
Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
6 курс. У Теодора Нотта свои планы на этот учебный год. Он получил свободу от отца и даже такие обстоятельства, как возвращение Темного Лорда, не должны сбить его с намеченной цели.
Все меняется, как только их пути с Гермионой Грейнджер случайно пересекаются.
Примечания
Обложка: https://www.pinterest.ru/pin/519673244514545708/
"... Если ты полюбил их однажды, навсегда становятся твоими. А если ты пытаешься их отпустить, они, сделав круг, снова возвращаются к тебе, они становятся частью тебя. Или убивают тебя."
Люсьен Карр
Существует мало работ по пейрингу Темиона, что нас крайне задевает, поэтому мы решили воплотить свои фантазии сами))
Последнее объемное, что писали авторы - их дипломные работы и мы не претендуем на регалии Достоевского)
Метки будут пополняться по мере выхода глав
ПБ отключена из за спама
Посвящение
У работы есть дополнительная часть-пропущенная сцена. Рекомендуем читать после Главы 19.
«Тайный Санта» - https://ficbook.net/readfic/12992709
Глава 46 – Тени прошлого
24 октября 2024, 07:10
Ранее.
Прошел месяц, но их «дела» так и не продвинулись дальше исследований. Свободно разгуливать по школе, как в прежние времена, было невозможно, но не для Малфоя. На правах старосты он мог легко исчезнуть на целый вечер и дело было не только в его привилегиях. Библиотека не была запрещенной локацией, но никому из студентов попросту не было дела до его скитаний по школе. Чего нельзя было сказать о Забини, который, для этих целей, не только ввязался в дополнительные задания по чарам, но и с трудом ускользал от бдительного взора Паркинсон. Она пока что не знала причины, но это было лишь вопросом времени.
Быстро сообразив, что прикреплять меч чарами крови к Нотту было рискованной затеей, слизеринцы начали искать альтернативные пути. Тео, несомненно сопровождал Поттера, а его, без малого, разыскивало пол Британии за скромное вознаграждение в десять тысяч галеонов. Глупо было бы облегчать задачу охотников за головами, предлагая удобный путь заработать денег. Более изящно, по мнению Блейза, было найти способ доставить меч в необходимое место, без привязки к конкретному волшебнику, но и с этим возникли сложности. Мало того, что слизеринцы не знали, где искать Нотта и компанию, все изученные ими материалы по транспортировочной магии были слишком посредственны.
До войны, отец Драко промышлял контрабандой редких темных артефактов — прибыльный бизнес семьи Блэк, перешедший к нему в браке с матерью. Прежде, Люциус Малфой успешно участвовал в незаконных аукционах, безмерно обогащая и без того полные банковские хранилища, при этом, работая в Министерстве и не позволяя никому заподозрить себя в чем-то преступном. К сожалению, несмотря на то, что он мог дать им дельный совет, к отцу нельзя было обратиться. Драко прощупал почву еще летом — Люциус не допускал и мысли предать Темного Лорда.
Из-за затянувшихся поисков, времени на чтение дневника Гриндевальда-Дамблдора, почти что не оставалось. Кроме того, наложенные на него чары охраны ничуть не облегчали задачу. Забини знал все, что было известно Драко и успел выдвинуть свою теорию, в отношении происходящего, с которой был согласен и сам Малфой.Они могли находиться в временной петле, случайно или специально, созданной Дамблдором. Пока Темный Лорд не умрет, она не будет разорвана, обрекая всех проживать этот ужас бесконечное количество раз. Конечно, это все было лишь их собственными догадками, ведь получить полную информацию до сих пор не вышло.
Тем не менее, они старались разобраться быстрее, чем позволял зашифрованный дневник, опираясь на уже известные им факты. Гриндевальд писал, что все сегодняшние события уже произошли, но завершились большими жертвами и победой Темного Лорда. Поэтому, он принял решение, исправить ошибки, допущенные в первый раз и разорвать цепочку трагических событий. Только вот, по иронии, завершить дело своими руками он не мог.
Мерлин знает, был ли Гриндевальд под своей настоящей личностью, когда все происходило в тот самый первый раз, и, по какой причине его так волновали жизни Гриффиндорцев, но для дела это не имело никакого значения. Победа Темного Лорда, в той реальности, либо в этой, означала бы не только смерть Гриффиндорского трио, но и Тео. Они с Блейзом должны были приложить все усилия, чтобы сместить преимущество на сторону Ордена, которого не хватило в прошлый раз.
— Блять, - устало прошипел Забини, захлопнув книгу, - еще один час впустую…
Малфой поджал губы. Он и сам только что прочел очередной, бесполезный абзац «Охранной магии магических участков».
Ребята условились встречаться в библиотеке для поиска информации, но, даже закладывая на это каждый вечер, так и не нашли ничего полезного. Несомненно, библиотека Малфой-Менора была бы полезна в этом вопросе, но брать оттуда хоть что то, стало труднее, чем попасть в запретную секцию школьной библиотеки. В нее, хотя бы, у Драко был доступ.
С самого начала, Блейз сильно сомневался в их успехе и в итоге оказался прав — месяц в библиотеке не дал совершенно никаких плодов. Единственное, что они и так знали и, в чем убедились лишний раз — Меч не поддавался никакому стороннему колдовству, что предусмотрел еще Годрик Гриффиндор, дабы избежать краж и неправомерного владения артефактом. Не взирая на это, меч, по какой-то причине, не исчез из тайника Забини в спальне. Возможно, артефакт больше не мог покинуть территорию школы самостоятельно, но это не объясняло того факта, что он выбрал Слизеринцев, а не Гриффиндорцев.
— Это библиотека, - строго напомнила мадам Пинс, - попрошу без выражений!
Слизеринцы угрюмо кивнули, спрятав запрещенные книги, и изобразили занятость, пока пожилая библиотекарша не скрылась за стеллажами.
— Снейп не кажется теперь такой уж плохой перспективой, да? - обронил Забини шурша страницей, - мы могли бы поинтересоваться у него издалека.
— Думаешь, он не поймёт? - раздраженно ответил Малфой, - пусть он и окклюмент, но Темный Лорд в разы сильнее. Он ничего не знает о Нотте и я бы предпочел, чтобы так оно и оставалось. Тем более, что я уже пытался…
— Это ускорит дело, - настаивал Блейз, - хватит быть таким упрямым! Когда ты общался с ним впервые, тебе еще нечего было предложить ему. Тысячелетний артефакт не подчинится дилетантским чарам двух школьников. Нам нужна помощь, - он выжидающе посмотрел на Малфоя, но тот был непреклонен, – Если ты не хочешь, я подойду к Снейпу сам.
От сочетания слов «помощь» и «Снейп» в одном предложении у Драко неприятно засосало под ложечкой.
