Перелистывая страницы, я нашел тебя (Leafing Through The Pages, I Found You)

14-15 лет       Дазай не был до конца уверен, что чувствовал, когда проснулся после попытки самоубийства.       Ему было холодно, грудь болела при каждом вдохе, а бинты царапали кожу. У него также немного болела голова, что случалось с ним редко, а писк аппаратов, помогающих ему дышать, только усугублял ситуацию.       — Добрый вечер, Дазай-кун, — произнес незнакомый голос сбоку, и единственный нескрытый глаз Дазая проследил за звуком до его источника, обнаружив того же человека, которого он мельком видел на мосту перед прыжком. Он все еще был незнаком, но Дазаю не нужна была Книга, кричащая О-П-А-С-Н-О-С-Т-Ь, чтобы он понял, что этот человек был опасным. В его глазах был умный блеск, неспособный скрыть его жестокость, и это заставило Дазая оглядеть его с головы до ног, пока мужчина представлялся как Мори Огай, «врач» Дазая в этой «больнице», куда его «доставили» из-за попытки самоубийства.       "Практикующий врач, очень умный, ему за тридцать, возможно, немного больше, опытный, обученный, но дискредитированный доктор, скорее из-за морально-этических соображений, чем из-за реальных проблем с навыками. Пользователь способности, ближней и средней дистанции. Обучен бою... Не просто врач, а военный врач, вероятно, участвовал в Великой войне. То, как он себя держит, предполагает, что он привык обладать какой-то властью и ему комфортно принимать решения, меняющие жизнь... Значит, тип лидера. Очертания его рта и глаз говорят о невероятной жестокости, эксперт по пыткам и допросам? Что ж, следует знать, что никогда не стоит злить того, кто знает, как собрать тебя обратно, поскольку он также наверняка знает, как тебя разобрать... Садист, но может выдержать удар... Недавно развелся? Нет, не совсем... Но что-то... что-то похожее..."       — Я полагаю, назвать разрыв нашего партнерства разводом не слишком ошибочно, — задумчиво сказал Фукудзава со смущенным румянцем на щеках.       Мори, с другой стороны, одновременно смотрел и запоминал все то, что Дазай понял о нем при их первой встрече, а также поправил волосы, чтобы его лицо было спрятано за ними, и другие не увидели его покрасневших щек. Он предполагал, что может быть показано в этих видениях, и дело даже не в том, как он приобрел свое положение.       Дазай знал очень много о его гораздо более смущающих секретах, чем его предательский приход к власти.       "Амбициозный, хитрый, терпеливый... Манипулирует и оскорбляет, когда того требует ситуация... У него есть, по крайней мере, пять маленьких лезвий и пистолет, чтобы всегда быть вооруженным... Что самое интересное, информационный брокер... Прямо из этой клиники... Как интригующе умно". Дазай помолчал, обдумывая это, прежде чем принять решение. "Тип, который одновременно очаровывает и нервирует. Но он параноик... Он убьет, если не сможет контролировать".       — Интересно, Дазай-сан так же анализировал всех нас, когда мы встретились? — Задумалась Кёка, а Ацуши просто кивнул.       Хигучи, Тачихара, Танидзаки, Наоми и Куникида были поражены легкостью, с которой четырнадцатилетний подросток выяснял так много фактов несмотря на то, что трое из них почти постоянно видели Ранпо за работой.       Ранпо же хихикал про себя над тем, насколько хорошо Дазай мог читать окружающих, что так редко удавалось немногим людям, кроме них двоих.       — А вот и Сосэки-сан, — сказал Хироцу, привлекая всеобщее внимание к тому месту, где он показывал на кота, развалившегося на подоконнике на улице напротив клиники Мори. Он выглядел похожим на любого уличного кота, но теперь они знали, как отличить оборотня от других кошек.       — Значит, он всегда просто присматривал за этим парнем? Разве это не немного жутковато? Особенно когда он был ребенком? — Спросил Тачихара, почесывая голову.       — Честно говоря, я больше удивлен, что кто-то вроде Дазая Осаму не задал ему вопрос по этому поводу, — прокомментировала Хигучи про себя, но Акутагава, по крайней мере, кивнул в знак согласия.       — Дазай-кун, если ты поможешь мне с одним маленьким делом, я обещаю, что научу тебя, как приготовить препарат, который принесет тебе безболезненную смерть, — пообещал Мори из прошлого, и Дазай заметил ложь, но зная, что пока не может раскрыть свои настоящие карты, изобразил волнение.       — Вау, правда?       — Однако, — прервал Мори его радость, — что бы ни произошло дальше, это будет строго конфиденциально. Мне нужно твое обещание ничего не говорить.       "Он ищет алиби?.. Это только что стало интересным... Амбициозный, жестокий человек, информационный брокер с лидерскими качествами, опытный манипулятор и лжец, бывший военный врач, по уши увязший в бизнесе подполья, ищет ребенка, который обеспечил бы ему алиби? Нет, дело не в том, что я ребенок... Дело в том, что я хочу умереть. Ему нужен легко устранимый свидетель... От ребенка-самоубийцы легко избавиться. Увлекательно".       — Да, я обещаю! — Пропел Дазай.       — И все же он болтал об этом перед половиной Агентства и всем командованием Черных ящериц, — со вздохом посетовал Мори. — Тем не менее, не только его показания, но и его навыки более чем обеспечили мое назначение на должность босса. Но теперь, когда я знаю, что старый босс — его дедушка... Это заставляет меня усомниться во многих вещах. Почему он это сделал? Почему он не предал меня позже? Почему он очистил организацию от всех традиционалистов, которые упрямо поддерживали сопротивление Цусима моему руководству?       — Это просто, — ответил Ранпо. — Он ненавидел их так же сильно, как они ненавидели его.       — Дазай не ненавидит, — поправил Чуя. — Он не может собрать достаточно энергии, чтобы беспокоиться об этом. Однако он действительно затаил обиду. Если ты перейдешь ему дорогу, твоя судьба решена. Вот и все. Но я не знаю никого, кого Дазай мог бы на самом деле ненавидеть.       — Я думаю, что Достоевский может быть кандидатом, — предположил Куникида, возвращая очки на переносицу.       — Дазай ненавидит себя, — отмахнулся от него Чуя, в то время как Ранпо кивнул в знак согласия. Как будто кто-то из них думал, что это совершенно нормальный ответ в любой ситуации.       — Не стану уточнять, — сказал Куникида, но Чуя только закатил глаза.       — Сейчас ты его партнер, ты должен был это знать.       — Вот почему Соукоку превосходны, — наигранно сладко проворковал Мори Фукудзаве, отчего бровь того раздраженно дернулась. Мори был, к сожалению, спасен от удушения быстрой перемоткой видений вперед, показывающих выздоровление Дазая под присмотром Мори, а затем их визиты в Портовую Мафию, так как Дазай теперь был помощником Мори.       — Ах, это за месяц до того, как это случилось, — Мори в этот раз он обратил большое внимание на шепотки, ходившие вокруг, поскольку некоторые из более высокопоставленных подчиненных, казалось, узнали Дазая как пропавшего Цусиму.       — Это... ты знаешь, он?       — Он на самом деле все еще жив?       — Я думал, рассказы о нем — это миф!       — Черт, у парня действительно бездушные глаза!       — Я вижу сходство...       — Тс! Не говори так, идиот, ты хочешь, чтобы нас обоих убили?!       — Кому-то действительно удалось поймать его?       — Нет, это не может быть он! Я был там, когда он убежал! Ни один человек не смог бы поймать этого маленького демона!       — Я согласен; у него гены Гэнэмона-сама. Этот мутный доктор не смог бы поймать его.       — Я не знаю... Этот доктор подозрителен... Если бы мне однажды пришлось встретиться с ним в аду, я бы предпочел остаться с дьяволом.       — К черту и его, и дьявола, только держите от меня подальше этого сопляка!       — Но это действительно он? Пропавший Цусима?       — Думаю, мы очень скоро узнаем, да?       Старый босс определенно узнал Дазая. Последние четыре года он был одержим мыслями о своей покойной любимой дочери и ее муже, но как только эти лихорадочные, болезненно-желтые глаза остановились на четырнадцатилетнем мальчике, старик оживился. На пару дней его хорошее настроение взяло верх над болезнью, и он даже смог ненадолго встать с постели. Даже его решения казались более рациональными. Это убедило всех в том, что Дазай действительно был Цусимой Сюдзи. Некоторые из традиционалистов, ярых сторонников босса Цусимы, даже подошли к Мори, чтобы лично поблагодарить его за его услуги. Дазай получил массу удовольствия, наблюдая, как доктор изо всех сил старался не дернуться, когда понял, что случайно выстрелил себе ногу.       Тем не менее, Мори получил большое признание и авторитет за то, что сумел вернуть пропавшего Цусиму, даже не осознавая этого. Дазай просто молчал, позволяя Мори думать, что признание было вызвано его медицинскими навыками, улучшающими здоровье старика. Однако он не смог промолчать, когда к нему подошла пара традиционалистов, поклонилась ему и обратилась к нему по имени, которым он больше не пользовался, пожелав ему теплого возвращения в место, которое он считал адом.       — Отныне я хочу, чтобы ко мне обращались как к Дазаю Осаму. Мое имя при рождении причиняет мне слишком много боли, когда я вспоминаю своих родителей и тетю, — Дазай был вежлив, разговаривая с ними, зная, что если сейчас разозлит их или вызовет подозрения, это только вызовет ненужные проблемы в дальнейшем.       Годы спустя он не был уверен, были ли эти люди настолько доверчивы или им просто не терпелось поцеловать его в задницу, поскольку было ясно, что старик долго не протянет, а в его завещании Цусима Сюдзи давным-давно был объявлен преемником Портовой Мафии.       — Простите, что?! — Воскликнули Куникида, Хигучи и Тачихара, уронив свои челюсти.       — Ах, это бы объяснило, почему традиционалисты прислушивались к свидетельству Дазай-куна как к чему-то надежному, по крайней мере, достаточно долго, чтобы я смог утвердиться в должности босса, прежде чем поняли, что у меня не было намерения идти по стопам старого босса, — размышлял Мори. — Дело не в том, что у меня был ребенок в качестве свидетеля, а дети плохо умеют лгать, а в том, что у меня был этот конкретный ребенок в качестве свидетеля. Будь это любой другой, кроме Дазай-куна, вероятно, мне давным-давно всадили бы три пули в грудь.       — Кажется, с каждым днем ты должен Дазаю все больше и больше, Огай.       — Мы все обязаны Дазай-куну больше, чем осознаем, Юкичи, — пропел Мори.       Дазай понимал, что несмотря ни на что, они будут придерживаться традиций, ожидая наследника Цусимы и какое-то время будут следовать приказам, но в конечном счете они станут проблемой Мори, так что они ему были безразличны.       Однако, даже если большинство традиционалистов были довольны, оставив его и Мори в покое, поскольку старый босс вскоре потерял заряд энергии, который он получил от того, что его одержимость снова оказалась в пределах досягаемости, семья Цусима и их ближайшие сторонники, надеявшиеся посадить на трон мафии наследника Цусиму, были гораздо менее готовы позволить отдать все в руки судьбе, потеряв возможность откусить от пирога.       Вот почему однажды Дазай вернулся в клинику, где они с Мори жили в осаде. Учитывая все обстоятельства, не так уж необычно; Мори был информационным брокером и подпольным врачом. Иногда люди думали, что могут заставить этого подонка делать то, что они хотят. Обычно Мори и Элиза разбирались с этим до того, как дело слишком разгоралось, но когда Дазай почти бесшумно приблизился к зданию, он заметил, что люди, охраняющие это место, были в защитных противогазах, и когда он подошел к ним, вокруг него вспыхнула Исповедь Неполноценного Человека.       "Способность, распространяющаяся по воздуху, способная вырубать людей", предположил он, вздыхая и начиная осматривать свои карманы. Пальто, которое Мори подарил ему, было удобным местом для хранения всевозможных хитроумных, удобных маленьких инструментов, включая холодное оружие. Он думал, что спрятать пистолет тоже было бы легко, но Мори до сих пор не дал ему пистолет, несмотря на то, что научил его стрелять из него.       — Ты научил четырнадцатилетнего подростка стрелять из пистолета? — Спросил Фукудзава с явным неодобрением.       Мори смерил его невозмутимым взглядом.       — Я завербовал двух пятнадцатилетних подростков в мафию и еще дного одиннадцатилетнего подростка на Великую войну. Ты действительно думаешь, меня волнует, что четырнадцатилетний подросток умеет стрелять из пистолета? Ну, на самом деле, мне было не все равно. Дазай-кун должен был быть моим свидетелем! Я не мог позволить ему умереть.       — Ты фактически отправил его на смерть во время дела Арахабаки, — невозмутимо произнес Чуя, и Мори вспотел от того, насколько равнодушным он казался.       Дазай подсчитал, что у него было под рукой, анализируя сложившуюся ситуацию. Он легко мог просто оставить Мори здесь умирать от рук, без сомнения, жадных родственников Дазая, но Мори на самом деле был интересным. Как бы сильно Дазаю не хотелось это признавать. Он был первым человеком, встреченный Дазаем, который, казалось, действительно соответствовал его образу мыслей. Не в интеллекте; у Дазая было чувство, что опыт Мори был единственным, что удерживало его на одном уровне с четырнадцатилетним подростком. Мори определенно не был таким умным, как его отец или Масаока-       — Эй!       — Заткнись, Огай.              …но в этом человеке было что-то темное и злое, что говорило с чем-то глубоко внутри Дазая. Это одновременно вызывало у него отвращение и интриговало его. Мало того, Мори, казалось, был заинтересован в том, чтобы бросить вызов интеллекту Дазая, настаивая на обучении его различным навыкам и другим вещам. Он обучил его надлежащим медицинским навыкам и, казалось, был весьма доволен тем, что Дазай не шарахался от крови и какими невероятно твердыми были его руки, когда он держал скальпель. Мори был заинтригован тем, как быстро Дазай впитал все знания из медицинских учебников, — на самом деле, гораздо более подробных, чем те, которые были в библиотеке в медицинском отделе, поэтому Дазай не только освежил свои знания, но и узнал попутно много новых вещей, — и тем, как они играли в шахматы после того, когда Мори понял, что он умеет. Мори испытал почти маниакальную радость, обнаружив, что они сравняли счет друг с другом, а проигрыш или выигрыш зависели, в основном, от того, насколько быстро Дазаю надоедало играть.       