Удар Молнии

Я молчала всю дорогу до дома, украдкой поглядывая на Джейсона. Его лицо оставалось непроницаемым, но в глазах читалось что-то странное — будто внутри шла невидимая борьба. Он выглядел отстранённым, словно его мысли были где-то далеко, и эта отрешённость пугала меня больше, чем хотелось признать. Я пыталась понять, что происходит, но каждый раз, когда его взгляд встречался с моим, что-то останавливало меня от вопросов. Осознание того, что я сама впустила его в свое личное пространство, накатило внезапно, вызывая смешанные эмоции — от глупого сожаления до необъяснимого любопытства. Домой мы добрались быстро. Я сняла наши мокрые куртки и повесила их у батареи, чувствуя, как напряжение между нами всё ещё висит в воздухе. Джейсон молчал, но его взгляд блуждал по комнате, будто он искал в моём пространстве ответы на свои собственные вопросы. — Чувствуй себя как дома, — бросила я, не оборачиваясь, и скрылась в своей комнате под предлогом высушить волосы. На самом деле мне нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя и решить, как реагировать на его молчание. Когда я выглянула из комнаты с феном в руках, Джейсон стоял посреди гостиной, скрестив руки на груди. Он оглядывал квартиру так, будто стены могли что-то рассказать о моей жизни. Его каштановые волосы были влажными, тонкие струйки воды стекали по шее, но он, кажется, этого даже не замечал. — Тебе стоит тоже высушить волосы, — сказала я, подходя ближе. Но он едва обратил внимание на мои слова, бросив мне короткую, неискреннюю улыбку. Его взгляд снова ускользнул куда-то в сторону, будто он избегал моей внимательности. Я заметила, как мокрый свитер прилип к его плечам, и предложила ему футболку Карлоса, которую оставила Сара, когда в спешке собирала вещи. Он нехотя согласился, явно чувствуя себя не в своей тарелке, но через пару минут вышел из ванной уже в сухой футболке, выглядя немного спокойнее. Хотя что-то в его взгляде всё ещё оставалось чужим. Я открыла холодильник, пытаясь сосредоточиться на еде, но каждое движение казалось тяжёлым под его молчаливым наблюдением. В какой-то момент я почувствовала его слишком близко. Джейсон подошёл почти вплотную и, не дожидаясь моего разрешения, взял из моих рук боксы с лапшой. — Давай я разогрею это нормально, — сказал он, его голос звучал немного мягче, чем раньше. — Так будет вкуснее. Я следила за тем, как Джейсон ловко перемешивает лапшу в сковородке, добавляя специи из моего шкафа, его движения были уверены и быстры, будто он делал это тысячу раз. Смотря на него, я почувствовала, как будто этот момент был чем-то почти... уютным. Я отвлеклась от приготовления корейского супа и попыталась влить в разговор немного лёгкости, чтобы разогнать напряжение. — Ты вообще ешь такие блюда? — спросила я, наблюдая, как он ловко манипулирует ингредиентами. — Мне казалось, твой предел — это французская кухня, всякие деликатесы и изысканные вещи. Он чуть удивлённо приподнял бровь, не ожидая такого вопроса. Казалось, он пытался понять, зачем я вдруг об этом спрашиваю. — Если честно, то не особо, — его голос был невозмутимым, и я почувствовала, как его профессиональный подход сквозит даже в таком разговоре. — Я не против азиатской кухни. Просто, на мой взгляд, она часто перенасыщена специями и остротой, так что иногда все эти вкусы начинают мешать раскрыться настоящим ингредиентам. Я немного удивленно посмотрела на него, пытаясь понять, что он имеет в виду, и он продолжил: — А во французской кухне, например, мы учим работать с продуктами так, чтобы их естественные вкусы были в центре внимания. То есть специи и приправы — это акценты, а не доминирующие ноты. Его взгляд был сосредоточен на кастрюле, но в его словах ощущалась уверенность, как у человека, который много лет посвятил этому искусству. Я сама, честно говоря, не очень разбиралась в тонкостях французской кухни, и до работы в ресторане не интересовалась ею вообще. — Ну, может быть, — ответила я, чувствуя, как защищаю свою точку зрения. — Но для меня именно эта насыщенность и