Заблудшие в судьбе.

Они шли вдоль парка, теперь уже по узкой тропинке, которая вела к старой беседке. Элиас шёл чуть впереди, ступая уверенно, но небрежно, а Эйдан, как всегда, не мог не говорить. — Знаешь, Элиас, я понял одну штуку. — Эйдан ткнул его локтем, слегка нагоняя. — Вся эта муть с "сильными против слабых" — скукотища. Все притворяются, что они такие хищники, а на деле боятся, что их кто-то сожрёт. Элиас мельком взглянул на него через плечо, не замедляя шаг. — Ты рассуждаешь так, будто сам не играешь в эти игры. — Может, и играю, — ухмыльнулся Эйдан. — Но я хотя бы осознаю, что это игра. А большинство верит в свои роли. Это как... как будто ты актёр, который не понял, что он на сцене. Элиас чуть приподнял бровь, заинтересованный, хотя лицо оставалось привычно спокойным. — А ты, значит, осознал? — Ну, представь себе. — Эйдан перекинул руки за голову, шагая рядом. — Мы все на сцене, бегаем, делаем вид, что это наша жизнь, а за кулисами... за кулисами ничего нет. Только пустота. Элиас остановился, обернувшись, и посмотрел на него с лёгким прищуром. — Ты пессимист или философ? — Ладно, честно? — Эйдан подался вперёд, как будто собирался доверить ему огромный секрет. — Пессимист. Но с юмором, так что со мной хотя бы не скучно. Элиас улыбнулся — не насмешливо, а почти тепло. — Это точно. Они дошли до беседки, и присели на старую скамью. Вечерний воздух стал прохладным, но Элиас, кажется, этого не замечал, сидя расслабленно, как будто ничего в мире не могло его обеспокоить. Эйдан, напротив, выглядел постоянно в движении — его взгляд, его жесты, даже его поза были наполнены какой-то внутренней энергией. — Вот ты такой спокойный, — заговорил Эйдан снова, глядя в сторону, — но спорим, у тебя в голове крутится миллион вопросов? — Например? — Элиас чуть повернул голову, посмотрев на него. — Например, почему я такой разговорчивый? Или зачем тебе было меня спасать? — Точно не это, — усмехнулся Элиас. — Но ты прав насчёт вопросов. — Ага, так и знал! Все думают, что вопросы — это слабость, а по мне, это как раз сила. Если ты не спрашиваешь, как поймёшь, что происходит? Элиас слегка кивнул, признавая правоту. — А у тебя есть вопросы ко мне? Эйдан повернулся к нему, усмехнувшись. — Конечно. Например, почему ты ходишь один? Обычно такие, как ты, любят держаться группой. — А кто сказал, что мне нужны другие? — спокойно ответил Элиас. — Никто не сказал. — Эйдан посмотрел на него с серьёзным выражением лица, чего от него не часто можно было ожидать. — Но ты, похоже, всё равно тянешься к людям, иначе, зачем бы ты меня спас? Элиас молчал пару секунд, словно обдумывал ответ. — Потому что иногда это правильно. — Хм, интересно, — задумчиво протянул Эйдан, уставившись куда-то в сторону. — А ты вообще понимаешь, что такое "правильно"? — А ты? — парировал Элиас. Эйдан фыркнул, довольный тем, что разговор стал более глубоким. — "Правильно" — это выдумка. Удобная штука, чтобы не сомневаться в своих действиях. Но на самом деле, всё правильно и неправильно одновременно. Всё зависит от точки зрения. — Говоришь, как кто-то, кто отучился философии пару лет. — Ха, не льсти себе, я просто быстро думаю. — Эйдан слегка наклонил голову, пристально глядя на Элиаса. — Но ты ведь не поверишь, если я скажу, что сам не уверен в том, что сейчас сказал? Элиас усмехнулся. — Ты любишь ставить под сомнение собственные слова? — Конечно! — Эйдан хлопнул себя по коленям, будто это было очевидно. — В этом вся суть. Когда сомневаешься, находишь истину. Ну, или хотя бы перестаёшь чувствовать себя идиотом. Элиас, к своему удивлению, понял, что слова Эйдана находят в нём отклик. Его собственная привычка держать всё под контролем, подавлять сомнения и не задавать себе лишних вопросов вдруг показалась не такой уж правильной. — Ты странный, — наконец произнёс он, глядя на своего собеседника. — А ты только понял? — Эйдан рассмеялся, снова откинувшись назад. — Не волнуйся, я