Короче говоря, жизнь с Мори оказалась более или менее интересной, хотя и не настолько, чтобы Дазай мог сказать, что он привязан к доктору. Мори был не похож ни на кого, кому он до сих пор уделял хоть каплю своего внимания, и не в хорошем смысле. Если бы Дазай меньше хотел умереть, он бы убежал как можно скорее, но поскольку он искал безболезненный способ умереть, лучшим вариантом на данный момент было остаться и совершить набег на медицинские шкафы Мори.       По крайней мере, Мори собирался помочь ему отомстить за тетю. Возможно, даже за всю его семью, даже за родителей, в зависимости от того, насколько полезным он окажется. Но сейчас, Мори планировал переворот против дедушки Дазая, заставляя главу клана Цусимы долго ждать.       "Вот почему я не доверяю взрослым, когда они говорят, что хорошо справятся с работой", подумал Дазай со вздохом, составляя план и, наконец, приступая к его реализации.       — Ты никогда не упоминал, что Дазай спас тебя, Огай-доно, — обвинила Коё, но Мори выглядел таким же озадаченным, как и остальные.       "Но сначала", подумал Дазай, доставая телефон, который дал ему Мори, и просматривая жалко маленький список контактов, которые Мори записал в качестве людей, которым он доверял Дазая. Дазай даже не был знаком со многими людьми из списка, но он ни за что не собирался звонить полковнику. Он был бы хорошим сторонником захвата власти Мори, но у Дазая такое чувство, что он мог бы просто перерезать себе горло, если бы увидел его прямо сейчас. Вместо этого он выбрал контакт простой шестерки с мощной способностью, Рэндо. У Дазая было чувство, что он пригодится. Он тоже еще не встречался с ним, но что-то подсказывало ему, что он должен быть интересным.       — О, черт возьми, — выругался Чуя, и никто даже не спросил его, что он имеет в виду. Видения явно собирались показать многое, вероятно и то, что объяснило бы реакцию Чуи.       Мори, Коё и Хироцу, с другой стороны, просто качали головами и дивились тому, как переплетаются нити судьбы, соединяя человеческие жизни, вне зависимости от того, нравится им это или нет.       Вызвав подкрепление, Дазай, наконец, подошел к зданию. Прожив так долго на улице, Дазай знал все лучшие способы застать кого-то врасплох, воспользоваться их удивлением и тем фактом, что люди недооценивают детей. Эти люди здесь были простыми рядовыми, они не сразу узнали бы в нем ни помощника Мори Дазая, ни пропавшего Цусима Сюдзи, вернувшегося к жизни, чтобы преследовать своих вероломных родственников. Они, вероятно, подумали бы, что он был травмированным ребенком, нуждающимся в лечении, учитывая, что он был с головы до ног забинтован, во всяком случае, насколько хватало глаз. Так что, изобразив боль, он подошел к стоящим охранникам.       — Кто там идет?! — Один из них немедленно потребовал ответа, и Дазай притворно захныкал, уклоняясь якобы от страха.       — Это всего лишь ребенок, расслабься, — фыркнул другой, которому явно наскучила служба в охране. — Наверное, жалкая уличная крыса. Что тебя так напугало, а?       — Король Овец тоже «мальчишка» и «уличная крыса», и я не вижу, чтобы у тебя чесались руки затеять с ним драку— проворчал первый охранник, и Дазай приложил все усилия, чтобы не встрепенуться. Информация об Овцах, особенно об их «Короле», была в основном основана на слухах, но это была группа подростков, действовавшая как банда и занявшая территорию трущоб в городе Сурибачи, поселении, построенном в кратере, из которого Дазай был спасен около шести лет назад. Он вспомнил, что одна из Овец действительно предложила ему присоединиться не так давно, в течение последнего года, но Дазай был доволен жизнью со стариком, обучением детей и подростков, чтением книг и занятиями паркуром с группой людей, которой теперь не было в живых. Библиотеки и Масаоки тоже не было больше. Если бы его спросили сейчас... Нет, он, вероятно, все равно сказал бы «нет». Он сам был еще ребенком, и, по сути, у него не было никаких намерений нянчиться с другими детьми.       Однако ходили слухи, что этот Король Овец обладает очень мощной способностью. Его называли гравитационным манипулятором. Говорили, что он способен летать и выходить невредимым из любой перестрелки, в которую он ввязывался. Ребенок того же возраста, что и Дазай, с особенными чертами лица, хотя никто не мог указать, что это были за «отличительные» черты. Ленивые мерзавцы не могли правильно запомнить даже такую простую информацию, слишком напуганные «десятикратной расплатой», которой были известны Овцы или их Король.       Но сейчас это не важно. Он разберется с этим в другой раз.       — Так, так, так, ты только посмотри на это, — поддразнила Йосано, послав Чуе ухмылку. — На этот раз Дазай поставил тебя на второе место.       