Грешные души

      Два прежде одиноких сердца и две неприкаянные души провели время вместе вплоть до четырех утра. Они пылко целовались, чувственно обнимались и почти невесомо касались друг друга руками, не позволяя себе зайти слишком далеко.       Расположившись поудобнее на груди у Леви, Скарлетт увлеченно рассказывала ему о своих путешествиях, то и дело теребя ткань его белоснежной, но уже слегка помятой рубашки. Он же послушно внимал каждое ее слово и не сводил с Рид пытливых глаз, пытаясь запечатлеть и сохранить в своей памяти столь дорогой его сердцу момент.       Со временем веки Скарлетт потяжелели и девушка даже не заметила, как провалилась в сон, по-хозяйски закинув правую ногу на бедра бывшего капитана. Леви же еще долго не мог сомкнуть глаз, глядя на столь расслабленную и беззащитную Скарлетт, на красивом лице которой застыла мягкая улыбка.       Практически до самого утра он вел немой диалог с самим собой о том, как ему быть дальше. Нет, он не сожалел о содеянном, не корил себя за эту приятную слабость. Просто Леви знал, что не годится на роль галантного ухажера, да и Скарлетт заслуживает куда большего, чем сварливого калеку с темным прошлым и изуродованным лицом.       Всю свою жизнь он посвятил выживанию: будь это Подземный город, где прошло его детство и юность, или разведкорпус, где он отдал всего себя борьбе за свободу против неразумных гигантов. Его руки привыкли к холодному металлу, несущему моментальную погибель, а не к хрупкому и податливому женскому телу, жаждущему чувственных ласк.       Опыт… Опыта в «любовных» делах у Леви было ничтожно мало. За всю свою жизнь он лишь пару раз провел время в объятиях случайных, не самых правильных женщин, и все оба раза, несмотря на свой стойкий иммунитет к алкоголю, он был безбожно пьян.       Впрочем, тогда он был еще зеленым юнцом, которому хотелось почувствовать себя кому-то нужным, а когда Леви окончательно убедился в том, что не испытывает должного удовлетворения от плотских ласк, он и вовсе прекратил обращать внимание на женщин.       Аккерман не был искусным любовником, не испытывал безумной страсти, о которой ненароком слышал от сослуживцев, а «жгучие» поцелуи и вовсе считал отвратительным обменом слюнями.       Он не был слепым глупцом и замечал, когда молодые девушки в Подземном городе или в разведке заглядывались на него и грезили о его постели и внимании. Только вот… Леви этого больше не искал. Решив, что он не создан для близости и высоких чувств, он посвятил всего себя военному делу, ставя массивный крест на своей личной жизни.       Лишь изредка Леви прибегал к самоудовлетворению, дабы снять накопившееся за долгое время напряжение, и так бы оно и продолжалось дальше, если бы в его жизни не появилась Скарлетт.       По мужским меркам она была определено красива: выдающиеся формы, которые то и дело приковывали к себе взгляд, миловидное и очаровательное лицо, которое хотелось созерцать часами, длинные и густые волосы, которые представители мужского пола в своих фантазиях так и норовят намотать на кулак.       Скарлетт… Эта особа пробуждала в нем притупленные ранее животные инстинкты и давно позабытые желания и чувства. Отчего-то даже самые легкие касания Рид будоражили его сознание и плоть, заставляя кровь сильнее разгоняться по венам и предательски приливать к детородному органу.       — С ней все по-другому… Почему-то с ней мне хочется куда большего… — ласково поглаживая спящую Скарлетт по голове, думал он. — Хочется прижать ее к себе и не отпускать, отгородить от любой опасности, стать для нее каменной стеной… Хочется оставить на ее бархатной коже и нежные, и страстные поцелуи… Спуститься ниже…       С трудом подавив поток постыдных и непристойных мыслей, он глухо выдохнул, зарылся носом в распущенные волосы Скарлетт и прикрыл глаза, проваливаясь в блаженное беспамятство, именуемое сном. Нет, сегодня его не мучали кошмары, не снились павшие товарищи в бою. Этой ночью перед его глазами была только его Скарлетт.       Когда стрелка настенных часов миновала полшестого утра, Леви, поднявшись с кровати, осторожно коснулся женского плеча.       — Пора вставать, Скарлетт, — с не присущей ему мягкостью сказал он.       — Ммм… Пять минут, — нахмурившись, простонала она, а затем схватила его за левую руку и поднесла его шершавую ладонь к своей щеке.       — Тогда придется пропустить тренировку, — заметил он, а его губы едва дрогнули в кроткой улыбке, когда он нежно очертил полукруг большим пальцем на щеке Скарлетт.       — Ну уж нет, — буркнула она, тут же отпуская его руку. — Твоя взяла, я встаю.       Сладко зевнув и лениво потянувшись, она, наконец, распахнула глаза, приподнялась на локтях и села на край кровати, свесив босые ноги вниз. Легкий холодок, исходивший от приоткрытых окон, заставил Скарлетт сначала поежиться, а затем перевести взгляд на источник прохлады, рядом с которым расположилась фигура слегка взъерошенного и еще сонного Аккермана.       Он стоял прямо у раскрытого окна, оперевшись руками о широкий подоконник и устремив взгляд вдаль, где виднелись пышные облака, рассекаемые лучами восходящего солнца.       Умилившись от столь нежной и по-особенному домашней картины, она неторопливо встала с кровати и на носочках подошла к нему, тут же приобнимая мужчину за плечи.       — Спасибо, что разбудил, — прижавшись к нему еще ближе, поблагодарила его она, а затем невесомо поцеловала его в щеку, покрытую едва ощутимой однодневной щетиной. — Увидимся внизу?       — Да, — не отводя от горизонта глаз, согласился он.       Нехотя отстранившись от Леви, Скарлетт молча покинула его покои, решая начать этот чудесный день с привычной для нее тренировки.

***

      Спустя час жильцы дома собрались все вместе на кухне за завтраком. К приходу Скарлетт на небольшом столе уже стоял свежезаваренный Аккерманом чай и аппетитный омлет, приготовленный Грайсом по собственному исключительному рецепту.       Взяв в левую руку вилку, Леви подцепил кусочек омлета и обратился к остальным:       — Сегодня в чайную должен будет заглянуть Барнс. Как придет, проведите его в мой кабинет.       — Придет вместе с Лукрецией? — подняв на него глаза, вдруг уточнил у него Фалько.       — Не могу знать, — коротко ответил Леви, дернув от раздражения плечами.       — Конечно же с ней. Куда же без нее? — усмехнувшись, бросила Габи, а затем Аккерман устремил на нее недобрый взгляд. — Что?       — А… Кто это? — неловко улыбнувшись, подала голос Скарлетт, переключая на себя внимание остальных.       — Аристократы. От своих родителей им достался ювелирный бизнес, который, на удивление, весьма процветает. А еще они входят в состав городского совета, — отпив горячего чая, объяснил ей Фалько.       — Ты ведешь с ними дела? — переведя на Леви заинтересованный взгляд, как бы невзначай спросила она.       — Да какие там дела? Оньянкопон познакомил их на одной из городских ярмарок в прошлом году. Так как капитан весьма узнаваемое лицо в Марлии, Отис очень быстро заинтересовался им. Он даже предлагал профинансировать дело капитана в их прошлую встречу… — не дав ему и рта открыть, ответила за Леви Габи.       — Господин Барнс хочет в долю? Хочет иметь процент от продаж? — вскинув брови вверх, удивилась Скарлетт.       — Еще чего! Отис хочет, чтобы капитан женился на Лукреции, — пустив смешок, не подумав ляпнул Фалько, а затем за столом воцарилась гробовая тишина.       Скарлетт ожидала услышать все, что угодно, но только не это. Ее глаза суетливо забегали по помещению, выдавая ее волнение с потрохами, а беспокойное сердце пропустило один сильный удар. Переведя вопросительный взгляд на Леви, она надеялась хоть что-то прочитать в его глазах, но отчего-то Аккерман принципиально старался не встречаться с ней глазами.       Вчерашняя ночь, их оживленные разговоры, бережные касания и нежные поцелуи буквально за пару секунд пронеслись у нее в голове, а то чувство эйфории, что она испытала рядом с ним, сейчас будто разбилось в дребезги.       — Это мог бы быть выгодный союз, — тяжело сглотнув, с трудом выдавила из себя она.       — Может быть хватит обсуждать меня так, как будто меня здесь нет? — нахмурившись, недовольно процедил Леви. — Вам больше заняться нечем?       — Извините, — обиженно буркнула Габи, опуская глаза в тарелку и остальные тут же последовали ее примеру.

