До встречи въявь

ОНА…

      За окном ещё светило солнце, а из гостиной доносился шум телевизора. Поднявшись с кровати, я вышла из комнаты и заглянула в проём: няня сидела на диване и смотрела новости. Ведущий на экране тараторил про смертельное ДТП на лесной трассе, произошедшее несколько часов назад.       — Личности погибших устанавливаются, — закончил он, после чего началась другая тема.       И тут очень некстати заурчал животик, требуя съестного.       «Ох, снова кушать… — я подняла обиженный взгляд на вредную тётку и хмыкнула. — Ну уж нет! Чёрта с два я заговорю с этой злюкой!..» — и постояв ещё немного, потопала на кухню.       С этих пор место на оконной ручке занимал тёткин фартук, а мамин сложенный лежал на подоконнике. Как лишнее напоминание о том, кто теперь в доме хозяйка…       Несколько ломтиков хлеба и стакан воды — это всё, что я ела. Мой аппетит иссяк, а к этому добавилась бессонница и истерики на пустом месте. Первый срыв случился на следующий же день после рокового известия. Я тогда расплакалась прямо на уроке, перед всем классом. Учительница позвонила мне домой, и примчалась эта ведьма. В итоге чтобы благополучно отвести меня к ней в машину, пришлось постараться даже школьной охране…       Я взяла мамин фартук и прижала к груди. Родной запах и тёплые воспоминания согрели душу, а затем вмиг обожгли холодом. Её больше нет, её не вернуть. Но она даровала мне жизнь, и нужно жить, несмотря ни на что. Раненое сердце подсказывало: «Её последней волей было твоё счастье…»       — Мам… обещаю, что не подведу тебя. Т-ты будешь гордиться своей девочкой… — прошептала я, сдерживая слёзы.       Следующий день принёс новую горькую весть: мы улетаем в другой город. Намедни нянька тайком забрала мои документы из школы и подготовила билеты. В тот момент я окончательно убедилась, что на моё мнение и чувства всем наплевать.       Всем, кроме одного зверя. Пришлось буквально вымаливать у тётки возможность выйти на улицу и повидаться с ним: её неслабо взбесил вчерашний побег. Она нехотя согласилась, но поставила условие, что будет следить в оба. Я отыскала свой смартфон и напечатала ему сообщение с просьбой встретиться. Он тут же появился в сети и ответил с ошибками:       — Уже бегу.       Из-за спешки я даже не удосужилась проверить уведомления…       Мы вышли во двор и стали ждать. Хотелось лезть на стены от волнения. Через минут пятнадцать вдалеке показался знакомый бегущий силуэт. Дав волю эмоциям, я понеслась к нему навстречу и крепко обняла. Пускай мы делали это каждую встречу вместо «привет» и «пока», этот раз был как последний…       — Рики, почему ты не отвечала? И-и где тебя вчера носило?! — спросил запыхавшийся енот.       «А откуда он знает? Тётка обзванивала знакомых?»       — Я очень беспокоился за тебя, приходил вот вчера… а-а ты… — он отступил назад и положил лапы мне на плечи. В наших взглядах читалась грусть, но виляние хвостов выдавало безудержную радость.       Теперь я сполна ощутила свою вину. Я днями напролёт валялась в кровати и убивалась, отрицая жестокую реальность. А всё это время на дальней полочке разрывался телефон от звонков обеспокоенного друга. И наконец, когда его терпение лопнуло, я взяла и сбежала. И к тому же этим подставила тётю, которая за меня головой ручалась перед папой. Боже, надеюсь она ему ничего не рассказала. Столько проблем и столько вины на маленькой глупой лисичке. Но ведь это можно исправить. Неисправима только смерть, ведь так?..       Я решительно шагнула вперёд и обняла его ещё крепче, тихо произнеся:       — Фред… пожалуйста, прости меня…       Он засмущался, ибо не ожидал такого. В считанные часы наша семилетняя дружба может на долгие месяцы и годы превратиться в звонки и переписки. Я не могла сделать ничего, кроме как подольше удерживать его в объятиях и наслаждаться моментом…       — Всё хорошо… — таким же тоном ответил он и улыбнулся, — Главное, что с тобой всё в порядке… ведь так?       