До встречи въявь

ОНИ…

      В воздухе витали частицы, не пропускающие свет. Сталкиваясь друг с другом, они объединялись в более и более крупные хлопья. Но стоит лишь прикоснуться — и те рассеиваются. Тьма самоотверженно рвётся в бой…       Куча деформированных теней стали пробираться в библиотеку с двух входов, не оставляя волку шансов на бегство. Рыча и скалясь, он медленно отходил к центру и зыркал туда-сюда. Ряды длиннющих книжных полок тянулись высоко в тёмную пропасть над головой, а на некоторые из них опирались такие же нескончаемые лестницы.       «Проклятье… Полезу туда, и меня просто скинут!» — смекнул Эндер, и попытался пригрозить монстрам: — Ещё шаг, ублюдки, и захлебнётесь своей кровью!       В ответ раздалось множество искажённых рыготаний и неразборчивая речь зловещей интонацией. Они лишь стали быстрее и агрессивнее. Быть может, случись подобное пару лет назад, Энд бы уже сидел на полу, закрывшись лапами. Но теперь им двигала необузданная ярость, затмевающая здравомыслие. Её нечему удержать, посему она запросто может завести под самые врата в пекло…

***

      Из горла чудовища доносился режущий слух вой и скрип. Его тягучая, как смола, слюна сковывала каждое движение. Повсюду хаотично торчали жуткие клыки разной формы и размера. До спасительного света всего ничего, но он будто дразнил и ускользал вперёд, а огромная пасть, потакая ему, ширилась дальше. Или же с каждым рывком уменьшалось само тело лисицы. Она дрожала и лила чёрные слёзы, что бесследно исчезали во тьме вязких оков. Ледяной, как прикосновение Смерти, коктейль чувств мучительно переваривался в голове. Челюсти Всадника кошмара могли схлопнуться в любой момент, но он не спешил обрывать жизнь своей жертвы. Ему доставляло наслаждение оттягивать неизбежное, даруя ложную надежду и питаясь страхом.       Перед заплаканными чернотой глазами стала проносится вся недолгая жизнь. Запечатлённые в памяти яркие моменты всплывали один за другим, от чего на мордашке Рики невольно возникла давно утраченная улыбка. Именно так она улыбалась, когда охотно помогала маме на кухне. Когда возвращалась домой со школы и хвасталась отменными оценками. Когда чудесный праздник красил день. Когда в детстве в парке аттракционов семья Мейзер помогла заблудшему енотику, Фреду, отыскать в большущей толпе своих родителей. Лишь стоило ей одарить его искренней улыбкой, как он сразу перестал плакать, будто застеснялся своего поведения пред самой что ни на есть принцессой. И теперь, когда пелена на уме рассеялась, она вновь вспомнила тот родной и ласковый голос. Вспомнила и те пролитые горькие слёзы и ту боль, что всё это время дремала в глубине сердца, притворяясь частичкой материнской души. Чёрная гадость больше не стекала по её щекам. Она едва слышно хихикала в лицо Смерти, что уже заградила фальшивый свет и ступила в пасть. Но вместо лишённого всяких чувств и эмоций скелета в балахоне навстречу ей осторожно шагал такой знакомый и любимый силуэт в красивом платье. Узрев его, Рикиэль