Перелистывая страницы, я нашел тебя (Leafing Through The Pages, I Found You)

ПРИМЕЧАНИЕ АВТОРА: Всем привет! Наконец-то, как я и обещала, это здесь! Большая история, о которой я говорила, оооо, уже очень давно. Извините за ожидание, но спасибо за терпение :) Теперь, прежде чем мы начнем, несколько предупреждений, чтобы я не заполняла теги: 1. Будут смерти, жестокое обращение, пытки, гибель животных, канонические смерти, травмы, употребление наркотиков без согласия и по обоюдному согласию (вы увидите это со временем), мысли / идеи / попытки самоубийства и многие другие нехорошие вещи. 2. Как станет ясно очень скоро, будет много спойлеров для других форм медиа BSD, таких как новеллы, почти для всех. Если вы еще не прочли ни одну из новелл и не хотите узнать спойлеры, я предлагаю вам отложить чтение этой работы до лучшего времени. Я очень советую прочесть LN's они все прекрасны, и сделают ваш опыт только лучше! 3. Я позволила себе множество творческих вольностей в отношении определенных концепций и определенных персонажей. Вы были предупреждены, поэтому я не буду принимать никаких жалоб на то, что персонажи слишком ООС или, что касается оригинальных персонажей, они ведут себя неуважительно, потому что я использовала реальных людей. Свежая новость, если вы еще не поняли этого: почти все персонажи BSD в общих чертах основаны на реальных писателях и их работах. 4. Все эти главы длинные, некоторые ОЧЕНЬ-ОЧЕНЬ ДЛИННЫЕ, так что пристегнись, это будет долгая, тернистая поездка. Кроме того, будет много скачков во времени, так что имейте в виду. 5. Возвращаясь к реальным жизням писателей и к реальным людям, я определенно буду использовать и то, и то. Пожалуйста, помните, что все это вымысел и что я не оправдываю эти действия и не верю, что люди из реальной жизни, о которых идет речь, совершили бы их. 6. Там будет несколько эмоциональных и тревожных сцен, так что, я полагаю, приготовьтесь к ним. 7. И, наконец, не забудьте повеселиться, читая это. Или, ну, я надеюсь, что вы повеселитесь… 0-5 лет       Никто из них не уверен, как это произошло, но в один момент все они занимались своими обычными повседневными делами, а в следующий они были вырублены только для того, чтобы проснуться в пустой комнате, в которой был виден только белый пол. И под "ними" я подразумеваю практически всю Одаренную часть Вооруженного Детективного Агентства плюс Ранпо, но, конечно, без Дазая, в то время как с другой стороны, у нас был босс Портовой Мафии, два его рыжих руководителя, командир Черных Ящеров и двое других лидеров, плюс Акутагава и Хигучи. Конечно, обе стороны стали враждебными, когда увидели друг друга, но быстро обнаружили, что ни одна из их способностей не работает, а также, что у них не было при себе оружия. Мори обычно не носил с собой даже инструментов для взлома замков на случай, если ему когда-нибудь понадобится что-то взломать.       — Ладно, что вы, ублюдки из Агентства, натворили на этот раз? — Чуя был первым, кто спросил, и все детективы были сильно оскорблены обвинением.       — На самом деле, мы все в чем-то виноваты, — объяснил Ранпо, поняв часть того, что произошло перед тем, как могла начаться драка. — Похоже, мы все каким-то образом разозлили пользователя способностей или были каким-то иным образом вовлечены в то, что сделало нас мишенями для их способностей. Что он делает и как мы попали в ловушку, в настоящее время выше моего понимания, поскольку я почти уверен, что в офисе все еще были только я и Йосано. Даже Фукудзава-шачоу был на встрече.       — Я летел в Гонконг, — хмыкнул Чуя.       — Итак, это определенно не пространственная ловушка, — заключил Мори. — Мое лучшее предположение заключается в том, что тот, кто заманил нас в ловушку, установил ее на всех нас по отдельности, вероятно, посредством прямого контакта или близости.       — Я был в самолете в Гонконг, босс, — повторил Чуя. — Один из наших собственных самолетов, с пилотами и стюардессой, с которыми я летал тысячу раз.       — Тогда на нас должна быть какая-то метка, — сказал Куникида, нахмурившись, вспомнив пользователя числовых способностей и то, как он сказал, что его цели могут быть на другом конце света, а он все равно сможет разбрасываться ими и убивать. После его предложения все начали осматривать свои тела в поисках отметин, и действительно, одна была - небольшой стилизованный рисунок джакузи, в основном скрытый одеждой и, к счастью, не в интимных местах. Кажется, рисунки были там какое-то время, но активированы только сейчас.       Тот, кто из кожи вон лез, чтобы поймать их, на самом деле терпеливо ждал, чтобы заманить их всех под свое влияние, прежде чем они смогут предпринять что-либо.       — И что теперь? — Нерешительно спросил Ацуши, оглядывая пустоту. — Мы должны пробиваться с боем? Сражаться друг с другом?       — Ни одна из наших способностей здесь не работает, дзинко, — напомнил Акутагава таким тоном, который подразумевал, что он считает молодого человека невероятно тупым. — И все наше оружие тоже пропало.       — На данный момент нам остается только надеяться, что Дазай заметит наше исчезновение и выяснит, что произошло, — сказала Йосано со вздохом. — Но, учитывая, что он исчез из офиса, чтобы заняться тем, чем он занимается, когда не раздражает нас и не пытается совершить самоубийство глупыми способами, это может занять у него некоторое время.       — Дазай-сан должен был встретиться со мной, — вмешался Хироцу, привлекая всеобщее внимание. — Он заметит это скорее раньше, чем позже.       — Тем временем, мы, что? Ждем? — Спросил Тачихара с презрением к самой идее, но, похоже, это было ключом к разгадке, потому что внезапно пустота наполнилась вихрем красок, от которого у всех, кроме Чуи, привыкшего летать и быть подброшенным в воздух, закружилась голова, прежде чем все снова успокоилось. Они больше не были в пустоте.       Они находились в чем-то похожем на тесную комнату из каменных блоков, без окон, практически без мебели и только с одним выходом, дверью, которая, казалось, вела в очень длинный, узкий и темный коридор, построенный в том же стиле, что и комната. Комната была освещена парой свечей и чем-то еще, светящимся ярким белым светом, освещавшим небольшую книжную полку, еще более маленький письменный стол со скрипучим старым стулом, который, казалось, вот-вот сгниет, какой-то пьедестал со стеклянной крышкой и маленькую раскладушку, придвинутую к одной из пыльных стен.       — Что за черт? — Тачихара вздохнул, оглядывая комнату в поисках угрозы, поскольку Гин прижималась к его спине, и им двоим было очень привычно и комфортно, особенно когда рядом находился Хироцу. Хигучи встала в почтительную, но защитную стойку рядом с Акутагавой, который был больше сосредоточен на поединке с Ацуши, который также был в состоянии повышенной готовности, а Кёка стояла перед ним, защищая его. Коё заняла позицию между своей бывшей подопечной и боссом, в то время как упомянутый босс автоматически встал в строй с Фукудзавой, они оба практически инстинктивно защищали спины друг друга, одновременно присматривая за своими подчиненными. Чуя стоял один, оставаясь самой большой угрозой в комнате, даже без оружия и способностей, в то время как Вооруженное Детективное Агентство делало все возможное, чтобы защитить слабые места друг друга, а также защищая Ранпо и Наоми, двоих, которые с наименьшей вероятностью могли выстоять в драке.       — Где мы? — Спросила Наоми, тоже оглядывая комнату через плечо своего брата, в кои-то веки не пользуясь возможностью потрогать его только потому, что они были в непосредственной близости друг от друга.       — Нацумэ-сэнсэй? — Пораженно воскликнул Фукудзава, и все повернулись в его сторону, откуда исходило интенсивное белое свечение.       Источником этого, похоже, была чистая книга, в которой писал мужчина лет тридцати-сорока с небольшим. На столе рядом с ним лежала шляпа, открывавшая его трехцветные волосы. Он был довольно высоким, одет как классический английский джентльмен, но черты его лица выдавали азиата. Причудливая трость опиралась на стол.       Что было самым примечательным, так это то, что каждое слово, написанное в книге, казалось бы, сотканное из белого света, оживало вокруг него нитями.       Не нужно было быть гением, чтобы понять: это была та Книга. Книга, ради которой Фицджеральд был готов сжечь Йокогаму дотла. Книга, способная воплотить в реальность все, что в ней написано. Они наконец-то увидели это!       — Я должен был догадаться, что Книга все еще это время была у Нацумэ-сэнсэя, — насмешливо сказал Мори.       — Но почему способность показывает нам это? — Спросила Коё, прищурившись. — Я сомневаюсь, что мы действительно были телепортированы, иначе он бы наверняка заметил нас к настоящему времени.       Чтобы проверить свою теорию, Хигучи храбро подошла к пишущему мужчине и похлопала его по плечу. Или, ну, она попыталась это сделать, но ее рука прошла прямо сквозь него. Ее глаза расширились, и Хигучи отступила назад.       — Все так, как я и думал, — задумчиво сказал Ранпо. — Мы застряли в иллюзорном мире, подобном способности Танидзаки "Мелкий снег". Мы можем только наблюдать, но не взаимодействовать.       — Но что мы смотрим? — Спросила Йосано, на что Фукудзава ответил, а Мори согласно кивнул.       — Это должно быть прошлое. Нацумэ-сэнсэй выглядит здесь очень молодым, даже моложе, чем когда он впервые обратился ко мне и Мори-сэнсэю.       — Значит, это было более одиннадцати лет назад, верно? — Спросила Йосано, и Фукудзава кивнул.       — Если бы мне пришлось угадывать, — задумчиво промычал Хироцу. — Я бы сказал, что это было... по крайней мере, двадцать лет назад, во время правления старого босса, до того, как он впал в собственное безумие.       — Двадцать лет назад?! — Воскликнула половина присутствующих, и Хироцу кивнул.       — Да, если судить по отсутствию растительности на лице и прическе, которая у него сейчас, она вся зачесана назад. Похоже, что охрана Книги тоже досталась ему в наследство от его сэнсэя.       — Хироцу-сан, вы знаете Нацумэ-сэнсэя? — Спросил Мори, прищурившись, и Хироцу кивнул со вздохом.       — Да. Я верю, что эта способность может показать нам больше, поэтому мне не нужно объяснять? Если этого не произойдет, я все равно объясню, но знай, что мы с Сосэки-сан практически прекратили контакты после того, как я присоединился к Портовой Мафии, еще до твоего прихода, босс.       — Я ловлю тебя на слове, Хироцу-сан. Я думаю, что сейчас мы можем только сидеть сложа руки и наблюдать.       — Я все еще не вижу в этом никакого смысла, — призналась Хигучи. Они наблюдали, как Нацумэ пишет, пишет и пишет, пока, наконец, он не остановился. Глубоко вздохнув, он отложил авторучку, подождал, пока слова немного подсохнут, а затем закрыл книгу. С внезапной яркой вспышкой и грохотом, похожим на раскат грома после молнии, что-то почти зримо изменилось. Не в комнате, а, по-видимому, во всем мире в целом.       — Интересно, что он изменил в структуре реальности нашего мира, — задумчиво произнес Акутагава, прищурившись, наблюдая, как мужчина положил теперь мягко светящуюся Книгу обратно под стеклянную крышку на пьедестале, запер ее и затем повернулся, чтобы уйти. Вместо того, чтобы получить ответ на свой вопрос, мир снова изменился, и кто-то пожаловался, что его, возможно, стошнит от головокружения, вызванного всеми цветами радуги. Когда мир снова успокоился, Нацумэ как раз прогуливался по коридорам того, что выглядело как штаб-квартира Специального Отдела по делам Одаренных, когда зазвонил его телефон.       — Что? — Все удивились, когда он сделал паузу, перекладывая какие-то бумаги только в одну руку, чтобы он мог легко ответить на звонок.       — Привет, Гэнэмон-бозо, чем обязан удовольствию, мой юный друг? Глаза половины Портовой Мафии расширились, как блюдца. Фукудзава и Ранпо тоже напряглись, узнав это имя.       — Гэнэмон? В смысле, Цусима Гэнэмон? — Спросил Фукудзава, и Хироцу кивнул.       — Ранее самый молодой руководитель Портовой Мафии, получивший повышение, всего в восемнадцать? — Потребовала подтверждения Коё, и Хироцу снова кивнул.       — Так это тот парень, чей рекорд побил дерьмовый Дазай? — Спросил Чуя, и Хироцу вздохнул, еще раз кивнув.       — Да, чтобы ответить на все ваши вопросы, прежде чем вы сможете их задать. Да, Сосэки-сан знал Гэнэмона-саму. Я никогда лично не встречался с этим человеком, но Сосэки-сан, очевидно, был с ним очень близок. Да, Гэнэмон-сама ранее был самым молодым руководителем. Его считали прирожденным мафиози, несмотря на то, что он возник из ниоткуда. Его повысили за то, что он был самым эффективным подчиненным своего поколения. Его часто называли призраком в черном. В его резюме не было ни одной проваленной миссии, когда он рано ушел на пенсию, чтобы создать семью с другой высокопоставленной мафиози. Что ж, Цусима Тэйн-доно вряд ли можно назвать мафиози, разве что по праву рождения. Это было буквально у нее в крови. В конце концов, она была любимой дочерью старого босса. Она не очень интересовалась бизнесом Портовой Мафии, и, вместо этого, умоляла своего отца позволить ей жить нормальной жизнью со своим возлюбленным, по крайней мере, так говорят слухи. Я не был там тогда и никогда не встречал ее. Она и Гэнэмон-сама умерли, думаю, пятнадцать лет назад.       — Никогда бы не подумал, что Нацумэ-сэнсэй знает таких людей, — прокомментировал Фукудзава, не зная, как реагировать. Черт возьми, даже Мори был озадачен. Он думал, что был первым человеком с сомнительными моральными принципами, к которому обратился Нацумэ, но, похоже, он ошибался.       — Нацумэ-сэмпай! — Произнес мужской голос из динамика, привлекая всеобщее внимание к сцене, разыгрывающейся перед ними. — Ты не поверишь в то, что я собираюсь тебе рассказать!       — О? Почему бы тебе все равно не рассказать мне, и я решу, верить этому или нет, хм? — Мужчина с трехцветными волосами поддразнил его, в его тоне была явная нежность.       — Тэйн беременна! У нас будет ребенок! — Гэнэмон радовался, и Нацумэ засиял у них на глазах, как рождественская елка.       — Правда? Ты уверен? Тебе нужно, чтобы я нашел тебе лучших врачей в стране для наблюдения за беременностью? Я знаю некоторых пользователей способностей...       — Да, мы уверены, Нацумэ-сэмпай, — последовал обрадованный, но также и удивленный ответ. — Тэйн на втором месяце, и врачи говорят, что у этого ребенка высокие шансы родиться! Я не могу поверить в это чудо! Как раз тогда, когда мы уже собирались сдаться ... Я не знаю, что кто из нас что сделал в этой или любой другой прошлой жизни, чтобы карма так сильно благословила нас, но я позабочусь о том, чтобы отплатить высшей силе, которая одарила нас.       — Это замечательно, Гэнэмон-бозо. Я действительно рад за тебя. Поздравляю! Пусть твой ребенок родится здоровым и энергичным! — Искренне сказал Нацумэ, настолько искренне, что, учитывая тот небольшой контекст, который они получили только из этого разговора, это тронуло сердца всех наблюдавших. Разговор продолжался добрых двадцать минут, при этом Нацуме предлагал всевозможную помощь, задавал вопросы о матери и о том, когда родится ребенок, прежде чем ему пришлось закончить разговор, поскольку он, по-видимому, уже на десять минут опаздывал на встречу. Куникида поворчал по поводу опоздания, но без особого энтузиазма, сердце все еще было тронуто этим разговором.       Пока его коллеги бубнили о делах во время встречи, Нацумэ был слишком занят поиском детских вещичек, которые он мог купить для своего юного друга.       — Я просто рад, что это сработало, — вздохнул он счастливо и с огромным облегчением.       — О чем ты, Нацумэ-сан?       — Ничего-ничего, просто размышляю про себя. Продолжайте.       На этом сцена закончилась, и мир снова заиграл красками, но у наблюдающих организаций были гораздо более неотложные дела, на которых нужно было сосредоточиться, чем головокружение.       Кёка была единственной, кто сделал очевидный вывод, к которому они все пришли.       — Он использовал Книгу, чтобы помочь своей подруге родить ребенка после всех трудностей и, возможно, выкидышей.       — Ты что-нибудь знал об этом? — Спросил Мори командира Черных Ящеров, который мог только покачать головой. Мори промычал. — Нацумэ-сэнсэй слишком осторожный человек. Подумать только, что он прибегнет к использованию артефакта, о котором мы все так мало знаем... Это не кажется логичным.       — Не все основано на логике, Огай-доно, — со вздохом сказала Коё.       — Я все еще не вижу причин, почему мы вообще смотрим все это, — прокомментировал Кэндзи.       — Может быть, чтобы узнать больше о Книге?       — Это одновременно и самое умное, и самое тупое предложение, которое тебе когда-либо приходило в голову, дзинко.       — Заткнись!       — Это начинается снова, — заговорила Гин, звук ее голоса привлек всеобщее внимание, как только цвета появились в помещении, похожем на частную больничную палату. Нацумэ на этот раз нигде не было видно, вместо этого они наблюдали за двумя людьми, воркующими над кучей одеял, укрывающих, без сомнения, ребенка.       У женщины на кровати были вьющиеся шоколадно-каштановые волосы до плеч, бледная кожа и нежное лицо. Они не могли видеть большую часть ее тела, так как она лежала на кровати под одеялом, но она выглядела мягкой и ласковой. Она, несомненно, была красива, с глазами цвета меда, залитым солнечным светом, выглядевшими скорее желтыми, чем янтарными, обрамленными длинными густыми ресницами, прямым миниатюрным носиком и полными розовыми губами. Она умело держала на руках ребенка, в то время как мужчина, который был с ней, нависал над ними обоими, защищая и проявляя собственническую привязанность.       Было легко заметить, что этот мужчина был довольно высоким, вероятно, примерно одного роста с Куникидой, и у него были короткие, но пышные волосы, черные, как вороново крыло. Его кожа тоже была бледной, хотя, возможно, на полтона темнее, чем у женщины. У него были широкие плечи, которые хорошо подчеркивал его темно-синий костюм, длинные ноги и крепкие мышцы. Он также был невероятно красив. У него были высокие скулы, острый подбородок, чистая кожа и довольно выразительные глаза, которые при определенном освещении казались почти красными или даже бордовыми, но они идеально шли ему. Его улыбка была нежной и странно знакомой, как будто они видели ее где-то раньше.       — Он прекрасен. Ты так хорошо справилась, Тэйн.       — О, — задумчиво произнес Чуя. — Это Гэнэмон.       