Я отпустила Фреда и уверенно кивнула, думая, как объяснить нелёгкую ситуацию. Нянька всё это время стояла неподалёку и ждала, скрестив руки.       — Хэй, а-а как насчёт сходить в парк и поесть мороженого? Я-я угощаю! А-а потом можем ко мне домой! Родители будут так рады тебя снова увидеть!       Вот и пришло время выдавить из себя зловещую фразу, что погасит его огонь в глазах:       — Послушай, Фред, меня… — тяжёлый вздох, — скоро здесь не будет…       Он в миг будто опустел, осознав причину, по которой мы сейчас встретились.       — В смысле? А-а к-куда ты?!.. Насколько?!..       Няня вдруг удобно вмешалась и взяла меня за лапку, желая скорее закончить нашу беседу.       — Пока это знать тебе не нужно. У вас есть контакты друг друга, значит потом созвонитесь, — она глянула на меня. — Идём, Рикиэль, нам пора, — и мы пошли. Сопротивляться не было смысла, ведь за меня уже всё решили…       Я не могла свести с него глаз. Фред стоял на месте и дрожал. Ему не понадобились лишние слова, чтобы понять: снова мы встретимся не скоро.       — Рики!       Я резко остановилась, вынудив няньку сделать тоже самое.       — Что бы там ни было, не смей оставаться одинокой! Обязательно заведи друзей и обрети счастье!.. — переведя дыхание, он добавил: — Я буду скучать по тебе…       Я лишь улыбнулась, желая подбодрить его.       — Постараюсь! О-обещаю, что не пропаду!       Мы помахали друг другу на прощание.       «Ох уж эти дети… Ну плачет Голливуд!» — хмыкнув, сказала про себя тётка.       «Заведи друзей…» — сказал единственный друг замкнутой в себе тихоне. Он хочет, чтобы я приняла новую жизнь и изменилась. Ведь новое место — это новый шанс проявить себя. Нужно поднять голову и двигаться вперёд. Фред надеется на меня, мама надеется на меня. Я дала обещания и, чтобы их сдержать, должна поверить в себя…       Мы вернулись в дом и начали сборки. По ходу дела я попыталась забрать мамины вещи из родительской, но вредная нянька помешала.       — Оставь! Их заберут потом!       В ответ я сильнее надулась на неё и покинула комнату с тем, что успела взять.       «Уж слабо верится…»       Тут и там мелькали яркие воспоминания. Здесь так много случилось и ещё могло случиться… Кажется, будто судьба решила забрать у меня всё. Вскоре чемоданы были собраны и, попрощавшись с родными стенами, я шагнула навстречу неизвестности. Весь путь в такси моя каменная морда скрывала ужасное волнение. В голове безустанно крутились навязчивые мысли…       Уже в аэропорту я наконец узнала: мы полетим в сам Нью-Йорк! Эта новость вызвала у меня ещё больше волнения, нежели восторг: жизнь в тихом городке вот-вот сменится на шумный мегаполис. Но ничего не поделаешь, придётся привыкать…       Прошла регистрация, сдача багажа, осмотр, а затем наш самолёт поднялся в небо. Я прильнула к иллюминатору, любуясь бескрайним небом. А каких-то пару часов спустя самолёт уже заходил на посадку. Вот и добрались…       Мы забрали вещи и покинули здание аэропорта. Няня тут же позвонила кому-то и сообщила о нашем прибытии. Через минут пять к нам подъехало авто, и из него вышел важного вида питбультерьер, молчаливо кивнув тётке в знак приветствия. Поместив наш груз в багажник, мы все сели в салон и тронулись с места. Никто до сих пор не проронил ни слова. И только когда выехали на дорогу, он наконец спросил:       — Как прошёл полёт?       — Как видите, отлично, — блеснула остроумием тётка.       Подержав немного паузу, тот продолжил:       — С девочкой не возникало проблем?       — Нет конечно. Она ж уже не маленькая и относится с пониманием к сложившейся ситуации. Да, Рикиэль?       