Перелистывая страницы, я нашел тебя (Leafing Through The Pages, I Found You)

10-11 лет       Цусима Сюдзи был выписан из больницы, все еще находясь в полном бессознательном состоянии, под опеку своего дедушки, вопреки письменному завещанию его родителей, утвержденному судом.       — Начало конца, я полагаю, — пробормотал Хироцу, пытаясь собрать все воедино. Он вспомнил, как проводил расследование в сгоревшем поместье в Аомори. Он вспомнил разговор с Нацумэ. Он вспомнил, как вскоре после этого, по какой-то причине, босс стал чем-то одержим, а затем, возможно, год спустя, почти полностью впал в безумие.       — Не тот ли это плохой человек, с которым его мать не хотела, чтобы Сюдзи-кун разговаривал? — Спросил Кэндзи, обеспокоенно нахмурившись. Он ни разу не улыбнулся после смерти Чиби. Никто из них не улыбался. У них было чувство, что они не будут улыбаться в ближайшее время.       — Так и есть, Кэндзи-кун, — устало ответил Ранпо. — К сожалению, так и есть.       — По крайней мере, мы знаем, что Дазай-сан больше не с ним, — оптимистично ответил Кэндзи, и все они коллективно подумали, что этого мальчика нужно защитить любой ценой за то, что он такой милый.       — Хотя, мы должны признать, он был довольно крутым для девятилетнего ребенка, — сказал Тачихара в попытке поднять настроение, зная, что, без сомнения, достаточно скоро будет больше вещей, которые приведут их в уныние теперь, когда мальчик оказался в руках широко известного своей жестокостью человека.       — Я полагаю да, — согласился Куникида, поправляя очки повыше на носу. — Хотя действительно возникает вопрос, почему он не прилагает больше усилий к полевой работе, если у него есть подготовка.       — Дазай-кун обучен убивать, — ответил Мори, хотя даже он, казалось, не решался испортить им настроение еще больше. Мрачная атмосфера делала даже его подозрительным. — Чуя-кун мог бы легче всего подтвердить это, но если Дазай-кун должен сражаться, то он только убивает, иначе же он сам будет убит. В прошлом, когда он был с нами, это то умение, в котором он нуждался и которым должен гордиться. Но если он собирается продолжать притворяться паинькой...       — Он не может использовать свои навыки в полной мере, — вмешался Фукудзава, прежде чем Мори успел спровоцировать его сотрудников в такой эмоциональный момент. Он сердито посмотрел на своего бывшего партнера, но Мори только пожал плечами. — Его, вероятно, спросили бы об этом, и его старое досье снова появилось бы на свет после всех усилий, которые были приложены для его уничтожения. Вот почему Дазай попросил меня не требовать его носить с собой смертоносное оружие, несмотря на то, что мы оба знаем, что у него всегда при себе будет пистолет, запасной пистолет, не менее пяти обойм, не менее трех лезвий, яд и электрошокер.       — Да, это то, что никогда не изменится, — согласился Чуя. — Ты должен просто радоваться, что он перестал носить дробовик.       — Дазай-сан раньше носил дробовик? — Спросили оба ученика Дазая, один из которых интересовался, как дробовик попал к нему в руки и почему он повсюду носил его с собой, а другой задавался вопросом, как он его носил, потому что был почти уверен, что никогда не видел его при нем.       Чуя смерил их невозмутимым взглядом.       — Когда нам было по семнадцать, Дазай носил с собой целую снайперскую винтовку, пока какой-то идиот не сломал ее. Это был подарок от Оды. Излишне говорить, что этот идиот больше никогда не видел дневного света.       — Дазай-сан убил его!? — Испуганно пискнул Ацуши, но Чуя покачал головой, когда сцена вокруг них превратилась в знакомый водоворот красок.       — Нет. Бедняга все еще гниет в самой темной камере в подвале Портовой Мафии, лишенный какой бы то ни было сенсорной информации, за исключением случайных звуков приходящих покормить его охранников и цепей на его теле.       Глаза Кёки загорелись узнаванием.       — Акутагава-сан однажды наказал меня за разговор с ним. Я думаю, он расплакался, когда впервые услышал мой голос.       — Это был прямой приказ Дазая-сана, — это было все, что сказал Акутагава в свою защиту, когда в его сторону было брошено несколько неприязненных взглядов, в том числе от Коё. Коё пришлось недовольно фыркнуть и отпустить это, зная, что нет смысла держать обиду на кого-то, выполняющего приказы Дазая, в то время как Вооруженное Детективное Агентство не было уверено, как им следует реагировать на это.       К счастью, в этот момент буйство красок улеглось, показав знакомый кабинет с окнами от пола до потолка, единственным столом, стулом и грандиозными двойными дверями на противоположной стене. Посреди комнаты стоял человек, которого узнало еще меньше людей. Фактически, только руководители, босс и командир Черных Ящеров признали в высоком, крепком, мускулистом мужчине Полковника. Он все еще был одет в свою изодранную военную форму и пояс дзюдоиста, но сейчас на нем были военные ботинки, а не высокие деревянные сабо, которые он обычно носил в то время, когда Чуя знал его. Его волосы все еще были короткими и напоминали иглы, но он определенно выглядел моложе, чем на момент своей смерти. Понятно, учитывая, что это произошло за пять-шесть лет до того, как это произошло.       На полу перед ним, избитый, в синяках, с красными просачивающимися сквозь бинты пятнами крови на тонких, хрупких на вид предплечьях, был не кто иной, как десяти, возможно, одиннадцатилетний Сюдзи. Он больше не был одет в хорошо сидящую, удобную, дорогую одежду, какую он носил до сих пор; вместо этого он был одет в рваную и поношенную черную одежду, которая явно не видела стирки или иголки неделями, если не дольше. Его когда-то красиво вьющиеся волосы были обрублены почти до черепа, устрашающе сочетаясь по стилю с волосами его отца. Костяшки пальцев были в синяках и ссадинах, и на нем не было обуви.       — Вставай, парень, — приказал старый босс, наблюдавший за происходящим из-за стола. — Ты еще не закончил свое обучение.       Полковник нахмурился, увидев жалкое зрелище, которое он создал, "обучая" мальчика, но не осмелился выступить против своего босса. Вместо этого он просто протянул руку и поставил мальчика на ноги. Сюдзи определенно был немного выше, но он все равно был таким маленьким по сравнению с этим неповоротливым мужчиной, что большая часть зрителей почувствовала себя плохо, наблюдая, как он неуклюже уклоняется от удара, который мог бы сломать ему ребра, если бы пришелся в цель.       — Молодец! Не отставай, сопляк! Ты молодец! — По-своему похвалил Полковник, испытывая облегчение от того, что не нанес еще одного удара, который определенно отправил бы мальчика в отделение неотложной помощи. Снова.       — Не будь к нему снисходителен, — приказал босс, заставив мальчика напрячься. — В этом мальчике течет кровь Гэнэмона. Я видел это собственными глазами. Все, что ему нужно — это небольшой толчок и тренировки, и из него получится еще лучший ассасин, чем мог бы быть Гэнэмон.       Не имея другого выбора, Полковник выполнил приказ и обошелся с мальчиком еще жестче. Сюдзи получал больше ударов, чем это вообще возможно для ребенка его возраста — или кого бы то ни было, если уж на то пошло, — но он все еще стоял и уворачивался, едва пытаясь отразить хоть один удар. Когда, в конце концов, неизбежно последовал новый удар, Сюдзи упал на пол, и его вырвало тем немногим, что оставалось в его изголодавшемся желудке. Коё затошнило, когда она распознала в жидкости, которая все еще не была полностью переварена, ядовитое вещество, которое, вероятно, было проглочено совсем недавно. У мальчика не было никаких шансов, кроме как стать боксерской грушей Полковника с самого начала.       — Я не думаю, что он может продолжать, босс, — сказал Полковник, глядя на десятилетнего мальчика, изо всех сил стараясь не показать никаких эмоций в его голосе.       