Удар Молнии

Halsey, G-Eazy - Him & I

Впервые за долгое время я чувствовала себя в безопасности, укрытая руками, которые продолжали нежно скользить по моей спине даже после того, как я заснула. Но мое спокойствие продержалось недолго. Я вскрикнула, вырываясь из темноты кошмара, и рывком села, широко распахнув глаза. Сердце глухо билось в грудной клетке, дыхание было рваным, а в горле пересохло после крика. Образы все еще пульсировали под веками — детство, холодный взгляд, безжалостные слова. — Эй, тише, — раздался низкий, мягкий голос рядом, и через мгновение его рука легла на мою талию. Я вздрогнула, но тут же поняла, что это он. Не она. Джейсон. Он приподнялся, опираясь на локоть, и смотрел на меня в полумраке. Я почувствовала, как его взгляд скользит по моему лицу, оценивая, в каком я состоянии. — Всё в порядке, — прошептал он, — это просто сон. Закрыв глаза, я пытаясь совладать с дыханием, но паника никак не уходила. Я почувствовала, как дрожь пробегает по телу, пронзая каждую клеточку. Джейсон не спрашивал. Он просто подтянул меня ближе, сильные руки сжались вокруг меня, давая понять, что я не одна. Одна рука скользнула вверх, мягко, едва ощутимо, пробежалась по моим волосам, а другая надежно обнимала за плечи. — Дыши, — его голос звучал тихо, но уверенно. — Вместе со мной. Его дыхание было размеренным, спокойным. Тёплые прикосновения, нежное давление его ладони на моей спине, ритм, который он задавал — всё это медленно вытягивало меня из того места, где меня только что поглотил страх. Вдох. Выдох. Вместе с ним. Батлер больше ничего не сказал, просто лежал рядом, пока я снова не провалилась в сон. Но это была не единственная тревога той ночи. Второй раз я проснулась от неприятного, скручивающего ощущения в животе. Оно нарастало с каждой секундой, и через мгновение я уже поняла, что меня сейчас вывернет наизнанку. Я резко села, хватая воздух ртом, пытаясь подавить волну тошноты, но уже знала, что это бесполезно. — О нет… — прошептала я, срываясь с постели и, спотыкаясь, бросаясь в сторону ванной. Я едва успела добежать до туалета, когда меня вырвало. Я сжала руками края холодного фарфора, чувствуя, как тело содрогается от спазмов. — Батлер, не заходи, — выдохнула я сквозь зубы, сжав глаза, но через несколько секунд я все равно услышала шаги. — Черт, — прошептал он, опускаясь рядом, его голос был полон беспокойства. Я почувствовала, как его теплая ладонь легла мне на спину, нежно поглаживая, словно это могло хоть как-то облегчить мои мучения. — Я же сказала, не заходи, — прохрипела я, опуская лоб на руку. — Ты серьёзно думаешь, что я буду стоять за дверью пока ты в таком состоянии? — ответил он, аккуратно собирая мои волосы и отводя их назад. Я не ответила. Меня снова вырвало, и я застонала от слабости. Джейсон не отстранился, и даже не отвернулся. Когда приступ наконец отступил, я откинулась назад, прижимаясь к прохладной стене. Джейсон встал, не отрывая от меня взгляда. Он взял полотенце, смочил его в тёплой воде и вернулся ко мне, мягко протирая лицо, его пальцы на мгновение задержались на моей щеке. — Думаю, шампанское было лишним, — слабо пробормотала я. — Или стресс, — спокойно заметил он. Я слабо усмехнулась, хоть сил на улыбку почти не осталось. Джейсон продолжал смотреть на меня, не торопясь уходить, не позволяя мне снова остаться наедине со своим телом, которое предало меня этой ночью. Я вздохнула, чувствуя, как тяжесть усталости наваливается на меня с новой силой. Джейсон протянул мне руку, и я, почти не задумываясь, взяла её. Его ладонь была теплой, сильной, и в этот момент я отчаянно нуждалась в этом ощущении стабильности. Он осторожно помог мне подняться, его рука мягко скользнула к моей талии, поддерживая. Я позволила ему проводить меня обратно в спальню, давая себе хотя бы на этот момент забыть о гордости и своенравности. Каждое движение давалось мне с трудом — тело было словно ватным, а внутри все еще тлело неприятное послевкусие тошноты. — Полежи, я принесу воды, — сказал он, когда я снова опустилась на постель. Я слабо кивнула, машинально натягивая на себя одеяло. Пока его не было, я прикрыла глаза, но почти сразу почувствовала этот знакомый зуд тревоги, поднимающийся из глубин. Воспоминания пробудились слишком легко — голос матери, ее слова, ее взгляд, застывший в памяти ледяным упреком. Я вздрогнула и глубже закуталась в одеяло, будто это могло защитить меня от мыслей. Когда Джейсон вернулся, я открыла глаза, руках у него был стакан воды. — Выпей, — мягко сказал он, протягивая его. Я послушно сделала несколько осторожных глотков. Жидкость стекала по горлу, смывая неприятное жжение, оставляя после себя легкую прохладу. Батлер сел на край кровати, внимательно наблюдая за мной. — Хочешь поговорить? — его голос был осторожным, но я знала, что он не отступит, если заподозрит, что мне всё ещё плохо. — Нет… Просто… Давай просто ляжем спать, ладно? Он изучающе посмотрел на меня, но не стал настаивать. — Хорошо, — наконец сказал он. Я не помню, когда именно снова провалилась в сон, но на этот раз он был глубоким и спокойным. Тепло Джейсона рядом, его ровное дыхание, мягкие поглаживания по спине — всё это будто создавали кокон безопасности, которого мне давно не хватало. Или, может, я просто не позволяла себе этого чувствовать? Когда я проснулась, серые утренние лучи мягко пробивались сквозь плотные шторы, заполняя пространство