— Приятно слышать, что на седьмом году обучения, вы, наконец-то, смогли объективно оценить свои способности, - знакомый безэмоциональный голос прозвучал за их спинами, заставив Слизеринцев вздрогнуть.
— Возможно, все дело в новом подходе к образовательному процессу в этом году, господин директор - съязвил Блейз.
— Ваша тяга к знаниям похвальна, мистер Забини, но я не припомню литературы из Запретной Секции в списке вспомогательных источников, - надменно заметил Снейп, склоняясь к столу, между их спинами, - оба в мой кабинет.
Ощутив сквозняк от закрывающейся двери, они выдохнули.
Драко хмуро взглянул на друга. Тот, открыто ухмыльнулся, как бы отвечая:
«Я же говорил»
***
В кабинете стояла гробовая тишина.
Драко сидел на стуле, нервно подергивая ногой и наблюдая за секундной стрелкой на часах. Забини, в это время, вальяжно расхаживал по помещению, пристально изучая все вокруг. Он держался в разы расслабленнее Малфоя, будто бы жизнь Тео не висела на волоске и все шло по плану.
— Спит как младенец, - пренебрежительно сказал Блейз, глядя на изображение Дамблдора, - интересно, могут ли портреты испытывать угрызения совести?
Он подцепил с полки какую-то колбу, поднося к лицу.
— Не стоит рассуждать на подобные темы здесь, - произнес Драко, делая акцент на последнем слове, - и ничего не трогай.
Стены кабинета были увешаны портретами прошлых директоров школы, потому его замечание было весьма резонным. Директора были, преимущественно, чистокровными волшебниками. Большинство из них являлись предками ныне живущих Пожирателей Смерти, а ни один благородный дом не обходился без портретной галереи рода. Как известно, покойные волшебники могли свободно передвигаться между своими изображениями, невзирая, даже на охранные чары Хогвартса.
Драко был убежден – их болтовня могла привлечь нежелательных слушателей. Впрочем, Забини, казалось, мало беспокоился об этом. Он всегда был самым расслабленным в их квартете, не подверженным панике, но иногда такие его спокойные реакции на, очевидно, стрессовые ситуации, выводили из себя.
— Думаю, что у портретов и вовсе нет никаких чувств в отношении происходящего, - запоздало ответил Драко, - их волнуют лишь никчемные воспоминания о собственных жизнях.
С одного из портретов послышалось недовольное брюзжание.
Забини вернул колбу на место, обратив свое внимание к изображению старика в причудливом головном уборе.
— Финеас Найджелус Блэк - сощурившись прочитал он, протирая пальцами пыльную табличку.
Старик спрятался в свое одеяние, недовольно выглядывая на Забини.
— Слышал лишь то, что при нем, первый раз в истории школы, отменили турнир по Квиддичу, - сказал Блейз, - кем он тебе приходится?
Драко вздохнул. Забини не мог просто сидеть рядом с ним и ожидать прихода Снейпа. Он всегда был нетерпелив и пытался нарваться на дополнительные неприятности, утягивая за собой друзей. Вот и сейчас, когда их во все уши слушали десятки прошлых директоров, Блейзу внезапно пришло в голову разговорить одного из них. Чаще, его экстравагантные выходки создавали дополнительные неприятности, но бывали и ситуации, когда они выручали. Драко решил сделать ставку на последнее и ответил:
— Двоюродный прапрадед матери. Не самый выдающийся наш предок, даже несмотря на Орден Мерлина, - с наигранным пренебрежением обозначил он.
После их реплик, мистер Блэк, ожидаемо, разозлился и не смог хранить дальнейшего молчания:
— Детишки, - пробурчал Финеас, - вам бы только нарушать дисциплину, да на метлах поболтаться! Никакого почтения к старшим, что уж говорить о древнем наследии Блэков. Я, хотя бы, чтил его! Предатели крови, грязнокровки. Чего только не повидало наше бедное родовое гнездо…
Малфой нахмурился. Все это время он сидел в пол оборота к ворчливому предку, но последняя фраза заставила его направить все внимание на их диалог.
В дневнике упоминался дом на Гриммо. Слизеринцы многозначительно переглянулись и это не укрылось от внимания Блэка.
— Это вы, случайно, не об утерянном поместье Блэков в Лондоне? - обратился Драко к Финеасу.
— Все ясно, - раздраженно ответил тот, - что было ожидать от студентов, с таким то директором! Все вынюхиваете, разнюхиваете, но я вам ничего сообщать не должен. Право на вопросы имеет только действующий директор, хотя, и его это не касается! - должность Снейпа он выплюнул, словно застрявший в зубах кусок еды.
Эта означало лишь то, что Снейп уже пытался расспросить его на эту тему. Вероятно, особняк был связан с Орденом, а значит Нотт мог быть там. Это объясняло бы сложности с доставкой письма, ведь поместье бесследно исчезло из Лондона.
— Правильно ли я понял, - Блейз потер пальцами подбородок, - вам что-то известно, но вы не хотите отвечать своему чистокровному потомку? При этом, вы готовы, в случае необходимости, сообщить конфиденциальную информацию о семейном имуществе постороннему полукровке?
В такие моменты Забини жутко напоминал свою мать. Он точно бил в нужную точку, потому что Блэк тут же злобно оскалился, теряя самообладание.
— Что толку! - воскликнул он, - пока, годами, там жили и собирались отбросы общества, этим самым потомкам не было никакого дела до поместья…
— Раз вы находитесь здесь, по меньшей мере, век, то наверное осведомлены о том, что Малфои стали частью вашего рода и блюдут традиции до сих пор, - напирал Блейз.
Драко не встревал, только ухмылялся браваде Забини. Он мог разговорить кого угодно.
— Ты хочешь его себе? - Блэк с сомнением посмотрел на Драко и его лицо вытянулось.
— Я бы не стал разбрасываться нашим наследием, - с нотками гордости подыграл Малфой.
Старик заохал, качая головой.
— Я бы мог что-то сделать, появись вы раньше, но, к сожалению я больше не имею портрета в поместье. Грязнокровка украла его.
Малфой резко поднялся со стула, подойдя вплотную к портрету.
— Где она сейчас?
С минуту помявшись, будто что-то взвешивая, он ответил:
— Мой нерадивый праправнук, ныне покойный, превратил наш дом в вертеп, - вздохнул Блэк, - Поклянись, что отныне, родовым поместьем будут владеть только мои потомки, иначе вы ничего от меня не услышите.
Малфой смерил его снисходительным взглядом, обдумывая столь малозначимую просьбу. Он не планировал свою жизнь больше, чем на месяц вперед, что уж было говорить о гипотетической женитьбе и детях. Для Финеаса это был принципиальный вопрос, и, возможно, он того не знал, но в Поттере, в довольно дальнем колене, пробежала кровь Блэков. Раз уж избранный и так оккупировал поместье, по сути, его желание уже было выполнено, хоть и не так, как подразумевал бывший директор.