За прошедший год босс полностью изменился, и все это заметили. Во-первых, его младший внук никогда не был вне досягаемости. Несколько раз они даже видели, как он водил Сюдзи с наручниками на запястьях и цепями на лодыжках, собственнически обхватив рукой его затылок над повязкой, которой были завязаны глаза мальчика. Сейчас же он посвящал все больше и больше времени "тренировкам" Сюдзи, лично наблюдая, как Полковник или любой другой доступный в то время эксперт по боевым искусствам избивал его до полусмерти; или сам резал его, вводил яды и наркотики, чтобы посмотреть, насколько хорошо Сюдзи это перенесет. Только чудом ребенок не стал наркоманом к этому моменту, что только еще больше очаровывало босса. Старик никогда никому не позволял оставаться наедине с Сюдзи дольше пяти секунд. Если кто-нибудь когда-нибудь действительно оказался бы в подобной ситуации, то его, скорее всего, приказали казнить.       Это было не все. Конечно, нет. Поскольку у Сюдзи было такое естественно нейтральное лицо, боссу нравилось пытаться заставить его расколоться, видеть, как на его лице проносилось что-то, что не было апатией или же жалостью, когда он смотрел на главу клана Цусима. Старый босс морил его голодом и обезвоживал. Он вырывал все ногти на пальцах ног Сюдзи, заставлял висеть его вниз головой, подвесив под потолком кабинета, пока все кости не были вывихнуты, после чего Сюдзи неделями не мог ходить прямо.       До сих пор он получал хоть какую-то реакцию только тогда, когда позволял одному из своих партнеров по бизнесу приставать к мальчику во время встречи, и когда запирал его в клетке, достаточно маленькой, чтобы ему пришлось свернуться в ней калачиком, но достаточно большой, чтобы, когда голодные собаки, которых он выпустил на него, пытались укусить его, их морды практически доставали до него.       В первом случае Сюдзи свернул ногами шею мужчине, который домогался до него. Он не убил его, но тот никогда в жизни ничего не почувствует ниже шеи. Босса это очень позабавило, и он воспользовался поводом, чтобы уничтожить организацию противника.       Однако в последнем случае босс действительно получил удовольствие, потому что поначалу Сюдзи был сбит с толку. Все четыре собаки были немецкими овчарками, меньше Чиби, но с безумным выражением в глазах, которого никогда не было у его покойного товарища. Затем, когда они начали нападать на него, он испугался. Выкрикивал приказы и умолял их остановиться. Не то чтобы это сработало. Все, что он мог сделать, это свернуться калачиком как можно плотнее, чтобы их зубы едва задевали его плоть. Это длилось несколько часов. Старый босс даже сделал перерыв на туалет, решив, что ничего не изменится. Только для того, чтобы быть ошеломленным по возвращении, потому что все собаки теперь скулили от страха, нерешительно понемногу отходя от клетки.       А в клетке, все еще полностью свернувшись калачиком, но с высоко поднятой головой, сидел Сюдзи, сверкая красными глазами из темноты комнаты, выглядя тем демоном, каким его однажды будут описывать.       Даже когда Сюдзи перестал пялиться на них несколько минут спустя и вместо этого просто отвернулся, сжавшись больше, чтобы уснуть, собаки не осмеливались издать ни единого звука, не говоря уже о том, чтобы приблизиться.       Это только усилило желание старого босса превратить своего внука в оружие, на котором мафия могла бы нажиться.       С тех пор он не мог добиться реакции от мальчика, и боссу к этому моменту стало скучно просто наблюдать, как избивают Сюдзи. Вот почему он запланировал кое-что другое.       Потрясенная аудитория наблюдала, как он взял единственную папку со своего стола и швырнул ее через комнату. Она приземлилась в паре шагов от Сюдзи и его рвоты. Все Вооруженное Детективное Агентство, а также Чуя и Хигучи побледнели, когда увидели фотографии, изображающие зверски убитую Цусиму Киё. Коё, которая когда-то была на попечении этой женщины, как и многие молодые леди в мафии, была вынуждена отвернуться, наконец поняв, что случилось со свирепой, но доброй женщиной, а Хироцу просто закрыл глаза от горя, зная, что она была убита, но так и не узнав, что старый босс имел к этому какое-то отношение.       