***

      На протяжении всего рабочего дня Леви вел себя довольно странно. Он то погружался с головой в работу, не обращая внимания на остальных, то придирался к Браун и Грайсу по мелочам, то покидал рабочий кабинет, отправляясь в неизвестном для ребят направлении.       — Ты куда? — не выдержав, спросила у него Скарлетт, когда он в очередной раз поднялся из-за стола.       — Прогуляться, — коротко ответил он и, взяв свою трость, вышел за дверь.       Глухо простонав, Скарлетт рухнула на стол, едва не испачкав лицо в чернилах. Глядя на Леви сейчас и вспоминая то, что было ночью, Скарлетт казалось, что она проводит время с двумя разными людьми.       Вчера он был нежен, ласков и даже учтив, а сегодня, после завтрака, его словно подменили. Он вел себя так, словно между ними ничего и не было. Словно это не он ласково гладил ее по волосам. Словно это не он с трепетом смотрел в ее большие глаза.       — Не понимаю… Ничего не понимаю, — чуть ли не взвыв, подумала она. — Неужели жалеет? Тогда почему не выгнал сразу с утра? Не хочет портить отношения или… Черт… Неужели я поспешила…       Потратив на догадки и всевозможные предположения около пятнадцати минут, она все же собралась, неторопливо поднялась и взяла в руки черновик и документы, решаясь делать то, что у нее получается лучше всего. А лучше всего у Скарлетт получалось забыться в работе.       Через час в кабинете Аккермана появился он сам и пара неизвестных Скарлетт людей. Это были молодые мужчина и женщина, что, судя по их презентабельному виду, наверняка были «голубых» кровей. Высокий рост, в цвет слоновой кости кожа и густые волосы цвета вороного крыла почти с порога заявляли о своей благородной принадлежности. Весьма дорогая и изысканная одежда подчеркивала их статус, а их надменные лица выражали превосходство и заносчивость перед другими людьми.       — Не могла бы ты нас оставить, Скарлетт, — проходя к столу, вежливо попросил ее Леви, но Скарлетт понимала, что выбора у нее нет.       — Конечно, — натянуто улыбнувшись, согласилась она.       Встав, она быстрым шагом преодолела расстояние от стола до двери и уже намеревалась распахнуть последнюю, как вдруг молодой мужчина осторожно взял ее за запястье и элегантно поцеловал ее руку.       — И как же зовут столь очаровательную леди? — улыбнувшись, спросил у нее неизвестный.       — Меня зовут Скарлетт, — недоверчиво покосившись на него, ответила она.       — Какое необычное и приятное у вас имя, Скарлетт. Меня зовут Отис Барнс, а это моя младшая сестра Лукреция, — кивнув на девушку, стоящую рядом с ним, представил ее он.       — Взаимно, господин Барнс, — протараторила Рид, скосив оценивающий взгляд на Лукрецию.       — Красива, богата и влиятельна… Я ей не чета… — раздосадовано подумала она, прикусывая нижнюю губу. — Хорошая партия для Леви…       — Ох, что вы. Я не так стар, чтобы вы обращались ко мне таким образом. Прошу, просто Отис. Отбросим эти никому ненужные формальности.       — Как скажите, Отис. И все же я попрошу меня простить. Вам с господином Аккерманом нужно обсудить дела, а мне пора идти, — сказала она и спешно удалилась из кабинета, закрывая за собой дверь.       Пройдя к прилавку к Габи и Фалько, что только что продали чайный набор одному из своих постоянных клиентов, Скарлетт устало опустилась на стул.       — Хорошего вам дня, господин Адамс! Приходите к нам еще! — улыбаясь во все тридцать два, крикнула вслед уходящему мужчине Габи, убирая вырученные монеты в своеобразную кассу.       — Капитан попросил уйти? — посмотрев на Рид, спросил у нее Фалько.       — Да.       — Он всегда остается с ними наедине, когда приходят эти двое, — пожав плечами, заметила Браун. — Наверняка они сейчас начнут обхаживать капитана.       — Помощь нужна? — скривившись, спросила Скарлетт, чувствуя, как разговор об черноволосой особе начинает ее раздражать.       — Нет, пока отдыхай. Сначала мы с Фалько сходим на склад, а потом нам понадобится твоя помощь. Поможешь расставить товар на витрины?       — Конечно. Не теряйте меня, я покурить, — бросила она, а затем встала и направилась к выходу из чайной.