В вопросе послышалась явная нотка презрения, желающая передать: «Видишь? Я не рассказала правду. Тебе должно быть стыдно за свой поступок».       — Ага… — с неловкостью ответила я, уставившись в боковое стекло.       Красочные улицы всюду кипели жизнью: их заполоняло много народу.       «Ну просто муравейник…»       Жизнь явно не готовила меня к такому. Постоянный шум, толпа, пробки — всё вокруг до жути тревожило и нервировало. Хотелось поскорее уединиться где-нибудь в тишине и покое…       По настоятельной просьбе няньки мой телефон лежал в чемодане, поэтому разбавить скуку не было возможности. Оставалось лишь смиренно ждать чуда. И где-то через час оно случилось: машина остановилась у одного из многоэтажных домов. Питбуль помог нам с багажом и проводил к новому жилью, квартире на 17 этаже. И перед уходом он оставил тёте ключи и сообщил:       — Скоро прибудет босс…       Войдя внутрь, мы начали потихоньку осваиваться. Я выбрала себе одну из двух имеющихся комнат и принялась раскладывать вещи. А затем просто рухнула на кровать, устремив взгляд в потолок: сегодняшнее приключение изрядно вымотало.       С кухни стал разноситься приятный аромат: видать, холодильник оказался не пустым. Впервые за последнее дни мне реально захотелось кушать — аж слюнки закапали.       Через время раздался звонок во входную дверь. Я навострила ушки и приподнялась, а няня отвлеклась от готовки и торопливо потопала в прихожую. Посмотрев в экранчик видеоглазка, она без лишних раздумий открыла загадочному гостю. В этот момент я выбежала из комнаты и увидела его…       Порог переступил строго одетый лис возрастом за 30. В одной лапе была сумка для документов, а в другой — большой пакет с продуктами. Он взглянул на неё и скромно улыбнулся.       — Папа! — радостно вскрикнула я, и крепко-крепко обняла его. Эмоции переполняли чуть ли не до плача.       Ноша тут же упала на пол. Отец заботливо погладил меня по голове и с грустью посмотрел в глаза: такие красивые они мне передались от мамы…       — Ну здравствуй, принцесса… Рассказывай, как тут у вас дела?..       — П-пап, наша мама… о-она… Сдерживать слёзы становилось всё труднее. С тяжёлым вздохом он тихо сказал:       — Знаю, конечно знаю… Прости, мне очень жаль, что я не смог уберечь её…       — Добрый день, мистер Мейзер. — вмешалась в разговор нянька, — Обед уже остывает, так что прошу всех за стол, — и утопала на обратно на кухню.       — Ох, благодарю вас. Сейчас только лапы помоем.       — Хэй, пап…       — Да? Что такое?       — А мы когда-нибудь… ну, вернёмся домой?       Он немного пораздумал и ответил:       — Боюсь, что нет. Теперь здесь наш новый дом, — папа разулся и пошёл в ванную, — Не переживай, пройдёт время и ты здесь освоишься, привыкнешь ко всему… — раздалось журчание воды, — Завтра мы пойдём подавать бумаги в новую школу, а с понедельника уже начнутся занятия. Так что, подготовься немного, — он закрыл кран и вытерся полотенцем, — И ещё, постарайся влиться в новый коллектив, хорошо?       — Да, постараюсь…       — Ты, кстати, знатно похудела… — отец слегка насупил брови, — Неужто мисс Падера так плохо готовит?       — Н-нет-нет, я просто…       Отец снова вздохнул и отправился на кухню, сказав:       — Мой лапы и бегом кушать.       Эта трапеза ознаменовала начало новой жизни. Мам, ну разве не здорово? Мы снова собрались все вместе за одним столом: я, папа и ты, обретшая покой в моём сердце. Надеюсь, тебе не больно, когда оно порой сжимается от горя. Прошу, не беспокойся ни о чём: твоя доченька станет сильнее и выстоит любую невзгоду…

ОН…

