Удар Молнии

Я стояла, как окаменевшая, чувствуя, как что-то холодное и тяжелое разливается внутри меня, сжимая сердце. Холод ночи уже не казался таким пронзительным — он растворился, уступив место другому ощущению, тому, которое я так долго пыталась игнорировать. — Ты прекрасно выглядишь, дорогая, — её голос был мягким, почти ласковым, но этот тон не мог меня обмануть. Мои плечи непроизвольно напряглись, а пальцы сжались в кулаки. Она вошла в мою жизнь, как буря, срывая с меня всю ту хрупкую оболочку, которую я выстраивала годами. Годы без неё, без её слов, без её присутствия — и вот, всего пару секунд, и я снова ощущаю эту тяжесть в груди, эту холодную хватку, которую не могла сбросить. — Что ты здесь делаешь? — я заставила себя говорить ровно, но голос сорвался, прозвучал жестче, чем мне хотелось. — Приехала в город по делам. Не могла не зайти к дочери, — её интонация была почти беспечна. — Я видела новости об этом вечере, знала, что ты будешь здесь. Её взгляд скользнул по моему лицу, но я не отводила глаз. Не позволяла себе.Нельзя показывать слабость. — Ты следила за мной? — мои слова прозвучали ледяно, но это не могло скрыть того, как сильно я нервничала. Мои ногти вцепились в ладонь, словно пытаясь удержать себя от разрушения. — Нет, конечно, — она улыбнулась своей продуманной, идеальной улыбкой, которая казалась такой фальшивой, что даже воздух вокруг неё становился тяжелым. — Просто хотела увидеть тебя. В её глазах не было ничего настоящего, только пустота, скрытая за красивыми словами. Я ощущала это так чётко, как никогда. Я сделала шаг назад, инстинктивно, будто нуждалась в каком-то пространстве, но воздух вокруг нас становился вязким, будто поглощал меня. — Ты изменилась, — сказала она, обводя взглядом мое платье, прическу, макияж. — Повзрослела. Успешная. — Ты выбрала неподходящее время, — ровно сказала я, но всё равно почувствовала, как дрогнула в голосе. Её глаза сузились, и в одно мгновение её лицо стало холодным, как лёд. Ласковая маска треснула, обнажив под ней решимость, такую знакомую и пугающую. — О, уверена, для меня время всегда неподходящее, — её слова были полны яда, а в голосе прозвучала та самая колкость, которую я так хорошо помнила. — Ты ведь всегда была такой гордой, самостоятельной. Эти слова ударили, как пули. Будто кто-то снова вскрыл старую рану, и кровь замерла в жилах. Я ощущала, как лёгкие сжимаются, как дыхание становится тяжелым. Но я не могла позволить себе показать ей, что она всё ещё может причинять мне боль. Я стиснула зубы, пряча то, что внутри меня рушилось. — Я не обязана разговаривать с тобой, — сказала я, глядя прямо ей в глаза. Она сделала шаг вперёд, и в её глазах больше не было злости или раздражения. Вместо этого я увидела нечто гораздо более пугающее — жалость, под ней скрывалась тонкая, но ощутимая угроза. Я не могла позволить себе показать, как эта жалость меня беспокоит, как она разрывает моё хрупкое спокойствие. Она шагнула ко мне ещё ближе, и её голос стал тише, но от этого его натяжение усилилось. — Ты знаешь, я хотела бы навестить тебя, — её слова были мягкими, даже ласковыми, но я не могла в них поверить. — Я ведь мать. Мне важно знать, как ты живёшь, с кем ты. Почему бы тебе не пригласить меня в гости? Сердце сжалось, как в первый раз, когда она так заглядывала в меня — пытаясь найти мою слабость. Я сжала челюсть, стараясь удержать контроль. — Нет, — сказала я, стараясь звучать твёрдо. — Я живу не одна. У меня есть свои дела. Ты не сможешь прийти. Моя ложь висела в воздухе тяжелым грузом, но я не могла позволить ей увидеть этого. Она была слишком близка, ее влияние все еще тянуло меня, как магнит. Её взгляд стал более пристальным, а голос вдруг стал мягким, но в этой мягкости звучала угроза. — Ах, Сиерра, — её голос будто утратил всякую теплоту, оставив только холодную резкость. — Ты всегда так яростно защищала свою независимость. Почему ты такая настороженная? Неужели ты боишься меня? Я не могла ответить. Моё тело напряглось, каждый нерв в теле настрёхивался, а дыхание становилось всё труднее. Сила, которую я боролась удержать, стремилась прорваться наружу. Её шаги стали увереннее, и я почувствовала, как в воздухе между нами вновь вибрирует старое напряжение. Она подошла вплотную, и я видела, как её глаза сверкнули — в них было что-то хищное, такое знакомое, что я вновь почувствовала ту страшную дрожь, что охватывала меня в детстве. — Ты такая же, как всегда, — её слова ударили, словно топор. Без всякой заботы, без примеси любви. Лишь скользкая манипуляция, завернутая в обертку невидимой доброжелательности. — Ты всё такая же упрямая, думаешь, что справишься без меня? Ты ведь знаешь, что не сможешь. Моё сердце сжалось еще сильнее, дыхание стало прерывистым. Я ощущала, как её слова точат меня изнутри, как они вонзаются в самые болезненные места, те, которые я так старательно закрывала. С каждым её словом меня сжимало, будто я снова оказалась той маленькой девочкой, у которой забрали весь воздух. — Замолчи... — мои слова вырвались через стиснутые зубы, но я