До встречи въявь

ОН…

      С момента той ситуации прошла почти неделя, и за эти дни я заметил, как сильно изменилось поведение воспитанников. От меня начали шарахаться, а спина то и дело улавливала на себе недобрые взгляды. Казалось, что стоит лишь кому-то важному дать волю, как эта свора тут же набросится и не оставит и клочка меха. Но все они смиренно ждали своего часа…       Вне зависимости от того, какие черти тут водились, сидеть без дела было точно не в духе школы. Бунтари в основном наводили кипиш, гоняли по полю мячи, а также мерялись силой и познанием темы одночленов в миниатюрной качалке. Любители же тишины тусовались в злополучной библиотеке, на кухне и в мастерской. Думаю, несложно догадаться, к кому я поспешил примкнуть. Однако в этом окружении боялись даже посмотреть в мою сторону, что ничуть не скрашивало положение.       — Да что ж этот рогатый мудила про меня наплёл?! — вырвалось у меня сгоряча. К счастью рядом не виднелось ни души.       Через поднятую дверь гаража внутрь пробивались лучи уходящего солнца. Я сидел на подстилке у перевёрнутого велосипеда и пытался натянуть обратно цепь. Несмотря на строительные перчатки, мои лапы всё равно замарались смазкой.       — Я просчитался… Теперь и не выловишь его, а то…       — А то ни у кого не останется сомнений, un maníaco? — спонтанный гость спрыгнул с металлической крыши, расправив крылья для смягчения посадки. — Не рыпайся!       Я машинально повернулся к представшему чёрному грифу и молчаливо замер.       — Вот так! Дёрнешься хоть на дюйм — и тебе хана!       — Говори уже, кто таков и чего надо, — моя непредвиденная реакция, похоже, слегка пошатнула его крутой образ.       — Слышь, псятина, следи за языком! Со мной трещать — это тебе не яйца лизать! — он бы точно напал, но имел место некий сдерживающий фактор. — Гх-х, значит так, шизоид, на днях твоей судьбой займётся сам кэп! Усёк?!       — Да-да, я понял. Это, наверное, большая честь впасть в немилость какой-то клики понторезов?       Потрясённый такой борзостью, тот сперва ненадолго затих, а затем как рассмеялся на всю округу! Это напомнило звуки тех монстров из последнего кошмара…       — Ответь-ка честно… ты в конец чокнутый или просто… неубиваемый? — прохрипел гриф сквозь одышку, вытирая лапавом выступившие слёзы. Затем он большим пальцем второй лапы показательно провёл себе по шее, с издёвкой щуря глаз: — Не сомневайся, решим тебя кокнуть — так все подтвердят, что была самооборона! — окончив злорадствовать, вестник развернулся и перед уходом подметил: — А диктофон свой можешь смело сунуть себе куда поглубже. Падаль не может давать улики…       Его заключение застало врасплох: «Как он?!.. Я-я ни разу не светил им на публике!»       Это было примитивное старенькое устройство, купленное мною на барахолке за остаток милостыни. Я прекрасно понимал, что рано или поздно меня схватят и закинут в какую-нибудь канаву, поэтому хотел хоть как-то обезопаситься. Любое, что может сделать бо-бо, копы сразу бы изъяли, так что пришлось обойтись такой незамысловатой вещицей. Слово ведь как-никак является сильнейшим оружием…       «Сначала девуля локального характера, теперь ещё важный хрен с гаремом сумасбродов… — салфетки быстро темнели от моих попыток вывести гадкую мазуту. — Не жизнь, а фильмец дерьмовый…»       Я вытащил диктофон из кармана и нажал «стоп», а затем повторно прослушал запись.       — Канадская полиция, похоже, работает немного лучше… Но настолько ли, чтобы их чесали проблемы малолеток?       