Эристика

Марина лежала в постели, чувствуя, как холодный пот стекал по ее лбу, но она не решалась открыть глаза. Сердце стучало так, словно оно пыталось вырваться на свободу, но она настойчиво сжимала веки, чтобы избежать столкновения с реальностью. В ее голове метались обрывки мыслей, как мотыльки в темноте — яркие, пугающие и совершенно неуправляемые. Лежа рядом с Жанной, Марина ощущала тепло ее тела, но это тепло сравнилось с ледяным шипом, пробуждающим все её страхи и тревоги. Ужас охватывал её, когда мысли о предательстве начинали расцветать в сознании, словно черные розы с острыми шипами. Оставшись наедине с собственными страхами, она не могла избавиться от решений, которые сама не принимала — от страха, что это может быть правдой. Скрежет зубов сквозь сжатые губы отдавался в тишине, подобно звуку, который заставляет её усомниться: почему, как это может быть? Вспоминались смутные очертания событий, которые сложились в зеркало — один миг с Жанной с другой, когда её будто ослепило яркое солнце, и в его свете замерцали образы измены. Никто не должен был видеть. Но она-то знала, что это произошло… Это могло быть сном, но этот сон был слишком реален, чтобы склоняться к идее, что это просто вымысел. Сердце её сжималось от боли, когда мысль о возможности, размывающей доверие, встала перед ней. Она понимала, что такие чувства нельзя просто отменить — они были реальны, и даже если измены не было, она всё равно ощущала себя преданной. В её видении её представления о любви затёрты до дыр, а искренние чувства неслышно расползлись по краям. Марина напряженно пыталась проанализировать, где реальность, а где плод её воображения. Не открывая глаз, она погружалась в бездну своих мыслей. Что, если это всего лишь сон, а просто подлое искушение, заставляющее её сомневаться в реальности? Но эта мысль не приносила утешения. Как быть, если другой вариант — это настоящая измена? Она старалась подавить глухой стон, который срывался с её губ. Что, если в какой-то момент доверие, что она строила годами, рухнуло как карточный домик? Марина чувствовала, как её внутренний мир рассыпается на мелкие осколки, отражая тусклый свет, приходящий из-за окна. Жанна, неприступная и в то же время одновременно такая близкая, лежала рядом и делала всё возможное, чтобы дождаться утра, оставшись наедине с Мариной. Её тихое дыхание придавало ей сил, но Марина ещё глубже прятала свои чувства, словно в укрытие от возможной боли. Она вспомнила смех Жанны, их романтические вечера, объятия, которые долгое время создавали иллюзию того, что они были одной целой судьбой. Как можно доверять кому-то, если сама мысль о предательстве окутывала её, как туман? Ужасные сценарии проносились в голове, и она не могла избавиться от ощущения, что реальность могла оказаться более жестокой, чем то, что ей мерещилось во сне. Пытаясь преодолеть все угрозы, она оставалась неподвижной, как в состоянии глубокой медитации, полна неопределенности. Что будет, если открыть глаза? Может с ними рядом Рита лежит? Жанну к себе прижимая. Самое страшное заключалось в том, что мысли о предательстве больше не казались чем-то абстрактным. В каждом шаге и в каждом взгляде, исходящем от Жанны, прятались признаки того, что она могла бы сделать. Парализованная страхом, Марина чувствовала, как настойчивый тиканье сердца стало зловещей симфонией её страха. Она всё ещё не могла прийти к окончательному выводу, но знала, что ей нужно открыться. Время шло, и с каждой секундой ей становилось всё труднее понимать, что верно, а что нет. Отпустить страх и довериться любви — вот куда её душа стремилась, но страх сжимал её так сильно, что открытие глаз