До встречи въявь

***

      Тёмный вечер неумолимо сменила ночь. Замученные трудом и приключениями за день звери желали поскорее добраться домой. Кто-то ждал возможности принять освежающий душ и наведаться в царство Морфея, а некоторые — вернуться к семье. Но были и те, что напротив — только и выжидали появления луны в звёздном небе, дабы ступить прочь из тени и отправиться на дело…       В разъехавшиеся двери автобуса вместе с парой работяг зашла загадочная фигура в мантии, маске-наморднике и перчатках. «Чёртов Робин Гуд», — подумали бы богатенькие и похватались за свои кошели, только поедь они с ним. Но странный пассажир не только не пытался выглядеть наживы, а и не спешил разместиться в начавшем редеть салоне: как объявился, так и стоял, как манекен, покачиваясь в такт движения транспорта.       — В Атластаун нуждающихся нету? — бросил уставший водитель с интонацией, словно сей вопрос был для галочки, но моментально словил:       — Есть такие.       Свежая волна косых взглядов омыла зверя-загадку, ведь он не нарочно оттянул срок исполнения желаний их обладателей. Консерва из металла и стекла миновала мост и поднажала вперёд. Уже вскоре привычные виды на частные дома и парковку сменились песчаным ковром и океаническим штилем. Где-то позади осталась последняя по счёту табличка с одним из уже известных названий населённого пункта. По прибытию в центральный городской порт бродяга расплатился за проезд и оставил других гадать, куда и зачем он такой направляется.       Бисисутаник — так всюду гласит о себе это место, независимо от времени суток встречает всех одинаково: с кажущейся непривычной после шумного соседа тишью, с которой гармонизирует лишь тихое волнение воды. В тормошении этой идиллии, как правило, не отказывают себе туристы, особенно в разгар сезона. Как сограждан, так и иноземцев нещадно манит диковинная аквасеть на смену привычному асфальту, виды на океан да сам Нью-Йорк и уйма других аспектов. Оно и немудрено, ведь столь крупных и добротно развитых городов-айсбергов в мире есть немного — да и та доля почти вся приходится на Союз.       Вопреки традиционным представлениям многих новоприбывших, ночью здесь куда более оживлённо, чем днём: так местные экономят средства для защиты кожи от сухости, являющиеся их золотым ключиком к привычному для обитателей суши образу жизни. Под звёздным небом выряженный в ассорти подобий плавательных костюмов океанический народ плавает и шагает по длиннющим улицам и авеню. Трёхэтажные здания и выше почти не увидеть, но вот смущающие своей площадью — запросто. К такому решению прибегли те, кто был недостаточно богат или решителен, чтобы взвалить на свои плечи возведение дноскрёбов…       Услышав лёгкое постукивание по своей лодке, нарвал встрепенулся и, ещё даже не взглянув на вторженца в свою дрёму, выпалил:       — Д-да-да, доброй ночи, вам докуда?       — Подбросьте до «Атлантиды».       Таксист наконец взглянул на потенциального клиента и тотчас нахмурился, поправив кепку.       — А ты чего эт там забыл в таком прикиде? Ну-ка подсвети свою мордашу, Чудо-юдо — и тогда, глядишь, делу и быть.       Скромник без пререканий выполнил настырную просьбу. После пары секунд разглядывания у его собеседника приоткрылась пасть, а тон резко сменился на манер нашкодившего дитя.       — В-вы только, это самое… не поймите не правильно, х-хорошо?.. — но ответом послужило лишь многозначное молчание, что продолжилось вплоть до конца маршрута.       «Да уж… ну, с него ничего не возьмёшь: я в свою очередь даже не поздоровался…» — рассудил про себя обладатель бурых лап, распределяя перчатки и маску по карманам. На свету прожекторов громоздкого объекта едва заметно блеснуло обручальное колечко, надетое на левый мизинец.       