25

«gnabnahc подписался на ваши обновления» Хенджин едва успевает вытереть лицо бумажным полотенцем — рука тянется к телефону и нажимает на уведомление. Хан Джисон врал, когда сказал, что отобрал для Хенджина лучшие фото. Или, возможно, он просто благородно хотел поберечь его расшатанную психику, потому что все три десятка публикаций, черт возьми, идеальны. Нью-Йорк, Сеул, Сидней, пара фото с друзьями, несколько пленочных, милейший кинг чарльз спаниель, что-то очень похожее на звукозаписывающую студию, парная с какой-то девушкой, — полтора года назад, они не целуются и даже не держатся за руки, но Хенджин делает мысленную пометку и уговаривает себя не начинать штурм ее профиля. Хенджин специально быстро пролистывает карусель фото Криса в черной майке, демонстрирующей во всей красе результаты его тренировок, потому что знает, если задержит внимание — пропадет. Фото выверены до миллиметра, приятно обработаны в одной цветовой палитре и смотрятся так гармонично, что с губ срывается нервная усмешка — он их тоже в специальном альбомчике перед публикацией расставляет, что ли? Палец даже не тянется к «подписаться в ответ». Еще чего. «jutdwae подписался на ваши обновления» Хенджин улыбается и тут же подписывается в ответ, лайкая пару из огромного количества фоток Чанбина из зала. Но когда дело походит до сториз. Лучше бы он их не открывал. Видео с Крисом, тягающим, — сто сорок килограмм? сколько, черт возьми? — штангу под одобрительный гул Чанбина вызывает что-то дикое внутри. Хенджин закрывает глаза и прижимает ладони к влажному лицу. С этим надо что-то делать. С этим срочно надо что-то делать. Они подписались на него почти одновременно. Они обсуждаю его прямо сейчас. Они рассматривают его фото так же, как Хенджин рассматривает их. Что Крис может рассказать Чанбину? Что он может о нем думать? Хенджин прекрасно знал, что легкий флирт и пара комплиментов весом сопоставимы с пером вшивого голубя, но… Блять. Нет, это уже попахивает чем-то нездоровым. «Джи, я звоню тебе» отбивает он Хану, выходя, наконец, из ванной, набирая номер и попутно наматывая круги по своей крохотной квартире. Когда в трубке раздается шестой гудок, Хенджин тихо матерится. «Возьми трубку» пишет он, а затем проверяет его статус в дискорде. Он не онлайн. А это значит одно. «Ты с ними» Пальцы набирают и стирают несколько грязных оскорблений и обвинений в предательстве, прежде чем Хенджин кидает телефон на диван и врубает на всю Марайю Кери с колонки. На часах 22:26 — самое время, чтобы отдраить квартиру до скрипа. *** Хенджин смотрит Дневник Бриджит Джонс, ест вкусные бейглы, пьет какао с маршмеллоу, и даже выходит из дома утром воскресенья. Поход за подарками утруждает, но декабрь вот-вот наступит, а зная масштабы лавины работы, которая на него обрушится, он просто не имеет права тянуть, если хочет оставаться хорошим другом и приличным сыном. Доставка в Сеул должна прийти вовремя, кузен уже согласился вручить подарок маме и отцу от лица Хенджина. Когда он в последний раз созванивался с мамой? Кажется, еще в сентябре. Об отце и вспоминать не хочется. Последний разговор слишком яркий в его памяти, и до сих пор вызывает желание забиться в угол и тихо расплакаться. Но плакать — позорно для мужчины, как постоянно напоминал ему отец. Спасибо, папа. Помню все. И дорогие часы, на которые он оформил доставку в Сеул, Хенджин признает, больше похожи на очередной бесполезный, но отчаянный аргумент в споре. Видишь, я в состоянии зарабатывать на жизнь. Видишь, я добиваюсь этого сам. Видишь, я все еще помню о тебе, хотя, возможно, не стоит. Правда в том, что даже если у него появится шикарная вилла на берегу восточного побережья, это не сотрет «Да чего ты вообще стоишь?» из головы. Не переубедит ни самого Хенджина, ни его отца. Что-то общее, все же, между ними было. Впрочем, Хенджину не до этого. Он штурмует магазины, встречается с друзьями из универа, накидывает на шкаф гирлянду, чтобы хоть как-то украсить пространство, и чувствует, что отдыхает. Поэтому в понедельник приходит в офис с аккуратно уложенными волосами и в красивом кашемировом свитере. Кожа сияет — вчера он провел в ванной два часа, а сегодня утром выкроил десять минут для маски с гиалуроном. Американо в рождественском бумажном стаканчике, несколько очередных восторженных взглядов девочек из эйчар — гарантия его стабильной самооценки, — и чистое, пахнущее свежестью и морозом пальто только из химчистки. — Вау. — Хан, с волочащимся по полу длинным шарфом, взмыленный залетает в кабинет. Опоздал на десять минут. Минхо ему, конечно же, ничего не скажет. — Выглядишь отлично. Обнулил свой целибат? Хенджин морщится, печатая письмо дизайнеру пальцами с обновленным лаком. — Фу. — Значит, уверенно движемся к семи месяцам. — Хан скидывает куртку прямо на диван и садится за рабочее место, посасывая с неприятным звуком свой латте через трубочку. — Видел, какие уродские баннеры они согласовали? — Хенджин посетовал, с наслаждением читая спор Минхо с дизайнерами в общем чате. Расспрашивать Хана о пятничном чрезмерном внимании к своему профилю он не хочет. Тот, как он знает, сам все расскажет рано или поздно. — Два клика цвет поменять, а шума… Хенджин не слушает. Уведомление в правом нижнем углу от Кристофера Бана. «Коллеги, доброе