рассеянным светом. Я пошевелилась и только тогда осознала, что всё ещё лежу на его груди. Его дыхание было ровным, глубоким, рука привычно покоилась на моей талии. Я немного приподняла голову, разглядывая его лицо. Обычно сосредоточенное, напряженное, сейчас оно выглядело расслабленным. Волосы чуть растрепаны, контуры лица мягче, спокойнее. Тени под глазами напоминали, что ночь была тяжелой не только для меня. Я не знала, сколько времени он не спал, следя за мной. Не знала, почему вообще сделал это, почему не ушёл, почему остался. Почему я попросила его остаться. Я сглотнула, отстраняясь совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы он пошевелился. Брови дрогнули, дыхание стало глубже, а затем шоколадные глаза медленно открылись. Несколько секунд он просто смотрел на меня, словно не до конца осознавая, где находится. Или, может быть, осознавая слишком хорошо. А затем уголки его губ едва заметно дернулись вверх. — Доброе утро, — хрипло пробормотал он, голос ещё не проснулся, низкий и тёплый. — Привет, — я поспешно отвела взгляд, чувствуя, как жар медленно поднимается к шее. Я собиралась окончательно отстраниться, но его рука чуть крепче сжалась на моей талии. Пальцы Джейсона лениво скользнули по моим волосам, едва касаясь, но даже от этого легкого движения у меня закололо в груди. Черт. — Как ты? — его голос стал чуть серьёзнее Я хотела сказать «нормально». Автоматически. По привычке. Вырвать из себя лёгкую ложь, чтобы не углубляться в свои ощущения. Но внезапно сама для себя поняла, что не хочу врать. — Уставшая, — выдохнула я, позволяя себе быть честной. Он кивнул, будто ожидая этого ответа. — Тогда ещё немного полежи, — сказал он, и в его голосе было что-то бархатное. — Нам нужно на работу, — тихо сказала я. — Я разберусь. Я замялась, но затем медленно вернулась в его объятия, снова укладываясь на его грудь. Джейсон не двигался, только дышал ровно, а его рука лениво, неосознанно, скользнула по моей спине. Я чувствовала, как горячие пальцы очерчивают едва ощутимые линии, словно он делал это неосмысленно. Прикрыв глаза, я старалась не думать о его руках, о тепле, и о том, что мне не хотелось вставать. Сон был глубоким. Без резких пробуждений в страхе, без кошмаров, которые так часто преследовали меня. Только тепло, чужое дыхание рядом и странное чувство, от которого мне должно было быть не по себе, но не было. Я инстинктивно потянулась к тому месту, где лежал Джейсон, но вместо него пальцы коснулись прохладной простыни. Его не было. Я моргнула, чувствуя легкую дезориентацию. Подняла голову, затем перевернулась на спину и посмотрела в потолок. Всё это было странно. Настолько странно, что на мгновение мне даже показалось, будто ночь с ним была просто частью моего уставшего, перегруженного разума. Но нет. Я всё ещё была в его постели. В его футболке. В его квартире. Мои глаза метнулись к часам на прикроватной тумбе. Три часа дня. Я застыла, пытаясь осознать увиденное. Какого чёрта? Я проспала полдня? Волна паники нахлынула моментально. Работа, ресторан, люди, которые могли искать меня — я даже не посмотрела телефон! Я отбросила одеяло и поспешно слезла с кровати, едва не запутавшись в длинной футболке. Ноги были ватными, голова всё ещё тяжёлой после ночи, но я заставила себя двигаться. Квартира была тихой, но пахло кофе и чем-то ещё — тёплым, едва уловимым ароматом еды. Я прошла по коридору, босые ноги мягко ступали по деревянному полу. Сердце всё ещё билось учащенно после резкого пробуждения, но я пыталась успокоиться. На кухне, спиной ко мне, стоял Джейсон. Он был в синей футболке и серых спортивных штанах, волосы чуть взъерошены, как будто он тоже не так давно встал. Перед ним на плите что-то шипело, в одной руке он держал чашку кофе, в другой лениво помешивал еду ложкой. Батлер выглядел… по-домашнему. Расслабленно. Я замерла в дверном проеме, наблюдая за ним, но он заметил меня. — Проснулась? — Его голос был чуть хрипловатым. Он повернулся ко мне, оглядел с головы до ног, оценивая мое состояние, а затем бросил взгляд на часы. — Я решил, что лучше дать тебе поспать. Скрестив руки на груди, я не нашла, что сказать. Джейсон налил чай в кружку и протянул ее мне. Его взгляд на мгновение задержался на том, что я всё ещё была в его футболке. — Если не хочешь возвращаться домой сегодня, можешь остаться. Я не против. Слова зависли в воздухе, как легкий, но ощутимый предмет. Я застыла на месте, чувствуя, как сердце слегка сбилось в ритме. Его предложение было настолько простым и прямым, что оно стало еще более сложным для восприятия. — О чём ты? — спросила я, не уверенная, что правильно расслышала. Мои руки сжались вокруг чашки. Батлер немного приподнял брови, заметив моё замешательство. — Я имею в виду, если ты не хочешь оставаться дома одна то, можешь побыть у меня. Моя голова начала работать быстрее, чем я могла осмыслить. Я чувствовала, как внутренне напряглась ещё сильнее. Не знаю, что именно меня смущало — его близость, его внимание или сам факт, что он просто предлагает мне остаться, как будто всё это нормально. Я не могла понять, почему, когда он говорит такие простые вещи, мне вдруг становится так неуютно. «Я не стану разбираться, кто из вас виноват. Просто избавлюсь от обоих». Мой пульс учащался, и я снова почувствовала, как в груди возникает давление. Миллер. Я закрыла глаза на мгновение, пытаясь подавить нарастающий страх. Это