Удар Молнии

Stromae - Formidable

Город ветров вновь напомнил о своём характере. С самого утра улицы Чикаго пронизывал беспощадный ветер, завывая между зданиями и закручивая в воронки сухие листья. Потоки воздуха не утихали ни на минуту, хлестали лица прохожих, срывали капюшоны и разносили по тротуарам потерянные пакеты. Я сидела за столом, лениво наблюдая за этим хаосом из окна своего кабинета, и с каждым часом всё сильнее убеждалась: отвыкла не только от тяжёлой, тёплой одежды, но и от ощущения, как ветер буквально пробирается под кожу и дрожит в костях. На улице людей было мало, и каждый выглядел так, будто пытался покорить вершину горы, а не дойти до ближайшей кофейни. Ветер не просто толкал — он толкал так, будто всерьёз намеревался опрокинуть. Осенний день утратил свой романтический шарм и превратился в октябрьский шторм, который распугал практически всех посетителей ресторана. Зал пустовал, и единственными звуками были редкие скрипы стульев и звон столовых приборов на кухне. День тянулся мучительно долго. Без посетителей работа теряла свою магию. Я провела большую часть времени в кабинете, изучая статьи о ресторанном бизнесе и пытаясь углубиться в управленческие аспекты, которые могли бы мне пригодиться. В голове роились планы по улучшению сервиса, но энергия, казалось, улетучивалась вместе с ветром за окном. Несколько раз я зашла на кухню, чтобы проверить, как идут дела, но и там царила ленивость. Су-шеф Чарли держал всё под контролем в отсутствие Батлера, и, судя по его невозмутимому виду, был доволен этой тишиной. Он с улыбкой пересказал мне несколько анекдотов про поваров, и на какое-то время это стало самым весёлым моментом дня. Я поймала себя на мысли, что без Джейсона на кухне атмосфера совсем другая. Ближе к вечеру я обзвонила всех, кого могла. Сначала поговорила с отцом — его бодрый голос напомнил мне о домашнем уюте, которого здесь не хватало. Затем позвонила Клэр, обсудив её планы на выходные, и, наконец, договорилась с Эмбер встретиться вечером. Она обещала забрать меня после смены, чтобы отвлечься в баре, а заодно наверстать упущенное после наших долгих разлук. Часы медленно двигались к концу рабочего дня. Тишина в ресторане уже не просто давила, она разливалась липкой скукой. Я посмотрела на часы — до конца смены оставалось чуть больше часа, и всё, чего мне хотелось, это добраться до дома, закутаться в одеяло и отключиться от всего. — Ты выглядишь так, будто считала минуты до ухода, — рассмеялась Эмбер, когда я запрыгнула в её машину и захлопнула дверь быстрее, чем она успела пристегнуться. — Так и есть, — выдохнула я, откинувшись на сиденье, словно сбросив с плеч груз. — Этот день длился вечность. Эмбер с игривой улыбкой вырулила с парковки, и машина мягко влилась в поток ночного города. За окнами мелькали огни неоновых вывесок и уличных фонарей, а ветер, который не утихал весь день, теперь бил в стёкла, словно протестовал против нашего побега в уютное тепло салона. Мы ехали быстро, скользя по широким проспектам Чикаго. Водители вокруг, как и всегда, вели себя так, будто играют в гонки, но Эмбер это только радовало. — Ну что, ты слышала? Том Картер и Селена Борн расстались! — внезапно выпалила она, сделав глоток только заказанного коктейля. — О, нет, опять? — я с трудом удержалась от смеха. — Сколько раз они уже расходились? Три? Четыре? — Пять! — с триумфом объявила она, тихо стукнув ладонью по столу. — И на этот раз всё по-настоящему. Том и Селена были нашими однокурсниками. Мы встретили Тома на одной из тех студенческих вечеринок, где шум, смех и музыка сливались в единый хаос, и он ярко запомнился мне тем, как громко проиграл Эмбер в бирпонг, вызвав у неё довольную ухмылку победителя. Они прекрасно ладили, и я быстро поняла, что Том был неравнодушен к ней. Но Эмбер, как и всегда, держала свою «титановую френд-зону», и он оставался исключительно её «просто