— Клянусь, - легко ответил Драко.
— Они были в доме, - более бодро заговорил Финеас, - я мало что успел услышать, хотя раньше с этим не было проблем… Грязнокровка, не помню ее имени, сочла меня подозрительным и затолкала портрет в свою дорожную сумку! Жуткое неуважение, тем более, что это мой парадный портрет!
— Понимаю ваше недовольство, - Малфой сощурился глядя на дверь, - но у нас не так много времени. Могли бы вы сразу перейти к делу?
— Последний раз, когда грязнокровка перебирала сумку, я услышал, как они с подельниками обсуждали, что находятся в Глостершире, где-то в лесу Дин. Больше я ничего не слышал. А чтобы передать ваше сообщение, нужно, чтобы они соизволили достать мой портрет из сумки!
— С этим проблем не будет, - заверил Забини, - мы предупредим их, но для этого вам придется оказать нам еще одну услугу.
— Нужно передать сообщение, - продолжил за ним Драко.
Раз Финеасу было известно, где находились Тео и Гриффиндорцы, то они могли обозначить место, где произойдет передача меча. Даже если, Слизеринцы еще и не знали, как именно это сделать.
Блейз думал в том же направлении и оставил их диалог, проходя в сторону рабочей зоны директора, в поисках чего-то, что могло быть картой или атласом.
По лицу старика было заметно, насколько он недоволен всем происходящим, но ему пришлось согласиться на условия:
— Я мог бы сделать это, - нехотя произнес он.
— Это очень странно, - задумчиво сказал Забини, перебирая книги и записи на столе, - какова вероятность, что нужный нам атлас будет случайно лежать у Снейпа на самом видном месте?
— Я уже не задаю себе такие вопросы, - ответил Драко, глядя на портрет спящего Дамблдора, - очевидно, что нас отправили сюда и оставили одних нарочно. Есть что-нибудь еще, кроме атласа?
Малфой не решался отойти от портрета и осмотреть стол вместе с Забини, хотя ему и очень хотелось. Драко казалось, будто бы, одно его неловкое движение может пошатнуть решимость Блэка помочь им.
— Скажем так, - Забини покрутил у лица некий лист пергамента, - директор думал, что изучать мы будем не портреты, а содержимое его стола.
— Вы, кажется, торопились, молодые люди, - Финеас зевнул, - какое сообщение я должен передать?
— Секунду, - умоляюще пробормотал Блейз, склоняясь над атласом, - Лес Дин значит… Хм.
Драко в нетерпении уставился на него.
— Я даже не был там ни разу, - причитал Забини, судорожно листая атлас.
— Просто выбери любой квадрат леса, - предложил Малфой.
— А что если это будет вода? - протянул Забини.
— В каком смысле?
— Снейп обвел на карте лесное озеро. Вургринс, - прочел Блейз, - так оно называется.
Малфой кивнул.
«Может Снейп знал, где именно находились Гриффиндорцы?»
«Мог ли Дамблдор предупредить его заранее?»
От решения доверять или не доверять бывшему профессору, зависело слишком многое, но Малфой решил не осторожничать на этот раз:
— Передайте им, что важно быть вблизи озера Вургринс, - резко бросил он Блэку.
— Чтобы что? Вы, юноша, уверены, что хотите передать только это? - со скептицизмом уточнил Блэк.
— Скажите, что в озере они найдут меч, - добавил Забини, разглядывая неизвестный пергамент, уже так, словно тот был каким-то чудом.
Малфой нахмурился, пытаясь понять, что именно нашел друг. Происходящее напоминало ему рождественское утро, когда вдруг обнаруживаешь под елкой все, о чем мечтал.
«Неужели Снейп оставил им и инструкции для отправки артефакта?»
— Это все? - спросил у него Блэк, вырвав из размышлений.
— Да, сэр. Благодарю.
Драко одарил Блэка вежливой улыбкой и кивнул. Финеас не ответил. Очевидно привыкший к одиночеству, он поплотнее закутался в свое одеяние и, утомленный беседой, быстро заснул.
Ребята торопливо посмотрели на часы. Не было похоже, чтобы Снейп и впрямь собирался появиться в кабинете для объявления надуманного наказания.
— Без указаний они могут никогда и не достать портрет Блэка, - заметил Блейз.
— Отправим сову.
— А дневник? Может мы должны как то намекнуть им о том, что узнали?
— Мы, считай, еще ничего не узнали. Можем только спутать все карты, - ответил Малфой.
— Наверно ты прав. Если Поттер узнает, кем мог быть его любимый директор, то психанет.
Малфой молча согласился, переводя тему на свиток с заклинанием. Пока друзья переговаривались между собой, покидая кабинет, они совершенно не заметили, как уголки губ Дамблдора с портрета приподнялись в хитрой ухмылке.