***

      Отис и Лукреция Барнс покинули рабочий кабинет бывшего капитана ближе к концу рабочего дня. О чем разговаривали эти трое остальным оставалось только догадываться, ведь сам Аккерман озвучивать причину их визита не стал.       Когда непрошеные гости ушли, Скарлетт вернулась в кабинет Аккермана и уселась за стол, не проронив ни слова. Молча перебирая бумаги, она даже не смотрела в сторону Леви, чтобы не спровоцировать очередной конфликт, инициатором которого теперь могла стать она сама.       Несмотря на то, что Скарлетт не могла назвать себя ревнивым человеком, а собственничество ей прежде и вовсе было чуждо, отчего-то от одного вида Лукреции ей становилось тошно, а от мысли о том, что Леви мог бы жениться на этой напыщенной аристократке, Рид и вовсе становилось дурно. Масла в огонь подливало и странное поведение Леви, которое по удивительной случайности изменилось как раз таки перед приходом теперь уже ненавистных ей Барнсов.              — Может быть Леви просто соскучился по женской ласке и тут так удачно под руку подвернулась я? Я ведь первая потянулась к нему, а он просто был не против. Идиотка… Какая же я идиотка… — думала она, не спеша сверяя цифры из накладных.       — Ты слишком молчаливая сегодня, — откинувшись на спинку стула, заметил Леви.       — Тебя это напрягает? — холодно спросила она, не поднимая на него глаз.       — Что-то случилось? — нахмурившись от ее тона, прямо спросил он.       — С чего ты это взял? — изогнув правую бровь и изобразив удивление, задала встречный вопрос Скарлетт.       — Тебя задело то, что я попросил тебя покинуть помещение?       — Нет, — словно отмахнувшись от него, как от назойливой мухи, коротко ответила Рид.       От того, как сухо она с ним общалась, ему стало не по себе. Это была совсем не та милая и нежная Скарлетт, что подобно уличной кошке ластилась к нему прошлой ночью. Сейчас она больше походила на неживую, изломанную и бездушную куклу.       — Что с тобой? Я сделал что-то не так? — продолжил допрос он, не сводя с нее глаз.       Помотав отрицательно головой, она продолжила сверять цифры, выведенные его аккуратным почерком.       — Посмотри на меня, — вдруг попросил ее Леви, немного подавшись вперед.       — Мне нужно закон…       — Да оторви ты уже взгляд от этих чертовых бумаг, — не выдержав, выпалил он, стукнув кулаком по столу.       Вздрогнув, Рид медленно подняла на него глаза.       — Спрашиваю в последний раз. В чем дело, Скарлетт?       — Что тебе не нравится, Леви? Я веду себя ровно также, как ведешь себя ты. Или ты надеялся, что я закачу истерику, буду бить тебя кулаками в грудь и кричать о том, какой ты подлец? — прищурив глаза, нарочито спокойно начала она. — Ты мне ничего не обещал, я тебе тоже. Вчера ночью мы неплохо провели время, но все имеет свойство заканчиваться. Увы, но я не умею так быстро переключаться. Я не злюсь на тебя, но мне нужно время, чтобы остыть.       Несмотря на то, что Скарлетт пыталась говорить ровно и спокойно, все же в ее тоне сквозила обида, а язык ее тела упрямо твердил ему о том, что она пытается возвести между ними невидимую стену. Только вот… Леви ни черта не понимал почему.       — Что ты несешь? Я не…       — Ночью я теряюсь в твоих объятиях, как последняя идиотка, отвечаю на твои поцелуи, полностью уверенная в том, что мои чувства взаимны, а на следующий день ты делаешь вид, что ничего между нами не было. Твое право, Леви, но дай мне время, чтобы смириться с текущим положением дел. К сожалению, я не могу выключать эмоции по щелчку пальцев так, как это делаешь ты.       