Океан с изумрудными берегами

      Темнота... Звуки разносятся эхом, и становится абсолютно понятно, что ты находишься в пустом огромном помещении. Глаза бегают по этой черной пустоте, пытаясь зацепиться хоть за какой-то источник света, но все тщетно.       Резкий шорох где-то справа заставил обернуться. Сердце с каждой секундой набирает темп, готовясь выпрыгнуть из груди. Где я? Что это за место?       Снова шорох, но только уже справа. Огромное помещение заливается красным светом. Стены у этого места оббиты черной кожей, в углах мнутся голые девушки, прикрывающие руками интимные части своих тел, а повсюду разбросаны предметы их жалкой жизни, на которую они явно не подписывались.       Каждая из дам обладает привлекательной внешностью, у их тел нет изъянов. Они будто ангелы, спустившиеся с небес в своем лучшем облике. Но глаза у этих девушек грустные... Создается впечатление, что они практически всегда плачут, а если и не всегда, то большую часть своей жизни. Когда ты смотришь на них прямо, то все эти красотки моментально натягивают на милые личики улыбку, но стоит тебе лишь на мгновение отвести взгляд, как улыбка тут же исчезает без следа.       Неожиданно кто-то сзади сильно потянул за красную дорожку, вынуждая упасть и больно удариться об пол. Только сейчас я понял, что все это время стоял на чем-то мягком.       Руки... Они вылезли из неоткуда, загораживая собой этот безумный красный свет... Они сначала хватались за мою одежду, разрывая ее на мелкие лоскутки, а затем и за мое обнаженное тело, щупая его сначала нежно, а затем грубо и агрессивно.       Их было так много, что отбиваться — бессмысленно. Я пытался встать и побежать, но они хватали меня за ноги, кладя обратно. Одни руки давили мне на плечи, вынуждая лежать смирно и покорно, а другие исследовали мое тело так, будто находили в этом для себя какое-то развлечение... они душили... им это нравилось...       Антон резко сел в кровати, цепляясь за собственную шею руками. Панически хватая воздух ртом, он несколько секунд приходил в себя, понимая, что только что ему приснился кошмар. Ужасный кошмар.       Оглядевшись по сторонам, парень облегченно выдохнул. Рядом тихо сопел брюнет, лежащий с ним в одной кровати, а кругом их окружала уже привычная питерская квартира. Из-за штор пробивались первые утренние лучи, а потому шатен взглянул на настенные часы, чтобы узнать, сколько сейчас времени:

5:40

      "Ебучий сон. За двадцать минут до будильника разбудил!", — выругавшись про себя на такое себе начало первого рабочего дня, Шаст вылез из-под одеяла и направился собираться.       Сегодня важный день. Отпуск благополучно завершен, пришло время вернуться в свои круга, где Матвиенко орудовал в одиночестве долгие десять дней. На работу Антону хотелось только потому что это отличная возможность ни о чем не думать, кроме самой работы. Есть только ты и только работа, которая занимает очень много времени.       Наконец в роли сутенера Шаст чувствует себя очень даже крепко, в отличии от того, как было изначально. Ебучие стереотипы о том, как должен выглядеть сутенер — ушли в сторону. Сутенер никому ничего не должен, он сам себе хозяин.       Надев на голое тело белую рубашку, Шаст позволил себе не застегивать верхние пуговицы — так брутальнее. Черные классические штаны — это уже что-то привычное, тем более, как упоминалось ранее: сегодня очень важный день. Почему же он важный? А важен он, потому что именно сегодня в клуб ожидается поставка новых парней. Из множества никчемных, кому-то когда-то показавшихся красавцев, ему предстоит отобрать для себя пятерых лучших. И это будет первая покупка людей, совершаемая именно Шастом, а не кем-то другим.       Так же сегодня вечером в клуб пожалуют важные гости, знакомства с которыми — это что-то очень важное и необходимое для такого молодого сутенера, как Антон Андреевич. Пришла пора погружаться во все более серьезно.       — Доброе утро, — еще сонный Попов замер в кухонном дверном проеме, никак не ожидая увидеть уже одетого Шаста с зачесанными назад волосами.       — Доброе, — сделав еще один глоток кофе, парень подорвался со стула и быстрыми шагами направился в прихожую мимо Арсения, игриво хватая мужчину за ребра.       — Не знал, что ты так рано соберешься... Подожди пять минут, я оденусь и довезу тебя, — брюнет резко взбодрился, готовясь уже бежать собираться, но его остановили.       — Не стоит, меня внизу такси ожидает. Не хотел тебя будить слишком рано, а мне сегодня хорошо бы приехать в клуб на часик пораньше, — обувшись, шатен сделал шаг к подошедшему брюнету и ласково чмокнул в щеку. — Вечером созвонимся, может, получится где-нибудь пересечься, ладно?       — Хорошо, — голубоглазый притянул красавца с приятным парфюмом к себе и оставил на его щеке влажный поцелуй. — Будь аккуратен. Удачи сегодня тебе.