не могла остановить их. Я ощущала, как всё внутри меня кричит, но не могла дать себе права сдаться. Но она не остановилась. Её слова были как удары, они пробивали всё, что я строила, всё, что пыталась сохранить. — Ты любишь изображать сильную и независимую, но это лишь иллюзия. Ты всего лишь напуганная девочка, которая отчаянно хочет доказать что-то. Но давай посмотрим правде в глаза. Всё, чего ты добилась, —это моя заслуга. Всё, что у тебя есть, — результат того, чемуя тебя научила. Слова ее врезались, как камни, вбиваясь в грудь, заставляя дыхание перехватываться. Я чувствовала, как что-то внутри меня сжалось, как паника поднималась, но я не могла ей показать свою боль. Я покачнулась, но все ещё держалась, не позволяя себе рухнуть. Всё, что она сказала, было как токсичный яд, медленно проникающий в меня. — Уходи! — Мой голос был почти неузнаваем. Он звучал подавленно, но твёрдо. — Сейчас же! Сжав челюсть, я стараясь удержать контроль. Ведь знала, что если я хотя бы на мгновение покажу ей свою слабость, она снова возьмет верх. Она снова возьмёт в свои руки всё, что я пыталась построить. — Я не хочу тебя слышать, — сказала я, сдерживая слёзы. Они почти вырвались, но я не дала им выплеснуться. — Ты не имеешь права вмешиваться в мою жизнь. Ты больше не управляешь мной. Мать слегка склонила голову, оценивая меня взглядом, в котором мелькнуло что-то похожее на недовольство. Я знала, что она не привыкла, чтобы ей перечили. В ее глазах на мгновение проскользнуло нечто, чего я не могла понять — сомнение или сожаление? — Ещё увидимся, дочь, — её усмешка была такой же фальшивой, как её слова. — Нам о многом нужно поговорить. Мать сделала шаг назад, и я заметила, как её взгляд всё ещё скользит по моему лицу, холодный и беспощадный. Как будто она пыталась понять, что я почувствовала, прежде чем окончательно развернуться и уйти. В этом взгляде было что-то… удовлетворенное. Она ушла, оставив за собой невидимую трещину, которую я не могла залечить. Я стояла, не в силах двигаться, пока её шаги не растворились в гуле города. Только тогда, когда улица вернулась в свою привычную жизнь, я позволила себе выдохнуть, но воздух был тяжелым, как свинец, и не хотел наполнять лёгкие. Всё вокруг стало размытым, как в тумане, мир потерял свою четкость. Шум города, голос людей, даже свет фонарей — всё это стало каким-то лишним. Я вошла в зал ресторана, искаженная светом люстр и приглушенным шумом голосов. Всё было таким неестественным, как будто я наблюдала за происходящим сквозь мутное стекло. Мои руки дрожали, но я крепко сжала пальцы, вцепившись в платье. Грудь сдавливало, дыхание было рваным, и я пыталась убедить себя, что сейчас не время разваливаться. Люди мелькали вокруг, что-то говорили, смеялись, передвигали стулья — обычная жизнь продолжалась, но меня она не касалась. Мне нужно было просто дойти до кабинета, закрыться там и дать себе пару минут, чтобы вернуться в реальность. Однако едва я сделала шаг в сторону коридора, как меня остановил твёрдый голос. — Рейн. Я вздрогнула и резко обернулась. Передо мной стоял мистер Миллер. Его внимательный взгляд скользнул по моему лицу, словно сканируя меня на предмет повреждений. Я не сразу осознала, что он что-то говорит. — Что-то случилось? Ты выглядишь… — он нахмурился, подбирая слово. — Ошарашенной. Я прикусила внутреннюю сторону щеки, стараясь собраться. Он не должен знать. Никто не должен. — Всё в порядке, — мой голос прозвучал на удивление ровно, но слишком быстро. — Это как-то связано с Джейсоном Батлером? Его слова прозвучали как удар в грудь и я резко подняла на него взгляд. — Что? — я нахмурилась, чувствуя, как адреналин взметнулся новой волной. — Между вами что-то есть? — уточнил он, но тон был не просто любопытным, он был обвинительный. Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла. Мой разум был слишком загруженееголосом,еесловами,еепроклятым влиянием. Миллер чуть склонил голову набок, не отводя взгляда. — Я сегодня заметил, как он смотрит на тебя. Слишком пристально для обычного рабочего общения. Я сжала челюсть. Мне не нужен был этот разговор. Не сейчас. Не когда внутри меня всё рушилось. — Я не понимаю, к чему этот разговор, — ответила я, надеясь уйти. — Это важно. — Его голос был тверд. — В этом ресторане, как и в нашем офисе, нет места для романтических отношений между сотрудниками, Сиерра. Это не просто правило, это мой принцип. И я не позволю, чтобы личные чувства ставили под угрозу работу. Я скрестила руки на груди, напряжение в теле стало ещё сильнее, но я не дала ему это заметить.