Наедине с тобой

      Последние несколько дней Ксюша ходила как пришибленная пыльным мешком по голове. Подумать только – родители сговорились за её спиной, подыскали ей жениха, устроили смотрины, а потом оглушили невероятно «радостной» новостью о предстоящем замужестве, не собираясь узнавать мнение самой девушки. И всё же самый острый период её горя прошёл. В голове начало выстраиваться что-то более рациональное, обоснованное. Да ведь она сама могла не понравиться Вадиму, а потом надобность в браке может отпасть. А если и придётся обменяться кольцами в ЗАГСе, то ведь можно просто разойтись у крыльца в разные стороны. От свадебного торжества и совместной семейной жизни тоже можно улизнуть. А сам брак вполне реально расторгнуть. Однако, ненужный штамп в паспорте будет растекающейся по всей её дальнейшей жизни кляксой – придёт время устраиваться на работу, как на неё посмотрят коллеги и какую карьерную лестницу она сможет преодолеть, будучи разведёнкой? А встреть она человека, с которым захотела бы связать свою жизни, не смутит ли его этот неприятный факт её прошлого, не говоря уже о его родственниках. Ксюша перехватила эти роящиеся мысли, ужаснувшись от всего того, что у неё сейчас в голове.       – Эу, Ксюха! – свистнул Колик, опустив дверное стекло восьмёрки с пассажирской стороны, когда Ксюша показалась во дворе своего дома.       – Ты где был? Ты не звонил четыре дня! – первым же делом высказала ему своё недовольство девушка. – У меня тут такое произошло! Это полный пиздец!       – Чего стряслось-то? – спросил он, пригнувшись, чтобы видеть подошедшую к машине девушку.       – Замуж меня отдают, – буркнула она, неотрывно смотря на друга.       Колик шумно усмехнулся, в опровержение покачав головой:       – Да ну тебя, чего ещё выдумаешь?       – Чего ты ржёшь, дурак! Мне не до смеха вообще. Помнишь, когда ты был у меня в прошлый раз, припёрся этот высокий к отцу, Вадим его зовут. Ну так вот это были смотрины. Я должна выйти за него замуж, – протараторила Ксюша, ожидая реакции парня.       Рома унял свою улыбку, смекнув что к чему. Он ежедневно видел Жёлтого с того самого дня как они встретились в квартире Морозовых, но, конечно, старший ничего не рассказывал о своих делах. Парень подумал о том, что быть такого не может. Какая тут взаимосвязь – автор «Дома Быта» и избалованная Ксюша, которые не были знакомы и даже ни разу друг друга не видели. Но Жёлтый пришёл к её отцу, а вот с какой целью Рома пока понять не мог.       – Да быть такого не может, – Колик очень старался показаться удивлённым. Будь сейчас любая другая проблема, он смог бы поддержать девушку и поднять ей настроение, а теперь он даже не мог общаться с ней, не говоря уже о том, чтобы появляться рядом.       – Короче, я не знаю, что мне делать, – заключила расстроенная Ксюша, разведя замёрзшими руками.       – Да уж, – поджал губы Колик, даже не попытавшись найти подходящих слов.       Он был группировщиком, и далеко не самым рядовым, а уж терять своё положение из-за этой дурацкой ситуации точно не собирался. Ну дружил с Ксюшей, прикольная она, папа её не последний человек – выгодно было, но раз теперь она достанется Жёлтому, то он найдёт замену, девчонок что ли мало вокруг.       – Я чего сказать-то хотел. Я пока пропаду с радаров, дела появились, может, даже и уехать придётся. Ну я как вернусь, так сразу наберу, – хотя бы так он решил на первое время отсрочить заморочистые объяснения о том, почему больше не придёт в гости. Вся надежда Ксюши поплакаться в жилетку друга развеялась, словно сизый дым. Вместо этого она разозлилась.       – М-м-м бросаешь меня один на один со всем этим дерьмом, – эгоистично заявила Ксюша другу, от раздражения готовая обвинить его во всех своих бедах. – А мои подгоны любил.       – Да проблемы у меня, Ксюш. Надо уладить, – более веская причина, хоть и выдуманная, на его взгляд, должна была помочь выйти сухим из воды.       – Улаживай свои проблемы, Рома. Только будь осторожен, – зло выплюнула она, и, не найдя поддержки в друге, развернулась и побрела в сторону подъезда.       – Ксюша! – парень выкрикнул её имя в надежде сгладить этот неприятный разговор, но девушка даже не стала оборачиваться, а потому предпринимать новую попытку он не стал, зло вдарив ладонями по рулю. – Да и пошла ты! Жёлтый пусть твои психи терпит!       