***
Чувство волнованности, будто бы, наполняло новой энергией, заставляя все тело радостно гудеть. Все тревожные мысли отошли на задний план, уступая место надежде, но даже в таком состоянии слизеринцам приходилось сохранять внешнее спокойствие. Для их же безопасности. Быстрым шагом, они двигались в направлении общей комнаты Слизерин, желая как можно скорее опробовать подсказку Снейпа, когда вдруг услышали голоса. Из-за угла виднелись две тени. — Пожалуйста, пожалуйста, - низким шепотом умолял кто-то. Послышались звуки возни. — Заткнись! - приказал второй, более низкий голос. Слизеринцы застыли на месте. Драко слышал о новых методах наказаний, но еще не встречался с ними лицом к лицу. Несложно было понять — кто-то попался в лапы Алекто Кэрроу. Драко попытался догадаться о личности бедолаги, но проблема заключалось в том, что ему еще не приходилось слышать подобных, ужасающих, интонаций ни от кого из знакомых ему студентов. Возможно, это даже было ему на пользу, ведь, знай он, кого конкретно собирались пытать, ни в жизни бы не смог выкинуть эту картинку из головы. Вероятно, Малфой мог бы чем-то помочь этому несчастному, но увы, даже несмотря на все свои регалии, он находился не на очень хорошем счету. «Слабый. Требующий присмотра.» Темный Лорд велел Снейпу держать слизеринца под личным наблюдением. Собственно, поэтому Драко и получил должность старосты. В его шатком положении, попытки геройствовать могли только усугубить недоверие Темного Лорда. Близнецы Кэрроу не были такими, как Снейп. Как минимум, они не давали его матери обета. Им ничего не стоило сообщить о выходках Драко, не дожидаясь даже официального собрания. Каждый из пожирателей только и ждал, когда Драко оступится и потащит за собой всю семью. Одно их слово и он труп. Все, что требовалось от них сейчас: идти дальше, не привлекая к себе внимания. Все, что имело значение — их миссия. — Кажется, это… Блейз, очевидно, узнал студента и дернулся в направлении теней. Прежде, чем он успел выдать их присутствие, Драко крепко схватил за его плечо: — Мы не можем. Забини сжал челюсть так, что желваки заходили на его скулах. Малфой занервничал, ожидая чего угодно, но Блейз медленно кивнул, видимо взвесив все за и против, и сделал нетвердый шаг назад. Каждый вечер, Пожиратели патрулировали коридоры школы в поисках нарушителей порядка. Прежде, это доверяли дежурным по факультетам, но их компетенции встали под вопрос, когда оказалось, что далеко не каждый готов использовать круциатус, будучи даже со Слизерин. При, якобы, полной поддержке новой политики, большинство не могли примириться с новыми правилами игры. В ту же секунду, Малфою вспомнилась Грейнджер, образца второго курса, с пеной у рта утверждавшая, что на Слизерин поступали исключительно темные волшебники. Он усмехнулся своим мыслям, но сразу стер эту эмоцию с лица — бездействие, от части, тоже было содействием и он, как никто другой, прекрасно это понимал. Как бы он, или Забини, ни хотели сейчас помочь — их руки были связанны. Привлечение к себе внимания близнецов Кэрроу грозило срывом куда более важного дела. Они молча достигли общей комнаты в совершенно смятенных чувствах. На уровне инстинктов Драко ощущал гнев исходивший от Забини, вместе с его желанием обвинить во всем новоиспеченного старосту. Он уже было смирился с предстоящим, когда они подошли к двери общей комнаты, но этой ссоре не суждено было произойти, так как еще одна студентка не находилась в своей постели. Пенси не сказала ни слова, но ее прожигающий взгляд говорил сам за себя. Неопытному глазу могло показаться, что девушка выглядела так же безупречно, как и в любой день, но Малфой всегда подмечал мелкие детали. Неестественно ровный тон кожи и наложенные, немного ярче, чем обычно, румяна делали ее похожей на фарфоровую куклу. Если бы не глаза, в которых сосредоточилось так много того, что она пыталась тщательно скрыть гламурными чарами… Драко сломался: — Забини вызвали к директору за нарушение дисциплины. Я, как староста, должен был проводить его - выпалил Малфой первое, что пришло в голову. Пенси ни на секунду не поверила в эту чушь, скептически сдвинув брови. Драко отметил, что хоть ее измученность и пробивалась сквозь идеальную маскировку, визуально она не казалась обеспокоенной их неожиданным дуэтом. Девушка сощурилась и продолжила говорить с Блейзом, будто Драко не существовало: — И что же произошло? Она сканирующе оглядела Забини, точно зная, что никакого нарушения не было. Версия Малфоя была слишком слабой, чтобы убедить в этом хоть кого-то. Если бы Блейз и впрямь нарвался на Кэрроу, то сейчас находился бы на месте студента из коридора. — Салазар, - вздохнул Забини, - если я просто отвечу тебе, что для твоей же безопасности лучше не знать, ты же все равно не успокоишься? — Не тогда, когда ты в такой компании, - она снова нахмурилась, - я понимаю, что должна быть весомая причина и считаю, что обязана знать о ней. Как ни как, у нас с тобой совместные планы на будущее. Они смотрели друг на друга так пристально, что Драко захотелось скорее выйти из комнаты. Мысленно, он отметил, что пропустил нечто большее, чем начало романтических отношений между этими двумя. Похоже, после того, как Малфой начал избегать их компании, а Нотт сбежал с Грейнджер, Пенси обрушила все свое беспокойство на Забини. Блейз подлетел к ней, начав экспрессивно убеждать, что не стоит лезть «в эти дела» и, что он пытается лишь обезопасить ее. Со стороны они выглядели как давно устоявшаяся пара, выясняющая отношения и Малфой ощутил себя лишним. Он скользнул к двери, поддавшись острому желанию скорее оказаться одному, в башне префектов. — Стоять! - скомандовала Паркинсон, выглядывая из за плеча Блейза, - что у тебя в руке? Драко ощутил холодок, пробежавший по спине. Впервые за долгое время она обратилась напрямую к нему. Тут же встретившись с строгим взглядом Забини, Малфой сухо сглотнул и спрятал лист с заклинанием во внутренний карман пиджака. Драко успел забыть, что ее глаза были даже на затылке. — Я надеялась, что вы расскажите сами. Она торопливо обошла диван и подняла подушку, за которой прятался меч Годрика Гриффиндора. Глаза обоих слизеринцев полезли на лоб. Блейз вырвал из ее рук подушку и снова накрыл ей артефакт: — Если хоть кто-то еще увидит его, то нам всем крышка! - он пытался говорить шепотом, но это было, почти, достаточно громко, чтобы разбудить кого-то еще. Пенси ненавидела тайны, в особенности, если не была в них посвящена. Драко знал об этом, как никто другой, но в этот раз, что-то в ней, не было похоже на прежнюю Паркинсон. — Так и думала, что это важно, - тихо произнесла она, - полагаю, нам троим есть что обсудить в более уединенном месте. — Тогда, боюсь, придется немного подождать. Мы встретили Кэрроу этажом выше, - пояснил Блейз, стрельнув в Драко сердитым взглядом.***