Если не уверена — делай вид. — Между нами ничего нет, мистер Миллер, — я произнесла это чётко. Мой голос звучал как камень, но я чувствовала, как в груди все дрожит, как мой внутренний мир распадается. — И не будет. Я знаю правила, они мне хорошо известны. Брайан Миллер смотрел долго, словно выискивал в моих словах ложь. Я выдержала его взгляд, подавляя раздражение. — Ничего? — Ничего, — твердо сказала я, позволяя своим словам зазвенеть в воздухе. Он медленно кивнул, но по его лицу было видно — он не до конца мне верит. — Отлично. Потому что если будет… — Он сделал шаг ближе, понизил голос, чтобы никто вокруг не услышал. — Я не стану разбираться, кто из вас виноват. Просто избавлюсь от обоих. Я даже не вздрогнула. — Не будет, — повторила я спокойно, не моргнув. Миллер стоял передо мной, его взгляд был твердым, как сталь. Он понимал, что что-то не так, что я пытаюсь скрыть. Я ощущала давление, словно пальцы, сжимающие мое горло. Но я не могла позволить себе сдаться. Я не могла позволить, чтобы он почувствовал, как меня трясет изнутри, как я едва сдерживаю паническую атаку. Он развернулся и ушёл, оставив меня стоять в тишине, наполненной тяжелым ожиданием. Но как только он исчез среди гостей, я позволила себе сделать глубокий вдох и выдох. Мои руки были холодными, а сердце продолжало бешено биться. “Ты любишь изображать сильную и независимую, но это лишь иллюзия. Ты всего лишь напуганная девочка, которая отчаянно хочет доказать что-то”. — Сиерра? Голос Дэвида пробился через гул в голове, но я не сразу это осознала. Только когда его рука коснулась моего локтя, я поняла, где нахожусь. Он стоял рядом, с выражением беспокойства на лице, и смотрел на меня так, будто видел меня впервые. — Все в порядке? Вы бледная, — спросил он, его голос мягкий, почти с тревогой. Я хотела ответить, но губы не слушались. Комната поплыла перед глазами, и я почувствовала, как мир вокруг меня скользит, как вода. Нет, не сейчас. Не здесь. Я быстро отвела руку, как будто его прикосновение могло разорвать мою иллюзию контроля. — Всё хорошо, — выдавила я из себя, но голос прозвучал фальшиво. Дэвид нахмурился, но не стал настаивать. Он продолжал смотреть на меня с той же обеспокоенностью, которая в тот момент раздражала меня до глубины души. Я кивнула, но не позволила себе задержаться, и пошла вперёд. Шаги мои стали быстрее, потому что я знала — если я остановлюсь, то упаду. Паника накатывала волнами, заставляя меня ускорять шаг, лавируя между людьми, но каждый их звук, каждое слово, резало мою голову, давило на уши, словно я была в чуждом мире, где ничего не имело значения. Где-то вдалеке снова раздалось моё имя, но я не остановилась. Всё стало далеким и чуждым. Я прошла по коридору, и схватила за руку первого попавшегося официанта, который чуть ли не расплылся в удивлении от моего взгляда. — Принеси воды, — мой голос был почти невнятным, когда я говорила, а пересохшее горло с трудом прорвало слова. — В кабинет. Срочно. Молодой официант молча кивнул и поспешил в сторону бара, оставив меня наедине с собой. Я почти бегом добралась до кабинета, но когда открыла дверь, не смогла удержаться и рухнула на пол, словно вся тяжесть мира внезапно легла на мои плечи. Я пыталась дышать, взять в руки себя, но воздух в кабинете был густым, а ее слова снова ударили в меня. Звуки её голоса прокачивались через каждый уголок моего сознания, как шипящий яд. Закрыв уши руками, я стараясь не слышать все это, но гул был невыносимый. Каждый уголок сознания кричал. Я не могла найти спасения. Дверь осторожно приоткрылась, и я услышала голос официанта, который казался мне таким чуждым. — Мисс Рейн? Я… принёс воду, — его голос был неуверенным, и я поняла, что он увидел меня на полу. — Вам помочь? Я застыла на мгновение, пытаясь собрать себя в единое целое. Дыхание всё ещё было сбивчивым, руки дрожали, и сердце несло меня в пропасть. Я медленно подняла голову. Он стоял в дверях, с стаканом воды в руках, его взгляд был полон страха и неопределённости. — Поставь на стол, — выдавила я, еле сдерживая себя. — И можешь идти. Официант нерешительно кивнул, шагнул в кабинет, поставил стакан на стол и, прежде чем уйти, ещё раз посмотрел на меня. Я схватила стакан, пальцы так сильно дрожали, что вода пролилась через край. Без раздумий я поднесла стакан к губам и выпила всё, не оставив ни капли. Это было как глоток жизни — холодный и резкий, но ничто не могло охладить огонь внутри. Горло сжалось, и я почувствовала, как внутри меня что-то ломается. — Не сейчас... не сейчас, — прошептала я себе, пытаясь успокоиться, но ничего не получалось. Паника накатывала с новой силой. Я почувствовала, как моё тело начинает сдавливать невидимый хват, как будто воздух сжался вокруг меня. Гнев, паника, отчаяние — всё смешалось в одну безумную бурю, и я не знала, как выбраться. Мои мышцы были в спазмах. Я пыталась закричать, но из горла ничего не выходило. Мать, Миллер, Джейсон... Всё, что было за пределами этой маленькой комнаты, поглотило меня. В порыве отчаяния я схватила стакан и с силой швырнула его в зеркало. Раздался оглушительный звук, как будто мир сам разорвался на части. Стекло разлетелось в тысячу искрящихся осколков, и отражение, которое я когда-то видела в этом зеркале, исчезло, превратившись в беспорядочную мозаичную картину. Осколки посыпались на пол, а я стояла, тяжело дыша, наблюдая, как зеркало трескается и распадается, словно мой собственный мир. — Чёрт! — вырвалось из моих губ, но оно звучало как эхо в пустоте. — Гребанное дерьмо! Я пыталась остановиться, удержать себя, но