делает блюда такими живыми. Она добавляет глубины вкусу. Я рассказала ему о том, как впервые попробовала паназиатскую кухню во время поездки с друзьями в небольшой китайский ресторан. Мы тогда заказали все подряд, не зная, что это за блюда, и ели чуть ли не плача от остроты. Это было дурацкое, но смешное воспоминание, и почему-то я чувствовала, что хочу им поделиться. — Так что, лучше не пытайся произвести на меня впечатление, — добавила я с усмешкой. — Если ты не переносишь острое, то и не пробуй. Мэтт как-то решил рискнуть, а потом два дня страдал. — Ну, я не такой ранимый, как твой друг, — усмехнулся Джейсон, глядя на меня. — Посмотрим, — я протянула ему миску с рисом. — Попробуй с этим соусом. Он идеален. Джейсон взял тарелку, но его взгляд задержался. Собственная квартира вдруг стала казаться мне тесной. Он был здесь, сидел так близко, ел за моим столом, разговаривал со мной — и все это сбивало меня с толку. Я хотела казаться спокойной, но внутри все было иначе. Я чувствовала, что если дам себе слабинку, то окончательно запутаюсь. Мы ели молча, но тишина уже не казалась напряженной. Джейсон, кажется, наконец расслабился, и я тоже позволила себе выдохнуть. Еда получилась вкусной, хотя в какой-то момент я поймала себя на том, что почти не замечаю, что ем, сосредоточившись на его движениях, его манере держать палочки и том, как он с невозмутимым видом пробовал острый суп. — Ну как? — с интересом спросила я, наклоняя голову. Он поднес к губам стакан с водой и усмехнулся. — Нормально. Хотя мне кажется, я перестану чувствовать язык, если съем еще одну ложку. Я фыркнула и покачала головой: — Зачем тогда продолжаешь? — Профессиональный интерес, — ответил он с улыбкой, глядя на меня поверх стакана. — Хочу понять, за что ты его так любишь. Разговор начался медленно, почти осторожно, словно мы оба боялись сделать неверный шаг. Но, к моему удивлению, неловкость, которая витала между нами, постепенно начала рассеиваться. Мы говорили о пустяках — о самых странных блюдах, которые нам доводилось пробовать, о местах, где мы мечтали побывать, и даже о том, что хотим себе купить, но никак не можем. — Виниловый проигрыватель, — сказала я, пытаясь заглушить остроту от лапши. — Дело простое, но руки никак не дойдут. Зато место для него уже приготовлено. Джейсон улыбался чаще, чем я привыкла видеть, и это делало его каким-то другим — более открытым, менее отчужденным. Я вдруг поняла, как мало на самом деле знаю о нем. Он всегда был таким… сдержанным. Но теперь, за ужином и под лёгким покровом непринужденного разговора, что-то в нем изменилось. Батлер немного откинулся назад, изучая комнату, и его взгляд ненадолго задержался на стенах, где висели фотографии. — У тебя уютно, — сказал он. — И… много фотографий. Ты и твоя семья? Я почувствовала лёгкую напряженность, когда поняла, на что он обращает внимание. Он заметил фотографии, а это всегда было немного сложно для меня. — Да, — ответила я, пытаясь сделать голос спокойным. — Отец и старшая сестра. Он приподнял бровь, как будто что-то его заинтриговало. — Чем занимается отец? — спросил он, и его любопытство стало очевидным. Не заметив, как это произошло, я уже начала говорить, и как всегда, тема семьи вдруг вырвалась сама собой. — Он тренер бейсбольной команды «Северные волки», — сказала я, хотя в голосе прозвучала лёгкая нотка неловкости. Джейсон на мгновение замер. Он, казалось, не ожидал такого поворота, и даже немного удивлённо приподнял бровь. Я почувствовала, как внутри немного сжалось, но попыталась скрыть это. — Серьёзно? Я не знал, что ты связана с бейсболом, — сказал он, всё ещё пытаясь переварить информацию. — Я не особо увлекаюсь, но точно слышал о нем от Шона. Майкл Рейн? Тот, который тренировал национальную команду? Я кивнула, хотя сама не понимала, как вдруг разговор принял такой оборот. Это было так далеко от того, о чём я привыкла говорить. Я никогда не обсуждала свою семью так открыто. Я почувствовала, как разговор на мгновение затих, и этот странный промежуток тишины заставил