Удар Молнии

Chase Atlantic - The Walls

Мне хотелось его внимания черт возьми. Отношения между нами немного изменились. Стали... правильными. Меньше напряжения, меньше споров. Джейсон казался непринужденным, спокойным, говорил ровно, не задерживал взгляда дольше, чем того требовал разговор. В какой-то момент я поняла, что он даже улыбается чаще — но теперь это не были те улыбки, которые я знала. В них не было скрытого смысла, не было той тихой, едва ощутимой близости, которая раньше пронизывала каждый наш диалог. Иногда мне казалось, что ему все это даже нравится: чёткие границы, никакой лишней близости, никаких недоговоренностей. Он казался таким непринужденным, что я ловила себя на мысли — неужели ему так просто? Я заставляла себя думать, что так будет лучше. Но с каждым днём это "лучше" казалось мне всё большим самообманом. Я чувствовала его присутствие острее, чем когда-либо. И пыталась убедить себя, что так и должно быть. Но каждый раз, когда мы оказывались наедине, даже на пару минут, внутри всё сжималось. Джейсон мог стоять рядом, обсуждать график поставок или согласовывать список десертов для банкета, но при этом ни разу не взглянуть на меня по-настоящему. Его взгляд скользил мимо, будто я была просто частью рабочей обстановки. Это бесило. Раньше он смотрел иначе — внимательно, глубоко, будто видел меня насквозь.Батлер держался на расстоянии так уверенно, что мне становилось невыносимо. Я выучила до автоматизма равнодушную улыбку, натренировалась говорить ровным тоном, когда он что-то спрашивал. Но сердце срывалось с привычного ритма, когда Джейсон случайно касался моей руки, передавая меню, или задерживал дверь, стоя слишком близко. Я злилась на себя за это. Раздражалась из-за собственной слабости. Я сама поставила границы. Я сама сказала, что нам не стоит этого делать. Я сама настояла на том, что работа важнее. Я добилась того, чего хотела. Разве не так? Тогда почему всё, что осталось, — это раздражающее, глупое желание: увидеть, как его маска треснет. Хоть на секунду. День приёма выдался особенно напряжённым. В ресторане царила привычная предсобытийная суета: официанты носились с бокалами, дизайнеры поправляли декор, музыканты настраивали инструменты. Событие обещало стать важным — в ресторане устанавливалась картина Кристиана Аткинсона. Список приглашённых был впечатляющим: коллекционеры, известные критики и несколько влиятельных персон из мира искусства, французские бизнесмены и некоторые популярные блоггеры. Каждая деталь должна была быть безупречной. Меню согласовывали с особой тщательностью, оформлением зала занимались лучшие декораторы, а обслуживание должно было быть на высшем уровне. Проверяла списки приглашённых, обсуждала нюансы с персоналом, следила за тем, чтобы всё шло по плану. Я ушла с головой в работу, чтобы не думать о другом. О нём. Джейсона я почти не видела с самого утра. Он возился на кухне, занимался подготовкой дегустационного сета. Я несколько раз проходила мимо, мельком заглядывая в приоткрытую дверь, но он был сосредоточен и ни разу не взглянул в мою сторону. Всё так, как обычно. Всё так, как должно быть. Я шла по залу, держа в руках список дел, проверяя каждую деталь: композицию свечей, идеальную гладкость скатертей, работу света, который должен был мягко падать на картину. Официанты раскладывали столовые приборы с предельной точностью, официантский состав отрабатывал маршруты подачи блюд, а в воздухе витал лёгкий аромат свежесрезанных цветов, украшавших столы. — Цветочные композиции у входа поменяйте местами, — сказала я одной из девушек, пробегая глазами по оформлению зала. — Так будет симметричнее. Она кивнула и принялась за дело. Батлер стоял у стойки, проверяя список блюд. В его движениях была та же сосредоточенность, что и всегда. Четкие, уверенные жесты. Вокруг него суетились повара, принося ему тарелки, но он лишь кивал, отдавал распоряжения, поправлял. Он был спокойным, уверенным, полностью сосредоточенным на работе. Но, зная, что между нами происходило, я вдруг начала замечать больше деталей. В зале уже собирались первые гости, звучал негромкий звон бокалов, тихая классическая музыка лилась плавной мелодией, создавая нужную атмосферу. Официанты сновали между столами, разносили шампанское, предлагали закуски. Я отдала последние распоряжения, убедившись, что каждая деталь продумана, и незаметно выскользнула из зала. Теперь оставалось только одно — переодеться. В своем кабинете я быстро закрыла дверь и выдохнула, сбрасывая напряжение последних часов. Все идеально, но мне нужно было хотя бы пять минут, чтобы прийти в себя. Я подошла к вешалке, где висело моё вечернее платье. Бордовый шелк мягко струился в моих руках. Платье в пол с небольшим шлейфом, элегантное и сдержанное спереди, но с глубоким, соблазнительным разрезом на спине, который оставлял кожу обнажённой до поясницы. Оно всегда заставляло меня чувствовать себя особенно. Я быстро стянула с себя повседневную одежду, оставшись в одном белье, затем аккуратно надела платье, позволив ткани мягко лечь по фигуре. Легкое движение плечами — шёлк холодил кожу, разрез на спине придавал всему образу особенную утончённость. Достала из коробки свои любимые Лабутены — классические, на высоком каблуке и подошла к зеркалу, взглянув на своё отражение. Вау. Образ был… эффектным. Я накрасила губы красной помадой, и потянулась к сумке, чтобы достать украшения. — Войдите, — отозвалась я, даже не оборачиваясь, услышав стук в кабинет. Дверь тихо приоткрылась, но я не обратила на это внимания, сделав шаг к зеркалу. Подняла одну серьгу, провела пальцами по тонкому металлу, затем аккуратно застегнула ее в ухе. И вдруг я почувствовала. Едва уловимое, но такое явное присутствие. Я подняла взгляд в зеркало и увидела его. Джейсон стоял в дверном проеме, высокий, изысканный, в чёрном костюме, идеально сидящем на его фигуре, с черной рубашкой, которая была расстёгнута на верхнюю пуговицу, и даже лёгкая небрежность в его внешнем виде выглядела продуманной. Ого. Он выглядел как произведение искусства — безупречный, словно вылепленный из самых ярких ночных теней. Сначала его взгляд остановился на моем лице. Затем