было слишком для меня — работать под таким давлением, ощущать, что любой шаг может стоить мне всего, что я построила. — Я… — начала я, не зная, как выразить свой ответ. Я не могла решить, что из этого чувствую. — Подумаю. Джейсон заметил, что я немного потеряна в своих мыслях. Его взгляд стал более настороженным, но он не стал настаивать. На мгновение мне показалось, что он понимает, что я не могу принять решение, не думая о последствиях, но он не уточнил. Возможно, он тоже что-то почувствовал, но не стал ничего говорить. — Подумай, — сказал он, не настаивая. — И перезвони подруге, она звонила без остановки и мне пришлось ответить. Я рассказал ей, что ты у меня. Надеюсь, это не проблема. Я застыла. О боже. Мои щеки потемнели от смущения, и я почувствовала, как мой внутренний мир взорвался от этого простого факта. Эмбер. Эмбер знает, что я здесь, с ним. С чувством растерянности и смущения я быстро схватила свой телефон в спальне, как будто он мог каким-то образом помочь мне справиться с этим новым волнением. Мои пальцы нервно нажали на экран, и я набрала номер Эмбер. Пока телефон издавал долгие гудки, я почувствовала, как в груди что-то сжимается, и дыхание стало учащенным. Эмбер подняла трубку почти сразу. — Сиерра, где ты была? Ты в порядке? — её голос был одновременно обеспокоенным и немного раздраженным, как всегда, когда она чувствовала, что я от нее скрываю что-то важное. — Я звонила тебе тысячу раз! И почему вместо тебя телефон вдруг поднимает... Джейсон? Я несколько секунд молчала, пытаясь собраться с мыслями. Я не знала, с чего начать. Как сказать ей. — Эм, я... Я в порядке, не переживай, — наконец выдохнула я. — Но ты дома у Джейсона Батлера, — вдохноленно сказала подруга, — у меня куча вопросов. Я замолчала на мгновение, а затем начала рассказывать. О том, как я встретила свою мать, её внезапное появление, что было как удар в живот, о том, как мои старые, болезненные воспоминания вдруг вернулись с новой силой, разрывая всё, что я строила. Эмбер не сразу ответила, но я слышала, как она глубоко вздохнула, затем её голос стал тёплым и сочувствующим. — О, Боже, Сиерра. Ты пережила настоящий кошмар. — В её голосе была смесь удивления и тревоги. — Ты в порядке сейчас? Я сглотнула. Внутри всё еще кипели эмоции, мысли хаотично метались, и мне было трудно определить, что я чувствую на самом деле. В голове всё ещё крутились мысли, и ощущения от произошедшего не давали мне покоя. Но я не могла не признать, что в какой-то момент мне стало легче от того, что Джейсон рядом. Он был внимателен. Заботился. И я не знала, как к этому относиться. Это было… неправильно? Неуместно? Неожиданно? — Я… да, я в порядке. Просто, Эмбер… Он так заботился обо мне, а я не знаю, как на это реагировать, — выдохнула я наконец, но сама не до конца верила своим словам. Я провела рукой по лицу, чувствуя, как мурашки пробежали по коже. Чёрт, даже говорить об этом было странно. Я бросила быстрый взгляд на дверь, проверяя, не подслушивает ли Батлер, прежде чем снова заговорить. Из динамика послышался короткий смешок. — Оу, настолько сблизились? — Господи, Эмбер! — зашипела я, закатив глаза. Но даже эта паническая попытка отрицания не помогла. Всё равно в груди что-то сжалось. — Ладно-ладно, просто не могла не пошутить, — её голос всё ещё был лёгким, но теперь в нём появилось что-то задумчивое. — Он, кстати, был очень мил, когда ответил на мой звонок. Попросил, чтобы я позвонила в ресторан и сказала, что ты у меня. — Что? — Я замерла. — Ну да. Он попросил меня прикрыть тебя, — сказала она буднично, будто это нормально. Я моргнула, пытаясь осознать сказанное. — Батлер попросил сказать, что я у тебя? — Именно. Я почувствовала, как всё внутри сжалось в один тугой узел. Лицо вспыхнуло, жар разлился по щекам. Чёрт возьми. — Так что, ты хочешь, чтобы я тебя забрала… или предпочитаешь остаться? — Нет! — я практически выкрикнула это, слишком резко, слишком быстро. А потом поняла, насколько жалко это прозвучало, и добавила тише, почти умоляюще: — Забери меня. Пожалуйста. — Всё будет хорошо, — ответила она, её голос был мягким и успокаивающим. — Отправь адрес и я приеду вечером после работы. Когда звонок закончился, я опустила телефон на колени и закрыла глаза. Хорошо. Всё будет хорошо. Я вздохнула, обратив взгляд на окно. Солнце исчезло за тучами, и я пыталась собрать мысли в порядок. Всё происходящее за эти последние сутки казалось таким невероятным, и я не знала, что чувствовать и как себя вести в этой ситуации. Когда я вернулась на кухню, Джейсон стоял у плиты, внимательно следя за кастрюлей с кипящей водой. Аромат свежего чеснока и оливкового масла моментально заполнил пространство, заставив меня почувствовать странное тепло в груди. Он был сосредоточен, двигался уверенно, с той самой естественной грацией, которая всегда выдавала в нем профессионала. — Решил снова поразить меня кулинарными способностями? — я попыталась пошутить, чувствуя, как снова появляется легкое напряжение в моих венах. Батлер поднял взгляд, и я заметила, что его губы слегка изогнулись в полуулыбке. — Просто подумал, что тебе стоит поесть, чтобы восстановиться, — ответил он, не прекращая помешивать соус. Странно, но мне было приятно, что он так заботится. Я почувствовала неловкость, но на этот раз это было не настолько страшно. Просто не могла понять, что я сама на самом деле чувствую. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Батлер. — Лучше, чем ночью, — сказала я и пожала плечами, опуская глаза на кастрюлю. — Тошнота прошла? — я кивнула. — А ты? Сколько ты вообще спал? — Достаточно, — он сделал ещё глоток рядом лежащего кофе. — Ты врешь, — сказала я, прищурив глаза. Он ухмыльнулся, но ничего не ответил. Я оперлась ладонями о край кухонного острова, наблюдая, как Джейсон ловко управляется с готовкой. — Я могу помочь? — неожиданно спросила я, сама удивившись этим словам. Батлер поднял на меня взгляд, и я почувствовала, как его бровь слегка приподнялась. — Ты хочешь помочь или просто не знаешь, куда себя деть? — бросил он, не отвлекаясь от сковороды. — Просто… о многом думаю, — вздохнула я. — Надеюсь, не о том, как сбежать из моей квартиры, пока я не вижу, — сказал он, размешивая соус. Я закатила глаза, но на губах не удержалась от улыбки. Нервной, но искренней, вспоминая свое последнее пребывание здесь. — Не сегодня, — пробормотала я, удивляясь, как его слова неожиданно расслабляют меня. — Значит, прогресс, — усмехнулся он. Я перевела взгляд на его руки, сильные, уверенные. Те самые, что держали меня, когда я тонула в панике. Те, что поддерживали, когда меня рвало в ванной. Те, что так осторожно гладили меня по спине, будто я могла сломаться. О боже. Джейсон поставил передо мной тарелку с пастой, аккуратно налив соус. Всё было сделано так, словно это произведение искусства, а не просто еда. Я сделала пару небрежных движений вилкой, лениво перемешивая пасту в тарелке, будто пыталась найти в ней что-то особенное. Или повод не есть. Джейсон, конечно, всё это видел. — Ты её допрашиваешь или всё-таки собираешься попробовать? — Проверяю, не скрывается ли там что-то подозрительное, — беззаботно ответила я. — Если найдёшь яд, не ешь. Я хмыкнула, всё-таки подцепив немного пасты на вилку. Джейсон терпеливо ждал, скрестив руки на груди. Я медленно пережевывала, затягивая момент, как будто действительно сомневалась в своем вердикте. Но, если быть честной, паста была чертовски хороша. Теплая, насыщенная, с ароматом чеснока и свежих трав — именно то, что мне сейчас было нужно, хоть я и не собиралась это признавать вслух. Батлер не сводил с меня взгляда. Он будто изучал каждую мою реакцию — как я поднимаю вилку, как двигаются губы, как меняется выражение лица. Я почувствовала, как по коже пробежал электрический разряд от осознания, насколько он внимателен. — Ну? — наконец спросил он, слегка прищурившись. Я сделала еще один медленный, подчеркнуто ленивый вдох. — Жить буду, — пожала плечами, откидываясь назад. В уголках его губ мелькнула усмешка. — Это не ответ. — Это лучший ответ из всех возможных, — я накрутила немного пасты на вилку. — Ты хотел, чтобы я упала перед тобой на колени в восторге? — Определенно, — с серьёзным лицом кивнул он. Я фыркнула, опуская взгляд в тарелку. Странно. Этот лёгкий, почти дразнящий разговор словно вернул мне что-то потерянное. Часть меня, которая не была скованной тревогой, страхами или недосказанностью. Я снова чувствовала себя собой. Дурацкий саркастичный обмен репликами, его внимательные, не давящие взгляды, и сам факт того, что кто-то просто… был здесь. Готовил, не спрашивал ничего, давал пространство, но при этом не отстранялся. Я осознала, что впервые за долгое время еда мне не казалась просто необходимостью. — Ну ладно, — протянула я, лениво двигая вилкой. — Возможно, ты заслужил баллы за свои усилия. — Возможно? — Ты добавил слишком много оливкового масла. Я его не особо люблю. Джейсон усмехнулся и медленно провел рукой по столу, не отрывая от меня взгляд. — Больше никогда тебя не покормлю. — Обещаешь? — я слегка приподняла бровь. — Клянусь. Мы оба знали, что это ложь. — Я не понимаю, как ты вообще дожила до этого момента, если не ценишь хорошее оливковое масло, — покачал он головой. — Я обязан перевоспитать тебя, Рейн. — Конечно. Потому что именно этого мне в жизни и не хватало — лекций о еде от самодовольного шефа. — Рад, что мы понимаем друг друга, — хмыкнул он и, наконец, начал есть сам. — Знаешь, я не всегда была такой привередой, — начала я, отпивая немного воды и разглядывая его реакцию. — Когда я была маленькой, бабушка всегда заставляла меня пробовать всё, что она готовила. И вот, однажды, она приготовила котлеты на оливковом масле — я тогда ещё не особо понимала, что это такое. Думаю, как и большинство детей, я просто жевала, не задавая вопросов. Джейсон слегка наклонил голову, заинтересовавшись. — И что случилось? — спросил он, не отвлекаясь. — Ну, это было во время семейного ужина, — продолжила я. — Когда я начала есть, то поняла, что мне ужасно не нравиться. Я сказала, что оно на вкус как половая тряпка, и очень вонючее. Бабушка не обиделась, но сказала, что если ты не любишь хорошее оливковое масло, ты просто не понимаешь, что такое настоящая еда. Я улыбнулась, вспоминая её строгий взгляд. — Я так и не научилась ценить его, — закончила я, смущаясь. Я не могла не заметить, как его губы приподнялись в улыбке, когда он слушал меня, а в его взгляде появился смешок. Какое-то время мы молчали, но это было хорошее молчание. Уютное. Настолько, что я сама не заметила, как мое напряжение полностью растворилось. Просто сидела в странно тёплой кухне рядом с человеком, который был для меня слишком сложен и противоречив. Джейсон посмотрел на меня с задумчивостью, будто что-то прикидывал в уме. — В шахматы играть