Тепло во тьме

Кощей не торопился. Он целовал Валеру лениво, будто смакуя момент, наслаждаясь каждым дрожащим вдохом, каждым едва слышным звуком, что срывался с губ Туркина. Ему нравилось это – чувствовать, как Валера сначала напряженно замирает, как дрожь пробегает по его телу, как пальцы цепляются за его плечи, словно он сам не осознает, насколько сильно ему это нужно. А затем Турбо сдался. Он с тихим, почти сдавленным стоном приоткрыл губы, позволяя Кощею углубить поцелуй. Его руки, сначала нерешительно лежавшие на чужих плечах, скользнули к затылку, сжались в волосах, будто боялись, что если отпустить – этот момент исчезнет, растворится, как сон. Кощей усмехнулся прямо в поцелуй, пальцы на талии Валеры сжались чуть сильнее. — Вот видишь, Лер, — его голос прозвучал низко, с хрипотцой, когда он наконец отстранился, но не отпустил. – Ты уже не можешь без меня. Валера шумно выдохнул, губы покраснели, дыхание сбивалось, но он не отвернулся, не вырвался. Да, он не мог. Признаваться в этом вслух не хотелось – это означало бы проиграть, но в глазах Кощея и так читался ответ. — А если так? — Турбо резко толкнул его к стене, меняясь ролями. Теперь он сам наклонился ближе, скользнул ладонью по чужому торсу, неуверенно, но с явным интересом. – Думаешь, только ты можешь ломать таких, как я? Кощей усмехнулся, в его глазах сверкнуло что-то опасное, вызывающее. — Попробуй, Лер, — с вызовом выдохнул он, — посмотрим, кто кого. Валера стиснул зубы, чувствуя, как его сердце бешено колотится в груди. Кощей не сопротивлялся, не отталкивал его — наоборот, только с усмешкой наблюдал за ним, провоцируя, словно проверяя, насколько далеко он готов зайти. Турбо не собирался давать ему повод для насмешек. Он сам не понимал, что именно движет им в этот момент — злость, желание доказать что-то или просто жгучее, непреодолимое влечение, — но пальцы сжались на чужой рубашке, потянули вниз, вынуждая Кощея подчиниться. — Уверен, что тебе это понравится? — хрипло спросил Валера, его губы были в опасной близости от чужой шеи. — Уверен, — выдохнул Кощей, даже не моргнув, — но мне больше интересно, что ты будешь делать дальше. Его голос звучал ровно, спокойно, но Валера чувствовал — дыхание стало глубже, мышцы под его пальцами напряжены. Он не был так уж невозмутим, каким пытался казаться. Этот вывод придавал Турбо уверенности. — Дальше? — Валера прижался еще ближе, его пальцы лениво скользнули по вороту рубашки Кощея, а затем он резко дернул ткань, заставляя пуговицы с треском разлететься в стороны. — Дальше, автор, тебе придется играть по моим правилам. В глазах Кощея вспыхнул интерес, губы тронула ухмылка. — Ну что ж, Лер, — он склонился к уху Валеры, обжигая его горячим дыханием. — Удиви меня. Валера почувствовал, как внутри все сжалось от этих слов — от вызова, от насмешки, от того, что Кощей все еще держал контроль в своих руках, даже когда вроде бы уступал. Это злило, заводило, разжигало азарт. — Ты сам напросился, — тихо проговорил Турбо, его голос прозвучал хрипло, с легкой дрожью, но он больше не отступал. Его пальцы уверенно скользнули по открывшейся коже, горячей, живой, скрывающей под собой напряженные мышцы. Валера чувствовал, как под его ладонями сокращается каждый нерв, как дыхание Кощея стало глубже, но тот все равно не позволял себе показать больше, чем хотел. Турбо смотрел ему в глаза, не отводя взгляда. Медленно наклонился ближе, так, чтобы их губы почти касались, но не спешил. Просто наслаждался этим моментом, этим ожиданием, зная, что оно сводит с ума не только его самого. Кощей чуть прищурился, ухмылка тронула уголки его губ. — Ты хочешь меня вывести из себя? — тихо спросил он, чуть наклоняя голову набок, будто изучая его. — Хочу, — честно признался Валера, а затем резко схватил его за подбородок, не давая отвернуться, не давая шанса перехватить инициативу. — Хочу, чтобы ты понял — я тоже умею ломать. И в следующий миг он целовал его, без колебаний, резко, требовательно. Не давая выбора, не оставляя пространства для насмешек. Кощей, пойманный врасплох, не сразу ответил. Но уже через секунду пальцы сжали Турбо за затылок, впиваясь в волосы, а губы распахнулись навстречу, принимая вызов, забывая о понятиях. Поцелуй превратился в схватку — горячую, обжигающую, в которой каждый пытался перехватить власть. Но пока что никто не собирался сдаваться.  Кощей первым вцепился в пояс Турбо, резким движением притягивая его ближе, так, что между ними не осталось и сантиметра. Валера дернулся, но не отстранился, только сильнее сжал пальцы на чужом подбородке, углубляя поцелуй, требовательно, почти с вызовом. Он чувствовал, как напряжено чужое тело, как Кощей цепляется за его затылок, удерживая, не позволяя даже думать об отступлении. Каждый их резкий вдох смешивался, каждый неровный выдох звучал громче, чем следовало бы. — Не сдаешься? — сдавленно выдохнул Кощей, когда Валера на мгновение оторвался от его губ. — А ты? — Турбо усмехнулся, чуть прикусывая чужую нижнюю губу, зная, что провоцирует еще больше. Кощей ответил мгновенно — толкнул его к стене, грубо впечатываясь в него всем телом. Валера едва успел выдохнуть, прежде чем чужие губы снова накрыли его, уже жестче, требовательнее, со всей той горячей злостью, что