За час до рассвета

30 мая 1978 год Хогвартс Сириус Блэк Замерзнуть в мае? Легко. Достаточно просто несколько часов кряду просидеть на каменном полу, привалившись спиной к стене. Равнодушный холод древних, насквозь пропитанных магией стен, пускали по коридорам сквозняки, что днем и ночью расхаживали по этажам как у себя дома. Обычная черная футболка сменила форменную рубашку, а летние темные брюки едва ли способны сохранить тепло. Сначала компанию мародеру составляли друзья, но, не выдержав очередного тяжелого взгляда серых глаз и резкого, даже грубого ответа на настойчивое предложение отправиться на завтрак–обед–отдохнуть в гостиную, оставили его, правда, обещав вскоре вернуться. Самой настойчивой, но, в то же время самой понимающей оказалась Лили Эванс. Девушка выглядела подавленной и расстроенной. Форменный галстук львиного факультета, в обход школьных правил сменил алый шейный платок – подарок подруги. Профессор Макгонагалл, нахмурив брови, все же смолчала, заметив перемены в облике лучшей студентки. Все знали, что Эванс и Бенуа очень сблизились за время турнира. В гостиной парень не появлялся. По ночам не мог сомкнуть глаз. Бродяге казалось неправильным продолжать жить, когда она не могла. Тем более, что ему до сих пор не позволили даже войти в Больничное крыло, у дверей которого мародер все это время сидел. Пытались ли они проникнуть туда ночью, как это было уже сотни раз за семь лет? Безусловно. Однако, наложенные Хозяйкой Медной горы чары защищали дверь полупрозрачным щитом. И ни одно гребаное заклятье не работало! А они пытались. Снова. И снова. И снова. Пока друзья едва ли не силой уводили взбешенного, отчаявшегося друга обратно в гостиную. Будь его воля, он бы не уходил вовсе. По телу в очередной раз пробежали мурашки. Зябко поежившись, Сириус закрыл глаза, откинув голову назад. С момента финала прошло четыре дня. И все возвращались к обычной жизни. Занятия с сегодняшнего дня возобновили, студенты принялись активно готовиться к грядущим экзаменам. Ему бы тоже не помешало, к слову, ведь от этих результатов зависело его гребаное будущее! Но нет. Нет. Нет. В мыслях творился полнейший хаос. А на душе, как это не смешно (с его-то анимагической формой), скребли кошки. А физическая потребность увидеть её с каждой минутой все больше походила на помешательство. У них украли будущее. Чертов Турнир Трех Волшебников забрал у него самое важное, что было…есть в его жизни. Анну Бенуа. – Может, мне приказать принести для тебя подстилку или наколдовать конуру, чтобы было удобнее строить из себя мученика? Насмешливый женский голос заставил вздрогнуть от неожиданности. Резко поднявшись на ноги, гриффиндорец равнодушно пожал плечами, встречая холодный взгляд Анны Мороз. Она появилась неслышно, как всегда. Со дня финала женщина носила только черное. Лишь изящные украшения в волосах или на шее разбавляли мрачный образ. Собранные в высокую прическу темные волосы сейчас украшал усыпанный изумрудами гребень, в точности повторяя цвет глаз. – Меня к ней не пускают. Колдунья усмехнулась. – А ты не думал, что на это есть причины? Широкие брови мародера сошлись к переносице. – Плевать. Я хочу ее увидеть. Испытующий, тяжелый взгляд могущественной женщины на несколько секунд буквально пригвоздил его к полу, лишая возможности пошевелиться. – Я. Хочу. Её. Увидеть. – И будешь сидеть, пока не увидишь? – Буду. – У тебя экзамены. – Плевать. – Ты не закончишь школу. – Плевать. – Уверен, что она этого хотела для тебя? – Я знаю, – еще больше нахмурился Бродяга. Руки непроизвольно сжались в кулак. – Но, как вы думаете, поступила бы она на моем месте? Повинуясь взмаху руки, дубовые двери Больничного крыла, наконец, распахнулись, приглашая войти. – Что ж, прошу. Вся решимость, вся злость от неведения и томительного ожидания на мгновение уступили удушающему чувству страха, что волной прошелся по спине. На негнущихся ногах мародер вышел