умеешь? — спросил он, и я чуть не поперхнулась, не ожидая такого поворота. — В шахматы? — переспросила я, смотря на него, как на сумасшедшего, который вдруг предложил разобрать двигатель самолета. — Да. Логическая игра. Фигуры, доска, — объяснил он, с таким серьёзным видом, что я еле сдержала улыбку. Я закатила глаза, давая понять, что понимаю, о чём он говорит. — Конечно. — Конечно? — он поднял бровь. — Это уверенность или блеф? — Это вызов? — парировала я. Его губы едва заметно изогнулись в усмешке, и я увидела, как он явно наслаждается ситуацией. — В гостиной есть доска. Покажешь, насколько хороша? Он лениво поднялся со стула и кивнул в сторону гостиной. Я встала следом, чувствуя, как внутри разгорается азарт. Хотя, возможно, дело было не в шахматах. Батлер достал деревянную шахматную доску из нижней полки книжного шкафа и поставил её на журнальный столик. Фигуры были массивными, явно дорогими и приятными на ощупь, с гладкой, отполированной поверхностью. — Белые или чёрные? — спросил он, глядя на меня. — Белые, — ответила я, тут же заняв своё место напротив. — Мне нравится начинать первой. Я сделала ход, выдвинув пешку вперед, Джейсон внимательно посмотрел на доску, а потом на меня. — Ты часто играешь? — Достаточно, чтобы тебя обыграть, — я ухмыльнулась, откидывая волосы назад. Он не поспешил с ответом, а только подался чуть вперед, словно желая почувствовать мой настрой. — Самоуверенность — не всегда хорошая стратегия, Рейн. — А вот психологическое давление — вполне, — ответила я. Джейсон усмехнулся, двигая фигуру с такой лёгкостью, будто не думал об этом ни секунды. Его пальцы уверенно скользнули по доске, а я поймала себя на том, что невольно слежу за каждым движением его рук. Он играл так же, как готовил и работал — с абсолютной уверенностью и сосредоточенностью, будто в мире не существовало ничего важнее, чем этот момент. Я же, наоборот, пыталась сосредоточиться на своих фигурах, но ощущала, как его присутствие наполняло пространство. Первые ходы прошли в молчании, только стук фигур о доску и наш дыхания нарушали тишину. Но с каждой минутой напряжение как будто сменялось чем-то другим — азартом, лёгким волнением, почти детским удовольствием от игры. Я не могла не заметить, как каждое его движение становилось всё более уверенным, как он наслаждается процессом. — Оу, ты, кажется, попался, — сказала я, двигая коня и едва сдерживая самодовольную улыбку. Джейсон лениво откинулся на спинку дивана, взгляд его скользнул по доске, затем вернулся ко мне. Уголки его губ дрогнули, и эта медленная, почти дразнящая улыбка отозвалась у меня где-то в груди. — Ты уверена? — его голос был низким, наполненным каким-то скрытым, ни к чему не обязывающим удовольствием. — Абсолютно, — ответила я. Но стоило ему сделать свой ход, как я замерла. Мгновение, и я осознала, что сама загнала себя в ловушку. — Черт, — пробормотала я, наклоняясь ближе. — Что, прости? — его голос был теплым, с оттенком едва скрытого веселья. Я покосилась на него, но он выглядел абсолютно невинным. — Ничего, просто наслаждайся моментом, — пробормотала я, сдвигаясь ближе и небрежно отбрасывая волосы назад. Он усмехнулся, но ничего не сказал. Только наблюдал. И не только за тем, как я двигаю фигуры. Тишина снова наполнила комнату, только теперь она казалась гуще, насыщеннее. Мягкое постукивание дождя по стеклу смешивалось с размеренным стуком шахматных фигур, а приглушенный свет лампы делал атмосферу почти интимной. — Слишком долго думаешь, — заметил он, слегка склонив голову набок. — Такое ощущение, что ты просто тянешь время. — Или я настолько стратегически мыслю, что ты даже не представляешь, что я задумала, — парировала я, не отрывая взгляда от доски. Джейсон покачал головой, но, похоже, был даже заинтригован. Он сосредоточился на доске, передвинул фигуру, затем взглянул на меня, явно дожидаясь моего следующего хода. В комнате воцарилась приятная тишина, нарушаемая лишь легким постукиванием фигур по дереву и едва слышным шумом дождя за окном. Свет в гостиной был теплым, приглушенным, создавая ощущение защищенности, будто весь мир за пределами этой квартиры перестал существовать. Я задумчиво касалась пальцами шахматных фигур, стараясь найти лучший ход, но часть моего внимания неизменно скользила к Джейсону. К тому, как его пальцы неторопливо постукивали по колену, к тому, как он лениво наблюдает за мной, ненавязчиво оценивая мою позу. Я вытянула ноги, небрежно скрестив их, позволив подолу футболки чуть приподняться, и почувствовала, как его глаза задержались на этом движении. — Ты пытаешься отвлечь меня своим присутствием, — негромко заметил он. Я не сводила глаз с доски, но чувственное напряжение, исходящее от его взгляда, заставило меня на мгновение задержать дыхание. — Разумеется, — ответила я, без малейшего намека на смущение. — Это часть стратегии. Балер наклонил голову, как будто размышляя, что ответить. Его глаза на мгновение стали немного темнее, а уголки губ слегка дрогнули, но его уверенность оставалась непоколебимой. — Нечестно, — его голос стал чуть ниже и медленнее. — Иногда побеждает не тот, кто играет по правилам, а тот, кто умеет ими играть. Мы сидели ещё какое-то время, каждый ход и молчание заполняло пространство лёгким волнением. Доска постепенно очищалась, пока на ней не остались только несколько фигур. Я наблюдала, как Джейсон с осторожностью передвигает свои, будто