меня снова сосредоточиться на Джейсоне. — А как насчет твоей семьи? — спросила я осторожно, не пытаясь выглядеть слишком любопытной, но внутренне действительно была заинтригована. — Ты говорил, что не из города. Он немного приподнял брови, как будто удивленный, что я проявила интерес к его жизни. Пауза затянулась, но потом он сдержанно улыбнулся. — Отец бывший военный, — сказал он, его голос немного изменился, как будто воспоминания о нем были немного сложными. — Мама — врач, офтальмолог. Работает в клинике, лечит людей, занимается медицинскими исследованиями. Его слова повисли в воздухе, и я почувствовала, как разговор стал немного более личным. — Звучит, как… строгая дисциплина в семье, — заметила я, пытаясь разрядить обстановку. Он слегка улыбнулся, и я почувствовала, как его лицо немного смягчилось. — А твоя мама? Не видел ее на фотографиях. Ты не упомянула ее. Внутри меня всё сжалось, как будто кто-то схватил меня за горло. Я почувствовала, как быстро поднималось напряжение, и мне пришлось несколько раз сделать глубокий вдох, чтобы вернуть себе спокойствие. — Да. Мы не особо близки. Мои слова были короткими, и я быстро взглянула в сторону, избегая его взгляда. Я чувствовала, как внутри меня все закипает, но пыталась сделать вид, что это не имеет значения. Он, конечно, заметил мое напряжение, но продолжил молчать, а я лишь глубже спряталась за своей маской спокойствия. — Понял, — сказал он, не настаивая. Я кивнула, немного ослабив напряжение, и постаралась переключиться на что-то другое. — Думаю, нам пора вспомнить о фильме. Мы поели и устроились удобнее на диване, я с ногами под собой, Джейсон развалился рядом, держась на краю, словно боялся, что еще немного и мы окажемся слишком близко. Перед нами светился экран телевизора, а в руках у меня был пульт. Я пролистывала фильмы, лениво комментируя каждый из них. — Этот точно нет, — я сделала паузу на постере с гигантским роботом. — Хочешь посмотреть, как он будет разрушать город или спасать мир? — Только не говори, что ты из тех, кто выбирает фильмы по обложке. — Никогда, — с преувеличенным возмущением ответила я. — У меня целая система отбора: минимум четыре звезды, без рейтинга ниже семи на IMDb и желательно не больше двух часов. — Звучит слишком серьезно, — он усмехнулся, откинувшись на спинку дивана. — Но, возможно, даже немного впечатляет. На экране высветилось название какого-то старого романтического фильма. Джейсон наклонился вперед, чтобы разглядеть лучше. — Надеюсь, ты из тех, кто смотрит романтические драмы, — сказал он, лениво потягивая лапшу с видом человека, который все в этой жизни повидал. Я прищурилась. — Вообще-то, я их обожаю. Особенно с предсказуемыми концовками, где герои в последнюю секунду бегут друг к другу через аэропорт. — Это многое объясняет, — протянул он с сожалением. — Например? — я повернулась к нему, чуть приподняв бровь. Джейсон сделал круговое движение рукой, как будто изображая все, что происходило между нами. Я закатила глаза и повернулась к телевизору, чтобы скрыть, как дрогнули мои губы и сердце. — Если бы я хотел видеть, как двое часами мучительно объясняют друг другу свои чувства, я бы просто пошел на работу, — съязвил он, откидываясь назад и делая вид, что смотрит в потолок. Я застыла. Что он только что сказал? Казалось, он говорил это просто так, но в его словах была слишком явная насмешка, чтобы не заметить подтекст. Мое сердце стало бешено колотиться, словно пыталось пробиться наружу. Разум метался между двумя мыслями: первая — это всего лишь его шутка, беспечный комментарий, не заслуживающий внимания. Вторая — скрытый намёк, тонкая провокация, признание…? От этой мысли меня охватил страх. Нет. Мой взгляд невольно скользнул к нему. Джейсон лежал, запрокинув голову назад, и притворялся, что смотрит в потолок, но по легкому напряжению его плеч и странной полуулыбке я поняла, что он тоже об этом думает. Я нервно сглотнула, пытаясь вернуть себе контроль, и заставила себя ответить. Никакого драматизма. Никаких эмоций. Просто