тут же вспомнила:       — То самое, которое ты так любила надевать на праздники…       Покойная родственница с грустью смотрела в её глаза, будто читала в них отрезок жизни дочки после их разлуки. В её походке также проглядывалось нежелание так поступать. Но разве есть выбор?.. Тяжело вздохнув, мама произнесла:       — Не бойся… моя умница. Хэй, а помнишь, как нам… делали укольчики в больнице? Сейчас тоже будет раз, и всё, — она протянула лапку, добавив: — Пойдём. Бабушка испекла твой любимый морковный тортик, а дедушка почти закончил кукольный спектакль. Они ждут…       Заворожённая лисичка оглянулась на расплывчатые картины последних лет, спросив:       — Моя жизнь ведь не была напрасной, правда?.. Я спасла жизнь другому зверю, и-и ещё…       В тот момент, когда они оказались в одном шаге от воссоединения, лисёнок вдруг вспомнил нечто значимое. Это значимое воспоминание, скрытое в тени других более значимых. Кошмар явно старался сделать всё, чтобы затаить его, ведь оно было последней мотивацией не сдаваться.       — Рики, моя маленькая гордость, что ты. Пойдём, расскажешь нам обо всём за чашечкой горячего шоколада.       Ненадолго повисла абсолютная тишина. Рикиэль закрыла глаза и сконцентрировалась, складывая обрывок за обрывком последнюю картину. Тогда-то мелочное дежавю окончательно сменилось полным осознанием происходящего. Чуть более уверенно лиса ответила:       — Мам… мне жаль, что я не смогла уберечь тебя от гибели. Наверное, я так никогда и не смогу простить себя за это…       С этими словами стало ощутимым незримое напряжение со стороны усопшей, но её доброжелательная мордашка ничуть не поменялась. А лисица решительно отстранилась, закончив:       — И нет, пока у меня ещё есть ради чего жить, я буду бороться. Даже если это продлит мою жизнь всего на миг!       На этой ноте маскарад начал с треском проваливаться. «Матерь» сперва сильно помрачнела, став больше походить на реалистичное чучело, а затем как ошпаренная кипятком яростно взревела едва похожим на свой голосом:       — Ради чего-о-о?! Своего меркантильного папаши?! Он сгубил меня, и ты!.. Ты… ты, глупая девка, будешь следующей!       Монстр с огромной пастью также напомнил о себе противным кряхтением, но Рики и бровью не повела.       — И спасибо за всё, что ты для меня сделала, мама. Я всегда буду ценить это… — она успела выговориться её образу прежде, чем тот окончательно исказился. И несмотря ни на что, на душе будто сразу наступило облегчение.       Марионетка Всадника была вне себя от злости. Всё искажённое тело аж тряслось.       — Я-я-я зас-ставлю тебя боятся! Буду рвать!.. Р-р-рвать на куски, а ты — беспомощно смотреть, пока не с-с-сдохнешь! — такая же смоляная жижа вылетала из её уст чуть ли не с каждым словом. Приближение момента жестокой расправы уже шло на секунды, но хитрое чудовище вдруг резко отпрянуло, почуяв неладное.       — Что ты сделала, др-рянь?! — завопило оно, но ответом стало многозначное молчание и непоколебимая улыбка.