специально оберегая их от моей атаки, но я продолжала делать ходы, не давая ему расслабиться. — Ну что, готов признать, что это был твой последний ход? — с вызовом спросила я, чувствуя, как радость от игры начала затмевать всё остальное. — Шах. Джейсон замер, внимательно исследуя доску, а потом перевёл взгляд на меня. Я заметила, как его лицо немного изменилось, его привычная уверенность начала трещать. — Ты специально это готовила или просто удача? — спросил он, не сводя с меня взгляда. — Стратегия, — наиграно улыбнулась я, передвигая ладью. — Мат. Батлер медленно провел фигуркой по подбородку, словно размышляя, как это произошло, как я смогла выиграть. Я почувствовала, как его внимание теперь целиком сосредоточено на моей победе, и, хотя он пытался скрыть это, в его глазах читалась смесь удивления и уважения. — Что, думал, что я просто блефовала? — спросила я, позволяя себе немного насмешки. — Думал, что ты слишком торопишься, — он наклонился вперед, собирая фигуры. — Но, видимо, ошибся. — Бывает. В следующий раз постарайся лучше. — Я пожала плечами. Он усмехнулся, но перед тем, как я успела отстраниться, его рука неожиданно скользнула ко мне, и убрала выбившуюся прядь волос с моего лица. — Значит, будет следующий раз? — его голос был тихим, но в нём звучала определенная нотка предвкушения. Моя кожа вспыхнула от его прикосновения, и я почувствовала, как дрожь внезапно скользнула по позвоночнику. Я сжала пальцы в кулак, не позволяя себе выдать этот момент слабости. Нужно быть сдержанной. — Возможно, — выдохнула я, стараясь звучать безразлично. — Возможно? — переспросил он, словно это слово стало для него отдельным удовольствием. — Звучит так, будто ты боишься дать мне шанс на реванш. Я фыркнула, стараясь не выдать того, как его слова задели меня. Складывая руки на груди, я позволила себе наклонить голову, чтобы скрыть искру нервозности в глазах. — Я просто не уверена, хочу ли снова наблюдать, как ты страдаешь от поражения, — ответила я, пытаясь вернуть разговор в привычное русло. Джейсон медленно расставлял фигуры на доске, его движения были неторопливыми, но в них чувствовалась привычная точность. Казалось, он делал это машинально, при этом не отрывая взгляда от меня. Я покрутила в пальцах черного ферзя, ощущая его гладкую поверхность, и задумчиво наклонила голову. — Почему именно шахматы? — спросила я, приподняв бровь. — Сомневаюсь, что ты просто так предлагаешь интеллектуальные игры каждой девушке, с которой проводишь вечер. Джейсон лениво откинулся на спинку дивана, скрестив руки на груди. Свет мягко очерчивал линии его лица, делая его взгляд еще глубже. — Они отвлекают, — просто ответил он. — От чего? — От всего, что слишком громко в голове, — ответил он. — Не дают плохим мыслям заполонить голову. Заставляют сосредоточиться на игре, а не на том, что мучает. Несколько секунд повисла тишина, в которой его слова, казалось, оставили после себя тонкий намек. Мне показалось, что он тоже нуждался в этом уходе от реальности. Я отвела взгляд и снова сфокусировалась на доске, чувствуя, как разговор возвращает меня к чему-то более близкому и личному. Мы сыграли еще дважды. Оба раза он выиграл. И хотя его победы не были неожиданностью, я не могла отделаться от чувства, что между нами происходило что-то очень комфортное. Казалось сам процесс был важнее результата. Как будто с каждым переставленным конем, с каждым пойманным королем в воздухе оставалось нечто невидимое. Когда доска оказалась отложена в сторону, а фигуры хаотично разбросаны между пустыми бокалами, в комнате всё ещё витал лёгкий привкус азарта, перемешанный с непонятным, но уютным ощущением близости. — Ты хорошо играешь, — сказал Джейсон, скользнув по мне оценивающим взглядом. — Я думал, будет хуже. Я прищурилась, чувствуя, как во мне просыпается упрямство. — Что ж, спасибо за столь высокую оценку, Батлер, — парировала я. — В следующий раз я отыграюсь. Джейсон усмехнулся, явно довольный моей реакцией, и чуть покачал головой. Я задумчиво провела пальцем по краю бокала, взгляд невольно цеплялся за шахматную доску, оставленную на столе. Фигуры были разбросаны между пустыми бокалами, но даже в этом хаосе я замечала детали. Доска была красивая, необычная — тёмное дерево с тонкой резьбой по краям, углы украшены миниатюрными металлическими вставками, а фигуры будто выточены вручную, каждая со своей индивидуальностью. Я скользнула пальцами по гладким клеткам, ощущая подушечками неровность узоров. — Красивая, — задумчиво произнесла я, поднимая взгляд на Джейсона. — Откуда она у тебя? Он посмотрел на доску, задержав взгляд, будто видел её впервые. — Подарок, — после небольшой паузы ответил он. — От кого? Он слегка усмехнулся, но в его глазах мелькнула тень чего-то далёкого. — От бабушки, — сказал он, проведя пальцем по краю доски. — Она заказала её, когда мне было десять. Я удивлённо подняла брови. — Ты тогда уже играл? — Да. Отец научил. Но бабушка всегда говорила, что мне нужна своя доска. Что настоящие шахматисты должны чувствовать свою игру, а не просто двигать фигуры по чужим клеткам. Я провела пальцами по тёплому дереву, представляя себе ту женщину, что заказывала её для своего внука. — Говорила, что шахматы помогают понять людей. Что достаточно сыграть с кем-то одну партию, и ты узнаешь о нём больше, чем за десятки разговоров. — И ты поверил? — Я проверил, — коротко ответил он. Я подняла