Не найдя более подходящего места, они оказались в кабинете, где когда-то, провели веселый вечер всей компанией. На Малфоя тут же нахлынула меланхолия. Он внимательно слушал все, что объяснял ей Забини, но никак не мог отогнать щемящие душу воспоминания о том, какими были их «серьезные разговоры» прежде. Сложно представить, как, всего за год, их понимание о том, что действительно важно, изменилось. Несмотря на то, что все они уже достигли совершеннолетия, Драко знал, что война была не тем, о чем должны беспокоиться люди их возраста. От этого было горько. После того, как Блейз закончил свой рассказ, Пенси сжала переносицу пальцами. Видя, как нервничал Забини, то сжимая, то разжимая кулаки, Малфой понял, что не смотря на знакомые жесты, не стоило ожидать от Пенси привычного поведения. Война успела надломить не только его одного. Паркинсон отвела руку от лица и Драко успел увидеть слезы прежде, чем она, почти незаметно, смахнула их. — Даже не знаю что опаснее: помогать Темному Лорду или Гриндевальду, - сказала она, - я хочу предостеречь вас от этого. — Из двух зол выбираем меньшее, - пожал плечами Забини, крепко обнимая ее, - ничего не остается. — Вы не знаете планов Дамблдора до конца, чтобы судить, - не согласилась Пенси, - все может стать еще хуже, чем сейчас. Кем бы ни был этот человек, его действия слишком радикальны для образа «добряка». Может он оставил свой дневник на видном месте специально, чтобы его нашли именно вы? Забини сигнализировал Малфою рукой, чтобы он ответил за него. Возможно, свою роль сыграла привычная обстановка, но Малфою показалось, будто Блейз пытался возвести утраченные мосты между ними. Прочистив горло, будто бы он не разговаривал долгие годы, Драко сказал: — Это так. Я уверен, Гриндевальд рассчитывал, что дневник окажется у меня. Думаю он не хотел, чтобы информация о его личности стала известна Ордену. — Хватит называть его так! - возмутилась Паркинсон, - вы не можете знать точно он это или нет. — Кроме всех фактов, Гриндевальд был харизматичным оратором, - настаивал Блейз, - он убеждал целые толпы последователей без нужды их запугивать. Не думаешь, что это похоже на Дамблдора, которого мы знали? — Я думаю, что вы, как и всегда, доверились не тому человеку, - она посмотрела на Малфоя, - действуете буквально вслепую, когда это может быть очевидной ловушкой — вот, что я имею в виду. Ты же не забыл тот случай с Уизлеттой на втором курсе? — На этот раз все по-другому, - Драко почувствовал, как кровь прилила к лицу. — Так ли это? - она склонила голову набок. Никто кроме Пенси, и, наверное, Дамблдора с Поттером, не знал о том, что именно пришлось сделать Люциусу, чтобы возродить Василиска. На втором курсе Малфой страшно гордился, причастностью своей семьи к пробуждению легендарного чудовища, хоть и не знал деталей. В конце того года отец был очень зол. Драко думал, что все дело было в позорной выходке Поттера с носком, пока он случайно не подслушал разговор родителей, приправленный подробностями произошедшего, и до смерти испугался. Самолюбие двенадцатилетнего Драко было слишком хрупким, чтобы плакаться перед друзьями о том, чем, еще недавно, он хвастался, но Пенси была другим делом. Она была добра к нему, не смотря ни на что, и никогда бы не высмеяла его излишнюю горделивость. В столь юном возрасте Драко не понимал природы своего страха. Отец говорил, что все дело было в его чрезмерной изнеженности и детской пугливости, но, спустя годы, после того, как Люциус вернулся из Азкабана, Драко осознал — на самом деле, он боялся вовсе не монстра, а того, каким человеком становился его отец под влиянием Темного Лорда. Сегодняшний Драко не так уж сильно отличался от Люциуса. Все, как он когда-то и мечтал… — Я не проклят! - чуть ли не выкрикнул Малфой. Глаза Пенси сверкнули. То ли от отсутствия прямых доказательств, то ли благодаря связям Люциуса, та история так и не переросла в реальное дело аврората. Сам Драко так никогда и не обсуждал это с остальными друзьями, хоть они, скорее всего, догадывались о страшной правде. Повисла пауза, которая все больше подталкивала разговор к той самой скользкой теме, из-за которой Малфой не мог взглянуть Пенси в глаза, не испытывая стыда. Он мог бы поговорить с ней наедине, но вряд ли бы Блейз допустил это. — Что если вас отследят и Темному Лорду станет известно о Тео? - оставив эту тему спросила Пенси, - Сначала он разберется с Тео, а потом придет и за вами. Дамблдор мертв и уже не сможет ничего сделать. Что-то внутри Драко дрогнуло. Он сумел отвыкнуть от того, что за него мог переживать кто-то, кроме матери. Хотя, более вероятно, Пенси обобщила, по старой привычке. — Я понимаю твое беспокойство и все риски, милая, но чувствую, что должен помочь им, - ответил Блейз. — Я тоже не хочу, чтобы с Тео что-то случилось, но еще больше я не хочу, чтобы пострадал ты. Нотт сделает все, чтобы обезопасить Грейнджер — я сделаю для тебя то же самое. Ты должен понять, за нами всегда наблюдают! Забини сжал губы в тонкую линию, показывая свою твердую позицию. — Пообещай, что после того, как вы передадите им меч, ты больше не будешь находиться в опасности, - на выдохе сдалась Паркинсон. — Я люблю тебя, Пенси, - Забини поцеловал ее пальцы, - и понимаю твои опасения, но не могу пообещать, что не помогу ему снова, если будет возможность. — Тео сделал свой выбор, - она покачала головой, - как и мы сделали свой, когда решили не примыкать ни к какому лагерю. Не позволяй никому тянуть себя… — Это больше, чем просто выбор стороны! - повысив голос ответил Забини. — Я понимаю, но разве мы должны были делать этот выбор? - возмутилась Пенси, - Нам, черт возьми, лишь по семнадцать лет! Мы должны думать о более простых вещах, вроде вечеринок, выпускного, летних каникул… О сдаче КОТов в конце концов! Драко наблюдал за тем, как мелко дрожали ее плечи и Блез обнял девушку еще крепче, несмотря на ее резкие слова. — У всех нас была своя жизнь в которой не было планов воевать, - продолжила она, - Дамблдор или, мать его, Гриндевальд мнил себя таким могущественным, но где же он теперь? Где Орден, который должен бороться и помогать Поттеру? Почему мы должны ставить на кон свои жизни, чтобы выполнить за Дамблдора его работу? — Виноват не только Дамблдор, - почти робко заметил Блейз. — И мне прекрасно это известно, ведь я должна была выйти замуж за незнакомца просто из соображений безопасности! Даже мистер Нотт придумал липовую смерть сына, лишь бы он остался в стороне. — Дорогая, думаю, что его мотивы были гораздо… — Это не то, что я пытаюсь сказать! - раздражилась Пенси, - он, хотя бы, что-то сделал! В отличии от того же мистера Малфоя, Тиберий не позволил своему сыну стать Пожирателем смерти в шестнадцать! Люциус спокойно наблюдал за всем происходящим и не пытался вмешаться, хотя ему даже не стирали воспоминания об этом. Драко изучал ее лицо