спокойная, безразличная версия меня, которую я пыталась создать последние несколько недель. Но в глубине души я знала, что пытаюсь убежать. Не от него, а от себя. Вдохнув глубже, я надела свою маску безразличия и, придав голосу ровный тон, ответила: — Если это намёк, то тебе стоит постараться сильнее. — Это не намёк, — сказал он медленно, его голос был низким и спокойным. — Это наблюдение. Очень точное, если позволишь. Я скрестила руки на груди, пытаясь выглядеть как можно более уверенно, хотя внутри меня всё ещё бушевал шторм. — Может быть, тебе стоит больше концентрироваться на работе, чем на таких "наблюдениях", — выпалила я прежде, чем успела остановиться. Его взгляд чуть прищурился, и я заметила, как в его глазах мелькнула лёгкая усмешка. — Работа — не единственное, что удерживает моё внимание, — бросил он. Я смотрела на него, чувствуя, как всё внутри горит от смеси раздражения и чего-то более глубокого, что я не хотела признавать. — Правда? — наконец выдавила я, стараясь звучать так безразлично, как только могла, хотя голос всё равно чуть дрогнул. — И что же это ещё может быть? Он чуть наклонил голову, как будто размышлял над моим вопросом. Его губы изогнулись в едва заметной усмешке, а взгляд словно изучал меня, с лёгкостью пробираясь через все мои защиты. — Не думаю, что тебе стоит задавать этот вопрос, если ты не готова услышать ответ, — сказал он, его голос был почти ласковым, но в нём чувствовалась явная угроза спокойствию, за которое я так отчаянно цеплялась. Я заставила себя выдохнуть, чтобы вернуть контроль над ситуацией, и усмехнулась, пытаясь скрыть смятение. — Согласна, — ровно ответила я и вернула свое внимание к телевизору. — Мне это не интересно. Его смех был тихим и коротким, но настолько уверенным, что я почувствовала, как мне не по себе. И он не торопился отвечать, лишь наблюдал. Я почти могла услышать, как он внимательно меня изучает, и этот молчаливый взгляд только усиливал моё напряжение. — Верни глаза к телевизору, иначе я поставлю мой любимый мультфильм детства. Пять часов приключений на ферме, все герои — овощи. Ты как раз фанат еды, так что идеально, — я язвительно улыбнулась. Он рассмеялся, чуть наклонив голову вперед — Ты явно хочешь произвести впечатление. — Его голос стал таким уверенным, что мне захотелось бросить в него пульт. Я повернулась к нему и прищурилась, сделав вид, что глубоко задумалась. — Не обольщайся, Батлер, — сказала я, продолжая прокручивать меню. — Будешь выпендриться, включу «Дневник памяти». Его лицо слегка скривилось, но он быстро спрятал усмешку. — Триллер устроит? — Зависит от того, насколько он будет хорош, — ответил он, бросая на меня взгляд. Я включила фильм и села на свое место. Джейсон потянулся за своим бокалом, но его взгляд скользнул ко мне. — Если фильм плохой, — сказал он, наклоняясь чуть ближе, — я потребую реванша. — Успокойся, ты даже суп еще не доел, — отмахнулась я. — Сначала докажи, что ты не такой уж «не ранимый», как говорил. Фильм начался, но я не могла сосредоточиться на экране. Джейсон сидел рядом, попивая вино, а я невольно ловила себя на мысли, что слова не выходят у меня из головы. Я слегка повернула голову, наблюдая за ним краем глаза. Его лицо было сосредоточенным, когда он следил за сценой на экране, но я знала, что его мысли где-то далеко. Он мог смотреть фильм, но, похоже, даже не замечал, как напряженно сидит, его пальцы слегка стискивают бокал с вином. Если бы я хотел видеть, как двое часами мучительно объясняют друг другу свои чувства, я бы просто пошел на работу. Прошло какое-то время, и фильм вроде бы увлек нас обоих, но мои мысли не оставляли меня. Вино медленно согревало меня, и я не могла не заметить, как его взгляд иногда задерживался на мне, как он следил за моими движениями. Сначала мне было даже смешно, а потом, чем дальше мы смотрели, тем больше мне становилось ясно, что я не могу продолжать скрывать то, что со мной происходит. Я чувствовала, как тепло от его слов, смешанное с алкоголем, растекается по моему телу, словно он был единственным