Голубые глаза, казалось, не могли оторваться от пары Цусима, что-то внутри него реагировало на них двоих. Они казались ... странно знакомыми. Чуя точно знал, что он никогда не встречал ни одного из этих людей — звучит так, будто они погибли еще до того, как он покинул лабораторию, — но в них было просто что-то, что самым раздражающим образом беспокоило его разум.       — Как ты хочешь назвать его? — Спросила Тэйн красивым, успокаивающим, шелковистым голосом, заставив всех задуматься, думала ли она когда-нибудь стать певицей.       — Разве мы уже не договорились о Сюдзи?       — Пропавший наследник? — Забеспокоилась Коё.       Хироцу кивнул.       — Ну, да, но ты все еще этого хочешь? — Спросила Тэйн, и Гэнэмон, по-видимому, посмотрел на своего сына. Он улыбнулся и кивнул головой.       — Цусима Сюдзи действительно звучит очень красиво, не так ли?       Тэйн хихикнула, поднося ребенка ближе и прижимаясь к нему носом.       — Ах, мне действительно все равно. Я просто рада, что он здесь, здоровый, у меня на руках, — ее глаза наполнились слезами, но на губах осталась красивая улыбка. — Не волнуйся, детка. Каа-чан и тоу-чан будут любить тебя вечно и никогда не позволят ничему случиться с тобой.       Когда она открыла глаза, в них был определенный блеск, от которого Агентство в шоке отпрянуло, в то время как некоторым членам Мафии пришлось задуматься дважды, ведь на мгновение им показалось, что они видят что-то совершенно другое.       — А вот и Сосэки-сан, — пробормотал Хироцу, заставляя всех проследить за его взглядом, где они увидели трехцветную кошку, наблюдающую за происходящим с подоконника. Кошачьи глаза блестели интеллектом, которым не могло обладать ни одно обычное животное.       — Это почти подтверждает мою теорию, — проворчал Ранпо.       — Мне кажется, или Цусимы кажутся знакомыми? — задумался Ацуши, и Чуя согласно хмыкнул, радуясь, что он не единственный, кто так думает.       — Теперь, когда ты упомянула об этом, — начала Гин, но замолчала, когда мир снова изменился. Тачихара застонал, его уже тошнило от смены цветов.       — Ну вот, снова начинается, — прощебетала Наоми, на самом деле наслаждаясь происходящим, даже если она была сбита с толку.       На этот раз мир вокруг стал тем, что казалось богатой частной библиотекой. Вдоль каждой длинной стены стояли полки из красного дерева, заполненные книгами или другими безделушками, которые придавали комнате индивидуальность. Книги различались по жанрам и даже языкам, и был даже небольшой раздел для младших школьников, который казался довольно нетронутым по сравнению с другими разделами. Комната явно содержалась в отличном состоянии, ни пылинки ни на одной поверхности. Пол почти полностью был покрыт бежевым пушистым ковром, за исключением небольшой полоски под окнами и той части стены, где огромная дверь вела наружу, в стильный коридор с полированным полом из темного дерева. По всей комнате была удобная мебель, где можно было просто устроиться и почитать, в том числе что-то вроде рабочего стола с очень удобным офисным креслом, диван с такими же креслами и низким столиком и даже парой мягких подушек в углах. Одна стена библиотеки была покрыта окнами от пола до потолка, и только одна колонна, казалось, разделяла комнату надвое. Этот небольшой участок стены был увешан чем-то похожим на семейные фотографии, расположенными хаотично, отличаясь от аккуратности остальной части комнаты.       Они не смогли не обратить внимание на то, что в двух креслах лицом друг к другу сидели Гэнэмон, выглядящий немного старше, и ребенок, которому не могло быть больше пяти лет. Между ними на низком столике стояла шахматная доска, рядом с ней - горячее какао в одинаковых дурацких кружках и, конечно, шахматные фигуры. Гэнэмон и ребенок явно были погружены в игру, осталось всего несколько шахматных фигур с обеих сторон, и у обоих были одинаковые, на удивление пустые и сосредоточенные лица, которые не выдавали их эмоций. Гэнэмон был одет гораздо более повседневно, чем в прошлый раз, когда они его видели, в слаксы и повседневный свитер, которые все еще выглядели слишком элегантно и дорого, чтобы кто-то из Агентства мог себе позволить, и у него на носу были очки для чтения.       — Что ж, черт возьми, если он только что не превратил меня в би, — присвистнула Йосано.       — Подруга, держи себя в руках.       — Ты говоришь мне это, когда не сравниваешь его с По-куном, Ранпо.       — Ты лесбиянка? — спросила Коё со слишком большим интересом.       Чуя даже не мог обратить внимания на фигуру своей сестры, флиртующей с предполагаемым романтическим партнером, его глаза были прикованы к парню, сидящему напротив Гэнэмона. Он узнал бы эти вьющиеся каштановые волосы где угодно, узнал бы этот пустой взгляд в этих красновато-карих глазах, даже если бы не видел их тысячу лет, не смог бы забыть уверенность, с которой эти пальцы передвигали ферзя по доске.       — Шах и мат, — объявил маленький мальчик, и Гэнэмон рассмеялся, восхищенно и слишком нежно, чтобы не растопить аудиторию, когда он встал, чтобы взять на руки того, кто, должно быть, был его сыном.       — Посмотри на себя, мой маленький гений! Я всего лишь месяц назад научил тебя играть, и это уже третий раз подряд, когда ты побеждаешь меня!       — Вперед, Сюдзи-чан! — Раздался одобрительный женский голос, и все обернулись посмотреть, как Тэйн вприпрыжку вошла в комнату, присоединяясь к обниманию мальчика — Сюдзи. Чуя рухнул на землю, когда заметил, что щеки малыша слегка покраснели от всей этой ласки, когда его родители прижались щеками к его щекам между ними, в то время как остальные просто ворковали от милой семейной сцены.       Ну, все, кроме Ранпо и Мори.       Ранпо, который только что понял, что сделал Чуя, застыл и уставился на ребенка, не уверенный, сходит ли он с ума или нет.       Мори, который распознал выигрышную стратегию, которую другой человек, с которым он был хорошо знаком, обычно использовал против многих шахматных противников, когда ему не хотелось затягивать партию, повернулся и недоверчиво уставился на брюнета.       — Мне кажется, или Сюдзи кажется знакомым? — Кёка задумалась, ее глаза сузились, глядя на Сюдзи, изучая его черты, пытаясь сложить кусочки воедино.       — Чуя-сан, с тобой все в порядке? — Спросил Тачихара, заметив, что его рыжеволосый коллега-мафиози, похоже, задыхается от избытка милоты.       — Скумбрия, — это все, что смог сказать Чуя, но из-за воркующих при этой сцене девушек, за исключением Кёки, которая все еще была занята своей новой загадкой, и Коё, которая делала это внутренне, потому что она слишком достойна, чтобы прибегнуть к чему-то столь глупому, его услышал только Тачихара. Тачихара не понимал, какое отношение ко всему имеет рыба, но ему пришлось обратить свое внимание на пожилого джентльмена, который тоже вошел в библиотеку вскоре после Тэйн, и с сожалением прочистил горло, пока родители хвалили своего ребенка за то, какой он умный.       — Тэйн-сама, звонил ваш отец. Он в префектуре Аомори и приедет в Канаги после того, как закончит кое-какие дела. Он выразил желание поужинать с семьей сегодня вечером.       Лица Тэйн и Гэнэмона сразу посерьезнели, глаза Тэйн стали холодными, они впервые видели ее такой. На самом деле, это была их первая возможность по-настоящему познакомиться с ней. Она была довольно высокой для женщины, стройной и бледной, все такой же красивой, какой они видели ее в последний раз. Однако под глазами у нее были темные круги, которые, казалось, были вызваны не недостатком сна. На самом деле, она выглядела немного болезненной, если знать, на что обращать внимание. У нее была очень тонкая талия и длинные ноги, она была одета в зимнее платье, высокие гетры и шерстяные носки, в которых можно было ходить по дому. На этот раз ее волосы были длиннее, они были видны, даже когда были заплетены в косу, но несколько выбившихся прядей все еще обрамляли ее нежное лицо с минимальным количеством косметики.       — Он назвал цель своего столь внезапного визита, Мацуки-сан? — Спросила хозяйка дома — вероятно, поместья, учитывая, что у них была своя частная библиотека, а мужчина — возможно, слуга? — вздохнул, скорчив гримасу, свидетельствующую о том, что ему это понравилось не больше, чем родителям мальчика.       — Предположительно, он хочет официально встретиться с Сюдзи-куном.       Лицо Тэйн стало еще более холодно-подозрительным, пока Гэнэмон пытался заверить ее, что это был просто визит, хотя он тоже не казался слишком уверенным в этом. Сюдзи просто наблюдал за ними с любопытством, но ничего не сказал, в конце концов, Тэйн со вздохом сдалась.       — Очень хорошо. Тогда давайте подготовимся к визиту отоу-сана, хорошо? Он единственный, кто будет присутствовать?       — Я думаю, он упоминал, что ваш старший брат будет с ним.       — Ух, у меня нет сил разбираться с ним!       Две организации наблюдали за тем, как дом готовился к приему посетителей, ошеломленные тем, насколько он был велик и сколько людей там работало. В поместье трудилось по меньшей мере тридцать слуг всех мастей, и они были раздражены на нежданных посетителей, недовольные так же, как и их работодатели. Тэйн продолжала жаловаться, даже когда поправляла галстук Гэнэмона или помогала выбрать, что надеть маленькому Сюдзи. Мальчик выглядел совсем незаинтересованным во встрече со своими родственниками. На самом деле, он даже поросил просто вернуться в библиотеку и почитать, если его отец будет слишком занят для очередной партии в шахматы.       Гэнэмон вздохнул и взъерошил волосы сына.       — Ах, Сюдзи-чан, я бы все сделал, чтобы просто иметь возможность отдыхать с тобой весь день, чтобы мы могли играть в столько игр, сколько ты захочешь. Но твой одзи-сан — очень важный и занятой человек, и все же он нашел время навестить нас, чтобы, наконец, должным образом познакомиться с тобой. Мы должны уважать это, понимаешь?       Сюдзи кивнул, но, похоже, его это не убедило.       — Почему он выглядит таким милым в своем маленьком наряде, но ведет себя так... странно? — Прокомментировал Хигучи, разрываясь между воркованием над очаровательным мальчиком и чувством неловкости рядом с ним.       — Мне кажется, или Тэйн-сама ведет себя очень необычно? — Вполголоса спросила Коё Хироцу, который кивнул с задумчивым видом.       — Каким был босс старой Портовой Мафии? — Поинтересовался Ацуши у Куникиды вместо того, чтобы ввязываться в дискуссию мафии. Куникиде, однако, нечего было ответить. Однако Коё услышала вопрос и была более чем рада покритиковать старого босса.       — Он был монстром, притворяющимся человеком, — сказала она, не заметив, как Чуя поморщился от ее формулировки, независимо от того, насколько он был бы согласен. — Даже до того, как им овладело безумие, он был властолюбивым и беспощадным, безразличным к тому, что ему приходилось делать, чтобы получить то, что он хочет. Он правил железной рукой, и любой, кто осмеливался противостоять ему, заканчивал тем, что его зубы разбивали о бордюр до захода солнца. У него было несколько любовниц и множество детей от них, хотя он был не прочь устранить их, если кто-нибудь из них хотя бы задумывался о том, чтобы свергнуть его с престола. Однако, как только им овладело безумие, он действительно превратился в кошмар, из-за которого Йокогама едва не была уничтожена. Он затевал бесполезные конфликты и тратил слишком много ресурсов на бессмысленные или невозможные вещи. Некоторые даже возлагают вину за начало конфликта с Головой Дракона на него за атмосферу, которую он создал, несмотря на то, что на тот момент его не было в живых уже два года. Он был действительно порочным, бессердечным стариком, который только сеял боль и несчастье.       — Боюсь, это наиболее точное описание старого босса, — согласился Хироцу. — Однако я должен добавить, что есть причина, по которой он сошел с ума.       — Ты имеешь в виду смерть Цусимы Тэйн? Он много бормотал об этом, когда больше не мог вставать с постели, — промурлыкал Мори. — Некоторые другие вещи, наконец, тоже обретают смысл. Он, похоже, действительно воспрянул духом за последние пару недель до того, как скончался от своей болезни...       — Ты же знаешь, что мы были там, когда ты сказал, что перерезал ему горло? — Фукудзава не мог не вмешаться, но Мори на этот раз полностью проигнорировал его и продолжил говорить, как будто ничего не услышал.       —...а затем он стал еще более яростным в уничтожении всех и каждого, кто противостоял Портовой Мафии. Теперь у меня есть теория, почему так было, и я думаю, что то, что мы видим, наконец-то все объяснит.       