вперед, первым переступая порог. Солнечный свет ослеплял после сумерек коридора, заставляя зажмуриться. Из соседней комнаты слышалась приглушенная речь и тихое звяканье склянок. Мадам Помфри, смерив посетителя недовольным взглядом из-под приспущенных очков, скрылась за дальней ширмой, левитируя перед собой вереницу разноцветных флаконов с зельями. Мышцы словно одеревенели. Как можно незаметнее утерев вспотевшие ладони о брюки, Бродяга сделал еще несколько шагов, прежде чем, наконец, увидел её. Полупрозрачный искрящийся купол укрывал все тело шатенки. По нему, словно вены, то и дело загорались золотистые молнии, отчего создавалась иллюзия движения. Или не иллюзия. Гриффиндорец быстро оглянулся. Колдунья внимательно наблюдала за ним, скрестив руки на груди. Девушка казалась спящей. Грудная клетка едва-заметно вздымалась, лежащие поверх одеяла руки все еще сплошь перебинтованы до самых кончиков пальцев. Осунувшееся бледное лицо, выступившие скулы и чуть сжатые губы вызывали в голове брюнета ужасные, никак не вяжущиеся с бережно хранимым в сердце образом любимой, ассоциации. Сквозь щит с тихим жужжанием медленно проникали те самые пузырьки, что принесла с собой школьная медсестра, осторожно касаясь губ девушки. Строгий взгляд смягчился, стоило той еще раз взглянуть на семикурсника. – Почему… – голос сорвался, он опустил голову, чтобы уже через мгновение вновь впиться тревожным взглядом в каждую, до боли знакомую, черточку на лице бывшей чемпионки. – К ней нельзя… – Нельзя прикоснуться, – кивнула Мороз, вставая слева. Она так же неотрывно наблюдала, как зелья медленно просачиваются в едва приоткрытые губы. – Я больше никому не доверяю, так что это… Вынужденная мера, – колдунья вдруг усмехнулась. – Ну, или моя прихоть, чтобы одному нервному аристократу не пришло в голову выкрасть ее из больничного крыла. Нарочито громко звякнули опустевшие пузырьки. Ни сказав ни слова, но всем видом показывая свое неодобрение к происходящему, Мадам Помфри быстро скрылась в своем кабинете, оставляя их наедине с бессознательной пациенткой. Широкая бровь парня взлетела вверх. – Мистер Бенуа был здесь? Усмешка стала еще более явной. – А ты как думаешь? Конечно, – теперь женщина откровенно посмеивалась. Бродяга впервые видел ее настолько…расслабленной? И только глубокая морщинка между бровей выдавала истинное настроение могущественной волшебницы. – Орал так, словно ему в кашу плюнули. Судом грозил… – Судом? – серые глаза непонимающе смотрели на собеседницу. – С чего бы? – Так ты не знаешь, – констатировала она, вновь становясь серьезной. – Уверена, она не так хотела тебе сообщить. Воцарилось молчание. Хозяйка Медной горы смерила его очередным оценивающим взглядом. Украшенная перстнями ладонь мягко опустилась на плечо гриффиндорца, прежде чем их обладательница вновь заговорила. – Анна написала прошение о переводе из академии сюда, в Хогвартс. Отказалась от… – с каждым словом внутри мародера что-то словно обрывалось. Он не ожидал, что девушка решится. Действительно сделает все то, о чем они лишь размышляли, коротая вечера в Выручай-комнате. Но в одном Мороз была права – не так он представлял себе этот момент. Как угодно, но точно не так. Тем временем, волшебница продолжала. – …от всех притязаний на имущество и состояние своего отца. А своим попечителем до выпуска попросила назначить меня, – пальцы главы академии сжались в поддерживающем жесте, прежде чем отпустить, отступив на шаг назад. – Однако, я позволила тебе войти не для того, чтобы сообщить все это. И без того ошарашенный мародер переводил растерянный взгляд с волшебницы на ее подопечную и обратно. – Стоило ожидать чего-то подобного, – кивнул он. – И что же вы попросите взамен? Быстрый, небрежный взмах руки в сторону закрытой двери в комнату колдомедика и Хозяйка Медной горы уже вновь не сводила с него своих изумрудных глаз. – Ты и твои друзья пришли ко мне в день финала, – дождавшись утвердительного кивка, ставшего вмиг серьезным мародера, продолжила. – А теперь расскажи, что ты хотел мне показать на своей карте и причем здесь Бартемиус Крауч? 