другом». Так всё и продолжалось, пока в его жизни не появилась Селена. Селена возникла на горизонте как-то внезапно, и с того момента Том просто исчез с наших радаров. Ни сообщений, ни звонков — словно кто-то закрыл перед ним дверь в нашу маленькую компанию. Это было немного обидно. Хотя у нас с Эмбер тогда были свои отношения, потеря такого забавного друга оставила пустоту. Позже выяснилось, что Селена прямо потребовала, чтобы у Тома не было «друзей-девушек». Коул, мой тогдашний парень, рассказал об этом вскользь, но в его словах чувствовалось раздражение, и в этом решении Селены просматривался тонкий, контролирующий оттенок. После выпуска из университета мы узнали, что Том и Селена вместе переехали в Нью-Йорк и вскоре даже открыли там небольшую кофейню. Селена сумела стать довольно медийной личностью, у неё уже около ста тысяч подписчиков, и, насколько я знаю, несколько неплохих контрактов с модными брендами. Теперь их жизнь была буквально на виду. Селена часто выкладывала фотографии, поэтому не нужно было прилагать никаких усилий, чтобы оставаться в курсе их жизни — всё и так лежало в открытом доступе. — А еще я недавно переписывалась с Вайолет с юридического факультета, помнишь её? Она иногда ездила с нами в поездки, — осторожно начала Эмбер. — Так вот, она мне кое-что рассказала… Я попыталась сохранить спокойный вид, хотя догадки о возможных новостях уже начали роиться у меня в голове. Я взглянула на подругу с легким интересом, подталкивая её продолжить. — Коул скоро женится, — тихо сказала она, будто извиняясь за новость. — Сиерра, он уже разослал приглашения всем нашим общим знакомым с юридического. Это было не совсем то, что я ожидала, но новость оказалась, пожалуй, даже интереснее. — Эмбер, ты правда думаешь, что это как-то меня заденет? — я едва заметно улыбнулась, отпивая коктейль. — Мы с ним перестали общаться с тех пор, как я уехала из Атланты. Отношения с Коулом в своё время были для меня особенным и, наверное, самыми продолжительными. Мы встречались два с половиной года, и я была уверена, что мы любили друг друга. Но когда учеба закончилась, всё как-то изменилось. Казалось, каждый день отдалял нас всё больше, а общих тем и целей становилось меньше. Мы пытались это исправить, часами разговаривали, обсуждали, искали пути — но, в конце концов, всё-таки расстались. Тот разрыв я переживала непросто, возможно, даже болезненнее, чем хотелось бы признавать. За год после расставания мы дважды пытались начать всё заново, но оба раза это длилось недолго, и в последний раз мы разошлись окончательно. С тех пор я не слышала о нём ни слова, а после переезда в Чикаго тем более. Новость о его свадьбе уколола меня, но не из-за былых чувств — их уже давно не осталось. Меня задело другое: мысль о том, что он смог выстроить свою личную жизнь и пойти дальше, а я… я осталась на том же месте. На работе всё шло в гору, но в личной жизни — пустота. Серьёзных отношений у меня не было с момента нашего разрыва. Последняя попытка была с Ником из офиса, и она продержалась всего три недели. Эмбер наблюдала за мной с осторожным любопытством, будто стараясь понять, что я чувствую, но я лишь равнодушно пожала плечами. — Честно говоря, — сказала я, убирая прядь волос за ухо, — думаю, что это даже к лучшему. С ним или с кем-то другим — всё равно бы ничего не вышло. Эмбер фыркнула и покачала головой: — С таким настроем ничего и не выйдет. Мы обменялись коротким взглядом, и я усмехнулась, хоть внутри осталась какая-то горечь. Коул строит новую жизнь, а я всё ещё пытаюсь найти баланс между карьерой и иллюзией, что однажды всё сложится. Мы продолжили вспоминать университетские годы, и с каждой новой темой осадок от новости о свадьбе бывшего становился все менее ощутимым. После ещё пары коктейлей и обсуждения последних сплетен мы вызвали такси и направились ко мне домой. Эмбер быстро опьянела, в отличие от