Постоянные раздумья и тревога чуть ли не доводили разум до изнеможения. Территория вокруг казалась сплошным минным полем: один неверный шаг — и ты уже покойник. Простое желание стать признанным затаскивало меня в самые дебри этого социума, и это несмотря на все старания. Вдох-выдох, глубокий вдох… и протяжный выдох. Я успокаивался, или, по крайней мере, пытался убедить себя в этом. Пока в голове настаивалась каша, ремонт велика упорно продолжался. И вскоре из убитого драндулета он преобразился во вполне себе сносный байк. Небольшая поездочка туда-сюда-обратно слегка утрамбовывала мой душевный груз.       «Мне негде искать союзников… Эти насекомые нажужжали вранья всем кому только можно было!» — отвлёкшись от дороги, я не вовремя заметил кого-то впереди и резко вывернул руль в сторону, от чего рухнул наземь.       Спустя дюжину секунд валяния и шипения от ноющей боли, незнакомец с опаской приблизился и помог мне встать. Первым, что бросилось в глаза, были рассыпанные на дороге очищенные семечки подсолнуха и согнутая газета с горячим заголовком: «Кровавый маскарад в средней школе Монреаля! Полиция продолжает поиски стрелков!». Для понимания личности пешехода мне даже не понадобилось на него смотреть: этот уникальный запашок ни с чем не спутаешь.       — П-прости…те!       — Брось, мой косяк. Щас всё соберу, — я повёл себя так, словно между нами ничего не случалось, ибо вопрос был исчерпан. Но сам он нарушил эту формальность.       — Послушай, раз такое дело… Т-ты зря так разговаривал с Буэно… о-он ведь правая рука кэпа, сечёшь?!       «М-да, скоро все кому не харит доберутся и до мыслей…» — с иронией подумалось мне. — Да? А может расскажешь, что за хрен с горы этот ваш «кэп»?       Тот хотел продолжить, но его некто окликнул:       — Эй, Рикки-Тикки! Где семки босса?!       Я обернулся: к нам быстро шагал бурый конь, своей одёжкой явно пытавшийся косить под байкера. Длиннохвостый заметно напрягся от предстоящей беседы, и не зря: увидев брошенную кучу семян, жеребец моментально взбесился:       — Ты чё, дура, натворила, а?! — он сходу повалил иноземца на землю и замахнулся.       — Э-это не я! Не я! Это всё в-волк! Волк! — заныл чудик, боязливо поглядывая в мою сторону.       — А меня не колышет! Ты, сучка, завалила легчайшую задачу! — в ход пошли сильные удары руками и ногами, но продлились они недолго: конь схлопотал велосипедом по спине и рухнул рядом.       — Не с тем базаришь, буйная шкура… — я грубо оттащил этого «Рикки» в сторону и приготовился к стычке.       — Ах ты ш-шавка!.. — процедил сквозь зубы жеребёнок, — Убью! Убью мразоту!       Между нами завязалось некрасивое махалово: больше скакали, нежели били. Так продолжалось до тех пор, пока разъярённый ржащий шкаф не осмелился блеснуть переделанным канцелярским ножиком. Он самоуверенно выставил лезвие перед собой и начал приближаться, правда не учёл один нюанс: армейская школа бывшего пахана не только покалечила меня, но и закалила. Внезапно для него я совершил рывок вперёд и перехватил руку с пером, после чего впервые за практику этого приёма полностью вывихнул её. Хитрая самоделка выпала мне во вторую ладонь в качестве трофея. После же, мы оставили коня изнывать от боли, и слиняли в более уединённое место.       — Раз такое дело… — намеренно повторил я его фразу, перебирая нож, — …Ты ответишь на мои вопросы. Первый: кто такой кэп?       Немного потупившись, видимо подбирал слова, иноземец поднял глаза и тихо заговорил:       — Он… хозяин этой школы. И все воспитанники так или иначе подчиняются ему. Думаю, мне не стоит объяснять плачевность твоего, а теперь и моего положения?..       Восприятие окружения вмиг переменилось. В услышанное было сложно поверить, но и опровергающих фактов просто никаких.       — То есть здесь всем заправляет один чертила?       