казалось настоящим предательством самой себе. Марина знала, что всё еще не сделала выбора. Состояние ловушки, в котором она оказалась — это не протест против реальности, а желание разобраться со своими чувствами. И не было ничего более пугающего, чем таинственное состояние, когда ни сон, ни явь не были разграничены. Но готова ли она распутывать этот клубок и искать ответ? ❌ Шумный выдох, Марина открывает глаза, сразу утыкаясь взглядом в тёмную макушку. Где-то внутри все рассыпается на мелкие песчинки. Так подохнуть, одной в этой квартире не хотелось. Князева слегка одеяло приподнимает, рассматривая вещи на Жанне. Облегчённый выдох. Одежды на ней и вовсе не было, что приносило какую-то радость. Риты рядом не было. И славо богу. — Я чувствую твой взгляд… — Сонно бурчит Жанна, слегка улыбаясь уголками губ, сильнее прижимаясь к Марине, утыкаясь лицом ей в грудь. — Ты. Может быть. М. Марина не могла произнести эти слова, хотя она очень хочела в них убедиться, что это неправда, что такого быть не может, но слова попросту не строились в сформулированное предложение. — Ты мне. Того. Да блять… Жанна хрипло смеётся, и глаза открывает, на Марину смотря. Ожидая ее слов, которые она не может выговорить. — Ты спала с… Ритой?.. — Марина жмурится при произношение этих слов, слыша тихий хмык. — Что?.. — После нового года. — Ты видимо перепила. — Жанна ее лицо в свои руки берет, рывком ей на бедра пересаживается, в спине выгибается и целует. — Первый день января. — Первый день? — Удивлённо в губы шепчет, а глаза ее вновь загораются, становятся игривыми и одновременно ласковыми. — А почему ты спрашиваешь? — Сон приснился. — Выдыхает блаженно, руками по телу Жанны блуждая. Жанна, словно ласковая кошечка, прижалась к ней, тепло её тела наполнив комнату уютом и спокойствием. Носиком она уткнулась в ключицу Марины, словно искала защиту и успокоение, которое могла дать только ее уже далеко не просто начальница. Марина чувствовала, как нежные губы Жанны касаются её кожи. Каждый поцелуй был как мягкий шёпот, говорящий: «Все хорошо, ты не одна». В этот момент, когда они были так близки, сердце Марины наполнилось теплом, а холодное утро вдруг стало ярким и светлым. Она обняла Жанну, позволяя себе полностью погрузиться в нее, забыв про страхи и заблуждения, которые мучили её совсем недавно. Время, казалось, остановилось в этом моменте. Словно весь мир снаружи замер, оставляя только их, две единственные души, которые нашли друг друга в этом хаосе жизненных волн. Каждая новая ласка, каждый взгляд и каждое слово было важно, словно важные детали картины, писанной с любовью. Марина, почувствовав, как тепло Жанны проникает глубоко в её сердце, вновь сменила свои мысли. Её передача эмоций сделала мир вокруг ярче и красивее. Она поняла, что эти мгновения настоящего счастья всегда будут важнее любых преград и страхов. Да, Марина определённо готова пробовать что-то новое, меняться как-то внутренне, и стараться быть для Жанны самой лучшей. Но этот адски блядский сон, теперь не давал покоя. Марина вроде бы доверяет Жанне, но тот случай в отеле только усугубляет ситуацию, развивая ее еще больше. Марина встала с постели, и на её сердце, как на прозрачном стекле, осталась печать недавнего ночного кошмара. Слова и образы из сна всё ещё вертелись в её голове, как трупы незаконченных сцен драмы. Она могла видеть себя стоящей в сером, пустом коридоре, где переплетались тени и звуки, и в центре её страха — Жанна. Маринино сознание вдруг наполнилось вопросами, на которые не было ответов. Направил ли ее сон к истине, или это просто порыв воображения? Эти мысли жгли её изнутри, мягко прогрызая прежние чувства