Остальные, хоть и не знали эту женщину заранее, но все же видели ее в этих видениях, видели то, насколько близкой ей удалось стать для Сюдзи, и тоже не могли не оплакивать ее. Она была добра, добрее, чем любой другой Цусима, кроме родителей Сюдзи, и было ясно, что она искренне любила своего младшего племянника. Она также, казалось, была единственной сестрой, с которой Тэйн поддерживала связь и хорошие отношения, учитывая, что она доверила ей наследство Сюдзи и заботу о Сюдзи, если что-нибудь случится с ней, Гэнэмоном и, наконец, Мацуки. Когда началось видение, они удивлялись, как такая волевая женщина не остановила жестокое обращение с мальчиком, который явно был ее любимым племянником. Не может быть, чтобы она не знала об этом. Она не была наивной и не закрывала глаза на растущую жестокость и безумие своего отца.       Теперь они получили ответ.       Фотографии были ужасными, и было ясно, что ее смерть не была мирной. Повсюду была кровь, и, похоже, ее сердце было вырвано из груди. Сюдзи слегка повернул голову, чтобы взглянуть на фотографии, и застыл.       — Если бы только ты был сильнее, ты мог бы навестить ее, — сокрушенно сказал старый босс. — Тогда она не думала бы о способах свергнуть меня или украсть тебя у меня. Я всегда думал, что Киё умнее других моих некомпетентных детей. Можно подумать, что я привык к этому, учитывая все остальное, но, увы. Всегда больнее, когда кто-то, на кого ты возлагаешь большие надежды, оказывается такой предательницей. К тому же еще и воровкой-подражательницей. Киё действительно оказалась самой глупой из всех. Как будто я позволил бы ей или кому-либо другому забрать тебя у меня. Ты был создан для этого мира, Сюдзи-чан...       Он прервался, когда Сюдзи внезапно поднялся с пола, удивив Полковника мощным ударом прямо в пах, отчего тот упал от мучительной боли. Аудитория в основном приветствовала это, даже те, кто знал и уважал этого человека, потому что это был очень хороший ход. Однако их ликование было прервано, когда Сюдзи бросился на старого босса с ножом в руке, который он явно украл у Полковника. Полковник, даже несмотря на боль, попытался остановить мальчика, превратив пол в жидкость, но в ту секунду, когда его способность приблизилась достаточно близко к ногам Сюдзи, загорелась Исповедь Неполноценного Человека, и пол под ними остался твердым, когда Сюдзи вскочил на стол.       — ОСТОРОЖНО! — Бесполезно закричали Ацуши и Кэндзи, когда огромная красная коса появилась из-за стола босса. Старик замахнулся на своего собственного драгоценного внука, но Сюдзи предвидел это и нырнул под его руку. Воспользовавшись новым небольшим шансом, Сюдзи нанес украденным ножом глубокий порез по всей груди, по диагонали, от верхней части левого бедра до верхней части правого плеча. Старый босс завопил от боли и ярости, готовый, возможно, убить Сюдзи, но вся краска отхлынула от его лица, когда он увидел свирепую ухмылку и убийственный взгляд, направленный на него с детского личика.       — Д-ДЕМОН! — Запаниковав, взвизгнул он, замахнувшись косой.       Это было то, чего хотел Сюдзи: он развернулся, чтобы заблокировать любой прямой урон от удара, который отправил его прямо через стеклянные окна от пола до потолка в офисе.       — КАКОГО ХРЕНА!? — Закричали все зрители, дернувшись в сторону видения, пытаясь поймать мальчика. Акутагава и Кёка даже попытались вызвать Расёмон и Снежного Демона соответственно, чтобы поймать Сюдзи, зная, что это не сработает, даже если бы это было в реальном мире и они могли взаимодействовать.       — Разве стекло там не усиленное и пуленепробиваемое, босс? — пискнула Хигучи нынешнему боссу Портовой Мафии, и тот вспотел.       — Ну, видишь ли... На самом деле это Дазай-кун настоял, чтобы мы установили армированное стекло во всех офисах... И в остальной части здания.       — Конечно, это было так, — пробормотала Хигучи, даже когда все они смотрели, как Сюдзи начал падать.       — Как, черт возьми, он выжил в этом? — Спросила пораженная, паникующая Наоми, держась за брата, пока все они просто смотрели, как Сюдзи... падал. Затем они внезапно смогли увидеть мальчика вблизи, как будто они падали вместе с ним, будто это была сцена из фильма, и они просто смотрели ее по телевизору.       — СХВАТИТЕ ЭТОГО МАЛЬЧИКА! НЕ ДАЙТЕ ЕМУ УМЕРЕТЬ, ИЛИ Я ОТОРВУ ВАМ ВСЕМ ГОЛОВЫ! — Визжал старый босс в переговорное устройство, и они могли видеть, как различные члены Портовой Мафии бросаются к окнам или вниз по улице снаружи, бегая в панике, как безголовые цыплята.       