меня, поэтому весь процесс — от выхода из машины до её укладывания в постель — оказался на моей ответственности. — Сиерра, надеюсь, у тебя с этим шеф-поваром ничего не происходит? — промямлила она, когда я переодевала её в свою пижаму. Её речь была немного нечеткой, но взгляд оставался подозрительным. — Он странный, я ему не доверяю. — Нет, Эмбер, всё в порядке. Можешь не волноваться, — ответила я, аккуратно укладывая её на подушку. — Хм... Мне кажется... хотя нет, я уверена, он агрессивный человек, — сонно пробормотала она, уже закрывая глаза. Когда я проснулась, Эмбер уже исчезла. Я даже не заметила, когда она ушла на работу, — крепкий сон накрыл меня так, что никакие звуки не могли пробиться сквозь него. И хотя осознание того, что сегодня у меня выходной, подарило мне неожиданную волну радости, мысли о состоянии Эмбер после ночных коктейлей не отпускали. Потянувшись за телефоном, я быстро набрала ей пару сообщений. Не дождавшись ответа, я потянулась, расправляя затёкшие плечи, и окончательно выбралась из постели. Настроение явно требовало идеального завтрака, еще таблеток от головы. — Ладно, — пробормотала я себе под нос, натягивая теплый свитер. — Начнём этот день с чего-нибудь вкусного. Сидя за столом и попивая горячий кофе, я рассеянно наблюдала за пейзажем за окном. Вчерашний ураган утих, и теперь город выглядел почти умиротворённым: облака мягко стелились по небу, ветер лениво трепал верхушки деревьев. Яркие жёлтые листья покрывали дорожки парка напротив, и вид этой осенней картины невольно вызвал у меня тёплую мысль об Арчи. Вот уже несколько дней его не было рядом, и я начинала ощущать его отсутствие так сильно, что это меня даже удивляло. Я всегда считала себя человеком, привыкшим к одиночеству, но без собаки квартира казалась по-настоящему пустой. Поскольку мои выходные редко совпадали с выходными друзей, сегодняшний день принадлежал исключительно мне. Варианты досуга вертелись в голове, но все они начинались с одной необходимости — забрать машину с парковки у ресторана. Приняв душ и приведя себя в порядок, я выехала туда после полудня, намереваясь затем посетить несколько интересных галерей, которые присмотрела за утренним кофе. У служебного входа стоял грузовик с новой поставкой продуктов. Пара поваров и официантов разгружали ящики, одновременно приветствуя меня. Я на секунду остановилась, перекинулась с ними парой слов и спросила, как идут дела на кухне. Всё шло по плану, что, честно говоря, меня вполне устраивало — хотелось поскорее уехать и вернуться к своим планам на день. Я уже направлялась к своей машине, когда услышала знакомый голос: — Рейн? Я остановилась на месте, сердце невольно екнуло. Конечно, я сразу узнала его голос. Обернувшись, я увидела Джейсона — он стоял всего в нескольких шагах, с папкой в руках, внимательно разглядывая меня. Его новый тёмно-синий китель сидел на нём идеально, придавая ему какую-то небрежную, но при этом уверенную элегантность. — Приехала забрать машину, — быстро сказала я, пытаясь опередить любые его вопросы. — В ресторане всё в порядке? Он молча кивнул, взгляд его был спокойным, но во мне вызывал странное беспокойство. Между нами повисла пауза, как будто каждый ждал, что другой скажет что-то ещё. Но вместо слов в воздухе повисло что-то неопределённое — то ли воспоминание, то ли неясное ожидание. Я кивнула в ответ, развернулась и направилась к своей машине, чувствуя, как сердце неожиданно ускорило ритм. С каждой секундой я всё больше хотела уехать, как будто чем дальше я буду от него, тем проще будет разобраться в этом странном чувстве — смеси неловкости и интереса, которые он неизменно начал вызывать. Я села в машину, пристегнулась и глубоко вдохнула. Но даже когда двигатель завёлся, это напряжение, повисшее в воздухе, не развеялось. Джейсон остался за моей спиной — вместе с недосказанностью, которая, казалось, только начиналась.