копилась между ними слишком долго. Турбо не протестовал. Он только впился пальцами в чужие плечи, зарываясь в волосы, будто боялся, что если отпустит, то все исчезнет. — Ты ведь этого хотел, Лер, — тихо, с хрипотцой, выдохнул Кощей ему в губы, обжигая дыханием. Валера прикусил язык, не желая давать ответа. Да, хотел. Хотел больше, чем следовало бы. Не раздумывая, Кощей подхватил Валеру на руки, продолжая жадно целовать его губы. Уверенные шаги привели их к ближайшей мягкой поверхности — дивану, на который они оба рухнули, не разрывая объятий. Константин навис над Валерой, а тот, наконец оторвавшись от его губ, тяжело дыша, начал осознавать, к чему все идет. Валера чувствовал, как сердце бешено колотится в груди, а дыхание сбивается от близости Кощея. Тепло его тела, тяжесть взгляда — все это опьяняло, захватывало, не оставляя места для сомнений. Константин медленно провел пальцами по линии его скулы, изучая лицо младшего с какой-то завораживающей серьезностью. В этот момент он казался особенно опасным — словно хищник, поймавший свою добычу, но не спешащий наносить решающий удар. — Ты уверен, Лер? — его голос прозвучал низко, почти шепотом, обдавая жаром чувствительную кожу у самого уха. Турбо сглотнул, затаив дыхание. Он знал, что назад пути не будет. Но разве он хотел назад? Разве не об этом мечтал в долгие ночи, когда холод одиночества сжимал сердце? — Да… — хрипло выдохнул он, сам удивляясь дрожи в своем голосе. Кощей усмехнулся, удовлетворенно склонившись ниже, снова находя его губы. На этот раз поцелуй был уже не просто жадным — в нем было обещание, которое вскоре исполнится. Автор углубил поцелуй, требовательный, неторопливый, будто смакуя сам момент. Его пальцы скользнули по коже Валеры, изучая, запоминая, пробуждая на ней трепетные мурашки. Младший невольно выгнулся навстречу, ловя каждое прикосновение, ощущая, как что-то внутри него плавится под этим напором. В груди все сжалось от осознания, что это происходит наяву. Не мечта, не фантазия — вот он, здесь, такой теплый, сильный, настоящий. Каждое движение Кощея говорило не только о страсти, но и о власти, от которой у Валеры кружилась голова. Он мог остановить его сейчас, но… не хотел. — Расслабься, Лер, — голос старшего прозвучал хрипло, почти ласково, но в нем угадывалась та самая темная нотка, от которой внутри все сжималось в сладком предвкушении. Константин прошелся губами по линии его челюсти, оставляя едва заметные, горячие поцелуи на коже, затем опустился ниже — к шее, задержавшись там, где пульс бился особенно быстро. Валера тяжело выдохнул, сцепив пальцы в ткань его рубашки, словно пытаясь удержаться на грани. Он доверял Кощею. И именно это делало каждое прикосновение еще более ошеломляющим. Кощей чувствовал, как Валера замирает под ним, грудь его тяжело вздымалась, а пальцы судорожно сжимали ткань его рубашки, словно он боялся отпустить этот момент. Константин не спешил — он привык получать желаемое, но сейчас хотел, чтобы и младший полностью прочувствовал каждое прикосновение. Его губы неторопливо двигались по шее Валеры, оставляя горячие поцелуи, в которых смешивалась и нежность, и требовательность. Турбо невольно запрокинул голову, открывая ему доступ к чувствительной коже. Константин усмехнулся, явно довольный такой реакцией, и продолжил свой путь вниз, снимая свитер младшего, обнажая его грудь. Пальцы старшего скользнули по теплой коже, вызывая у Валеры дрожь, от которой тот не смог сдержать тихого, прерывистого выдоха. Кощей остановился, вглядываясь в его лицо, ловя взгляд широко распахнутых глаз, в которых смешивались ожидание и легкое смятение. — Лер, — тихо, но отчетливо произнес он, наклоняясь ближе. — Хочу, чтобы ты сказал, если что-то не так. Валера сглотнул, его сердце бешено колотилось, но он не отводил взгляд. Он знал, что если сейчас скажет «стоп» — Константин сразу остановится. Но отступать он не хотел. — Всё так… — голос его дрогнул, но в глазах читалась решимость. Кощей усмехнулся, губами коснувшись уголка его рта, а затем снова спустился ниже, продолжая оставлять на его теле едва заметные следы своих прикосновений. Турбо чувствовал, как мир вокруг стирается, оставляя только их двоих, только этот момент, только горячие ладони, уверенно прокладывающие путь по его телу. И он больше не хотел сдерживаться. Как только Кощей снова наклонился, чтобы продолжить, резкий звонок в дверь заставил обоих вздрогнуть. Валера почувствовал, как напряжение мгновенно сжалось внутри, его мысли, окутанные дымкой страсти, будто вернулись в реальность. Он даже не осознал, насколько был поглощен моментом, пока этот звук не прервал его. Кощей сразу же поднялся, его лицо стало ледяным и напряженным, как всегда, когда что-то выходило за рамки его планов. Он бросил быстрый взгляд на Валеру, в котором было что-то почти требовательное, и его глаза снова встретились с глазами младшего — те, полные замешательства, а старшие — скрытой решимости. — Ты не слышал? — с трудом выдавил из себя Валера, его голос еще дрожал, словно не готов вернуться в реальность. — Не важно, — ответил Кощей с ледяным спокойствием, его тон не оставлял места для вопросов. Он скинул рубашку, натянул какую-то майку и направился к двери. — Приведи себя в порядок, Лер.