Излом эпохи перемен

      Чуть остывший воздух бил по щекам, спутывал волосы и раздувал одежду. Спереди водителя и пассажира защищало стекло, а вот на заднем сиденье ветер делался беспощадным. Через зеркало Сяо иногда наблюдал, как пассажирки жмурятся, как их локоны хлещут по лицу. Поначалу ему показалось, что это доставляет им неудобства, но потом заметил улыбки на их лицах. Они с наслаждением подставляли лицо влажному после недолгого дождя воздуху и ловили на себе его поцелуи. Быстрая езда Босациуса их ничуть не беспокоила.              В окрестностях деревни Цинцэ они оказались в половине шестого. Машина сбросила ход, как только въехала в бамбуковый лес. Дорога стала извилистой и неприспособленной для быстрой езды. Слева ожидал высокий обрыв и неглубокая река, справа за стройными и длинными стволами — каменная стена.              — Опасно тут, — навалившись на дверь, Люмин глянула в сторону кручи.              — Зато как красиво, — прошептала Паймон, поднимая глаза к тонким листьям бамбука.              Большую часть времени эта дорога скрывалась в тени скал, оттого там гуляла прохлада. Воздух, пропитанный влагой, всегда казался тяжёлым, но освежающим.              — Гляньте как рыбы много, — заметил Босациус и замедлил машину, осторожно стараясь объехать еле поднимающегося велосипедиста.              — Да, целые косяки. Это карп? — Люмин глянула на мужчину, и он, словно почувствовав это, кивнул.              — Интересно, где выловили рыбу, какую мы ели вчера? Уж больно вкусная была. Паймон понравилось.              Поначалу Сяо показалось, что он ослышался. То, что девочка говорила о себе в третьем лице, было весьма необычно, но в действительности этим и являлось. Это вызвало мимолётную линию вопросов, которые вскоре погасли так же быстро, как и возникли. За свою долгую жизнь он повстречал немало странного, пугающего и даже невозможного.              Камни шуршали под колёсами тихо поднимающейся в гору машины, заглушая оркестр местной живности. Эта часть Ли Юэ почти не подверглась влиянию времени. Крупные капиталисты ещё не добрались до этого тихого уголка, не понастроили курящих заводов, как это было на западе региона. С развитием человечества постепенно погибала истинная красота когда-то сотворённого мира. Теперь люди гнались за получением хорошей прибыли, уничтожая всё, что имело хоть какую-то ценность. И то, что Цинцэ пока никого не интересовало, приносило лишь облегчение.              Когда кадиллак миновал несколько извилистых поворотов, осторожно разъезжаясь с редкими встречными машинами, и, наконец, добрался вершины, перед глазами предстала глубокая долина с удивительным пейзажем. Вздох восторга сорвался с губ путешественниц. Высокие горы с зелёными шапками, тихая чистая заводь и ярусные террасы с произрастающими на них сельскохозяйственными культурами поражали своей уникальностью и красотой. Восхищение так захватило Люмин, что она прямо на ходу машины поднялась и, навалившись ладонями на дверь, подалась вперёд.              Ветер на вершине гулял нешуточный. Он пригибал траву к земле и раскачивал густые заросли бамбука. Его шаловливые невидимые руки подхватили аккуратную шляпку Люмин и легко сорвали её, но она этого словно не заметила. Сяо невольно поразился, как заворажённо девушка осматривает красоты его региона.              — Останови, — негромко сказал он, словно не желая прерывать минуту восхищения.              Босациус улыбнулся, глядя в зеркало заднего вида, и свернул в сторону. Когда машина замерла недалеко от обрыва и двигатель перестал бурчать, Люмин и Паймон выскочили.              — Боги, это же самый настоящий благословенный край на земле, — восторженно выдохнула девушка.              — А какой тут радушный приём! Уверен, вы нигде так вкусно не поедите, — встав рядом с Паймон, мужчина подмигнул.              — Не может быть! Паймон должна всё попробовать.              Пока компания обозревала территорию, Сяо поднялся к местному святилищу, что находился на западе от деревни. Пять небольших статуй драконов по-прежнему стояли на своих местах, но теперь окружённые зарослями. Кругом сквозь старые камни проросла трава и бамбук. Когда-то прочная стена разрушилась, забор давно сгнил. Природа взяла своё, как только люди перестали ухаживать за священным местом. Пережитки прошлого, о которых не помнили даже старики.              