губы задрожали, и прежде чем я поняла, что происходит, слёзы хлынули, обрушиваясь на меня с такой силой, что я не могла ничего с этим сделать. Глаза застилал непрерывный поток, я закрыла их руками, надеясь, что это хоть как-то остановит боль, но слезы продолжали катиться, а их солёные капли оставляли следы на щеках и платье. Мое дыхание стало сбивчивым и коротким, словно каждый вдох был последним, а из горла вырывались едва сдерживаемые всхлипы. Я начинала задыхаться, а руки задрожали еще сильнее. Мысли разлетались, не складываясь в ничего связного. Я была так слаба и беспомощна, что не могла даже найти силы встать. Сидела на полу среди осколков, в полной растерянности, а слезы не прекращались. Это было как бесконечный поток боли, который не прекращался, не давал мне ни единого шанса на передышку. Я пыталась отдышаться, но воздух с каждым вдохом становился всё тяжелее. Всё вокруг потеряло смысл. Дверь открылась с таким резким скрипом, что я не сразу поняла, что это. В проеме стоял Джейсон. Он замер, увидев меня на полу среди осколков стекла, дрожащую, с глазами, полными слёз. Его взгляд мгновенно изменился — от привычного холодного спокойствия до настоящего потрясения, а еще уступив место чему-то новому — ужасу. Я сидела, почти не осознавая, что происходит вокруг. Всё, что я могла ощущать — это дрожь в теле. Батлер не произнес ни слова. Он быстро шагнул ко мне, опустился на колени, и, не говоря ничего, сжал мои запястья, заставив меня поднять взгляд. — Рейн? — его голос прорезал тишину, низкий, дрожащий от напряжения. В его глазах пылала тревога, а на лице беспокойство. — Эй, что случилось? Я не могла ответить, слёзы сдерживались с трудом, а воздуха не хватало. Я почувствовала, как Батлер берёт моё лицо в свои руки, его ладони были мягкими и теплыми, пытающийся вернуть меня в реальность. — Дыши, — с настойчивостью сказал он. — Просто дыши. Всё хорошо. Ты меня слышишь? Дыши. — Я... я не могу... Я пыталась вдохнуть, но горло сжалось, и вместо воздуха в грудь только врывались сдерживаемые всхлипы. Его руки мягко, но уверенно придерживали меня. Каждый вдох приносил боль, будто воздух стал слишком плотным, чтобы пройти через грудь. Я не могла найти слова, чтобы ответить, и вместо этого разрывалась от слёз. Они не прекращались, катились по щекам, срывая остатки моего контроля. Джейсон заметил это, и его взгляд стал ещё более беспокойным, острым, пронизывающим меня насквозь. Он явно не ожидал, что в этом моменте будет столько боли, и его лицо резко изменилось. Тревога сменилась яростью, и из его глаз выстреливали молнии. — Кто это с тобой сделал? — его голос стал жестким, с отчаянной решимостью. Батлер смотрел на меня, не отрывая глаз, ждал ответа, но я не могла ничего сказать. Джейсон схватил меня за плечи, в его глазах читалась та же борьба, которая бушевала в моём сознании. Он не знал, как помочь, а я не знала, как остановить этот внутренний шторм. Батлер глубоко выдохнул, его руки не отпускали меня, и я почувствовала, как его ладони сжались вокруг моих плеч, будто пытаясь зафиксировать меня в этом пространстве. Лицо было так близко, что я могла почувствовать его дыхание, и его глаза, наполненные беспокойством, искали ответы, которых я не могла дать. — Сиерра, послушай меня, — его голос стал мягче. — Я здесь. Ты не одна, понимаешь? Всё, что тебе нужно сделать — это дышать. Пожалуйста, дыши для меня. Я пыталась сосредоточиться на его словах, но внутри всё было как в тумане, я не могла найти землю под ногами. Казалось, что я вот-вот исчезну, растворюсь в этом беспорядке, в этих слезах, в этой пустоте. — Всё будет хорошо, я здесь, — прошептал он, его пальцы скользнули по моим волосам, а его руки нежно обвили меня, заставляя почувствовать его тепло. — Ты в безопасности. Глубоко вдыхаем… медленно… давай, вместе. Вдох. Выдох. Медленно, вместе с ним. Я не могла больше сдерживаться. Его объятия и слова… они словно разрушали стену, которую я так долго строила вокруг себя. Всё, что я могла сделать — это положить лицо ему на грудь, позволяя слезам хлынуть, как река, а горлу завыть. Я задыхалась, но, несмотря на это, ощущала в его руках настоящую силу. Мы остались в этом молчании, в этих объятиях, которые начинали приносить мне хоть немного покоя. Как кислород после долгого удушья. — Не уходи, — прошептала я, но голос сорвался. Я не знала, как еще выразить ту эмоцию, что бурлила во мне, как шторм в закрытой бутылке. Я прижалась к нему крепче, чувствуя, как я растворяюсь в его теле, и он сжимает меня так, словно пытается доказать что это всего лишь кошмар, который вот-вот закончится. Его руки крепко обняли меня, и я ощутила, как его пальцы скользнули вверх по моей спине, запутались в волосах, зарылись в них, словно это было для него таким же спасением, как и для меня. Мы сидели так несколько минут, его руки не отпускали меня. Время казалось странным, оно замедлилось, и всё вокруг стало каким-то неважным. Я просто ощущала его дыхание и тепло, что давало мне хоть какое-то чувство безопасности. Затем, не говоря ни слова, он осторожно