Закончив свою исповедь, она тут же поднялась и отодвинула стул назад, намереваясь покинуть помещение, как вдруг Леви достал из своего пиджака белый конверт с красной печатью и небрежно бросил его на стол.       — Читай.       Нахмурившись, она посмотрела сначала на Леви, а потом на неизвестный ей конверт.       — Читай, — с нажимом повторил он, кивая на письмо.       Долю секунды помедлив, она все же неуверенно взяла конверт в руки, достала оттуда письмо и принялась читать. По мере того, как ее глаза бегло проходились по строчкам, с каждым новым прочтенным предложением глаза Скарлетт становились все больше, а ее руки, казалось, и вовсе затряслись от подступающего гнева.       — Что за дерьмо? — дочитав письмо до конца, спросила она, переводя на Аккермана недоуменный взгляд.       — Извещение, которое я получил, пока ты была на пробежке, — пожав плечами, бесстрастно ответил он.       Сведя густые брови на переносице, она быстро сопоставила изменения в поведении Аккермана и время, когда он получил злополучное письмо.       — Значит… Ты вел себя так не потому, что сожалеешь о случившимся, а потому что получил это чертово извещение? — догадалась она.       — Да. Я никогда не принимаю невзвешенные решения, Скарлетт. Я не жалею о том, что произошло между нами. Более того, я не намерен это прекращать.       — А куда… Куда ты уходил все это…       — Пытался поговорить с господином Фейном, но его все это время не было на рабочем месте, — перебив ее, пояснил ей Леви.       — Почему сразу не сказал правду? Почему не рассказал обо всем Габи и Фалько? Мы бы…       — Это мои проблемы, Скарлетт. И я решу их сам, без помощи остальных.       — Подожди… — задумчиво протянула она. — Это извещение имеет какое-то отношение к внезапному визиту Барнсов в твою лавку?       — Самое прямое, — честно ответил он.       — Блять… — грязно выругалась она, опускаясь на стоящий рядом с ним стул. — И что…       — Я решу эту проблему сам, Скарлетт. Тебе не о чем переживать, — повернувшись к ней лицом, повторил он.       Сцепив зубы и прикрыв глаза, она, сдавшись, неуверенно кивнула. Пытаться переубедить Аккермана не было смысла. Скарлетт уже давно поняла, что если Леви что-то решил для себя, то непременно сделает по-своему.       — Как скажешь…

***

      После ужина Скарлетт поудобнее устроилась на своей постели, где за чтением здешнего романа провела несколько часов. К ее собственному удивлению и по иронии судьбы, в романе разворачивались действия между двумя главными героями: бывшим военным и девушкой аристократического происхождения, что по воле судьбы должны были связать себя узами брака.       — Какое отвратительное совпадение, — фыркнув, бросила она в пустоту, чувствуя, как внутри нее поднимается волна раздражения.       Резко потеряв интерес к столь популярному в этом мире произведению, она с характерным хлопком закрыла книгу и небрежно откинула ее в сторону. Раздувая ноздри, она убийственным взглядом сверлила стену, но развиться ее раздражению не позволил внезапный стук в ее дверь, а затем и появившийся на ее пороге Аккерман.       — Занята? — замерев на пороге, спросил он.       — Нет, проходи.       Кивнув, он неторопливо прошел к ее постели, а затем, присев на краешек кровати, отложил в сторону трость.       — Тебя что-то беспокоит? — тихо спросила она, подавшись вперед.       — Нет, — соврал он, не поднимая на нее глаз.       