***

      — Преодолей, Рики… — прошептал осенённый волк.       Когда от стада хилых силуэтов отделяло расстояние вытянутой лапы, где-то во тьме бескрайнего потолка что-то засияло, точно звезда. Осознавая, что не выстоит один против всех, Эндер ринулся напролом к ближайшей стремянке в надежде добраться до этого света. Несколько фрагментов одного целого Всадника кошмара оказались сбиты с ног, от чего остальные пришли в бешенство. Волчонка пытались схватить и буквально содрать с перекладин во что бы то ни стало. Крепко держась лапами и отбиваясь ногами, он практически смог достичь цели. И в этот самый момент лестница под весом лезущих вдогонку существ стала опрокидываться. Эндер глянул вниз, и к горлу подкатил ком: все светящиеся глаза столпились и замерли в ожидании, когда жертва сама упадёт к ним на растерзание. Но вовремя замеченный соседний стеллаж даровал идею: волк просунул голову между дощечек и обхватил обе балки. Когда стремянка врезалась в задние полки, он быстро пробежал по ним и, оказавшись в горизонтальном положении, сумел отскочить вперёд.       «Получилось!» — мысленно вскрикнул Энд, и, не дожидаясь особого приглашения, продолжил карабкаться.       Когда чудовища спохватились, его лапа уже прикоснулась к источнику света на вершине. Разъярённые провалом, они всем своим множеством навалились на этот книжный шкаф, в последствии сумев опрокинуть. Остальные шкафы также с грохотом попадали, как домино, подняв пыльную завесу. Через несколько секунд из её гущи неторопливо вышел волк в сияющей личине кицунэ. Парочка теней безрассудно бросилась в атаку и вмиг оказалась сожжена ярким пламенем, а Эндера на том месте уже не оказалось. Он переместился за спины и полоснул когтями ещё троих.       «Эта штуковина… довольно тяжёлая…» — он злобно уставился на приближающуюся угрозу, и ярость вновь начала затмевать глаза. — Да катитесь в ад… мерзкие уроды!       Не намереваясь считаться с собственным пределом сил, Энд бросился в атаку и…       «П-погоди-!» — осознание, что силы маски не сработали, пришло слишком поздно. Всадник вмиг собрал кучку монстров воедино и взмахнул образованной из руки острой конечностью, оставив волку глубокий порез от ребра до таза.       На полу образовалось несколько чёрных клякс. Эндер схватился за рану и отшатнулся назад от следующего удара.       «Как же так?.. Гх!» — инстинктивно прикрывшись лапой от грядущей атаки, он снова подпалил врага, и тогда до него дошло: «Только обороняться!»       На сей раз силы оказалось недостаточно: контрудар лишь оставил амальгаму без плеча. Волчонок стал медленно отходить, стараясь держать в поле зрения все силуэты. Ошибка уже стоила ему преимущества, а следующая может стать последней в жизни.       «Нужно разделить их кучкование и залечить рану. Только так удастся победить!»       Существа медленно расходились в стороны, тем самым снова собираясь окружить Энда. Однорукий в свою очередь попробовал схватить его, и это обернулось удачным шансом. Волчонок прошмыгнул мимо изувеченной части тела и создал иллюзию-двойника, направленную в противоположную сторону. Благодаря эффекту неожиданности оба успешно вырвались из библиотеки с разных выходов. Озлобленный Всадник вновь разбил фрагменты на две группы и отправился следом.       Пока порез затягивался, Эндер тщетно пытался оторваться от хвоста. По мере роста дистанции клон черпал всё больше сил, чем стремительно перевешивал баланс с бегом и регенерацией.       «Д-дальше… Как можно дальше!..» — он отсчитал около ста двадцати ударов сердца, когда чёрная кровь наконец перестала сочится.       Волк резко затормозил и с разворота прошёлся когтями по глазам первой линии существ. Иллюзия пала, и бой начался.       — Что ж… — Энд сделал глубокий вдох и выставил лапы вперёд, — …Имею честь быть вашим гидом по преисподней, отбросы!