и она пронзительно посмотрела на него в ответ. — Прости, - прошептал он, - прости меня. Малфой ощутил, как слезы резко затопили его глаза. Он зажмурился, позволяя им падать на лицо и сжал веки пальцами. Из его рта вырвался рваный всхлип и он осел на пол. В ушах звенел голос отца. “Слабак” Так или иначе, эта тема должна была быть затронута. — Прости меня, - повторил Малфой. Блейз ослабил объятия, позволяя Пенси выбраться и устроиться на полу рядом с Драко. Он чувствовал, как Паркинсон гладила его по спине, что-то приговаривая, и ощущал, на сколько это было неправильно. Ей нельзя было жалеть его. Нельзя было винить во всем только родителей и Дамблдора. Никто не давал ему задания отнимать ее воспоминания. Никто не приказывал ему накладывать империус, тащить Опаловое ожерелье в школу или изучать яды, чтобы изготовить свой собственный. Это были только его решения и грязные манипуляции. Он не заслуживал вот так просто получить прощения. — Простите меня мальчики, - сдавленно прошептала Пенси, - но я не могу. — Ты не обязана помогать, - хрипло ответил Забини, - Тео бы понял. Драко ощутил холод, когда ее рука покинула его спину и медленно поднял голову, наблюдая, как за ней закрывается дверь. Он знал, Пенси обращалась не только к ним, пусть даже Тео не было в этой комнате.***
Сейчас Тео уже успел привыкнуть к ночным кошмарам. Ему снова снилась темная магия. Она была абстрактной и опасной, обволакивала его тело, словно ядовитый дым, проникающий в поры. Магия ненавидела его, стараясь высасосать весь воздух из легких… Неожиданно Нотт ощутил легкий ветерок возле своего лица. Распахнув глаза, он посмотрел напротив и вздрогнул, когда не обнаружил каштановой макушки рядом. Наступила глубокая ночь и лунного света из окна палатки хватало лишь, на то чтобы различать силуэты в темноте. Он резко сел в кровати, сразу же облегченно выдохнув, замечая Гермиону, сидящую в его ногах. — Как ты? - спросил он, осторожно подвигаясь к ней. Она пила воду из стакана, припасенного специально для нее, на тумбочке. — Мне лучше, - хрипло ответила девушка, пытаясь убедить его в этом своей улыбкой. Нотт кивнул, продолжая изучать ее взглядом. Спящие неподалеку Гриффиндорцы еще не успели проснуться от их перешептываний, поэтому Тео решил предложить Грейнджер переместиться на кухню. По выражению ее лица, он понял, что отложить разговоры до утра не получится. Кроме того, ей важно было поесть. Укрепляющие зелья, хоть и дарили ощущения бодрости и сытости, не могли полностью заменить нормальное питание. — Как долго я была без сознания? - спросила Гермиона, отодвигая от себя тарелку с недоеденным перепелиным супом. — Два дня, - ответил он. Ее глаза округлились, будто она вспомнила нечто важное. — В тот день у лагеря были егеря, они почувствовали мои духи. Я собиралась предупредить вас. Гермиона поднялась, на шатающихся ногах, и оперлась руками о стол. Ее лицо казалось еще более бледным, не смотря на теплый свет походной лампы. — Никто не знает, что мы здесь. Мы в безопасности, - попытался убедить Нотт, видя панику на ее лице, - но нам и так пора менять место стоянки. Беспокоиться не о чем. Хотя, в действительности, это было не так. Тео осознавал, насколько важно было поделиться с ней всеми произошедшими событиями, и, особенно, обозначить куда и, главное почему, они должны перенести лагерь. Несомненно, первостепенной задачей оставалась их миссия, но разговаривая и думая лишь об этом, он допустил, что Гермиона оказалась в критической для ее жизни ситуации. Гриффиндорка часто закивала, словно была виновата в чем-то и снова села за стол. — Ты помнишь, что произошло? - аккуратно спросил Тео, двигая свой стул ближе к ней. Грейнджер заморгала и в уголках ее глаз начали образовываться слезы. Она съежилась, обнимая себя руками. Нотт прижал ее к себе. — Я помню все, - спустя несколько минут ответила она, - я думала, что контролирую ситуацию. Гриффиндорка, словно ребенок, еще крепче прижалась к нему, будто бы Нотт являлся ее единственной опорой. Тео молча гладил ее по спине. Он не хотел давить и устраивать допрос, хотя несомненно, ее поведение очень напугало их всех. Наверняка у Гермионы было объяснение, откуда в ее вещах взялись антидепрессанты, но Нотт и сам догадывался о причинах. Вероятно, у нее даже был рецепт. Они просидели в обнимку какое-то время, думая каждый о своем, когда наконец, успокоившись, Гермиона сказала: — Наверно ты сочтешь меня безответственной, - она потерла глаза, - в апреле мама водила меня к магловскому специалисту по ментальным расстройствам и он предложил назначить антидепрессанты, в небольшой дозировке. Для поддержания психоэмоционального состояния, - при упоминании миссис Грейнджер, ее нижняя губа дрогнула, - это такие таблетки, которые… — Я знаю, - мягко перебил Тео, - Поттер мне объяснил. Слизеринец сосредоточенно слушал ее, с болью в сердце осознавая, что именно в апреле, после их вылазки в Министерство, решил сделать ей больно и оттолкнуть, основываясь лишь на словах ревнивого Уизли. Тогда Тео не думал, что его мерзкий поступок мог ранить ее настолько глубоко. — Я не стала принимать лекарства и позже вовсе забыла о них, - продолжала Грейнджер, - вспомнила только в тот день, когда последний раз видела родителей. Я очень переживала, что буду чувствовать, когда они забудут меня и испугалась, что это помешает мне помогать Гарри. Поэтому взяла таблетки с собой. Потом погиб Грюм, эта стычка с Пожирателями в Министерстве, Рона ранили… - она сделала вдох, - я понимаю, что это не оправдывает моего поступка, но все так и есть. Я поняла, что не справлюсь с этим в одиночку. Реддл почувствовал в чем моя слабость и воспользовался ей. В тот, последний раз, он заставил меня заглянуть моим страхам в лицо, - она покачала головой, сдерживая слезы, - я видела тебя. Ты был ранен. Тот день, когда погибла Изабель… В глубине души я понимала, что это проекция крестража, но таблетки уже сделали свое дело. Я знала только один путь остановить все это. «Она чувствовала себя одинокой» Эта мысль моментально пустила корни внутри него, заставляя чувствовать еще более тяжкий груз вины. Даже находясь рядом, двадцать четыре часа в сутки, он умудрялся делать ей больно. — Прости меня, - выпалил Тео прежде, чем она успела закончить, - я мудак. Я не должен был так поступать с тобой в апреле и должен был выслушать тебя, прежде, чем обвинять. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя одиноко. Мне стоило быть более внимательным по отношению к тебе. Только я виноват в произошедшем. Гермиона вытерла слезы ребром ладони. — Я давно уже на тебя не сержусь и мы разобрались в той ситуации, - серьезно сказала она, глядя ему в глаза, - в этой ситуации с таблетками ты уж точно не виноват. Мне стоило лучше оберегать свои мысли, когда я носила крестраж. Ведь, в последнее время я слишком много думала о том, что бы было, если бы мы с тобой тогда не помирились. Или, если бы мы вовсе никогда не начинали общаться. Его сердце ухнуло куда-то вниз и, должно быть, все отразилось у него на лице. — Нет, - она придвинулась ближе, заключая его лицо в ладони, - я не имела в виду, что не хочу быть с тобой. Наоборот, я настолько сильно хочу этого, что думаю, это вредит тебе. — Тебе это Реддл внушил? - возмутился Нотт. — Он только нашел это в моей голове, - ответила Гермиона, - я часто размышляла, что без меня твоя жизнь была бы куда понятнее и безопаснее. Наверно, в твои планы не входило отказываться от наследства и прятаться со мной в лесу. — Это бред, - отрезал Тео, - с тобой я только начал чувствовать жизнь. Честно сказать, раньше, особых планов на нее у меня и не было. — В каком смысле? - удивилась Грейнджер, - а как же научная карьера? Тео грустно усмехнулся. — Прежде, это было чем-то, вроде фантазии. Я никогда всерьез не планировал жизнь после школы. Только недавно эти фантазии стали обретать форму и если совсем честно… Он вздохнул, опустив голову, ощущая, что момент истины настал. — Это сложно объяснить, но, год назад, я не планировал дожить до окончания школы. — Это из-за того, чем занимается твой отец? - с беспокойством спросила она. То, как аккуратно Гермиона упомянула факт, что Тиберий был убийцей, заставил Нотта мягко улыбнуться. Пожалуй никто и никогда так не заботился о его чувствах, хоть это и не стоило стоило того. — Отчасти дело в этом, - он в задумчивости погладил костяшку большого пальца на ее руке, - моя жизнь без тебя не то, о чем стоит сожалеть. С тобой я по-настоящему задумался о будущем. Мне интересно, что будет, когда все это закончится. Хочу увидеть своими глазами, что будет дальше со мной и с тобой. Там нет места моему отцу. — Об этом я тоже думала, но не могу при этом не думать о твоей семье. Ты, конечно, знаешь лучше, - ответила Грейнджер, - но я до сих пор не могу понять, если он так предан Реддлу, то зачем спрятал тебя, разыгрывая перед всеми твою смерть? Это был очень хороший вопрос. Пожалуй, проще было найти остальные крестражи, чем ответить на него с уверенностью. Поступок Тиберия действительно выбивался из его стандартного поведения, но логика отказывалась искать в этом благие намерения. — Он очень принципиальный человек, которому слишком важно мнение общественности. Возможно, ему было легче представить меня мертвым, чем в самом деле, убить. Не ищи в этом человечность. Моя семья не такая, как твоя. Гермиона положила голову ему на плечо: — Это может звучать глупо, но мне почему-то кажется, что несмотря на все, он, как родитель, желает тебе лучшей жизни. Даже если она не будет укладываться в его понятие «как надо». — Может и так, - скрипя сердцем согласился Тео, - но ты не должна испытывать угрызений совести за то, что я выбрал тебя, а не его. Ты — самое хорошее, что произошло со мной в жизни и поэтому, я должен объяснить тебе, почему я отказался от семьи. Грейнджер смущенно кивнула, позволяя ему продолжить. — Чистокровные семьи придают очень большое значение наличию детей, особенно, когда речь идет о смешении с другими влиятельными семьями. Нас не так много, потому, в прошлом, наши предки часто заключали близкородственные браки. Сейчас такой практики нет, но благодаря этому у моих родителей возникли трудности с появлением наследника. В итоге они нашли выход и я родился жизнеспособным, но когда мне было четыре, мама сильно заболела и умерла. Отец говорил, что все дело было в ее, и без того, слабом здоровье. Я искренне верил ему ровно до того момента, пока не подслушал разговоры домовиков. Оказалось, отец не нашел ничего лучше, чем рискнуть жизнью мамы и прибегнул к запрещенному средневековому обряду, заставив меня родиться любой ценой. Я никогда не рассказывал тебе, но лишь потому, что мне слишком сложно об этом говорить. Такая темная магия всегда требует жертвы и мамина смерть стала именно той платой за мое рождение. Всю свою сознательную жизнь я винил в этом отца, ведь в его вечной гонке за положением в обществе я лишился даже какого-то подобия нормальной семьи. Он никогда не был до конца честен со мной, да и мы никогда не говорили по душам. Пожалуй, наш с ним первый такой разговор произошел лишь в прошлом году и то, это сложно назвать чем-то приятным… Он глубоко вдохнул и сделал паузу, глядя на Гермиону. Этот рассказ давался Нотту достаточно тяжело, ведь еще ни разу в жизни ему не приходилось проговаривать все это вслух. Об этой части его жизни знали только друзья, но и то, потому что наблюдали за трагической историей его семьи с самого детства, с первых рядов. Несправедливо было вываливать на Гермиону весь свой багаж, но он просто не мог не посвятить ее, особенно, когда Грейнджер начала считать себя причиной всех бед в его жизни. Он и так не договаривал слишком многое. Гриффиндорка хмурилась и нервно сжимала пальцы, не торопясь давать какую-либо оценку его рассказу. Он понимал, насколько ужасно звучала его исповедь, потому не хотел томить ее лишним ожиданием. — Я и сам не такой простодушный. Сын своего отца, как назвал меня Грюм. Профессиональное чутье и правда никогда не подводило его, - печально улыбнувшись Тео вспомнил строгое лицо покойного мракоборца. — Когда я был младше, - продолжил Нотт, - я просто мечтал, чтобы мама, каким-то чудесным образом вернулась. Но, когда я узнал об обряде и участии отца, я понял, что мама осталась бы в живых, только если бы не было меня. Тогда, я захотел смерти отца. — Но ты не сделал этого, - тихо произнесла Гермиона, протягивая к нему руку. Слизеринец ощущал физическую боль, разлившуюся по всему телу. Грейнджер не должна была жалеть его, ведь он пытался использовать ее для убийства и не решился признаться в этом, когда еще была такая возможность. — Не сделал, но не из благородства. Тео не мог смотреть на нее, в страхе увидеть разочарование в ее глазах. Он отвернулся и зажмурился, стараясь сдержать эмоции. Дамблдор предостерег его от рассказов о маховике времени, потому он не мог объяснить, как именно должно было произойти убийство Тиберия и какую роль в этом сыграла Грейнджер. Ему очень хотелось наплевать на слова директора,поставить под удар сотни жизней и вывалить все как есть, но одной из этих жизней была и жизнь самой Гермионы. Он не мог так рисковать ради облегчения своей жалкой совести. Об этом надо было думать раньше. Нотт хотел рассказать ей как можно больше, прикидывая в уме, какую информацию было бы безопасно раскрыть. Может ей и нельзя было знать обо всем, но приоткрыть завесу личности Дамблдора и их тайны он мог. Гермиона была самым сообразительным человеком, которого он знал. Ей не составит труда сопоставить все факты. — Я тебе покажу, - под недоуменным взглядом Грейнджер, Нотт вышел из за стола и направился к кроватям. Стараясь не создавать лишнего шума и не разбудить