Утвердительно кивнув, новый знакомый добавил:       — Ты его сразу узнаешь. Куда б ни пошёл, везде таскает с собой ораву самых доверенных дружков. А, и ещё… — он задумчиво почесал подбородок, — …Таких как он я тут больше не припомню. У-у него, типа, шерсть есть только на голове… — и вдруг поднял палец, вспомнив слово: — Человек!       — Да тсс ты, не голоси. И кстати, твоих собратьев я чёт в жизни никогда не видал, — я протянул ему лапу и натянул ухмылку. — Может утолишь любопытство злючего волка Эндера?       — Ой, х-хех, конечно, не вопрос… — прозвучало так, словно была затронута больная тема, — Я-я фосса, родом из Мадагаскара, — иноземец с большей уверенностью принял знак дружелюбия. — А зовут меня Ричард.       — Ну и ну, то-то же у тебя говор необычный. А куда подевался твой дружок-книжный червячок?       — Ты это про Конака? Он… Он, это… — Рик изменился в морде, — Проклятье, надо срочно его отыскать!       Мы сорвались с места в сторону главного здания. Тогда я ещё думал, что Дымок мне показал с лихвой, насколько прогнившими могут оказаться звери. Но так уж получается, что на дно менталитета каждого уголка мира всегда находится дно поглубже…

ОНА…

      — Хэй, давай начистоту: тебя что-то беспокоит?       — А? Н-нет.       — Бро-ось, ты всё это время будто не со мной… — Хэнк сделал маленький глоток из стаканчика, не сводя с меня вопрошающий взгляд.       За окнами уютной кофейни то и дело проплывало множество различных силуэтов. Мой новый друг пригласил меня на вечернюю прогулку после курсов, и по пути мы заглянули сюда. Он сказал, что платит за обоих, а затем смутился моей скромности.       — Просто… мысли всякие…       Тёплые тона окружения с мастерской игрой света создавали лёгкую и непринуждённую атмосферу. Бараньи глаза поблёскивали от ламп, и казалось, что от этого зоркого взгляда не укрыть ни одной тайны…       — Например? — он слегка наклонил голову и пододвинулся, сложив в замочек руки на столе.       — Ну-у… э-э-э…       Хэнк выставил на меня указательный палец и сказал наигранным тоном:       — Понял, можешь не продолжать, — а заулыбался так скромно и одновременно хитро, словно ответ уже был у него.       — Что? Эй, ты чего удумал?       Этот вреднюга начал ехидно уклоняться от вопроса, мол, зачем мне узнавать то, что и так известно. Но после того, как я начала дуться, дал намёк:       — Э-эх, ладно… Ну скажи честно, кто этот везунчик, что отнял у меня шанс украсть твоё сердце?.. Обещаю, бить его не буду: только больно пожму лапу… или руку? — и демонстративно подвигал пальцами обеих кистей.       Мой разум будто споткнулся об эти слова: фиг уже поймёшь, шутит он или говорит всерьёз. Но одно стало ясно: нужно немедленно дать отпор.       — Хи, да что вам, мальчишкам вылизанным, до её-то уровня!.. — затем я сделала мордашку погрустнее, — Правда я никак не наберусь смелости подойти к ней и познакомиться…       Судя по неописуемым изменениям в остроумной гримасе, мне удалось сравнять счёт. Но что-то быстренько пошло не по плану…       — Ах, вот оно как… Ну слушай, раз такое дело, долг дружеский зовёт сделать всё, чтобы свести вас! Хе-хе-хе, буду тамадой на свадьбе!       «Упс, кажется, кто-то влип…»       В его компании я чувствовала, как кусочек за кусочком возвращается моя утерянная жизнь. Настоящая радость, смех, дружба — в душе сквозь чахлую почву будто пробился росток надежды. Беспросветной судьбе был поставлен дерзкий шах, и теперь важно как никогда суметь переступить через ту жалкую себя. Но были вещи, что продолжали беспокоить даже спустя неделю: та уйма взглядов на церемонии. Изучающие, оценивающие, скучающие… Но о чём думали их владельцы? Можно ли прочесть по глазам искренние намерения? Если нет, то кто… вернее даже, сколько из них видели во мне добычу? Моё восприятие кардинально изменилось: школьная атмосфера словно приобрела ощутимый вес…       Хэнк болтал без умолку, с невообразимой ловкостью перескакивая с темы на тему и делая отступления обратно. Он самый что ни на есть ходячий сборник историй: смешных, грустных и просто интересных. Было чудесно знать, что груда железяк никак не навредила его уму.       — Ой, хе, пардон, что-то совсем перетянул одеяло на себя, — будущий гвоздь любой программы передал мне новый стаканчик мокко, а вместе с ним и эстафету. — Давай же, я весь внимание.       Вторыми по счёту, но отнюдь не по важности, занимали голову туманные воспоминания о загадочных кошмарах. Стоит лишь погрузиться в галерею потустороннего мира, как обыденный тотчас начинает меркнуть. Это походило на состояние транса и требовало сильной концентрации на своих мыслях. А вдобавок к этому оно ещё и непостижимо по щелчку пальцев: главную роль, вероятно, играет приятная обстановка и безмятежная голова. Мне впервые на полном серьёзе пришла идея раскрыть кому-либо свою тайну, пускай и с нюансами. Было, конечно, неловко от того, что впервые её услышит не Фред — лучший друг, на секундочку, а причудливый парнишка, с которым мы отмечаем седьмой день дружбы. Но ничто не выдавало в нём скрытый умысел или нечестность, хоть и знаток в подобной области из меня никакой. В смятении я чуть сильнее обхватила бумажный стакан — он такой, что не обожжёшься, и решилась начать рассказ. Заворожённый взгляд устремился сквозь собеседника куда-то в угодья кромешной темноты. С каждым предложением отрывки воспоминаний становились всё чётче, но сомнений не оставалось: больше половины всего забыто. Навсегда. И кстати, одной из этих самых условностей было умалчивать об Эндере. Пусть Хэнк и чудной кадр, но мои слова уже и без того походили на исповедь круглой дурочки. Время будто потеряло нас — вот за окном зажглись фонарные столбы, но поток зверей и не думал редеть. Прямоугольные зрачки барана вмиг уловили спонтанный свет, чем выдернули его из транса.       — Вай! Когда успело так стемнеть?.. — он поклипал глазами от удивления и обратился ко мне: — Послушай, Рики, эта история… н-ну просто нечто! — мы наконец поднялись с мягких стульев. Ноги со спиной дико затекли и срочно нуждались в разминке.       Расплатившись за наши посиделки со своего кармана, барашек вместе со мной покинул заведение. Неоновые вывески и красочные рекламные баннеры создавали приподнятую обстановку, которой, разве что, не хватало дождя и луж, в которых бы отражался весь этот спектр.       — Ты не веришь мне, — выпалила я, — И скоро у всех на слуху будет, что Рикиэль Мейзер чокнутая. Верно?..       Хэнк промолчал, чем подвёл мои ожидания и даже заставил немного постыдиться за напад. Но где-то через минуту-полторы таки остановился и ответил:       — Знаешь, буду откровенен… — уже от такого начала моё сердце поползло к горлу. — Если б не обилие деталей и характерный тон — не поверил бы. Но распускать слухи точно ни-ни! Я — не из мажористых, и цену дружбы знаю! — он схватил мою лапу и стиснул до боли, как обещал поступить с крадуном сердца. — А тем паче с той, кому обязан жизнью!       Громкий писк пытался вырваться наружу, но мне удалось стерпеть. Барашек быстро угомонился и убрал руку прочь, отвернувшись.       — Прости, э-это эмоции…       Скорчив невозмутимую морду, я взяла его за рог и крутанула обратно к себе. Повисла недолгая тишина.       — Я-я вычитал недавно в одной книжке, что в древние времена лисы пожатиями и прикусываниями общались, х-хе-хе…       — Правда что ли? У-у-ух, сейчас как пообщаюсь! А рожки твои пущу на античный шлем!       Мы устроили догонялки прямо на оживлённом тротуаре, чем вызывали недовольство у прохожих.       — Раскройте же очи, дѣти Артемиды! Покайтесь предъ Её Величествомъ за свои пороки! Ибо нагрянетъ бѣдствіе в Луну кровавую! Разразится бойня страшная межъ братьями животными!       