Тепло во тьме

Зайдя в тесную каморку, Валера остановился на пороге, скользнув взглядом по Кощею. Тот сидел на диване, задумчиво покачивая ногой и выпуская тонкую струйку дыма. Его глаза смотрели куда-то вдаль, будто отыскивая ответ на несуществующий вопрос. — О чём говорить будем? — дерзко бросил Туркин, привычно надевая маску наглости. На его слова последовал нечитаемый взгляд автора, и лишь спустя мгновение тот заговорил. Интонация его голоса была какой-то странной, новой, и это на миг выбило Валеру из равновесия. — Сядь и объясни мне, куда ты пропал, — спокойно произнёс Кощей, не возвращаясь к теме того самого поцелуя. — Уже несколько дней от тебя ни слуху, ни духу. Валера нехотя прошёл вперёд, опустился на табурет, специально выбрав место подальше от собеседника. Хотя, на самом деле, ему хотелось сделать наоборот — сесть ближе, прикоснуться, услышать что-то важное. То, как Кощей вёл себя сейчас, будто ничего не произошло, немного задело Валеру. Он ждал ясности, хоть какой-то реакции, а вместо этого получил равнодушие. Почему Константин сделал то, что сделал? Почему теперь предпочёл притвориться, что всё в порядке, а не вспомнил о поцелуе, чтобы отшить? — Ты так и будешь молчать, Лер? — голос Кощея прервал его мысли, возвращая в реальность. Эта дурацкая кличка. Валера терпеть не мог, когда его так называли, но не с ним. От Кощея это прозвище звучало по-особенному, дарило какую-то глупую надежду, которой он цеплялся, даже понимая, что это бессмысленно. — Да… Дел много было, — Валера поднял плечи, избегая взгляда Константина. — В школе, дома… Да и со скорлупой надо было придумать что делать, а то распоясались. Он говорил первое, что пришло в голову, словно оправдываясь, хотя прекрасно понимал, что его отговорки звучат жалко.  Кощей продолжал смотреть на Валеру, явно видя за его словами больше, чем тот хотел показать. Он молчал, давя на него своим спокойствием. От этого Валере становилось только сложнее. Он не выдержал и бросил мимолётный взгляд на Кощея, который тут же поймал его и хмыкнул, прикуривая новую сигарету. — Скорлупа распоясалась, значит? — спокойно переспросил Константин, выпуская дым. — И почему тогда мне не сказал? Почему не пришел ко мне, Лер? Валера опешил. Вопрос был слишком прямым, слишком точным. Он открыл рот, чтобы что-то ответить, но тут же закрыл его, понимая, что слова застряли в горле. Константин продолжал смотреть на него, не отводя взгляда, а Валере казалось, что он раздевает его до самой сути. — Я и так нормально справился, — наконец пробормотал он, пряча глаза. — Нормально? — переспросил Кощей с лёгкой насмешкой. — Нормально — это когда ты исчезаешь на несколько дней, а потом возвращаешься как ни в чём не бывало? А мне сказать, нет? Туркин сжал кулаки, чувствуя, как внутри поднимается волна раздражения. Он ненавидел, когда Кощей ставил его в такое положение, заставляя оголять эмоции, которые он так тщательно прятал. — Я же сказал, дел было много, — повторил он жёстче. — Чего ты от меня хочешь, а? — Правды, — спокойно ответил Константин, выдыхая дым прямо перед собой. Эти слова ударили Валеру сильнее, чем он ожидал. Правда? А что он мог ему сказать? Что каждый день пытался забыть тот поцелуй и не смог? Что он боялся, что Константин отошьет его, если заговорить об этом? Или что втайне надеялся на взаимность? — Я не знаю, что ты от меня ждёшь, — выдавил Валера, не выдержав напряжения. Кощей наконец отбросил сигарету в пепельницу, встал с дивана и медленно подошёл к Туркину. Его голос стал тише, но от этого он звучал ещё настойчивее. — Я не жду. Я хочу понять, Лер. Ты ушёл, молчал, теперь снова здесь. Почему? Что с тобой происходит? Валера почувствовал, как его дыхание сбилось. Эти вопросы врезались в него, словно ножи, вскрывая раны, которые он старался залатать. Он резко поднялся с табурета, не выдержав. — Ты хочешь понять? — бросил он, глядя прямо в глаза Кощея. — Так пойми сам! Я… Он замолчал, стиснув зубы. Слова так и не сорвались с его губ. Он снова попытался спрятаться за злость, но на этот раз она не спасала. Кощей, казалось, даже не дрогнул от этого всплеска. Он лишь пристально смотрел на Валеру, давая ему возможность договорить. Но тот упорно молчал, снова избегая взгляда. — Лер, — тихо сказал Константин, отступив всего на шаг, чтобы дать Туркину немного пространства. — Ты хочешь, чтобы я догадался? Хорошо. Его голос звучал мягко, но в нём была стальная уверенность. — Ты злишься не потому, что я тебя спросил, а потому что ты боишься своих собственных чувств. Я что-то сделал не так? Или ты думаешь, что я забыл? Валера поднял на него взгляд, в котором смешались злость, страх и растерянность. — Заткнись, — выпалил он, но голос его звучал глухо, надломленно. Константин приблизился на шаг, глядя прямо в глаза Валере. — А если не заткнусь? — тихо, почти шёпотом спросил он. Эти слова зажгли внутри Туркина новую волну эмоций. Он чувствовал, как его трясёт от напряжения. Константин стоял слишком близко, слишком уверенный в себе, в отличие от него самого. — Ты… — начал Валера, но снова не нашёл слов. Кощей терпеливо ждал, не отводя взгляда. — Я… не знаю, — наконец выдавил Туркин, срываясь на шёпот. — Блядь, Кощей, я не знаю. Всё это… Всё ты… Он запнулся, чувствуя, как грудь сдавливает от боли, которая копилась слишком долго. — Лер, — позвал его Константин, и голос его был таким тёплым, таким искренним, что Валера не выдержал. — Да что ты от меня хочешь?! — сорвался он, вновь подняв на него глаза. — Да, я боюсь! Боюсь блядь, что это всё… что тебе похуй! Кощей смотрел на него спокойно, но в его глазах мелькнула боль. — Похуй? — тихо повторил он. — Думаешь, я бы говорил с тобой сейчас, будь мне похуй? Валера замер, осознавая, что наговорил. Его дыхание стало сбивчивым, и он снова попытался отвести взгляд, но Кощей не позволил. — Лер, хватит убегать, — твёрдо сказал Константин. — Просто скажи мне, чего ты хочешь. Эти слова заставили Валеру замереть. Он долго молчал, но потом, словно сдался сам себе, прошептал: — Хочу быть с тобой…