30 мая 1979 год Малфой-Мэнор Лишь громкое тиканье старинных часов в углу нарушало воцарившуюся тишину. Солнечный свет несмело подглядывал за происходящим в узкую щель меж неплотно задернутых штор. Кабинет, уже давно отданный в бессрочное пользование высокому темноволосому мужчине, пах сигарным дымом и дорогим огневиски. Домовые эльфы чутко следили, чтобы хрустальный графин всегда был полон янтарной жидкости, а небольшое блюдце с тонко нарезанным лимоном стояла на нижней полке, чтобы не бросаться в глаза. На лакированной поверхности рабочего стола не было ничего лишнего. Книга, бронзовое пресс-папье и пара перьев поверх небольшой стопки пергамента с фирменной анаграммой семьи Малфой. Взгляды собравшихся то и дело встречались, однако контакт не длился дольше нескольких секунд. Все ждали. Ждали, что скажет их Господин. Мужчина, привычно устроившись за столом, медленно потягивал терпкий напиток. Он будто бы наслаждался томлением присутствующих волшебников и волшебниц. Справа, как всегда, стояла она – главная женщина Темного лорда. Тонкую талию туго стягивал кожаный корсет, из-под которого кокетливо выглядывал атлас черного платья. Высокая шнуровка кожаных сапожек в тон корсету доходила до самого колена. Аккурат там, где сейчас покоилась мужская ладонь. Беллатриса Лестрейндж с нескрываемым обожанием смотрела на своего Повелителя, то и дело откидывая за спину копну длинных волос цвета вороньего крыла. Ему стоило лишь помыслить о чем-то, и эта волшебница была готова тотчас же исполнить задуманное. Волновало ли ее, что в этой комнате находился ее муж? Ни капельки. Ни один взгляд женщины не обратился к дальней стене. Туда, где в тени старинных часов скрылся от остальных Родольфус Лестрейндж. Щелчок и взгляды тут же приникли к источнику звука – раскрывшемуся вееру, что изящно сжимала в своей ладони Элиза Романова. Облаченная в платье из нежно-голубого шелка, аристократка лениво обмахивалась веером, отчего завитки у самого лица подрагивали в такт каждому движению. Мягкая полуулыбка не сходила с ее губ, резко контрастируя с напряженной задумчивостью лиц остальных. – Не думал я, что тебя обыграет собственная дочь, – наконец, медленно произнес Темный лорд, не отрывая глаз от содержимого чуть запотевшего бокала. – Сменить гражданство? Умно, умно. Николай Бенуа, натянутый словно струна, быстро достал из кармана пиджака портсигар. Глухой щелчок замка и тонкие пальцы уже прокручивали сигарету, будто в попытке успокоиться. Романова громко хмыкнула, демонстрируя всем свое пренебрежение. – Смешно тебе? – гневно сверкнул глазами аристократ. – Впрочем, эта идея с проклятьем сделала только хуже. Она вообще чуть не умерла, а это, я напомню, в наши планы не входило. Ухмылка на лице женщины стала лишь шире. – Брось, там столько нянек-мамок, – отмахнулась она. Движение веера на мгновение прекратилось. – Еще и эта кудахчет над нашей дочерью как курица-наседка. Мужчина прикурил сигарету, глубоко затянувшись. По комнате медленно растекалось облачко светло-серого дыма. – Интересно узнать, как ты собралась ее возвращать домой? – прищурился Николай, подаваясь вперед. Кожаное кресло под ним чуть-слышно скрипнуло. – Или ты… – быстрая догадка отразилась на его лице, заставляя вновь откинуться на спинку. – Тебе плевать… Тогда в чем резон? Зачем так рисковать? Убить ее можно было и другим способом, но ты… – Хватит! – чуть громче обычного произнес Темный лорд, одним глотком осушив бокал. Звякнул хрусталь, встречаясь с полированной поверхностью стола. Прерванный на полуслове аристократ, сжал губы до тонкой полоски, скрывая недовольство. Быстрый взгляд карих глаз без слов обещал крайне довольной ситуацией Романовой скорое продолжение разговора. – Семейные разборки оставьте при