Остаток ускоренного времени, пока поместье готовилось к приезду старого босса, было потрачено в молчаливом созерцании, прежде чем время снова пошло своим чередом из-за собачьего лая. Сюдзи, которого мать привела в фойе, скорчил гримасу.       — Ух, почему это так громко и раздражающе?       Тэйн усмехнулась, присаживаясь на корточки перед ребенком, чтобы поправить ему воротник и заправить челку за ухо, улыбаясь тому, каким красивым выглядел ее маленький мальчик.       — Так уж устроены собаки, Сюдзи-чан⁓ Кроме того, тебе действительно стоит попробовать быть немного более открытым для Чиби, понимаешь? Ты ему действительно нравишься.       — Он раздражающий и громкий, лает на меня всякий раз, когда я выхожу на улицу, не говоря уже о том, что он всегда пытается утащить меня куда-то, кусая мою одежду! В прошлом месяце он испортил мою любимую рубашку!       — Вау, это самая оживленная речь из всех, которых мы слышали от него до сих пор, — прокомментировала Наоми. — Но почему он не любит собак? Собаки такие милые!       — Я полностью согласна с ним, — невозмутимо заявила Кёка, заставив почти всех вспотеть.       Акутагава просто кивнул, скорчив гримасу при одной мысли о собаке.       Чуя, однако, смотрел на пятилетнего ребенка так, словно тот лично оскорбил его.       — Ублюдок.       — Ну-ну, Чуя-сан, мы все знаем, что ты любишь собак, но не держи зла на маленького ребенка, — поддразнил Тачихара, но тут же вздрогнул от удивления, когда Чуя уставился на него. — Блин, ладно, делай, что хочешь!       — Как и сказала твоя каа-чан, он всего лишь пытается защитить тебя, —поддразнил Гэнэмон, присоединяясь к ним. Затем все трое Цусима посерьезнели, когда раздался стук в дверь, и Гэнэмон подошел, чтобы впустить гостей. — Добро пожаловать, босс.       Глава семьи Цусима и некогда босс Портовой Мафии выглядел сейчас решительно иначе, чем тогда, когда Чуя имел неудовольствие увидеть его оживший труп. У него все еще были длинные седеющие волосы, но в них все еще были какие-то янтарные оттенки, смешанные с сединой, и у него уже была борода, хотя она была подстрижена гораздо аккуратнее. Он все еще был высоким и худым, но не выглядел хрупким, а его желтоватые глаза не казались безумными. Вместо этого на его лице было невероятное, удивительно любящее выражение, когда он заключил Гэнэмона в объятия, ругая его за то, что тот был так формален со своим тестем. Когда он закончил с Гэнэмоном, он побрел в дом с приветливо распахнутыми руками, чтобы заключить Тэйн в крепкие объятия, в которые она с радостью впорхнула, и было видно, что она рада видеть отца, даже несмотря на ее подозрения, касающиеся его визита. Тем временем Гэнэмон поприветствовал второго гостя, мужчину, который гораздо больше походил на старого босса, чем Тэйн, несмотря на то, что у них был одинаковый цвет глаз и вьющиеся волосы.       — Не подобает руководителю Портовой Мафии одеваться так небрежно при встрече с боссом, — не так уж тонко насмехался он над Гэнэмоном.       Гэнэмон не клюнул на приманку.       — Добро пожаловать, онии-сама. Мы рады видеть тебя здесь.       Йосано и Ранпо захихикали, когда старший брат Тэйн разозлился, а Гэнэмон просто улыбнулся, не упомянув, что, вообще-то, он был бывшим руководителем и ушел на пенсию с благословения самого босса, желая сделать Тэйн счастливой, живя нормальной, почти гражданской жизнью.       — Ладно, я должен признать, мне нравится его стиль, — сказал Тачихара с резкой усмешкой.       Тем временем старый босс, наконец, обратил свой взор на маленького Сюдзи, и Тейн подошла, чтобы представить их.       — Сюдзи-чан, это мой отец, твой одзи-сан. Почему бы тебе не поздороваться?       — Привет, — Сюдзи сделал, как было велено, отвесив сдержанный, как будто безразличный, поклон, и губы старого босса растянулись в улыбке от того, как бесстрашно мальчик встретил его взгляд.       — А вон там мой глупый старший брат, но ты можешь не обращать на него внимания, — Сюдзи посмотрел на упомянутого мужчину, оглядел его с ног до головы, прежде чем кивнуть и сделать, как сказал Тэйн. Тэйн и старый босс расхохотались, брат Тэйн брызгал слюной, а Гэнэмон только улыбался.       — Я не удивлен, что он был маленьким засранцем, даже когда был ребенком.       — Ты знаешь этого мальчика, Чуя-сан? — Спросил Акутагава, и Чуя ухмыльнулся, протянув руку, чтобы грубо взъерошить его волосы, заставив Акутагаву свирепо посмотреть на него.       — О, ты сойдешь с ума, когда поймешь.       — Так что это определенно...       — Ага, — подтвердил Чуя прежде, чем Мори успел закончить свой вопрос. — Я бы узнал его где угодно, как угодно и когда угодно, босс. Это определенно он.       — Ну, это подразумевает некоторые очень интересные вещи, — сказал бывший врач тоном, который заставил Фукудзаву напрячься, особенно когда Ранпо открыто уставился на него. Чуя тоже настороженно посмотрел на него, но пока ничего не сказал, когда все Цусимы переместились в столовую. Кэндзи, Ацуши, Кёка, Хигучи и Тачихара забавлялись, когда подали еду, и даже Ранпо пришлось отвлечься от того, чтобы смертельно прожигать взглядом Мори, чтобы пожаловаться, что ему не удалось съесть ни одной сладости, которые были поданы после основных блюд.       — Малыш не голоден? — Спросил Танидзаки, заметив, как мало ребенок съел. Сюдзи вместо этого изучал то, как его дядя свирепо смотрел на его отца и дедушку, пока старый босс жаловался на дела мафии. Тэйн, в свою очередь, то бросала свирепые взгляды на своего брата и отца, то ворковала с Сюдзи, пытаясь убедить его съесть больше, но не настаивала, когда стало ясно, что он действительно не может.       — Я думаю, что буду есть до тех пор, пока не лопну, — мечтательно произнес Ацуши, и Кёка кивнула, мечтая о клубничных блинчиках.       — Без тебя все совсем не так, Гэнэмон, — говорил старый босс над подогретым сакэ, а Гэнэмон просто промычал, на самом деле не отвечая, но показывая, что слушает. — Я обожаю тебя за то, что ты любишь Тэйн и ставишь ее на первое место, а маленький Сюдзи-кун, без сомнения, очарователен, но я все равно хочу, чтобы ты вернулся. Ты, без сомнения, был моим лучшим руководителем и главной движущей силой всего нашего успеха. Теперь у меня четыре человека пытаются делать то, что раньше делал один ты, и все равно они все проеб-       — Босс, пожалуйста? Тэйн не хочет, чтобы Сюдзи-чан знал плохие слова.       