Наедине с тобой

      Ксюша стояла у большого зеркала в фойе Дома культуры, неотрывно смотря на своё отражение. Медленно расчёсывая лёгкие волны светло-русых волос, девушка поймала себя на мысли, что с каждым днём к ней приходит вполне осознанное принятие уготовленной ей участи.       Всё бы ничего, да только второе из двух привычных зол, отнюдь не меньшее, неумолимо угнетало Ксению. Тревожный колокол отчаяния выбивал беспокойный набат куда-то в область солнечного сплетения. Неужели эта история закончится тем, что отец девушки отправится за решётку? Её папа... Как же она корила себя за свой эгоизм, равнодушие, колкость, гордыню. Похоже, этот жизненный урок потихоньку начал откладываться в её голове.       Недавняя напряжённость в отношениях с родителями была незамедлительно стёрта Ксенией искренними извинениями, спокойным разговором, нежными объятиями и несломленными заверениями о непременном благополучном будущем.             Девушка поправила на себе синее джинсовое платье-сафари «Montana», купленное за бешеные деньги у фарцовщика, и как следует пригладила ладонями накладки над грудными карманами, отчего круглые пробивные пуговицы легонько звякнули под её пальцами.       Повертев головой по сторонам, Морозова не смогла разглядеть в многочисленной толпе роящихся у гардероба свою подругу Лену, обещавшую не опаздывать.       Девушка тяжело вздохнула, вкушая непередаваемую атмосферу дискотеки – этот морозный сквозняк, доносившийся от постоянных хлопков входной дверью, шумный смех, особый холодный аромат верхней одежды, еле доносившиеся звуки музыки и случайные алкогольные шлейфы прохожих. Совсем скоро она не сможет больше ходить на дискотеки, вряд ли её будущий муж, являющийся автором группировки, позволит такого рода развлечения. Почему бы не насладиться этой эйфорией сейчас? Но ведь перед смертью не надышишься. Зачем она вообще согласилась прийти на дискотеку? Никто её насильно не заставлял.       К зеркалу подошла девушка-подросток, пытаясь поправить причёску – надёжнее закрепить простенький ободок, которым собраны воздушные русые волосы от лица. Девушка старательно отводила пряди назад, но они неравномерно распределялись по макушке, выдавая «петухи». Растерянно борясь с непослушными свежими волосами, она корчила лицо, зло цокая, а потом небрежно закатывала мешающие длинные рукава сиреневого свитера в крупный чёрный горошек.              – Гуль, ну чего ты там, идёшь? – её тихонько окликнул симпатичный парень с короткой стрижкой, стоявший ближе к гардеробу с голубой курткой в руках. Он перекинул верхнюю одежду в одну руку, другой разглаживая на груди всё тот же модный мохеровый шарф.             – Сейчас, минутку, – она чуть наклонилась назад, чтобы из-за Ксюши увидеть собеседника.             – Ну я тогда пока куртку сдам, – смазливый кавалер манерно вскинул кисть левой руки и взглянул на часы, аккуратно потерев холодный циферблат своих «Casio» о красную спортивную олимпийку с белыми нагрудными полосками, и направился к гардеробу.             – Твой мальчик? Симпатичный какой, – улыбнулась Ксюша, обращаясь к девушке.             Та перевела невинный взгляд светло-голубых радужек на Морозову и осторожно улыбнулась, пожав плечами:       – Ну да.             – Вот, держи, – Ксюша открыла сумочку и извлекла из неё две заколки с клик-клак механизмом в форме бантов с чёрной прорисовкой и сверкающими стразами. – Они хорошо держат небольшие пряди.             – Ой, нет, спасибо, не надо, – с неуверенностью улыбнулась девушка, покачав головой.             – Тебя как зовут? – спросила Ксюша, поправив на плече ремешок от сумки.             – Айгуль, – ответила ей собеседница.             – А меня Ксюша, – она подошла к Айгуль и для пробы приложила заколку к её волосам. – Не стесняйся, Айгуль, смотри как красиво, твой мальчик обязательно заметит и сделает комплимент, – Морозова улыбнулась этой чистой девчачьей лёгкости и застенчивости.             