Убрав залетевшие в глаза волосы, Сяо снял застрявшую в тонких зелёных стволах хорошего пошива белую шляпку. Когда он вернулся, Паймон что-то оживлённо рассказывала Босациусу. Теперь-то юноша ясно понял, почему друг его позвал.              — Идёмте, а то не успеем толком ничего рассмотреть, — когда девочка ненадолго замолчала, поторопил мужчина. — У меня в деревне есть ещё одно дело.              Когда они развернулись, чтобы отправиться к дороге, Сяо неловко протянул шляпу девушке.              — Ой, спасибо. Я ведь даже не заметила, — тёплая улыбка озарила её лицо, когда головной убор вернулся на своё законное место.              На машине в деревню было не проехать. Дорогу дальше ещё не построили. Единственный путь по-прежнему оставался подвесной канатный мост.              — А что тут выращивают? — глядя на то, как на террасах трудятся люди, спросила Люмин.              — По большей части рис, иногда цветы на продажу, — ответил Босациус.              Мост почти не раскачивался при ходьбе, но это не успокаивало прижавшуюся к подруге Паймон. Она что-то бубнила себе под нос и старалась не смотреть вниз. Сяо шёл сзади и поглядывал за тем, как переплетаются её ноги от страха.              — Чем больше боишься, тем опаснее, — сорвалось с его уст.              — Ага, очень успокоило, — фыркнула девочка.              — Ох как же сейчас хочется пошутить, — послышался спереди голос Босациуса. — Но, боюсь, всю деревню криками напугаем.              До деревни шли дольше обычного. Из-за испытываемого ужаса Паймон тормозила всю процессию, но стоило ступить на твёрдую поверхность, она распрямилась и уняла дрожь ног. Каменные, местами поросшие травой старые ступени змейкой ползли вверх, провожая гостей до первых небольших домиков. Под пологом серого безрадостного неба трудились люди. В отдалённой деревне любые чужаки встречались любопытными и осторожныи взглядами, но только не сегодня. Среди компании новоприбывших имелся человек, которого одаривали улыбками и тёплыми приветствиями. Особенную популярность он заработал среди детей.              — Дядя Босациус, ты поиграешь с нами сегодня?              — Покажешь фокус?              — А ты привёз нам конфетки?              Ребятня обступила мужчину, радостно подпрыгивая от возбуждения, и с каждой минутой их становилось всё больше. Дети видели суету и тут же прибегали.              — Не сегодня, — по-доброму отмахнулся Босациус. — Я устал. Но в следующий раз обязательно.              — Налетели как разбойники, — с усмешкой вымолвила пожилая женщина, что являлась старейшиной деревни. — Дайте проход уважаемому Босациусу и его друзьям.              Серые глаза Жо Синь по-доброму сощурились, когда мужчина представил своих друзей.              — Добро пожаловать в деревню Цинцэ, — лицо женщины покрыла сеть морщин от улыбки. — Вы не удивляйтесь, что тут мало молодёжи.              — Они трудятся? — оглядываясь по сторонам, спросила Паймон.              На улицах в действительности почти не встречалось людей, что были младше сорока, не считая детей.              — В городе. Сюда приезжают для того, чтобы дожить свой век и насладиться гармонией с природой, — Жо Синь махнула дрожащей рукой, призывая компанию следовать за ней. Дети затеяли игру между собой и разбежались так же быстро, как и появились. — Тут тихо. Спокойно. Нет городской суеты. Люди неспешно трудятся в полях, чтобы вечером вкусно поужинать и подышать горным воздухом.              — Да, я могу это понять, — Люмин пробежалась глазами по уютным небольшим домикам с голубыми крышами, по возвышающимся стеной горам и небольших цветниках. — Здорово, что ещё остались такие уголки. Если бы люди больше ценили эту гармонию, зла в мире было бы меньше.              