утро! Обращаю Ваше внимание, что в ТЗ к клиентской базе для «Промо27» от 17 ноября были некорректно выбраны переменные. Прошу Вас не отмечать последнюю переменную, появившуюся после обновления ПО, поскольку, как мы уже предупреждали в прошлом месяце, начать работать с ней мы планируем только в январе. Так как эта выборка была шаблонной для тестовых рассылок, могли возникнуть ошибки. Скриншоты и исправленную версию прилагаю. Никто не запрещает Вам обращаться к нам с вопросами. Спасибо!» К щекам приливает кровь. Хан продолжает болтать на периферии, пока Хенджин судорожно открывает файлы и видит «направлено пользователем: Хенджин Хван» в углу скриншота. Черт. «Доброе утро! Пошел нахуй» остается неотправленным. Он мог просто написать ему в личку. Он мог написать своему дружку Хану, да на крайний случай Минхо, но выбрал опозорить Хенджина перед двумя десятками коллег в общем чате маркетинга и дата-анализа. «Привет, Крис! Спасибо за замечание, учтем в работе» — Минхо избавляет Хенджина от бремени ответа, а общий чат от очередного грандиозного выяснения отношений. — А что не… — Молчи, — перебивает Джисона Хенджин, возвращаясь к своему письму, которое теперь печатает так яростно, что на экране то и дело всплывают уведомления о залипании клавиш. Хан послушно молчит. Скорбно гудит вентиляция. Никто не запрещает обращаться к ним с вопросами. Как же. У Хенджина есть один. Обязательно быть такой невыносимой сукой, Кристофер? «Проверь все выборки с 17 ноября». Хенджин сжимает челюсти и выполняет поручение Минхо. Ну, по крайней мере, теперь он на шаг ближе к увольнению. — Ты что мне прислал? — робко спрашивает Хан, глядя на него своими круглыми глазками, как кролик на удава. — Перешли это Бану. — А сам чего… — Хан дергается от взгляда Хенджина, как от удара. — Понял. Сейчас. Злость перемешивается с обидой в животе, когда Хенджин получает третье за три месяца «Будь внимательнее» от босса. Конечно, он будет. Он открывает почту и фильтруется по отправителю christopherbahng. Письмо датируется утром 17 ноября, 11.43 по местному времени. Отправлено через три минуты после того, как Хенджин направил выборку. Да, это не весомый аргумент. Но вот отсутствие темы у письма — весьма. — Что делаешь? — тихо спрашивает Хан, Хенджин кожей чувствует его нервозность. — Скриншоты доказательства. — Хенджин, не надо. — Надо. — Знаешь, сколько я проебывался в первые полгода? Не понимаю, почему меня Минхо не уволил тогда. — Я тоже. — Хенджин. Выдох. Хенджин откатывается от стола и прячет лицо в ладонях. Может, если подтянуть связи из универа, найдется кто-нибудь из крупной компании, которая сможет переманить Бана к себе, избавив его от этой занозы в заднице? Шансы нулевые. Хенджин сам едва пробился сюда, два месяца проходил через тысячу этапов собеседования, прежде чем Минхо сказал ему заветное и действительно желанное «Я хочу видеть тебя в своей команде». Он не может позволить напыщенным айтишникам лишить его работы и душевного равновесия, держащегося на тонком волоске. — Прости. — сдавленно говорит он. — Ничего. Просто не загоняйся, ладно? Поговнись мне, если нужно. Легче станет. Не станет. Они же с Баном друзья — не разлей вода. Хенджин еще хранит в себе крупицу приличия. — Все нормально. Просто… просто работаем дальше. Теперь заказчики, требующие рассылок при забитых до конца года слотах, кажутся Хенджину невинными ангелами по сравнению с коллегами с одиннадцатого этажа. На кухню ему удается выбраться только к двенадцати — обед скоро, но скорее всего Хенджин воспользуется этим временем, чтобы довести до ума парочку задач. Кофемашина приятно гудит, за окном снова снег, но теперь даже мечтать о прогулке с маршрутом не дом-работа нельзя. Времени критически мало, а дедлайны критически близко. — Хенджини, — звучит добродушно со стороны. — Привет, хен. — Хенджин слабо улыбается Чанбину. — Ты какими судьбами так высоко? — У нас на этаже все переговорки забиты. Нагло пользуемся вашими. — А встречи в мите у вас под запретом, что ли? — Хенджин вдыхает аромат кофе, доставая свою покоцанную кружку-елочку. Рождественское настроение, что вскружило его голову на выходных, как ветром сдуло. — Наш старик их не жалует. У каждого свои тараканы. — Чанбин пожимает плечами и опускает взгляд на продолговатые смарт-часы. — Слушай, окажешь услугу? Хенджин приподнимает брови в молчаливом вопросе. — Можешь сгонять в принтерную, распечатать один документ? Я уже скинул его на почту, там просто рядом продажники сидят, а им доступы к ПО второй день не могут согласовать. Вцепятся ведь в меня, а времени сейчас в обрез. Хенджин тяжело вздыхает. На лице Чанбина искренняя мольба, а расстроенный Хенджин всегда становится чрезмерно жалостливым. — Ладно. — он обхватывает кружку руками и кивает. — Спасибо, Хенджини! Я буду в пятой переговорке. В пятой переговорке за стеклом пара человек из службы информационной безопасности — вот кому круглый год спокойно. Хенджин глотает кофе на ходу и безуспешно пытается убедить себя, что с выбором специальности он не прогадал. Он проходит мимо опенспейса, окидывая откровенно осуждающим взглядом болтающих коллег из отдела продаж. Что-то ему подсказывало, что им и без доступов прекрасно живется. В принтерной почти пусто. Почти. От Чанбина такой подлянки