Девушка с безмятежной улыбкой кивнула, всё же сдавшись уговору Ксюши. Пару минут спустя они закончили с простенькой причёской, и довольная Айгуль с важностью вертела головой перед зеркалом.            – Спасибо большое! – уже с озорным блеском в глазах подросток поблагодарила Ксюшу, высматривая за её спиной приближающегося кавалера.             Морозова улыбнулась, приметив парня, направлявшегося к Айгуль.             – Маратик! – откуда-то знакомый голос раздался за спинами девушек, и Ксюша развернулась к его источнику.             К молодым людям подошёл Владимир Суворов, которого Ксюша с трудом узнала, потому как вместо парадной дембельской формы на нём был неприметный вытянутый свитер и джинсы. На лице красовались неяркие, но вполне заметные глазу ссадины, всё ещё красные, но подзатянувшиеся.       Суворов с улыбкой на лице в шутку потрепал младшего брата за макушку. Марат оттолкнул его от себя, довольно улыбаясь, одновременно одёргивая олимпийку.             – Вот так встреча на Эльбе! Дипмиссия! – Адидас обратился к Ксюше с улыбкой, припоминая их разговор на прошлой дискотеке. – И ты тут, ну надо же, эта встреча не случайна.       Морозова рассмеялась, не заметив, как Марат с Айгуль исчезли из поля её зрения. Ксюша посмотрела на Вову, который перевёл взгляд за спину девушки и немым шевелением губ что-то со злостью шептал брату, одновременно показывая кулак. Когда она развернулась, Марат резко опустил руки, не дорисовав пальцами в воздухе сердце, и заговорщически улыбнулся, сразу же приобняв Айгуль за плечи.             – Марат, братишка мой, – объяснил Суворов-старший, перекидывая во рту жвачку.             – Что с тобой случилось? Дембель отмечал? – поинтересовалась Ксюша, имея в виду гематомы на лице.             – На дороге гололёд, тротуары не посыпают, вот и упал, – пожав плечами, улыбнулся Суворов, чавкая.             Морозова улыбнулась, покачав головой.             – Ты одна? – спросил Володя, снимая с себя дублёнку с овчиной отделкой воротника.             Девушка впала в ступор, поджав губы.             – Ну нет… я с подругой, вот жду её, – неуверенно ответила Ксюша, не рискнув сказать про Жёлтого, хотя надо бы было.             – Подойдёт подруга, не потеряется, пойдём пока потанцуем, – предложил Володя, кивнув головой в сторону лестницы, ведущей в зал, из которого уже доносились звуки первой танцевальной композиции.             Ксения не успела ответить ему, нервно схватившись за тоненький ремешок сумочки.        По обе стороны от Адидаса возникли две мужские фигуры – первый высокий в чёрной кожаной куртке, из-под которой выглядывал тёмный свитер с воротником на молнии, второй – ростом ниже, облачённый в потёртую коричневую кожанку, держащий в руках кепку.             Ксюша видела их впервые, но подозревала кто это может быть.             – Девушке не досаждаем, видишь, не хочет с тобой общаться, – высокий по кличке Лапоть снял меховую шапку и с противно-ядовитым выражение лица, явно неотягощённым интеллектом, цепким взглядом бурил Адидаса насквозь.             – Чего, пацаны, у вас какие-то проблемы? – спокойно спросил Суворов, поочерёдно смотря на них, а потом переведя взгляд на Ксюшу.             Мороза с напряжением смотрела на участников стычки, пытаясь понять, как правильнее поступить. Лучшей стратегией для себя она выбрала молчание.             – Это у тебя сейчас будут проблемы, друг. Она с Жёлтым ходит с «Дома Быта», – Цыган, второй парень с острыми чертами лица, угрожающим голосом предупредил Вову.             Суворов-старший с полнейшим спокойствием ровно стоял между молотом и наковальней, чуть дёрнув уголком губ. Всё тем же немым жестом, продолжая неторопливо жевать жвачку, он остановил стоявших неподалёку друзей – взъерошенного Турбо и хмурого Зиму, которые моментально были готовы наброситься на неприятелей.             – Так о чём базар? Пусть Жёлтый сам предъявляет, – по тому, как Адидас будто бы напрашивался на проблемы, Ксюше казалось, что сейчас они с остервенением сцепятся прямо здесь в фойе.             – Ты чего молчишь? – бешеный взгляд Цыгана упал на девушку.             После вопросительного кивка Володи Ксюша прочистила горло, положительно кивнув:        – Да, надо было сразу тебе сказать. Извини. Только, пожалуйста, не надо устраивать здесь разборки.             – Всё, девушка сама пояснила, вопросов нет, пацаны, гуляйте, – Адидас-старший с притворной улыбкой похлопал по плечу Лаптя, прекратившего ухмыляться, и, подмигнув Морозовой, направился в сторону своих друзей.             Ксюша проводила его взглядом и уткнула глаза в пол, покраснев.       Цыган молча обошёл её и направился в сторону лестницы.             – Можешь не благодарить, Жёлтый сказал присмотреть за тобой, – неприятный Лапоть наклонился к лицу Морозовой, обдав её зловонным сигаретным запахом.             Ксюша с омерзением и неудержимой злобой свела брови к переносице:       – Скажи своему Жёлтому, что если он обо мне так беспокоится, то пусть приезжает сам, а не посылает… своих шестёрок.             – Слышь, за языком своим следи, – не на шутку разозлился Лапоть, сжав скулы.       – А то что? Вырвешь мне его? Кишка тонка, – оскалилась Ксюша. – Заебёшься потом с Жёлтым объясняться.             Высокий шумно ухмыльнулся и с нескрываемым недовольством прошёл мимо Морозовой, тихонько задев её плечом.             Потеряв крайние штрихи хорошего настроения, Ксюша направилась к лестнице, но увиденное далее ещё больше разозлило её, сотрясся склочный сухой остаток.       На ступеньке стоял довольный Колик, активно жестикулируя и лыбясь во все тридцать два хихикающим особам – пергидрольной блондинке и раздражающе огненно-рыжей.             – Сейчас всё будет, девчонки, айн-момент, – с улыбчивым заверением Колик что-то пообещал своим собеседницам.             – М-м-м, – приторно протянула Ксюша, в вразвалочку подойдя к ним. – Это такие у тебя проблемы? Блондинка или рыжая?             Колик перестал улыбаться при виде бывшей подруги. Девушки же с вопросительными лицами что-то неразборчиво промычали, сразу же оставив Ксюшу и Колика наедине.             – Девчонки, ну чего вы, подождите! Я всё объясню, – с безнадёжным сожалением в голосе крикнул им в след Колик. – Слышь, Морозова, ну нахуя вот так-то?             – А нахуя ты-то так? Кинул меня, когда мне нужна была твоя поддержка! Почему ты не сказал, что Желтухин – это ваш старший Жёлтый? Ты ведь всё знал, молчал, а потом вообще слился, солгав мне про проблемы и отъезд, – выдала ему гневную тираду девушка, тыча пальцем. – Мог бы мне всё объяснить, чтобы это не было как снег на голову!             – Ничего я не мог тебе объяснить. Жёлтый сказал молчать, и держаться от тебя подальше, что я мог? – с тем же укором заявил Рома, сложив руки на груди.             – Да ты ещё и трус, оказывается. Зассал своего Жёлтого значит, а на дружбу насрать, – не задумываясь, Ксюша оскорбила бывшего друга, сощурив негодующий лисий взгляд.             – Блять, как ты не понимаешь – меня бы отшили, чушпаном бы сделали! Нахрена мне оно надо! Если бы ты не была такой эгоистичной стервой, то понимала бы, что у других тоже есть свои проблемы и свои интересы, – с претензией бросил ей Колик. – Мир крутится не вокруг тебя одной!            – Бандитские интересы, за которые вас однажды грохнут! – крикнула Ксюша, словно пророча что-то страшное. – А ты не такой! – девушка всё ещё скучала по дружбе с Коликом.             – Это не твоё дело. Иди и еби мозги своему Жёлтому, – в ответ злобно крикнул Рома.             – Он такой же мой, как и твой, – Морозова моментально покраснела от этих бессмысленных разборок и, не найдя иного выхода, побежала вверх по лестнице в танцевальный зал.             Подруга Лена как назло не появлялась, отчего Ксюша одиноко стояла возле стенки, стесняясь танцевать в одиночку. Она вполне могла пойти в круг группировки «Дома Быта», которая вроде как теперь стала ей «родной», но неприятная ситуация с Лаптем и Цыганом отбила и без того крошечное желание появляться там.        