медленно опустился ниже, скользнул по линии шеи, груди, талии, по которой мягко струилась ткань платья, и задержался на открытой спине. Я заметила, как его пальцы чуть сжались, а во взгляде промелькнуло что-то необъяснимое. Горячая волна прокатилась по моей коже, оставляя за собой лёгкую дрожь. Все внутри меня встрепенулось, но я ни на мгновение не позволила себе показать этого. Просто застегнула вторую серьгу, плавно повела плечами и встретилась с ним взглядом через отражение в зеркале. — Ты что-то хотел? — мой голос звучал ровно, но в груди билось чуть быстрее, чем хотелось бы. Батлер сделал шаг вперед, закрывая за собой дверь и отрезая нас от шума приема. Я наблюдала за ним в зеркале, но он не спешил отвечать. Он прислонился к двери, не отводя взгляда от меня. Я могла чувствовать, как его глаза, такие внимательные, скользят по каждому сантиметру моего тела, по изгибам платья, по открытой спине. — Ты выглядишь... ошеломляюще, — наконец, его голос прозвучал тихо, почти шепотом, но настолько насыщенно, что мне на мгновение стало трудно дышать. Я снова взглянула на себя в зеркало, пытаясь сосредоточиться, но его слова уже затмели все остальные мысли. — Благодарю, — сказала я, немного замедлив действия. Я потянулась за браслетом, стараясь сосредоточиться на простом движении — застегнуть застёжку, не дрогнув пальцами. Но с каждой секундой это становилось всё сложнее. Его взгляд прожигал кожу, словно невидимый огонь, от которого невозможно было укрыться. Я видела его отражение в зеркале: напряженная линия челюсти, прищуренные глаза, в которых больше не было равнодушия. В нём смешались напряжение, желание и что-то более глубокое, неукротимое. Джейсон даже не пытался скрыть это. Мои пальцы все-таки дрогнули, браслет соскользнул с запястья и со звоном упал на пол. Я машинально опустила голову, но прежде чем успела наклониться, он сделал шаг вперёд. — Не двигайся, — тихо сказал он. Я замерла. Он подошёл ближе, так близко, что я почувствовала, как от его тела исходит манящий одекалон. Мои глаза снова встретились с его взглядом в зеркале. Джейсон опустился на одно колено, медленно поднял браслет и осторожно развернул мою ладонь, положив холодный металл на тёплую кожу. Но вместо того чтобы сразу отступить, он задержался. Его пальцы скользнули по запястью, задержавшись там, где бился пульс. Я вжалась другой рукой в гладкую поверхность платья, пытаясь сохранить самообладание. Но дыхание сбилось, а сердце стучало так громко, что, казалось, Батлер тоже может это услышать. Он поднялся, не отпуская моей руки, и остановился прямо за спиной. Его пальцы медленно скользнули вверх по предплечью, лёгким, едва ощутимым движением, оставляя за собой жаркий след. Я смотрела в зеркало, не в силах отвести взгляд, как завороженная наблюдая за его лицом. На губах не было ни улыбки, ни той холодной сдержанности, к которой я привыкла за последние дни. Джейсон стоял за мной настолько близко, что я почувствовала его дыхание у виска. Я замерла, глядя на нас в отражении. Высокий, строгий, красивый, с ледяным спокойствием на лице, но с пламенем в глазах. — Сиерра, — произнёс он тихо, и мое имя прозвучало так, будто он смаковал каждый слог. — Знаешь, что самое сложное? Я не ответила. Просто смотрела в зеркало, а сердце бешено колотилось. — Видеть тебя вот так, — он медленно поднял руку, но не коснулся меня. Пальцы зависли в миллиметре от открытой кожи на спине. Я почувствовала жар его ладони и от этого стало ещё хуже. — И ничего не делать. Мои губы дрогнули. Я хотела что-то сказать, но голос застрял в горле, а каждое его слово отзывалось в моей груди. Ещё одно движение — и я бы прижалась к нему спиной, почувствовала бы его тепло, ощутила бы, как рушится эта проклятая стена, которую мы оба так старательно возводили. — Значит, тебе нужно стараться сильнее, — ответила я, стараясь придать голосу прежнюю уверенность. Его пальцы, теплые и уверенные, медленно скользнули вдоль открытой линии моей спины. Сначала у самого основания шеи, едва ощутимо, будто пробуя границы дозволенного. От этого лёгкого прикосновения кожа мгновенно покрылась мурашками. Затем движение стало чуть смелее: он провел кончиками пальцев вниз, вдоль позвоночника, неспешно, будто растягивая каждую секунду. Я затаила дыхание. Пальцы дошли до нижней точки разреза платья, задержались там на мгновение. Его ладонь чуть прижалась к коже — достаточно, чтобы я почувствовала жар, который прожигал изнутри. Рука медленно прошлась вверх, вновь повторяя траекторию позвоночника. Медленно. Терпеливо. В зеркале я видела, как Джейсон смотрит на меня. Пальцы достигли основания шеи снова, замерли на секунду, а потом неспешно раздвинули тонкие пряди волос, чтобы открыть ещё немного кожи. Я судорожно вдохнула, когда он медленно наклонился ближе. — Ты чувствуешь? — прошептал он. — Как близки мы становимся, несмотря на все попытки держать дистанцию? Я не могла ответить. Его губы дрогнули в слабой, удовлетворённой улыбке. Батлер наклонился и едва коснулся губами моих волос, и в этом прикосновении было столько нежности, что я на мгновение потеряла себя. Мой разум пытался найти хоть одно оправдание для того, чтобы оттолкнуть его. — Тебе стоит вернуться на прием, — наконец сказала я. Джейсон не отводил глаз, и я почувствовала, как его взгляд проникает в меня, прощупывая каждый сантиметр, заставляя внутренности сжаться. Я пыталась не поддаваться этому напряжению, но внутри всё вздрагивало от желания, которое мне так не хотелось признавать. — Батлер, — произнесла я, снова пытаясь вернуть дистанцию в разговор. — Не стоит. Глаза скользнули по моей фигуре, как будто он пытается запомнить каждый изгиб. Желание — больное, сладкое, пугающее охватывало меня, но я не могла признаться ему в этом. Он чуть склонил голову, позволяя губам коснуться чувствительной точки на шее. — Скажи, чтобы я остановился, — прошептал он. Я молчала. Просто смотрела в зеркало, видела, как мое лицо выдает все, что я пыталась спрятать. Напряжённое дыхание, расширенные зрачки, прикушенная губа. И тогда он сделал ещё один шаг вперёд, вплотную прижимаясь ко мне. Рука скользнула по талии, крепко сжала её, а губы