***

      Длинные ноги быстро поднимались по лестнице клуба на третий этаж. Он шел к ней. Антон шел навестить Аню. За долгое время сутенер, наконец, решился сказать то, что давно не давало ему покоя. Это не то, чтобы необходимость... Это благодарность.       Даже сейчас меры приличия не оставляют его, и перед тем, как войти, Шаст постучался и подождал разрешения. После короткого "войдите", парень нажал на ручку и открыл дверь.       Растерянная девушка никак не ожидала, что именно хозяин войдет к ней, потому что обычно никто так не делает. Но, Антон — это не просто сутенер. Антон — это тот, кто помнит добро и не забывает друзей, относясь к ним соответствующе.       Аккуратненькое платье, привычные локоны, спускающиеся по плечам, и красивые глаза болотистого цвета. Эскортница засмущалась, явно понимая разницу их положения в обществе.       — Антон Андреевич, я не ожидала, что это Вы, извините, — девушка кинулась что-то быстренько убирать на положенные вещам места, но рука хозяина, взявшая ее за запястье, остановила и заставила остаться на месте.       — Ань, не волнуйся по этому поводу. Я поговорить пришел.       — Присаживайтесь, — женская ручка указала на стулья, стоящие возле небольшого столика, за которым они когда-то по-дружески пили чай и беседовали о многом, что было на душе у обоих.       — Спасибо, — высокий парень уселся, а рядом с ним села девушка, смотрящая на него почти такими же глазами, как и у него самого.       — Так о чем вы хотели поговорить?       — О тебе и о Тёме. Понимаешь, я не мог снять вас с работы все это время — это было бы очень подозрительно для Сергея Борисовича. Он, конечно, вами не владеет, но все же ему известно обо всем, как и мне о его людях.       — Антон Андреевич...       — Секундочку, — Шаст поднял руку, прося возможность договорить. — У меня уже все готово, послезавтра вас перевезут под предлогом "выкупили". В машине буду я и еще несколько человек, заботящиеся о моей безопасности. Новые паспорта, новые имена и фамилии, новое будущее за границей. Мы довезем вас с Тёмой до аэропорта и посадим на самолет. С момента взлета вы станете свободными людьми без права вернуться обратно в Россию.       — Антон Андреевич... — на глазах Ани проступили слезы. — Почему в Вас столько добра? Вы помогаете тем, кто может Вас легко сдать, Вы не боитесь?       — Я верю вам обоим. Может, это глупо, но все же. Однажды я поверил человеку, который в первый день нашей встречи хотел меня убить, а теперь люблю его, а он любит меня. За границей вы оба не представляете мне никакой опасности, разве что только в аэропорту и на борту самолета, — Шаст задумался. — В этом здании много невинных людей и скоро их станет еще больше. У меня был выбор: бороться с этой системой или стать ее частью. Как видишь, свой выбор я сделал. Ложные мечты о спасении мира рано или поздно с треском рушатся. Жестокости в мире не отменять и я лишь могу помочь тем, кому я могу помочь. С моим вступлением в права, думаю, ты заметила, что произошли правки в правилах этого клуба. Все мои подопечные стали более свободными, чем были ранее.       — Заметила. Не зря, когда люди попадают сюда, то хотят, чтобы их хозяином были именно Вы, — искренне улыбнулась Аня.       Именно эта искренность и спасла Антона в один из сложных периодов его жизни. Эта с виду самая обычная девушка стала не только самым настоящим другом, она стала ангелом для такого же безвольного человека, как и она сама.       Сутенер вздохнул и встал, направляясь к выходу.       — Спасибо Вам, Антон Андреевич, — тепло поблагодарила эскортница, заставляя обернуться.       — Тебе и Тёме огромное спасибо за вашу человечность.       Дверь закрылась и хозяин ушел. Аня не могла даже пошевелиться. Такая новость стала лучшей и самой неожиданной за всю ее жизнь.

╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸

      В холле стоит полная тишина. Слышно лишь то, как обувь молодого сутенера стучит по наполированному полу, пока тот обхаживает двенадцать человек, привезенных ему сюда от лучших поставщиков. Все красивые, будто модели. Взгляды многих парней устремлены в пол, потому что их заставили туда смотреть, но несколько человек все же продолжают пялиться в упор на того, кто, возможно, очень скоро будет полностью ими распоряжаться.       Матвиенко уже тоже тут. Он стоит не так далеко от Антона в компании своей охраны, с которой он уже практически нигде не расстается. Его новая прическа многих до сих пор умиляет, но это лишь тех, кто не знает его грубую натуру. Кто хоть раз с ней встречался лицом к лицу — тот молчит и даже глазом не ведет. Сергею нравится наблюдать за происходящей покупкой. Он ехидно улыбается, следя за тем, как красиво это делает Антон.       — Как зовут? — подойдя к одному симпатичному пареньку с расстроенными щенячьими глазами, смотрящими в пол, спросил Шаст.       — Вадим, — сдержано ответил тот.       — Что ж, Вадим. В обиду мы тебя не дадим, — на ходу придумав рифму, Антон приказал двум своим помощникам увести этого юношу в специальную комнату, для второго этапа отбора.       Сделав несколько шагов, рассматривая этих парней так, будто он сам собирается с ними спать, шатен остановился перед тем, кто пялился на него злее остальных.       — Как зовут?       — Че, вдохновение душу покинуло? Думал, как-то более в рифму спросите! — сквозь зубы съязвил блондин с карими глазами.       Шаст ухмыльнулся, еще раз позволяя себе оглядеть бунтаря. Если говорить о правилах, то никто из предоставленного товара не то чтобы голоса, он и взгляда поднимать на стоящего перед ним человека не должен. За такое принято давать жгучую пощечину, чтоб неповадно всем остальным было. Так бы сделал Сергей. Но перед строптивым юношей сейчас стоит не он, а Антон.       — Улыбнулся бы хоть, стоишь как смертник на эшафоте, — заглянув в злые глаза, сказал Шаст.       Плевок. Смачный плевок вылетел прямо изо рта кареглазого и прилетел прямо в лицо Антона. Ряды сзади дернулись, охрана была готова хорошо проучить идиота, но Сергей их придержал. Он очень хотел увидеть настоящего зеленоглазого. Не того, кто ходит рядом с сильным киллером, который всегда спасет его при случае чего. Он хочет увидеть того, кто может самостоятельно за себя постоять.       — Кто ты такой? Ты думаешь, что ты такой крутой? Думаешь, подогнешь меня под себя? Мерзкий ублюдок! Стоишь весь такой из себя, попугай, смотришь на нас, как на товар! Нахуй пошел!       Резкий удал, прилетевший бунтарю прямо в желудок, заставил заткнуться и упасть на колени, сгибаясь в креветку. Грубая рука, на каждом пальце которой красовалось по кольцу, ухватила за щеки, вынуждая посмотреть в глаза.       — Кто я такой? Твой новый хозяин — Антон Андреевич, с которым ты будешь говорить исключительно на "Вы" и никак иначе. По поводу подогнуть тебя под себя: можешь не переживать, я уже это сделал. И да, вы все — мой товар, который будет жить по принципам и законам, установленным здесь мной, — сутенер нагнулся к уху корчащегося в болях человека. — Советую научиться вовремя закрывать свой ротик, скоро ему долго придется находиться в открытом положении.       Парня грубо толкнули назад и тот упал. Одним движением Шаст указал помощникам увести того, с кем в скором времени будет очень интересно поиграть.       Просмотр продолжился, а Сергей Борисович стоял как никогда довольный. Очень уж ему понравилось произошедшее. Признаться, он даже не ожидал, что щуплый Тоша Арсения способен на такое.

╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸╸

      Комната. Именно эта комната является проводником в не самую лучшую жизнь, хотя, для тех, кто попадает в нее впервые — наверное, если и не жизнь, то вариант уж точно лучший. Именно в ней происходит последний тур своеобразного "кастинга". В этой комнате сутенер смотрит свой товар уже не в обертке, а чистый, грубо говоря: держит обнаженные тела у себя на ладошке.       Она небольшая. Выполнена из темных материалов, чтобы того, кто будет в центре, куда светит прожектор, можно было лучше рассмотреть. Антон сидит на большом диване один, ожидая того, кого он попросил привести сюда первым. Широко раскинув ноги в абсолютно расслабленном положении, он в предвкушении ждет начала игры.       Кареглазого со связанными за спиной руками силой завели и толкнули в спину, отчего тот упал. Упал он в метре от ног своего возможно будущего хозяина.       — Развяжите его, — приказал Шаст, и один из двух огромных горилл с ножом в руке двинулся к отползающему блондину.       Его прижали коленом к полу и прошлись лезвием по скотчу. Первое, что вырвалось из строптивого парнишки — это всхлип. Всхлип страха. Страха за жизнь, которая больше ему не принадлежит.       Антон жестом попросил двух мужчин подождать за дверью, а сам встал и направился к забивающемуся в угол блондину. Он был на его месте совсем недавно... Он точно так же боялся, надеясь пройти спиной сквозь эту сраную стену. В этих карих глазах Шаст больше не видел агрессии, он видел самую настоящую панику, которую усиливать почему-то не очень хотелось. Игра прекратилась по его собственному желанию.       Присев на корточки, сутенер осторожно взял чужой подбородок, заставляя посмотреть четко в свои глаза. Он позволил себе рассмотреть этого бойкого мальчишку с карими, почти черными, как омут глазами еще разок.       — Страшно?       — Нет — соврал трясущийся парнишка.       — Как тебя зовут? — очередной раз повторил вопрос Антон.       — Это уже не имеет никакого смысла! — выкрикнули в ответ.       В этом крике Шаст не увидел неуважение, он увидел боль. Ему ли не знать, какого это: жить там, где не хочется, делая то, что приказали. Твоим телом располагаются совершенно другие люди, и возможно уже этим вечером тебе придется в образе ласковой кошечки сосать умолишенному деду член, называя его "папочкой". Тогда ты начинаешь молить о смерти, потому что именно она и является твоим спасением из этого Ада.       — Бояться — нормально, Егор, — вздохнув, шатен встал в полный рост.       — Что? Откуда вы...       — Я многое знаю, не только твое имя, — подцепив стул, сутенер уселся не так далеко от забившегося в угол парня, закидывая ногу на ногу. — Мне известно, что тебе восемнадцать лет, что ты планировал поступить в академию художеств имени Ильи Репина. Знаю, что рисуешь хорошо, а иногда даже стихи пишешь. Мамина — гордость, папина — надежда.       Когда речь зашла о родителях в груди Егора сдавило. Стиснув зубы, он молча наблюдал за тем, кого уже ненавидит всем сердцем, хотя бы за то, что тот так свободен в своих действиях.       — Люди, которые тебя сюда привезли, сначала дают ознакомиться с информацией о каждом из вас в бумажном виде, а только потом уже вы знакомитесь со мной.       — Ненавижу! Ненавижу вас всех! — вырвалось сквозь зубы.       — Знаю. Я тоже всех ненавидел. Мне говорили: привыкнешь. Так и не привык. Поэтому теперь я не сижу по твою сторону, а сижу напротив.       — Вранье! Несете какую-то чушь!       — Чушь? — Антон скептически поднял бровь и встал со своего места, принимаясь пальцами быстро расстегивать пуговицы собственной белой рубашки.       Ее сняли одним рывком, показывая "вранье", которое чуть жизни ему когда-то не стоило. Кареглазый скользнул по зажившим рубцам взглядом и тут же отвел его в сторону. Ему было тошнотворно противно на все это смотреть.       Хладнокровный взгляд и спокойное дыхание... Антон надел рубашку обратно на тело, скрывая под ней боль прошлого. Грубо отставив мешающийся стул в сторону, он плюхнулся на диван, вновь возвращаясь к изначальной позе, расслабленно готовясь наблюдать за демонстрацией чего-то прекрасного, что можно найти в абсолютно каждом теле.       — Раздевайся, Егор. Сейчас тебе предстоит хорошо себя завербовать. И вовсе не делом, как ты мог подумать, а телом.