Сюдзи, однако, знал, что у них почти нет шансов спасти его. И это его более чем устраивало. Он слишком долго цеплялся за пустой мир, из-за которого день ото дня чувствовал себя еще более опустошенным внутри.       "Каа-чан мертва. Тоу-чан мертв. Мацуки-сан мертв. Другие слуги Цусима мертвы. Тетя Киё мертва. Даже Чиби мертв. И теперь Одзи-сан, нет, этот монстр хочет забрать меня несмотря на то, что каа-чан всегда была против против... У меня ничего не осталось. Я совсем один... Почему я должен продолжать держаться? Мне не для кого это делать".       Он закрыл глаза, пытаясь вспомнить каждую яркую деталь о людях, которых он потерял, которые заботились о нем и любили его, и он был готов вернуться в их объятия после смерти-       Когда перед его глазами вспыхнул размытый, почти забытый образ. Ночь, освещенная огромной полной луной, кратер разрушения и отчаяния. Вопли боли и несчастья, победы и злобного ликования. Слишком горячее прикосновение, которое становится приятно теплым, когда холодный синий свет озарил ночь.       Мальчик, не старше его самого, с огненными волосами и самыми голубыми глазами, которые Сюдзи когда-либо видел...       Мальчик, который был монстром, но пришел в себя от одного прикосновения Цусимы Сюдзи, и только от этого единственного прикосновения.       Излишне говорить, что Чуя таращился на видение, на его щеках появился легкий румянец. Остальные с благоговением смотрели то на видение, то на него, хотя страх за судьбу Сюдзи все еще витал в воздухе, особенно учитывая, что тот все еще падал.       Глаза Сюдзи резко открылись.       "Верно. Мне все еще нужно найти его! Прежде, чем это сделает правительство!"       С внутренней силой, опровергающей все жестокие тренировки, через которые ему пришлось пройти, Сюдзи сумел перекрутиться в воздухе примерно к тому моменту, когда достиг половины высоты здания. Увидев, что несколько окон здания открываются относительно друг друга по вертикали, он быстро частично размотал бинты и поднял руки над головой, позволив белой и окровавленной марле парить над ним. Затем он повернул свое тело под углом, пока, наконец, не оказался на одной линии с окном. Он закрыл глаза и собрался с силами, пролетая мимо него, когда бинты зацепились за раму. Внезапный удар был слишком сильным для окна, и оно не только расшаталось и погнулось, в результате чего Сюдзи продолжил падать, но и разбилось, покрыв открытые руки Сюдзи порезами вдобавок к травмам, которые он уже получил. Сюдзи едва поморщился, вместо этого направив импульс так, чтобы повторить процесс со следующим окном, и еще со следующим.       — Что за... — Фукудзава не смог закончить мысль, уставившись широко раскрытыми глазами, как и все остальные, в то время как постепенно Сюдзи удавалось замедлить спуск.       — Как, черт возьми, это вообще работает? — Выдохнул Танидзаки, не в силах поверить своим глазам. В конце концов, Кёке пришлось спасать его с помощью парашюта и Снежного Демона, но одиннадцатилетний ребенок прекрасно справлялся только с бинтами!       Проблема возникла, когда открытых окон больше не было.       — О! Итак, настал тот день, — прошептала Коё, осознав, и прежде чем кто-либо успел спросить ее, что она имела в виду, пара мафиози вышли из полностью открытого окна и начали подниматься по зданию, вытянув руки, надеясь поймать ребенка с помощью той магнетической способности, которая вообще позволяла им делать что-то подобное. Сюдзи прищурился и быстро прикинул свои шансы, прежде чем прицелиться между ними. Как он и предсказал, им удалось поймать его бинты, несмотря на отсутствие тела, и им удалось продержаться секунду, прежде чем эффект его способности прошел сквозь ткань, и двое, поймавших бинты, внезапно оказались полностью охвачены гравитацией. Сюдзи также продолжал падать, немного медленнее, чем раньше. Ему удалось зацепиться бинтами за полностью открытое окно, и это действительно замедлило его падение. Теперь он был всего в нескольких этажах от уровня земли, но все еще слишком высоко, чтобы выбраться оттуда без серьезных травм.       