доверия и безопасности, словно ненасытная добыча. Словно неподвижный редкий горный воздух, она пыталась глубоко вздохнуть, но вместо этого ощущала только ком в горле. Как можно доверять, если даже во сне выходят на поверхность страхи, такие глубоко зарытые? Чувство лёгкого дуновения разочарования внезапно напомнило ей о предательстве, о том, что оно может прийти абсолютно со стороны неоткуда. Она ловила себя на том, что все её мысли пересекаются с теми образом и ощущением от сна. Жанна для неё была не просто девочкой на побегушках — она восприняла её как родственную душу, как частичку себя. И именно это родство вызывало теперь неразбериху в её эмоциях. Каждое мельчайшее слово или жест Жанны теперь казались ей потенциальными предвестниками измены. Марина не могла унять внутренний диалог, свои же суждения о доверии, которые одно время вызывали лишь лёгкость и радость. Она пыталась обмануть себя, говоря, что это всего лишь сон, что всё это — надуманное, что не стоит впадать в уныние и пускаться в лодку безосновательных подозрений. Но с каждой секундой эти мысли лишь крепли, словно их плотью и кровью становились её эмоции. Марина чувствовала, как страх проникает в её душу, оседая в каждом уголке тела. Молитва о доверии, с которой она просыпалась каждое утро, сменялась мрачными мыслями о недовольстве и тревоге. Она не понимала, как можно верить, как можно надеяться, когда в её сознании витали паранойя и неуверенность. Как бы она относилась к подобным страхам, если бы это происходило с ней? Это неловкое чувство желания довериться и одновременного страха перед предательством создания натягивало на её сердце тугую, прочную резинку. Она понимала, что должна бороться с этой битвой своей души, но как? Каждое событие или случай оказались богатыми на возможность сомнений. Каждый разговор с Жанной, каждая шутка и взгляды казались ей пронизанными уколами: Неужели она не замечает, как мне тяжело? Неужели она не подозревает, что я перестала ей доверять? Марина ловила себя на том, что её улыбка становилась всё более натянутой, все более неискренней. И хотя на словах она пыталась убедить себя, что всё в порядке, язык тела выдавал её — куда улетучилась естественная лёгкость? Возможно, всё это было лишь признаком кризиса, частью естества человеческой души. Возможно, она просто нынче слишком чувствительна. Временами она представляла себе, что отношения с Жанной — это как хрупкая стеклянная ваза. Словно каждый момент, когда они вместе, мог разглядеть отражение напряжённости в её глазах, растягивая атмосферу между ними до предела. К самым ранним часам, когда солнце ещё не успело взойти, Марина быстро оделась и вышла на улицу подышать свежим воздухом. Шаги её были неуверенными, а мир вокруг каким-то образом казался слишком одиночным, слишком открытым. Листья деревьев шуршали, как будто шептали её страхи: Доверяй, но будь осторожна. Она оглядывалась на каждое шорох и шепот, ловила каждую тень и могла бы поклясться, что сама природа выслеживала её опасения. Сама мысль о предательстве, заставляла сердце останавливаться на время, оставляя время для раздумий. И единственное, что пришло ей в голову, так это то, что Жанну нужно как-то оградить от Риты, уменьшить риск и их встречи. И идея показалась гениальной, что может быть лучше? Марина не успела ничего понять, как пришла в себя уже в своем кабинете. Она попыталась вспомнить, как она тут очутилась, но вспоминала лишь свой красочный сон. Здесь. В ее кабинете. На ее чертовом удобном кресле. Ничего не стесняясь. — Какой бред… Весь недолгий путь она никак не может вспомнить, насколько ж нужно задуматься, чтобы забыть как она пришла на работу.