гриффиндорцев, он открыл ящик тумбочки и достал дневник. Его руки бил легкий тремор, пока он боролся с желанием рассказать ей всю историю. Тео открыл необходимую страницу и вынул пергамент с магическим соглашением, передавая информацию в ее руки. — Будет правильнее, если ты сперва прочтешь сама и уже тогда сделаешь определенные выводы, - продолжил он, с ноткой горечи в голосе. Не желая томить себя неизвестностью, Гермиона незамедлительно принялась за чтение. Нотту оставалось лишь ловить ее реакции, ожидая вердикта. Ее глаза взволнованно бегали по строчкам, пока его сердце норовило выпрыгнуть из груди. Судя по всему, данная информация, повергла ее в непостижимое удивление. Сдвинув брови, она несколько раз перечитала содержимое магического соглашения, прежде, чем смогла наградить его ответом. — Это же подпись Дамблдора… Как поручителя. Гермиона замолчала, прикрывая рот ладонью. — Боже, - она крепко обняла Тео, накрывая ладонями его сжатые кулаки, - Почему ты ничего не рассказал? — Мне нужно было какое-то время, чтобы переварить эту информацию, - ощущая вину, снова соврал он, - Не каждый день узнаешь, что тебя зачали во имя высших целей. — Почему невыразимцам так важны эти Сэллоу - спросила Гермиона, упоминая строки соглашения, - и зачем Дамблдору помогать им? Она выглядела возмущенной не меньше, чем сам Тео, когда он впервые прочитал это в доме на Гриммо. Гермиона никогда не оставалась в стороне, когда осознавала, что творилась несправедливость. Эта ее черта одновременно восхищала и заставляла Нотта беспокоиться о ней. — … А Дамблдор, - разъяренным полушепотом продолжила Грейнджер, - не похоже, что он просто, по доброте душевной, решил помочь женщине, желавшей стать матерью. — Сэллоу – вымерший чистокровный род, - ответил Нотт, - думаю, невыразимцы заняты чем-то вроде восстановления магических династий, а Дамблдор просто воспользовался их потребностями и желанием матери завести ребенка. — И пошел в обход твоего отца, - добавила Гермиона, с удивленным выражением лица, сменяющимся настороженным, - Смотри, - она указала на абзац в соглашении, - если я правильно понимаю, то по достижению совершеннолетия твои родители должны были отправить тебя к невыразимцам, будто бы ты их личная собственность… Тиберий разыграл твою смерть для того, чтобы этого не допустить. — Все равно, - отрезал слизеринец, - если бы он сам так сильно не желал наследника, то мама бы не доверилась неизвестно кому. Я знаю отца. В вопросе моей безопасности им управлял только страх, что наши деньги и бизнес уйдут с молотка. Гермиона кивнула. В конце концов, Тео и правда знал этого человека лучше нее. Тем более, встретившись с ним однажды, Тиберий Нотт только и сделал, что попытался ее убить. — Дамблдор не оставил тебе никаких объяснений своего поступка? - осторожно спросила она, - может быть писал об этом в дневнике? — Я не могу рассказать, - ответил Тео, - как и не могу показать тебе сами записи. Убрав руки под стол, он снова сжал их в кулаки. — Понятно, - спокойно ответила она, - у них с Гарри тоже всегда было много секретов и мы с Роном все еще продолжаем узнавать о некоторых. Тебе не нужно переживать об этом. Я знаю, раз он просил тебя не распространяться, на то есть причины. Задумчивость девушки позволила маске серьезности упасть с ее лица. Она была очень обеспокоена, как и боялся Тео. — Я не могу передать словами, на сколько мне жаль, - тихо сказала она, возвращая ему лист с соглашением. — Все не так плохо, - Тео попытался усмехнуться, будто это могло развеселить их обоих, - всю жизнь я не мог понять, для чего я жив, но теперь я хотя бы понимаю, в чем был смысл. — Но это же ужасно, - всхлипнула Гермиона, стараясь улыбнуться, - конечно, я понимаю, что Дамблдор поручил тебе нечто серьезное, но ты уверен, что хочешь продолжать, после всего, что узнал? — Продолжать? - тихо переспросил Тео, уткнувшись в ее плечо. — Да, - ответила Гермиона, обнимая его, - это несправедливо по отношению к тебе. В голове не укладывается! Ты не какой-то продукт селекции и уж тем более, не средство для достижения целей, кто бы что ни думал. — Я давно вижу это иначе, - Тео отпрянул от нее, глядя прямо в ее глаза, - У меня было много времени не только на то, чтобы злиться, но и порассуждать. Если бы я не родился, то никогда бы не узнал ради чего стоит жить. Я бы не узнал, что способен так полюбить. Всю жизнь я искал какую-то причину, смысл моего нахождения здесь. Я пытался понять, зачем живу, если из-за меня не смогла жить мама. Это было настоящей загадкой, но уже не имеет смысла, кто и почему так поступил. Сама того не зная, ты смогла разгадать ее и дать мне смысл просто жить. — Гермиона! Сонный Гарри ворвался на кухню и тут же накинулся на подругу с объятиями, разрушая магию этого момента. — Господи, - пробубнил он, - как же хорошо, что ты снова с нами! Следом за ним появился Уизли: — Мерлинова борода, - хрипло произнес он, - надеюсь, что ты не очередная моя галлюцинация! Он, с чувством, присоединился к их с Поттером объятиям, заставляя Нотта вспомнить старую шутку Малфоя о том, что эти трое были разлученными в детстве близнецами. — Нам очень много нужно тебе рассказать! - Поттер был взбудоражен ее пробуждением на столько, что, будто бы, хотел начать действовать дальше прямо посреди ночи. — Да, - поддержал Уизли, - Годрикова Впадина отменяется. Нам нужно срочно менять стоянку! Нотт невольно ухмыльнулся. В последнем их, с позволения сказать, разговоре, Рон не был так уж доволен открывшейся им перспективой завладеть мечом, но, вероятно, у гриффиндорцев было время обсудить это наедине. Нотт мог быть только благодарен Гарри за то, что несмотря на его резкое поведение в отношении Уизли, он сумел убедить друга довериться слизеринцам. Поскольку Тео не успел ничего рассказать Гермионе об их глобальном прорыве, она не выглядела такой же радостной, как ее друзья. Она была обеспокоена. Нотт вспомнил ее слова о егерях, но прежде, чем сумел успокоить ее, Гермиона понеслась в спальню. Поттер и Уизли последовали за ней, словно новорожденные утята. Тео, с секунду, побарабанил пальцами по поверхности стола и, поджав губы, отправился за ними. Он совершенно не хотел, чтобы она волновалась и собирался рассказать ей все немного позже, но как только Гермиона очнулась, она стала самой собой, форсируя события. Гриффиндорцы, впрочем, тоже не думали о том, что ей был необходим отдых. — Нужно свериться с картой, - сказала она, подойдя к столу, в поисках своей бисерной сумочки. Тео улыбнулся, ведь это означало, что ей действительно стало лучше. — Она здесь, - сказал он, доставая сумку из под кровати и видя ее замешательство, пустился в объяснения, - пока ты… Поправлялась, произошло несколько значимых событий. Нам пришлось достать кое-что из твоей сумки. Гермиона вздернула бровь, и оглядела их троих, ожидая немедленных объяснений.