коснулись шеи — уже не осторожно, а требовательно. Я закрыла глаза, позволив себе утонуть в этом чувстве, забыв о том, что сама установила эти границы. — Ты должен идти к гостям, — сказала я, едва сдерживая голос от дрожи. — Они ждут тебя в зале. Он не оторвался от моей шеи, его дыхание горячо касалось моей кожи. — Как скажешь, ma belle. Мое лицо застыло, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам. Хотелось понять, что именно в этом меня напрягало — его покорность или уверенность, с которой он это говорил. Взгляд горячий и требовательный, скользнул по моей фигуре снова. Но это был не просто взгляд — это была ловушка, и я, как наивная мышь, безвозвратно попала в нее. Моё тело откликалось на каждое его слово, но я продолжала сопротивляться. Он отстранился на шаг, но глаза его всё ещё горели, как огонь, готовый вспыхнуть в любую секунду. — Этот вечер будет полон испытаний, — его голос стал глубже, с едва уловимым оттенком угрозы. — Придётся внимательно следить за каждым, кто осмелится любоваться тобой. Слова повисли в воздухе, и я почувствовала, как тревога снова вспыхивает внутри. Он вышел, оставив дверь чуть приоткрытой за собой, и я осталась стоять в кабинете, как в пустоте. Звук его шагов постепенно стихал, а с ним утихала и та напряжённая буря, которая бушевала внутри меня. Я сделала шаг к зеркалу, чувствуя, как сердце продолжает биться учащенно, и попыталась глубоко вдохнуть, но воздух казался плотным, не дающим мне облегчения. Я зажмурилась на мгновение, пытаясь успокоиться, но мысли рвались наружу, как несдержанная река. Мой ум пытался упорядочить хаос, но чем больше я пыталась контролировать свои эмоции, тем сильнее они меня захлестывали. Вдох. Выдох. Все. Я должна быть сильной. Мне не нужен этот хаос. Не нужны эти эмоции, которые втаптывают мое самообладание в землю. Я дала себе слово, что не буду усложнять. Я знала, что мы не можем позволить себе больше, чем деловые отношения. Ноги подогнулись, и я ненадолго присела на край стула, чтобы не упасть. Рука невольно скользнула по горлу, там, где он едва касался меня, и я почувствовала, как тело ещё раз отозвалось на это воспоминание. Напряжение было слишком сильным, чтобы игнорировать его. Тело требовало чего-то, что мой разум не хотел признавать. Это просто гормоны. У меня давно не было секса, вот и всё. Никакой магии, никаких чувств. Просто физиология, простая реакция тела на близость. Тело скучает по прикосновениям, а не по нему. Совпадение, случайность — вот что это. Я закрыла глаза и стиснула зубы, убеждая себя в этой теории. Логика была на моей стороне, но тело... тело было на стороне Джейсона Батлера. Вечер начался, как и ожидалось, с лёгким шелестом шелковистых разговоров и звучанием бокалов с шампанским. Просторный зал ресторана был украшен в лучших традициях — элегантно, но без лишнего помпезности. Уважаемые гости, влиятельные персоны, наслаждались атмосферой, обсуждая искусство, моду, кулинарию. Взгляды мужчин, как и предполагалось, не оставляли меня в покое. Я заметила, как несколько пар глаз задержались на моем платье, особенно на разрезе, оголяющем спину. Но я держалась уверенно, сдерживая внутреннюю бурю. Мне было приятно, что внимание привлекает именно мой образ — не слишком откровенный, но в то же время вызывающий интерес. Наконец, когда атмосфера в зале достигла своего пика, и разговоры стихли, настал момент, которого все так ждали. Один из представителей подошёл к покрытой картине, аккуратно сняв покрывало, раскрывая перед гостями шедевр Аткинсона. Этот момент был торжественным и важным — картина, наконец, обрела своё место в этом прекрасном ресторане, и все взоры были устремлены на неё. Но я не могла оторвать взгляда от Джейсона, который стоял на другом конце зала, в окружении гостей, но его взгляд был зафиксирован только на мне. Я почувствовала, как тепло заползает под кожу, как будто пространство между нами сжалось до предела, несмотря на расстояние. Каждая встреча наших взглядов была как молния, вспышка — невидимая, но мощная, которая разрядилась где-то внутри. Я сжала бокал шампанского, чувствуя, как его взгляд неотступно скользит по мне, будто прочитывая каждый мой жест. На его лице не было выраженной реакции — только та же уверенность, которую я всегда видела в его глазах. Мы не говорили друг с другом, но этот молчаливый обмен между нами был более насыщенным, чем любые слова. Всё, что происходило, было как самая горячая прелюдия — страсть, которая не должна была быть выражена, но которую было невозможно скрыть. Вечер постепенно погружался в ауру легкой неформальности, несмотря на всё величие этого события. Весь зал уже был окутан светом, смехом и разговорами, но за этим столом царила особая тишина. Я сидела рядом с Батлером, и, несмотря на всю внешнюю расслабленность, ощущала, как между нами с каждым моментом нарастает напряжение. Мое напряжение. Джейсон сидел абсолютно спокоен. По обе стороны от нас сидели гости, которые, казалось, наслаждались каждым мгновением. Поль Дюран вёл разговор с Миллером. Они обменивались множеством деловых предложений. Кристиан Аткинсон был весь в своём мире — казалось, он поглощён своей работой, но в его глазах читалась гордость за свой труд. Его жена сидела рядом, излучая грацию и лёгкость, но я замечала, как она перешептывалась с ним, иногда перебрасывая быстрые взгляды на Джейсона и меня. Я бы даже сказала, что её взгляд несколько раз пересекался с моим, как будто она что-то замечала, что остальные могли бы не увидеть. Но больше всего моё внимание привлёк Дэвид Сноу — агент художника, сидевший возле меня. Он оказался приятным собеседником. Уверенный, элегантный, харизматичный и с лёгкой ухмылкой на губах — он мастерски лавировал между темами, подбирая нужные слова, чтобы удержать внимание. Я не возражала. Разговор с ним был лёгким, ненавязчивым, почти игривым. Он смотрел прямо в глаза, подмечая каждую реакцию, но делал это так, что его внимание казалось исключительно лестным. — И всё-таки, Сиерра, — он чуть склонился ближе, голос стал более личным, — вам стоит приехать на выставку в Нью-Йорк. Думаю, вам понравиться. Я улыбнулась, собираясь ответить, но в