***

Жанна еще немного полежала в кровати, после ухода Марины, и когда первые лучи солнца едва начинали пробиваться через занавески её спальни. Она потянулась к телефону, как это делала каждое утро, чтобы проверить время, и обнаружила, что уже поздно. Спешно встала с постели, проходя мимо зеркала, взглянула на своё отражение: легкий румянец на щеках, волосы растрепаны. Никакой красоты беззаботного утра, которое ожидала. Вспоминает тревожное пробуждение Марины, и слова о ее сне, который видимо был не приятным, раз ее возлюбленная так и ничего не сказала. Жанна быстро приготовила завтрак, однако мысли о Марине всё более овладевали её разумом. В их любви всегда существовало какое-то особое понимание, какое-то священное доверие. И если бы что-то пошло не так, ей было бы трудно это пережить. Возможно, именно поэтому она так настороженно относилась к утру. Когда она наконец-таки добралась до работы, несмотря на все усилия сосредоточиться, мысли о Марине постоянно возвращались. Почему она так рано ушла? Жанна старалась вспомнить последние разговоры и моменты, которые бы хоть как-то объяснили поведение её начальницы. Но ничто не могло прояснить её понимание. Каждый раз, когда в голове всплывала мысль о том, как она могла обидеть Марину — сердце ёкало от опасения. Чувство утраты и нарастающее беспокойство стали ее постоянными спутниками. Они были связаны глубокой симпатией, невидимой ниткой, связывающей их жизни, и мысль о том, что она может быть причиной страданий Марины, вызывала в ней муку. Она задавалась вопросом: А что, если это она сама что-то сделала не так? Они ведь так прекрасно встретили новый год, с Машей и Ларисой… — Стоп. — Протянула Жанна, глядя в пустоту. Быстрое движение рукой, она достает телефон из кармана пиджака, смотря на пропущенные от Ларисы с Машей. Она совершенно забыла про них, и то что они остались ночевать, и спали в гостиной, куда она сегодня не заходила. Лара « Хмелик, мать твою, мне на работу надо! » Маша « Жанна, ты вообще где? » Лара « У меня телефон садится! » Жанна читает сообщения в их группе, и нелепо улыбается. Не предупредив Марину, она хватает свою сумку, и бежит к лифту. Как она вообще могла забыть про них? Хотя, Жанна уже не думала о них, с тех пор, как Марина ее к стене прижала. А когда они легли спать, вообще забыла про их существование. Ее автомобиль мчится по дороге, на неприличной скорости. Время истекает, Лариса становится злее, она пытается дозвониться до Жанны, но та игнорирует звонки, пока не доезжает до небоскрёба, в котором живёт Марина. Бег до здания, затем до лифта, долгие пару минут, что ощущались как вечность, она быстрым шагом подходит к двери и открывает ее, сразу прижимаясь к стенке, ведь Лариса уже тут как тут, и она выходит из квартиры. — Как ты вообще могла забыть про нас? — Причитает Лариса, одевая пальто на себя. Маша воровато оглядывается по сторонам и выходит из квартиры, и только по ней заметно, что отметили они новый год неплохо. — У меня работа! — Ты говорила у тебя выходной. — Поправляет Жанна, чувствуя на себе суровый взгляд, от которого она виновато голову вниз опускает, пол сверля взглядом. — А какой сегодня день? — Среда… — Еп твою мать… — Выдыхает Лара, улыбаясь уголками губ. — Че я встала?.. — Сколько время? — Спрашивает уже Маша, проверяя карманы, вдруг что-то забыла. — Пол одиннадцатого. — Блин, у меня встреча. Девочки, увидимся позже! — На ходу бросает Маша, и удаляется в сторону лифта. Жанна с Ларисой смотрят ей в след, не понимая, о какой встрече идет речь, и почему Маша с места сорвалась как сумасшедшая, ничего им не объяснив. — Что это было? — Вопрошает Лариса и пока Жанна продолжает сверлить двери лифта взглядом, заходит обратно в квартиру. Раз никуда не надо, то можно отдохнуть, от быстрых сборов минутами ранее. — Маша телефон оставила. Жанна слышит голос Ларисы и заходит в квартиру за ней, проходя в гостиную. На телефон приходит сообщение, и Лариса без стеснения открывает чат и пробегает глазами по написанному тексту. — Матерь божья, наша девочка давно уже не девочка. — С нахальной ухмылкой произносит Лариса, поворачивая телефон экраном к Жанне, которая от удивления рот открыла. +7-978. « Машуль, ты оставила свои трусики. » — Трусики?.. — Медлено протягивает Хмелик, и тихо хихикает. — Интересно, кто это… — Между тихими смешками говорит Лара, и с большим интересом заходит в медиафайлы чата. — Наша девочка, по девочкам. — Улыбка на ее губах стала ехидной, она просматривает фотографии, но девушку не узнает. Ни Жанна ни Лариса, не знали как на такое реагировать. Если Маша узнает что они лазили в ее телефоне, увидив самый интимный и интересный уголок ее души, кой она от всех скрывает. Простой обидой тут не обойтись.