Чуя пристально посмотрел на нее. Он ничего не сказал обо всех тех случаях, когда он был вторым после другого рыжего, который украл сердце Дазая и унес его с собой в могилу, оставив Чуе беспорядок, который он мог бы собрать обратно, если бы только Дазай позволил ему.       — Мори-сэнсэй дома? Мои раны действительно болят, и бинты зудят. Он очень нужен мне, чтобы заменить их и дать мне лекарства, — спросил Дазай, округлив глаза и отвернувшись от света, чтобы его зрачки расширились. Он задавался вопросом, приняли ли бы эти идиоты его за наркомана. Он был достаточно худым и бледным, и у него были довольно большие мешки под глазами, чтобы сойти за наркомана. Не то чтобы это имело значение.       — Извини, парень, никому не разрешается входить или выходить, — небрежно сказал второй охранник, доставая сигарету и прикуривая ее только для того, чтобы получить нагоняй от более встревоженного охранника. Пока эти двое ссорились, Дазай достал скальпели, которые прятал в рукавах. Руководствуясь наставлениями Мори и своими собственными расчетами, он слегка подпрыгнул, чтобы дотянуться до шеи охранника-параноика, схватил его за голову и быстро провел острым лезвием по мягкой коже и сухожилиям его шеи. Кровь брызнула другому охраннику в лицо, ослепив его глаза, и он запаниковал, но Дазай был так же быстр, когда, позволив первому охраннику упасть на землю, метнул скальпель, чтобы вонзить его в горло другого. Он тоже упал на землю, все еще живой, захлебываясь собственной кровью, и Дазай сжалился над ним, нанеся еще один удар, чтобы положить конец его страданиям.       Сотрудники Вооруженного Детективного Агентства, по большей части, выглядели больными от такого будничного насилия со стороны детской версии их коллеги, несмотря на то, что видели, как он делал подобные вещи раньше. Фукудзава и Кёка восприняли это лучше всех, хотя Кёку, похоже, немного затошнило от воспоминаний о ее собственном неудачном прошлом наемной убийцы. Йосано, с другой стороны, вообще отказалась смотреть. Она уверена, что сейчас Дазай очень сожалел, что оставил Мори в живых тогда.       Члены Портовая Мафия, с другой стороны, были просто удивлены, что это вообще произошло, поскольку Дазай никогда не рассказывал про это. Похоже, что единственным, кто имел хоть какое-то представление об этом событии, был Рэндо, и он унес этот секрет с собой в могилу, как и многие другие.       Убедившись, что охранники мертвы, Дазай забрал их оружие и запасные магазины, прежде чем направиться в саму клинику. Он довольно хорошо ориентировался, поэтому был осторожен с местами, где скрипел пол, и знал, насколько широко нужно открывать любые двери, прежде чем они произведут шум, который может предупредить противников о его присутствии. Первый этаж по глупости не охранялся, но тот факт, что на лестнице на второй этаж стояли два охранника, отчасти компенсировал это. Дазаю повезло, что лестница не выходила прямо к входным дверям. Это сделало бы ситуацию излишне сложной. Как бы то ни было, он просто достал пистолет, и, похоже, первый охранник был умнее, чем казалось на первый взгляд: на его пистолете был глушитель.       Дазай тщательно прицелился и как раз в тот момент, когда один из охранников беспокойно зашаркал ногами, выстрелил, попав ему в лодыжку, отчего она подкосилась. Парень упал, застонав от боли, и когда его коллега выкрикнул его имя, он скатился с лестницы, сильно ударившись. Даже с расстояния нескольких метров и в этой темноте Дазай мог разглядеть уродливый, неестественный угол, под которым находились его шея и голова, и он мог видеть, что он не дышал.       — Черт! — Выругался другой охранник, осторожно спускаясь по лестнице, боясь, что он тоже может упасть. К счастью, у руки мертвого парня также был открытый перелом, так что повсюду было много крови, из-за чего другой охранник даже не заметил простреленную лодыжку. — Черт! Из всего... — Он не успел договорить, поскольку Дазай осторожно бросил другой скальпель. Через несколько секунд охранник был без сознания на земле. Чтобы быть уверенным, что он не побеспокоит его больше, Дазай перерезал ему горло.       Проведя последнюю проверку первого этажа, Дазай начал подниматься по лестнице, считая комнаты и прикидывая, где сейчас может находиться Мори. Он решил, что наиболее вероятным вариантом был собственный офис Мори. В нем был только один вход и одно окно, а также наименее опасное оборудование, к которому легко получить доступ. Теперь, когда он был на открытом месте и Исповедь Неполноценного Человека все еще дезактивировала чужую способность и испускала свечение в этой темноте, он должен был быть особенно осторожен. Дазай предположил, что каждая комната охраняется, поэтому достал несколько монет, которые были у него в кармане, и позволил им покатиться по коридору. Из-за тишины даже такой слабый звук привлек чье-то внимание.       — Иди посмотри, что это! — Рявкнул кто-то приказ, и кто-то еще, ворча, вышел из одной из комнат в самом конце. Это приятно удивило Дазая — его противники, очевидно, были идиотами, которые охраняли только переднюю и заднюю часть. Это означало, что все остальные комнаты были пусты. Дазай подождал, пока ворчун подойдет ближе, небрежно «осматривая» все вокруг.       — Здесь ничего нет!       — Просто взгляни, черт возьми!       — Черт, хорошо!       "Отсутствие должного общения", заметил Дазай, пока готовил пистолет с глушителем. "Они не скоординированы, не подозревают, что четверо их людей уже мертвы и что внутри уже находится злоумышленник. Жалко".       — Ну, теперь мы знаем, почему Дазай-сан всегда так злится, когда кто-то не делает докладов должным образом, несмотря на то, что он вполне способен на это, — прокомментировала Гин, и ее брат хмыкнул в знак согласия.       Как только очередной член банды снова крикнул, что ничего нет, Дазай прострелил ему оба колена, когда тот был достаточно близко, прежде чем смягчить его падение, чтобы перерезать ему горло, прежде чем тот успеет закричать. Дазаю не повезло со скальпелем, он каким-то образом застрял в горле мужчины.       — Э-это может случиться? Э-это может случиться? — обеспокоенно спросил Тачихара, и оба врача, мрачно кивнули. Тачихара сглотнул.       Запас скальпелей истощался, но, к счастью, у этого парня был с собой нож, увеличивший количество ножей в коллекции Дазая до трех. С двумя пистолетами и дополнительными боеприпасами этого должно быть достаточно.       Ему удалось выманить еще двух членов банды, которых послали посмотреть, куда исчез предыдущий, которого он только что убил, и он быстро расправился и с ними, целясь ножами в сердце вместо того, чтобы использовать скальпели как раньше. Эти двое были стрелками. У них были пулеметы. Дазай не пережил бы столкновения с этим.       — Иисус Христос на мотоцикле! — Прохрипел Тачихара, заработав недовольные взгляды. — Что? Это вроде как круто. Но вы все серьезно собираетесь игнорировать то, что здесь происходит? — Спросил он, указывая туда, где из одной из комнат вышли еще двое людей, на этот раз определенно услышавших шум, стрелявших из большего количества пулеметов и заставивших Дазая спрятаться в одной из пустых комнат, до которой ему удалось добраться. Он огляделся, его глаза победно сверкнули, когда он заметил кислородный баллон, который Мори редко использовал для своих пациентов, если они не были исключительно полезны. Как в случае с Дазаем. Быстрый стук по металлической поверхности подтвердил, что это был один из полных экземпляров, и Дазай быстро поднес его к двери. Он пару раз выстрелил в членов банды из пистолета без глушителя, заставив их пригнуться и на мгновение прекратить огонь, в тот момент, когда ему нужно было бросить баллон, прицелиться из другого пистолета и попасть в цель.       Сразу же кислород под давлением вырвался наружу, и продолжающиеся попытки стрельбы фактически просто подожгли этих людей в результате последовавшего еще более сильного взрыва. Дазай закутался в пальто, когда жар распространился по коридору, некоторые языки пламени даже почти лизнули его одежду, прежде чем весь излишек кислорода выгорел. Высунув голову из-за угла, он обнаружил три мертвых тела и еще одного тяжело раненого человека; скорее всего, подкрепление. Пострадавший, вероятно, долго не проживет; противогаз был поврежден, так что он определенно отключится, а из-за потери крови у него либо наступит шок, либо он окажется на пороге смерти.       Дазаю почти стало жаль его, но ему пришлось нырнуть за угол, когда еще трое человек вышли из комнаты в самом конце, кабинета Мори. Место, где, как он предполагает, держали доктора. Он недостаточно хорошо рассмотрел их, поэтому не был уверен, был ли кто-нибудь из его бесполезных родственников на месте преступления, но он уверен в одной вещи, которую увидел мельком: кожа. Лицо.       Он нашел пользователя способности.       Однако двое других также были хорошо вооружены, и у одного из них была какая-то разрушающая способность, основанная на прикосновении, об этом говорило то, как он случайно разрушил стол с довольно дорогой вазой, просто врезавшись в нее. Мори будет зол из-за этого; ему действительно нравилась эта ваза. Но это проблема на потом, потому что еще люди вышли из одной из ближайших к офису Мори операционных, последней непроверенной комнаты. Теперь там было всего семь человек, и у Дазая не было достаточно пистолетов или ножей, чтобы закончить это самостоятельно.       Пользователи способностей не имели для него значения, Исповедь Неполноценного Человека защитит его, но он все равно был не менее невосприимчив к оружию, чем обычный человек.       Тем не менее, ему нужно было продержаться до прибытия подкрепления. И ему нужно было отключить пользователя способности, усыпляющего всех.       