***

      «…Остаётся только нападать» —подумал лисёнок, скрывший свою нерешительность под личиной оками.       Из пасти маски медленно вытекали тёмные струйки: последствие сильного удара в грудь от монстра, что уже почти закончил восстанавливать свою ранее отрезанную лапищу.       — У-у-убью, пар-ршивая тряпка!       — Ага… и я тебя тоже люблю, — Рики сплюнула под ноги, выжидая подходящий момент.       Утратив терпение, гигантское чудовище громко взревело и попыталось захлопнуть челюсти, но на его нижней челюсти вырос ледяной шип и пронзил верхнюю. Под жуткий вопль теневого отродья Рикиэль бросилась в атаку на его миньона. Тот мгновенно преобразил конечности в формы лезвий и ответил тем же. Дуэлянты закружились в смертельном танце, молниеносно парируя удар за ударом. Одна единственная ошибка знаменовала неизбежное поражение. Противник старался подловить лисичку обманными манёврами, а она в свою очередь шустро перемещалась с места на место и пробовала напасть со спины. Несколько раз лиса переходила с магических когтей на меч-сталактит, и оба скрещивали орудия, пытаясь пересилить друг друга.       — Одинокое, ж-ж-жалкое ничтожество! — марионетка неумолимо давила на неё мощью тьмы, — Могла мир-рно почить, а теперь утонешь в мучениях!       — Ты просчитался, думая, что прочёл меня, как раскрытую книжку!.. Я исполню волю мамы! Буду жить и буду счастлива!       Всадник вновь намерился прикусить нахалку, и тогда та, с трудом отбившись от марионетки, отступила через проделанную ранее дыру сверху. Вассал тут же проследовал за ней, и поединок продолжился наверху. Через пару обменов любезностями между ними гигант вонзил в спину помощника сосуды и стал передавать больше силы.       — Ах ты говнюк! — не дожидаясь триумфа и без того тяжкого врага, лисёнок ринулся вперёд.       Тогда в противовес пустились теневые поросли, пуляющие колючками. Несколькими взмахами лап Рики обдала большинство из них вскипевшей водой и продолжила бежать, несмотря на глубокие царапины. Оказавшись в полутора метрах от тыла монстра, она вложила оставшуюся мочь в один рывок. Собственный крик заглушил её страх и весь поток мыслей в целом. Холодное лезвие коснулось упругих трубок и натянуло до предела. Затем ощутилась лёгкость, словно порвалась пластиковая упаковка. А далее падение, как при сонном параличе…       Из разрубленных сосудов ещё какое-то время хлестала загадочная жидкость, а растёкшийся кипяток моментально обращал её в прах. Обессиленная лисичка валялась на четвереньках и переводила дух, когда позади раздались всплески воды и зловещий рык.       «Чёрт… не могу… встать…» — Рикиэль медленно отползала прочь, но это аж никак не вылапало: позади и прямо под ней всё ещё находились противники. Нанесённый им ущерб не оправдал приложенных усилий.       — Никто не с-спасёт, никто не помож-жет! Кричать, пищать и плакать — всё, что плутовка мож-жет! — напевал монстр себе в утеху, готовясь её добить. От накатившей эйфории его совсем не волновало то, что лужа под ногами всё не заканчивалась.       Лисёнок продолжал двигаться и смирно ждать исхода.       — Ну давай, иди к мамочке! — произнёс тот намеренно искажённым родным голосом, дабы поглумиться. Его вид также претерпел соответственные изменения.       Кошмар жаждал сломить жертву и насытится её страхом, прежде чем умертвить, потому храбрость ему стояла поперёк горла. Взбесившееся чудовище вмиг отрастило большие когти и схватило Рикиэль за хвост. На пару секунд повисла пауза…       — Какой же ты… вреднюга, — лисичка оттопырила маску и повернула голову, уставившись на чудовище чисто отцовским взглядом: таким же решительным, уверенным и холодным.       Оно опустило взгляд на ледяной кол, что пронзил его сердце. Сам Всадник тотчас издал душераздирающий вопль и забился в агонии. Затем «мамина» лапа спала с дочки и свободно закачалась. Её тело начало медленно рассыпаться на частички, подобные пеплу тлеющего костра. На лисицу вновь нахлынули воспоминания о былом счастье, но нутро больше не страдало от боли.       С расчётом на быструю победу существо поставило на кон всё, включая собственное ядро. Но излишек высокомерия не позволил ему обнаружить подвох во второй раз. Уже мёртвая оболочка ослабла так, что вскоре Рики провалилась обратно в пасть. Следом она наконец-то добралась до лживого света и разодрала в клочья, открыв путь на свободу.       За пределами мастерской её поджидало ставшее столь привычным монотонное небо. Асфальтная дорожка в окружении деревьев и кустов привела к большому зданию школы. Не успел лисёнок даже предположить о нахождении своего друга, как ответ появился тут как тут: главную дверь заведения вышибло силуэтом, что вдобавок пересчитал входные ступени и рухнул наземь. А после оттуда выскочил и сам виновник торжества — знакомый волк в лисьей маске. Он прошёл мимо последней части своего Всадника кошмара, направляясь к лисе. Несмотря на мизерные шансы на успех, монстр самоотверженно рванул в атаку и воспламенился. В этот раз сновидение стало рушится сразу после кончины обоих верховенств. Зверята со всех ног бросились к друг другу, и лишь успели выкрикнуть имена, прежде чем… проснуться.