***

Марина вышла из кабинета в офис с тем же утраченным настроением. Обычный ритм работы нарушился, когда она не нашла Жанну за привычным столом. Пустота, которая наполнила пространство, шокировала её. Она замерла на мгновение, пытаясь осознать происходящее. Серая погода за окном будто отражала ее состояние. Внутри разразилась буря: куда она ушла? Мысли скакали, как безумные, невольно подчеркивая пустоту, оставшуюся после Жанны. Вся атмосфера вокруг казалась давящей, словно сами стены офиса могли ощутить её тревогу. Чувство потери мгновенно переросло в нечто большее. Марина начала представлять, с кем сейчас находится ее вроде как девушка. Эта мысль пронзила её, как холодный нож. Образ Жанны с другим человеком мгновенно заполнил её сознание — смех, близость, момент откровенности. Эта ревность кусала её изнутри, не оставляя шансов на спокойствие. Она устремила взгляд на кубики бумаги, стоящие у неё на столе, и задумалась о том, что же могла делать Жанна. Может быть, у неё действительно есть какая-то важная встреча? Но внутренний голос подсказывал ей, что это всего лишь самоуспокоение. А если она с кем-то? С кем-то, кто сможет её развеселить, заполнить ту пустоту, которая образовалась? Чем больше времени проходило, тем сильнее она ощущала, как эта ревность пожирает её изнутри. Почему она не сказала? Почему не ответила на сообщения? Марина невозможной силой пыталась убедить себя, что все в порядке, но каждая безответная минута только усугубляла ситуацию. Яркие воспоминания о ней с Ритой не давали покою пробраться в глубины тела. Каждую минуту мысли становились всё более мрачными. Она бралась за телефон, но вновь отбрасывала его, зная, что звонок исправит ситуацию лишь на мгновение. Как же она могла просто исчезнуть? Неужели у неё теперь есть кто-то другой? Этот вопрос разрывал её изнутри. Все эти мысли крутятся и не оставляют её в покое. Как будто кто-то занял её место в жизни Жанны. Каждый раз, когда она представляла Жанну с другой, то в её душе разгоралось необъяснимое горе. Они не должны оставлять друг друга, не так ли? Этот конфликт между ожиданиями и реальностью угнетал Марину. Испытывая подобные муки, с каждым мгновением она всё более осознавала, как важна Жанна в её жизни. С каждым часом, который Марина проводила без Жанны, она собиралась с силами, чтобы что-то предпринять. Она решила, что не сможет терпеть это состояние. Нужно позвонить ей, узнать, где она и с кем. И вот, наконец, она подняла трубку. Долгожданный звонок мог, наконец, принести ответы. Сердце её стучало в унисон с удушающими мыслями. Но где-то внутри неё возникла уверенность, что утешение близко. Всё это время, весь этот страх — это лишь отражение её чувств, а не реальной действительности. Через несколько мгновений её мобильный зазвонил — и она увидела имя Жанны на экране. В этот момент целая вселенная свалилась с плеч. Возможно, всё гораздо проще, чем она себе представляла. Марино, ты готова была потерять всё из-за своих страхов, подумала она, поднимая трубку. Жанна ответила. Как ни странно, она была не одна, но эта новость не разорвала, а лишь привнесла успокоение. — Почему тебя нет на рабочем месте? — Спрашивает Марина, губу закусывая. — Ну, во-первых, у нас нет никаких дел. Во-вторых, нас там около пяти человек, которые спят где попало. А в-третьих, я Ларису с Машей закрыла… — Что? — Забыла про них и ушла, закрыв их у тебя дома. — Спокойно объясняет Жанна, закидывая в рот вчерашний салат, который готовила Марина. — То есть ты не с Ритой? Этот вопрос возник из ниоткуда, но Князева обязана его спросить, чтобы хотя бы чу-чуть успокоиться. — Нет. Причем здесь Рита? Мы с Ларисой сидим кушаем. — Приятного аппетита. — Выдыхает Марина, успокаивая бурю эмоций внутри. Где-то на заднем фоне слышится голос Ларисы и ее «Спафипо…». Жанна с Ларисой сидели на полу в гостиной, в руках их был контейнер полный салата, а в бокале недопитое вино. Это однозначно лучший их совместный обед.