***

      Клуб наполнялся гостями. Многих из них Сергей Борисович знает по рассказам кого-то, со многими знаком лично. Антон Андреевич же пока не знает никого, но охотно идет на контакт с каждым вновь пришедшем гостем.       Такого рода небольшие мероприятия — отличное завершение рабочего дня, хоть и завершением это назвать трудно. Но зато есть хорошая возможность отложить все дела в сторону и наслаждаться людьми, пришедшими сюда "себяпоказатьнадругихпосмотреть".       Клуб погрузился в совершенно другую атмосферу. Верхние этажи перекрыли, холл красиво украсили: расставили столики, алкоголь, вкуснейшие закуски. Играет красивая музыка, характерная для светских разговоров.       Почему же сюда так охотно едут все эти гости? Просто-напросто данное заведение широко славится своей элитностью. Сюда не захаживают обычные люди. Здесь появляются только те, кто может себе позволить купить квартиру, машину и тур по всему миру — и все эти покупки будут совершены в один день.       — Антон Андреевич! — воскликнул какой-то бородатый мужчина, внезапно подошедший к молодому сутенеру со спины. — Я рад видеть вас лично. Сергей Степанович, — незнакомец представился и протянул руку.       — Очень приятно, – Шаст пожал ладонь. — Безумно рады видеть Вас в нашем скромном заведении!       — Интересный факт: почему-то все заведения, обладающие высоким рейтингом среди наших кругов, предпочитают говорить о скромности. Мне это говорит лишь об одном: в таких местах правят очень хорошие и знающие хозяева, которые готовы давать рост своим заведениям.       Мужчина улыбался так, как и все, кто здесь находится. Но в этой натянутой улыбке Антон не видел ни капли искренности. А вот это и есть главный минус подобных мероприятий: искренности от гостей можешь не ждать. Все будут смеяться, улыбаться, вежливо называть каждого гостя по имени и отчеству, вот только внутри они будут совсем иными людьми. Но кому здесь вообще есть дело до того, что у людей внутри? Это спектакль! Большое шоу людей для самих себя.       Шаст то с кем-то разговаривал, составляя компанию Сергею Борисовичу, которому уже привычен холод элитного общества, то иногда отходил в сторону, начиная для себя подмечать, что не очень-то ему и нравится все происходящее. В конце концов, спустя два часа долгих разговоров ни о чем и ублюдских улыбок, Антон просто сел на диванчик и, стараясь не терять делового лица, принялся наблюдать за движением гостей уже сидя.       Неожиданно рядом кто-то подсел, и парень сначала даже не особо обратил внимание на то, кто это был. Он томно смотрел вперед, нервно покусывая щеку изнутри.       — Здравствуйте, Антон Андреевич, — прозвучал сбоку женский незнакомый голос.       Шатен посмотрел на девушку с темными волосами. Ее глаза среди всей толпы мужиков в костюмах и дамочек в сексуальных платьях — блестели. Ее тело обтягивало элегантное черное платье, а плечи покрывал такого же цвета длинный пиджак. Несмотря на то, что молодой сутенер успел познакомиться, кажется, со всеми гостями, эту девушку он почему-то заметил только сейчас.       — Олеся Иванченко, — представилась она, вытянув ручку вперед.       — Приятно. А почему не по отчеству? — заметно удивился парень.       — Я Евгеньевна, но все как-то уже привыкли называть меня по фамилии, — улыбнулась девушка.       И сейчас эта улыбка была самой искренней, какую Антон в принципе сегодня видел на этом мероприятии. Он не смог не улыбнуться в ответ. Они оба выбивались из всей этой тусовки и оба понимали, что это не очень хорошо.       — Почему я Вас не видел, когда обходил всех?       — Я недавно пришла. Никак не могла оторваться от дел.       — И как Вам тут? Нравится?       — А Вам нравится?       Данный вопрос поставил зеленоглазого в тупик. Он снова посмотрел на профиль этой леди, именно так ее хотелось называть, и, немного подумав, все же ответил.       — Такая тусовка скучна для меня, но очень важна. Это своеобразный бал в мою честь, какие проводили два века назад, чтобы показать молоденьких и зеленых большому свету.       — Я могу перейти на "ты"?       — Конечно.       — Ты органично смотришься в своей роли, но она разниться с тем, что люди привыкли видеть. Образ сутенера по сей день несет в себе достаточно специфичные рамки, которые ты разбиваешь сам того не осознавая. Мне хватило понаблюдать за тобой издалека всего несколько минут, чтобы точно понять, что ты хочешь отсюда сбежать.       — Это так сильно заметно?       — Это совершенно незаметно. Это заметит только тот, кто испытывает то же самое, что и ты. Это как клуб анонимных алкоголиков, где все сидят и понимают друг друга, потому что у всех одна и та же проблема. Все остальные этого не заметят. Они лишь выпьют весь алкоголь, потанцуют и пофоткаются, чтобы поставить галочку о том, что их тушка здесь была.       Можно ли залипнуть на то, как кто-то просто говорит? Кроме того, как говорит Арсений, конечно. Сейчас Антон понял, что можно. Речь этой девушки взаправду как-то манила, ее очень интересно слушать. Но, самое главное, что то, о чем она говорит — отзывается в душе молодого сутенера.       — Знаешь, я могу предложить тебе проехаться до моего заведения, где совсем скоро начнется шоу, которого ты больше нигде в Питере не увидишь. Готова поспорить.       — У тебя есть заведение?       — Да. Ночной клуб, но достаточно необычный. Я бы могла описать всю его необычность, но не хочу спойлерить.       — Ты так уверена, что я соглашусь поехать. Почему?       — Потому что тут ты не в своей тарелке, да и ваши посиделки уже подходят к концу. Сергей Борисович ушел в глубокие разговоры с каким-то мужчиной его лет, неужели тебе захочется сидеть тут одному и утопать в этой скукоте, которая так и не смогла найти в тебе какой-то отклик?       Слова Олеси окончательно обрубили все сомнения. Однозначно надо ехать. Все-таки это новое знакомство, тем более шоу какое-то интересное предстоит. Как такое пропустить?       Парень поднялся, кинул взгляд в сторону Матвиенко, который посмотрел на него в ответ, и, недолго думая быстро направился к выходу за интересной девушкой с темными волосами и красивым именем: Олеся.