Хенджин точно не ожидал. Жук чертов. С каждым днем все меньше союзников на этом жестоком поле боя. Велико желание развернуться и уйти в свой кабинет, по пути сдав Чанбина продажникам, но он сцепляет зубы и отворачивается от крепкой спины и кудрявого затылка руководителя отдела дата-анализа. Это даже не смешно. Но, к счастью, из другого конца принтерной Бан его не замечает. С техникой Хенджин никогда не ладил. Он отставляет кружку на ближайший столик и укоризненно смотрит на принтер, мигающий оранжевыми огоньками после того, как Хенджин выбирает нужный файл. Да, приятель, все мы устали, я, может, тоже хочу устроить немой протест, но работаю же. Когда третья перезагрузка не помогает, он упирает руки в боки и подумывает пнуть его разок. — Проблемы? — у такого человека, как Крис, просто не может быть такого мягкого голоса. «Пока что единственная — ты» крутится в голове. — Никаких. — Хенджин не смотрит на него, нажимает на три кнопки подряд, на что принтер отвечает протестующим писком. Рука снова на его талии, в животе снова все сжимается и сводит, и Хенджину было бы легче, если бы причиной этого была тошнота. Давление мягкое, но ноги не протестуют — его собственное тело тоже вычеркивается из списка союзников, — и отходят в сторону на пару шагов. — Перезагружал? — Трижды. Крис со знанием кивает и легко открывает заднюю крышку. Проверить, не зажевал ли принтер бумагу, Хенджин не додумался. Кажется, он растерял все остатки ума за последние пару недель. Прощупав, перегнувшись, — не смотреть на его руки, не смотреть, не смотреть. — все изнутри этой пугающе огромной груды металла, Крис нажимает на пару кнопок и пролистывает сенсорный экран. Машина с одобрительным, словно у большого кота, гулом, мигает зеленым. Приручил, черт возьми. — Спасибо. — Хенджин говорит так тихо, что расслышать, наверное, могут только навороченные микрофоны, но Крис слышит и отступает, протягивая ему выплюнутый лист. Задаться вопросом, что он делает на территории Хенджина, он не успевает — замечает в руке Криса резюме. Ясно, вербует очередную амебу в свою команду. — Обращайся. «Никто не запрещает вам обращаться к нам с вопросами». Тот самый, крутящийся на языке с утра, едва не вылетает из горла. Он не знает, что мешает ему уйти и натравить на Чанбина продажников, но они оба замирают на мгновение, нерешительно сжимая в руках свои ничтожные бумажки. — Ты ведь в курсе, что письма без тем запросто могут улететь в спам? Прости, Джисон. Хенджин правда старался. — О чем ты? — на лице напротив откровенное непонимание. — То письмо о новой переменной в ПО. Ты забыл добавить тему. — О, — Крис удивленно округляет глаза. — Что ж, прости. Больше не повторится. — Очень надеюсь. Почему не становится легче? Хенджин ведь даже не опустился до ответных едких сообщений в чате, почему сейчас чувствует себя виноватым? Почему-то странно, до жжения, горит лицо. Хенджин уходит, непроизвольно сжимая листок в руке и уязвимо сглатывая. Ты меня с ума сведешь — думает. — Подожди. Раздается позади. И Хенджину, видит бог, хочется уйти, хочется в свой кабинет, к куче работы и надоедливому Хану, но он действительно учится на своих ошибках. Поворачивается, вспоминая о деловом этикете. — Слушаю. Крис берет выглядящую абсурдно-яркой кружку елочку и всучивает ему в руки, снова прикасаясь к нему. На этот раз кожа к коже. Пальцы прохладные, мозолистые. Ты меня с ума сведешь, если еще не. *** —Ну и что это? Хенджин вздыхает и отвлекается от отчета, поправляя на носу очки без диоптрий. Хан стоит перед ним, довольный, как кот, объевшийся сливок, со стеклянной вазочкой в руках. На дне Хенджин видит два скрученных куска бумаги. — Тайный Санта. — с гордостью заявляет Джисон, протягивая вазочку прямо к его носу. — Остальные уже вытянули, только ты остался. Тяни. — Ты в курсе, что для этого уже давно придумали сайты? —  Хенджин игнорирует его и поворачивается к монитору, продолжая клацать по клавиатуре. —В них никакой романтики. —Хан фыркает и поворачивает вазочку другим боком. — А тут я даже пряник нарисовал. Зацени. Хенджин окидывает по-учительски строгим взглядом кривоватый рисунок красным маркетом по стеклу. Хан сейчас буквально выглядит как ребенок перед детским утренником. —Приемлемо. —пожимает плечами он. —Ну-ну. С твоими художествами не сравнится, конечно. И восторженных комплиментов от Криса не удостоится… Голова Хенджина поднимается так быстро, что стоит забеспокоиться о здоровье его шейных позвонков. Хан морщится от пронзительного взгляда. —Я ничего не говорил. —словно защищаясь, он прижимает к себе вазочку. — Ты про тот вечер, когда ты меня грязно предал, да? — Давай без драмы. — Хан примирительно поднимает одну ладонь. — Мы просто вместе зависали, мне что, запрещается видеться с друзьями? — Нет. Но тебе запрещается пытаться свести меня с душным контрол-фриком, который уже дважды вызвал у меня желание навести на него порчу онлайн. — Да ладно тебе, — Хан фыркает. — Он сам попросил меня скинуть твой профиль. Картины, кстати, ему очень понравились. «А мое лицо, значит, не очень» — Хенджин мрачно сводит брови. — Как же плевать. — протягивает он с напускным безразличием. Хан вновь просовывает вазочку прямо между его лицом и монитором. — Ну, тяни давай. — Кто еще участвует? — Если я скажу, ты