привык. Эйдан протянул ноги, обутые в потёртые кроссовки, и положил ладони за голову, глядя на тёмнеющее небо. Вокруг росли высокие деревья, их ветви смыкались, образуя почти замкнутый купол, в котором можно было забыть о внешнем мире. — Вот скажи, Элиас, — начал Эйдан, немного лениво, но с тем же азартом, который ему был свойственен. — Ты веришь в судьбу? Или считаешь, что всё это — просто хаос, который мы пытаемся упорядочить? Элиас посмотрел на него с лёгким прищуром. — Я верю, что всё в жизни зависит от нас. Судьба — удобное оправдание для тех, кто боится сделать выбор. Эйдан хмыкнул, чуть приподнявшись, чтобы взглянуть на собеседника. — Значит, ты из тех, кто считает себя хозяином своей жизни? — Разве это плохо? — Нет, конечно, — Эйдан пожал плечами, ухмыльнувшись. — Просто забавно. Я знаю кучу людей, которые говорят то же самое, а потом винят во всём родителей, обстоятельства, учителей. — А ты? Ты из таких? — А я? — Эйдан сделал паузу, как будто размышлял над вопросом. — Думаю, я где-то между. Я люблю думать, что я всё контролирую, но... иногда проще сказать, что звёзды решили за меня. Это... освобождает. Элиас ненадолго задумался, его взгляд стал сосредоточенным. — Освобождает от чего? Эйдан повернул голову к нему, глаза его весело блестели в полутьме. — От ответственности. Иногда, знаешь ли, приятно почувствовать себя просто частью чего-то большого, чего ты не можешь изменить. Как будто ты капля в океане. — Это звучит... трусливо. Эйдан рассмеялся, искренне, почти задорно. — Трусливо? Элиас, ну ты даёшь. Это звучит реалистично. Ты ведь сам сказал, что все мы выбираем. Так вот, я выбираю иногда быть частью хаоса, а иногда — его архитектором. Элиас слегка улыбнулся краем губ, но ничего не ответил, вновь погружаясь в размышления. — А ты никогда не думал, почему одни люди становятся сильными, а другие ломаются? — внезапно спросил Эйдан, уже без своей обычной иронии. — Сильными? — Элиас сдвинул брови. — Это вопрос воли. — Хм, воли? — Эйдан чуть покачал головой. — Я думаю, что это вопрос обстоятельств. Сильный — это не тот, кто выстоял, а тот, кого не добили. Элиас удивлённо поднял брови. — Цинично. — Реалистично, — поправил Эйдан, снова улыбнувшись. — Слушай, ты ведь сам сказал, что веришь в выбор. Но даже у выбора есть границы. Можно выстоять только до определённой точки. Дальше — чистая удача. — И ты выстоял? Эйдан задумался на мгновение, его улыбка стала немного мягче. — Пока да. Но кто знает, что будет завтра. Элиас не ответил сразу, внимательно глядя на него. Этот парень, с его лёгкой манерой говорить о серьёзных вещах, одновременно раздражал и... вызывал уважение. — У тебя странное сочетание цинизма и оптимизма, — сказал он наконец. — Ага. Это называется баланс, Элиас. Ты ведь знаешь, что это такое, да? Элиас усмехнулся, покачав головой. — Ты удивляешь меня, Эйдан. — Это моя работа, — с наигранной серьёзностью ответил тот. Их разговор тек, как вода, переходя от философии к случайным вопросам, вроде того, что лучше — чай или кофе, и можно ли назвать кошек лучшими друзьями человека. Эйдан, казалось, не уставал говорить, а Элиас всё чаще находил себя втянутым в обсуждения, которые обычно избегал. — Элиас, — вдруг серьёзно сказал Эйдан, опершись на локти и слегка наклонившись вперёд. — Знаешь, что самое страшное в жизни? — Просвети. — Прожить её впустую. — Его голос стал тише, почти шёпотом. — Проснуться однажды и понять, что ты ничего не сделал. Что ты просто существовал. Элиас молчал, смотря на него. Этот парень, с его растрёпанными волосами, небрежной одеждой и шрамами, казался одновременно таким уязвимым и... сильным. — Ты не из тех, кто живёт впустую, Эйдан, — наконец сказал он. — Пока нет, — ответил Эйдан, снова улыбнувшись. — Но я работаю над этим. Элиас хотел что-то сказать, но вместо этого просто кивнул. Он знал, что этот вечер он не забудет. Эйдан был как хаос, но хаос, в который хотелось погрузиться.