взял мое мокрое лицо в свои ладони. Я почувствовала, как его пальцы мягко, почти бережно, касаются моей кожи, и инстинктивно закрыла глаза, стараясь скрыться от всего. — Си, — его голос был тихим. Я чувствовала его дыхание на своих губах, на мокрых щеках, и это едва не заставило меня снова расплакаться. — Посмотри на меня. Я не могла долго сопротивляться. Открыв глаза, я встретила его взгляд. Шоколадные глаза были полны беспокойства и в них была такая искренняя, пронзительная нежность, что я невольно сжала губы, пытаясь удержать дрожь. — Я знаю, что тебе трудно, — медленно сказал он, глядя мне прямо в душу. — Но ты должна сказать мне, что случилось. Кто это с тобой сделал? Я сглотнула, сжала пальцы в его рубашке, но слова застряли в горле, как занозы. Батлер не сводил с меня взгляда, в его глазах было что-то нестерпимо тёплое, но вместе с тем требовательное. Он ждал. — Это неважно, — наконец выдавила я, но мой голос был надломленным. — Просто… забудь об этом. Батлер нахмурился, его пальцы чуть крепче сжали мои щёки, бережно, будто он пытался удержать меня в этом моменте, не дать снова уйти в себя. — Нет, милая, — его голос стал почти глухим. — Это не что-то, что можно просто забыть. Я отвела взгляд, мои пальцы слабо сжались в ткани его рубашки. Мне хотелось спрятаться, исчезнуть, но он не позволял. Мои губы начали трястись. Я пыталась сказать что-то, но слова не вырывались. Снова попала в ловушку своего собственного страха, и все воспоминания, все болезненные моменты, которые я так долго пыталась держать под контролем, вдруг нахлынули, как прилив. — Я не хочу говорить об этом, пожалуйста, — еле слышно прошептала я, прижимаясь к его груди еще сильнее. Я не могла позволить себе раскрыться, не могла рассказать ему, кто стоит за этим, кто разрушил меня снова. Джейсон замер. Я чувствовала, как его грудь тяжело поднялась в глубоком вдохе, как он борется с желанием засыпать меня вопросами, но сдерживается. Его ладони медленно скользнули вниз по моим онемевшим рукам, нашли мои холодные пальцы и мягко сжали их, согревая. — Давай, — тихо сказал он. — Тебе нужно встать, здесь куча осколков. Ты можешь пораниться. Я кивнула, но тело всё ещё было налитым свинцом, ноги подгибались, будто меня лишили опоры. Он понял это раньше, чем я сама, и, не дожидаясь, пока я пошатнусь, уверенно обхватил меня за талию. Мои ноги предательски дрожали, но его хватка была крепкой, уверенной, как будто он не сомневался в том, что удержит меня. Он довёл меня до стула, и я почти рухнула на него, выдыхая дрожащий воздух из лёгких. В следующую секунду с его плеч уже слетел пиджак. Без слов он накинул его мне на плечи, укутывая в тепло, которое еще хранило его жар. Ткань пахла им — чем-то свежим, немного древесным, теплым и знакомым, и от этого у меня внутри болезненно сжалось. — Побудь здесь, — его голос был ровным, но я слышала в нем скрытое напряжение. — Я скоро вернусь. — Куда ты? — мой голос сорвался, но он уже шагнул к двери. — Я отвезу тебя домой. Только подожди немного. Я прикусила губу, но не стала спорить. Просто кивнула, чувствуя, как тяжесть усталости окончательно наваливается на меня. Джейсон задержался у двери, будто хотел сказать что-то еще, но передумал. Он лишь бросил на меня последний взгляд — внимательный, проникающий насквозь, а затем вышел, оставив меня в тишине. Я осталась сидеть в кабинете, укутанная в его пиджак, словно в единственную защиту от всего, что только что произошло. Ткань всё ещё хранила его тепло, а в воздухе стоял тонкий аромат его одеколона. Я пыталась успокоиться, но тело всё ещё сотрясалось от остаточной дрожи. Голова была тяжёлой, будто наполненной грузом, а грудь сжималась при каждом вдохе. Я опустила взгляд на свои руки — пальцы были бледными, словно в них не осталось жизни. Время потеряло всякий смысл — минута, пять, десять? Я не знала и не заметила, как провалилась в сон. Тепло окутало меня, убаюкивая, и последнее, что я помню — приглушённые звуки за дверью, отдалённые голоса, мерное биение крови в висках. Всё словно смазалось, стало неважным, и я позволила себе хотя бы на мгновение отпустить напряжение, но вдруг почувствовала движение. Тёплые, сильные руки держали меня, осторожно, но уверенно. Я едва шевельнулась, но тут же почувствовала, как одна рука крепче сжала меня, удерживая. — Спи, — раздался знакомый голос, тихий, но твердый. Я слабо приоткрыла глаза. Голова чуть качнулась, когда он аккуратно усаживал меня в машину, придерживая за плечи. Джейсон посмотрел на меня сверху вниз, его лицо освещал мягкий свет уличного фонаря. В его взгляде была напряженная сосредоточенность. — Всё хорошо, — сказал он, застегивая ремень безопасности. — Я отвезу тебя домой. Я хотела сказать что-то ещё, но веки снова потяжелели. Всё вокруг казалось слишком далеким, неважным. Единственное, что я ощущала — тепло его рук, которое всё ещё будто оставалось на моей коже. Я очнулась от ощущения движения. Чьё-то тепло окружало меня, чьи-то руки держали крепко, надёжно, не давая упасть. Голова чуть покачивалась в такт шагам. Дыхание рядом