этот момент почувствовала, как сильные пальцы сомкнулись на моём колене под столом. Движение было медленным, но намеренным. Я не дёрнулась, только перевела взгляд на Джейсона. Он, казалось, даже не смотрел в мою сторону — его внимание было направлено на разговор с Аткинсоном, но стоило мне чуть шевельнуться, как хватка на моём колене усилилась. Дэвид не заметил этой перемены. — Вы ведь цените искусство, не так ли? — он продолжил. — Что вы думаете о последней выставке Уилла Ланкастера? Я открыла рот, но в тот же момент Джейсон медленно провёл пальцами вверх по моему бедру, создавая ощущение, что я сижу на краю пропасти. Тело предательски напряглось, но я быстро взяла себя в руки. — Впечатляюще, — улыбнулась я, стараясь, чтобы голос не дрогнул. — Мне особенно понравилось, как он использовал свет в своих работах. Я очень люблю пейзажи. Дэвид кивнул, поднеся бокал к губам. — А вам, Батлер? — повернулся он к Джейсону. Джейсон медленно оторвался от бокала и посмотрел на Дэвида. В его взгляде не было открытой враждебности, но я чувствовала напряжение, которое разливалось по воздуху, словно электрический разряд перед бурей. — Ланкастер — талантливый художник, — ответил он спокойно, но его пальцы продолжали лениво скользить по моему бедру, то ослабляя хватку, то вновь сжимая. — Но меня больше интересует, что будет дальше. Настоящее искусство — это не только прошлые достижения, но и то, чем удивишь в следующий раз. — Хороший взгляд, — с лёгкой усмешкой заметил Дэвид. — А вас, Сиерра, что вдохновляет больше — искусство прошлого или будущее? Я собиралась ответить, но Джейсон вдруг слегка надавил пальцами чуть выше, задержав движение. Это было тонко, незаметно для посторонних глаз, но я почувствовала предупреждение. Его губы были сжаты, а в глазах мелькнуло что-то опасное. Ему это не нравилось. Этот разговор, этот флирт, эта близость. И меня это чертовски забавляло. — Думаю, что искусство — это всегда момент. Здесь и сейчас, — ответила я, не сводя глаз с Джейсона, наблюдая за тем, как напрягается его челюсть. — Оно создаётся не только художником, но и тем, кто его переживает. — Вот это точка зрения, — Дэвид одобрительно кивнул и наклонился ближе, будто бы невзначай касаясь моего локтя. — Вам стоит почаще бывать на подобных вечерах. Ваше мнение... очень интересно. Пальцы Джейсона сжались сильнее, и вдруг его ладонь скользнула вверх, под разрез платья, оставляя на коже огненный след. Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки. Он играет? Проверяет меня? Или это... собственнический жест? Дэвид с улыбкой поставил бокал на стол и протянул мне руку. — Потанцуем? Его голос был лёгким, непринуждённым, но в глазах читался явный интерес. Он был из тех мужчин, которые знали себе цену, и мне даже стало любопытно, хочет ли он просто развлечься или действительно пытается привлечь моё внимание. Я на мгновение задержала взгляд на его руке, прежде чем принять приглашение. — Почему бы и нет? Я сделала движение, собираясь встать, но тут же почувствовала, как пальцы Джейсона сжали моё бедро сильнее, уже почти больно. Предупреждающе. Словно он давал мне последний шанс передумать. Но я не передумала. Я плавно поднялась со своего места, позволяя Дэвиду взять меня за руку, и почувствовала, как за моей спиной Джейсон тоже двинулся. Не резко, но вполне осознанно. Мы шагнули к танцполу, и я почувствовала его взгляд. Тяжёлый, пронзительный, сверлящий меня в спину. Дэвид легко положил ладонь мне на талию, ведя в такт медленной музыке. — Кажется, я разозлил вашего спутника, — произнёс он с лёгкой усмешкой. Я усмехнулась, бросая короткий взгляд через плечо, где Джейсон продолжал сидеть, но его пальцы сжали бокал так, что я почти могла услышать, как стекло напрягается под его хваткой. — Он не мой спутник, — произнесла я спокойно, встречаясь с его внимательным взглядом. — Мы с ним просто коллеги. Уже второй месяц пытаемся работать вместе, но… Я замолчала, подбирая нужные слова. — …не можете найти общий язык? — догадался Дэвид, его губы тронула лёгкая ухмылка. — Можно и так сказать, — кивнула я. Я не собиралась углубляться в подробности, но сдержать лёгкий смешок всё же не смогла. Если бы Дэвид знал, сколько раз мы с Джейсоном переходили грань делового общения — от раздражённых споров до страстных поцелуев. — Знаете, он так смотрит на нас. — Голос Дэвида стал чуть ниже, теплее. Он наклонился ближе, его рука на моей спине чуть крепче притянула меня к себе. — Не похоже, что он видит в вас только коллегу. Я приподняла бровь, не торопясь с ответом. — Он смотрит так не потому, что испытывает ко мне тёплые чувства, — усмехнулась я. — Скорее, потому что я его раздражаю. Я многое изменила в его кулинарном храме с тех пор, как пришла сюда работать. — Вот как? — Дэвид наклонил голову, изучая меня. — Думаете, дело в этом? Я пожала плечами, стараясь не показывать, как его слова задели меня. — Уверена. Хотя… была ли я уверена? На мгновение мне захотелось оглянуться и поймать взгляд Джейсона. Увидеть, что на самом деле скрывалось за этой напряжённостью, за его колкостью, за тем, как он до последнего держал меня за бедро под столом, словно предупреждая. Но я не стала этого делать. Я сосредоточилась на Дэвиде. На танце. На том, что рядом со мной был мужчина, которому явно нравилось моё общество. И который прямо сейчас делал всё, чтобы мне это показать. Мы продолжали кружиться в танце, его рука всё плотнее обвивала мою талию, а я с каждым шагом ощущала, как его внимание усиливается. Мелодия, которая когда-то казалась лёгкой и невинной, теперь наполнилась какой-то глубиной, каким-то скрытым смыслом. Дэвид был непринуждённым и уверенным. Я в ответ подстраивалась под его ритм, позволяя себе немного расслабиться, несмотря на всё напряжение, что оставалось в воздухе после Батлера. Мы вернулись к столу, и Дэвид с улыбкой отпустил меня, чуть касаясь плеча. Я заметила, как его глаза на мгновение встретились с моими, и в его взгляде было что-то большее, чем просто вежливость. — Вы великолепно танцуете, — сказал он с лёгким поклоном, но я лишь кивнула, возвращаясь на своё место. Взгляд автоматически скользнул к Джейсону. Он был в своём