Стоя на деревянном ящике, умалишённый проповедник ездил по ушам округи через микрофон на стойке. По обе стороны сидели телохранители, а прямо перед ним — ящик для пожертвований с грудой флаеров. Его и так малочисленных слушателей стало ровно ноль, когда Хэнк проскочил мимо и нечаянно зацепил конструкцию. Я не мешкая перепрыгнула опрокинутую копилку шарлатанов и продолжила бежать. Ещё побеспокоилась, что те здоровые лбы вот-вот погонятся за нами, но им пришлось бороться с толпой за свой грязный грош. Вслед посыпались и ругань, и проклёны болтуна, что быстро затерялись на фоне общего гомона…       Ярость в глазах, пелена в голове и наивная вера в любовь на сердце — то, что объединило двух молоденьких ребят в этот глубокий вечер. Они уже не помнили, что связывало их ещё какие-то минуты назад. Не помнили времени, проведённого вместе. Они… не помнили друг друга. Видели перед собой лишь паскуду, что посмела перейти дорогу. Между ними никогда не было никаких тайн, и теперь это шло в ход как оружие. Их истории подходил трагический конец. Зато стоящим напротив роскошно одетым девчонкам происходящее казалось не более, чем забавой. Особенно той, что посредине. Зебра с сине-фиолетовой гривой и бирюзовыми веками с глиттером снимала происходящее на дорогой смартфон и с пафосом комментировала происходящее:       — Капец, ребята, представляете? О-они сейчас будут драться за меня…       Подружки, будто тоже сошли с обложек журналов, лишь аккуратно шушукались за кадром и втыкали в устройства, ведь прислуге не принято пировать вместе с королевой. Хаотично растущие кустарники и деревья парка укрывали сценку от посторонних глаз, чьи обладатели гуляли поодаль по освещённой дороге. Через пару мгновений бывшие друзья сцепились и принялись жестоко колотить, царапаться и кусать один другого. Слепой гнев не позволял им жалеть ни себя, ни тем более конкурента. Зачинщица же охала и ахала, а в мыслях у неё крутилось только одно: какие хештеги поставить, насколько большую популярность наберёт этот ролик? И самое главное: кто из отмеченных ребят лицея будет достойнее этих двух остолопов?.. И вдруг она прибрала свой гаджет и прислушалась: помимо возни появилось что-то ещё, и быстро приближается…       «Стоп, неужели охрана? Чёрт! Проклятье! Как они-?!»       Лошадиный глаз среагировал моментально: она схватила какого-то бегуна прямо позади себя, от чего тот упал на колено и пугливо айкнул. Одна из подруг шустро осветила его экраном — и баран с дивным окрасом прикрыл глаза рукой.       — А ты ещё… — полосатая фифа подняла брови от изумления, — …Что за чудик такой?       «Запах… к-кровь!» — волна дикого ужаса омыла Хэнка. Мозг наотрез отказался разжёвывать ситуацию и скомандовал удирать назад.       Благо манёвр удался: заприметив бегущего вспять хитрюгу, лиса тут же развернулась буквально в десяти футах от мутной компашки.       — Да куда ж ты, вреднюга?!       Всё произошло менее чем за пятнадцать секунд. Никто из девочек уже не обращал внимание на бешеных драчунов: лишь клипали глазами вслед пышному хвосту и переглядывались. И только зебра смотрела туда стеклянными глазами: им было не под силу передать масштаб той бури, что зародилась в её голове. Когда самообладание вернулось, она наконец обратила внимание на луч света из своего кармана: смартфон, как оказалось, продолжал записывать. А следом дошло и то, что из-за свидетеля скорый визит серьёзных дядей более чем реален.       — Идёмте, нечего с дикарями тусить… — и подумала: «Тряпичная выскочка, ты не на ту напала!»       У неё не было сомнений, что именно Рикиэль вот-вот обратится к копам. Ведь разве может подставить тот, кого избрала сама королева школы?..