было ровным, но мне почудился в нем слабый отблеск напряжённости. С трудом, будто продираясь сквозь густую, вязкую тьму, я открыла глаза. Полумрак. Тепло. Знакомый запах — лёгкий, древесный, пропитавший ткань рубашки, к которой я бессознательно прижималась. Джейсон. Я почувствовала, как он остановился, а затем осторожно опустил меня вниз. Что-то мягкое, теплое — кровать. Я моргнула, разгоняя туман в голове, и когда взгляд сфокусировался, осознала: это не моя квартира. Темные стены. Приглушенный свет. Аромат сандала. Всё вокруг дышало сдержанностью, в этом пространстве не было места хаосу и беспорядку. Его квартира. — Мы что... — мой голос прозвучал хрипло, я попыталась сесть. — У меня, — сказал он спокойно, но в голосе прозвучала едва уловимая твёрдость. — Я решил, что не стоит оставлять тебя одну. Я хотела возразить, но не нашла слов. Может, потому что он был прав. Внутри всё было странно тихо, будто эмоции, что ещё недавно накрывали меня волной, угасли, оставив лишь пустоту и усталость. Опустив взгляд на свои руки, я увидела, как пальцы до сих пор слегка дрожали. Я медленно вдохнула, осматриваясь. — Ты можешь остаться здесь, сколько потребуется, — сказал он, словно прочитав мои мысли. Я снова взглянула на него. Его лицо было напряженным, но в глазах было что-то тёплое, почти мягкое. — Зачем ты это делаешь? — спросила я, и даже мне самой мой голос прозвучал сломано. — Мне бы не хотелось, чтобы ты снова сидела одна на полу и задыхалась от слез. Батлер встал, его движения были точными, но в них сквозила едва уловимая неуверенность. Открыв шкаф, он немного замешкался, прежде чем достать черную футболку. Несколько секунд он просто держал её в руках, будто раздумывая, затем повернулся ко мне и протянул. — Переоденься, — в его голосе было что-то непривычное. — Так будет удобнее спать. Я медленно взяла ткань из его рук. Теплая, пахнущая его парфюмом, футболка лежала на моих ладонях, и мне потребовалась секунда, чтобы собраться. — Спасибо, — произнесла я едва слышно. Медленно поднявшись с кровати, я ощущала, как тело наконец начинает отпускать дрожь. Но в полной тишине комнаты моё дыхание всё ещё было слышно слишком отчетливо. Проходя мимо него, я уловила, как его взгляд скользнул по мне, но тут же отступил, словно он сдерживал себя, не позволяя задержаться дольше. — Ты можешь принять ванну, — тихо предложил он. Я подняла на него взгляд. — Ванну? — переспросила я, словно не была уверена, что расслышала правильно. Джейсон чуть кивнул, его пальцы снова сжались на ткани брюк. — Это поможет тебе расслабиться, ты все еще дрожишь. Я наполню её, если хочешь. Я застыла, внутренне борясь с неожиданным ощущением. — Я… — слова застряли в горле. Мысли спутались. — Хорошо. Он снова кивнул и исчез в ванной, двигаясь плавно, как тень. Я медленно вдохнула, сжимая в руках его футболку, и услышала, как в соседней комнате зашумела вода.Джейсон действительно наполнял для меня ванну.Не в силах устоять, я подошла к двери. Батлер стоял, прислонившись к косяку, скрестив руки на груди, и молча смотрел, как пена медленно заполняет поверхность воды. Тонкие струйки сплетались друг с другом, образуя мягкое облако, медленно поднимающееся к краям. — Я не знал, сколько воды тебе нужно, — произнёс он после короткой паузы, чуть раздвигая пальцы у лица. — Постарался сделать так, чтобы было… комфортно. В его голосе было что-то, чего я раньше не слышала. Затаенная забота, проявившаяся, возможно, даже вопреки его собственному желанию. Я стояла у двери, глядя на него, ощущая, как напряжение постепенно рассеивается. Влажный воздух, наполненный ароматом геля для ванны, который он выбрал, мягко обволакивал меня, смешиваясь с лёгким паром. — Это идеально, — сказала я, и не сразу узнала свой голос. Он был тише обычного, наполненный тяжелой усталостью. Джейсон кивнул, затем чуть сместился в сторону, освобождая мне место. Его взгляд по-прежнему не встречался с моим — будто он нарочно оставлял пространство, давая мне возможность чувствовать себя комфортно. — Я оставлю дверь приоткрытой, — сказал он, направляясь к выходу. —Джейсон, — тихо произнесла я. — Спасибо. Он замер, не сразу оборачиваясь, как будто эти слова застали его врасплох. Я видела, как его плечи слегка напряглись, а потом он медленно повернулся ко мне. Взгляд, который он бросил на меня, был странно личным. Я не понимала, что именно изменилось. Джейсон молчал, но черты его лица смягчились, а в глазах вспыхнуло что-то похожее на отклик. Будто мои слова сказали ему больше, чем я сама осознавала. — Если что-то понадобится, я рядом, — наконец, произнес он, и его голос был почти нежным. Затем он, не говоря больше ни слова, вышел. Я медленно сняла свое красное шелковое платье, которое теперь казалось мне чужим и тяжелым. Оно будто забрало все тепло и силы, оставив меня лишь с воспоминаниями об этой ночи. Украшения, которые когда-то сияли, как обещание чего-то яркого, тоже потеряли всякий смысл. Я сняла кольца, браслет и серьги, оставив их на маленькой полке рядом с раковиной. Когда я опустилась в ванную, теплая