***

— Вчера я посетила пару галерей в городе и поговорила с сотрудниками выставок, и они дали мне контакты нескольких художников. Я уже связалась с одним, чьи работы показались мне весьма подходящими, — я протянула Бри стопку распечаток. Бри заинтересованно рассматривала фотографии, и я заметила, что она уже меньше сдерживается рядом со мной, как будто понемногу привыкла к моему стилю и решениям. — Они потрясающие! — с восхищением выдохнула она. — Согласна, — ответила я, делая пометки в блокноте. — Виктор Терре придет около пяти. Встреть его, как подобает, и сразу дай знать, когда он появится. Всё шло по плану. И к счастью, Поль Дюран, который внезапно прилетел из Парижа и решил заглянуть в ресторан, тоже поддержал идею. Как всегда элегантный, седеющий мужчина лет пятидесяти, он в своём идеально сидящем костюме выглядел более чем убедительно. После обсуждения и подтверждения бюджета он, довольный, пожал мне руку, а я снова почувствовала уверенность в правильности задуманного. Миллера пришлось уговаривать чуть дольше, наш телефонный разговор шел практически час, где я доказывала ему, что ресторану нужна изюминка в виде большой картины. Бри приподняла брови в лёгком удивлении, но быстро взяла себя в руки и вернулась к работе. Я же углубилась в отчёты, наслаждаясь спокойным, продуктивным утром. Но вскоре, к своему разочарованию, поняла, что для завершения отчётов мне не хватает подписей Джейсона. Вздохнув, я выглянула в коридор в надежде поймать кого-то из сотрудников и поручить это дело, но, как назло, он был пуст. Взглянув на своё отражение, я вспомнила, что сегодня собиралась выглядеть уверенной в себе управляющей ресторана, чтобы сделка с художником прошла успешно. Молочный жакет, облегающая юбка чуть выше колен и туфли на каблуках — должны были сработать на все сто. С каждым пройденным шагом я будто подтверждала теорию, что каблуки действительно придают смелости. Когда я вошла в кухню, Джейсон стоял у стола, сосредоточенно режа помидор. Он сразу заметил меня, но не остановился, лишь бросил короткий взгляд, который скользнул с моего лица вниз, к моим новым туфлям. — Можешь подписать кое-что? — спросила я, показывая документы и надеясь, что голос звучит уверенно. Он кивнул, быстро вытер руки, взял бумаги и внимательно прошёлся по строчкам. На несколько секунд между нами повисла тишина, нарушаемая лишь стуком ножей по разделочным доскам вокруг. Наконец он вернул мне документы, подписанные, но ничего не сказал. Я кивнула в ответ и повернулась к выходу, но что-то заставило меня остановиться. Я вспомнила одну деталь, которая была слишком важна, чтобы её пропустить. С трудом подавив нерешительность, я развернулась обратно и заметила, что Джейсон по-прежнему не сводит с меня взгляда, хотя продолжает сосредоточенно резать лук. Набрав воздуха, я приблизилась к нему, стараясь выглядеть уверенно. — Сегодня к пяти придет важный гость, — начала я. — Можно попросить, чтобы всё было чуть более... идеально, чем обычно? Эта встреча действительно важна. Я знала, что Джейсон не из тех, кого можно убедить сладкими речами. И всё же была какая-то крошечная надежда на его понимание, которое он иногда, пусть и очень редко, проявлял. Он даже не замедлил ритм нарезки, но наконец поднял глаза и сухо спросил: — И что за гость? — Французский художник Виктор Терре, — ответила я, с интересом следя за его реакцией. На секунду он остановился, и я заметила, как он бросил на меня короткий, удивлённый взгляд. — Хочу убедить его продать одну из своих картин для ресторана. В этот