Лежа на полу и позволяя выглядывать из-за угла только кончику пистолета с глушителем, Дазай глубоко вздохнул и попытался представить, где он видел человека без маски; он не слышал никакого движения или шарканья ног, только приглушенный шепот и немного рвотных позывов при виде сцены, которую он устроил этим взрывом. Все должны быть в том же положении, в каком он видел их в последний раз. Доверяя своим расчетам и памяти, он нажал на спусковой крючок.       Глухой удар возвестил о падении тела на пол, за которым последовали удивленные и испуганные вскрики.       Исповедь Неполноценного Человека перестала светить.       "Бинго".       Дазай немного скорректировал прицел и все же, даже среди всей этой суеты, ему удалось кого-то подстрелить. Предположительно того, у кого способность к расрушению. Он не хотел, чтобы все здание рухнуло им на головы. Ему хватило этого пару месяцев назад.       — В комнате в конце коридора!       — Открыть огонь!       — Стреляй, черт возьми!       — Черт, — пробормотал себе под нос Дазай, когда они начали двигаться, стреляя и осторожно приближаясь к его укрытию. В этой комнате было не так уж много мест, где можно было спрятаться, и определенно ничего, что могло бы спасти его от выстрелов. Он скорректировал прицел и подумал, что ему удалось убить по крайней мере еще одного, но ему удалось только поразить кого-то в несущественное место: в руку, плечо или бок. Жаль, что это не бедро; он не смог бы двигаться.       — Просто убей этого маленького засранца!       — Мяу, — раздалось у него за спиной, и Дазай резко повернул голову. Он обнаружил знакомого трехцветного кота, который сидел на окне и наблюдал за ним своими слишком знакомыми глазами, лениво помахивая хвостом из стороны в сторону.       — Итак, ты, наконец, решил показать себя, — сказал Дазай шепотом. — Как раз вовремя.       Он отошел от двери, прячась от прямого взгляда, когда оставшиеся члены банды, наконец, пришли в комнату, готовые открыть огонь, но их встретил всего лишь кот.       — Глупый кот? — Пробормотал один из них.       — Тебе следует подумать дважды, прежде чем обзывать тех, кто лучше тебя, — раздался мужской голос, перед тем как кота поглотила вспышка света, а затем и настоящий взрыв, снесший с собой половину комнаты, хотя, к счастью, никаких стен, только окно, шкафы и оборудование, которое Мори держал там. Члены банды лежали мертвыми за пределами комнаты, шеи и позвоночники были сломаны из-за удара об стену. Тем временем Нацумэ Сосэки, во всей своей человеческой красе, ухмылялся единственному сыну своего покойного друга.       — Наконец-то мы встретились, Дазай-кун.       Дазай, к удивлению всех, но в то же время никого, просто уважительно кивнул.       — Сэнсэй.       Им больше не показывали взаимодействие между Нацумэ и Дазаем, вместо этого сцена переместилась туда, когда наконец прибыло подкрепление, и Мори уже был близок к пробуждению. Рэндо возглавлял атаку, рыская по клинике со своей способностью вокруг себя в качестве щита. Он вздохнул с облегчением, когда нашел доктора и «ассистента» живыми и невредимыми в разгромленном офисе, оба немного окровавленные и грязные, но в целом в порядке.       Дазай, однако, сосредоточился на своей способности. Эти желтые квадраты выглядели довольно знакомо... Он просто не мог точно сообразить, откуда они.       — Дазай-кун, с тобой все в порядке? — Спросил Рэндо, осматривая ребенка, пока другие «медики» Портовой Мафии проверяли личного врача босса. В глазах Рэндо мальчик выглядел ужасно маленьким в этом огромном пальто и одежде на размер или два больше, чем нужно. В его видимом глазу также было пустое выражение, которое он принял за шок, поэтому Рэндо, несмотря на то, что все время мерз, снял куртку и завернул в нее ребенка. Дазай удивленно моргнул, глядя на него, и это побудило Рэндо также обернуть его шарфом. — Не нужно беспокоиться, Дазай-кун, теперь все будет хорошо. Ты можешь рассказать нам, что произошло?       Чуя фыркнул, увидев, как Дазай обвел европейского шпиона вокруг своего мизинца только тем, что тот пару раз моргнул своим большим красивым глазом.       — Подумать только, всего год спустя Рэндо был бы первым, кто осознал, что у Дазая есть потенциал стать мастером пыток.       — Мастер, чего простите?!       Куникиду проигнорировали, чтобы посмотреть, как Дазая и Мори выводят из клиники.       Мори вздохнул.       — Мне потребовались недели, чтобы привести это место в порядок и заменить все, что было сломано или повреждено. С другой стороны, нам с Дазай-куном было приказано жить в штаб-квартире, что значительно облегчало составление заговора. Дело было сделано всего через две недели после этих событий.       