источником тепла в этом моменте. Невозможно было понять, что именно меня тянет к нему — его слова, его присутствие, его молчание, которое казалось более красноречивым, чем любое объяснение. Напряжение, разлившееся внутри меня, становилось почти невыносимым. Чтобы избавиться от этого чувства, я резко встала, чуть не задев бокал на столе. Джейсон удивленно поднял бровь, его взгляд тут же оказался прикован ко мне. — Хочешь мороженое? — спросила я, не глядя на него и двигаясь к кухне так быстро, будто убегала. — Мороженое? — Он медленно повторил, словно не верил своим ушам. Я слышала, как он поставил бокал на стол, а затем щелчком поставил фильм на паузу. Когда я обернулась, он уже повернулся ко мне всем телом, опираясь локтем о спинку дивана, его взгляд был пристальным и проницательным. — Всё в порядке? — спросил он наконец, голос ровный, но с ноткой заботы. — Да. Просто захотелось чего-то холодного, — быстро ответила я, открывая морозилку и заглядывая внутрь, чтобы избежать встречи с его глазами. — Ты уверена? — его вопрос прозвучал спокойно, но с подчёркнутой настойчивостью. Я не ответила сразу, занимаясь поиском ложек, хотя прекрасно знала, где они лежат. Шум от дверцы морозилки и ложек казался слишком громким в тишине комнаты. — Сиерра, — позвал он меня, и я почувствовала, как моё имя, произнесённое его голосом, эхом отдаётся внутри. Я замерла, закрыв глаза на долю секунды, прежде чем повернуться к нему с натянутой улыбкой и двумя мисками мороженого. — Вот, с шоколадной крошкой, — я старалась звучать лёгкой и беззаботной, протягивая ему одну из мисок. Он не взял её сразу. Вместо этого он встал с дивана и подошёл ближе, внимательно вглядываясь в моё лицо. Моё сердце тут же взбесилось. — Ты нервничаешь, — констатировал он, его голос стал ниже, а выражение лица мягче. — Почему? Я отвела взгляд, надеясь, что его внимание переключится на что угодно, кроме меня. Но это было глупо. Он сделал ещё шаг ближе, сократив между нами расстояние, и мне пришлось буквально замереть, чтобы не отступить. — Я не нервничаю, — сказала я, чуть крепче сжав миску с мороженым. — Мне просто захотелось сладкого. — Правда? — Он поднял одну бровь, его голос звучал спокойно. — Тогда почему ты даже не посмотрела мне в глаза с тех пор, как предложила это мороженое? — Ты слишком много выдумываешь, Батлер, — попыталась я отмахнуться, сделав шаг назад, но тут же наткнулась на край стола. Миска слегка качнулась в моей руке, и я едва не уронила её. Джейсон взял её у меня, его пальцы едва коснулись моих, но этого оказалось достаточно, чтобы я почувствовала, как напряглось всё тело. Он поставил мороженое на стол и вновь посмотрел на меня. На этот раз его взгляд был серьёзным, пристальным, но… мягким. — Я все вижу, — ответил он, шагнув настолько близко, что между нами не осталось почти никакого пространства. — Ты пытаешься спрятаться за шутками, за сарказмом, за… мороженым. Но это не сработает, Сиерра. Не со мной. — Ты не видишь ничего, — сказала я, чувствуя, как раздражение проклёвывается сквозь мои попытки выглядеть спокойной. — Просто отпусти ситуацию, хорошо? Не всё в мире повод для твоих расследований. — Может, и не всё, — он сделал ещё шаг вперёд, сокращая и без того небольшое расстояние между нами, — но ты — повод. Моё сердце рухнуло куда-то вниз. — Прекрати, — сказала я резко, и быстро направилась к дивану, сев на свое место. — Не будь засранцем в моем же доме. Он последовал за мной, уверенно сел рядом и без предупреждения подвинул меня ближе к себе, заставив почувствовать его теплоту. Я инстинктивно хотела отодвинуться, но он не дал мне этого сделать. Одним движением он закинул мои ноги себе на колени, словно это привычное для нас дело. Я возмущенно посмотрела на него, но он молча включил фильм, не обращая внимания на моё сопротивление. — Ты серьёзно? — не сдержалась я, пытаясь вырвать свои ноги, но он только усилил хватку, удерживая меня на месте. — Да, — твердо сказал он. — Я полежал на твоих коленях, теперь ты на моих. Нужно соблюдать баланс Вселенной. Он