момент он остановился. Я облегченно вздохнула, ощутив, как резкий запах лука перестал вызывать щипание в глазах. Несколько мгновений Джейсон разглядывал меня — внимательно, изучающе, словно пытаясь понять, почему я так серьёзно настроена. — Что ж, — наконец сказал он, поднимая одну бровь. — Посмотрим. Шоколадные глаза зацепились за мои, оставаясь немного дольше, чем требовалось, словно ища ответы на вопросы, которые он так и не задал. Затем, не сказав больше ни слова, он вернулся к нарезке. Весь оставшийся день я посвятила подготовке: штудировала статьи об искусстве и читала биографию Виктора Терре, собранную по крупицам. Встретиться с ним здесь, в Чикаго, было настоящим везением — он прибыл на пару дней для небольшой выставки и, к счастью, согласился на встречу. Когда Бри появилась в моем кабинете с сообщением, что Терре уже на месте и сделал заказ, сердце забилось быстрее. Я быстро поправила волосы, мысленно собрала все мысли в один фокус и уверенным шагом направилась в зал. Он сидел за столиком у окна — мужчина лет сорока пяти, с легкой небрежностью во внешнем виде, которая, впрочем, выглядела намеренной и даже притягательной. На нём была клетчатая рубашка с закатанными рукавами и тёмные джинсы. Его светло-каштановые волосы падали на плечи, а на руках виднелись смелые, даже дерзкие татуировки. — Мадам Рейн, — произнёс он с лёгким французским акцентом, поднимаясь и протягивая руку. Потом, неожиданно для меня, он слегка поцеловал мою ладонь, и я поспешила скрыть смущение, прежде чем сесть напротив него. — Спасибо, что нашли время встретиться, — любезно сказала я. — Это многое значит для нас. Мы обменивались мыслями об искусстве, образы его работ оживали в моем воображении. Его приверженность к своим творениям была очевидной: для него важно было, где и как они будут выставлены, кто будет их видеть. Но, помимо этого, я начала замечать легкую, почти незаметную игру в его взгляде. Он бросал комплименты, которые становились всё более смелыми, и временами я чувствовала, что он вот-вот перейдёт черту обычной любезности. — Ваша картина будет видна всем посетителям, даже тем, кто сидит спиной, как вы сейчас, — сказала я, возвращаясь к деловой теме. — На этой стене большие зеркала, и они создадут эффект, который... Он смотрел на меня с таким явным удовольствием, что я едва удерживала нить разговора. Его взгляд говорил яснее любых слов, и мне казалось, что весь интерьер ресторана перестал его интересовать. И тут зазвонил его телефон. Виктор извинился, взял трубку и начал говорить на французском. Я наблюдала за ним, мысленно отмечая его манеру — и вдруг заметила, что к нашему столу приближается Джейсон. На его подносе покоилось заказанное блюдо и бокал шампанского. Но почему он решил подать это сам? Слегка удивлённая, я напряглась, пока Джейсон, спокойный и сосредоточенный, аккуратно ставил бокал перед Виктором. Его взгляд на мгновение встретился с моим, и я не смогла разобрать в этом выражении ничего, кроме напряжённой вежливости. Я заметила, как лицо Джейсона меняется на глазах, словно он вслушивался в каждое слово, сказанное Виктором на французском. Едва он поставил блюдо на стол, как с резкостью обронил: — Нужно поговорить. Сейчас, — сказал он твердо и отступил в сторону. Тон был строгим, и его слова повисли в воздухе, как приказы. Он отступил в сторону, словно ожидая, что я последую за ним. Я замерла на мгновение, сбитая с толку. Виктор все ещё был поглощён разговором по телефону, и, не зная, что делать, я тихо извинилась перед ним и пошла за Джейсоном. — Что