Тепло во тьме

Валера остался сидеть на диване, его дыхание было тяжелым, а грудь вздымалась как будто после долгого бегства. Он почувствовал, как быстро уходит то тепло, которое согревало его всего, и с трудом натянул обратно свитер, пытаясь вернуть себе привычную дистанцию. В тот момент в комнату вошел Адидас. Его взгляд быстро осмотрел комнату, но, увидев Валеру, он лишь слегка удивился. Однако его лицо застыло, заметив растрепанные волосы младшего и потерянный вид, словно тот оказался в ловушке своих собственных мыслей. Но прежде чем Вова успел что-то спросить, Кощей, как бы спасая ситуацию, развел руками и уселся рядом с Валерой, как будто ничего не произошло. — Так чего пришел, рожа автоматная? — с усмешкой спросил Кощей, не обращая внимания на неловкость ситуации, словно все было в пределах нормы. Адидас замер на пороге, его взгляд скользил между Кощем и Валерой, пытаясь понять, что здесь произошло. Он всё ещё не мог прийти в себя от того, что застал, и, похоже, был растерян до конца. Атмосфера в комнате напрягалась, и только смех Кощея нарушил её. — Ты что, серьёзно, Вова? — с лёгким презрением в голосе произнёс Константин, заметив, как тот так и не решается войти. — Не начинай только задавать тупых вопросов, как всегда. Садись уже, не стой. Вова несколько секунд колебался, словно пытаясь привести мысли в порядок, но всё равно продолжал стоять, не зная, как реагировать на происходящее. Он не мог понять, что здесь творится, и его лицо было полно недоумения. Это было далеко от того, что он ожидал увидеть, и точно не входило в его представление о встрече. — Я пришёл, как договаривались, — наконец ответил он, сделав шаг в сторону дивана, где сидели Кощей и Валера. Однако его глаза не могли оторваться от младшего, их взгляд настоятельно искал объяснений. Валера попытался улыбнуться, но его улыбка была напряжённой, а в глазах пряталась тень того, что он пережил. Он хотел что-то сказать, но сдержался, не решаясь вмешиваться в разговор. В присутствии Адидаса он чувствовал себя неуютно, как будто он мог догадаться, что только что произошло. Кощей, как всегда, был спокоен, его лицо оставалось холодным и уверенным, не показывая ни малейшего волнения. Он поднялся с дивана и направился к шкафу, спокойно сминая свою разорванную рубашку и, казалось, совсем не придавая значения происходящему. — Садись, Вова, не переживай, — произнёс Кощей с лёгкой насмешкой, не обращая внимания на смущение младшего. — Мы просто… поговорили с Турбо. Адидас, не зная, как реагировать на спокойствие Кощея, чуть помедлил, оглядывая Валеру. Его взгляд был всё ещё наполнен сомнением и попытками разобраться в ситуации. В его голове крутились вопросы, но он знал, что не стоит их озвучивать. Кощей явно не любил излишних расспросов, а Валера, похоже, тоже не был в настроении объяснять. Вова тихо выдохнул, и, наконец, сел на свободный угол дивана, оставаясь всё же насторожённым. Атмосфера в комнате оставалась напряжённой, хотя внешне ничего не предвещало беды. Это было странно — слишком много молчания, слишком много недосказанности, будто что-то висело в воздухе, но никто не решался это проговорить. Кощей устроился в кресле, откинувшись на спинку, и посмотрел на Вову с лёгким презрением, которое он всегда скрывал за своим привычным спокойствием. — Ну что, как дела, Вова? — с оттенком иронии спросил он, не меняя позы. — Уже освоился? Вова покачал головой, немного растерянно. Он не знал, что ожидать от этого общения. Он видел, как легко Кощей бросает слова в пространство, словно всё вокруг под его контролем. И тем более замечал, как Валера, который только что был другим, теперь словно стал частью этой игры, хотя и не понимал, как именно в неё втянут. — Так вот что происходит… — пробормотал Вова, немного расслабляясь. — Вы ведь, похоже, не особо хотите, чтобы я мешал. Кощей усмехнулся, глядя на него с холодным интересом. Его взгляд был проницательным, но в нём не