Песни групп «Мираж», «Форум», «Комбинация» и других не менее известных исполнителей раскачивали танцующих своими бодрыми ритмами, а потом успокаивали нежными нотами о любви, увлекая пары в медленные движения. Цветомузыка разбрасывала по залу разноцветные точки, подсвечивая самые дальние углы танцплощадки.        Мимо девушки в танце закружились новые знакомые – Айгуль с Маратом, Вова с какой-то высокой девушкой, его друзья со своими спутницами. Все они медленно покачивались под содрагающий душу тембр голоса Александра Серова в песне «Как быть».       Это была заключительная мелодия дискотеки, после которой резко включат яркий свет, которая оставит в памяти многих нежные чувства и сказанные на ухо важные слова.              Не дожидаясь конца, Ксюша направилась к выходу, ругая про себя подругу, не сдержавшую слово.             – Ксюш, – из поворота лестницы окликнул девушку Колик.             – Чего тебе ещё? – обернулась она, откинув пряди волос за спину.             – Ты бы поосторожней с Лаптем, он рассказывал, как ты борзо ему ответила, передаст ведь Жёлтому и про Адидаса тоже, – в глазах парня больше не читался тот гнев, который Ксюша вызвала самолично, начав словесные разборки.             – С чего вдруг такая забота? – поинтересовалась Ксюша, сложив руки на груди.                   Из танцевального зала потихоньку стали выходить люди, многие ещё оставались внутри, громко хлопая в надежде продолжения дискотеки.             – Ксюш, вот, возьми, спасибо огромное, – к ним подошла Айгуль, протянув девушке заколки.             Колик посмотрел на девочку и с ухмылкой подмигнул ей:       – Давай-ка, брысь отсюда.             Морозова с укором посмотрела на него, повернувшись к смущённой Ахмеровой:        – Оставь себе, тебе очень идёт! – Айгуль поблагодарила Морозову и быстрым шагом направилась вниз по ступенькам в поисках Марата.             – Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы с Жёлтым, – пожал плечами парень, застегнув на себе олимпийку.             – Они и так будут, просто одной больше, – вздохнула Ксюша, облизав пересохшие губы.             – Да не парься, всё будет путём, – девушку удивил и насторожил его дружелюбный настрой.             – Это что-то типа извинения? Так ведь пацаны не извиняются, – колко заметила Морозова, намереваясь идти к выходу.             – Ксюх, ну харе уже дуться. Виноват, признаю. Мир? – Колик поднял мизинец и протянул его девушке, улыбнувшись.       Морозова покачала головой, вспоминая, что и без того наломала сегодня достаточно дров:         – Мир! – она как в детстве зацепила его мизинец своим и улыбнулась.             Когда Ксюша вышла на крыльцо Дома культуры, кутая лицо в поднятый тёплый ворот своей натуральной норковой шубки, она мёрзло поёжилась, вдыхая свежесть зимней ночи.             На ступенях рядом небольшим кругом стояли печально знакомые ей представители группировки «Дома Быта», куря и громко матерясь.             Они замолчали, увидев Ксению, и расступились:       – Тебя Жёлтый ждёт, – кивнул на заведённую чёрную девятку Цыган, обращаясь к девушке.             Ксюша не стала отвечать и спорить, а молча обошла их и пошла к машине.       – Привет, – девушка села на переднее пассажирское сидение, тихонько прикрыв дверь.             – Привет, – скупо поприветствовал её Жёлтый.             В наступившем молчании Ксюша замерла, теребя мех рукава шубы.             – Это тебе, – он обернулся к заднему сидению и зашуршал букетной обёрткой, в которой лежали белые розы, бутоны которых обездолено сжались от холода.             – Спасибо, они очень красивые, – Ксюша расположила букет на коленях, словно пытаясь защитить его от холода.             – Мы сейчас вместе заедем в одно место, и потом я отвезу тебя домой, – девушка заметила, как Желтухин был напряжён и немногословен, отчего напугалась, понимая, что сегодня лучше помалкивать.             – Что-то случилось? – с непонятно откуда взявшимся участием спросила девушка. – Проблемы? – она знать не знала его дел, не представляла все масштабы его бандитского предприятия, но была напугана внезапным молчанием.             – Никаких проблем, – поджал губы он, смотря в боковое зеркало и выезжая на главную дорогу.             – Я что-то сделала не так? – спросила Ксюша, смотря в окно, спустя пару секунд тишины добавив. – Да?             Жёлтый с силой сжал руль до побеления костяшек, яростным взглядом смотря на дорогу:       – Правильно понимаешь, Ксения.             – Этот высокий нажаловался, да? – спросила девушка, оторвав пальцы от холодных бутонов роз.             – Я, кажется, тебе доходчиво объяснил про твоё поведение, что ты не должна так себя вести, – с нажимом произнёс парень, разгоняясь.             – Да как? Я не сделала ничего, за что мне должно быть стыдно, – упёрто произнесла Ксюша, смотря куда-то в пол.       – Тебе русским языком было сказано – никакого общения с парнями. Вместо этого у всех на глазах ты любезничала с универсамовским пацаном. Я как, по-твоему, должен на это реагировать? Хвалить тебя? – сдерживаясь от перехода на крик, строго спросил Жёлтый.             Ксюша напугалась, сжавшись от тревоги, как воробушек от пронизывающего ветра:       – Я не любезничала с ним, а просто поздоровалась. И кстати даже отказалась идти с ним танцевать.             – И не сказала ему, что ты не одна, – закончил Желтухин, прикусив нижнюю губу.             – А я и была одна! Ты даже не удосужился прийти, чтобы все увидели, что я с тобой. Вместо этого я как дура одна простояла всю дискотеку у стенки, заранее обречённая на то, что не могу сделать лишний шаг и не могу потанцевать. Ты обещал, что моя жизнь не изменится, а она уже необратимо начала меняться, – Ксюша с дрожанием в голосе смогла выговорить всё наболевшее, еле сдерживая слёзы.             За окнами машины перестали мелькать городские пейзажи, которые заменились лютой темнотой отсечённой от города промзоны. Минуя железобетонные плиты длинного забора, машина въехала на скрытую от глаз площадку, освещаемую лишь светом фар двух машин – на которой приехали они с Жёлтым и ещё одной, уже стоявшей здесь на момент их приезда. Это место в Казани называли «Пески». Гиблое место.             – Ты совершенно ничего не поняла, ну, может быть, ты наглядно поймёшь сейчас, – Вадим с жестокостью проговорил каждое своё слово.             Из второй машины вышли Лапоть, Цыган и Колик. Они вытащили из салона авто человека, параллельно ударяя его для податливости. С улицы было почти не слышно его крика, но Ксюше не нужно было слышать его, чтобы понять, насколько избиваемому было больно от сильных ударов трёх человек.             – Скажи им прекратить, да они же убьют его, Вадим! – с навернувшимися на глаза слезами Ксюша попыталась дёрнуть ручку двери, но парень остановил её, не позволив этого сделать.             Издалека девушка не могла рассмотреть лица жертвы, и страх острой иглой кольнул её мозг, предположив, что это Вова Адидас. Ксюша закрыла ладонью рот, переведя взгляд на Желтухина. Он молча смотрел в окно, совершенно не испытывая радости от этой сцены, но должен был проявить стойкость перед Ксюшей, преподав ей урок.             – Хватит, пожалуйста, не надо! – кричала Ксюша, отведя глаза.             – Смотри и запоминай, что будет с твоим Адидасом! – сухо ответил Вадим, хотя глубоко внутри он больше всего хотел прекратить показательную экзекуцию, чтобы не пугать нежную Ксюшу.             Вадим с нескрываемым напряжением тяжело выдохнул и перевёл взгляд на девушку, поджавшую от собственной беспомощности челюсть.             Быть старшим в группировке значит нести бремя бездушия, твёрдости, справедливости, пусть и достигаемой кровавыми методами. Но ещё крайне важно было поддерживать свой авторитет. Ксюша вряд ли могла понять это, бездумно переговариваясь и ерепенясь, однако всё это, в том числе и её невинное общение с универсамовским, подрывало авторитет Жёлтого, что несло другие нелицеприятные последствия.             