обычном состоянии — напряжённый, с едва заметным выражением лица, которое мало что рассказывало, но, я могла почувствовать, что что-то не так. Может быть, это было в том, как он держал стакан, или в его лёгком движении плечами, но я знала — он следил за мной и Дэвидом. Спустя время я ненадолго встала из-за стола, ощущая, как напряжение становилось почти невыносимым. Нужна была пауза — время, чтобы немного очистить голову и вернуть контроль. Протянув руку к бокалу, я сделала шаг в сторону, улыбнувшись извиняющимся жестом, обращенным к гостям, и направилась в угол зала, где висела картина. Это было в какой-то степени освобождение — возможность уйти от напряжённых взглядов и сосредоточиться на чём-то материальном, на чём-то, что не оставляло места для чувств. Я замедлила шаг, приближаясь к полотну. Аткинсон, стоящий рядом, заметил меня и кивнул, но я едва ли его замечала. Вся моя внимание была поглощена картиной, яркими мазками, смешанными цветами, которые теперь передо мной открывались в полной мере. Линии и формы будто танцевали, отражая какое-то глубокое, личное переживание. Я не могла оторваться от изображения, ощущая, как мои мысли постепенно утихают, поглощенные зрительным образом, но в то же время внутри что-то бурлило. Это была нужная пауза, но чем дольше я стояла здесь, тем более явным становилось желание уйти от всех этих взглядов и напряжения. Кристиан, заметив, что я стою в стороне, подошёл ко мне с улыбкой, его манеры были безупречны, а взгляд полон уважения. — Могу ли я пригласить вас на танец, милая мисс Рейн? — его голос был мягким, но уверенным, и я не могла отказать. Я кивнула, ощущая на себе взгляд гостей, но, пытаясь скрыть нервозность. — Конечно, — произнесла я, стараясь не выдать, как сильно я переживаю этот момент. Он протянул мне руку, и я положила свою на его ладонь, чувствуя, как его крепкие пальцы уверенно обвили мою руку. Мы направились к центру зала, где музыка наполнила пространство, а оркестр начал плавно разливать в воздух мелодию. Как только мы оказались в центре, я попыталась сосредоточиться на танце, но тут же заметила, как Джейсон уже танцевал с женой Кристиана, его фигура была спокойной и сосредоточенной. Я удивилась, наблюдая как они что-то активно обсуждали с смущенными улыбками на лицах. Моя рука слегка дрогнула в ладони Аткинсона, и я поспешила скрыть беспокойство, стараясь удержать спокойствие и следить за движениями. Мы начали плавно кружиться по залу, и я заметила, как Кристиан Аткинсон, сдержанно и с лёгким, почти игривым выражением на лице, направил взгляд в сторону Джейсона. — Мистер Батлер, — сказал он с легкой улыбкой, — не хотите ли вы вернуть мне жену на пару танцев? Джейсон, не произнося ни слова, лишь улыбнулся в ответ, и это была не просто улыбка, а улыбка человека, который знал, что делает. Он протянул руку, и я почувствовала, как Аткинсон отпускает меня с легким поклоном. Через мгновение, не успев осознать, что происходит, я оказалась в руках Батлера. Он притянул меня ближе, его ладонь уверенно легла на мою талию. Мне стало трудно дышать, когда его тело оказалось так близко. Я не могла поверить, что танцую с ним. — Ты не возражаешь, если мы продолжим этот танец? — его голос был низким, почти шепотом, но в нём не было вопроса. Это было утверждение. — Нам стоит быть осторожными, — я выдохнула, пытаясь вырваться из его объятий, но его хватка не ослабевала. — Здесь много людей, и все смотрят. — Мне плевать, — сказал он с легкой усмешкой. — Пусть смотрят. Мы коллеги, которые просто танцуют вместе. Я попыталась отстраниться, сделать шаг назад, но его руки не позволили мне. Пальцы медленно скользнули вверх по моей спине, и я ощутила, как по коже пробежала дрожь. Я сжала губы, пытаясь скрыть внутреннее волнение. Он молчал, продолжая кружить меня по танцполу, но я ощущала его присутствие так сильно. Я оглянулась через плечо, заметив, что Аткинсон танцует с женой, наблюдая за нами. Мы продолжали двигаться в ритме медленного вальса, и я заметила, как Джейсон стал более собранным, его взгляд немного острее, словно он был на страже, готовый заметить каждое движение вокруг. Его рука, расположенная на моей талии, чуть сильнее сжала меня, и я почувствовала, как напряжение между нами возросло. — Ты не можешь быть таким спокойным, — я попыталась нарушить эту тишину. — Это тебе так кажется, — ответил он, его голос был низким и тихим, с едва заметным оттенком угрозы. — Поверь, я сдерживаюсь. Мои ноги чуть не подогнулись от неожиданности. Я задержала дыхание, не в силах что-то сказать. — Батлер… — попыталась предупредить его, но слова застряли в горле. — Я хочу разбить голову Дэвиду Сноу, так, для справки, — сказал он, не обращая внимания на мои попытки восстановить контроль, — а еще, мне стоит огромных усилий не поцеловать тебя прямо здесь. Эти слова пробудили во мне бурю и мое тело откликнулось мгновенно. Внутри всё наполнилось теплом, которое заполнило каждую клеточку кожи, начиная с того места, где его пальцы касались меня. Я почувствовала, как горло сжалось, а дыхание сбилось. Взгляд Джейсона стал темным, наполненным той самой опасной эмоцией, которая делала его ещё более… привлекательным. Я почувствовала, как к горлу подкатил ком, сердце заколотилось быстрее. — Перестань, — прошептала я, но в голосе уже не было уверенности. — Ты говоришь так, будто можешь что-то с этим сделать. Джейсон склонился чуть ближе, его губы почти коснулись моей щеки, но он не сделал этого, лишь выдохнул рядом с кожей, от чего внутри всё сжалось. Я слегка отстранилась, чтобы вернуть растояние между нами. — Ты даже не представляешь, как сильно я хочу что-то с этим сделать, — его пальцы, лежащие на моей талии, едва ощутимо сжались. Я знала, что на нас смотрят, знала, что каждое движение под прицелом множества внимательных глаз. И именно этот факт заставлял меня держаться, контролировать дыхание, не позволять себе поддаться эмоциям, который он так легко вызывал одним лишь присутствием. Я закрыла глаза на долю секунды, борясь с жаром, что поднимался откуда-то изнутри. Это было безумием. Опасной игрой. — Батлер, — выдохнула я, сама не зная, что хотела сказать. — Не