на него взгляд, готовая что-то сказать, но вдруг поняла, насколько близко мы сидели. Как-то незаметно расстояние между нами сократилось. Наши бокалы почти касались друг друга, его рука лежала на столе всего в нескольких сантиметрах от моей. — Ну… ты был прав. Они, действительно, отвлекают. Батлер поднял на меня взгляд, прищурился, будто оценивая, насколько серьёзно я это сказала. — Со мной все понятно, — я усмехнулась. — А ты? Что-то конкретное пытался забыть? Я чуть наклонила голову, позволяя тени скользнуть по моему лицу. Джейсон не ответил сразу. Я уже почти подумала, что он проигнорирует мой вопрос, но затем он слегка качнул головой, словно боролся с мыслями. — Иногда лучше не копаться в том, что итак слишком громко, — произнес он, наконец. Я понимающе кивнула. — У тебя часто бывает такое? — Что именно? — спросил Батлер. — Когда в голове слишком шумно. Джейсон наклонился вперед, положив локти на колени, и на мгновение мне показалось, что он собирается сказать что-то действительно важное. — Бывает, — ответил он, не сводя с меня взгляда. — Когда ты работаешь на кухне, всё происходит слишком быстро. Ты следишь за каждым движением, контролируешь, командуешь, исправляешь чужие ошибки. Но стоит шагнуть за пределы кухни, как весь этот шум превращается в пустоту. И иногда… пустота пугает сильнее. Я смотрела на него, ощущая, как в груди зарождается странное тепло. — Ты боишься тишины? — Нет, — он слегка усмехнулся, качнув головой. — Боюсь того, что приходит вместе с ней. Я немного поерзала, не зная, почему этот разговор вдруг стал таким… личным. Мы не обсуждали ничего конкретного, но в воздухе повисло что-то важное, что-то, от чего внутри становилось неуютно и тепло одновременно. Мне стало интересно, что скрывается за этой маской уверенности. Какие мысли он прячет внутри себя, когда погружается в тишину, когда не отвлекается на работу и внешние шумы? Я ощутила легкое раздражение от самой себя за то, что позволила своим мыслям увязнуть в этом вопросе. Почему меня так тянет понять его? Зачем я начинаю искать ответы на те вопросы, на которые не хочу находить ответы? Но чем больше я думала, тем сильнее мне хотелось узнать, что скрывается за его взглядом, за его молчанием. Я взглянула на часы, и мгновенно почувствовала, как реальность вернулась, как холодная волна, охватывающая меня целиком. Время в его компании словно растаяло, а сейчас оно напомнило мне о себе с такой силой, что я не могла проигнорировать его. Эмбер скоро приедет. Время уходить. Я немного склонила голову, стараясь скрыть внезапное ощущение неловкости, и посмотрела на Джейсона, который продолжал поглядывать на меня с лёгким приподнятым уголком губ. "Если будет — я избавлюсь от обоих". Я отвела взгляд и взяла телефон, делая вид, что проверяю сообщения. — Эмбер скоро приедет за мной, — сказала я, поднимаясь с места, пытаясь не выдать себя. Джейсон удивлённо поднял брови, замерев на мгновение. Его взгляд медленно прошёл по мне, как будто пытаясь понять, что я на самом деле имею в виду. — Эмбер? — уточнил он, не сразу поймав смысл. — Ты хочешь сказать, что собираешься уходить? Я кивнула, быстро отводя взгляд. Мне хорошо здесь, а это значит, что нужно уходить. Да, я ощущала уют, да, мне было здесь спокойно, но… Но я не могла оставить ответственность, которая ждала за пределами этой квартиры. Джейсон наклонился в кресле, будто взвешивал свои слова, и несколько мгновений молчал. Я почувствовала, как напряжение повисло в воздухе, почти физически ощущая, как его мысли медленно сходятся. — Ты без проблем могла бы остаться, — наконец сказал он. У меня перехватило дыхание. Я снова посмотрела на него, но, несмотря на мягкость в его голосе, между нами оставалась некоторая дистанция, которую я не могла переступить. Я крепче сжала телефон в руке. Реальность давила на меня, напоминая о правилах, о том, что границы уже обозначены. — Спасибо, — я натянуто улыбнулась. — Но мне пора, ты и так сделал больше, чем нужно. Его взгляд становился всё более проницательным, но он не сказал ни слова. Мы оба сидели в этом напряженном молчании, и я ощутила, как между нами возникла невидимая, но ощутимая пропасть, заполненная неясной, но важной истиной. В его глазах был тот самый взгляд, который заставлял меня чувствовать себя одновременно так близко и так далеко. — Ты уверена? — спросил он, и голос его стал тихим, почти интимным. Я закрыла глаза на мгновение, чтобы не выдать ту слабость, которая подкрадывалась. Все мои инстинкты кричали о том, чтобы уйти, чтобы вернуться в свою жизнь, где ничего не заставляло меня чувствовать себя уязвимой. Если я останусь, то мне придётся признать, что то, что произошло вчера, что происходит сейчас — что-то значит. А я не должна этого допустить. — Да, — ответила я. Батлер не сказал ничего в ответ, но я заметила, как его пальцы еще сильнее сжались на подлокотнике. Я быстро вышла из гостиной, чувствуя, как дрожь в теле возрастает с каждым шагом. В груди что-то укололо, а сердце стучало в унисон с моими быстрыми шагами. Я не могла оставаться здесь. Когда я вошла в спальню, меня окутал его запах — смесь древесного аромата и чего-то теплого, знакомого. Мои пальцы сжались на дверной ручке. Странное чувство охватило меня, когда я посмотрела на его кровать. Это место, где мы были слишком близки, где, казалось, между нами не было преграды, сейчас наполняло меня ощущением чего-то