себе… Люциус! – крикнул он, подрываясь с места. Обогнув стол, мужчина быстро подошел к креслу, с которого уже поднялся младший из двух представителей фамилии. – Люциус, Люциус, Люциус… – Мой лорд… – Ты разочаровал меня, Люциус, – протянул брюнет, уже сжимая меж тонких пальцев волшебную палочку. – Смерть Мантера не наделала много шума и ничего, ничего нам не принесла, кроме, разве что… Тот дрогнул, но продолжал неотрывно смотреть в глаза своему господину. – Но, мой лорд… Волшебник презрительно скривился. Темные глаза на мгновение блеснули алым огнем. – Ненавижу оправдания…Круцио! К чести молодого аристократа, он стоически пытался выдержать пытку, но уже через несколько секунд рухнул на колени. Впиваясь пальцами в ворс пушистого ковра, опустил голову, спустя мгновение заходясь пронзительным криком. Время тянулось медленно, как это обычно бывает в самые тяжелые минуты нашей жизни. Мучения все не заканчивались, голос бывшего слизеринца срывался. Руки сжались в кулак и дрожали. – Господин… – осторожно позвал Абраксас. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, неотрывно наблюдавшего за мучениями единственного сына и наследника. Безупречная темно-синяя мантия наглухо застегнута, несмотря на удушливую духоту кабинета. Но Повелитель остался глух к просьбе отца. Кончик палочки, направленный на молодого лорда, не оставлял шанса на помилование. Секунды превращались в минуту. Затем полторы. И только тогда он, наконец, закончил пытку. Оставил бессильно упавшего на пол волшебника кашлять, орошая белоснежную поверхность ковра алыми каплями. Люциус захрипел, пытаясь что-то сказать. Наконец, найдя в себе силы поднялся на ноги. Содрогаясь всем телом, он вновь встретил насмешливый взгляд своего повелителя. За спиной мужчин послышался женский смех, с каждой секундой становившийся все отчетливее, громче…унизительнее. – Какой ты жалкий, зятёк… – произнесла миссис Лестрейндж, уже устроившаяся в кресле, что еще недавно занимал ее Повелитель. Положив ногу на ногу, колдунья откровенно издевалась над блондином. – Как же не повезло моей дражайшей сестрице с супругом… Впрочем, это крест всех женщин семьи Блэк, увы и ах. – Дай свою руку, Люциус… – не обращая внимания на речи своей фаворитки, приказал Темный Лорд. Крепко схватив аристократа за левое, услужливо оголенное предплечье, вновь направил на того волшебное древко. – Созовем ближний круг. Сегодня. Пора начинать. Лондон. Косой Переулок Нападений Пожирателей смерти не было вот уже месяц. Периодически Ежедневный пророк публиковал небольшие заметки о пропаже очередного волшебника или волшебницы, однако на фоне финала Турнира Трех волшебников они будто бы меркли, оставаясь никем не замеченными. Все силы Министерства магии сейчас были брошены на обеспечение безопасности в Хогсмиде, ставшем в это время центром магической Великобритании. Никто не замечал, что аптека Малпеппера внезапно закрылась. Десяток почтовых сов плотной вереницей устроились на узком подоконнике, еще несколько пытались уместиться на скрипучей облупленной вывеске. И только парочка постоянных посетителей, недоуменно дергая ручку двери, бросали на запотевшую витрину обеспокоенные взгляды, прежде чем отправиться к их конкурентам – аптеку «Слизень и Джиггер», где их встретил нервный взгляд Эсмунда Джиггера. Утирая влажное от пота лицо сальным платком, мужчина вздрагивал всякий раз как открывалась дверь. Натянутая улыбка вызывала недоумение посетителей, а то и дело перепутанные заказы раздражение. Некогда оживленный переулок становился все более молчаливым. Немногочисленные посетители бросали друг на друга опасливые взгляды, стараясь как можно скорее скрыться за очередной дверью. Патрули мракоборцев, выделенные Отделом Магического Правопорядка, проходили здесь все реже, а люди в темных мантиях с надвинутыми на лица капюшонами встречались все чаще, но и это будто бы никого не волновало. В компании или по одиночке, группы