сейчас, — его голос стал ниже, почти хриплым. — Просто потанцуй со мной. Когда музыка закончилась, я почувствовала, как снова все возвращается в реальность. Моё тело, еще оставшееся в этом тягучем напряжении, словно разорвалось на части. Мы остановились, и я ощутила, как его рука скользнула по моей спине, словно не желая отпускать меня. Без всякого предупреждения я сделала шаг назад, вглядываясь в его лицо, пытаясь скрыть свои эмоции, чтобы не выдать всего того, что происходило внутри меня. — Спасибо за танец, — сказала я, стараясь сделать голос нейтральным. Но, как только слова покинули мои губы, я почувствовала, как они звучат слишком холодно, чтобы скрыть всю ту бурю, что бушевала в моей груди. Не давая ему возможности ответить, я резко развернулась и, не оглядываясь, направилась к выходу с танцпола. Все внутри меня кричало, что нужно уйти, что нужно не дать себе слабину. Я не могла позволить себе быть уязвимой, не могла позволить этому быть настоящим. Мои шаги были быстрыми и я пыталась заглушить все те мысли, что молнией проносились в голове. Сделав несколько глубоких вдохов, я прислонилась к прохладной стене коридора, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение. Нужно взять себя в руки. Нужно вернуться в зал так, будто ничего не произошло. Когда я наконец собралась с силами, расправила плечи и вернулась, ко мне тут же подошел фотограф — высокий мужчина в классическом черном костюме, с камерой на шее. — Мисс Рейн, — вежливо обратился он, держа в руках фотоаппарат. — Не могли бы вы уделить минуту для официального фото? Хотим запечатлеть всех, кто принимал участие в организации вечера. Я кивнула, заставляя себя улыбнуться. Это была стандартная процедура — ничего сложного, просто несколько снимков. Мы собрались возле картины: я, Поль Дюран, Миллер, Аткинсон и несколько других влиятельных гостей. Вспышки камер мелькали одна за другой, я смотрела в объектив, улыбалась, все было привычно и спокойно. — А теперь, если можно, — продолжил фотограф, — отдельный кадр с шеф-поваром ресторана. Я замерла на долю секунды, прежде чем услышала за спиной знакомый голос. — Конечно. Я не сразу решилась обернуться, но когда сделала это, Джейсон уже стоял рядом, чуть склонив голову, глядя на меня с едва заметной улыбкой. Его глаза говорили намного больше, чем стоило бы в такой момент. Я сделала осторожный шаг вперед, ощущая, как он подается ко мне сбоку. Мы стояли так близко, что я чувствовала тепло его тела. Батлер вдруг положил ладонь мне на спину — легкое, почти невесомое касание. Я едва удержалась, чтобы не выдохнуть слишком резко, когда вспышка осветила нас в последний раз. — Готово, — удовлетворенно произнес фотограф, опуская камеру. — Спасибо, мисс Рейн. Шеф Батлер. Развернувшись, я направилась в другую часть зала, стараясь занять себя чем угодно, лишь бы отвлечься. Я успела сделать несколько шагов в сторону, пытаясь выровнять дыхание и вернуть себе привычную уверенность, когда вдруг кто-то неожиданно подошел ко мне сзади. — Ты выглядишь так, будто тебе срочно нужен бокал шампанского, — раздался знакомый голос прямо у моего уха. Я вздрогнула, ощущая, как на мою открытую спину опустилась тёплая ладонь. Разрез на платье позволял коже чувствовать каждое прикосновение, и я мгновенно поняла, кто это. Ник. Он стоял с улыбающимися глазами, в идеально сидящем синем костюме, который подчеркивал его фигуру, а в его взгляде читалась игривость. Я не ожидала его увидеть сегодня. Честно говоря, была уверена, что он не успеет ведь он сам говорил, что едва ли сможет выбраться. — Ты все-таки пришел, — выдохнула я. — Ты ведь знаешь, что я люблю сюрпризы, — его голос был мягким, но с той самой веселой ноткой, которую я знала слишком хорошо. — Разве я мог пропустить возможность увидеть тебя в этом платье? Ты ужасно сексуальна. Его рука не торопилась уходить с моей спины. Наоборот — пальцы чуть сильнее прижались к коже, лениво скользя вдоль позвоночника. Не вызывающе, но достаточно, чтобы у меня перехватило дыхание. — Ник, перестань, — я подняла бровь. — Что? — он наклонился ближе. — Я просто рад тебя видеть. Разве это запрещено? Я фыркнула, но не успела ответить — он уже вытянул руку, предлагая мне бокал шампанского. — Думаю, тебе стоит выпить, прежде чем начнёшь думать о том, как сбежать, — я закатила глаза, но всё же взяла бокал. — Я успел заметить, что наш многоуважаемый шеф-повар держится к тебе чересчур... близко. Я почувствовала, как что-то внутри меня сжалось, но на лице сохранила невозмутимое выражение. — Тебе кажется, — спокойно ответила я, пожав плечами. — Разумеется, — его голос был наполнен легкой насмешкой. — Как и этот танец, верно? Я не успела ответить, потому что в этот момент кто-то из гостей окликнул меня, отвлекая от разговора. Ник воспользовался моментом, чуть крепче сжав мою талию. — Не волнуйся, — мягко проговорил он. — Сегодня вечером я буду твоим самым приятным отвлечением. Я почувствовала этот взгляд прежде, чем увидела его. Джейсон стоял чуть поодаль, у столика с напитками, с бокалом в руке, но явно не пил. Он смотрел на нас. Нет, не просто смотрел. Его взгляд был намеренно спокойным, почти ленивым, но в этом безразличии скрывалась тщательно контролируемая напряженность. Его пальцы сжали хрустальный бокал, а челюсть едва заметно напряглась. Это была микроскопическая реакция, почти незаметная для тех, кто его не знал. Но я знала. Шоколадные глаза медленно скользнули по мне, задержались на моей спине, именно там, где только что была рука Ника. — Всё в порядке? — его голос был всё таким же непринужденным, но в нем появилось легкое любопытство. Я моргнула, заставляя себя оторваться от Джейсона, и выдавила легкую улыбку. — Конечно. Просто слишком много внимания за один вечер. Остаток вечера я провела рядом с Ником, периодически ощущая присутствие Джейсона так остро, что мне приходилось напоминать себе, что я не обязана на него реагировать. Мы с Ником переходили от одной группы гостей к другой, обмениваясь вежливыми репликами, поднимая бокалы за успех вечера. Он был расслаблен, шутил, иногда наклонялся ближе, будто бы совершенно естественно касаясь моей руки или плеча. Я