Он посмотрел на них, а потом снова на меня. Казалось, его это озадачило.       — Что?       Я покачал головой.       — Просто иногда твои работы чересчур впечатляют.       Он постоял в проёме где-то с минуту, а я продолжал смотреть на картину.       Он переступил с одной босой ноги на другую, а затем нахмурился.       — Пойдем спать. У нас утром вечеринка Гаса.       Я встал, а он остался ждать в дверях, пока я не выйду из комнаты, потом выключил свет, и мы поднялись наверх. Он свернулся калачиком в постели и уже почти засыпал, когда я забрался к нему.       — Джастин?       — Мм? — он не открыл глаза.       Я поцеловал его в лоб.       — С днем рождения Гаса.       Он вдруг сел. И посмотрел на меня с таким выражением на лице, которое, наверно, было у меня, когда я увидел его картину внизу.       — Брайан.       — Да?       Он встал с кровати и провел рукой по волосам. Я сел и посмотрел на него, жалея, что не остался в Чикаго.       — Что?       — Ты не можешь просто, блять, сказать это?       Я уставился на него.       — Что, никаких саркастических замечаний, что это не то, чего ты не можешь, а то, чего не будешь?       Теперь я встал.       — С каких хуев это вообще взялось?       Он сел на кровать, а потом лег, уставившись в потолок.       — Если бы я, блять, знал.       Я сел рядом с ним.       — Ты меня пугаешь, Джастин.       Он рассмеялся.       — Ну да. Мне это знакомо.       Я сидел на месте, пытаясь понять, что должен был делать.       — Я не знаю, что должен делать.       Джастин открыл глаза и посмотрел прямо в мои.       — С годовщиной, Брайан. Этим вечером я встретил тебя шесть лет назад, ты привел меня к себе домой и занялся со мной любовью, и с тех пор я так и не перестал любить тебя.       Я лег рядом с ним и уставился в потолок.       — Я в этом не силен.       — Знаю. Попытайся.       — С годовщиной, — едва слышно сказал я.       Джастин повернулся и посмотрел на меня. Я лишь немного скосил глаза, чтобы видеть его, но не повернул головы.       — Давай, нам надо немного поспать, — Джастин подполз к изголовью кровати и залез под одеяло, а потом откинул его с моей стороны. Я лег рядом с ним и даже слегка замешкался, прежде чем притянуть его ближе.       Любовь невъебенно утомляет. Джастин       Я проснулся от поцелуев Брайана в шею, и когда он трахнул меня, кончил так бурно, что стало даже больно. Он лежал на мне, пока я все еще свободно обнимал его ногами за бедра, упираясь пятками ему в лодыжки.       — Брайан?       Он поцеловал меня в шею, но ничего не сказал.       — Нам пора вставать.       Он вздохнул и осторожно вышел, а потом протянул мне руку, чтобы помочь подняться.       Мы приняли душ и пошли к Мэл и Линдси. На заднем дворе стоял гигантский надувной батут Супермена. Мэлани помахала нам через забор, когда мы подошли к входной двери.       Мы с Брайаном вошли, и я положил подарок Гаса к остальным. Линдси подошла и поцеловала нас в знак приветствия, а Брайан взял содовую из ящика со льдом на полу.       — Без пива? И ты разве не могла купить домик для вечеринки в виде Гнева?       Линдси рассмеялась.       — Кажется, Джастин и Майкл упустили эту маркетинговую возможность.       Мы с Брайаном вышли на улицу и остановились, наблюдая за скачущими детьми. Гас был внутри домика, подпрыгивал и падал вместе со всеми. Он нас еще не видел.       — Так что же ты ему в итоге подарил?       — То, что всегда хотел я, — он сделал глоток своей содовой.       Я поднял бровь.       — И что же?       — В гараже.       — Ты купил ему машину?! Брайан. Ему всего шесть.       Он рассмеялся.       — Я знаю, сколько ему лет. Сначала посмотри.       Я последовал за ним обратно внутрь, а потом через кухню в гараж. В углу за коробками стоял детский «Корвет», темно-зеленый, как у папочки.       — Где ты, блять, его достал? Поверить не могу. Эта штука работает на газу?       — На Ибэй. И нет, он работает от электричества. Просто держишь его подключенным к сети, и он перезаряжается.       Я поцеловал его в щеку.       — Ты удивительный.       Он кивнул.       — Это точно. Я такой.       