      Стоял туманный вечер. По запотевшему окну, словно наперегонки, стекали капельки воды. Стыл горячий чай и порция спагетти с кетчупом. Родители сидели напротив и беседовали о чём-то своём: работа, отношения и шутки для узкого круга. Такой привычный семейный ужин. Последний семейный ужин…       Внезапно в дверь постучали: сначала сдержанно, а затем всё грубее и настойчивее. Немного поколебавшись, отец всё же решился пойти и разобраться. Я затаил дыхание в ожидании чего-то ужасного. С коридора послышались переговоры:       — Открывай-ка подобру-поздорову и будем говорить, — послышался приглушённый голос недоброжелателей.       — Я-я вызову полицию! — пригрозил в ответ мой папа, зная, что это тщетно.       — Неверный ответ, мудила. Хоть финт выкинешь, и тебе и твоей семейке — хана. Считаю до трёх.       Не желая ставить нас на кон, он сделал роковой выбор. Замок щёлкнул, и в квартиру по-тихому вошло несколько ублюдков, прикрыв за собой дверь. Приставив нож к горлу, они затащили его на кухню и бросили на колени. Дрожа от страха, мама закрыла меня собой.       — Где наша зелень, псина?! — произнёс тот, что держал папу и упёр лезвие впритык.       Раздался женский вскрик, который тут же заткнул другой урод, пригрозив пистолетом. Это был тот самый бандит, что вчера следил за мной…       — А ну цыц, дрянь! Ещё раз пискнешь — пришибу вместе с щенком!       Их было от трёх до пяти: двое находились с нами на кухне, а остальные расхаживали по квартире и устраивали погром. Но вместо того, чтобы мочиться в штаны, я неподвижно сидел и смотрел на происходящее. Словно смирился с уготовленной участью и просто ждал своей очереди…       — Я-я заплачу! Клянусь вам, заплачу! Т-только дайте ещё немного времени! — жалобно закричал отец.       — Сунешь эти обещания себе под хвост! — бандит резко схватил его за холку и поднёс остриё к глазу.       — Не смотри, не смотри… — тихо плача, прошептала мне мама.       Я уткнулся в её плечо и с ужасом слушал, как избивали папу.       — Терпение лопнуло, — он наступил ему на спину, — Не отдаёшь бабки — платишь втридорога! — и глянул на подельника. — Хватай мелюзгу.       Выродок послушался и бесцеремонно кинулся на нас, намереваясь выдрать меня у матери. Она отчаянно сопротивлялась, и в один момент вцепилась ему клыками в лапу.       — Аргх, сволочь! — злобно процедил тот, и сильным ударом по голове свалил её на пол.       Я хотел закричать, но меня тут же схватили и заткнули пасть. Любые попытки вырваться были тщетными.       — Прошу, не надо! Н-не трогайте их! — корчась от боли прохрипел отец и попытался приподняться. — Они здесь ни при чём!       — Условия сделки меняются… — подонок снова схватил его и сказал на ухо: — Не вернёшь должок с процентами через неделю — и пойдёт твой сынишка по кускам. А вякнешь легавым — кончины лёгкой не жди, усёк?!       Я хотел бороться, но меня без всякого труда утащили к выходу, где туго связали железной нитью, всунули кляп и одели чёрный пакет на голову. Каждое резкое движение сопровождалось острой болью. Оставалось лишь мычать и жалобно скулить в надежде на чудо…       Кто-нибудь из соседей ведь уже вызвал полицию? Они вот-вот приедут и спасут нас? Или никто никуда не звонил? Решили остаться крайними, а весь шум просто списать на пылкую семейную ссору?       Все бандиты оперативно сошлись в коридор. Двое взяли и потащили меня вниз по подъезду. Сверху послышался хлопок дверью: последний вышел из квартиры.       Неподвижное тело обдало уличной прохладой. Последняя искра угасла, когда закрылся багажник машины и наступила беспросветная тьма. Двигатель был уже заведённый, поэтому мы сразу тронулись с места. Предвкушая жестокие измывательства и пытки, я дрожал от ужаса и плакал.       «Боже, пощади… Усыпи и не разбуди… Боже, пощади… Усыпи и не разбуди… Боже, пощади…» — мысленно снова и снова молил я Всевышнего о смерти…       Боль понемногу стихала всё больше и больше…