смеялась, поддерживала беседу, но каждый раз, когда его пальцы ненадолго задерживались на моей коже, я ловила себя на том, что жду реакции совсем другого человека. И она была. Я чувствовала этот взгляд, даже не поднимая глаз. Он следовал за мной в толпе, тяжёлый, невидимый, но оставляющий след на каждом движении. Я старалась не думать о том, как каждое прикосновение Ника заставляло меня ждать чего-то другого, чего-то, что я не могла себе позволить. Я и сама не понимала, что именно мне нужно. Его отсутствие так же заметно, как и его присутствие, и, несмотря на все свои усилия, я не могла оторваться от этого ощущения. — Ты сегодня напряженная, — заметил Ник, слегка касаясь моего запястья. Его прикосновение было лёгким, нежным, но я почувствовала, как оно тонет в море других ощущений. Я выдохнула, заставляя себя улыбнуться. Ник был рядом, он не заслуживал моего холодного молчания, и я не хотела, чтобы он заметил, как мысли мои всё время сбегали куда-то далеко от нас. — Просто устала, — ответила я, сглаживая голос. — Подготовка была сложной. — Тогда, может, уедем пораньше? Его вопрос завис в воздухе, и я уже собиралась ответить, когда услышала чей-то голос за спиной. — Мисс Рейн? Я обернулась и встретилась с глазами одного из официантов вечера. — Вас просили подойти к кухне, нужен последний комментарий по поводу десертов, — я моргнула, чувствуя, как внутри всё замирает. — Я скоро вернусь, — сказала я Нику, отступая назад. Он лишь кивнул, не задавая лишних вопросов. Когда я вошла на кухню, с характерным грохотом за мной закрылась дверь. Здесь было тепло и шумно, повсюду суетились повара, готовя последние блюда для ужина. Я заметила, как их взгляды мельком останавливаются на мне, но не задерживаются. Каждый был поглощён своей работой. Меня быстро встретил один из помощников шефа. — Шеф в кабинете, — сказал он, слегка кивая в сторону двери. Я кивнула в ответ и направилась к кабинету, чувствуя, как все напряжение вечернего события накапливается в груди. Когда я вошла, дверь за мной тихо закрылась. Джейсон стоял у стола, облокотившись на него, его взгляд был сосредоточен. — Закрой дверь, — его голос был холодным, но в нём скрывалась та же неизбежная сила, что всегда была у него. Я подчинилась, закрыв замок и сделав шаг вперёд. В комнате стало немного тише, и я почувствовала, как мой пульс ускоряется. Но, несмотря на это, я все же не могла не ощущать, как его присутствие вытягивает из меня всю уверенность. Его глаза засияли в тусклом свете. Но вместо привычного спокойного, хладнокровного выражения, его взгляд был каким-то более острым. — Не слишком много внимания уделяешь Нику? — Джейсон произнёс это с какой-то неуловимой тяжестью в голосе. — Он уже считает тебя своей собственностью. А Сноу? Этот придурок ходит, как победитель, думая, что сумел покорить тебя. Мои губы едва ощутили этот укол, и я почувствовала, как напряжение в комнате усиливается, когда он сделал шаг ко мне. Его рука, плавно скользнув по моей спине, оказалась чуть ниже моей шеи, едва касаясь кожи. Мгновенно я почувствовала, как весь воздух между нами наполнился тем напряжением, которое только он мог создать. — Батлер, ты за этим меня позвал? — я попыталась сказать это спокойно. Джейсон слегка отстранился, но ровно настолько, чтобы достать салфетки, лежащие на столе. Он протянул одну в мою сторону. — Зачем? — спросила я, не понимая, что он от меня хочет. Его глаза встретились с моими, и в них мелькнула тень улыбки, но она была холодной, почти насмешливой. — Сотри помаду. Я вздрогнула, и мои брови поднялись от недоумения. Он не мог серьезно… — Что? — Ты слышала, — он повторил с ледяной настойчивостью. — Сотри. Помаду. Я не могла поверить, что он говорит это всерьез, что его намерения такие прямые, как будто весь мир сводился только к этому. Внутри меня разгоралась буря. Одно плавное движение — и его пальцы обхватили моё лицо. Большие, тёплые, настойчивые. Подушечками пальцев он провёл по моей щеке, затем опустился ниже, к линии подбородка. — Если ты не сотрешь ее, — его голос стал еще тише, но от этого только более угрожающе, — я поцелую тебя прямо сейчас. И когда мы выйдем в зал, все увидят, чья красная помада у меня на лице. Я почувствовала, как моя кровь вскипела. В его словах было что-то провокационное, соблазнительное, и вместе с тем, ошеломляющее. Я заставила себя не смотреть на его губы, но было невозможно не заметить, как близко он оказался. — Ты не осмелишься, — сказала я с уверенностью, которой не было в моем голосе. Его пальцы продолжали удерживать моё лицо, большими подушечками чуть сжимая мои скулы. Я чувствовала его тепло, чувствовала, как его дыхание касается моей кожи, как его глаза, тёмные, проницательные, неотрывно изучают моё лицо. — Проверь. — Я не буду делать этого, — произнесла я, сжимая губы. Джейсон чуть наклонился, и его губы коснулись моего уха. — Последний шанс, Рейн, — его голос был тяжелым, проникающим под кожу. — Либо ты сотрешь ее сама… либо я сделаю это по-своему. Я почувствовала, как что-то горячее пронзило мой живот. Он дразнил меня, испытывал, заставлял осознавать последствия, но при этом сам сдерживался из последних сил. Я задержала дыхание, когда его пальцы едва ощутимо коснулись уголка моих губ, он намеренно играл с гранью дозволенного. Батлер не дождавшись моего ответа, усмехнулся и медленно провел пальцем по моим губам, слегка размазывая помаду. — Упрямая, как всегда, — пробормотал он, но голос звучал так, словно он вовсе не был раздражен, а скорее восхищен. Я ощущала жар его тела, и это сводило с ума. Джейсон провел большим пальцем по нижней губе, будто изучая, насколько далеко я позволю ему зайти. — Все еще хочешь рискнуть? — его голос был низким, соблазнительным, в нем слышалась опасная игра. Я сжала руки в кулаки, чувствуя, как терпение испаряется вместе с остатками самоконтроля. — Ты просто невыносим, — выдохнула я, наконец выхватывая у него салфетку. Джейсон ухмыльнулся, явно довольный собой. — Но тебе это нравится. Я демонстративно медленно провела пальцем по нижней губе, протерла уголки губ, не сводя с него взгляда. Я не торопилась стирать помаду полностью и не собиралась поддаваться