Ксения стояла у окна своей комнаты, выключив потолочный свет. Отодвинув плотную ночную штору, она рассматривала искрящийся в свете уличных фонарей зимний двор, в который заехала машина. Со второго этажа было видно, как водитель вышел из авто, остановившегося напротив подъезда, и, облокотившись на капот, кого-то ждал. Ждал её.       Морозова прикрыла глаза, вновь возвращаясь на неделю назад.       Кто смотрел известный советский мультфильм «Летучий корабль» сейчас бы точно узнал главную героиню царевну Забаву в Ксении Морозовой. Девушка кричала так, будто наступил конец всего света.       – Я не выйду за него замуж! Я его совсем не знаю! Кто он вообще такой! Что за дурацкие шутки? – визжала девушка, когда всё тем же злосчастным вечером Михаил Андреевич с супругой решили сообщить их решение по поводу дальнейшей судьбы их единственного и долгожданного ребёнка.       – Ксюшенька, девочка моя, поверь, это решение далось нам с папой очень тяжело. У отца на работе стали возникать проблемы, проверки. А учитывая, что он одновременно занимает выборную должность в Верховном Совете, он находится под двойным прессингом, – вытирая слёзы со своего лица, заботливо начала объяснять их общую позицию Татьяна Юрьевна. – Это всё, чтобы обеспечить твоё будущее, защитить тебя.       – И что? Что ж теперь мной можно торговать направо и налево? Не выйду! – растирая мокрое лицо руками закричала Ксения, с силой скидывая со стола на пол стеклянный бокал и тарелку с остатками ужина. – Мы живём в двадцатом веке, не в четырнадцатом! В социалистическом государстве! Строим коммунизм!       Зная норов своей дочурки, родители заранее представляли её реакцию, поэтому даже не стали реагировать на её выходку с битьём посуды. Осколки заметут и выбросят в мусорное ведро, а вот судьба Ксюши не должна оказаться там же.       Мама прижала девушку к своей груди, нежно гладя по волосам. Молчаливый задумчивый отец внезапно смутился, совсем не представляя, как именно вести разговор о браке со своей взрослой дочерью. Ведь брак – добровольный союз мужчины и женщины, основанный на любви и взаимном уважении. Кроме красивой свадьбы, которую Морозовы могли устроить для своей единственной дочери, речь шла ещё и о её совместной жизни с будущим мужем, а она неумолимо сводила всё к тому самому супружескому долгу, о котором Андрей Михайлович боялся даже думать.       Ксюша белугой выла в маминых тёплых объятиях.       – Зато он молодой и красивый, – решил сказать хоть что-то подбадривающее отец. В этот раз Татьяна Юрьевна была непреклонна и полностью поддерживала мужа, но даже она взглядом полнейшим укора метнула в него стрелу яростного негодования.       – А я не буду с ним жить! Не буду! – с новой силой в голосе закричала Ксюша, умыв весь свой бессмысленный и беспричинный смех, казалось, за всю свою беззаботную жизнь горячими солёными слезами.       Родители молчали, чувствуя вину перед своим ребёнком, в том числе и за то, что до сих пор не сообщили Ксении о том, что Вадим Желтухин – лидер преступной группировки.       – Я скажу этому вашему Желтухину, что не выйду за него, что он вообще мне противен и … – продолжила Ксюша навзрыд, начав икать. – И… и устрою истерику, скандал на его работе. Где он там кем работает?       – А? Где? – в ответ на продолжающееся молчание Ксения снова громко заорала, как бы её мать не пыталась прекратить начавшуюся истерику. Отец сразу поспешил перевести тему, хитро направив воспалённую реакцию своей дочери в другое русло.       – Да подожди ты со скандалом! Пообщаешься с ним поближе, может, подружитесь, дело-то молодое, и не будет так неприятно. А нет, так просто распишитесь и каждый будет жить своей жизнью, – предельно спокойно и просто выдал Михаил Андреевич, скрывая клокочущее внутри чувство жалости к своей дочери и собственной беспомощности.       Ксюша с трудом осознавала, что всё сказанное сейчас родителями правда. Она вскочила со стула и топнула ногой:       – Да что вы такое несёте!? Что несёте!? Вы в своём уме!? Какие общения, как штампы в паспорте!?       – О, Боже! Соседи сейчас вызовут милицию, – хватаясь за голову после тяжёлого трудового дня, осложнённого этим разговором, протянула Татьяна Юрьевна, капая себе в стакан с водой корвалол.       – Вот и пусть вызывают! Пусть! Я тоже пойду в милицию! – снова громко заорала Ксения, не переставая заикаться от нервного напряжения. – Напишу на всех вас заявление и на вашего Вадима тоже! В Генеральную прокуратуру СССР пожалуюсь!       – Дочь, давай поговорим об этом завтра в спокойной обстановке? Нам всем нужно успокоиться и всё обдумать. Тебе же ещё на учёбу идти, глазки будут болеть и носик опухнет, – мама пыталась привести дочь в чувство, словно ту маленькую девочку в вязаном фиолетовом костюмчике, которой не позволяли разрисовывать цветными карандашами обои. Но их маленькая девочка стала совсем взрослой и те самые цветные карандаши взрослой жизни сами начали разрисовывать её белый невинный холст судьбы.       – Я вас ненавижу! Предатели! Ненавижу! – завизжала Морозова до звона в ушах и побежала в свою комнату, яростно хлопнув дверью.       Девушка неторопливо спускалась по бетонным ступенькам, едва справляясь с волнением, которое липкими лапами схватило её за горло. Пару раз сделав выдох ртом, Ксюша навалилась на тугую подъездную дверь и оказалась на улице.       У чёрной девятки стоял Желтухин и даже в вечерней темноте было ясно, он смотрел на идущую в его сторону Ксению.       – Привет, – парень первый поприветствовал девушку, оторвавшись от капота машины.       – Привет, – с победной целью вывести из себя новоявленного жениха Ксюша деловито убрала руки в карманы куртки. – А чего это на свидание и без цветов, жених?       – А невеста могла бы и платье надеть, а не варёнки, – с намёком на варёные джинсы-бананы, в которых появилась Ксения, ухмыльнулся Жёлтый. – Уже доказала, что они тебе идут.       – Ага, бегу и падаю, а фату для тебя не надеть ещё? – фыркнула Ксюша, дёргая неподдающуюся ручку пассажирской двери. Вадим молча вздохнул и открыл перед девушкой дверь.       Когда они выехали со двора, машина пересекла небольшой перекрёсток спального района и выехала на главную дорогу, ведущую к центру города.       Ксения по-хозяйски переключила на автомагнитоле радиоволну, вещавшую модные песни про любовь:       – Не на свидании чей, – всего лишь пояснила она.       Жёлтый молчаливо кивнул, краем глаза замечая, как Ксении стало ещё более не по себе от не предназначавшегося для девчачьего уха шансона про шумный балаган. Ну и пусть, подумал он, это не перед родителями выделываться.       Машина медленно проезжала мимо длинной многоэтажки, светящей своими лампочками-окнами далеко за пределы Советской площади, располагавшейся совсем рядом. Ксюша на ходу успела прочитать название бросающейся в глаза вывески «Кафе «Снежинка»».       – Серьёзно? Кафе? Что, будем котлетки с пюрешкой есть и запивать компотом, а на десерт коржик и стакан сметаны? – усмехнулась Ксюша, тем самым желая обидеть Вадима. После той истории с кофе она уже не могла терять хватку.       – Сегодня четверг, рыбный день по меню, – терпеливо пожал плечами Желтухин. – Буду угощать тебя чёрной икрой, – он притормозил машину и выкрутил руль влево, заезжая на задний двор. Девушка не придала этому значения, подумав, что по правилам дорожного движения оставлять транспорт возле самого входа запрещено.       – П-ф-ф, да я сомневаюсь, что в этой рюмочной вообще когда-либо слышали о чёрной икре, максимум о консервированной кабачковой, – высокомерно заявила Морозова с недовольным лицом. – И то консервная банка оказалась забита хибариками.       Вадим разозлился на сидящую перед ним и нагло смотрящую с нескрываемым пренебрежением избалованную девку, не знавшую всю правду тяжёлой жизни и нужды. Его так и коробило вымыть её поганый язык хозяйственным мылом. Но он должен был сохранять внешнее спокойствие, она всё же девушка, хоть и разнузданная родительской любовью. А теперь и его невеста.       – Ты не переживай, тебе придётся по вкусу, – поспешил заверить её Жёлтый, заглушив двигатель машины.       – Совершенно так не думаю, – Ксения неторопливо вышла из машины, заметив, что её жених даже не соизволил открыть ей дверь.       Они почему-то остановились перед небольшим кирпичным крыльцом под козырьком, которое использовалось как служебный вход. Ксюша хотела окрикнуть Желтухина, чтобы возмутиться непонятным бродяжничеством по тёмным закоулкам, но осеклась, а потом в её голове резко сложился целый пазл:

группировка «Дом Быта» – Колик – кафе «Снежинка» –

старший по кличке Жёлтый, по всей видимости,

образованной от фамилии Желтухин – Вадим Желтухин

      Морозова поёжилась, собираясь с духом:       – Так тот самый Жёлтый – это ты, – обернувшись к стоящему за её спиной Вадиму, утвердительно произнесла девушка.       Жёлтый не отводил напряжённого цепкого взгляда от Ксении, что показалось ей довольно опасным:       – Определённо ты не лишена логического мышления и это мне уже нравится.