откажешься. — честно отвечает Хан, даже не собираясь отступать. — Джисон. Иди работать. — Нет. — упрямо говорит, выпучивая глаза и, видимо, для пущей убедительности тряся перед ним чертовой вазочкой. — Хватит на сегодня твоей стервозности. Приобщайся к коллективу. Джисон прокачивает его стрессоустойчивость получше любых тренингов. Хенджин чисто из упрямства дописывает отчет, заставляя его ждать, а затем вытягивает из вазочки бумажку с таким видом, будто щупает самого омерзительного жука в своей жизни. — Такую корпоративную культуру я не понимаю. — А тебе и не надо. Побереги свою хорошенькую голову. — елейно проговаривает Хан, раскрывая свой клочок бумаги. Хенджин проглатывает язвительные комментарии и разворачивает бумажку. «Ким Сынмин». — Мы меняемся. — непримиримым тоном отрезает он. — Не по правилам. — Да насрать мне на правила. Мы меняемся, — он перетягивается через стол, чтобы силой выхватить у Хана листочек. Нет, в этой жизни он точно не будет дарить подарок Сынмину. Он даже смотреть на эту амебу не может. Единственное, что он может ему подарить — это пара оскорблений. Джисон противно хихикает и разворачивается, заставляя Хенджина гневно вскочить с кресла. — Ладно. Но только с одним условием. Ты не будешь меняться больше ни с кем и не дашь заднюю, понял? — удерживая руку с листочком чуть выше головы, будто дразня собаку, усмехается Джисон. Хенджин в шаге от того, чтобы просто схватить его за запястье и силой разжать чужие пальцы. — Ты еще будешь мне условия ставить? — Ага. — легкомысленно широко улыбаются в ответ. — Просто поменяйся со мной и заткнись уже. Джисон еще раз хихикает, уровень раздражения в Хенджине достигает точки кипения, но Хан спасает себя от жестокой смерти и отдает ему свою бумажку. Хенджин почти с отвращением возвращает ему свою. Твою, блять, мать. Конечно, все просто не могло быть так просто. «Крис Бан». — Я, блять, убью тебя, Хан Джисон. — тихо выдыхает Хенджин. — Я придушу тебя, слышишь? — Не благодари, детка. Джисон с чувством выполненного долга садится за рабочее место и, напевая под нос противную рождественскую песенку, вводит пароль на компьютере. — Таких предателей как ты в средневековье четвертовали. — шипит Хенджин, сминая в пальцах красную бумагу. — А таких как ты сжигали на костре. Хенджин яростно плюхается в кресло и начинает обрывать у листочка углы. — Знаешь, что я ему подарю? — Хенджин плюется ядом. Все-таки, ведьма из него получилась бы первоклассная. — Самый ублюдски уродливый рождественский свитер и сеанс у психотерапевта. Нет. Лучше цветок в горшке, в котором закопаю детонатор. — Оригинально. Крису понравится. Хенджин молчит настолько агрессивно, насколько может, забивая в поиск «ОМЕРЗИТЕЛЬНЫЕ подарки на рождество, бюджет 10 долларов». Клавиатура держится на честном слове, дребезжит и безропотно принимает все ненамеренные побои от изящных пальцев Хенджина. Он со злорадным удовольствием закидывает в корзину книгу «Эффективные методы лечения эректильной дисфункции» и самую крошечную бутылочку «Бейлис» в мире. *** «Чонин, душа моя. Моя заявка висит два часа, Минхо уже ее окнул. Если не занят, глянь, пожалуйста. Мне просто нужна новая клавиатура» Хенджин печатает на ноутбуке, почти с нежностью прикасаясь к клавишам. Его техника не славилась той же стойкостью, что его психика, и не справилась с тяготой последних дней. Клавиатура скоропостижно распростилась, пережив за три месяца сотни писем и отчетов и еще столько же изворотливых оскорблений, так и не отправленных в адрес некоторых горячо любимых коллег. «Привет, хен. Пару сек» Хенджин отправляет кучу сердечек сисадмину, откидываясь на мягкий диван. «Готово. Сейчас вынесу ее, спустишься к нам?» Если пятки Хенджина коснутся поверхности пола одиннадцатого этажа, они атрофируются. «Может ко мне поднимешься?» Хенджин отправляет смайлик умоляющих сложенных рук. «Щас, только кофе допью» «Обожаю тебя!!» Чонин – единственный лучик света в одиннадцатом кругу ада, Хенджин был уверен. На таких людях держится вся компания. Когда он заходит в кабинет в темно-синей винтажной олимпийке с обновленным карамельно-рыжим цветом волос и милейшей скромной улыбкой на лице, Хенджин оживляется. — Мой спаситель, — улыбается он, подписывая протянутые документы на технику. — С нашего этажа почти все разбежались, мог бы зайти, — Чонин кладет новую клавиатуру на стол Хенджина и складывает провода старой. — Нет, Йенни, прости, но я зарекся. — Хенджин качает головой и пригласительно подзывает его сесть рядом с собой. Он ерошит пушистые волосы Чонина. — Классный цвет. — Спасибо, хен. — Чонин смущенно морщится и Хенджин чувствует, как на лице расплывается довольная усмешка. Этот парень вызывал в нем редкое желание затискать, которое до этого в жизни он чувствовал только по отношению к Кками. — Как твои дела? Тебя тоже заставили принять участие в этом рождественском абсурде? — Ты про тайного Санту? — лисьи глаза щурятся, Чонин разваливается на диване, прижимая к груди сломанную клавиатуру. — Джисони-хен уже предупредил меня, чтобы я не соглашался с тобой меняться. — Чертов умник. — Хенджин фыркает и возводит глаза к потолку. — Уже всех втянул в свои игры. — Ну, я тебе так скажу: все, кроме Чани-хена знают, что он достался тебе. — Чани-хен? — Это его корейское