вода сразу же обвила меня, как мягкий, успокаивающий плед. Я погрузилась в неё, закрыв глаза, и позволила воде унести всё, что было внутри. С каждым мгновением, когда пузырьки пены касались моей кожи, я ощущала, как напряжение немного уходит, но всё равно чувствовала в себе какую-то тяжесть. Я сидела одна, в этом временном укрытии, в тишине, которая казалась одновременно пугающей и успокаивающей. Поджав колени к груди, несмотря на то, что ванна была достаточно большой, чтобы я могла растянуться и чувствовать себя в безопасности. Но эта безопасность была иллюзорной. Душа была переполнена каким-то мракобесием, которое я не могла выкинуть из головы. Вода, хотя и была тёплой, не согревала меня так, как я хотела. Моя грудь сжималась от волн невыносимых мыслей, которые, словно из глубокого прошлого, возвращались ко мне, и я не могла остановить их. Лицо и голос мамы — всё это вновь обрушивалось на меня. Эти слова, эти обвинения, манипуляции, которыми она всегда играла, возвращались, накрывая меня паникой. Я старалась отогнать их, но они не уходили, только становились ярче, громче. Эти мысли становились всё больше, как набирающая скорость буря. Грудь пронзила боль, как будто меня сжала невидимая рука. Паника нарастала, пульс ускорялся, мысли спутывались, пока не осталось только одно — глухая, отчаянная потребность остановить это. — Джейсон! — громко сказала я и в этом слове было что-то болезненно отчаянное. Словно это было единственное, что я могла сделать, чтобы избавиться от этой душевной пустоты. Дверь ванной резко открылась, и я едва успела повернуться, как в комнату ворвался Джейсон. Его лицо было напряженным, глаза ярко выхвачены тревогой. — Сиерра? — его голос был хриплым от беспокойства, глаза скользнули по мне, замечая, как я сидела, прижав колени. — Всё хорошо? Батлер быстро подошёл ко мне, присел, чтобы проверить, не нуждаюсь ли я в помощи. Рука потянулась к мне, как будто инстинктивно. Его прикосновение было аккуратным, словно он боялся сломать что-то хрупкое. — Ты в порядке? — спросил он снова, теперь с еще большим беспокойством в голосе. Я заметила, как он пытается скрыть свою тревогу, но её невозможно было не заметить. Я никогда не видела его таким растерянным, таким сбитым с толку. Его слова, хоть и были полны заботы, не могли унять ту бурю, что бушевала внутри меня. Мне так хотелось вырваться из этого замкнутого круга мыслей, выйти из этого состояния, но это казалось невозможным. Всё вокруг стало слишком громким, и я не могла сосредоточиться. Всё, что я чувствовала, было тягучей тяжестью, которая давила на грудь. Батлер, заметив, что я снова начинаю задыхаться, сел на край ванны, протянул мне свою руку. — Дыши со мной. Медленно, ладно? — его голос был таким успокаивающим. Я не могла ответить, но закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на его голосе, на ритме его дыхания. Вдох. Выдох. Медленно, вместе с ним. Мы сидели в тишине, и я не знала, сколько времени прошло. Время потеряло всякий смысл. Я была где-то между паникой и успокоением, как будто сама природа замедлила свой ход, и я осталась в этом зыбком пространстве, где всё было возможно и в то же время невозможно. Посмотрев на Джейсона, я увидела, как он был сосредоточен на мне, не отводя взгляд. Опустив голову, снова обняв колени руками, я тихо сказала: — Спасибо, и прости за... неудобства. Джейсон слегка наклонил голову, его взгляд стал мягче. — Ты не должна извиняться. В его голосе звучала такая забота, и это было нечто, с чем я не могла справиться. Моё сердце не выдерживало такого давления. Я почувствовала, как слезы снова сдерживаются, от всей этой ситуации. — Подожди... пожалуйста, еще минуту, — я сказала, чувствуя, как мои слова едва вырываются. — Я сейчас успокоюсь, еще минуту. Без единого слова он протянул руку, мягко взяв мою. Это простое движение словно возвращало меня обратно в реальность, вырывая из того тумана. Мы сидели так, не говоря ни слова, и только мягкие звуки воды, которая нежно касалась моего тела, нарушали молчание. Тревога отступала, как отлив, уносящий с собой всё лишнее. Я начала немного отвлекаться от своих мыслей, наблюдая за тем, как вода слегка колышется вокруг меня, а пальцы Джейсона мягко двигаются по моей ладони. Он не навязывался, не пытался поговорить, но его спокойствие было настолько сильным, что оно наполняло комнату. Это было странное, но утешающее ощущение. Пена вокруг меня начала медленно растворяться, и я почувствовала, как холод пробегает по коже. Вода больше не была теплой, а её поверхность становилась всё более прозрачной. Я взглянула на свои руки, которые неспешно скользили по воде, и поняла, что пора выходить. Уже достаточно. Не хотелось, чтобы момент оказался слишком долгим, тем более, что я осознавала, как уязвимо и открыто чувствую себя в его ванной. Я резко взглянула на Джейсона, который всё это время сидел рядом, и без слов поняла, что он тоже осознает это. Его взгляд мягко встретился с моим, подтверждая, что он замечает, как растворяется моя защита. Он сразу встал с места. — Понимаю, — сказал