Даже когда все больше и больше людей толпилось повсюду, выводя Мори и осматривая место происшествия, на которое они наткнулись, внимание Дазая оставалось на Рэндо.       "Интересно. Говорят, что Рэндо-сан был найден страдающим амнезией. Даже «Рэндо-сан» — это не его настоящее имя, а скорее то, как мы его называем... Он определенно иностранец... Он ведет себя необычно... Он не был простым гражданским лицом, пока его не схватила мафия. Во-первых, он похож на человека, привыкшего хранить секреты... Шпион?"       — Дазай-сан, конечно, может быть пугающим, — пробормотал Ацуши, но Акутагава ударил его по голове.       — Заткнись к черту, дзинко.       — Пошел ты!       "Иностранец, страдающий амнезией, бывший шпион с мощной способностью... Подчиненный, завербованный вскоре после взрыва в Сурибачи... Проявление способности, с которой я, по-видимому, знаком... Я понял. Мне нужно будет приглядывать за Рэндо-саном. При всей его доброте и секретах, он наверняка будет очень интересным".       — Дерьмовая Скумбрия давным-давно разгадал Рэмбо, ха. Вероятно, мне следует использовать это как доказательство его обмана, чтобы он перестал называть меня своей проклятой «собакой на всю жизнь», — проворчал Чуя без запала. Все остальные просто вспотели, хотя те, кто был не в курсе истории, задавались вопросом, о чем, черт возьми, он говорит.       Сцена снова изменилась, и, наконец, произошло событие, которое некоторые из них узнали. Похоже, все быстро перенеслось к событиям спустя две недели. Они наблюдали, как Мори склонился над больным боссом, который выглядел более костлявым, чем когда они впервые увидели его после возвращения Дазая. Теперь он выглядел как мужчина, которого Чуя помнил с тех пор, когда ему было пятнадцать. Он все еще помнил, как испугался, когда красная коса, казалось, ударила Дазая во второй раз, и облегчение и изумление, которые он почувствовал, когда гипс разлетелся вдребезги, коса сломалась, обнажив сталь под гипсом, которую Дазай, очевидно, таскал с собой весь день.       — Как ты себя чувствуешь, босс? — Профессионально спросил Мори из прошлого, скрестив руки за спиной, наблюдая за человеком, который становился все более и более неуравновешенным после кратковременного восстановления здоровья.       — Убейте их. Убейте их. Вражеские организации, военная полиция... Все те, кто противостоит Портовой Мафии, убейте их, — лихорадочно скомандовал старый босс, его взгляд был отстраненным, казалось, он видел что-то, что мог видеть только он, сумасшедший и отчаявшийся, не похожий на одного из самых могущественных лидеров подполья в Йокогаме.       — Это иррационально, — возразил Мори ровным тоном, но в его глазах было глубокое неодобрение такого безрассудства. Пустая трата ресурсов и людей, не говоря уже о том, что это втянуло бы их в войну, не похожую ни на одну другую в истории Йокогамы. Военная полиция разбила бы их в мгновение ока, чего они не могли себе позволить.       — Не имеет значения, сколько людей умрет. Просто убей их. Убей их, убей их, убей их всех, — продолжал он бормотать, когда Мори вздохнул и достал скальпель.       — Понял, босс, — с притворным смирением сказал доктор. — Как пожелаете.       Быстрым движением запястья Мори перерезал старику горло, кровь брызнула и покрыла его и стену рядом, прежде чем растеклась по кровати и простыням, окрасив их в темно-красный цвет.       — Босс трагически скончался от своей болезни, — объявил Мори, выпрямляясь и поворачиваясь к Дазаю с безумным выражением в глазах. — Он оставил завещание, в котором назначил меня следующим боссом.       Они все повернулись в ту сторону, куда смотрел Мори в прошлом, в ту сторону, куда все это время смотрел Мори в настоящем. Теперь, когда они задумались об этом, они были поражены, увидев четырнадцатилетнего Дазая, завернутого в пальто Мори и бинты, с видимым только одним глазом и кровавой луной за его спиной, которая освещала его красным светом, бесстрастно наблюдающим, как кровь его дедушки пропитывает простыни и окрашивает лицо его «опекуна».       — Ты свидетель этого.       Дазаю было все равно, он никак не отреагировал. Он просто наблюдал, как холодеет тело главы клана Цусимы, и задавался вопросом, приложил ли он руку к безумию этого человека. На его лице было то же выражение, которое он видел у него в один из немногих редких случаев, когда видел его мельком после смерти родителей. Его маниакальная потребность контролировать мир, чтобы сохранить последнее, что осталось от Цусимы Тэйн и Гэнэмона, причинила всем столько неприятностей и привела к его смерти.       "Хорошо. Возможно, моя семья наконец-то может быть спокойна... Нет, все еще есть люди, которым нужно отомстить. Я пока не могу умереть".       Но вскоре, после того, как он все уладит, ему придется это сделать.       И он заберет Книгу с собой.