Босс рассмеялся над этим, умиляясь и забавляясь.       — Ах, Тэйн! Она всегда была белой вороной в нашей семье, понимаешь? Думаю, именно поэтому она всегда была моей маленькой девочкой! Она принесла так много света в мою жизнь, а теперь подарила мне самого очаровательного внука на свете! И сына, которого у меня никогда не было!       Гэнэмон удивленно уставился на своего подвыпившего бывшего босса.       — Лучше не позволяй своим настоящим сыновьям слышать это от тебя. Я думаю, они бы очень разозлились, особенно учитывая, что ты заставляешь их работать ради руководящих должностей, как и всех остальных.       Старик отмахнулся от него.       — Ба! Конечно, я бы заставил их поработать ради этого! Мне нужны компетентные люди, помогающие мне управлять моей организацией, а не какие-то слабаки, которые готовы убить потенциального делового партнера только потому, что ожидают от него большего уважения! Мне не нужны такие люди! Мне нужны такие люди, как ты!       — Для человека, которого все называют безумным и властолюбивым, это довольно рациональное решение, — заявила Йосано, и Хироцу пожал плечами.       — На тот момент он все еще был в своем уме. Он сошел с ума, когда умерла Тэйн-сан, и в последующие два года ему стало хуже. После этого все пошло под откос. Пути назад не было, и никто не знает, что стало переломным моментом.       — У меня такое чувство, что мы можем это выяснить, — сказала Коё, прищурив глаза.       — Отоу-сан, я была бы признательна, если бы ты не надоедал моему мужу такими пустяками, — прощебетала Тэйн, встревая между двумя мужчинами и уводя разговор в сторону от вопросов, связанных с преступностью, вместо этого спрашивая о разных семьях в Йокогаме или Токио. Поскольку Тэйн больше не было рядом, чтобы следить за ним и не дать ему уйти, Сюдзи небрежно покинул столовую и прокрался в библиотеку. Он обнаружил, что шахматная доска не убрана после его предыдущей игры с отцом, и со вздохом принялся за уборку, когда услышал приближающиеся шаги. Он поднял голову и посмотрел в сторону двери, чтобы увидеть там своего дядю, который смотрел на Сюдзи холодными, расчетливыми глазами.       Чуя прищурился.       — Он мне не нравится, — пробормотала Гин, и Акутагава хмыкнул в знак согласия.       — Полагаю, этого парня больше нет? — Спросил Тачихара, и Хироцу кивнул.       — Он умер, когда это поместье сгорело дотла тринадцать лет назад.       — Когда умерла Тэйн, верно?       — Нет. Тэйн-сама погибла в Йокогаме, за два года до того, как это место было сожжено.       — Ну, это сбивает с толку.       — Тсс! — Зашипело Агентство, и Тачихара смерил их убийственным взглядом, молча пообещав, что они пожалеют об этом, когда он снова возьмется за оружие. Тем не менее, все они притихли и наблюдали за взаимодействием двух Цусима.       — Итак, ты маленький отпрыск Тэйн.       Сюдзи непонимающе посмотрел на него.       — А ты брат каа-чан.       — Тебе не следует обращаться к своей матери так неформально. Относись к ней с уважением! — Рявкнул дядя, но Сюдзи только моргнул.       — Я не виноват, что моя мать любит меня настолько, чтобы желать от своего сына более интимного обращения.       — О, перестань! — хихикнула Наоми, и остальные не могли отрицать, что им понравился юмор маленького мальчика.       Их веселье, однако, исчезло, когда они увидели, как на лице дяди отразилась ярость, и он направился к мальчику, подняв руку… только для того, чтобы вздрогнуть, когда залаяла собака, заставив его повернуть голову, чтобы посмотреть на окна от пола до потолка, где огромная немецкая овчарка была так близка к тому, чтобы разбить стекло, поскольку она почти свирепо лаяла и рычала на мужчину, собиравшегося ударить мальчика. Она ни разу не отвела взгляд от мужчины, ясно обозначив свою цель, и мужчина усмехнулся, но прежде чем что-либо еще могло произойти, старый босс сам вошел в библиотеку, наблюдая за происходящим.       — Что-то случилось? — Спросил он, хмуро глядя на лающую собаку, сидящего ребенка и своего маячащего сына.       — Я только что пришел проверить, почему глупая собака ни с того ни с сего начала лаять, — гладко солгал дядя, но босса это не убедило.       — Чиби действительно склонен к этому, — сказал Сюдзи, удивив дядю, высказавшись, казалось бы, в его защиту. — Тоу-чан говорит, что это потому, что он защищает меня. Я думаю, он почувствовал необходимость защитить меня.       Глаза Гэнэмона, который пришел вслед за старым боссом, опасно сверкнули, когда он подошел к дяде и схватил его за локоть.       — Онии-сама, мы можем поговорить? Это супер важно, не так ли? — Он потащил мужчину из комнаты с силой, которая явно удивила и превзошла силу его шурина. И Портовая Мафия, и члены Агентства одобрили это, а собака Чиби, тем временем, перестала лаять, улеглась у окна и не спускала глаз с мальчика внутри. Сюдзи проигнорировал все и всех, включая своего дедушку, когда он вернул шахматную доску в первоначальный вид, подняв глаза только тогда, когда старый босс сел напротив него.       — Ойя, ойя, ты знаешь, как все это устроено! Ты, должно быть, очень умен, не так ли, Сюдзи-кун? — Сюдзи только пожал плечами. — Скажи, ты умеешь играть?       Маленький мальчик кивнул.       — Тоу-чан научил меня этому несколько недель назад.       Босс улыбнулся, удивив всех, кто знал его в то время, когда он уже сошел с ума, впал в маразм и был ужасен, таким нежным, искренним выражением лица.       — Скажи, не мог бы ты оказать своему одзи-сану честь игрой? Я обещаю не быть к тебе слишком суровым.       — Ах, ты старый дурак, — радостно усмехнулся Мори, не сводя взгляда с ребенка и старика.       — Я буду играть, но только, если ты сдержишься и не будешь плакать и обвинять меня в победе, как это сделал Ямато с соседней улицы.       — Обещаю, — поклялся старик и с удовольствием сделал первый ход, так как сидел со стороны белых фигур. Сюдзи ответил почти сразу, на что босс вздохнул. — Не нужно спешить. Это не гонка, это марафон.       Сюдзи посмотрел ему прямо в глаза.       — Я выиграю в любом случае.       — Черт, куда исчез тот милашка, который покраснел, когда родители назвали его умным? — Усмехнулся Тачихара, забавляясь от поведения ребенка.       — Да, это то, что мне тоже интересно, — сказал Чуя, снова заставив всех повернуться к нему в замешательстве, но на этот раз он вообще не стал вдаваться в подробности, сосредоточив глаза на мальчике, поскольку он легко разгадывал любую стратегию, предложенную стариком. Примерно через пятнадцать минут игры старый босс вспотел, озадаченно уставившись на доску, по мере того как забиралось все больше и больше его фигур, и любая взятая им фигура была жертвенной фигурой, которая раскрывала заранее поставленную ловушку.       — Немного неуклюже, но, учитывая, что ему пять, у него все получается великолепно, как и ожидалось, — проворковал Мори, заставив Йосано и Фукудзаву уставиться на него. Он поднял руки, защищаясь от их обвиняющих взглядов, потому что на этот раз он действительно просто восхищался игрой.       — Я не лучший в шахматах, но я думаю, что еще два хода — это все, что ему нужно, чтобы победить старика, — сказал Ранпо, с ухмылкой на лице. И он, действительно, оказался прав. Это был не совсем окончательный мат, но это была более, чем патовая ситуация, поскольку, если старый босс перемещал своего короля, маленький Сюдзи мог просто скопировать движение своим слоном или другими фигурами, блокируя все другие маршруты, кроме повторяющихся. — Я должен был поставить на это деньги!       — Никто не стал бы ставить против тебя, Ранпо, — напомнила ему Йосано. — Потому что мы все знали результат до того, как он произошел, поскольку ты назвал его...       — ... поскольку это Дазай-кун, — сказал Мори одновременно, заставляя всех, кроме Чуи, обернуться и уставиться на него с разинутыми ртами.       — Прости, что? — Ацуши задохнулся, а Мори просто пожал плечами, повторив свою предыдущую фразу. — Н-но как!?       — Это невозможно, — прошептал Куникида, поворачиваясь, чтобы посмотреть на ребенка, который очень небрежно сидел под ошеломленным взглядом старого босса. — Верно?       — Нет, это определенно этот дерьмовый Дазай, — заявил Чуя, заставляя всех обернуться и сосредоточиться на нем. — Я знал это с тех пор, как мы впервые увидели это... воспоминание? Я узнал бы этого подозрительного ублюдка где угодно, в любой форме, под любым именем. Хотя все это, — он обвел рукой поместье и ситуацию в целом. — Это, безусловно, сюрприз.       — Так это действительно Дазай-сан? — Слабым голосом спросил Акутагава. Гин рядом с ним была слишком ошеломлена, чтобы говорить.       — Ага.       — Но тогда зачем нам все это показывают? — Задавался вопросом Танидзаки, неуверенный и сбитый с толку.       — Это может иметь какое-то отношение к Книге, — предположил Ранпо. — Поскольку, очевидно, она, так сказать, приложила руку к его рождению.       — А я думал, что у меня самая странная история происхождения, — и пока в Агентстве гадали, что Чуя имел в виду под этим, старый босс, наконец, вышел из ступора и расхохотался, на что Сюдзи просто склонил голову набок, сбитый с толку реакцией. Именно так их нашла Тэйн. Она сердито посмотрела на своего отца, когда поспешила к сыну, отметив присутствие Чиби по другую сторону окна.       — Отоу-сан...       — Тэйн, твой сын просто гениален! — Старик торжествующе улыбнулся ей, даже когда она вывела Сюдзи из комнаты, проинструктировав его найти Мацуки и отправиться в свою комнату, поскольку ему, очевидно, пора было спать. Сюдзи выполнил инструкции, но не раньше, чем в последний раз хмуро посмотрел на босса, прежде чем скрыться за углом. Старик улыбнулся и помахал ему рукой, но Сюдзи не помахал в ответ, вместо этого взяв пожилого слугу за руку, когда Мацуки предложил ее, уводя мальчика прочь. — Он, конечно, сын Гэнэмона, да? И этот взгляд в его глазах! Ах, Тэйн, я очень горжусь тобой...       — Сюдзи-чан никогда не присоединится к твоему бизнесу, отоу-сан, — отрезала Тэйн прежде, чем он смог продолжить. — Это мой ребенок, тот, ради которого я рисковала жизнью, чтобы доносить его до полного срока, и я отказываюсь позволить тебе разрушить его жизнь. Наследства Цусимы достанется ему не больше, чем моя компания и законно заработанные деньги моего мужа, ты понимаешь, отоу-сан?       Старый Босс перестал смеяться.       — Тэйн, этот мальчик - твой сын от Гэнэмона. Ты можешь сколько угодно убегать от своего наследия, но кровь гуще воды. Ты была рождена в мафии и в течение многих лет была известна как принцесса демонов. И Гэнэмон тоже был рожден, чтобы стать одним из нас. Вы оба были такими гениальными! Не может быть, чтобы этот ребенок не был предназначен для блуждания в темноте. Он по праву рождения принадлежит тьме мафии. Он рожден быть мафиози больше, чем даже его родители.       — Нет, если я могу что-то с этим сделать! — Рявкнула женщина, наставляя пистолет на собственного отца, глаза ее были ледяными, но в то же время горели яростью. — Цусима Сюдзи никогда не будет служить ни тебе, ни Портовой Мафии. Я ясно выразилась? Или мне нужно предварительно всадить в твой толстый череп пару пуль?       Старый Босс уступил, и Тэйн приказала ему покинуть ее дом. Он так и сделал, но не раньше, чем бросил ей через плечо.       — Мальчик не навсегда останется ребенком. Когда он станет достаточно взрослым, чтобы принимать собственные решения, если он решит прийти ко мне, я не откажу ему.       — Я позабочусь о том, чтобы тебе перерезали горло, прежде чем это когда-либо произойдет, — старый босс просто вздохнул и открыл дверь поместья, чтобы уйти. — О, и будь добр, не забудь взять с собой свое дерьмо. Гэнэмон оставил его снаружи, возле мусорных баков.       — Так нельзя говорить о своем старшем брате, Тэйн.       — Я никогда не говорила, что это онии-сан.       — Ну, теперь мы знаем, откуда у него было такое дикое отношение к маленькому засранцу, — промурлыкал Коё, и обе организации покатились со смеху, особенно когда раздраженный старик действительно нашел своего сына возле мусора, окровавленного и в синяках. Это даже выглядело так, будто Чиби нанес ему визит и оставила дурно пахнущий "подарок".       Они должны были признать, что, если это действительно была настоящая семья Дазая, она была веселой.