случилось? — прошептала я, стараясь не привлекать лишнего внимания. — Сейчас не самое подходящее время для этого. Джейсон не ответил сразу. Он скрестил руки и, опираясь на барную стойку, бросил мрачный взгляд в сторону Виктора, словно тот был источником всех его волнений. — Он не продаст тебе картину, — сказал он с ледяным, бескомпромиссным тоном. — Почему ты так думаешь? — удивилась я, скрестив руки на груди, не в силах понять его реакцию. — Наоборот, он был очень дружелюбен, пока ему не позвонили. Джейсон сделал паузу, словно переваривал мои слова, но его лицо оставалось серьёзным. — Потому что он говорит, что наш ресторан, по его мнению, выглядит сомнительно и что это "позор для французской кухни". А еще он хочет процент от наших доходов. — Джейсон был смертельно серьезен. — Более того, он прямо сейчас обсуждает тебя. — Что? — выдохнула я, едва веря услышанному. — Я не стану переводить, — сдержанно ответил Джейсон. — Но знай, он говорит омерзительные вещи, что мне стоило огромных усилий не врезать ему прямо здесь. Поэтому сейчас, чтобы этого не случилось, я вернусь на кухню, а ты скажешь ему, что передумала. С этими словами Джейсон бросил еще один неприязненный взгляд на Виктора и уверенно направился обратно на кухню, оставив меня обдумывать, как лучше закончить эту встречу. Я стояла в полнейшем замешательстве. Внутри меня боролись разные эмоции: обида, злость, разочарование. Виктор Терре, которого я представляла как творческого, возвышенного человека, оказался вовсе не таким, каким я его себе рисовала. Набрав воздуха, я вернулась к столу с поддельной улыбкой, подождав, пока Виктор закончит свой разговор. Как только он положил трубку, я постаралась заговорить сдержанно и официально. — Месье Терре, к сожалению, планы немного изменились, — начала я как можно более спокойно. — Мы тщательно пересмотрели бюджет проекта и решили, что будем двигаться в другом направлении. Он прищурился, на его лице мелькнуло легкое раздражение. — Это внезапно, мадам Рейн. Вы уверены, что не хотите дать делу шанс? — Абсолютно уверена, — сказала я, сохраняя ровный тон. — Спасибо, что уделили время, и удачи вам с вашей выставкой. Он кивнул, слегка скривившись, но встал и, вежливо попрощавшись, ушел. Как только дверь за ним закрылась, я выдохнула с облегчением, словно с моих плеч сбросили тяжёлый груз. В голове шумело от раздражения и усталости, словно весь день складывался не так, как хотелось. Я вернулась в кабинет, разочарованная не столько из-за самого художника, сколько из-за того, что позволила себе так в него поверить. Я провела дни за изучением его стиля, продумывала каждый шаг встречи, надеялась, что это добавит ресторану изюминки. А вместо этого он оказался лишь поверхностным типом, одним из тех, кто скрывает пустоту за лукавой улыбкой. Внутри меня была такая буря, что я присела на край стола, посмотрела на свои туфли и вдруг ощутила к ним глубокую, необъяснимую неприязнь. Сняв обувь, я со злости швырнула их в угол кабинета. Пара дорогих, стильных, еще утром любимых туфель с характерным звуком отлетела к стене. — Дерьмо, — прошипела я сквозь зубы, сердясь на все подряд: на туфли, на этот проклятый день, на собственную наивность. В этот момент в дверь постучали. Я устало провела рукой по волосам, собирая остатки спокойствия, и выдавила «войдите». На пороге стоял Батлер в своем привычном спокойном состоянии. Он оглядел меня, перевел взгляд на мои босые ноги, на туфли, валявшиеся в углу, а затем на стрелку на капроновых колготках, которую, похоже, тоже успел