Ему нужно было приземлиться так, чтобы сразу после этого он мог бежать, иначе вся эта маленькая попытка была бы бесполезной. Это было бы напрасно, Сюдзи был бы заперт еще надежнее, чем раньше.       Это был его единственный шанс сбежать от Портовой Мафии, не попасть в лапы своего дедушки, и он не собирался его упускать.       За три этажа до того, как он должен был удариться о твердый бетонный пол, странное существо устремилось вверх, ему навстречу. Оно было похоже на рыжую женщину-самурая, но у нее не было ног, зрачков и рта. Сюдзи сразу понял, что она была способностью и, вероятно, его последним замедлителем перед тем, как он упадет на землю. Хотя он мог видеть, что внизу разбросали мешки мусора, подушки для офисных кресел и даже дерьмовые матрасы лазарета были выброшены с нижних этажей, чтобы создать импровизированную посадочную площадку. Идеально. У него все еще был его нож, так что ему просто нужно воткнуть его в землю.       Уклоняться и маневрировать вокруг женщины-самурая было сложнее, чем цепляться за окна, но, слегка ударившись ногой о здание позади себя, он смог пролететь прямо над ее головой, его бинты зацепились за ее шею, заставив ее странным образом отклониться назад, прежде чем его собственная способность аннулировала ее существование, позволив Сюдзи преодолеть последний отрезок дистанции в темпе, достаточно медленном, чтобы, приземлившись на импровизированное мягкую площадку, он мог просто продолжать катиться, чтобы избавиться от избыточной кинетической энергии, прежде чем вскочить на ноги и броситься на первого мафиози, который попытался схватить его.       — Срань господня! — Присвистнула Йосано, когда Сюдзи вывел из строя пятерых мужчин, пока не наткнулся на того, кто, по-видимому, был одним из бывших подчиненных Киё. Мужчина просто кивком отпустил его, помня, как сильно его босс, тетя мальчика, любила Сюдзи. Сюдзи отплатил ему за эту доброту, безвредно нокаутировав его, чтобы его не заподозрили в измене.       — О, так это просто то, что он делает, — прокомментировал Чуя, вспомнив взорванную машину и полуобъяснение, которое он получил с опозданием в четыре года.       — Мы не собираемся говорить о том, что Коё-сан была там? — Спросила Гин, и Коё просто пожала плечами.       — Я слишком долго был в мафии, девочка. Но, по крайней мере, теперь я знаю, почему Золотого Демона было так легко победить, — спокойно ответила она, всегда задававшись вопросом, что за человек смог победить ее способность, которую так желала Портовая Мафия.       — Ты зациклилась на этом? — Усмехнулся Тачихара. — Как насчет того факта, что одиннадцатилетнему ребенку только что удалось сбежать от Портовой Мафии с самого верхнего этажа штаб-квартиры в свободном падении, заметь, совершенно самостоятельно?       — Это все еще Дазай, — отметил Ранпо. — Делать нелепые вещи, которые другие никогда бы не смогли провернуть, — это в некотором роде его конек.       — Как ты думаешь, то, что он был создан Книгой, позволило ему пережить то падение? — Спросила Гин своего брата, и на этот раз Акутагава не был уверен, каким будет правильный ответ. Подвиг был невероятным, удивительным, поразительным. Ни один простой человек не смог бы осуществить это без соответствующей способности или, по крайней мере, какого-либо вспомогательного оборудования. Но было неправильно думать о его бывшем наставнике как о ком угодно, только не о человеке, с чем, как они все знают, он и так борется...       — Нет, это просто потому, что Скумбрия относится к тому типу людей, которые пережили бы ядерную войну. Только он и тараканы, — подслушав этот вопрос, ответил Чуя, не щадя потрясенного Акутагаву.       — Мы действительно не собираемся говорить о том факте, что Дазай решил жить после того, как подумал о Чуе? — Спросила Йосано с дразнящей ухмылкой. Чуя отмахнулся от нее.       — Это было бы не в первый раз, — прощебетал Мори, заставив Чую покраснеть и закричать, но перечить своему боссу он не мог из чистого уважения. (И растущего смущения.)       Все рассмеялись впервые с тех пор, как усадьба Цусима сгорела дотла. Мир вокруг них снова изменился.