имя. Чан. Господи, стремно произносить неформально даже когда его рядом нет. — Чонина передергивает. — Запугал, да? — с искренним сочувствием Хенджин сводит брови. — Да нет. — Чонин качает головой. — Он хороший. Лучший тимлид и все такое, мой коллега летом к нему в команду перевелся. Спустишься на одиннадцатый и, серьезно, слова плохого о нем не услышишь. — Да что вы все заладили-то? — Хенджин обреченно вздыхает. — Вам Джисон что ли платит за то, что вы его вылизываете передо мной? — Я думал, вы уже, ну, того. — Чонин поигрывает бровями, на мальчишеском лице расцветает веселая улыбка. — А ты даже его второго имени не знаешь. — Да сдалось мне оно, Йенни. — пальцы играют с нанизанными на них серебряными кольцами. — Я, может, уже в тебя влюблен. — Хен. — Чонин тут же боязливо отползает от него. — Слушай, а расскажи мне о нем, а? — Хенджин отмахивается и обнимает интерьерную подушку с логотипом компании. — Только без всей этой шелухи про работу. Будь другом. Я знаю только, что он душный и вырос в Австралии. Мне нужны грязные сплетни с одиннадцатого. Чонин на секунду призадумывается, постукивая по подбородку пальцем. — Ну, слухи ходили, что в него была влюблена Джиа, тестировщица. — Йенни понижает голос почти до шепота, будто их кто-нибудь может услышать в закрытом кабинете. — Это которая…? — Хенджин неопределенно крутит рукой у головы, изображая пышные кудри. — Да-да. Она к нему клеилась где-то полгода параллельно с тем стажером из третьего «сэйфа»… — Что за стажер? — чрезмерно увлеченно перебивает Хенджин. — Он уже уволился, забей. Ну, так вот, она рассказывала, что после летнего корпоратива они переспали, он ее накормил завтраком и на следующий день сделал вид, что ничего не произошло. Не знаю, на что она надеялась, но наныла потом своим подружкам знатно. — А он что говорил? — А ничего. Его никто не спрашивал. Как-то боязно. — Чонин пожимает плечами, шурша тканью своей олимпийки. — Ну я бы поверил в это. Как-то он не похож на того, кого вообще интересуют отношения… ой, прости, то есть… — Все нормально, — Хенджин усмехается, кольца ударяются друг о друга, пока он нервно сжимает пальцы. — Я не горю желанием начинать с ним что-то. Это Джисон в сваху заигрался, все никак не отцепится. — Но как человек он хороший, правда. Ни разу не срывался на нас, в отличие от тех же самых тестировщиков. — тут же добавляет Йенни, будто пытаясь скрасить его впечатления. — И на тимбилдинге в прошлый раз мы с ним нагнули разработчиков. — Ты точно не хочешь со мной поменяться? — Я бы с радостью, — Хенджин понимает, что слушать дальше не стоит. — Но меня Джисони-хен потом повесит. Чонин остается в списке союзников только потому, что Хенджин не может устоять перед этим по-лисьи обаятельным лицом. Он привыкает к новой клавиатуре, подчищая задачи перед выходными. Из маленькой колонки — подарок Феликса на окончание его испытательного срока, — Элвис Пресли поет о тоскливом рождестве и Хенджин сдерживается, чтобы не подпеть заунывно. В офисе полупусто, опенспейс горит огоньками гирлянд и редкими настольными лампами злосчастных продажников, — может, в рабочие часы болтать стоит меньше, чтобы не задерживаться? — Минхо заглядывал десять минут назад, чтобы попрощаться и взять с него обещание не торчать в офисе до девяти. Мимо стекол его кабинета изредка проходят мрачные бедняги, которым, наверное, не к кому спешить пятничным вечером. Хенджину есть к кому спешить. К сожалению или к счастью. «Ты меня опять игноришь!! Камеры у меня уже есть, я вижу, что ты работаешь, идиотина» «Не сутулься» «Вообще вставай давай» Помнится, в первый месяц работы Хенджин был вне себя от счастья, что им с Джисоном удалось так быстро поладить. Да уж, лучше бы он с Минхо контакт налаживал, было больше пользы и меньше геморроя. «Вы уже выехали? Кто с тобой?» Он все же выпрямляет спину и печатает. «Мы уже полчаса в Хопе торчим, я же писал» «Чанбин. Может, Феликс подтянется, он еще не уверен» «Давай к нам. Потрать свою зарплату хоть раз с пользой» «Пить много не буду» Хенджин отбивает, все-таки закрывая вкладки на компьютере. «И Чанбину передай, что я хочу с ним серьезно поговорить» Он накидывает пальто и выходит из офиса, по-детски радуясь тому, что лифт не останавливается на одиннадцатом. Снег волшебно, словно в замедленном действии, опускается за землю, и Хенджин заказывает такси до бара в нескольких кварталах от их офиса. В «Хопе» они были нечастыми, но горячо любимыми гостями, Феликс и Джисон в день зарплаты взяли за традицию пропускать по кружке пива за обсуждениями коллег и трудностей работы в компании-гиганте в узком кругу. Он запускает в волосы руку и стряхивает с них снежинки, выхватив взгляды пары девушек за ближайшим столиком, когда заходит в теплое помещение. Развалившийся на диване Джисон в глубине бара вскидывает руку. — А вот и главный трудяга. — хихикает он, уже заметно поддатый. Впрочем, переносимость алкоголя у него была как у двухмесячного щенка — хватало пары капель спиртного, и он становился в три раза невыносимее. — Работа не идет на пользу твоему целибату. — Заткнись. — беззлобно шикает Хенджин, за руки здороваясь с Чанбином. — Как раз таки наоборот. Феликс еще едет? — Он не сможет. Какие-то срочные дела с сестрой. Но я выбил из него обещание угостить меня пивом в следующий