Ксюша не могла унять слёзы, схватив Вадима за руку и тряся:             – Пожалуйста, я умоляю тебя, прекратите его бить! Скажи им, останови, – избиваемый мужчина уже еле-еле мог двигаться, извиваясь на холодном снегу от боли.       Вадим резко выдернул свою руку из её хватки и вышел из машины, хлопнув дверью.       С улицы глухо донеслись его слова:       – Поставьте его на колени.             В приглушённом свете фар Ксения с щемящей сердце болью смотрела как Жёлтый подошёл к человеку на коленях и дважды наотмашь ударил его, что-то крича. Потом он присел рядом с ним на корточки, по всей видимости, для разговора.       Встав, Вадим обернулся на машину, в которой сидела заплаканная девушка и тяжёлым вздохом выпустил изо рта пар.       Когда машина с группировщиками и избитым бедолагой покинула площадку, Жёлтый продолжил стоять на улице, уперев руки в бока и смотря на снег, облитый кровавыми следами драки.       – Ты убийца, убийца! Я тебя ненавижу, ты не человек! – Ксюша в истерике закричала на Вадима, выбегая из машины.              Поскальзываясь на блестящем гололёде, она подбежала к парню и начала из всех сил бить его кулаками в грудь и плечи, крича и плача, давясь слезами.             – Вы убили человека, он умрёт... я тебя ненавижу, – Желтухин понимал, что зря показал ей всю изнанку той романтичной бравады про группировки.             Парень бездвижно стоял на месте, позволяя Ксении бить его, её маленькие кулачки не могли причинить ему серьёзной физической боли.       Ксюша выла от ужаса, увиденного несколько минут назад, признавая, что Вова Адидас такого не заслужил, ей отчего-то стало жалко его и его симпатичного брата Марата, которых вполне могла постигнуть такая участь.             – Ты чудовище, я пойду в милицию, – завизжала она, уже не ощущая разницы между диким страхом и безграничной ненавистью.             Вадим перехватил руки Ксюши и крепко прижал к себе, уткнувшись носом в её макушку. Внезапный порыв нежности к этой трясущейся девушке заставил его прикрыть глаза и просто вдыхать запах её волос.       Девушка дёрнулась и завизжала так, будто её резали заживо. Желтухин не стал удерживать Ксюшу, отпустив её руки.             – Не трогай меня! Я тебя боюсь! Отпусти! – она отпрыгнула и поскользнулась, упав на кровавый снег.             Морозова снова закричала вставая, всматриваясь в свои руки, которые зажгло от колючих кусков твёрдой настовой корки. Её ладони были испачканы в крови.       Жёлтый аккуратно придержал Ксюшу, рыдающую от вида крови на её собственных руках, затрясшихся от непроизвольного тремора.             – Ксюша! – парень тихонько потряс её за плечи, чтобы привести в чувство. - Ксюш! Ты меня слышишь? Посмотри на меня!             Вадим взял её за руки, стирая чужую кровь своими большими ладонями.       Девушка тихо рыдала, переведя взгляд со своих рук на беспокойное лицо Вадима.             – Всё хорошо, хорошо. Ты в безопасности. Ничего не бойся, - парень нежно взял её мокрое от слёз лицо в ладони. – Я рядом.             Девушка издала истошный вопль и затряслась от нервного перенапряжения и холода, парализующего конечности, которые, как казалось, совсем не согревались циркулирующей по телу горячей кровью.       Жёлтый, в сотый раз проклинающий себя за свой поступок, обнял девушку, гладя её по спине.       Ксюша шмыгала носом, уткнувшись лицом в его грудь, вдыхая замшевый аромат сладковатой горечи его парфюма.             – Я никогда не обижу и не сделаю тебе больно, слышишь? – мягко прошептал парень, наклонившись к её голове, невесомо поцеловав в висок, скрытый всклокоченными от пронизывающего ветра волосами.       Ксюша прикрыла глаза и в молчаливом ступоре продолжала стоять в объятиях Вадима, одновременно ненавидя его и ощущая себя в полнейшей безопасности на всём белом свете.