следил за мной с лёгкой ухмылкой, его глаза полны уверенности, будто ему было всё равно на моё недовольство. — Знаешь, это вообще-то первый раз, когда я сижу в обнимку с девушкой у неё дома и не могу её поцеловать. Его ухмылка была широкой, вызывающей, будто он специально подбрасывал эту реплику, чтобы вывести меня из равновесия. — О, как трогательно, — ответила я с сарказмом, стараясь не показать, что его слова заставили меня внутренне напрячься. — Надеюсь, ты как-нибудь переживёшь это тяжёлое испытание. Он чуть приподнял бровь, его пальцы ненавязчиво прошлись по моей лодыжке. Боже. — Переживу, — сказал он медленно, всё ещё ухмыляясь. — Но, ты только усложняешь мне задачу. Я резко развернулась к нему, мои глаза встретились с его. — А я и не собиралась тебе ничего упрощать, — заявила я, бросив ему вызывающий взгляд. Его улыбка стала чуть мягче, но взгляд остался всё таким же напряжённым. — Не сомневаюсь, — протянул он, его голос стал ниже, почти бархатным. Он не отводил взгляда, изучая меня с той же вызывающей уверенностью, которая доводила меня до белого каления. — Иногда напряжение делает моменты... интереснее. — Хочешь поговорить о философии? — парировала я, слегка поджав губы. — Или ты так пытаешься потянуть время, чтобы впечатлить меня? — А ты ещё не впечатлена? — Он чуть наклонил голову, его ухмылка стала почти наглой. — Странно. Обычно этого хватает. Я фыркнула, закатив глаза, но не успела ответить, потому что он снова перевёл разговор в свою пользу. — Вот смотри, — продолжил он, его пальцы всё ещё касались моих икр, будто это было совершенно естественно. — Мы сидим здесь, ты делаешь вид, что фильм тебе интересен, а я делаю вид, что мне не хочется узнать, что будет, если ты перестанешь так отчаянно держать эту дистанцию. Я почувствовала, как жар начал подниматься к щекам, но быстро взяла себя в руки. — Ты слишком самоуверен, знаешь? — А ты слишком любишь проверять насколько. Он приблизился ближе, настолько, что его лицо оказалось рядом с моим, и я почувствовала, как моё дыхание стало быстрее. — Тебе повезло, — сказал он, почти шёпотом, и его голос отозвался вибрацией где-то внутри меня. — Я в хорошем настроении. Он откинулся на спинку дивана, но взгляд не исчезал с моего лица. Я ощущала, как его слова остаются в воздухе, как невидимая нить тянет меня к нему, несмотря на все усилия держаться на расстоянии. Я быстро перевела взгляд на экран, но не могла сосредоточиться. — В хорошем настроении? — наконец выдала я, чуть приподняв бровь. — Тогда почему ты всё ещё здесь? — Потому что мне интересно, — сказал он. — И с тобой я обычно чувствую себя... оживлённым. Я не знала, что ответить. Эта фраза прозвучала слишком двусмысленно, слишком искренне и одновременно насмешливо. Чтобы не дать себе запутаться, я решила вернуться к сарказму. — Ну что ж, всегда приятно знать, что я для кого-то как зарядка для батарейки, — отрезала я, складывая руки на груди. Он хмыкнул, прищурившись. — Зарядка? Нет, не так. Ты больше похожа на короткое замыкание. Я замерла, растерявшись на секунду. — Ты слишком много разговариваешь, — бросила я, стараясь выглядеть уверенной. Он наклонился чуть ближе, его дыхание стало чуть заметнее. — Поверь, я гораздо больше предпочитаю действовать, чем говорить, — прошептал он, и я почувствовала, как его слова проникают глубже. Он вдруг наклонился, и я почувствовала, как его пальцы скользнули к моему подбородку. Джейсон аккуратно, но с силой приподнял моё лицо, заставив поднять взгляд и встретиться с его глазами. Моё сердце забилось быстрее, я старалась не подавать виду, но чувствовала, как эта близость захватывает меня. Губы почти касались моих, но он не поцеловал меня. Вместо этого он медленно дышал, словно позволяя мне почувствовать, как легко мог бы нарушить эту границу. — Ну, что ты думаешь? — прошептал он, его голос был почти невидимым, но таким же уверенным и провокационным. — Так сильно хочешь, чтобы я поцеловал тебя, или всё-таки будет ещё одна отговорка? Он заметил, как мои губы слегка приоткрылись, а