После применения сканера на мониторе в КПП возник отпечаток ладони и отчёт базы данных, что вынудило охранника немедленно покинуть свой компактный бассейн и встретить посетителя.        — Ох, мистер Мейзер, вы! Доброй ночи, и-и… господин Вика ожидает вас в своём кабинете!       Коридоры и помещения предприятия являли собой подобный дорожному устрою города лабиринт с небольшими мостиками, расположенными чуть выше уровня воды. Независимо от поступи, каждый шаг сопровождался гремящим звуком металлических листов. Дверь за дверью шустро поднималась в верх проёма, освобождая путь как идущим по оба края, так и плавающим по центру. Поодаль всюду гремели, жужжали и шипели тяжёлые машины. Но затем, по мере опускания лифта, их звуки начинали затихать, пока и вовсе не стали едва различимыми. У самого входа в заветный кабинет лис вдруг чуть не отправился на незапланированное купание — благо сумел среагировать, вцепившись когтями в плакат на стене. Впереди зазвучало недовольное бурчание, всплески воды и приближающиеся хлюпающие шаги.       — Ой, похоже, наш дорогой уборщик опять напортачил и не оставил знак…       Навстречу визитёру вышел громоздкий синеглазый самец косатки, одарив его виноватой улыбкой. Он не мешкая протянул руку, которая сразу была принята и пожата.       — Не серчай, Фрэнк, старик в конце-то концов для тебя старался. Но от выговора точно не увильнёт…       — И тебе привет, Эйвинд…       За стеклянной передней стенкой офиса открывался вид на океаническую пучину, подсвеченную несколькими настенными прожекторами извне. Весь центр кабинета представлял собой прямоугольный бассейн, напрямую соединённый с остальной системой путей. Ближе к окну прямо в нём располагался стол босса с длинными ножками. Слева в массивном лакированном шкафу красовался аквариум и электронный будильник, дабы хозяин не забывал подкармливать его экзотических обитателей. Тут и там стояли и висели радующие глаз безделушки, но особо выделялась полка для коллекции потерянных предметов, будто служившая напоминанием о чём-то важном.       — Хе, а что за видок у тебя такой? Ты пришёл со мной поболтать или с нечистью какой-то?       На морде Франклина проступила мимолётная ухмылка.       — Просто меры предосторожности, а с демонами в пиджачках нам и без ритуалов разговаривать, — ответил он, снимая маскировку.       — Ве-ерно мыслишь, и я безусловно полагаюсь на твою поддержку в этом тошном деле, — подойдя к стопке причудливых округлых тарелок, Эйвинд взял одну и спустил на воду, а затем спросил:       — Коньяку, может? Мартини?       Лис покачал головой и присел на плавающий стул.       — А-а-а, ну ясно, сектантский обет, все дела… — с каплей разочарования иронизировала косатка, расположившись за столом. — Лады, переплывём к повестке уходящего дня… Как там в итоге обстоят дела со снабжением грядущего банкета мистера Флайвершена?       — Я связался с ним вновь на следующий день после первой… — Фрэнк чуть нахмурился, — …Беседы. И, увы, к этому времени он слегка изменил своё мнение. До трети заказа будет замещено конкурентами.       — Ох, вот оно что… А если поконкретнее?       — Полностью отпадают устрицы и ещё ряд высокосортных закусок.       Эйвинд скривился, но всеми силами попытался утаить истинную степень своего разочарования. Какой шанс, и сколько денег канули…       — Ситуация удручает… — по столу прошлась короткая барабанная дробь его пальцев, — …Но ничего, и не такое переживали. До меня доплыли слухи об инциденте с твоей дочуркой, и я полагаю, ты сейчас больше обеспокоен этим… Как она там, кстати?       — В полном порядке. И да, есть такое. Мне пришлось «улаживать вопрос по-мирному» с придурком в директорском кресле, чтобы избежать конфликта       Косатка тяжело вздохнула.       — Ну слушай, вряд ли ему будет в удовольствие и дальше раздавать на лапы и на руки. Глядишь, больше не проморгает. Да и для Рикиэль теперь везде зелёный свет. А то точно помню ты рассказывал, как ходит ни живая, ни мёртвая.       — А могла просто лечь и не встать из-за халатности этого урода! — повысил тон Франклин, стиснув кулаки.       — Но не легла, Фрэнк. Не легла же… Девчонка унаследовала всё самое лучшее от своего отца: и смелость, и решительность, и-и-и… живучесть. Просто верь в неё, не дурёху ведь растишь, — закончил Эйвинд, решив сместить беседу в более подходящее русло: — Ну-с, хорошо, а теперь давай-ка вернёмся к делу. У нас есть ещё ряд неотложных тем на эту ночь. Хотя, признаюсь, мне бы хотелось чтобы это была просто непринуждённая посиделка двух лучших друзей…

ОН…

      Пускай и прошло всего несколько часов, по ощущениям я будто проторчал их целый десяток в этой гадкой комнатушке в компании швабр, вёдер и моющих средств. На мои лапы и ноги эти сволочи не поскупились целого мотка бельевой верёвки, связав их вместе за спиной. За пасть можно промолчать, что мне, собственно, и приходилось вынужденно делать всё это время.       «Натереть бы им всем рожи этой слюнявой тряпкой, особенно той козлятине!..» — гневно размышлял я, в очередной раз попытавшись вытолкнуть её хоть на дюйм, но скотч продолжал мёртвой хваткой держать челюсти. — «Просто в голове не укладывается… Как в считанные недели я докатился до этого?! По мнению этих утырков я должен был стерпеть, и терпеть унижения дальше?!»       Не меньше терзающего чувства несправедливости и обиды мне не давали покоя слова Рикки, который Ричард, о подчинении всей школы некому человечишке. А ещё, как ни странно, его со мной сюда так никто и не притащил…       «Он единственный, кто что-то видел… Проболтался всё-таки, гадёныш, или… или здесь любой может кого-то оболгать и гулять без промежутков в клыках?!»       Яркая лампочка издевательски светила на меня с потолка. Всё указывало на то, что её не только нарочно оставили включённой, но и какие-то энтузиасты специально заменили примитивную тусклую болванку на столь раздражительную. Благо после того, как придурки ушли, мне удалось завалиться набок: таким образом я сумел прикрыть глаза и перестал задыхаться от давления собственного тела на грудь и живот. Но на нечто большее возможностей уже не было: трофейный нож они отобрали, оставив только мой диктофон в качестве скользкого намёка на тщетность моей борьбы. Поэтому я просто ждал. Знал, что кто-то должен прийти, и ждал. И вот, таковой объявился. Немую тишину разразило множество быстров шагов…       — Ч-чего ж вы так бежите?!       …И на миг всё стихло…       — Ты со мной одного возраста, так что обращайся на «ты». Спасибо.       …А затем возобновилось вновь. Дверь бесшумно отворилась, и внутрь ступила некая фигура.       — Так-с, не дышите только в спину, добро? Каким бы отпетым психопатом он ни был, таким вот меня точно не покусает.       Нас оставили наедине. Даже прежде, чем он приподнял меня и поставил на колени, я уже мог прикинуть, что и кого увижу. Человек с бордовыми глазами и бурой шваброй на голове присел передо мной на корточки, сверля таким взглядом, будто наблюдает редкий музейный экспонат.       — Привет. Сколько пальцев показываю? — спонтанно отрезал этот чудак, и вместе с этим выставил руку.       Эта неожиданность будто прошибла током всё тело, а вместе с этим вызвала гнев, который лишь возрос с последующей выходкой. Засранец разом загнул все пальцы, кроме среднего, и загыгыкал. Накопившийся негатив был на грани того, чтобы разодрать меня изнутри и высвободиться. Но вдруг… наступил штиль. Снова. Я скривил хмурую физиономию и продолжил бездействовать.       — М-м, чего? — он предпринял ещё пару бесполезных попыток вывести меня из себя, — Что ж… испытание на психику… э-э-э… — его рука машинально потянулась чесать затылок, — Клянусь, я даже не знаю, что сказать. Нормальна ли для волка такая… спокойная реакция?.. Хотя стой-ка, тебе кто-то мог рассказать, что тебя ждёт… Точно, кто-то да рассказал! Что ж, тогда умно, очень умно. Того глядишь, и кусаться не станешь?       Человек разрезал скотч на моей пасти уже знакомым ножиком и вынул кляп. Последовала целая минута тишины и игры в гляделки…       — Впечатляет, знаешь ли. Так бы нашёл уже местечко себе далеко не последнее в моём муравейнике… если бы не тяжкие грехи за твоей спиной. Ах-хах, да-да, символично, кстати.       — Ты кто вообще такой?       — Ха, даже оскорбления на меня поскупился? Ну ладно. Я Тобиас, вожак этой школы. Тебе приятно со мной познакомиться, а теперь будем решать твою судьбу. Свидетели твоих поступков — все кому не лень. И споткнулся ты столько раз, что я даже удивляюсь, почему твоя морда ещё не похожа на мопса, — он демонстративно потрогал лицо, — Загибаем пальцы, и на сей раз без приколов: по прибытии сюда ты не поинтересовался, кто главный, хотя строишь из себя криминальную фурию. Мой товарищ плюнул тебе в тарелку, ну а ты, разумеется, попросту не мог рассказать это мне. Решил «поговорить по-мужски» снаружи, взбесился и чуть не перегрыз ему глотку. Гонялся и угрожал свидетелю, а потом чуть и вовсе не сбил его на велике. Вывихнул руку ещё одному товарищу, украл нож, принудил свидетеля следовать за тобой. Всё это — за одну жалкую неделю…       Я сердито парировал его бредни, но ни черта не добился кроме очередной порции кривляний. У меня закончились оправдания, злоба была на исходе — зато потрясения масштабом всего дерьма хоть отбавляй…       — Ну-с, я в любом случае оставлю козла и коня безнаказанными, потому что ты и так с этим постарался. А вот на твой счёт…       — Завалишь меня, подонок? — сквозь клыки процедил я.       — Ещё чё удумал! — ответил он, повторив мою интонацию, — Могу просто позаботиться о том, чтобы тебя гарантированно выслали в настоящую тюрьму или дурку!       — А-а, так ты администрацией, значит, в ладах!..       Тобиас снова натянул раздражительную улыбку, после чего достал салфетки и протёр руки.       «Какого хрена ты делаешь? Это кто из нас ещё тут чокнутый?!»       — Сразу вижу зверя, который с компьютерного кресла прыгнул в бандитизм, — констатировал человек, и начал в наглую мять мои уши. — Намекну прямо: хочешь жить по понятиям, я тебе это устрою аж бегом. В моём окружении нет места неконтролируемым мордоворотам. Ты услышал меня, волчок? Последний шанс даю…       — Да, чёрт возьми, да! И убери на хер свои клешни!       — Зашибись. Тогда постарайся как можно скорее вникнуть в моё творение и стать его неотъемлемой частью… Ах, ну и конечно, буду с нетерпением ждать твоих бунтарских выходок! Sayounara, Нимайдзита!       «Просто невероятный говнюк!»       Через некоторое время после того, как он утопал своим характерным быстрым шагом, в комнату возвратились его миньоны и наконец развязали мне лапы. Тотчас захотелось рвать и метать всех и всё, но вместе с этим я начал ощущать масштаб угрозы, нависшей надо мной. Здесь никто не протянет лапу помощи. Некому в конечном итоге даже оказаться предателем — это попросту не нужно. На меня могут напасть толпой: побить, оболгать, унизить и выслать в места похуже. А попади я туда — и потеряю всякий шанс найти эту Рикиэль. А если даже и найду, то что за монстра она увидит перед собой?       