Бабуля Жо Син, занимающая роль старейшины, без лишней тягости ознакомила новоприбывших с маленькой деревушкой. Жители Цинцэ не были захвачены модными движениями и не поддались новым изменениям. Мужчины и женщины носили старую длинную одежду, заплетали причёски на старый манер. Работали руками день ото дня. Чайная, какую они посетили, по большей части располагалась на улице. Сюда люди приходили, чтобы отдохнуть, завести приятные беседы или же послушать журчание воды, пение птиц.              Ничего из рассказанного для Сяо не было новым. Он тут и раньше бывал, но видевшие его когда-то местные жители либо сильно состарились, либо уже отправились по другую сторону мира. Лишь Люмин и Паймон были интересны подробности. Они слушали легенды, наблюдали за людьми, что возвращались с полей, и вкушали блюда, какие нигде больше не готовили. Пусть деревня остерегалась незнакомцев, она всё же могла похвастаться своим радушием. Каждый приветливо улыбался, несмотря на повисшую над людьми тень усталости.              Когда старейшина удалилась по своим делам, Босациус допил уже пятую чашку чая и поднялся.              — Мне нужно навестить тут кое-кого, поэтому я вас ненадолго оставлю. Прогуляйтесь, пока не стемнело.              Мужчина предательски покинул компанию, оставив и так вечно молчаливого Сяо в неловком положении. Слова редко слетали с его уст. Он всегда больше думал, чем говорил. Ему оставалось надеяться, что Паймон и Люмин сами найдут, чем себя занять, но они словно заразились его отчуждением. Переглядывались между собой, осматривали красивую горную долину, пытаясь найти, за что бы зацепиться и развеять повисшее затяжное молчание.              — Может, сходим до террас? — как-то неуверенно предложила Люмин.              Что угодно, лишь бы не сидеть в тишине за круглым столом. Они вместе вернулись к вытоптанной дороге и медленно зашагали. Стук обуви по земле, песни ветра облегчали их положение, снимая с мыслей переплетённый комок неловкости.              — А ты тут бывал? — спросила Паймон, когда они вышли за пределы деревни.              — Да, но давно.              — Должно быть, тут мало что поменялось за это время, — подала голос Люмин и обхватила себя руками, когда влажный горный ветер обдал открытые участи её тела.              Взгляд Сяо прогулялся по долине. Он с прищуром изучил заросшие зеленью сооружённые террасы, покрытые лёгкой туманной дымкой вершины гор и заключил:              — Нет. Почти ничего не изменилось.              Его янтарные глаза облизнули серые стены гор, спустились ниже и метнулись к святилищу, около которого они оставили машину. Раньше из деревни его хорошо было видно благодаря свечению каменных драконов, а теперь его поглотила зелень.              — Не правда. Всё совсем не так, как раньше, — вдруг поправился он, приковывая к себе взгляд путешественниц.              — А как было раньше? — когда они остановились у раскидистого дерева, на котором зрели закатники, спросила Люмин.              Сяо сорвал качающуюся у ноги травинку и принялся крутить её в руке. У него даже не возникло мысли оставить этот вопрос без ответа. Перед его глазами словно пронеслась вся история прошлого, которую ему удалось самолично наблюдать.              — Люди не только чтили природу, но и не забывали о тяжёлом прошлом. Когда-то они боялись выходить за пределы видимых троп, страшились темноты, оттого уважали тех, кто их оберегал. Западнее отсюда есть святилище. Его возвели, чтобы не дать возродиться злой силе, что тут когда-то правила. За ним ухаживали и каждое новолуние приносили дары и разжигали благовония. Но годы шли. Чем безопаснее становилось в регионе, тем свободнее делались люди. Ушла вера в то, что если хорошо помолиться, то твои мольбы будут услышаны. Они сами стали прорывать себе путь в этом мире. Святилище забросили. Это не плохо и не хорошо. Таково теперешнее настоящее. Старые традиции и вера уходят.              — Ты так говоришь, словно сам всё это видел, — пошутила Люмин, но улыбка быстро потухла, как только она заметила замешательство на лице Сяо.              — Нет, я просто много читал, — быстро отмахнулся он. — Ты разве не знаешь, что люди не живут так долго?              — Но, согласись, было бы здорово жить и не думать, когда там придёт старость.              