было никакой угрозы — только испытание. — Мешать? Ты что, Вова? Ты просто наблюдатель, — ответил он, улыбаясь, но в его голосе слышалась какая-то скрытая угроза. — Ты и так уже всё видел. Тишина вернулась, но на этот раз она была другая — напряжённая, полная неясных ожиданий. Валера молча сидел рядом, стараясь не выдать своего волнения. Вова ощущал, как воздух в комнате становился всё более вязким и напряжённым. Его взгляд вновь скользнул к Валере, заметив, как тот, казалось, полностью поглощён своими мыслями, не в силах произнести ни слова. Между ним и Кощеем явно возник какая-то невидимая связь, которую Вова не мог разгадать. Он понимал, что не должен вмешиваться в эту молчаливую атмосферу, но внутри его что-то подсказывало, что стоит остаться или хотя бы уйти вместе с Валерой, чтобы не оставлять его в этом странном и неопределённом состоянии. — Ну, что, пацаны, я так понимаю, что не буду мешать, — произнёс Вова, вставая с дивана и собираясь было направиться к двери. Однако, прежде чем он успел дотянуться до ручки, его взгляд снова встретился с глазами Валеры. В них не было ни гнева, ни раздражения, а было что-то скрытое, неуловимое — возможно, смущение, а может, даже желание или…. Страх? Сердце Вовы на мгновение замерло, и он почувствовал, как его нерешительность усиливается. — Ты… всё в порядке, Валера? — тихо спросил он, будто не зная, что ему сказать дальше. Кощей, заметив этот момент, слегка наклонился вперёд, его глаза сверкнули холодным интересом. — Прекрати, Вова, — холодно ответил Кощей, прерывая напряжённую тишину. — Валера в порядке. А тебе не стоит лезть туда, куда тебя не просят. Вова почувствовал, как тревога пронизывает его тело. Он понял, что не должен провоцировать Кощея, но что-то внутри всё же подсказывало ему, что эта ситуация явно выходит за пределы обычного. Слова Кощея были как предупреждение, но Вова не мог просто уйти и оставить Валеру в этом состоянии, оставив его под контролем того, кто, по всей видимости, диктовал правила игры. Он понял, что происходящее здесь было чем-то большим, чем просто встречей, и это всё выходило за пределы того, что он мог себе представить. Адидас чувствовал, что ему нужно вмешаться, но одновременно ощущал, что по ту сторону этой тонкой черты скрывается нечто тёмное и непредсказуемое, что может изменить всё. Но Валера был уже частью этого мира, и Вова, оставаясь с ним в этой комнате, только подтверждал это. Вова, хоть и ощущал растущее напряжение в воздухе, не мог отвести взгляд от Валеры. Он заметил, как тот, всё ещё сидя на диване, словно пришёл в себя, но в его глазах оставалась какая-то тень, как будто он был не вполне здесь, не в полной мере осознавая, что происходит вокруг. Адидас вдруг понял, что что-то здесь не так — это больше, чем просто ситуация, это было что-то личное, что-то, что он не мог понять до конца, но что чувствовал всем своим существом. — Ты ведь не останешься? — спросил он тихо, будто пытаясь нащупать правду в этих словах. Ответа не было. Валера лишь отвёл взгляд, а Кощей, заметив беспокойство Вовы, с улыбкой уселся обратно, расслабленно скрестив руки. — Прекрати, Вова, — снова сказал он, но в его голосе не было привычной настойчивости, скорее, это было легкое, ленивое напоминание о том, кто здесь на самом деле контролирует ситуацию. — Ты не должен за него переживать. Всё в порядке. Но Адидас не мог просто так отступить. Это не было похоже на “в порядке”. Это было что-то гораздо более сложное и многозначительное, и Вова почувствовал, что если он уйдёт сейчас, он будет чувствовать, как всё это продолжает висеть в воздухе. В воздухе, полном недосказанности и чего-то, что они оба пытались скрыть. Вова сделал шаг назад и снова посмотрел на Валеру, его лицо выражало неуверенность и сомнение. В ответ Валера встретился с ним взглядом, и в его глазах мелькнула странная смесь боли и желания что-то сказать, но он так и не произнёс ни слова. Это было как