волшебников словно невзначай останавливались у дверей банка Гринготтс, замедляли шаг, будто заинтересовались витриной магазина Олливандера… Все ждали, что после финального испытания жизнь вернется в Косой Переулок, однако известие о смерти болгарского студента и тяжелое ранение остальных чемпионов погрузило многих в уныние. День. Два. Третий день после окончания турнира. Ежедневный Пророк, вопреки ожиданиям, больше не упоминал о произошедшем, так, будто бы никакого Турнира Трех Волшебников не было вовсе. Быстрый, стремительный рейд сотрудников Министерства магии заставил владельцев магазинов и лавочек избавиться от всех колдографий, оставшихся в наличии сувениров и старых выпусков газет, где упоминалось об этом. Казалось, все хотели забыть о случившемся. И, судя по оживающей улице переулка, им это удавалось слишком хорошо. Ведь, на четвертый день здесь впервые за долгое время можно было услышать смех, громкое уханье сов и участившееся звяканье дверного колокольчика мороженщика Фортескью. Четверо мужчин вошли в банк, тут же разделившись. В оживленной кутерьме рабочих будней, никто не обратил на них внимание, к тому же, гоблинов мало интересовали темы, не касающиеся денег. Потому, никто не заметил, как прибывшие слились с толпой. Кто-то занял очередь к одному из гоблинов за стойкой, кто-то остался у входа. А кто-то скрылся за дверью в кабинет Управляющего. Еще пятеро встали снаружи, пряча руки в карманах темных мантий с капюшоном. Женщина в ярко-лиловой мантии и остроконечной шляпе, практически волоком тащила за собой капризничающего мальчишку ко входу в банк. Тот в очередной раз споткнулся, вынуждая мать остановиться. Взмах волшебной палочки и его костюмчик из лиловой рубашки и серых брюк был очищен от пыли. Выговаривая сыну за неосторожность, она бросила взгляд на лестницу, до которой они не дошли всего в пару метров. На пыльно-серых ступенях, разбившись на две небольшие группы, мрачными тенями стояли угрюмые на вид волшебники, двое из которых все это время пристально наблюдали за происходящим. Холодный пот дурного предчувствия окатил колдунью с головы до ног словно ушат воды. Еще один из неизвестных поднял голову. Блеснуло серебро маски – искривленный в немом крике рот с росчерками уродливых шрамов на металлических скулах, впивалось в женщину пустыми глазницами. Она отшатнулась, дернув сына на себя, пряча за спину. Попятилась назад. Шаг. Еще. Мальчишка вновь заныл, громким плачем привлекая внимание прохожих. Мать медленно потянулась в карман, куда успела убрать волшебную палочку. – Помо… –Авада Кедавра! Зеленый луч смертельного проклятья ударил ее в грудь. Безжизненное тело упало прямо на ребенка. Тот разрыдался еще громче, испугавшись. – Ваддивази! – крикнул кто-то и сломанная вывеска кафе Фортескью полетела в одного из Пожирателей. Резкий взмах палочкой и рассохшаяся древесина взорвалась прямо в воздухе, так и не достигнув цели. – Вызовите авроров! Скорее! Началась суматоха. Кто-то закричал. Где-то разбилась витрина. Дверь в аптеку Малпеппера распахнулась, снося ее с петель. Оттуда высыпал еще добрый десяток волшебников в темных, длинных мантиях. Вновь крики. Разноцветные лучи заклинаний разрезали пространство. Раненные спотыкались о тела немногих убитых. Среди посетителей переулка не было боевых магов. Обычные люди, что вышли за покупками или встретиться с друзьями. Потому, никто не мог дать отпор нападавшим, и они ощущали себя победителями еще до начала битвы. Воинствующий, полный торжества клич эхом разносил поднявшийся ветер. Пожиратель, что стоял у самого входа в банк, не сводил пристального взгляда с мальчишки, безуспешно пытавшегося выбраться из-под мертвого тела собственной матери. Багровое от напряжения лицо опухло от слез. Большие серые глаза вглядывались в распахнутые от страха безжизненные глаза колдуньи. Человек неспеша, даже лениво спускался. Выражение его лица невозможно рассмотреть