***

      Это другая реальность. Это дорогие съемки фильма? Возможно... Другая страна? С того самого момента, как Антон перешагнул порог с виду неприметного здания, он погрузился в совершенно другой мир. Длинный коридор, залитый красным светом, вел их с Олесей куда-то, откуда доносится классическая музыка, добавляющая будущему шоу интриги.       — Мы как раз вовремя. Скоро все начнется, — хоть вокруг и было достаточно темно, Шаст увидел эти настоящие, наполненные предвкушением восторга, глаза девушки.       Они вошли в просторное помещение, проходя через неоновую табличку "SEX IS ART" прямо к свободному диванчику, располагающемуся по центру, находящемуся перед сценой. Наконец появилась возможность разглядеть все более детально.       Красно-синие цвета, освещающие темное помещение, позволяли увидеть резные деревянные скульптуры. Кругом сидели люди, попивающие дорогие вина из своих бокалов. Гости здесь выглядят как явные ценители искусства: у всех у них достаточно необычные образы, но вовсе не похожие на каких-то психов.       — На вот, надень, — девушка откуда-то взяла две маски, одну из которых протянула Шасту.       И только сейчас он заметил, что все здесь присутствующие тоже сидят в подобных масках. Недолго думая он взял ее из нежных женских ручек и надел на себя, завязывая сзади атласные черные ленты.       Стены в этом большом зале достаточно интересные: из них торчат кукольные лица, на которые тоже надеты самые разнообразные маски, совершенно даже близко неповторяющиеся. Под потолком красуются большие царские люстры, свечи которых переливаются нежными огоньками.       Весь свет погас и зал погрузился в темноту. Зрители затихли в предвкушении, слышно было лишь то, как кто-то сзади перешептывается, пытаясь предугадать то, что сейчас будет происходить. Софиты, резко зажженные над сценой, вызвали бурю эмоций внутри Антона. Прямо на его глазах из-за кулис выехала балерина на пьедестале, танцующая подо что-то очень чувственное и болезненное. Ее руки были то легкими крыльями, то тяжелыми камнями, тянущими ее вниз. Она то улыбалась, то плакала, то жила, то умирала... Ничего жизненнее в танце Шаст еще никогда не видел. Роскошная пачка и подобранные под нее пуанты — добавляли трагичности ее образу.       Справа зажглись еще одни софиты и вниманию предстали музыканты. Они поражали зрителей своим мастерством, погружали в атмосферу целиком и полностью. На смену балерине вышли красивые девушки в масках. Их образы чем-то напоминали с виду милых, но внутри очень роковых красоток. Пластика, идеальное чувство такта и гармоничность... Никакой пошлости и никаких горячих движений, которые очень часто приходится видеть многим сутенерам, работающим в тесной связи с такими девчонками.       Трубачи выдавали что-то нереальное, заставляя потерять счет времени. Они играли так, будто это последнее в их жизни выступление, а танцовщицы — танцевали так, будто это последний их танец. Все эти люди заставляли забыть обо всех мыслях и делах, думая лишь о том, где ты сейчас и насколько прекрасна твоя жизнь, позволяющая наслаждаться такими талантами.       Все резко потухло. Так же резко, как и зажглось в самом начале. Под потолком включились диодные лампы и закрутились диско-шары. Зал заполнился ритмичной живой музыкой, и все гости повставали со своих мест, позволяя себе раствориться в танце на просторном танцполе.       — Ну, как тебе? — поинтересовалась хозяйка данного клуба.       — Я ничего подобного раньше не видел... — это все, что парень смог сказать после приятного шока, полученного от шоу.       — Если будешь хоть иногда радовать меня, как владелицу, своим посещением таких выступлений, то увидишь гораздо больше. Скоро я добавлю в программу еще и акробатов, будет вообще шик!       — Я не обещаю, но постараюсь. Это круче цирка! Кто все эти люди? Как тебе удалось приманить этих артистов?       — Приманить? — Олеся хихикнула. — Они работают на тех же условиях, что и люди в вашем с Сергеем Борисовичем клубе.       Шаст удивленно застыл, явно не ожидая услышать подобный ответ на свой вопрос.       — То есть... — изумруды растеряно забегали.       — Да. Это артисты, танцоры и музыканты, которые никогда не покидают пределы этого заведения.       — Они сами подписались на это?       — Антон, скажи честно, кто подпишется на рабство?       — Те, кому нужны деньги и возможность хоть как-то существовать, — Шаст намеренно обошел слово "жить".       — Нет. Этих людей мне подарили. Всех до единого.       Шатен свел брови к переносице, но благо под маской ничего не видно. Хотелось спросить многое, особенно то, что не принято спрашивать у тех, с кем знаком всего несколько часов. Он сдержался. Пока что. Решил оставить эти вопросы на потом.       — Так, пойдем к бару, — вновь оживилась Олеся, подметив, что Антон притих, смотря на танцпол и людей, пляшущих в масках.       Барная стойка с несколькими барменами располагалась позади, и ее даже не было видно во время всего шоу. Усевшись на высокие стулья, которые Шасту казались не такими уж и высокими, они даже не успели глаз поднять, как перед ними тут же вырос брутальный парнишка в черной расстегнутой до грудины рубашке.       — Олеж, ты знаешь что делать, — хозяйка подмигнула брюнету с укладкой, и он принялся готовить алкогольные коктейли.       — Сразу говорю, я много не пью, — предупредил зеленоглазый.       — Много здесь никто не пьет, — улыбнулась она, подмигивая.       Бармен сначала что-то демонстрировал, играясь с емкостями, а потом отвернулся, и по звуку было слышно, что он бросил в два стакана несколько кусочков льда. Напитки поставили прямо перед носом.       — Что ж, за знакомство, Антон Андреевич? — хихикнула темноволосая сутенерша.       — За знакомство, — улыбнулся Шаст, легонько касаясь своим стаканом чужого.       Пригубив горячительный напиток, парень снова был приятно шокирован. Это что-то вкусное при этом достаточно грубое с легкими нотками нежности. От этого не пекло в горле, но и по мозгам моментально хлопнуло.       Шаст коктейль выпил не сразу, он его растянул, слушая интересные рассказы бармена, протирающего бокалы. Через несколько минут все вокруг начало плыть и ехать, звуки стали более глубокими, а голоса — далекими. Руки не слушались, но было хорошо. Антон улыбался, медленно покидая пределы реальности происходящего.       Брутальный бармен взглянул на хозяйку и взглядом указал на засыпающего рядом паренька. В ее глазах моментально мелькнула паника, и она тут же развернулась к тому, кому подсыпали в стакан веселящий порошок.       — Антон, ты только не засыпай, — Олеся заглядывала в полузакрытые глаза. — Антон, ты слышишь меня?       Шаст никак не реагировал, держа в руках свой смартфон с включенным экраном, на котором был открыт контакт под именем Арсений, где последнем сообщением были слова, написанные Антоном:

Вы

Арс, кажется, мне что-то подмешали, забери меня пожалуйста.

Адрес*

      — Блять! — крикнула Олеся. — Ты что ему подсыпал? — рассержено посмотрела она на бармена.       — То же, что и многие гости у нас употребляют, — растерялся парень.       — В том же объеме?       — ... — брюнет промолчал, но по его глазам было видно, что ответ положительный.       — Кто тебя просил это делать? Если это тот Арсений, о котором я думаю, то нам пизда...