он, как будто прочитал мои мысли. — Я выйду. Я закрыла глаза, быстро смывая остатки мыльной воды, ощущая, как по телу скользят последние капли. Батлер оставил мне мягкое полотенце, и я с благодарностью приняла его. Стоя перед зеркалом, я пыталась собрать свои мысли, высушивая волосы феном. Футболка Джейсона висела на мне, облегая мои бедра. Мой взгляд был усталым, но всё же в нём было что-то новое, чего я не ощущала раньше. Я тихо шагнула в его спальню, ощущая, как мои ноги немного подкашиваются. Джейсон сидел на краю кровати, уставившись в экран телефона, но как только он меня заметил, сразу отложил его в сторону. Его взгляд поднялся, и он посмотрел на меня, как будто впервые осознавая, что я здесь. — Спасибо, что помог, — наконец вымолвила я, хотя сама понимала, что эти слова не могут отразить всего того, что я испытывала. Они были слишком короткими для того, что творилось внутри. Батлер встал и аккуратно расстелил постель, и я заметила, как он осторожно подходит к этому моменту, его действия были неспешными и полными внимательности. — Ложись, — его голос был мягким, словно в нем скрывалась вся забота, что он не мог выразить словами. Я села, ощущая, как усталость, наконец, подступает, и я почти без усилия опустилась на мягкие простыни. В его футболке, в его кровати, я чувствовала себя защищенной, но всё равно не могла побороть тревогу внутри. Он наклонился и аккуратно укрыл меня одеялом, его руки словно подтверждали, что теперь я в безопасности. Было в этом что-то почти интимное — это его старание сделать всё так, чтобы я чувствовала себя уютно, чтобы мне было тепло. — Я в соседней комнате, если что, — его голос был тихим, почти незаметным. Когда его тело отстранилось, собираясь встать, во мне что-то резко сжалось. Я не хотела, чтобы он уходил. Я не хотела быть одна. — Джейсон, — выдохнула я, едва ли не шепотом, но как-то отчаянно. Он замер и обернулся ко мне, словно эти два слова повисли в воздухе, застыли между нами. Я почувствовала, как сердце рвануло из груди. Это ощущение было таким сильным, что я не могла его скрыть. Слова, которые я не хотела говорить, сами вырвались, и я не могла остановить их. — Пожалуйста, останься, — сказала я, и в моих глазах был тот страх, который я пыталась держать под контролем. Я приподнялась, мои глаза встретились с его, и в них, наверное, было всё — моя беспомощность, страх и слабость. Всё то, что я не хотела показывать. В комнате повисла тишина, и я увидела, как Джейсон сделал вдох. Он ничего не сказал, но в его взгляде была такая лёгкость и понимание, что я не могла скрыться от этого ощущения. Без лишних слов, он обошёл кровать и опустился рядом со мной. Его движения были плавными и осторожными. Батлер лёг на бок, так, что его лицо оказалось рядом с моим. Я почувствовала его дыхание, тёплое и равномерное, почти слышала, как оно сливается с моим. Мы лежали в молчании, и я не могла понять, сколько времени прошло, пока его тепло не стало для меня чем-то большим, чем просто ощущение безопасности. Оно начало наполнять меня, как если бы каждый вдох вбирал в себя успокоение, которое я так долго искала. Медленно, слегка нервничая, я потянулась к нему. Кончики пальцев дрожали, но я всё же нашла его спину, ощущая под ладонями напряженные мышцы. Осторожно, будто боясь, что он исчезнет, я обвила его, прижимаясь лицом к его груди. От него пахло чем-то тёплым, свежим и терпким. Всё, что происходило в моей голове, будто с каждым вдохом становилось менее важным. Я больше не чувствовала, как каждое воспоминание тянет меня назад. Его тепло было настолько интенсивным, что оно вытеснило все остальное. Я закрыла глаза, зарываясь в его шею, как в спасение, и всё вокруг исчезло, осталась только эта тишина, его дыхание и тело рядом. — Ты не против? — спросила я. Мои слова были как шепот, будто я боялась, что они могут нарушить этот момент. Батлер тихо выдохнул, и его ладонь скользнула по моей спине так нежно. Пальцы медленно двигались вниз, снова и снова, и с каждым касанием я ощущала, как напряжение покидает моё тело, как паника, которая так долго держала меня, начинает отступать. Другая его рука осторожно зарылась в мои волосы, слегка поглаживая их. — Нет, милая, не против, — сказал он, и в его голосе была такая мягкость и теплота, что я почувствовала, как в груди что-то плавно расплавляется, как лед, который тает под солнцем. Я не должна была так к нему тянуться. Не должна была искать в нем утешение. Но, чёрт возьми, в этот момент это казалось правильным и нужным мне. Мои пальцы чуть сильнее сжались на его спине, и я почувствовала, как он напрягся. Лишь на секунду, но этого было достаточно, чтобы я поняла: он тоже это чувствует. Эту странную близость, в которой не было ни прошлого, ни будущего. Батлер продолжал гладить мои волосы, и прижался ко мне ещё крепче, позволяя своим прикосновениями наполнить меня тем спокойствием, которого я так долго искала. Я закрыла глаза, ощущая тепло и уют его рук. И, может быть, впервые за долгое время я почувствовала, как тьма внутри меня начинает рассеиваться.