раз. — Наглая эксплуатация. — повесив пальто на ближайшую вешалку, Хенджин валится на диванчик как раз возле обмотанной гирляндой электрогитары. Интерьер был обставлен в приятном гранж-стиле с оборванными постерами на стенах и свисавшими прямо с потолка старыми пластинками. — Кому будем перемывать кости на этот раз? У меня есть прекрасный претендент. Хенджин кладет на сложенные ладони подбородок, милейше улыбаясь Чанбину напротив. — О. — в ответ наигранно невиновно хватаются за грудь. — И чем же я удостоился такой чести? — Я взял лагер как обычно, нормально? Взгляд Хенджина, к великому сожалению, может испепелить только фигурально. Но у него буквально болят глаза, когда он видит Криса в непривычно расслабленном худи, джинсах и бейсболке, удерживающего в руках три огромных кружки пива. — Привет, Хенджин. — Пок… — Джисон бессовестно с хлопком закрывает его рот ладонью. Крис на это только усмехается. — Тяжелый день, да? Хенджин бы укусил пальцы Хана, но в нем пока недостаточно алкоголя. Может, если отчаяние пробьет планку, он опустится до текилы и отгрызет ему голову. — Что тебе взять выпить? Я проиграл в КНБ и угощаю сегодня. — Я не играл. — Хенджин убирает руку Хана со рта и ощутимо пинает его под столом. — Сам возьму. — Я настаиваю. — Крис ставит кружки и премило улыбается, посветив ямочками. — Не утруждайся. — Хенджин встает с места, чтобы уничижительно посмотреть на него сверху вниз, но руки Джисона нагло тянут его за свитер с такой силой, что он неловко плюхается обратно. — Лагер? — не обращая никакого внимания на это, предлагает Крис, все еще возвышаясь над Хенджином и его достоинством. — Крафтовое? Сид… — Виски. — цедит Хенджин. — Неразбавленный. — Минуту. Крис снова уходит. Хан Джисон, почуяв опасность, быстро пересаживается к Чанбину. — Кто-то говорил, что не хочет пить. — пищит он. — Передумал. Я и об убийстве не задумывался, пока сюда не пришел. — Так о чем ты хотел поговорить, Хенджини? — Чанбин встревает, приятельски позволяя Хану спрятаться за своей широкой спиной. — Не обольщайся, хен, на тебя у меня такие же планы. Или тебе продажников не хватило? — Хенджин щурит глаза, откидываясь на спинку диванчика. — Я твой почерк сразу узнал, когда на меня ополчились, как только я из переговорки вышел. — Чанбин фыркает. — Как вы вдвоем поболтали? — Вы болта-а-али? — Хан выглядывает из-за крупного плеча друга. — Еще чего. — Я просто помог ему починить принтер. — перед Хенджином ставят стакан виски. Крис, вернувшийся молниеносно быстро и явно расслышавший большую часть разговора, с невозмутимым видом садится на предательски маленький диванчик и соприкасается с ним своим коленом. Хенджин дергается, как мальчик в пубертате. Дожили. — Крис со всей техникой на «ты», — восторженно лепечет Джисон, присасываясь к своему пиву. — Починит что угодно, даже ядерный реактор! Хенджин делает глоток виски и устало прикладывает ко лбу холодную ладонь. Гребаный цирк. — Хватит, Джисони. Ты смущаешь нас обоих. — с улыбкой отвечает Крис, расслабленно разваливаясь на диванчике. Хенджин пытается отползти, но чувствует, что свалится, если сдвинется на сантиметр. Хоть стоя пей. — Да, хватит, Джисони. — мрачно добавляет он. Единственное приятное, что можно вычленить из этого вечера — Хенджин без зазрений совести несколько раз гоняет Криса к бару, чтобы тот обновил его виски. Пьянеет он всегда стремительно, а в таком скверном расположении духа и подавно. Его ощутимо ведет в сторону, — противоположную от Криса, он еще держится, — пока парни обсуждают новенькую девочку в эйчар. — Мне нужна ваша объективная оценка, парни. — Чанбин с прозрачной улыбочкой роется в телефоне и демонстрирует им фотку низенькой брюнетки. — Типа, от одного до десяти? — Хан подпирает щеку кулаком и выхватывает телефон из рук Чанбина. — Зная твои вкусы, уверенная восьмерка. — А я не объективен. — Хенджин опрокидывает в себя виски, смакуя приятное послевкусие. — У вас уже что-то намечается? Или ты опять принял вежливость за флирт? — Ну, мы поболтали, пока я настраивал ей доступы. — почти смущенно бормочет Чанбин. — Ты безнадежен. — резюмируют хором Хенджин с Ханом. Крис расслабленно хихикает, и вырвавшаяся из него писклявость почти очаровывает Хенджина. — Хен? Все взгляды обращаются к Крису. Вот он — авторитет мнения. Даже Хенджин с интересом замолкает. — Да, семерка-восьмерка, — не задержавшись на фото дольше двух секунд, равнодушно пожимает плечами он. Семерка, значит? Достаточно ли семерки для одной ночи, завтрака и последующего за ним тотального игнора? Джиа-то определенно выигрывала эту несчастную новенькую в привлекательности даже на не способный быть объективным по понятным причинам взгляд Хенджина. — Но с той кудрявой из тестирования она и рядом не стоит, да? — хозяином своему языку он перестает быть ровно в эту секунду. — Как там ее? Джиа? Секундное молчание, повисшее над ними, ничуть не смущает Хенджина. Он елейно улыбается парням, в глазах которых медленно загорается понимание и, не скрываясь, поворачивается к Крису. — Джиа. — выдавливают в ответ, а затем спешно делают глоток пива, словно в чьем-то горле как-то поразительно внезапно пересохло. «ОТКУДА ты знаешь????» телефон загорается уведомлением о сообщении, Хан напротив быстро печатает, а потом смотрит на