под безжизненной маской. Совершенно не обращая внимания на суматоху вокруг, он приближался к ребенку. Малыш взвыл от страха при виде угольно-черной тени, закрывшей собой солнечный свет. Голос охрип и крик уже не звучал так громко. Слезы беспрерывным потоком стекали по пухлым щекам. Пуская пузыри изо рта, малыш больше не пытался выбраться, обессилев. Распахнув свои карие глаза, точь-в-точь как у матери, он неотрывно смотрел на Пожирателя. Тот остановился. Один шаг отделял его от осиротевшего ребенка. Сжимая в ладони волшебную палочку, он смотрел… Смотрел. В него полетел ярко-красный луч заклятия, но тот обил его, даже не повернув голову, выставив щит. Отовсюду доносились крики боли. Доносились хлопки трансгрессии. Наконец, прибыли мракоборцы,– мысленно отметил он, испытывая глубокое удовлетворение. Все было так, как пожелал их Господин. Волшебное древко уже несколько секунд «смотрело» в лицо мальчика. – Не тронь ребенка, урод! – раздался женский окрик совсем рядом. – Именем Министерства магии! Депульсо! И вновь невербально выставленный щит поглотил заклинание явно молодого аврора. Женщины. В жилах уже медленно растекалось презрение ко всем, кто был здесь. Вдруг непрошеная мысль о том, что у этого ребенка могло быть будущее. Запомнил бы он этот момент? Или слишком травмированная, еще неокрепшая детская психика запрет его на задворках подсознания, лишь изредка напоминая о себе ночными кошмарами. Тряхнув головой, мужчина сбросил наваждение, крепче сжимая волшебную палочку. – Авада Кедавра! Слезы еще катились по щекам мальчика. Его распахнутые в испуге глаза неотрывно смотрели в небо, где кто-то уже успел нарисовать Метку Темного Лорда, что появится завтра на первой полосе всех газет Магической Великобритании. Заголовок. Очевидный и пугающий. Вновь напомнит всем, что Темный лорд не отказывается от своих планов и в любом случае получит чего хочет. Министерство Магии. Анна Мороз Хозяйка Медной горы быстрым шагом направлялась прямиком в кабинет Министра магии. Желание появиться сразу там, поломав тем самым бессчетное количество охранных заклинаний, было отброшено в виду своей импульсивности. К тому же, нынешнему министру ничего не стоило запретить ей появляться здесь. В Хогвартсе. Или вообще на территории страны. А это, мягко говоря, нежелательно. Не после всего что случилось. Беспокойство за жизнь Анны Бенуа снедало изнутри. Она прекрасно понимала чувства Сириуса Блэка, при этом разрываясь от противоречивых чувств. Данное давным-давно себе обещание не выделять любимчиков было нарушено и теперь ужасно злило невозможностью что-либо изменить. Все зашло слишком далеко. Очередной охранный пост авроров попытался остановить приближение волшебницы. Несколько охранных щитов, сдерживающих заклятий разбились о ее собственные охранные щиты. Так легко, что она даже не замедлила шаг. Толчея и суета, свойственная министерству, сейчас была только на руку. Нескончаемое мельтешение людей, гномов и гоблинов, гвалт и какофония звуков буквально отовсюду, мешали продвижению сотрудников правопорядка. Бумажные самолетики почты, совы и филины пролетали над головами, заглушая даже собственные мысли и сбивая с курса группу иностранцев, что пугливо оглядывались по сторонам, замерев прямо посреди коридора. – Именем Министерства магии! Остановитесь! – кричал вслед совсем молоденький мракоборец. Еще трое его коллег преследовали колдунью с самого атриума, когда она отказалась «предоставить свою волшебную палочку для досмотра». – Мадам Мороз! Мадам Мороз, прошу вас! – донесшийся сзади голос главы Отдела Магического Правопорядка вынудил ее замедлиться. – Куда же вы так спешите?! О, она прекрасно помнила, как этот человек, без тени сомнения назвал ее убийцей. Как хотел «задержать до выяснения обстоятельств». Желание отплатить нерадивому чинуше, дорвавшегося до власти, той же монетой, было огромным. Резко развернувшись, она вытянула руку