неотвратимого, чего-то, что я не могла контролировать. Тело обострило каждую деталь. Я почувствовала, как холодный воздух из окна обвивает мою шею, как в груди что-то болезненно тянет. Вспомнила, как мы лежали на этой кровати. Как он обнимал меня, и я расслаблялась, забывая обо всём, забывая о времени. Я надела платье, как будто это хоть немного могло успокоить мое сердце, и повернулась к зеркалу. Мои глаза были тусклыми, как будто я не спала неделю, а волосы слегка растрепаны. Пальцы коснулись горла, собираясь застегнуть цепочку, но в какой-то момент замерли. Что-то внутри меня укололо. Я посмотрела на себя в этом красном платье, которое когда-то казалось идеальным, но теперь оно почти чуждое, как и вся эта ночь. Я чувствовала, как ткань мягко ложится по телу, оголяя спину, создавая контуры, которые казались слишком соблазнительными и слишком неуместными для того, что происходило в моей голове. В этот момент раздался слабый стук в дверь. Я замерла, на секунду забыв про украшения, пытаясь расслышать, был ли это просто случайный шум. — Входи. Дверь медленно открылась, и Джейсон появился в проеме. Его взгляд сразу же задержался на мне. Он стоял, чуть наклонив голову косяк, его глаза сосредоточенно скользили по моему телу, останавливаясь на каждом изгибе с какой-то тягучей, почти болезненной внимательностью. Я почувствовала, как кровь приливает к лицу. Но не могла отвести взгляд, не могла ни шевельнуться, потому что в его взгляде было что-то такое, что заставляло моё сердце ускоренно биться. — Я тебя провожу. Это не было вопросом. — Спасибо. — Это пустяк. — Я не об этом, — тихо сказала я. — Спасибо… за все. Я услышала, как Батлер сделал глубокий вдох, и я ощущая себя не в своей тарелке, неловко передвинулась с ноги на ногу. — За то, что ты был рядом, когда мне было страшно, — я сглотнула, ощущая, как начинаю дрожать, но не от холода. — За то, что отвлекал меня, когда я застревала в своих мыслях. И за то, что... просто был. — Не стоит, — ответил он спокойно. — Я бы сделал это снова. Я повернулась к нему, надеясь увидеть привычную лёгкость на его лице, но вместо этого столкнулась с чем-то более глубоким. — Ты даже не хочешь спросить, что случилось? Джейсон слегка наклонил голову, словно оценивая, стоит ли ему говорить то, что он собирался. — Если захочешь — расскажешь сама. Мне свело желудок, и это определённо не изжога. Это было странное, противоречивое тепло внутри, которое никак не хотело рассеяться. Батлер сделал несколько шагов ко мне, оказываясь рискованно близко. В этом воздухе было что-то электрическое, что-то тягучее, что-то, от чего хотелось либо отступить, либо шагнуть навстречу. — Ты правда уходишь? — Голос Батлера прозвучал глухо, натянуто, словно он не мог смириться с этим вопросом. Я сглотнула и отвела взгляд. — Да. Но это «да» прозвучало так тихо, так неуверенно, что стало почти «нет». — Почему? — Потому что это неправильно, Батлер, — наконец выдохнула я, резко развернувшись к нему. Наши взгляды столкнулись, и мне показалось, что от этого удара должно было что-то сгореть. Его рука медленно легла на мою шею, и я почувствовала, как кончики пальцев чуть надавили. Дыхание сбилось, грудь сжалась, и я судорожно сглотнула. — Неправильно? — Он усмехнулся, но в его глазах не было ни грамма легкости. — Тебе было хорошо пару часов назад, Рейн. Я сжала пальцы в кулаки, заставляя себя не поддаться этому голосу, не поддаться его теплу, его запаху, который уже въелся мне под кожу. — Не всё, что кажется правильным в моменте, таким же остается после. Джейсон наклонился ближе, его губы почти касались моей щеки. Я почувствовала, как напряглось его тело. — Останься, — едва слышно выдохнул он, а я зажмурилась. Я покачала головой, но руки не оттолкнули. Батлер не отступил, напротив, его пальцы сильнее сжались на моей шее, он наклонился и стиснул мою челюсть пальцами, поднимая мой взгляд к своему. В висках стучало, внизу живота предательски пульсировало. — Батлер, — я попыталась сказать хоть что-то, но слова растаяли, когда он наклонился ниже. — Это плохая идея. Я сжала его футболку в кулаке, отчаянно цепляясь за единственную опору, пока воздух между нами становился всё горячее, пропитываясь электричеством и чем-то неизбежным. Я чувствовала, как его дыхание касается моего лица, как его грудь едва заметно поднимается и опускается, будто он сдерживается. Мои пальцы дрожали, но я не могла сказать, от холода ли или от этой безумной близости. — Самая чертовски плохая из всех, — его губы прошлись по линии моей скулы, вызывая по телу дрожь. Я не могла остановить себя. Моя рука непроизвольно поднялась, кончики пальцев коснулись его ключицы, а затем выше — к линии шеи, к челюсти, обрамленной лёгкой щетиной. Кожа под моими пальцами была тёплой, живой, настоящей. Джейсон резко втянул воздух, как будто это прикосновение стало для него последней каплей, его тело прижалось к моему, и я почувствовала его жар там, где наши тела соприкасались. — Черт возьми, — выдохнула я, запрокидывая голову назад, когда его губы прошлись по моей шее. — Дай мне повод, — его голос был низким, почти рычащим. — Один повод, и я остановлюсь. О, чёрт. Секунду он смотрел на меня, его глаза потемнели, дыхание стало глубже, пальцы скользнули выше по моей щеке и запутались в волосах. Затем он коротко выругался, резко наклонился и поймал мои губы в поцелуе, который был не просто жадным — он был разрушительным.