заметить. Слегка покачав головой, он прошептал что-то себе под нос, но, возможно, это было и лучше — любое обсуждение могло бы просто взорвать меня сейчас. Джейсон спокойно закрыл дверь, подошёл ко мне с тем самым выдержанным видом, как будто всё, что я вытворяла, было чем-то совершенно обычным. Не заметив бардака, он встал напротив и, слегка наклонив голову, сложил руки перед собой. — Ты в порядке? — медленно он тихо, с таким тоном, что его слова сразу задели меня. Они были слишком простыми, чтобы звучать так важно, но я почувствовала, как это вопрос вызывает всплеск эмоций внутри. Всё раздражение, разочарование, злость — то, что я так тщательно пыталась скрыть — в одно мгновение вырвалось наружу. — В порядке? — повторила я, выдавливая нервный смешок. — А что тут может быть в порядке? Я понадеялась на человека, который оказался... который оказался наглым и беспринципным! Потратила кучу времени на это, веря, что это хоть что-то принесет! А теперь, — я покачала головой, — даже мои туфли вызывают у меня отвращение. Я вдруг замолчала, понимая, что на грани того, чтобы сорваться, не зная, почему это всё так сильно задело меня. Джейсон слушал спокойно, не пытаясь перебить. Он лишь наблюдал, не отводя взгляда, как будто именно этого и ждал — моей злости и откровенности. — Я просто… — продолжила я, вновь теряя нить своих мыслей. — Я так надеялась, что смогу сделать что-то значимое для ресторана. И теперь из-за него я даже не знаю, стоит ли продолжать искать картину. Батлер не торопился с ответом, и это было единственным, что немного успокаивало меня. Я заметила, как он смотрит на меня с лёгким выражением задумчивости, как будто пытаясь понять, что творится в моей голове. Он слегка наклонился вперед. Я вздохнула, отводя взгляд к окну, где уже начинал сгущаться вечерний свет. — Ты сделала все возможное, чтобы провести встречу. Потратила время на подготовку и даже нашла художника, что само по себе уже достижение, — спокойно сказал он. — Не позволяй одному неприятному опыту затмить все твои усилия. Я повернула голову и встретила его взгляд, и в тот момент почувствовала, как что-то внутри меня начинает сдвигаться. Это было похоже на легкий шорох, словно давно застоявшийся поток эмоций, наконец, нашел выход. Я кивнула, осознавая, что он прав. Но в разгар разочарования его слова не могли мгновенно утешить. Я вздохнула, стараясь собрать свои мысли воедино, как рассыпанные листья осенью. — Спасибо, — произнесла я, стараясь сохранить спокойствие, потирая лоб, чтобы разогнать накатившую усталость. — Спасибо за то, что предупредил и остановил этот бред. И за то, что слушаешь мое нытье. Слова выходили с трудом, но я чувствовала, что каждый из них облегчает груз на моих плечах. — Туфли не жаль? — спокойно спросил он, бросив взгляд на одиноко валяющиеся в углу обувь. — Конечно, жаль! Это же Valentino! — воскликнула я, словно он только что усомнился в святости. Я сорвалась с места и бросилась к туфлям, подхватив их, как мать, нашедшая пропавших детей. Внимательно осмотрела каждую на предмет царапин или, не дай бог, заломов. Убедившись, что они целы, я прижала их к груди и тихо прошептала: — Простите меня. Я была не в себе. Краем глаза я заметила, как уголок губ Джейсона дернулся, едва сдерживая улыбку. Он коротко хмыкнул и, сделав вид, что ему нечего добавить, развернулся к двери. — Что ж, вижу, всё обошлось, — бросил он через плечо. — А то я уже хотел звонить в службу спасения. Впервые в его присутствии мне было легко и комфортно, и это было неожиданным откровением.