Я повернул его лицом к себе, поднялся на цыпочки и поцеловал. Он поставил содовую на коробки, сложенные рядом с машиной, взял мое лицо в ладони и ответил на поцелуй, нежно проводя языком по губам.       Мы вышли на улицу, и я почувствовал, как кишки в животе крутит, когда увидел Майкла рядом с Мэл с ДжейЭр на руках. Брайан положил руку мне на спину.       — Думаю, мне нужно поговорить с Майклом.       — Думаю, да. Но тебе необязательно делать это сегодня.       — Да, знаю. Я всю неделю это откладывал, он мне трижды звонил.       — Наверно, он уже понял, Джастин.       Я пожал плечами.       — Возможно. Но я должен сказать ему.       Брайан удивил меня, поцеловав в щеку, но спорить не стал. Гас, наконец, заметил его и пулей вылетел из батута, во все горло крича «Папа».       Брайан рассмеялся и поймал свою шестилетнюю баллистическую ракету, а я, стиснув зубы, направился к Майклу.       Когда я поздоровался, он посмотрел на меня так, что я сразу решил, что Брайан прав. Майкл все понял.       — Итак, ты мне не перезвонил.       — Я знаю, и мне очень жаль. Я работал, но должен был позвонить.       Он посмотрел на меня.       — Как продвигается?       — С картиной все хорошо, но я не успею по срокам с Гневом.       Он замолчал на минуту.       — Ты собираешься перестать рисовать комикс?       — Майкл, клянусь, я нарисую его, когда закончится выставка. Я хочу его нарисовать. Просто не могу делать и то, и другое сразу.       — Из-за руки?       Я ответил не сразу.       — Мне кажется, было слишком много работы за слишком короткое время. Я не могу просто… включаться и выключаться по щелчку.       — Джастин.       Я посмотрел на него и закусил губу.       — Джастин, если ты собираешься перестать рисовать комикс, ты должен сказать мне, — он выглядел расстроенным даже больше, чем сердитым.       Я покачал головой.       — Нет, правда, Майкл. Я бы сказал тебе. Я люблю Гнева. Просто… порой трудно понять, что для тебя важнее.       Майкл уставился в землю и пошаркал ботинком по грязи. Потом пожал плечами.       — Я знаю. Просто это очень важно для меня. А без тебя я не справлюсь, — он посмотрел на меня. — И я бы не хотел делать это без тебя.       Я кивнул.       — Я не собираюсь бросать. Просто именно сейчас мне нужно сосредоточиться на выставке.       Мы пошли к дому, и Майкл посмотрел на меня.       — Ты сказал Брайану?       Я хохотнул.       — Это он мне сказал.       Майкл ухмыльнулся.       — Он в этом сосет.       — Как дела у Бена?       — Все хорошо. В конце следующей недели он начнет новое медикаментозное лечение.       Мы вошли внутрь и взяли немного еды, а потом уселись в гостиной. Все остались на улице, так что диван и парочка десятков гелиевых шаров были в нашем полном распоряжении. Я осторожно положил в рот вилку лазаньи. Я действительно попробовал мясо.       — Эй. А не так уж и ужасно.       Майкл кивнул.       — Знаю, ма настояла на своем. И знаешь, Мэл и Линдс ведь не вегетарианки, а всего лишь лесбиянки.       — В этом вообще есть какой-то смысл?       Он покачал головой.       — Никакого. Вот почему ма приготовила мясную лазанью.       — Чертовски верно, — подошла Дебби, позвякивая своими сережками, и плюхнулась рядом с нами на диван.       Я взял ещё одну вилку.       — Очень вкусно, Дебби.       — Еще бы, конечно, вкусно. Это рецепт моей бабули. Лучше просто не бывает.       — Она взяла его из журнала, когда мне лет двенадцать было, — прошептал мне на ухо Майкл.       Дебби перегнулась через меня и шлепнула его по щеке.       — Я все слышу.       Внезапно в парадную дверь хлынул поток шестилетних детей, и общий уровень децибел поднялся раз в десять. Скорее всего, я вздрогнул, потому что Майкл рассмеялся.       — Мой выход.       Он встал и вышел на улицу, а я остался с Дебби, пока дети и некоторые мамы начали раскладывать еду на бумажные тарелки в столовой.       Дебби посмотрела на меня.       — Выглядишь усталым.       — Потому что я устал.       — Ну да. И почему?       Я посмотрел в окно, потом снова на нее.       — Я просто… не могу понять, как все это сочетать.       — Что сочетать?       — Брайан. Искусство. Гнев. Моя рука. Деньги. Жизнь здесь.       — Аа. Ты имешь в виду — всё. Жизнь в целом.       