Губы юноши превратились в тонкую полоску — так сильно он их сжал. Его прогуливающиеся по долине глаза формы красного феникса вернулись к девушке. От его серьёзного взора Люмин чуть отступила и застыла.              — Не здорово. Смысл жизни и смерти размывается. И тогда человеку приходится просто плыть в потоке времени. Не думаю, что тебе бы понравилось наблюдать, как твои знакомые и друзья седеют и умирают. Как тяжелобольные дети не могут прожить половины положенного, а ты смотришь и думаешь, как бы поделиться своими годами.              — Да, звучит не очень привлекательно, — согласилась девочка и в очередной раз потянулась за закатником, который никак не могла достать.              Только что пляшущие в больших глазах задорные искры погасли. Люмин смотрела на Сяо так, словно он вмиг стал совсем незнакомым человеком. Кажется, его слова поразили её, и юноша пожалел, что вообще поддержал этот разговор.              — Это лишь моё мнение. Возможно, твоё бессмертие сложилось бы иначе, — одним резким рывком Сяо сорвал с ветки созревший фрукт и протянул Паймон. — Только его лучше помыть.              Пока они вместе спускались к кристально чистой горной реке, девушка и словом не обмолвилась. Её брови были опущены, а взгляд сделался отстранённым. Мысли Люмин улетели далеко за пределы этого мира, и Сяо вновь подумал, что лучше бы молчал.              Террасы порой имели значительные перепады, оттого им приходилось спрыгивать под взорами уходивших в деревню людей. Сладкий аромат цветов переплетался с искрящимся свежетью речным воздухом. Кругом стрекотали кузнечики, вдали кричал вылетевший на ночную охоту янтарохвостный сокол. Умиротворение гуляло по долине, наполняя душу покоем.              — Местные жители раньше верили, что эти террасы возникли благодаря жившему тут дракону, — решил сгладить молчание юноша и снять с себя какой-то ненужный груз тяжести. — А река — это его кровь.              Паймон с визгом вырвала руки из воды и собиралась выкинуть вымытый в ней закатник, но Сяо вовремя спешно добавил:              — Это всего лишь легенда. На деле люди сами давным-давно хорошо потрудились, чтобы соорудить в горах этот уголок. А легенду придумали, чтобы отпугивать чужаков.              Нервный смешок сорвался с губ Паймон, но она всё же не стала больше подходить к воде, в отличие от её подруги. Горная река редко хорошо прогревалась, но Люмин осмелилась опустить в неё ноги, оставив голубые сандалии на траве. Берег был каменистым и неустойчивым, но она всё равно туда полезла.              — Освежающе, — таинственный блеск в глазах вернулся, и на щеках расцвели ямочки. — Уж больно жаркие деньки выдались.              — Не советую туда вступать. Камни здесь острые и скользкие, — заметил между делом Сяо.              Усилившийся ветер волновал её небесно-голубое платье. Он нёс с собой прохладу. От блуждающей в воздухе влаги короткие пряди тёмных волос начали виться, на кожу оседали мелкие, невидимые глазу капли. В горах погода менялась быстро. Темнее обычного тучи привлекли взгляд Сяо. Он отвернулся, чтобы оценить, когда начнётся дождь, и услышал за спиной девичий крик. Когда его взор вернулся к Люмин, она уже изрядно намочилась, навернувшись со скользкого, поросшего мелкой растительностью камня. Юноша вдруг поймал себя на мысли, что ошарашенная прохладной водой насквозь сырая девушка выглядит потешно. Она старалась зацепиться за камни, но руки постоянно соскальзывали, а небольшое течение чуть сносило её в сторону. Паймон, что сидела на берегу, заливисто смеялась, наблюдая, как покачивается на голове девушки кувшинка. Её не волновал сердитый взгляд изрядно запыхавшейся подруги.              Порой, если человека предостеречь, он словно назло находит себе проблемы. У Сяо не осталось много выбора, как протянуть тяжело дышавшей Люмин руку. Прохладные тонкие пальцы стянули его ладонь, и ему пришлось постараться, чтобы самому не свалиться в реку.              Оказавшись на берегу, Люмин нахмурилась так сильно, что её ровные светлые брови почти закрыли собой глаза. Она пыталась спрятать свои чувства за злобой, но на самом деле выглядела несчастной. Её щёки покраснели, пока поцарапанные руки выжимали подол испачканного платья. Девушка скрывала свой взгляд за намокшими тяжёлыми волосами, не осмеливаясь выпрямиться.              — И не смей говорить, что ты предупреждал, — фыркнула она, не глядя.              Сяо и не думал ничего говорить. Кожа девушки местами слабо кровоточила, державшаяся на голове шляпка куда-то опять запропастилась. Юноша бегло просмотрел реку, но нигде её не обнаружил. Хлеставший прохладный ветер срывал капли с качающихся прядей и одежды. Выпустив шумный демонстративный выдох, Сяо накинул на неё свою шляпу. Это всё, что у него имелось из верхней одежды. Ошарашенная Люмин распрямилась и прикоснулась к голове. Её только что стиснутая челюсть чуть расслабилась, уголки губ взлетели, и, чего не ожидал юноша, она рассмеялась.              — Пожалуй, это спасёт меня от простуды, — улыбаясь глазами, выдала она. — Спасибо, но, боюсь, я её намочу.              — Высохнет, — отмахнулся Сяо и нахмурился, глядя на небо. — Нам лучше вернуться. Скоро дождь начнётся.              — А Люмин уже не страшно намочиться, — позлорадствовала Паймон, но девушка пропустила этот вызов мимо ушей.              Подниматься по террасам они не стали, а вышли на тропу. По дороге Люмин пыталась привести себя в порядок, пальцами расчесывая спутавшиеся потемневшие от воды волосы, а Сяо поглядывал на небо. Солнце уже приблизилось к закату, уступая власть ночи. Серый небесный ковёр потемнел от приближающейся клубящейся тучи. Её края были размазаны, словно кто-то намеренно их стёр. Когда они поднялись к первым домам, Люмин остановилась и глянула вдаль. На миг тёмно-синяя туча посветлела от вспышки.              — Кажется, будет гроза, — заключила она.              — Или буря, — подтвердил Сяо. — Надо найти Босациуса и выдвигаться, если не хотим тут застрять.              Воздух заметно потяжелел. Дышалось труднее обычного. Тело покрылось липкой влагой. Природа словно приманивала к себе тучи, утяжеляя их испарениями. Подгоняющий тучи ветер раскачивал подвесные фонари и информационные таблички. Люди потихоньку снимали с верёвок подсохшее бельё, заносили в дом утварь, что могла уплыть с потоками.              Босациуса не пришлось искать. Когда компания миновала чайную, мужчина вышел к ним навстречу из дальней части деревни. Его голова так сильно была занята думами, что он чуть не прошёл мимо них. По гуляющим желвакам и опущенным глазам Сяо понял, что друга что-то беспокоит. И всё же Босациус хорошо умел скрывать свои мысли, когда это требовалось. Подняв взгляд с земли, он улыбнулся, и от только что одолевавшей его тоски не осталось и следа.              — Великие Архонты, где это вы дождь нашли? — махнув рукой на Люмин, вопросил он.              — Она упала в реку. Непутёвая, — хихикнула Паймон и сняла с плеча подруги тонкий лист подводного растения.              — Не упала, а искупалась, — бросив на девочку возмущенный взгляд, поправила Люмин.              Весёлый взгляд Босациуса метнулся чуть выше, и его улыбка стала ещё шире.              — Сяо пожертвовал свою шляпу. Что-то новенькое, — мужчина позвал их рукой. — На минуту оставить нельзя детишек. Пошлите. А на таком ветру и простыть недолго.              До машины добирались неспешно. Гостьи не могли налюбоваться красивыми и естественными видами. Певчие птицы летали повсюду, шум тихой реки нежно ласкал слух. Они ненадолго остановились посреди моста, вдыхая свежие горные запахи, и только с уговоров Паймон продолжили путь. Горная деревня со своей какой-то необъяснимой атмосферой не хотела отпускать их. Даже когда Босациус завёл машину и развернулся, Люмин осталась возле резкого обрыва. В её наполненных восхищением глазах таилось что-то иное. Девушка сжимала ткань чуть подсохшего платья и чуть покачивалась от порой резких порывов ветра, как цветущее песчаное дерево в весеннюю пору.              — Скажи ей, что пора ехать, — держа ногу на тормозе, попросил Босациус. — В дождь по горной дороге тяжело передвигаться.              Кричать не хотелось ни мужчине, ни юноше, словно громкие звуки могли разрушить красоту этого места. Когда Сяо приблизился к Люмин, она будто пробудилась ото сна. Встрепенулась, чуть улыбнулась и, не сказав и слова, села рядом с Паймон на заднее сиденье.