вперед, окружив себя более плотным щитом с характерным изумрудным дымом, разбивая тем самым еще несколько летевших прямо на нее заклятий. Среди них колдунья с удивлением узнала даже красный луч заклятия Круциатус. Темная бровь взлетела вверх, выдавая удивление. Внимательный взгляд зелёных глаз обратился на единственного мракоборца старше тридцати, из тех, кто преследовал ее по всему Министерству. Тот подавился воздухом, схватившись за шею. Выпучив глаза, стал вдруг задыхаться. Губы синели быстрее обычного, искривленные болезненной гримасой. Сосуды в глазницах полопались, он рухнул на колени, выронив волшебную палочку. – Прошу Вас, Мадам Мороз, – заметив неладное, тут же вклинился Крауч. Темно-лиловая мантия с нашивкой министерства была распахнута, демонстрируя всем светлую рубашку в темно-серую полоску. Подняв руки в примирительном жесте, вышел вперед, загораживая собой еще корчившегося в муках мракоборца. – Он лишь выполнял свой долг и не причинил вам вреда… Склонив голову вправо, она смерила вынужденного собеседника надменным взглядом. – И, видно, вам жаль, что не преуспел. Тонкие губы под усами мужчины растянулись в неуверенной улыбке. Быстро оглянувшись на своего подчиненного, непроизвольно сглотнул, отмечая, как посерело его лицо. Как кровь тонкими струйками пошла из ушей, пачкая форменную мантию. Возмущенные возгласы перекрыли на мгновение шум коридора и даже его собственные мысли. – … Я лучше вашего знаю, что мне можно делать, а что нет! – возмущенный крик стремительно приближавшегося к ним Гарольда Минчума с головой выдавал его нервозность. Голос политика позорно подрагивал, обретя несвойственную доселе хрипотцу, сделавшись ниже. – Я требую объяснить толком что происходит! Хозяйка Медной горы улыбнулась, явно довольная произведенным эффектом. – Мадам Мороз, прошу вас… – вновь напомнил о себе Крауч. – Мы же не хотим… Непоправимых последствий. – И то верно, – наконец кивнула Мороз. В то же мгновение нерадивый мракоборец сделал первый, лихорадочный, глоток воздуха. Сипло закашлявшись, он хрипел что-то неразборчивое в ответ на короткий вопрос подоспевшего на помощь колдомедика. – Я думаю, этот пример убережет ваших сотрудников от непоправимых последствий и необдуманных поступков, верно? Обретя поддержку, Бартемиус Крауч расправил плечи, слегка выпятив грудь. Тень растерянности слетела словно пожелтевший лист упал с ветки. И теперь уже в компании Министра они «пригласили» пройти в кабинет последнего, по пути осторожно попытавшись узнать, а что, собственно, понадобилось ей от них. – Вы должны показать мне Кубок Огня, – безапелляционно произнесла Анна, как только за ними закрылась дверь, а шум коридора стих. Воцарилось молчание. Заметив, что мужчины обменялись быстрыми многозначительными взглядами, добавила. – Пожалуйста. Ухватившись указательным пальцем за ворот мантии, Минчум нервно расстегнул пару верхних пуговиц, шумно выдохнув. – Мы бы хотели, но… – начал было он, вновь бросая короткий взгляд в сторону не менее обескураженного главы ОМП. – Но Кубок Огня находится в Отделе Тайн… Женщина скрестила руки на груди, словно не понимая почему политик не может выполнить просьбу сию же секунду. – Поправьте меня, если я вдруг ошиблась, – ехидно произнесла Мороз. – Но вы Министр магии и для вас не должно быть ничего нево… – Хорошо, – громче необходимого сказал Крауч. Шокированный взгляд Минчума и удовлетворенный Мороз одновременно упали на мракоборца. – Для этого требуется разрешение не менее пяти членов Визенгамота и мне потребуется три или четыре дня, и мы… – Но у нас нет столько времени, – отрезала Анна. – Его нет ни у нас, ни у Стюарта Акерли, ни у Анны Бенуа. – Простите, но какое… Дверь в кабинет Министра магии невежливо распахнулась, впуская запыхавшегося, раненного мужчину. Тот, найдя взглядом начальника, позволил себе лишь секундную заминку, прежде чем произнести: – Пожиратели смерти захватили банк Гринготтс.