так просто, даже если его присутствие заставляло моё сердце биться быстрее. — Сиерра, — его голос был низким, почти опасным. Я не ответила, просто продолжала осторожно удалять помаду с губ, чувствуя, как между нами растет напряжение. Он наблюдал за мной молча, его глаза не покидали моего лица, пока он стоял у края стола. В какой-то момент я почувствовала, как его взгляд меняет направление, переходя от моих губ к лицу, и это заставило меня замереть. Когда я закончила, я медленно посмотрела на него. В глазах Джейсона было что-то, что невозможно было описать словами — смесь победы и какого-то скрытого желания. — Доволен? — спросила я, поднимая подбородок. — Умница, — сказал он, его голос снова стал ровным, но с тонкой улыбкой. — Теперь подойди ко мне. Я почувствовала, как в груди что-то сжалось. — Если тебе нужно, подойди сам, — произнесла я уверенно, не отводя глаз. Мои слова были четкими, без малейшего намека на сомнение. Он замер на секунду, как будто его ударили молнией. Все его внимание сосредоточилось на мне, и я почувствовала, как его дыхание стало чуть глубже. Джейсон шагнул ко мне, его движения были быстрыми и решительными. Я знала, что должна оттолкнуть его. Сказать что-то резкое, поставить границу. Но все это исчезло в тот момент, когда его губы накрыли мои. Он не просто целовал — он заявлял права, забирал все, что было внутри меня, не оставляя ничего, кроме чистого, пульсирующего желания. Моя спина уперлась в холодную стену, но я почти не почувствовала этого. Его пальцы сжались на моем бедре, а другой рукой он медленно провел вверх по моей спине, вызывая мурашки от одного этого прикосновения. Я чувствовала, как бешено колотится его сердце, как он быстро, сдержанно дышит, будто борется с чем-то внутри себя. И я тоже боролась. Боролась с собственным безрассудством, с той частью себя, которая слишком долго хотела этого, но не смела признаться. Поцелуй становился глубже, настойчивее. Я разомкнула губы, и в тот же миг его язык нашел мой, горячий и требовательный. Меня захлестнуло, лишая способности думать. Я не заметила, когда моя рука скользнула в его волосы, когда пальцы сжались, притягивая его ближе. Все это было таким неправильным. Опасным. Но, чёрт возьми, я не могла остановиться. Его губы едва оторвались от моих, но дыхание было горячим, и каждое слово, прошептанное мне в губы, звучало так, что я почувствовала, как дрожь по спине пробежала снова. — Если кто-то из них снова прикоснется к твоей спине, — он скользнул языком по моей губе, оставив после себя огонь, — я отрублю ему руку, приготовлю из нее деликатес и подам ему на ужин. Я резко втянула воздух, сердце ударилось о грудную клетку. Батлер говорил это с пугающим спокойствием, с той безразличной уверенностью. А потом он просто развернулся и отошел к столу, как будто только что не произнес эти слова, как будто не перевернул во мне все вверх дном. — А теперь, милая, — сказал он, бросая мою салфетку в мусорное ведро, — иди в зал. Пока я не передумал. — Не передумал что? Его губы дрогнули в кривой улыбке. — Сдерживаться. Я резко втянула воздух. Сердце ударилось о грудную клетку с такой силой, что стало больно. Джейсон говорил это с пугающим спокойствием, с ледяной уверенностью человека, который не шутит. Я стояла, пытаясь отдышаться, скрестив руки на груди, словно это могло защитить меня от эмоций, бурливших внутри. Джейсон повернулся к столу, достал салфетку, лениво провел ею по губам, стирая остатки помады. Его движения были расслабленными, но я видела, как напряжена его спина, как медленно поднимается и опускается грудь. Серьезно, черт возьми? Я сделала шаг вперёд, потом ещё один. Каблуки гулко отстукивали по паркету, пока я не остановилась у стола. Джейсон стоял ко мне спиной, расслабленно опираясь руками о край. Я не дала себе времени на раздумья. Подошла вплотную, обхватила его за плечо и развернула к себе. Он не сразу среагировал, но когда встретился со мной взглядом, в глазах промелькнуло удивление. — Ты правда думаешь, что можешь вот так мной командовать? — мой голос был ровным, но внутри всё кипело. — Сказать пару грубых фраз, поцеловать и отправить в зал? — Я не командую, Сиерра, — произнёс он с ленивой усмешкой, но я видела, как напряглись мышцы на его челюсти. — Я предупреждаю. — О, правда? — Я сделала еще шаг, пока между нами не осталось почти ничего. Сердце бешено колотилось, но я не собиралась отступать. — Ты предупреждаешь меня о том, что будешь устраивать сцены ревности из-за нескольких незначительных поцелуев? Или о том, что не можешь контролировать себя рядом со мной? Я подняла руку и медленно провела пальцами по его шее, позволив ногтям чуть впиться в кожу. Его дыхание сбилось, а зрачки расширились. — Ты думаешь, что меня можно напугать словами? — прошептала я. — Но давай проясним одну вещь. Ты мне никто. И я уж точно не позволю кому-то диктовать, с кем мне общаться, а с кем — нет. Я видела, как его челюсть напряглась, как он стиснул зубы, чтобы не выдать эмоций. Но в глазах плескалась ярость и что-то еще. Желание. — Тебе не нравится, что Ник рядом или Дэвид? — я чуть приподняла бровь, уголки губ дрогнули в усмешке. — Справляйся. Потому что это моя жизнь. И только я решаю, кто может положить мне руку на спину. Батлер молчал. Его пальцы сжались так сильно, что побелели костяшки. Я уже повернулась, чтобы уйти, но в тот момент, когда сделала шаг, он схватил меня за запястье и рывком притянул обратно. Я буквально врезалась в его грудь. — Я пытаюсь держаться подальше, — прошептал он. Голос был низким, срывающимся. — Но, черт возьми, Сиерра ты вытягиваешь из меня все, что я пытался удержать. Я чувствовала его дыхание на своей коже, напряжение его тела, которое ощущалось сквозь одежду. И, несмотря на все, что я только что сказала, несмотря на все свои принципы, я хотела его. Хотела снова почувствовать это безумие. Но и позволять управлять собой я не могла. Я приподнялась ближе, так что наши губы разделяла всего пара миллиметров. — Привыкай, — прошептала я, впиваясь ногтями в его шею. — Я никогда не буду удобной. — Я знаю, — прошептал он, будто подтверждая свои собственные мысли. — И это сводит меня с ума.