Спустя столько времени у него только все началось налаживаться: он обзавелся собственной чайной лавкой, о которой мечтал еще несколько лет назад, обрел дом и близких ему людей, которым не грозила опасность, а еще он повстречал Скарлетт, к которой начал испытывать прежде чуждые ему чувства.       И вот, когда он почти поверил в то, что имеет право быть счастливым, судьба снова подкинула ему очередное испытание, убеждая его вновь и вновь, что он бесповоротно проклят.       Впрочем, и через это испытание он был обязан пройти. Не столько ради себя, сколько ради Габи, Фалько и Скарлетт.       Скарлетт… Она была подобно тихой гавани, в которой можно было найти душевное умиротворение, исключительное убежище и долгожданный покой. Она была подобна губительному вулкану, что мог быть обманчиво спокоен, а на деле разразился бы в самый неподходящий момент, уничтожая все на своем пути. Но как же эта противоречивая особа манила и дурманила… Именно она заставляла Леви чувствовал себя живым.       — Леви… — положив подбородок ему на плечо, ласково позвала его она.       Развернувшись к ней лицом, он вдруг на мгновение замер, вглядываясь в ее разноцветные глаза, а затем потянулся к ней, желая забыться в ней до беспамятства.       Поняв его без слов, Скарлетт обвила его шею руками и припала сначала к его губам, оставляя на них жаркий и чувственный поцелуй, а затем плавно сместилась чуть выше, точно очерчивая контур его скулы губами.       — Скарлетт… — хрипло произнес он ее имя, прикрывая глаза.       Приятно… Как же ему, черт возьми, сейчас было приятно.       — Я заберу всю твою боль, сотру в порошок все твои тревоги… — думала она, покрывая его кожу хаотичными поцелуями. — Я сделаю для тебя все…       Витающий в комнате его аромат дурманил Скарлетт и пьянил. Не желая больше сопротивляться словно колдовскому наваждению, она порывисто опустилась на кровать, увлекая Аккермана за собой.       — С огнем играешь, Рид… — с хрипотцой в голосе заметил он, чувствуя, как сердце настойчиво пытается пробить его грудную клетку.       Скарлетт же, почувствовав бедром его желание, казалось, вспыхнула еще больше. Внизу ее стройного живота стремительно зарождалось первородное желание, а ее нижнее белье и вовсе бесстыдно намокло от внезапно обрушившегося на нее возбуждения.       — Огонь мне нравится куда больше, чем холодная и неприступная крепость… — возбужденно прошептала она, а затем оставила на краешке его губ влажный поцелуй.       Казалось, своими словами и действиями Скарлетт отчетливо заявила ему о своем желании, дала Аккерману зеленый свет на дальнейшие развязные действия, но даже сейчас Леви из последних сил сдерживал себя, не позволяя себе лишнего.       Плавно проскользив ладонью от ее поясницы до загривка, он почти ласково взял Скарлетт за шею и придвинул ее к себе, заставляя их соприкоснуться лбами.       — Тебе нужно отдохнуть, — тяжело сглотнув, на выдохе прошептал он.       — Я же чувствую, что он хочет… Почему тогда оттягивает? Слишком устал? — глядя ему в глаза, растерянно думала она. — Не понимаю…       — Тебе тоже, — натянуто улыбнувшись, ответила она, стараясь изо всех сил потушить разбушевавшийся внутри нее пожар.       — Знаю.       — Останешься? — спросила она, с надеждой заглядывая ему в глаза.       Один его неуверенный кивок и Скарлетт тут же отодвинулась в сторону, освобождая для него место.       Поудобнее устроившись на ее кровати, он подтянул Скарлетт к себе и бережно уложил девушку себе на грудь, начав ласково поглаживать ее по голове. Рид же, прикрыв глаза, вскоре уснула, чувствуя, как под ее щекой размеренно бьется его сердце.