дыхание стало более тяжёлым. Его улыбка стала ещё более удовлетворённой, как будто он чувствовал, что полностью завладел моими эмоциями. — Что, не можешь выбрать? — с тихим смехом спросил он, заметив, как мои глаза метаются между его губами и глазами. Я почувствовала его дыхание, его теплоту, но он не дал мне шанса ответить. Мои губы стали сухими, а в груди тяжело забилось сердце. Моё тело сжалось, а потом, не сдержавшись, я ощутила, как его близость пробуждает во мне нечто, с чем я не могла справиться. Это было чуждо, захватывающе и возбуждающе, словно я никогда раньше не была так живой. Всё, что я когда-то знала о себе, исчезло в этом моменте. — Ты заставляешь меня чувствовать то, чего я не хочу. Он улыбнулся и прижал меня к себе так сильно, что я не могла ни двинуться, ни вырваться. Всё в его действиях было полным контролем — от его руки, крепко державшей моё лицо, до того, как его губы на мгновение доминировали над моими. Внутри меня что-то затрещало. Он явно знал, как заставить меня потерять всякое представление о времени и месте, как заставить мои чувства и тело подчиняться ему. В этот момент я почувствовала, как внутри меня что-то начинает кипеть, как этот контролирующий поцелуй, это ощущение подчиненности, заставляло меня хотеть сделать нечто противоположное. Почему мне так хочется, чтобы он не мог выдержать этого? Я резко отстранилась от него, поймав его удивленный взгляд, и в одно мгновение села на него сверху. Мы оба на секунду замерли. Он смотрел на меня с удивлением, но в его глазах уже появилась искра. Я прижалась к нему, чувствуя, как его руки, ещё недавно доминировавшие, теперь почти беспомощно искали поддержки, но я не собиралась ему её давать. — Ты думал, что самый умный? — произнесла я, наклоняясь к его уху, чувствуя, как его тело напрягается подо мной. Я едва заметно улыбнулась, усаживаясь удобнее. — Так вот, теперь ты на моём поле, Батлер. Джейсон застыл на мгновение, как будто не ожидал такого поворота. Его руки сжали мои бедра сильнее, и я почувствовала, как он чуть подался вперёд. Мои пальцы скользнули к его волосам мягко, а затем я наклонилась и поцеловала его с такой силой, что почувствовала, как он возбужден. В какой-то момент я начала ощущать, что моё собственное тело откликается на всё это. Сердце бешено колотилось, и несмотря на мои усилия скрыть это, я чувствовала, как возбуждение, которое я пыталась подавить, становилось всё более явным. Твоё тело тебе лжёт. Его губы двигались жадно, отвечая на каждый мой поцелуй. Я чувствовала, как он борется с собой, и двигалась на нем все сильнее. Мои руки прошлись по его груди, останавливаясь на его шее и я слегка сжала её, почувствовав, как его дыхание стало прерывистым. Затем я прикусила его нижнюю губу, достаточно, чтобы из его груди вырвался, томный, прерывистый стон. Это было всё, что мне нужно. Его голова откинулась назад на мгновение, и я ощутила, как его тело стало каменным. Он пытался взять себя в руки, но я уже знала — он проиграл этот раунд. Моё тело всё ещё дрожало от близости, от того, что я только что заставила его застонать первым, и это принесло мне какое-то необыкновенное чувство удовлетворения. Я отстранилась, всё ещё сидя на нём, чувствуя, как его пальцы едва ли дрожат. Его взгляд, полный недовольства и одновременно восхищения, казался смесью поражения и признания. — Как дела, Батлер? Всё в порядке? — произнесла я, слегка наклонив голову, с притворной невинностью в голосе. — Ты не ожидал, что я буду настолько настойчива? Куда делась твоя уверенность, милый? Моя улыбка стала самой удовлетворённой, какой когда-либо была. Я смотрела на него, наслаждаясь тем, как он пытается вернуть самообладание, но уже не может. Я плавно соскользнула с него, откинувшись на другой конец дивана. Моя улыбка оставалась неприкрытой, и я наслаждалась каждой секундой своей маленькой победы. — Охладись мороженым. — Ты просто невыносима, — выдохнул он хрипло, его голос дрожал от напряжения, но в уголках губ играла едва заметная усмешка. — И мне это чертовски нравится.