Я рассмеялся.       — Да, наверно.       Она доела лазанью.       — Джастин, солнышко, будь у меня ответ на этот вопрос, то я была бы гребаной Опрой Уинфри. Все, что я могу тебе сказать, что он охуеть как любит тебя. Я никогда не видела его таким. Он так счастлив, что это пугает меня до усрачки.       Я встал и подошел к окну, а потом обернулся и посмотрел на нее.       — Пугает?       — Страшно — любить кого-то вот так.       Снова вернулись дети, и я вышел на улицу, размышляя о том, что сказала Дебби, пока пытался найти Брайана. Он сидел на крыльце и курил, но затушил сигарету, завидев меня.       Я сел рядом.       — То, что ты куришь, пока я не вижу, так же вредно для тебя, как и то, когда я вижу, знаешь ли.       Он улыбнулся мне.       — Я знаю.       — Брайан, ты счастлив?       — Хотелось бы выпить и поесть что-нибудь помимо лазаньи Дебби, но в остальном я в норме.       — Я имею в виду с тем, как обстоят дела у нас. Дом. Работа. Искусство. Жизнь.       Он смотрел на меня с минуту.       — Мы на вечеринке по случаю дня рождения шестилетнего ребенка, и это все, о чем ты думаешь?       Я кивнул. Он отвел взгляд, а потом вздохнул и приобнял меня за плечо.       — Ты счастлив?       Я посмотрел на него и улыбнулся. Надо было заставить его ответить первым, но это не игра, а простой разговор.       — Да, счастлив.       Он продолжал сидеть, и мне показалось, что он жалеет, что выбросил сигарету. Я положил голову ему на плечо и постарался не думать.       — Когда ты вернулся, я был очень счастлив.       Эта фраза выбила меня из колеи.       — Из Нью-Йорка?       Он покачал головой.       — От Итана.       У меня возникло внезапное желание встать, но я остался на месте.       — Блять, Брайан.       — Правда. Честно говоря, я думал, что счастлив настолько, насколько это вообще для меня возможно. У меня был ты и половина геев Питтсбурга, отличная работа, все именно так, как я всегда хотел, — он смотрел на дома через улицу, а я просто сидел на месте, ощущая, как повисает неловкость.       Он вздохнул.       — А потом я потерял работу, и с тобой все стало… сложно. А сейчас мы здесь, — он замолчал.       — По-моему, ты дохрена чего пропустил, — я толкнул его плечом.       Он посмотрел на меня.       — Это было самое сложное.       — А как сейчас?       — Если ты хочешь трахнуть меня, тебе нужно просто попросить, необязательно выдумывать все эти обсуждения наших отношений.       Я рассмеялся.       — Засранец. Просто ответь.       — Можешь повторить вопрос?       — Ты. Счастлив?       Он глубоко вздохнул.       — Джастин, ты действительно не видишь, как я счастлив?       Я пытался придумать, что сказать.       — Помнишь, ты рассказывал, как Дебби сказала тебе признаться, что ты любишь меня, когда мы только начали жить вместе?       — Парень-цуккини?       Я кивнул.       — А я ответил, что знаю, что ты любишь меня, но не знал, что ты сам знаешь об этом?       — Я помню.       — Здесь то же самое. Я знаю, что ты счастлив. Думаю, мне просто интересно, знаешь ли ты об этом.       Он молча смотрел на меня какое-то время.       — Я знаю.       — Хорошо.       Дверь позади нас открылась, и вышла Линдси.       — Брайан, дети сейчас едят торт, а потом будут открывать подарки. Хочешь вытащить маленькую машину из гаража?       Брайан запрокинул голову и посмотрел на нее.       — Да, мы ее привезем.       Она улыбнулась и вернулась в дом, бросив на нас последний взгляд через плечо и подмигнув мне, прежде чем закрыть дверь. Я снова положил голову Брайану на плечо, а потом встал и протянул ему руку.       Он поднялся, и в течение минуты я просто смотрел на него. Он легко положил руки мне на плечи, наклонился и коснулся моего лба своими.       — Джастин, я люблю тебя.       Я улыбнулся; просто не смог удержаться. Накрыл его руки своими и поцеловал в подбородок. Посмотрел ему в глаза и почувствовал, как внутри что-то сжимается.       — Я тоже тебя люблю, — я снова поцеловал его. — А теперь пошли, мы должны сделать Гаса счастливым. А его друзья пусть обзавидуются.       Брайан рассмеялся и потащил меня за собой по дорожке к гаражу. to be continued…