него, в круглых глазах мольба помолчать. Хенджин не сдерживается от довольной улыбки, когда Крис на мгновение хмурится, и это делает его черты лица немного острее. — Ее-то можно было запросто сделать лицом последней рекламной кампании. Вместо того актеришки, которого мы выкупили. — Хенджин невинно лепечет. — Ну, если так рассуждать, то и Феликс для этой роли прекрасно подойдет. — Чанбин, всегда исполняющий роль индикатора напряжения в разговоре, отвечает легкомысленно. — И Минхо. — пожимает плечами в ответ Хенджин, крутя в пальцах пустой бокал. — Минхо? — Крис переспрашивает, словно ослышался, вернув расслабленное выражение лица. Его рука перетянута по спинке диванчика, Хенджин плюет на все и откидывается, чувствуя прикосновение к своим лопаткам. — А что? У него лицо чуть ли не по золотому сечению выверено. — Я запишу это и расскажу ему на планерке. — Хан хмыкает. — Да ради бога. — У тебя странные вкусы, Хенджин. — Крис словно невзначай постукивает пальцем по его плечу сзади. — Ты так говоришь, потому что я не падаю тебе в ноги, как стажеры с одиннадцатого? — Нет, кто я такой, чтобы этого ожидать? — Крис самоуничижительно усмехается и указывает на свое лицо. — Тут золотым сечением и не пахнет. — О, прекрати это дерьмо. — Хенджин пьяно фыркает. — Я, может, и не из этого числа, но ты определенно знаешь, сколько людей готовы будут заплатить за возможность тебе отсоса… ай! Хенджин с детским возмущением поворачивается к Джисону, больно пнувшему его под столом. Ладно, возможно, это было слишком. — Вау. — Крис низко посмеивается. — Я удостоился первого комплимента? — Не душнил бы в общем чате, получил бы это раньше. — Хенджин склоняет голову вбок, глядя на белое лицо из-под полуприкрытых век. — В двойном объеме. — Планируешь меня перевоспитать? — рука уверенно накрывает его плечо. — О, я бы с удовольствием попробовал. — Но пока только я учу тебя правильной коммуникации с коллегами. — чужое бедро прижимается вплотную, когда Хенджин, наконец, сдвигается. — Мне тоже есть чему вас обучить, мистер Бан. — Хенджин растягивает пухлые губы в улыбке. — Например, балансу между работой и личной жизнью. — Ты из упрямства не называешь меня Крисом? — Нет, я просто знаю, что тебя это заводит. Взгляд в сторону Хана с Чанбином не отрезвляет, пусть они и буквально выглядят так, будто заглянули в чужую спальню. Хенджин тихо смеется с их смущенных мин и встает с места, с удовольствием отмечая проблеск недовольства от потери физического контакта на лице Криса. Но виски ему нужен больше, чем пьяный флирт. Он опирается о барную стойку, заправляя волосы за уши, пока ждет своей очереди сделать заказ. В голове приятно шумит, ноги гудят после рабочего дня и Хенджину приходится приложить усилие, чтобы сохранить вертикальное положение. — Привет, — звучит со стороны. Хенджин едва фокусирует взгляд на высоком парне с коротко стриженной головой. — Угостить тебя чем-нибудь? У каждой попойки есть свои нерушимые столпы. И подкаты со стороны сомнительных парней были одним из них. Хенджин мотает головой с улыбкой. — Нет, спасибо. Не знакомлюсь. — А я и не предлагал, — парень встает перед ним, загораживая от Хенджина бармена. Вот это уже почти возмутительно. — Я предложил купить тебе выпить. Что ты пьешь? — Только то, что покупаю сам. Извини. — Да ладно тебе. Прими мой первый мини-подарок на рождество. — Первый? — Хенджин пьяно щурится. — Второй, я так полагаю, будет в твоей квартире. — Именно. — парень наклоняется чуть ближе, чтобы Хенджин смог расслышать его слова сквозь шум музыки. — Взять тебе коктейль? Или ты любишь покрепче? — О, да, я люблю покрепче. И еще люблю, когда от меня отстают после первого отказа. — А я люблю идти до конца. Кому-то из нас придется отступить. И я точно не собираюсь этого делать. — мерзкие слова опаляют Хенджина алкогольными парами, пока он пятится назад. — Ты уверен? Если да, то мне придется швырнуть тебя куда подальше силой. — способность Криса появляться так неожиданно должна была бы уже подбешивать Хенджина. Плечистая фигура, от которой пахнет парфюмом от «Версаче», встает прямо между Хенджином и мерзким типом. — Добрый вечер. — Ага. Так ты свалишь или мне постараться? Парень тут не один. — Прости, приятель, не знал. — оправдываются за телом Криса. — Хорошо вам повеселиться. Крис поворачивается к нему лицом и, господи, это конечная. Мрачная складка между бровей, желваки, играющие на гладких щеках, жесткая линия челюсти и этот потемневший взгляд — Хенджин даже трезвым как стеклышко бы растаял и собрался у его ног лужицей. Ноги как-то по комичному быстро становятся ватными, Хенджин, даже если и не делал этого намеренно, наслаждается рукой на своей талии. Крис держит его крепко. — Спасибо. — самым своим мягким тоном говорит Хенджин. — Спас. — Забудь, — Крис, не убирая руки, вытягивает голову, чтобы удостовериться, что парень исчез из поля зрения. — Мразота, блять. Крису не стоит рычать. Ему не стоит быть таким горячим, когда он злится. Хенджин улыбается, как умалишенный. Он в первый раз матерится перед ним, и пьяная голова Хенджина стойко верит в то, что он еще не раз услышит от Криса грязный мат. В спальне. — Ничего, забей. — успокаивающе лепечет Хенджин. — Такое часто случается. — Не говори так. — строго отвечает Чан, чуть крепче