ОНА…

      Во время телефонного разговора с важным клиентом Франклин всё не находил себе места: то топтался туда-сюда по скромному, но и близко не бедному офису, то замирал у панорамного окна с видом на нео-муравейник, то усаживался в комфортное кресло и вагой во второй лапе поигрывал со старой куколкой лисички.       — Не переживайте, я понимаю ваш деликатный подход к этому вопросу, мой полосатый друг. Если вы не готовы сейчас, мы всегда можем встретиться и обсудить всё с глазу на глаз. Благо часики не поджима… — он оторвал взгляд от налапных часов на буквально влетевшего в его покои подопечного. Сильная одышка и растрёпанный вид говорили сами за себя.       — Б-босс! Ваша дочь!.. Ваша дочь в больнице! — испуганно заклекотал орёл.       Кукла рухнула на стол, и за ней едва не последовал смартфон. Фрэнк подскочил как подстреленный солью и побежал к двери. Объяснять что-либо собеседнику на том конце провода не пришлось: тот сам всё расслышал и повесил трубку.       — Что с ней?!       — Не знаю!.. Е-её забрали с территории школы!       Лис выругался вслух и ударил пальцем по кнопке вызова лифта — благо после этого работника его никто не отправил на другой этаж. В кабине доклад продолжился:       — В-ваш водитель готов и обо всём проинформирован! И-и, судя по тону врача, ситуация не плачевна!       — Ага, мне в своё время так сообщили о смерти жены! — двери распахнулись, и они ринулись к выходу. — Оставайся в строю и будь начеку!       — Вас понял! — птах выждал, пока начальник отбудет, и возвратился в штаб-квартиру…       Я молчаливо сидела на койке и глядела в никуда, пока доктор заканчивал обрабатывать ранки и царапины. Он также всячески пытался обратить на себя внимание: что-то говорил, водил рукой перед глазами, хлопал, щёлкал пальцами. Но все мысли были заняты другим. У меня всё никак не укладывалось в голове: как могли забыться эти кошмары? Как давно они перестали сниться?.. Тогда я меньше всего задумывалась о том, что вообще произошло сегодня вечером… В коридоре послышалась суета, и в комнату ворвался отец. Его крепкие объятия моментально вывели из транса. Врач и зашедшая медсестра попытались нас разнять, ссылаясь на моё неважное состояние, но тщетно. Один за другим на меня посыпались вопросы, и всё что я ответила:       — Я… я видела маму…       Вероятно в администрации лицея смахнули пот со лба, когда прознали о мутности в моей памяти. Но папа не собирался проглатывать этот инцидент и пошёл устраивать им взбучку. И, как не удивительно, компромисс был достигнут раньше, чем пострадавший подал слово. Директор охотно слепил из меня героиню и даже организовал целую церемонию. Чего только не сделаешь, лишь бы увести свою репутацию из-под прицела…       Ко мне было приковано множество разных взглядов. Тогда-то я и поняла, почему глаза зовутся зеркалом души. Раньше все казались почти одинаковыми, различаясь лишь категориями от шута до умника. А теперь каждый словно приоткрывал свой завес… Руководитель восхвалил мой поступок и торжественно вручил жёлтую ID-карточку — наилучшую пластмассовую безделушку, дающую всякие привилегии. Ею, как правило, обладали отличники, разного рода активисты и просто любимчики главного кабинета. На протяжении всего спектакля я старалась произвести впечатление классной девочки, которую недооценивали. Ибо когда ещё выпадет шанс наконец вклиниться в общество?.. Однако по завершении ко мне так никто и не приблизился… почти.       Лестницы по обе стороны уличной сцены вели на заднюю сторону, где кучей лежали коробки с реквизитом и прочим хламом. Стоило мне их миновать, как кто-то тронул меня за хвост. Я взвизгнула и чуть было не стукнула наглеца первым что попало, но тот испуганно заголосил:       — Вай-вай-вай, не надо! — а после вылез из укрытия. В его закрученных рогах запуталась мишура. — Ох, пардон! Я просто подумал, что простое приветствие будет не слишком запоминающимся, и-и…       Мне не хватало слов, чтобы хоть как-то ответить на такую выходку. Зато не составило труда вспомнить, кто это такой. Чёрно-белый барашек дважды кашлянул в кулак и протянул руку:       — Я Хэнк! Та самая лепёшка, которая не смогла, хе-хе!.. А не смогла благодаря… — он пожал мою лапу и достал из-за спины жёлтую розу. — …Одной очень смелой синьоре!       Аромат кедра, опрятный костюм, речь — всё указывало на то, что паренёк усердно готовился, или же воспользовался чей-то помощью. На его голове отчётливее всего виднелись последствия недавней трагедии…