молчаливое соглашение, как если бы в этот момент они оба были заключены в одном и том же невыносимом пространстве, где ни один из них не знал, как выйти. И Вова понял, что не может просто оставить всё так. Он не мог остаться в стороне и позволить этой тени быть между ними. Это было слишком важно для него, несмотря на всю ту странную атмосферу, которую они создали. Адидас сделал ещё один шаг, решив, что раз он уже здесь, не может просто уйти, не выяснив, что происходит на самом деле. — Я остаюсь, — сказал Вова твёрдо, взглянув на Кощея. — Ты можешь что угодно думать, но я останусь, и ты не заставишь меня уйти. Кощей, слегка подняв бровь, повернулся к нему, но в его глазах было не столько раздражение, сколько некое признание. Он знал, что Вова здесь, потому что не мог отступить, а это значило одно: ситуация стала ещё более запутанной, чем он предполагал. Тишина снова растянулась в комнате, но на этот раз она была иной. Это была тишина перед тем, как что-то важное должно было произойти. Вова почувствовал, как его слова повисли в воздухе, заставив пространство между ними стать ещё более плотным. Он стоял, не зная, чего ожидать, но ощущая, что в какой-то момент ему всё-таки придётся сделать выбор — уйти или остаться, но не просто как наблюдатель. Кощей, казалось, не ожидал такого ответа. Он замер на мгновение, наблюдая за Вовой с тем выражением, которое всегда скрывало его истинные намерения. Валера же, сидя неподвижно, стал как бы частью этого молчаливого конфликта, его взгляд всё ещё был затуманен, но теперь, казалось, он ощутил некое облегчение от того, что Вова остался. — Ты не знаешь, во что лезешь, — наконец произнёс Кощей, его голос стал низким и угрожающим, но в то же время в нём чувствовалась некая ирония. Он встал и медленно подошёл к Вове, оглядывая его, как если бы тот был ещё одним непонимающим элементом в его тщательно выстроенной картине. — Но раз уж ты так решил… Он замолчал, как будто прикидывая, что дальше с этим делать. Вова почувствовал, как с каждым его шагом напряжение нарастает. Это было не просто столкновение двух личностей — это было столкновение воли, и каждый из них, казалось, пытался утвердить свою правоту. — Не вмешивайся в то, что тебе не нужно понимать, — добавил Кощей, когда оказался в шаге от Вовы. Его голос стал почти тихим, но он всё равно прозвучал как приказ. — Если ты хочешь быть рядом, то делай это на своих условиях. Но помни — я не буду играть по правилам, которые мне не нравятся. Вова, несмотря на напряжение, не отступил. Он ощущал, как всё внутри него протестует против такого давления, но одновременно что-то внутри требовало, чтобы он был здесь, рядом с Валерой, несмотря на все сложности и возможные последствия. — Ты мне ничего не диктуй, Кощей, — твёрдо ответил Вова, оглядывая его. — Я здесь не для того, чтобы быть твоей игрушкой. Я остаюсь, потому что хочу быть рядом с ним. Это всё. На долю секунды между ними воцарилось молчание, и в этот момент взгляд Кощея стал почти внимательным, как будто он наконец-то осознал, что Вова не так прост, как казалось на первый взгляд. Его холодные глаза не проявляли яркой агрессии, но в них был какой-то странный интерес, возможно даже уважение. Кощей отступил назад, возвращаясь в своё кресло, но его взгляд продолжал оставаться на Вове, как если бы он всё ещё взвешивал, как этот момент изменит динамику между ними. Валера, чувствуя, как напряжение начинает спадать, осторожно поднялся с дивана, но не знал, что сказать. Он всё ещё был в замешательстве, но теперь его взгляд был твёрдым и решительным, когда он посмотрел на Вову. — Спасибо, но не стоило — тихо произнёс он, не в силах скрыть свою благодарность за то, что тот остался. В голосе Валеры звучала не только благодарность, но и что-то ещё — нечто более глубокое, что он сам ещё не понимал. Вова взглянул на него, и в этот момент все слова и действия стали неважными. Всё, что было нужно, — это быть рядом.