В спальной комнате царила тишина и темнота. Никто не храпел, ни сопел, и, как мне показалось, даже не дышал. Все затихли в ожидании чего-то, или кого-то. Как выяснилось, какие-то паскуды передвинули мою кровать и тумбу в край комнаты, как и чьи-то ещё.       «Нагадили и попрятались, подонки… Хоть бы вещи только не трогали».       К моему облегчению, всё осталось на месте. Тетрадь — это то, что мне было нужно. Тетрадь, которую я завёл ещё будучи под надзором Дымка и его шайки. Бессмысленные и хаотичные с первого взгляда рисунки и заметки, хранившееся в ней, были бесценными зацепками и подробностями. «Дневник кошмаров» — так я называл её, хотя титул гласил примитивное «Грамматика (англ.)», дабы уберечь эту вещь от глаз всякой швали. Нанеся крем от комаров на тело, я отправился обратно на улицу и расположился на лавочке напротив причудливого памятника: большой каменной лапы на невысоком пьедестале. Табличка гласила: «Звериная воля».       — Так-с, что же мне известно наверняка… Она разговаривает с американским акцентом, от чего велик шанс, что мы не так далеко от друг друга, как кажется… — каждый раз от этой воодушевляющей мысли моё сердце начинало биться быстрее, а задумываться о каких-либо нюансах и близко не хотелось.       Она точно здесь, в Северной Америке, и иначе быть не может. Жизнь просто не может измываться надо мной столь жестоко и прятать её где-то на другом конце света.       — Возраст, рост, ведущая лапа… — мои глаза прошлись ещё по десятку страниц, — Каждый раз я пишу разное. И то, большинство разов, скорее всего, попросту не оставляют отпечатка в памяти. Да… чем больше беспокоюсь о кошмарах, тем они слабее, как и память о них…       Я отказывался мириться с мыслью, что однажды мы можем безвозвратно утратить связь. Что в один миг судьба решит, что мы достаточно побыли героями для друг друга. Дабы не позволить этому случиться, мне надо по-настоящему забояться за свою жизнь, опустошить голову от раздумий о потустороннем… быть таким, как тогда, два года назад.       Над верхним краешком тетради я наконец заметил чьи-то глазища. Кто-то крупный пялился на меня издалека чёрт пойми сколько времени и чёрт пойми зачем. Прежде, чем мне бы даже пришло в голову окликнуть этого наблюдателя, он стремительно удалился в сторону мужского корпуса.       «И что это, твою мать, было? Очередной мальчик на побегушках Тобиаса? Засранец решил полноценную слежку за мной устроить?»       Но то, что произошло дальше, разом отмело все догадки. В спальне, где располагалось моё место, начала происходить громкая какофония. Свет не загорался в окнах, так как им управляли из кабинета директора, но множества криков оказалось достаточно, чтобы понять, что ситуация стрёмная. Объятый любопытством, я шустро прибежал обратно и застал следующую картину: все растерянно метались по комнате, пока разъярённый бык хладнокровно давил подушкой чью-то морду. Зверь отчаянно брыкался и извивался в своей кровати, пытаясь получить доступ к кислороду хоть на миг. Каждый хотел, чтобы кто-то что-то сделал, но никому не хватало духа взять на себя это бремя. А мне не хотелось ничего. Ничего, кроме одного: увидеть подругу опять. Видеть её опять, опять, и опять. Отбросить все сомнения и погнаться за нашей общей мечтой. Охотиться на её, бежать за ней. Настигнуть её, схватить её. Терзать её, просить её. Рвать в клочья и слёзно умолять, пока не воплотиться в жизнь. Моя взращённая отвратительной жизнью жестокая натура являлась как моей слабостью, так и моей силой. Силой, которая захоронит меня, и которая укажет тернистый, но истинный путь…       В глазах начало двоиться и темнеть. Мощные руки сомкнулись на моей шее и держали над полом. Взгляд полных незвериной ярости стеклянных глаз пронизывал меня насквозь. Неразборчивые звуки то терялись, то возникали тут и там. Я допустил ошибку, я проиграл игру…