сжимая его талию. — Не расстраивай меня. — О, — Хенджин тянет, умиленно надув губы и стряхивая невидимую пылинку с дорогущей толстовки Криса, только чтобы оставить свою руку на его плече. — За мной теперь должок. — Ты же не серьезно? — От такого не отказываются, Крис. — Хорошо. — хмыкает в ответ он, поглаживая его поясницу через ткань тонкого свитера. — Я запомню. — Ситуация прямо как в тупых ромкомах, — Хенджин усмехается, наслаждаясь долгим зрительным контактом. — Хотя я не удивлюсь, если это был актер, которого нанял Джисон. Они поворачивают головы к их столику, за которым шушукаются Чанбин с Ханом, иногда кидая в их сторону неприкрыто довольные взгляды. — Нас обсуждают. — Крис вновь поворачивается к нему, свободной рукой заправляя волосинки, лезшие в глаза, за ухо Хенджина. — Кого же еще? — Пиздец, какой же ты красивый. — внезапно, почти благоговейно шепчет Крис. Хенджин наслаждается, от улыбки уже сводит скулы. Он хочет залезть глубже, хочет лучше понять этого, настоящего, не скованного собственной гиперответственностью и работой, Криса, хочет залезть ему под кожу и с жадностью испить все его нутро. Где-то на пока еще трезвой периферии всплывают вопросы. Тебе достаточно просто красоты? Достаточно ли тебе просто красоты? — На десять из десяти? — смешок, задачей которого было скрыть уязвимость в голосе, только ярче ее подчеркивает. — Нет. Настолько, что оценивать глупо. Самолюбие визжит от восторга, впитывая его слова вместе со взглядами со стороны. Непонятно, кому больше завидуют девушки за столиками, но Хенджину просто нравится знать, что все планы, которые они могли строить на Криса этим вечером, сейчас похоронены под грузом его привлекательности. Бармен, наконец, обращает на них внимание. — Двойной виски, пожалуйста. — просит Хенджин, намеренно приближаясь к стойке и прижимаясь к Крису. — С колой. — встревают строго. — Тебя разнесет, Хенджин. — Без. — упрямо качает головой он. Бармен, на опыте которого, наверное, было сотни таких пар, тут же понимает расстановку сил и смотрит устало на Криса. — Без. — сдается он. Хенджин чувствует нездоровое удовлетворение, когда Крис без вопросов достает из кармана карту и оплачивает его выпивку. Вопросы исчезают из головы, стоит сделать пару глотков. Его разносит. Он отцепляется от Криса только когда они выходят покурить ближе к двум ночи, только чтобы мешком повиснуть на Джисоне, распыляясь в признаниях любви. — Вот что бы я без тебя делал, Джисони, а? — Хенджин смотрит на него, обхватив за шею и опаляя его горячим дыханием, от которого можно опьянеть. — Не нажирался бы так. — хихикает Чанбин глухо, выдыхая дым. — Блять, ты же худющий, чего такой тяжелый? — кряхтит Хан, стойко выдерживая на себе его вес. — Мне ж еще на такси тебя везти домой. — Я сам отвезу, Хани, не переживай, — Крис поправляет на Хенджине сползающее пальто и снова тянет к себе, то ли для собственного довольства, то ли чтобы избавить Хана от удушающих объятий. Хенджин совсем не против. Он опирается на крепкую фигуру, устроив голову на плече. — Что, прямо до кровати доведешь? — А иначе ты не согласишься ехать со мной? — Не-а. — Значит до кровати. — легко соглашается Крис, обнимая его, чтобы Хенджин не сполз вниз. — Какие же вы пиздецки странные. Три часа назад ты на него смотреть не мог, Хенджини. — Чанбин качает головой со смешком. — Я непостоянный, — Хенджин икает, а затем тянет к себе запястье Криса и затягивается сигаретой прямо с его рук. Хан молча смотрит на это действие с приподнятыми бровями и с шорохом присасывается к своей электронке. — Чонин теперь должен мне двадцатку. — И мне. — добавляет Чанбин. В такси Хенджин дремлет на плече Криса, пока его мягко не будят, погладив по щеке. Из сонного пьяного лепета Крис разбирает номер этажа и квартиры и тащит его на себе до нужной двери безропотно. Затем сам находит ключи в сумке Хенджина, сам отпирает дверь и сам снимает с него пальто, усаживая на банкетку. — У тебя тут уютно. — присев у его ног, чтобы расстегнуть ботинки, говорит Крис. — Мидсенчури. — гордо заявляет Хенджин, задрав подбородок. — Но тот шкаф я купил на ибее, признаю. Крис усмехается, стянув оба ботинка, и помогает ему встать. Найти спальню несложно — квартирка Хенджина небольшая. Его укладывают на расстеленную постель. — Не останешься? — бормочет пьяно Хенджин. Крис улыбается, погладив его по волосам, пока сидит перед кроватью на уровне глаз. — Боюсь, утром ты меня придушишь, если я усну с тобой. — Возможно. — Хенджин пожимает плечами. — Что, даже не поцелуешь на ночь? — Блять, Хенджин. — Крис на секунду опускает голову. — Ты настолько пьян? — А ты преступно трезв. — Прости. Давай сегодня без поцелуев, ладно? Тебе уже есть о чем жалеть завтра. — А с чего ты взял, что я буду жалеть? — Хенджин снова икает. — Спи, пьянчуга. Я принесу тебе воды и аспирина на утро. — Точно. Ты же правильный. Первый поцелуй только на втором свидании. — Хенджин фыркает. — Для тебя на первом. Если ты согласен на свидание. — Согласен. — слишком, слишком быстро даже для пьяного отвечает Хенджин. — Я ведь и это запомню. — Тебе следует. — сонно бормочет Хенджин, притягивая к себе одеяло. — Договорились. Спокойной ночи. Не помри утром от похмелья. — красивая рука гладит Хенджина по линии челюсти. — У нас завтра свидание.